Недобросовестные намерения

      — Знаете, — начинает Чайльд, выглядя весьма озадаченным, — для подарка это очень дорого.       Палочки в виде дракона и феникса лежат в его руке совсем не так, как положено, и это даже выглядит забавно, если не обращать внимания на то, как сильно дрожат его руки. На скатерть уже перекочевала большая часть содержимого тарелки, и это его раздражает, потому что он, чёрт возьми, опытный воин! Он не может проиграть каким-то палочкам!       — Надеюсь, ты используешь их как следует, — говорит Чжун Ли, отпивая чай, — они стоят недешево.       — Я знаю. Я заплатил за них.       На лице консультанта не появляется ни малейшего намека на стыд.       Но, несмотря на это, Чайльд понимает, что проблема заключается совсем не в непомерно высокой цене подарка. На самом деле ему было приятно узнать, что Чжун Ли выбрал что-то для него, ведь главное – это внимание.       Он просто не может понять, как ухватить пару палочек так, чтобы они не выскальзывали из его рук словно мыло.       — Как жители Ли Юэ это делают? — спрашивает он, когда очередной нефритовый мешочек развязывается и бульон из него растекается по столешнице. За что?       — При желании можно и не такому научиться, — отвечает Чжун Ли, — немного практики – и все получится.       — Мне кажется, я практикуюсь в бесполезной трате еды, — хмурится Чайльд. Когда вместо блюда палочки натыкаются на воздух, он морщится, понимая, что в тарелке почти ничего не осталось.       Над столом пролетает тихий смешок. Затем консультант соскальзывает со своего места и останавливается позади Тартальи. Он наклоняется к нему через плечо, их лица оказываются в дюйме друг от друга, и когда Чайльд поворачивается, его губы едва ли не прижимаются к чужой щеке.       Тепло Чжун Ли проникает под кожу.       Чайльд сглатывает.       — Мне следует помочь тебе? — Чжун Ли говорит негромко, янтарные глаза заглядывают прямо в душу, и, прекрасно понимая, насколько это опрометчивый поступок, Чайльд кивает.       Одного лишь ощущения теплых тонких пальцев, обхватывающих его собственные, достаточно, чтобы у него закружилась голова, а все мысли вылетели из головы. На самом деле Чайльд уже уверен, что будет видеть эту картину во сне как минимум неделю. Руки Чжун Ли в перчатках проворно обхватывают его руки, нежно направляя к бамбуковым палочкам, и Чайльд не может не задаться вопросом, каково было бы переплести свои пальцы с чужими.       — Если приложишь немного усилий, я думаю, скоро сможешь постичь искусство владения палочками, — произносит Чжун Ли, направляя кусочек бамбука себе в рот. Мягкие розовые губы обхватывают кончики его, Чайльда, палочек, и плавно соскальзывают с них со слабой ухмылкой.       «Пиздец.»       Пауза.       — Чайльд.       Тарталья понимает, что не проронил ни слова с тех пор, как Чжун Ли взял его за руку, тупо уставившись на мужчину. Зато Чайльд успел убедиться в том что да, у Чжун Ли очень правильные черты лица, и да, Чжун Ли очень привлекателен.        «Можно я возьму тебя за руку?» — хочет спросить он, но произносит только:       — Вау, у тебя так хорошо получается, сяньшэн. Пожалуйста, учи меня почаще.       Улыбаясь, Чжун Ли соглашается:       — Конечно, с удовольствием.       Итак, Чайльд влюбился. И он сделает все, лишь бы Чжун Ли снова взял его за руку.

***

      — Ты не можешь быть настолько плох.       Чайльд не обращает внимания на Путешественника.       — Ты забываешь, что я не родился с парой палочек в руках.       То, что он делает, – неотъемлемая часть его плана. Три простых шага, ведущие к цели со стопроцентным успехом, но если тебе не удастся их совершить, то станешь, ну, неудачником (по словам Скарамуша, полным лохом).       — Что ты, вообще, делаешь? — спрашивает Путешественник в полном замешательстве .       — Тренируюсь, — отвечает он и продолжает возиться со своими палочками.       — Ты держишь их вверх ногами.       «Я знаю», — хочет ответить он. Но вместо этого изображает удивление, скорее чтобы оправдаться перед консультантом, сидящим с ним за одним столом.       — О, неудивительно, что кончик показался тяжелым.       К незнанию путешественника, Чайльд преследует свои личные цели, и его план действий чрезвычайно логичен и прост: показать абсолютное неумение есть палочками, заставить Чжун Ли предложить свою помощь, а потом держать его за руку. Вуаля.       И он понимает, что это работает, когда Чжун Ли едва заметно морщится, хоть и пытается это скрыть. Наверное не было, нет и не будет человека, который бы владел палочками так же ужасно, как он, но это Тарталья, и ему все равно.       Лишь бы его план не провалился.       — Чайльд, — наконец произносит Чжун Ли с нечитаемым взглядом, — хочешь, я научу тебя пользоваться ими?       — Да, пожалуйста, — говорит он немного жалобнее, чем нужно, но момент, которого он так ждал, наконец наступает. Ничего, даже осознание и осуждение, появившиеся в глазах Путешественника, не может испортить этот момент.       Или он так думал.       Как только длинные красивые пальцы, на которые он пускал слюни последние несколько ночей, соприкасаются с его собственными, раздаётся громкий удар в дверь.       Несколько дендро слаймов, веселясь, врываются в помещение.       И терпение Чайльда лопается, когда тепло чужой руки внезапно исчезает.       Через несколько секунд крики посетителей затихают, когда над остатками слаймов нависает фигура, рассматривающая пару причудливых палочек, застрявших в трещине на стене.       — Иногда я забываю, что ты Предвестник, — пищит Паймон, выглядывая из-за спины Путешественника.

***

      Чайльд влюблен, и он сделает все, лишь бы Чжун Ли снова взял его за руку. Он надеется, что такого ответа на вопрос «Зачем ты носишь чёртовы палочки с собой?» Путешественнику будет достаточно.       — Ты хоть знаешь, что это? — спрашивает Итэр.       — Палочки для еды?       — Ладно, проехали.       А ещё он тратит жалкие три дня на то, чтобы притворяться полным идиотом перед объектом своей симпатии, но все оказывается безуспешно. Как будто сами боги Селестии пытаются вклиниться между Чжун Ли и ним. Когда Чайльд в последний раз попытался исполнить свой план, таинственная капелька выбила палочки у них из их рук. В конце концов он решает придумать что-нибудь другое, потому что этот метод уже скорее унизителен, чем эффективен.       Но ситуация пока не безвыходная. Просто… тупиковая. На данный момент.       Вопреки распространенному мнению, он не состоит из одних мускулов – Тарталья не пробил себе путь к креслу Предвестника, просто избивая всех до полусмерти. В конце концов, у бойца в арсенале должно быть несколько видов оружия.       Это и привело их сюда, в каменный лес Гуюнь, под видом прогулки:       — Мне кажется, пейзажи здесь неплохие, — говорит Чайльд.       — Посреди такой пустынной местности? — спрашивает Чжун Ли.       — В одиночестве есть своя красота.       — …Ты прав.       Он прав. Даже несмотря на кучу монстров, которых им пришлось убить по дороге.       Однажды утром они отправились в путь, не ставя перед собой никакой конкретной цели, потом Чжун Ли упомянул, что хочет поймать несколько кристальных бабочек, и вот они здесь.       На каждом шагу Тарталья, незаметно используя Гидро, смачивает подошвы ботинок Чжун Ли водой. Будет достаточно лишь малейшего соскальзывания ноги, и Чайльд сможет схватить его за руку, чтобы не дать упасть.       Как ни странно, Чжун Ли почти всю дорогу удается удержаться на ногах. Даже когда они приближаются к владениям Гуюнь, он сохраняет равновесие, а Чайльд отчаивается до того, что начинает создавать целые лужи, в которые тому приходится наступать.       — Недавно шел дождь? — спрашивает Чжун Ли в легком замешательстве.       — Наверное, раз небо сегодня такое чистое, — на самом деле солнце светит ослепительно ярко.       Но Чжун Ли соглашается:       — Мне кажется… ох!       Как бы ужасно это ни звучало, Чжун Ли наконец поскальзывается. Чайльд с трудом подавляет ухмылку и бросается вперед, чтобы поймать падающего мужчину, но в последний момент Чжун Ли успевает помочь себе сам, ухватившись за каменный столб, внезапно выросший из-под земли. Предвестник останавливается, чтобы не врезаться в каменную колонну, и с трудом пытается не закричать.       Очевидно, гравитация тоже настроена против его счастья.       — Я прошу прощения за мою, хм, оплошность. Может, продолжим?       Чайльд – полный лох.

***

      Чайльд никогда не думал о том, чтобы завести любовника. Он — часть Фатуи, причем не какой-то рядовой, а Предвестник. Количество трупов на его счету превышает население Ли Юэ, а перед каждым заданием, на которое его отправляют, он готовится к тому, что может никогда не вернуться. Именно поэтому он заранее написал двенадцать завещаний, и именно поэтому ему в голову никогда не приходила мысль об отношениях. Чайльд не настолько жесток, чтобы привести кого-то в свою жизнь только для того, чтобы потом оставить позади.       А тут вдруг Чжун Ли во всей своей янтарной красе, с ровным голосом и красивыми губами. На улице Чайльд смотрит на бесчисленные влюбленные парочки, держащиеся за руки, и думает, что это даже забавно, как отчаянно он хочет быть таким же.       (…Чайльд очень хочет взять его за руку.)       Именно поэтому он пытается исполнить хоть какой-то план и проливает горячую воду на перчатки консультанта, чтобы появился повод с беспокойством дотронуться до его руки, но, как будто не чувствуя боли, Чжун Ли молча меняет пару перчаток на запасные.       — Ты уверен, что не ошпарился?       — Возможно, есть небольшое покраснение, но в остальном я в порядке.       Закрадывается мысль, что такое количество неудач может быть плохим знаком. Чайльд делится этими рассуждениями с Екатериной, но та отвечает: «Такова жизнь», и ему почти до боли хочется, чтобы эту жизнь можно было схватить и выкинуть куда подальше из Гавани.

***

      — Почему бы тебе просто не спросить? — Путешественник вздыхает.       Чайльд ненадолго задумывается: в своем ли тот уме?       — Спросить? Я не могу этого сделать.       — Почему нет?       — Потому что это странно! Я его спугну.       Итэр одаривает его взглядом.       — Сомневаюсь, что Чжун Ли-сяньшэн будет против. В конце концов, вы довольно близки, разве нет?       Чайльд не знает. Он живёт в Ли Юэ всего несколько недель, но Чжун Ли уже успел полностью завоевать его доверие. Тарталья довольно эксцентричен, он вырос в самых укромных уголках Снежной, и за двадцать с лишним лет у него не было ни одного друга, но даже он знает, что просьба взять кого-то за руку может иметь определенные последствия.       — Что, если он подумает, что у меня на его счет… недобросовестные намерения? — хмурится Чайльд.       Путешественник улыбается.       — С каких пор все твои намерения стали добросовестными?       Наверное, Тарталье следовало бы обидеться, но из уст Путешественника это звучит забавно, поэтому он просто оставляет ему огромный счет за ужин.

***

      Но на самом деле Путешественник не совсем не прав. И Чайльд даже задумывается, может ли Чжун Ли согласиться встречаться с убийцей из Снежной.       Так что…       — Сяньшэн, можно я возьму тебя за руку?       Три дня Чайльд набирается смелости и наконец спрашивает, потому что, как говорится, попытка не пытка. Он надеется, что выглядит непринужденным и, положив подбородок на ладонь, одаривает Чжун Ли очаровательной игривой улыбкой, стараясь никак не выдать своей нервозности.       Палочки Чжун Ли застывают на месте, а затем он поднимает голову с любопытным блеском в глазах.       — Я никогда раньше не держал человека за руку.       — Правда? Ну, я могу быть первым, — Чайльд ухмыляется. Он тянется через весь стол, берет руку Чжун Ли в свою, аккуратно снимает кожаные перчатки, обнажая бледные тонкие пальцы с красивыми овальными ногтями, а Чжун Ли только смотрит, заинтригованный.       — А ты сам не хочешь снять перчатки?       Усмехаясь, Предвестник быстро стягивает и отбрасывает их куда-то на стол.       — Ну как?       Чжун Ли хмыкает. Чайльд медленно просовывает свои пальцы между пальцами консультанта, свободно переплетая их вместе. Ладони соприкасаются, передавая тепло друг другу. Рука Чжун Ли такая мягкая и гладкая, какой он себе ее и представлял. До сих пор Чайльд не замечал, что рука Чжун Ли немного меньше его собственной, но она так хорошо ложится в его ладонь, как будто так и должно быть.       Держаться за руки приятно. И почему он не спросил раньше?       Возможно, потому что боялся реакции консультанта. Но теперь этот страх ушел, сменившись бабочками в животе, и Чайльду, наверное, стоит поблагодарить Путешественника позже.       — Это... что-то новенькое, — наконец говорит Чжун Ли, и вид у него несколько довольный. Наверное, это нежное тепло между их ладонями заставляет его лицо краснеть.       Чайльд улыбается, потому что находит это весьма милым.       — Тебе нравится?       — Это незабываемый опыт, мне очень нравится, — мягко отвечает Чжун Ли и делает секундную паузу, прежде чем предложить: — Возможно, нам стоит делать это чаще.       — Это предложение? — поддразнивает Чайльд.       — Если ты хочешь, чтобы это было так.       — Тогда я с удовольствием его принимаю, — говорит он и склоняет голову, чтобы поцеловать костяшки пальцев Чжун Ли.

***

      — Получилось? — спрашивает Путешественник позже. — Хотя можешь не отвечать. Я уверен, что получилось. В конце концов, общение играет большую роль в здоровых отношениях.       — Конечно, — смеется Чайльд. — Давай пойдем поедим. Я угощаю.

***

      — Знаешь, почему-то я не могу отделаться от мысли, что Чжун Ли-сяньшэн немного тугодум. В какой-то момент он ведь должен был понять, что что-то не так?       Путешественник моргает, вспоминая пару царственных палочек для еды.       — Напротив, я думаю, он ждал первого шага от тебя.