Чего ты хочешь

      — Тебе звонили, — Юра протянул телефон вышедшему из душа Олежке.       — Мама. Она собиралась мне сегодня позвонить.       — Привет, мам. Да, все хорошо. Думал ты вечером позвонишь…       Юра вел десятки таких же разговором со своими родителями, поэтому особо не прислушивался. К тому же его больше интересовал сам Олежа: прилипшая к его телу футболка, волосы, торчавшие бутылочным ершиком, пальцы, теребившие чек из доставки на столе — как же Юра по всему этому соскучился. Чугунов только вчера вернулся со съемок откуда-то из-под Рязани и уже был нарасхват, телефон с утра разрывался от звонков и сообщений.       Насонов тихонько обнял Олежу со спины и подул на еще влажную шею. Олежка повернулся чтобы узнать в чем дело, но Юра только мотнул головой — «не отвлекайся».       Один за одним поцелуи покрыли прохладную кожу, а руки потянули футболку вверх.       — Что. Ты. Делаешь? — отчетливо, но очень тихо прошипел Олежа, отгородившись ладонью от динамика.       — Доверься мне. — Олежка кивнул и позволил стянуть вещь с себя.       Юра целовал плечи, все ниже спускаясь губами по спине. Дойдя до поясницы он, скользнул под край олежиных трусов. Чугунов хотел повернуться и все-таки выяснить что Юра задумал, но тот присев на корточки, не дал это сделать, удержав за талию. Смотреть на Юру сверху вниз было непривычно, а тот как ни в чем небывало приложил на секунду палец к губам, призвав молчать. Олежка нервно сглотнул и отвернулся обратно. Юра погладил живот и положил руку на пах, чуть сжимая.       — Мам. Мам, я спешу, давай я тебе перезвоню, — Олежа бросил трубку не став дожидаться ответа.       — Юууур, — Чугунов уже начал плыть.       — Не дергайся. Руки на стол и не мешай.       Олежка послушно оперся о столешницу и замер. Юра стянул с него белье, оставив смачный засос чуть в стороне от копчика. Насонов оглаживали торс и бедра, на сколько доставал.       Олег бездумно льнул на встречу.       — Тигренок, — Юра остановился, чтобы вернуть Олежкин разум из дымки возбуждения.       — Ммм?       — Будешь меня слушаться?       — Буду.       — Без вопросов. — Юра заглянул в глаза. Взгляд их был подернут мороком, но в целом осознанным.       — Хорошо.       Юра легко коснулся губами ягодицы.       — Расставь ноги и нагнись.       Олежа так и сделал. Спустя столько времени с их первого раза, он привык к тому, что Юра никогда не причинит боль и не сделает ничего против воли. Олежка доверял ему больше чем себе.       Между ягодиц широким движением упруго коснулся язык. Чугунов на миг забыл, как дышать. Когда первое смятение прошло, по телу потекло удовольствие. Было стыдно от такой откровенной ласки и так сладко.       Юра самозабвенно вылизывал своего солнечного мальчика, по временам проталкивая язык в тугое кольцо мышц. Олежка поскуливал, пытаясь подставится под ласку, усилив наслаждение.       — Юр… Юра, можно мне прикоснуться к себе? — Олежка четко следовал правилам. Ограничение действий в постели заводило обоих.       — Нет.       — Пожалуйста, — Олежа буквально прохныкал это слово.       — Тигренок вспомнил волшебное слово. Тигренок заслужил награду. Руку.       Не дожидаясь ответной реакции, Юра сам взял олежину ладонь и положил ее на ягодицу, наглядно показывая что нужно делать. Освободив таким образом одну свою руку он принялся ласкать Олежу спереди. Оттянув яички, он стал неспешно дрочить, размазывая выступившую на головке смазку.       Чугунов разрывался между ощущений: хотелось резче толкаться в кулак и при этом не терять крышесносное ощущение языка внутри.       — Юра, я почти… Ах!       Олежа, мелко дрожа, кончил с протяжным стоном.       Юра мягко коснулся губами где-то повыше седьмого шейного позвонка.       — Понравилось?       — Угумф, — прозвучало невнятно, но довольно.       — А как же ты, — все еще глубоко дыша, Олежа через плечо заглянул в лицо Юре.       — Даже не надейся что так быстро отделаешься, — Насонов блеснул многообещающей улыбкой. — Я в душ и к тебе.       Юра подмигнул и скрылся в ванной.