Король и неудачник

Сехун сразу замечает одинокую фигуру возле здания, когда они выходят, чтобы дойти до машины. Впереди быстро шагает Чанель, что-то шепча себе под нос, словно мантру, а позади плетется Кай с Луханом на руках. Се очень хочет повернутся и проверить, в порядке ли его хен, находясь в лапах зверя, но он не может оторвать взгляда от Тао. Тао идеальный. У Сехуна даже ноги подкашиваются, но он вспоминает, сколько неосознанной боли может причинить этот человек, и все внутри сжимается тисками. Сердце начинает болеть, но Хун старается сдержаться, потому что Лу Хань может начать волноваться от очередного приступа. Цзытао весь из ненависти и пафоса. Они так с Крисом похожи, что недаром встречаются. Официально тому подтверждения нет, но все уверены в этом факте. Никто не против, никто не плюется ядом при их виде, только радугой изо рта и широкими улыбками встречают, когда звезды проходят мимо. Студентки падают штабелями. Вот она – известность. Хорошо, наверное, быть королем жизни, думает Се. Ему такого никогда в жизни не добиться, чтобы перед ним кланялись, чтобы его боготворили. Лу Хань красив, но не знаменит. Может, сам Хун и его дебильная сущность тянут его на дно. Если бы хен хотел, он бы давно прославился пятым королем, и деньги ему иметь не обязательно – его красота сделает все сама. Хань – бедный, но очень красивый и умный. В университете для отпрысков богатеньких родителей он держится лишь за счет своей гениальности. И Хун держится только за счет нее. Когда Ханни предложили поступить на бюджет в одном из самых престижных универов, парень поставил условие – берете Сехуна, берете и меня. Условие выполнено. И оно лишнее подтверждение тому, что Сехун тянет своего идеального хена на дно, туда, где ему явно не место. Туда, где место только Сехунни, больному шизофренией и полным набором психических расстройств. Не уловив тот момент, когда паника подступает, Сехун кашляет и не сдерживает приступа. Он падает на колени, обнимая себя за плечи. Его трясет, а паника в мозгу не дает нормально циркулировать кислороду по телу. Он слышит голос своего хена, видит, что тот пытается помочь ему, как обычно бывает в таких моментах, но Кай лишь сильнее прижимает к себе Лу и делает пару шагов назад, будто Сехун болен чумой. Чанель так же не приближается, понятия не имея, что надо делать в таких случаях. Он молится, чтобы появился Бекхен, который всегда знает, что делать и как унять панику. Рядом с Беком можно быть уверенным и сильным. Бекхена нет. Зато Сехун, будто перед смертью, видит мелькающую тень, перекрывающую ему солнце. Он надеется и даже ждет удара, потому что дико страшно и холодно, но Тао только сгребает его в охапку, выцапывая, по указаниям паникующего Ханя, рюкзак китайца из рук Пака и разыскивает в нем бутылку с водой почти на дне и две таблетки. Он насильно пихает их в рот и дает воды, продолжая с силой держать трясущегося Се. Хун судорожно прижимается к чужой груди, шепчет «дно, дно, дно» и погрызенными ногтями впивается в чужую кожу, под которой чувствует мышцы. - Эй, успокойся. – Баритон выводит из астрала. Сехун перестает дрожать и, кажется, начинает соображать, как рядом присаживается Лу Хань и захватывает его лицо в ладони, целуя в лоб. -Все хорошо, Сехунни. Смотри на меня. – Повторяет несколько раз. – Смотри на меня, мой хороший. Его слова пробивают током как минимум двоих, но никто не подает виду. - Ну, вы и проблемные, ребята. – Усмехается Чанель, когда Сехун относительно приходит в себя и поднимается с земли одним рывком благодаря двум рукам. Становится пусто и одиноко, когда Цзытао уходит. Тао трясет просто ненормально. Он пытается привести дыхание в норму, но каждый раз мозг, будто назло, подкидывает картинки, где Сехун падает на землю ни с того, ни с сего. Фантазия играет против хозяина явно, но Тао вспоминает практики по медитации и садится в позу лотоса, чтобы отогнать гнетущие мысли. Сехун. Сехун. Сехун. Проклятое имя, словно надоедливая муха, жужжит в мозгу, бьется о стенки черепа и каждый раз напоминает о себе: «ха-ха, я тут!» Тао ненавидит себя за это. - Эй, Бекхен. – Он неожиданно вылавливает Бена во время перемены. – Как насчет перепихнуться по-быстрому? Бекхен смотрит, пытаясь сообразить, и искренне надеется, что он ослышался. - Что, прости? - Перепихнутся. Трахнутся. Шпили-вили. Ебля. Секс. Занятие любовью. Как тебе удобнее. – Закатывает глаза Цзытао, дергая хена за плечо, но тот освобождает руку. - Прости, Тао, ты меня не интересуешь. Он пожимает плечами и спешит вернутся к своим делам. Но вновь оказывается прижатым к стене: - Вот как? – Эта фраза явно ударила по самолюбию принцессы, он выглядит раздраженным. – Кто тебя тогда интересует? Мой гэгэ? Бекхен пытается понять, который «из», но много ума не надо. - Сдался мне твой Крис. Иди поебись с ним, если тебе так хочется. – Фыркает Бекхенни, ничуть не опасаясь, что ему может попасть. Может, хотя бы физическая боль заставит его на секунду перестать думать о Чанеле и представлять его в постели. – Извини, я тороплюсь. Костлявые пальцы китайца не спешат освобождать руку Бена. Тао смотрит, словно зверь, пытаясь отыскать в чужом взгляде подвох. Серьезно? Этот неудачник не хочет секса со звездой, когда та – сама! – ему предлагает? Смешно. Кажется, Тао просто теряет хватку, думается китайцу, если его не хочет даже этот идиот. - Я тебя не возбуждаю? Бекхен фыркает. Неужели, эти короли серьезно думают, что на них не дрочат разве только они сами, хотя кто их знает. У Тао синдром принца прогрессирует настолько, что дрочка на самого себя – ничего удивительного. - Нет, прости, если ранил твою душу нарцисса. – Бек предпринимает еще одну попытку оставить принцессу, но Цзытао не так прост. - Но я же красивый! Что во мне не так?! Почему я никому не нравлюсь?! Даже тебе и гребанному неудачнику Сехуну. Имя-то какое дибильное. Бекхен хлопает глазами, пытаясь понять, к чему было сейчас сказано имя первокурсника, которого Цзытао отправил в нокаут несколькими часами ранее. - Ну, пошли. – Тянет Тао Бека за руку к туалету, но парень вырывает руку из цепкого захвата. – Не ломайся ты! – Шипит китаец. Ему отчаянно хочется потрахаться и вылить все говно, что скопилось в душе, на кого-нибудь. Ударить, унизить, заставить плакать, потому что самому очень хочется. Он готов терпеть муки ада, лишь бы сердце так не щемило. - Что ты ко мне пристал?! – Психует Бекхен. Тао злится: почему с ним никто не хочет секса? Он же идеальный любовник, у него есть все, чтобы довести до исступления. В постели он бог без прикрас. - Я хочу трахаться! – Рычит китаец, словно зверь. Лишних свидетелей в коридоре нет, так что он может всадить Беку здесь, возле стены, и ему ничего не будет. Но тут же Цзытао осекается, словно что-то вспоминая. Нет, трахать Бекки явно не самая лучшая идея. - Я здесь причем?! В коридоре, к невообразимому счастью Бена, появляется Чунмён. Он приветливо улыбается Беку и подходит ближе, не обращая внимания на Тао. - Бекхен? Пара уже началась. А где Сехун с Луханом? – Интересуется он. - Они уехали домой. Там что-то произошло. - Что? - Тао побил Сехуна. – Откровенничает Бек, недовольно смотря на китайца. Тот потупляет взгляд. - Что же он тебе сделал, Цзытао? На удивление Тао, староста не злится и не ругается, а только улыбается, привычно и даже теплее обычного, как улыбаются мамы нашкодившим сыновьям. Ответа, конечно же, не находится, но тишина длится не долго. Раздаются тяжелые шаги, и все трое смотрят в сторону пришедшего. Чунмён шарахается, прячась за Тао. Место встречи изменить нельзя: по коридору, словно по подиуму, вышагивает Крис. - Котик, звонок был. – Мурчит китаец, улыбаясь Тао, но тут замечает Чунмёна и меняется в лице, надевая маску хладнокровности. Бекхен видит, как заволакивает его взгляд фальшивая ненависть, распространяясь по всему организму вместе с кровью. Актер из Криса превосходный, не поспоришь. - Я уже иду. – Уверенность возвращается к Тао с невероятной быстротой. Он смотрит высокомерно на того, перед кем только что казался брошенным котенком, и Бека просто выворачивает от двуличности, когда китаец покидает коридор своей привычной походкой от бедра. Они остаются втроем. - Эй, Чунмён, идем, - Бекхен надеется обойтись без жертв, утягивая за собой старосту, который ни жив, ни мертв, ноги не слушаются, а во рту пересыхает. Все тело напрягается в ожидании удара. Крис смотрит злобно им вслед. Нет смысла бить его, когда никто не видит, а единственный свидетель – он же адвокат, он же прокурор, он же судья. Все знает. Криса просто пробивает, когда Бекхен касается Чунмёна. Да, его Чунмёна, касаться которого никто не имеет права, но ничего не предпринимает – обижать Бекки себе дороже. - Эй, Чунмён, все в порядке. Он ушел. – Бек разворачивает старосту, обхватывая его лицо своими ладошками. Для Кима вся жизнь перед глазами пролетела единой секундой. Он терпит ровно минуту, стараясь успокоить бешенное сердце и резкую боль, но уже не от чудом не сломанных ребер, в груди, а затем глубоко вздыхает и раздается рыданиями, утыкаясь в чужое плечо. Крис приносит боль одним своим существованием. Чунмёну кажется, что он живет от момента до момента, когда Крис решит нанести ему удар, тяжелый удар под дых, заставляющий забыть даже собственное имя. Чунмён живет с болью, он разглядывает синяки в зеркале с улыбкой, словно умалишенный. Каждая гематома – живое доказательство тому, что прекрасный Крис Ву прикасался к нему. Размышляя о тщетности бытия, Крис не замечает, как остается в душевой один. Команда ушла, а Чанель во главе с ней. Белые стены и мокрый кафельный пол вводят в некую апатию, и Крис только сильнее рвет на себе волосы, хватаясь рукой за стену, чтобы не упасть от скользкой поверхности и переполняющих чувств собственной никчемности. Он любит. Он чувствует это, чувствует запретность чувств и то, как они смыкают свои ручонки на его шее – душат. Ву отдал бы полжизни и почку, чтобы позволить себе НОРМАЛЬНО любить старосту. Его широкая спина напрягается, и будь здесь девчонки, обязательно повизжали бы над упругой задницей капитана баскетбольной команды. Он сложен просто идеально, узкая талия и бедра сводят с ума – с такими у шеста только крутится, ростом слишком высок для среднестатистического азиата, а лицо истинного европейца, никто и не догадается, что Крис чистокровный китаец. Сводя толпы с ума взглядом из-под густых ресниц, он не сводит с ума того, к кому так рьяно желает прикоснутся. Недотрах и дерзкие мечты наравне с фантазией делают свое дело: Крис представляет, как бы трахнул Чунмёна, прижимая к кафельной стене этой душевой, как бы вдалбливался в тонкое тело любимого старосты и с упоением наслаждался стонами. Фантазии фантазиями, но в реальности приходится обходиться дрочкой… Или… Дверь скрипит, являя затуманенному взору Цзытао. Китаец наклоняет голову в бок, щурится, словно кот, и улыбается. - Гэгэ, тебе помочь? Конечно, помочь. Столовая шумит и обсуждает последние слухи слишком громко: Цзытао избил неудачника с шизофренией, Кай носил на руках второго неудачника, прижимая к себе, словно сокровище, Чен, кажется, вновь довел учителя до инфаркта и инсульта одновременно своими выходками, за что его грозят выгнать из университета, а блистательный Крис Ву еще ни разу за день не избил Чунмёна, хотя пересекался с ним несколько раз! О ужас! Все неожиданно замолкают, когда звезда последних слухов появляется на пороге. В этот момент продолжает болтать только Чанель, не обращая внимание, он вдалбливает что-то про полезность овощей притихшему Сехуну, который разделяет с ним стол, пока Лу Хань отлеживается первый день в обществе Джонина. Господи, хоть бы там ничего не произошло, молится Сехун, но неожиданно забывает обо всем на свете, встречаясь взглядом с Цзытао. Тот невозмутим и великолепен, как всегда, заставляет только желать. Се отчаянно мечтает покусать его накаченную задницу, но предпочитает промолчать о своих потайных желаниях, когда китайская парочка садится рядом. - Это не твое, Тао. – Спокойно отрезает Чанель, когда Цзытао тянется за овощным салатиком через весь стол. – Я это взял для Сехуна. Он такой маленький и худющий, ешь свой йогурт. - Я ненавижу клубнику. – Бурчит китаец, разглядывая баночку. – Гэгэ, можно я возьму твой? Гэгэ не реагирует. Его взгляд устремлен туда, где Чунмён неудачно столкнулся с каким-то парнем из курса старше. Он смеется и вытаскивает из сумки влажные салфетки, чтобы избавить старшекурсника от пятен масла на рубашке. Они сотню раз кланяются друг другу и расходятся, но на последок парнишка как-то не многозначительно подмигивает, от чего Ким краснеет и несется на всех порах к столику, где его уже ожидает Бекхен. Этот красавец попал, думает Крис, поднимаясь с места. Сейчас будет проливаться кровь. я, к сожалению в тупике. совершенно не знаю, что писать. миди не мое т__т это проклятье. мне очень жаль Q_Q я не хочу расстраивать вас тюю с любовью, ваш кот Шиши ps надеюсь, муза ударит меня для продолжения