Осень в тот год выдалась особенно теплой и сухой. Как будто знала, что Билли любил именно такую погоду. Как будто осень вообще могла что-то знать.
Они ехали с самого Орегона до самой Виргинии.
“Попрошу! До Содружества самой, мать ее, Виргинии!” — Джефф каждый раз поправлял его, назидательно качал указательным пальцем и смеялся. — “Самой, мать ее, Виргинии. Вот куда мы едем!”
Билли в таких случаях только виновато разводил руками и улыбался официанткам в придорожных закусочных, спросивших о каких-то привычных в таких местах глупостях. Вроде того, кто они, откуда и куда направляются, с чего вдруг решили пуститься в дорогу в самый сезон дождей.
Джефф той осенью вообще много смеялся. И так же много тыкал пальцем в окно — или в высокое, идеально чисто небо.
“В этом году сезон дождей отменяется к самой чертовой матери!”
И говорил той осенью Джефф тоже уверенно. Как будто повторял идеально заученное доказательство какой-то математической теоремы.
Они ехали с самого Орегона до самой, мать ее, Виргинии, ночуя в машине как какие-то чертовы подростки, которым не хватило ни мозгов, ни денег, чтобы свалить из дома в начале октября с только горстью монет в кармане.
Билли, конечно, с его худобой и заострившимися скулами, в висящем на нем темно-рыжем свитере, — отчего привычно яркие веснушки казались какими-то совсем уж бледными, — потертых джинсах и поношенных ботинках — с новенькими коричневыми шнурками — и правда казался подростком. Угловатым и немного несуразным. На его фоне Джефф даже с вечно растрепанными волосами и в старенькой кожанной куртке смотрелся куда старше. Наверное, вполне себя тянул на раздолбая-опекуна, который вместо того, чтобы отправить парня в выпускной класс или какой-нибудь колледж, потащил его в дурацкую поездку.
Однажды, кажется, это было где-то в Вайоминге, к ним подкатил какой-то тип. Как положено: на хорошей машине, в хорошем костюме, но с дерьмом во взгляде и зубочисткой в зубах. Глянул на Билли, поинтересовался ценой вопроса. Зубочистка в его губах дрогнула, как будто он обвел зажатый в зубах кончик языком.
Джефф молча достал с сидения потертую бейсбольную биту. Закрыл дверь машины, заперев в ней Билли. Шагнул к чужаку.
Тот рассмеялся, потянулся было за чем-то на заднее сидение — но рванул с места, едва услышав вдали рев байков.
Джефф положил биту обратно в машину, только когда байкеры поравнялись с их стареньким фордом. Расслабиться у него получилось только под утро.
Они ехали с самого Орлеана до самой, мать ее, Виргинии. И пару дней их сопровождала дюжина байкеров.
“Молчаливая охрана”, — беззлобно ворчал Джефф. Билли просто смотрел на них так, как мог бы какой-нибудь чертов ботаник со стопкой книг и в очках с толстенными стеклами. В такие моменты в свои тридцать он и правда был похож на сбежавшего из дома подростка. И, казалось, он на самом деле был рад попутчикам — особенно тем, кто не задает вопросов.
Где-то в Небраске Джефф стал смеяться реже. И на вопросы стал отвечать иначе.
“Мы едем на тот берег,” — уверенно кивал он, махал рукой в сторону той самой, мать ее, Виргинии. Но никогда при этом не смеялся. И даже не пытался улыбнуться. — “Мы едем с этого берега на тот”.
Они нигде не останавливались надолго: перекусить в придорожной закусочной, заправиться или отлить в сортире, а не на обочине — и дальше в путь по автомагистрали I-70.
Там, где они ехали, осень была непривычно теплой и сухой. Золотой.
Билли иногда просил остановиться рядом с особенно красными или желтыми деревьями, выходил из машины. Собирал красивые листья. А потом, уже в дороге, долго вертел их в пальцах или смотрел через них на солнце, как через какой-нибудь почти непрозрачный фильтр.
Джефф в такие дни молчал. И никогда не выходил из машины вместе с Билли. Но и против вороха листьев в машине не возражал ни разу.
Там, где они ехали, осень была непривычно теплой и сухой. А в паре часов, а то и в сутках за ними шел дождь.
— Классные были две недели, да? — спросил Билли, когда старенький форд свернул с автомагистрали на дорогу, которая должна была привести их к побережью. — Мне понравилось.
Джефф слабо улыбнулся. Кивнул.
— Не знаю, как ты выдержал, — продолджил Билли. Широко зевнул. — Я вон даже пассажиром устал. А мне не надо давить на педаль, смотреть вперед и реагировать на всяких придурков.
Джефф улыбнулся самым уголком губ, будто бы нервно дернул им. Прищурился, словно всматриваясь в самый дальний из дорожных знаков.
Билли привалился плечом к дверце, прижался виском к стеклу. Закрыл глаза.
— Снова голова разболелась? Давай вернемся на трассу, там на заправке будет аптека.
Билли чуть качнул головой.
— Нет. У меня еще осталась три таблетки. Хватит.
Джефф кивнул, не стал спорить. Он вообще почти всю дорогу с ним не спорил. Разве что назидательно поправлял в самом начале пути, когда они рассказывали, куда именно едут.
— Да и здесь, знаешь, не так болит.
Джефф кивнул. Чуть притормозил. Машина мягко съехала с асфальта на грунтовку, покатила в сторону тонкой полосы Океана.
***
Той осенью даже на самом берегу было тепло. Так тепло, как будто на календаре была не середина октября, а лишь самое начало сентября. Как будто эта чертова осень как-то узнала, какую погоду любит Билли — как будто этой чертовой осени, было не плевать на какого-то там тридцатилетнего парня.
Той осенью даже песок был все еще теплым, а все подобранные для костра ветки — сухими. Как будто не лежали черт знает сколько на влажно-соленом воздухе.
Билли постоянно улыбался.
Когда босиком бродил по пляжу, смешно поднимая ноги, пропуская песок через пальцы. Когда стоял по щиколотку в воде. Когда смотрел, как легко прибой замывает его следы на влажном песке. Когда кутался в растянутый свитер, уже зайдя в воду по колено.
Джефф возился с костром, изредка посматривая на Билли. И улыбался также изредка, да и то — отстраненно.
— Хочешь чего-нибудь? — спросил он уже позднее, уже когда на берегу горел костер, был постелен теплый плед, на края которого сгрудились коробки с пиццей и пиво. — Ну, чего угодно?
— Чаудер, — Билли расхохотался, уселся, как будто свалился, на край пледа. -- Большую такую тарелку чаудера.
— Ну, можем заказать.
— Нет. — Билли покачал головой. — Просто зацени, как смешно: мы сидим на берегу, но не можем сами приготовить какой-то чаудер.
Джефф хмыкнул, а потом и вовсе рассмеялся.
— Какой-то чертов чаудер.
— Так что нет. — Билли уверенно покачал головой. На пару мгновений зажмурился. Но тут же улыбнулся. — Лучше дай мне пива и вот ту коробку, куда ты заставил их положить по куску каждой пиццы, какую они только делают.
— Ну, ты не знал, какую хочешь, а у них было написано, что можно брать и порциями.
Билли открыл коробку, тихо присвистнул.
— Что, оценил масштабы?
— Вроде того. — Билли открыл пиво, жадно отпил несколько глотков. — Вот же, а я с этими таблетками почти забыл его вкус.
Джефф промолчал, потянулся за коробкой с “Маргаритой”.
— Спасибо, что согласился на все это.
Джефф кивнул, чуть согнул кусочек пиццы, затолкав в рот едва ли не половину разом.
— Прямо как в том фильме, да?
— Угу, — пробормотал Джефф с набитым ртом. И добавил, уже прожевав: — Прямо как в том чертовом фильме.
— А еще говорят, что там показывают только всякую чушь и в жизни так не бывает.
Джефф открыл пиво, снова принялся за пиццу.
— Давай выпьем? — Билли вытянул руку, чуть качнул пивной бутылкой. — За то, что мы добрались до берега. Ну, и за то, что я снова могу почувствовать вкус жизни.
Джефф снова улыбнулся самыми уголками губ. Дернул ими, будто бы от нервного тика. Но чокнулся с протянутой бутылкой.
— За тебя, Билли.
И сразу же снова набил рот пиццей.
***
К темноте Билли вдоволь находился по берегу, вдоволь набегался по самой кромке воды, вдоволь извалялся в песке, то и дело спотыкаясь от невнимательности или усталости.
Или от слабости.
Устроился почти в центре пледа, сдвинув коробки и бутылки на самый край, а то и вовсе сдвинув их на песок. Запрокинул голову, отвернувшись от костра и посмотрев на Джеффа.
— Ты меня когда-нибудь ненавидел?
— Да. — Джефф уверенно кивнул. — И еще как. Когда ты засветил родителям мои журналы. Я на них полгода откладывал.
Билли улыбнулся, натянул манжеты свитера на ладони.
— Я не думал, что их отберут.
— Я знаю. — Джефф накинул на него свою потертую кожанку, пересел поближе. Оперся спиной о бок машины. — Я тогда вообще не понял, какого черта ты к ним полез. Малой же еще был.
— Хотел быть, как ты. — Билли продолжал улыбаться. Чуть приподнялся, устроился головой на ногах Джеффа. — Ты был лучшим старшим братом и я хотел быть таким же. Но все чаще из меня получался младший придурок, да?
— Тот еще придурок. — Джефф согласно кивнул. Голос прозвучал как-то глухо и отстраненно. — Точно не стоит рвануть в аптеку?
— Точно. — Билли перевернулся на бок, подложил руку под колени брата. — Хочу просто лежать на берегу и смотреть на воду. Знаешь, здесь легче. Почти не болит. Как будто, знаешь, перед ураганом всегда затишье.
Джефф молча кивнул. Легонько хлопнул брата по плечу. Тот тихо рассмеялся. Накрыл его ладонь своей.
***
Джефф не сводил с него взгляда всю ночь, отвлекаясь лишь на то, чтобы подкинуть ветки в костер. Но даже тогда — не сходил с места, старался не тревожить.
Джефф не сводил с него взгляда всю ночь и все равно не заметил, когда это случилось — Билли так и продолжал улыбаться, глядя куда-то на воду. Так и продолжал держать его за руку худыми, но теперь уже холодными пальцами.
Джефф крепко зажмурился. Боль невидимым разрядом пронеслась от виска до виска.
Где-то вдали — или уже совсем рядом? — по небу полоснула молния, блеснула кривым отсветом в темной воде.
Дождь, который всю ту осень — чертову золотую осень — шел или бежал за их стареньким фордом, наконец-то их нагнал.
На самом берегу.
