***
— Теперь не холодно? Парень повернулся к Кроссу, сверкая блеском своих янтарных глаз. Его рыжие волосы переливались на солнечном свету, а веснушки словно подсвечивались. На лице появилась яркая улыбка, заставившая сердце альбиноса стукнуться об грудную клетку. Взглотнув, он уверенно взглянул в чужие глаза. — Нет, не холодно! — радостно проговорил нежный голосок, чей обладатель посильнее укутался в предоставленный ему плед. — Смотри мне, Дрим, иначе твой брат голову мне оторвет. Дрим быстро закивал, из-за чего рыжие кудряшки затряслись. Альбинос тихо рассмеялся, заправляя пару прядей за ухо парня. В ответ на него уставились два янтарных глаза. Кросс завис, внимательно рассматривая переливающийся свет в чужих глазах. В них словно был маленький огонёк. Нет, маленькое солнце! Хотя, он и сам был как солнце. — Дрим, я… — он резко замолчал, нахмурив брови. Парень развернулся к рыжему всем телом, беря его лицо в свои руки и повернув голову в сторону. На скуле красовалось чёрное пятно. Проведя по нему несколько раз, Кросс понял, что оно не смывается. — Что такое, Кросси? — обеспокоенно спросил парнишка. — У тебя метка поцелуя на скуле. — Что?! Метка поцелуя — чёрные, как уголь пятна на телах людей, появляющиеся если Соулмейт человека целует того, кто не предназначен ему судьбой. Таких меток очень много у людей и они особо не вредят. До тех пор пока их не станет слишком много. Лишь когда человек целует свою родственную душу — на теле появляется белая метка. Метка соулмейтов. Дрим достал телефон, включая камеру и наводя её на указанное другом место. Следом слышится разочарованный выдох. Кажется, рыжий совсем не удивлён этой метке. — Сразу на лице — это подло! Первые были в менее заметных местах… Кросс напрягся, внимательно следя за выражением лица возлюбленного. Его напрягали эти слова. — Так это не первая метка? — Нет. Первая появилась уже очень давно. Дрим снял с плеч плед. Он взялся руками за край футболки, слегка приподнимая и открывая вид на плоский живот с чёрными пятнами. Их было где-то в районе десяти. Кросс вздрогнул, протягивая руку. Он глянул на Дрима, получая немое согласие в виде кивка. Осторожно, Кросс коснулся пятен кончиками пальцев, чувствуя, как напряглось чужое тело. Может, будь альбинос чуточку внимательней, он бы заметил лёгкий румянец на чужих щеках. — Урод… — К-кто.? — Соулмейт твой. Кросс отстраняется, отворачивая голову. В голову приходит осознание, что он только что касался голой кожи Дрима. На щеках выступает еле заметный румянец. Парень перед ним тоже отворачивается, отпуская футболку вниз, но продолжая теребить её край. Они оба молчат в тишине, не зная, что можно сказать. Альбинос чувствует какое-то странное ощущение. Оно… Похоже на ревность, перемешанное со злостью. Он злится на болвана, который так безрассудно сосется с кем попало, в буквальном смысле очерняя нежную кожу Дрима. Но при этом он до жути ревнует. Ревнует к незнакомому человеку, которому невесть как повезло: его соулмейт — сам Дрим! Это маленькое, хрупкое, невинное солнышко! Почему кому-то так везёт? Почему Кроссу достался человек, который даже никак себя не проявляет? Ну невозможно, чтобы этот незнакомец ни разу за всю жизнь не поцеловался! Может, его и вовсе не существует? Ну а что, такие случаи были. — Я не думаю, что он урод, просто любит целоваться! — Найду — придушу. — Кросси! Так нельзя! Альбинос смотрит на недовольное лицо парня, усмехаясь. Ему нравится наблюдать за сменой эмоций Дрима: когда он злится, то так забавно надувает щёки и зыркает своими глазками. Словно ребёнок, ей богу. Такой же маленький и невинный. «Ты достоин лучшего человека.»***
На улице холодно. Люди спешат по своим делам, кажется, совсем не замечая двух парней, сидящих на белом снегу и катающих большой шар. Парень с выпирающими из-под шапки рыжими волосами глупо смеётся, подхватывая шар на руки и ставя его на шар побольше. Рядом сидящий Кросс лишь мягко улыбается, следя за выражением лица возлюбленного. Ему было плевать на осуждающие взгляды взрослых, ему хотелось видеть лишь счастливое лицо Дрима, который что-то весело напевает, занимаясь «детскими» делами. Ох, он действительно это любит. Рыжий позвонил ему рано утром, не было даже десяти, и закричал в трубку о том, какой же на улице мягкий снег. А затем пошли уговоры сходить с ним на прогулку. И ведь Кросс пошёл. Собравшись за пару минут, он выбежал из дома, направляясь к другу. Альбинос зевнул. Он глянул на готового снеговика, которому Дрим только-только закончил рисовать мордашку. Парень выглядел счастливым. Засмотревшись на снежинки на ресницах младшего, Кросс не заметил как тот поднялся, при этом держа что-то в руке. Через пару секунд парню в лицо прилетел снежок. Удивлённо хлопая глазами под заливной смех, парень глядел на Дрима. — Ну держись. Кросс схватил снег под рукой, скатывая его в снежок и быстро поднимаясь с земли, кидая снежную пулю в возлюбленного. Рыжий громко рассмеялся, увернувшись. Не успел он набрать новую порцию, как в его лицо прилетел снежок противника. Теперь смеялся уже Кросс. Двое взрослых парней прямо сейчас, в самый разгар дня, под взглядами посторонних, весело смеясь, кидали друг в друга снежки. Их ничего не волновало, они отдавались друг другу с головой, своим смехом забирая боль и переживания. Альбинос даже, кажется, совсем забыл о своих мыслях. В какой-то момент Дрим пропал из вида. Кросс, будучи озадаченным этим, встал, как идиот, осматриваясь. Продолжительный крик отвлёк его и он посмотрел на источник — несущегося на него парня. Пару секунд и оба завалились в сугроб, заливаясь смехом. Альбинос сцепил руки на чужой талии, прижимая к себе. Когда от смеха почти ничего не осталось, они посмотрели друг другу в глаза, осознавая своё положение. Дрим лежал на друге, а их лица находились на расстоянии чуть больше десяти сантиметров. Оба парня застыли. Рыжий изучал серые глаза друга, замечая в них своё отражение, пока Кросс любовался огоньком в янтарных глазах. Румянец от смущения смешался с румянцем от холода. — Не хочешь сходить в кафе, согреться? — улыбаясь, спросил альбинос, получая в ответ лёгкий кивок. Отпустив рыжего, Кросс поднялся, поднимая следом и друга. Они отряхнулись, направившись в самое ближайшее кафе. Мимо них проходили люди, пробегали собаки, шёл снег. А они молча шли, наслаждаясь компанией друг друга. Медленными шагами они за двадцать минут достигли небольшого здания с вывеской в виде пролитого кофе с надписью «Слишком вкусно, чтобы пить!». Улыбнувшись, альбинос открыл дверь, пропуская друга и заходя следом. В кафе было уютно и довольно тепло, так что парни сразу же сняли куртки и шапки, перчатки и шарфы. Только Дрим остался в перчатках, глупо смотря на рукава своего белоснежного свитера. Естественно, это не осталось без внимания, поэтому когда они оба сделали заказ, то Кросс взглянул на друга, вопросительно изогнув бровь. — Чего перчатки не снимаешь? — Н-не хочу… Альбинос напрягся, смотря как руки Дрима слегка подрагивали, как и его голос. Он покачал головой. — Сними перчатки. — Тебе будет противно. Вот теперь Кросс был удивлён. Противно? Нет, никогда. Дрим никогда не будет ему противен, это просто невозможно. Пусть там хоть дыра насквозь — ему не будет противно, ведь это будет всё тот же добрый и невинный рыжик. — Показывай. Дрим взглотнул. Он осторожно взялся за перчатку и потянул вверх, оголяя полностью чёрную руку. Следом вторая перчатка и всё такая же чёрная рука. Кросс чувствовал, как злость наполняет его сознание.Чёртовы метки поцелуя.
Кросс сжал руки в кулаки, хмурясь. Этих меток стало слишком много, это выше нормы. Соулмейт Дрима совсем своей бошкой не думает?! Ладно Кросс — у него нет родственной души, но этот ирод! — Это сильно ужасно, да…? Альбинос замер, удивлённо смотря на Дрима. Рыжий отпустил взгляд, иногда шмыгая носиком. Было сразу понятно, что он вот-вот заплачет. Кросс лишь трепетно взял его руки в свои, заставляя обратить его внимание на себя. Всё же в первую очередь нужно поддержать друга, а потом уже злиться. — Всё в порядке, Дрим. Твои руки прекрасны. На веснучатом лице появилась слабая улыбка. Он слегка покраснел, глядя, как Кросс пальцем поглаживает его руки. Волшебно.***
Тяжёлое дыхание рыжей девушки прерывается стонами, разносящимися по комнате. Кросс слабо рычит, обхватывая её за талию и заваливаясь на кровать. Пару глубоких толчков и парень тянется к чужим волосам. Он забирается в рыжие пряди, отмечая, что они почти такие же мягкие, как у Дрима. — Как меня зовут? — Кросс! — простанывает девушка, на что получает громкий недо-рык. — Не так! — Кросси! Удоволетворенно кивнув, парень повернул лицо партнёрши, страстно целуя её в губы. Они явно не такие мягкие, как могли быть у Дрима. Хотя, откуда ему знать? Они никогда не целовались, и никогда не будут. Кросс грубо протолкнулся в девушку, ставя руки по бокам от головы. Он чувствовал, что барышня пахнет одекалоном Дрима, который тот забыл у него однажды. Отстранившись, альбинос глядит на лицо девушки, покрытое веснушками. Их меньше, чем у Дрима. Они так похожи, но совершенно разные. Дрим другой. Его волосы мягкие словно пух, а цвет их ярко рыжий. Они короткие и часто путаются. На лице Дрима много веснушек, и не только на лице на самом то деле. Веснушки есть и на плечах и на ногах, он видел это когда тот переодевался. Губы. У него другие губы. Они кажутся мягкими до невозможности. Наверное, их приятно целовать.— Кросси… А ты когда-нибудь целовался?
Это снова происходит. Он снова сравнивает Дрима со всеми. Как-бы Кросс не пытался найти похожих на рыжего людей-он находил в них различия с Дримом.-Да.
Дрима слишком много в его жизни. Он видит его везде, но всё это лишь фальш. Он целует незнакомых ему людей, надеясь переключиться на них, чтобы забыть о любви к Дриму. Но каждый раз он вспоминает этого рыжего.— А ты, Дрим?
Девушка снизу протяжно стонет, выгибаясь в подошедшем оргазме, пока Кросс надрачивает себе, вспоминая о лучшем друге.— Я… Я тоже целовался!
Да. Дрима слишком много, но… Кроссу это даже нравится. Можно сказать, что он мазохист.
***
Кросс нервно постукивал ногой по полу, смотря в одну точку. Он кусал губы, нервничал, но старался не подавать виду. Рядом расхаживал Найтмер. Доходя до конца больничного коридора он разворачивался на небольших каблуках и шёл в другую сторону. Иногда он останавливался, чтобы взглянуть на закрытую дверь. — Убью этого урода. — Только после меня. Если мы сможем его найти — я набью ему ебальник так, что он больше не то что целоваться, говорить не сможет. Кросс кивнул. Он был согласен с братом Дрима. Совсем недавно Найтмер позвонил Кроссу с новостью о том, что рыжего поместили в больницу. Причиной стали метки поцелуя, что медленно, но верно, покрывали тело Дрима. Тот совсем не выходил из дома, так что альбинос даже представить не мог насколько всё плохо. Это известно лишь Найту. Наконец-то дверь открылась и из неё вышел седой мужчина. Оба парня тут же побежали к нему. — Как он? — Всё крайне плохо. Метки покрыли более 88% тела. — Что это значит? — обеспокоенно спросил Кросс. — Из-за нехватки места на теле метки начали поражать органы, точнее, сердце. К сожалению, поражение дошло до финальной стадии, откуда выхода уже нет. — Вы хотите сказать… — Найтмер замер, не решаясь продолжить. Но это совсем и не нужно было, врач сказал всё сам. — Летальный исход неизбежен. Ещё одна метка — и он умрёт. — Нет! Пока Кросс неверяще пялился на врача, Найтмер уже вовсю кричал. Они оба поражены этой ужасной новостью. Но реакция совершенно разная. Найтмер кричал во всю — из глаз начали течь слёзы, а сам парень хватался за мужчину, пытаясь добиться ответа. Это не может быть правдой! Должно же быть хоть какое-то решение! Кросс молчал. Повернув голову, а затем и тело, он направился в палату. Захлопнув за собой дверь, он смог поднять голову, чтобы рассмотреть Дрима. Парень лежал на койке, подключённый к различным аппаратам. Его рыжие волосы были грязными, видимо, у него совсем не было сил помыться. Веснушки словно побледнели, а под глазами были огромные мешки. Глаза. В его глазах больше не было того яркого огонька. Все открытые части тела, которые видел Кросс, были покрыты чем-то чёрным, словно парня облили чернилами. Чёрные метки были даже на лице, всего пару пятен, но были. Дальше подбородка не осталось прежнего цвета кожи. Дрим устало взглянул на вошедшего. — Кросси… — Молчи, — огрызнулся Кросс, подходя к другу. Он сел на край кровати, рассматривая лицо пациента. На лице Дрима появилась яркая, но болезненная улыбка. Альбинос почувствовал, как сердце пропустило удар. — Ты пришёл посмотреть, как я умру? — Не смей так говорить! — крикнул Кросс, хватая возлюбленного за руки, стараясь не сдёрнуть прицеплённый к нему прибор. — Ты не умрёшь, слышишь? Я не позволю! На уголке глаза свернулась слеза. Кросс не хотел в это верить. Он не хочет терять Дрима. Рыжий тихо рассмеялся, иногда покашливая. Он смотрел другу ровно в глаза. Он знал, что совсем скоро умрёт. Но… Это его не пугало. Смерть неизбежна, просто у каждого человека своё время и час. Дрим сожалел только об одном: близкие ему люди будут страдать. Это эгоистично — вот так вот уходить из этого мира, не сделав ничего на последок. — Знаешь, Кросси, а я ведь никогда не целовался. Тот наш разговор… Я солгал. Хотел казаться не таким глупым, хотел нравиться тебе… — Ты и так мне нравишься. Румянец прилил к щекам альбиноса, ярко выделяясь на светлой коже. Дрим усмехнулся, продолжая с улыбкой смотреть на своего друга. — Я могу тебя, — кашель, — кое о чём попросить? Не мог бы ты меня поцеловать…? Кросс кивнул, сильнее сжимая чужие руки в своих, вслушиваясь в писк аппарата. Оба закрыли глаза, когда альбинос накрыл чужие губы своими. Недолгое мгновение казалось вечностью. Вечностью, что давила. Писк аппарата сначала сильно усиливался, а после стал редко набивать пульс. Медленно, но полоса на аппарате стала показывать прямую полосу. Тело Дрима расслабилось и поцелуй пришлось разорвать. На лицо друга упала первая слеза. Кросс отстранился, поглаживая чужие руки пальцами. Стараясь убрать взгляд от тела возлюбленного, альбинос натыкается на белое пятно на своём запястье. Этого пятна не было. Точно не было! Осознание пришло не сразу. Кросс тут же сложился пополам, хватаясь за волосы и громко крича, стараясь выплеснуть всю боль.Это была блядская метка соулмейтов.