Идеальный парень и неидеальные друзья

Отношения с Пак Сонхуном были переполнены щемящей нежностью и комфортом. Ким Сону, когда впервые увидел высокого стройного брюнета в кепке, входящего поздним вечером в автобус, сразу подумал о том, что этот парень был рожден и послан в мир для того, чтобы маленькое и быстро бьющееся сердечко наделало сотню кульбитов и вспыхнуло огнем. Сону перестал в этом сомневаться, когда таинственный незнакомец сел рядом с ним. Ну, скорее всего это случилось из-за безысходности того парня, который сигнализировал о своей неспособности стоять тяжелым, уставшим взглядом. Но этот жест Ким, для которого время остановилось как в фильмах, все равно принял как божье послание. Не могло же так не хватать воздуха с открытыми окнами, через которые проникал свежий вечерний воздух, просто так, верно? Сону, поглядывая на незнакомца боковым зрением и нервно сглатывая, чувствовал, как потели его ладони, что зажатый телефон между ними едва не вывалился вниз на резких толчках. Высокий парень снял свою кепку, поправил густые ореховые волосы и положил головной убор на свои коленки, после чего засел в какую-то игрушку на смартфоне и даже ни разу не поежился от чужого внимательного взгляда, обладатель которого просто не мог оторвать его от красивого профиля и очаровательной родинки на носу. Ни разу такого не происходило с Кимом за всю его жизнь. Он чувствовал трепетное волнение от странного тепла под кожей, но точно испугался он тогда, когда через пятнадцать минут езды парень поднялся со своего места и вышел на остановке. Сону всегда был раскованным юношей. Ему ничего не стоило подойти к человеку, который казался ему интересным, познакомиться с ним и попросить номер телефона после одного разговора. А когда широкая спина шатена начала удаляться к дверям автобуса и, не успел Сону сообразить, тот видел ее владельца уже шагающим по бордюру за окнами. Ким тогда вернулся домой с горьким осадком и с сильным потрясением. Он не мог выкинуть из головы того парня, ругал себя за свою несвойственную растерянность и просто не понимал, как у него вообще вышло упустить свой шанс из-за такой глупости. На следующий день Сону, изнуренный университетской рутиной, сам клевал носом, стоило ему плюхнуться на излюбленное у окна место. Учеба так вымотала его, что у него уже просто не оставалось сил вспомнить о незнакомце. Одной своего тупости Киму хватило, чтобы впервые поверить в любовь с первого взгляда и сразу же ее потерять. Вот только, потому, наверное, вокруг нее и ходит столько шуму, что она самая особенная и волшебная в жизни человека. И немного безумная. Сону проснулся от того, что кто-то так резко шлепнулся на сиденье, что он аж подскочил и от испуга ударился лбом об стекло. – Ой! – вскрикнул виновник недовольства Кима, которое, стоило последнему обернуться вправо, тут же изменилось на изумление. Наверняка были заметны сердечки в его глазах. Сону раскрыл рот как выброшенная на сушу рыба, видя лицо незнакомца так близко к своему. – Извините, я поторопился, не заметил, что вы тут сидите. – Это потому, что ты маленький для такого гиганта как я! – добавил бы шатен, если бы они уже тогда были знакомы. – У вас покраснел лоб, вы могли поставить синяк, – распереживался высокий юноша, который был уже без кепки, и начал рыться в своем рюкзаке. Ким закрыл рот, но продолжал наблюдать за копошениями парня. У него, должно быть, начались галлюцинации после пятой пары. Либо ему снились очень хорошие, сладкие сны. Однако Сону, все-таки, чувствовал пространство вокруг себя. Значит, что Пак Сонхун, имя которого Киму удалось прочесть на внутренней стенке его рюкзака, совсем нечаянно вытащил его из дремы и забеспокоился о нем, поставив ему шишку на лбу. Если быть точнее, конечно, то не он, а его неуклюжесть. Отлично, небеса определенно сводили этих двоих. – У меня где-то была холодная вода, черт, мне так неудобно перед вами… я… – лопотал Хун. У него так мило тряслись от неловкости руки, когда он что-то перебирал в своем рюкзаке. К Киму, наконец, вернулась его врожденная смелость. Он улыбнулся и дотронулся до запястья парня, почувствовав, как внутри все замерло, и остановил его возню. Тот повернулся к нему с непонимающим взглядом. – Это небольшая шишка, которая заживет к завтрашнему утру, – успокаивал Пака Сону, видя смущение в его покрасневших щеках. Тем вечером он казался закрытым и недоступным, что все равно не помешало Киму вспыхнуть от биения сердца, а теперь он был таким милым и неуклюжим, что у Сону точно не оставалось шансов засомневаться в своих чувствах. – Нет, вы в любом случае спали, и пришел такой я… – Сонхун, – спокойно вздохнул Сону. Взгляд шатена изменился на удивленный. – Откуда... – недоумевал Пак, выглядя максимально растерянным. Таким наверняка был и Сону прошлым вечером. Ким расстегнул свой рюкзак, расправил его стенки и показал на задней бейджик со своим именем Сонхуну. – Ким Сону? – уточнил тот, подняв взгляд исподлобья. Сону кивнул и закрыл рюкзак, кладя на него свои руки и поворачивая голову к Сонхуну. Их взаимных неловких улыбок было достаточно, чтобы осознать, что не бывает случайных встреч, от которых сердце готово выпрыгнуть из груди. Когда они встретились в том же автобусе в следующий вечер, они начали тихо смеяться от ситуации. Вселенная требовала от них, чтобы они наконец обменялись контактами и задумались друг о друге. Четвертой совместной поездки хватило, чтобы они смущенно перекинулись номерами, а на грядущие выходные договорились о встрече. Ведь не могло же случаться все это просто так! Это забавное знакомство Сону и Сонхун вспоминали последующие пять лет отношений. Спустя два месяца совместных прогулок, приведших к признанию в чувствах со стороны обоих парней, которое даже, как оказалось, планировалась в один день, а после бесчисленных десятков свиданий, пара осознала, что, все-таки, она села тем вечером в судьбоносный автобус, не иначе. Для друг друга они были идеальными по всем параметрам. Их вкусы полностью совпадали, и другим это казалось странным. История их знакомства вообще представлялась выдумкой, и все друзья парней полагали, что за этой красивой, но бредовой сказкой очевидно крылась какая-нибудь смехотворная ситуация. Отчасти это так. Но разве могло у этой пары случиться как-то иначе? Если бы Сону вел дневник, как это делала его младшая сестра, которому он бы признавался ночью под одеялом, какого бы хотел себе парня, он бы неосознанно предсказал свою будущую пару. Будущую, это если бы ему хватило ума в тот самый вечер сэкономить на такси и сесть на объединяющий сердца автобус. Сонхун, созданный мечтами Сону, сделал жизнь второго еще насыщеннее, как и предначертала та неудобная встреча. Неудивительно, что на одного неугомонного блондина пришелся не менее неугомонный шатен. Друг другу они заскучать не давали, однозначно. Правда, однажды все-таки всплыла в этой гармонии маленькая погрешность, заставившая Сону от обиды убедиться в том, что не такой уж его парень и идеальный. А когда на эту погрешность пролился свет в виде километрового списка друзей (если его переписать на свиток) Сонхуна, которые жить не могли без своего экстравертного и общительного товарища, Сону понял, что его парень – не последняя причина того, почему ему иногда приходилось ночевать в одиночестве. Это темное, лишнее пятно в доверительных отношениях, обещавшие поначалу отсутствие каких-либо изъянов и недоговоренностей, с каждой своей выходкой вызывало у Сону неконтролируемый гнев и досаду. Сонхун всегда отдавал всего себя Киму, никогда его не обижал недобрым словом, но сразу условился перед своим бойфрендом, что он будет по-прежнему встречаться со своими друзьями, и его дружба с ними не будет мешать любви к Сону. В итоге это потом выглядело так, будто как раз-таки любовь мешала этой дружбе, из-за чего Ким впервые сильно поругался с Паком. Тогда они не встречались и года, но им все равно удалось сойтись на примирении и согласии с тем, что Сонхун будет справедливо относиться не только к своим друзьям, но и к своему парню, которого любил больше всего на свете. Однако друзей у Сонхуна было на самом деле не просто много, а дохрена. Круг общения Сону, в который входили люди чуть ли не из всего университета, просто был мини-компашкой. Очевидно, Пак был старше, три года как работал, поэтому его узнавало больше человек. А еще он был добрым, редко способным на отказ, что, соответственно, и собирало вокруг Сонхуна столько знакомых, друзей, друзей знакомых и еще сотню поклонников и поклонниц. Сказать, что Сону ревновал, – это ничего не сказать. Он чертовски злился на себя, на Сонхуна и на всю его компашку, у которой бесконечные дни рождения и еще какие-то праздники по случаю мусорного ведра, которые без Пака вот никак не отмечались. Хун, конечно же, мог съездить со своим парнем в этот день на море, а в следующий раз – поцеловать нежно в лоб, пообещать прийти пораньше и оставить его одинокого в квартире. А злился Сону, вероятно, в силу своего нездорового эгоизма и привязанности к возлюбленному. Им однажды пришлось разлучиться на целую неделю, когда в университете младшего проходили экзамены, а у Сонхуна был завал на работе, и тогда Киму просто чудовищно не хватало шуток своего возлюбленного, его комплиментов и прикосновений. А когда они стали жить вместе и им приходилось видеться друг с другом после сна и перед ним, Сону вообще едва справлялся с одиночеством, когда старший пропадал дома на сутки. Такое происходило только в первые два года их отношений, а потом Ким, когда защитил диплом и сам устроился на работу, стал более серьезным человеком и корил себя за свое поведение в прошлом. Конечно, слышать неприятную правду от Сонхуна было обидно, но тот умел вразумлять людей и заставлять их признавать свою неправоту. В таком ритме жизни, где Сонхуну приходилось принимать на себя роль строгой мамашки, а не заботливого партнера, который, вместо того, чтобы, смириться с собственническими замашками младшего, просто отучил его от них своим занудством, что Сону уже порядком доставало каждый раз выслушивать. А потом, когда к Киму пришло осознание, что Пак никогда его не бросит, раз тратит на его дурные привычки свое терпение, он выдохнул спокойно. Вопрос о ревности Кима был закрыт, зато возникла проблема их интимной жизни. Сону как чувствовал, что однажды их совместное проживание с Сонхуном подойдет к этой черте, когда время плотного рабочего графика будет вытеснять из их повседневности секс. Они оба возвращались домой измотанные и злые, что едва хватало сил на поцелуи и перед сном и объятия, и стоило ли тогда говорить о пикантной стороне их отношений? Причем, всегда выходило так, что, когда инициативу проявлял, к примеру, Пак, недвусмысленными намеками целуя чужую шею и забираясь ладонями под пижаму, Сону протестовал, скидывал с себя сонхуновы руки и поворачивался на другой бок, ворча себе под нос о желании поспать, пока окончательно не засыпал. И то же самое происходило наоборот. Из молодой пары они превращались в каких-то стариков, которые изрядно заколебались от компании друг друга за долгие годы брака. Им, конечно, не хотелось становиться стариками до тридцати лет, тем более, когда их брак только планировался состояться – Сонхун решился на предложение руки и сердца своему возлюбленному и конечно же получил согласие, но в их любви по-прежнему было все хорошо, кроме близости. Времени на обсуждение этой проблемы тоже не хватало. Сону скучал по тем временам, когда он и Сонхун были незанятыми, свободными и не такими дотошными до своей работы, как ныне. Впрочем, Ким решил позаботиться об этом первым. Трахаться хотелось, но после двенадцатичасовой смены жуткая потребность в отдыхе была сильнее. И конечно же, когда-то, да надо было переступить через свои принципы и насытиться любимым телом, хотя это предвещало быть очень скучным. Тем более, когда Сонхун не был посвящен в авантюристские планы жениха, которые годами ранее очень бы ему понравились. Страшнее всего для Сону было увидеть равнодушие на лице старшего и услышать его отказ в сексе. Ким понимал, все понимал, что, если он готов после испепеления мозгов и нервов на работе еще и трахнуться после этого со всей страстью, не означало, что на это пойдут и другие. Учитывая, что Пак ходил в последнее время очень раздраженным. Однако, к счастью женихов, тяжелая взрослая жизнь решила дать им передышку в виде отпусков. Это было идеальное время наверстать все упущенное. С таким редким шансом Сону и Сонхуну светили не только свидания, совместные ужины и завтраки в постель в стиле их былой жизни, но и развлечения по ночам. Как, конечно, рассчитывал на это Ким, потому что Пак из-за своей усталости стал вообще неразговорчивым и каким-то загадочным. Сону решил действовать. – Сонхун-а, – протянул блондин, подлетая со спины к своему возлюбленному, пьющего кофе за столом, и целуя его в щеку, – Как спалось? – спросил он, обвив руки вокруг чужой шеи и опираясь на широкую спину. – М-м, да как обычно, – будничным тоном произнес Пак, пожав плечами и делая еще один глоток. – А ты… помнишь какой сегодня день? – голос Сону дрогнул – волнение из-за непривычной холодности жениха наступило на горло. – Ам, – задумался Хун, приподняв голову, – Суббота? Такой вопрос у тебя странный. Проверяешь меня на рассеянный склероз? – улыбнулся Сонхун, поворачиваясь к юноше, который внутреннее выдохнул спокойно. Все-таки, что-то от его улыбчивого жениха осталось. Либо это действие хорошего и крепкого сна. – Нет, дурак! Сегодня первый день нашего отпуска, – с упреком пояснил Ким и отстранился от спины старшего. – А-а-а, – произнес Сонхун. Очень странно, что у него при такой памяти лицо подозрительно чистое, не изрезанное морщинами. Сону сел напротив парня, подготавливая свою отрепетированную речь для серьезного разговора. Хорошо, что предостеречь себя от стыда от интимных тем помогала врожденная прямолинейность Кима и его отчаянность. К тому же, чего стыдиться перед человеком, за которого в скором времени ему выходить замуж после пяти лет крепких и доверительных отношений? Однако Сону не успел и рта открыть, как отозвался Сонхун. – Черт, мы же договорились с Джеем потусить у нас дома… Младший моментально забыл всю спланированную речь. Он чувствовал растерянность, но больше обиду. Что значит «потусить с Джеем»? – Что? – со смешком переспросил Сону, начиная улыбаться. – Ты его знаешь, Джей мой старый друг, и мы… – Да, я его знаю, – Сону заткнул Пака останавливающим жестом и смотрел на стол, стараясь не расплакаться и не болтнуть глупость, которая все равно вылетела из его рта, – То есть тебя все устраивает? – В смысле? – Сонхун мало того, что постарел, так еще и отупел на своей работе в придачу? Сону досадно сжал губы в тонкую полоску и не поднимал на жениха свой взгляд. В его планы входили согласие и отказ Пака, но никак… не это. Уж быть втоптанным в грязь своим самым любимым человеком он точно не мог представить в голове, когда вопрос о сонхуновых друзьях решен больше года назад. – Мы с Джеем дружим со школы, а он только вчера вернулся из Штатов, и я сразу, как только об этом узнал, предложил ему встретиться у меня, потому что я… – защищался Сонхун, и Ким где-то в глубине души понимал мотивы старшего, почему он так сделал. Но ведь встречу можно было назначить на другой день, верно? – Сонхун! – перебил шатена Сону, не желая слушать его болтовню, которую он считал из-за своей застилающей глаза обиды бессмысленной. Да, он обижался, но они веди условились с Паком о его друзьях, – Сонхун, тебе не кажется, что мы стали слишком мало времени уделять друг другу? То мы оба приходим домой уставшие и дай бог желаем сладких снов, то кто-то из нас задерживается до поздней ночи, то жопа у кого-то болеть начинает! Я боюсь у тебя спросить, помнишь ли ты, когда мы в последний раз нормально гуляли, уже молчу о поцелуях и сексе. И вот, когда ее величество работа дала нам потрясающую возможность наконец наверстать то, чего нам так обоих не хватало, ты решил использовать ее ради своих друзей? Это нечестно, Сонхун! Я тоже скучаю по Рики, Чонвону и Джеюну, но я всегда в первую очередь думаю о тебе и о наших отношениях, на которые ты, кажется, клал огромный хер! Может и мне не стоит так волноваться на этот счет, пойти и весь отпуск провести у своих друзей, а отношения… да срать на них, кому они нужны, правда? Ким вспотел от злости, когда высказывал это охреневающему Сонхуну в лицо. Сону, вытерев влагу с глаза, поднялся с места и направился к выходу из кухни, но Пак вскочил с места и развернул младшего к себе. – Малыш, чего ты себе опять надумал, а? Это всего лишь одна встреча. – Да? Ты подумал о своем Джее в первую очередь, а не о том, что мы отдалились друг от друга? Может ты с ним потрахаешься еще? Или, давай так, я отдам ему твое подаренное мне кольцо, надену на его палец и буду вашим свидетелем на свадьбе? – неконтролируемый бред выливался изо рта Сону, у которого всегда такое случалось, когда он злился и был огорчен. Сонхун тяжело вздохнул и закатил глаза. Блондин, увидев это, хмыкнул и попытался развернуться, но его крепко схватили за плечи и не позволяли двигаться. – Сону, когда ты уже будешь слушать меня до конца, а не свои какие-то фантазии и выдумки?! – разозлился Пак, пытаясь заглянуть в глаза жениха, уставившегося в пол и тихо плачущего, – Пожалуйста, ты можешь посмотреть на меня? – более ровным тоном попросил Хун. Ким нехотя поднял свой взгляд на старшего, ладони которого сразу нашли свое место на его пухленьких щеках. Он ненавидел сдаваться под тяжелым и строгим наблюдением шатена, но так его легче всего было убедить в неправоте. – Джей вернулся сюда всего на три дня. Этого вечно недовольного и вечно старого деда просто нереально куда-то вытащить, и то, что он согласился на встречу сегодня – русалка в море. Для меня как никогда важна эта встреча, потому что этот одомашненный американец в другой день уже не согласится! Сону слушал отрезвляющие его разгневанное сознание слова Сонхуна, и ему становилось стыдно. Он действительно не умел выслушивать до конца даже того, кому всегда доверял больше всего. Теперь Ким плакал не от досады, а от своей глупости. – Поэтому я так рассчитываю на твое понимание, детка. Я очень соскучился по нему, хоть эта недовольная морда никогда не признает того же, как бы мне не было обидно от этого. Но пожалуйста, не злись на меня и на Джея, я ни в коем случае не хотел ставить тебя ниже этого, я думал о нашем совместном отпуске очень долго, просто не хватало сил и времени обсудить его с тобой. Ну же, не плачь, солнышко, – Сонхун притянул к себе жениха за шею и уткнулся ему носом в плечо, гладя по спине. – Просто… первый же день ты решил посвятить своему другу, когда мы ходим уже два месяца так, будто все, что нас объединяет, это одна крыша над головой. Я хотел тебе предложить сегодня куда-нибудь сходить и посмотреть вечером дораму как раньше. И… – Сону начал заикаться, чувствовав кожей, как сырела от его слез пижама старшего, – И я безумно соскучился по твоим поцелуям и близости. Тебя стало будто мало в моей жизни, и я испугался, что это конец, – Ким всхлипнул и несдержанно обнял Пака за шею, плача от своих же слов. Блондину стоило только представить жизнь, где нет Сонхуна, и он становился очень уязвимым. – Малыш, – хохотнул Пак, узнавая в своем женихе жуткого паникера и параноика, – Если бы ты знал, как сильно я хотел до тебя дотронуться все это время и сделать тебе приятно, ты бы не выдержал такого натиска моего обожания к тебе, – шутливо произнес Сонхун, коротко поцеловав возлюбленного в линию челюсти и поглаживая его талию. – Мы ведь проведем этот отпуск вместе? – спросил Ким, отстраняясь от плеча парня и смотря ему в глаза. – Так, что у тебя больше и мысли не возникнет, что я разлюбил тебя и позволю этому случиться однажды, – тихо проговорил Пак, прижимаясь к губам младшего. Их поцелуи – это то, чего не хватало обоим больше секса, когда они всегда выходили такими любовно-страстными. Сону вспоминал, что в начале их отношений он буквально не давал своему парню отдышаться, требуя от него больше ласки. Сонхун и Сону божественно целовались, поэтому им было трудно отрываться от губ друг друга, а после этого еще и примирять свой пыл, когда от такой страсти в паху нарастало возбуждение, а им было слишком рано до интима. Тем более, что они не боялись целоваться в дальних уголках кафе, в кольце кустов парка или на самых темных местах кинозала. И поэтому, когда женихи начали тяжело дышать и теснее жаться друг к другу, они понимали, что одна упущенная секунда – они окажутся без одежды в святом месте квартиры и опорочат новый стол. Сону уже был на взводе, его возбуждение отразилось даже во взгляде, когда Сонхун отстранился с громким чмоком и с тяжелым выдохом, видя, как нуждался его любимый в продолжении. – Детка, у нас впереди весь отпуск, потерпи до завтра, и я удовлетворю тебя как следует, – заговорщически прошептал Пак на ухо блондина и сделал он это бесспорно зря. Хотя, дразнить друг друга было любимым занятием в их отношениях. Сону сглотнул и кивнул, облизывая мокрые губы и стараясь прийти в себя. Бедному столу можно было не беспокоиться за сохранность своей деревянной психики хотя бы сегодня. Потом… потом Ким все-таки попросит старшего трахнуть его на нем, потому что это представлялось ему безумно горячим. – Поиграем в плойку сегодня и на халяву пожрем, потому что в американском старпере есть три плюса: он богатый, он щедрый и он никогда не приходит без еды. Ким посмеялся, сочувствуя Джею за то, что его добротой так нагло пользовался лучший друг. Сонхун вернулся к недопитому кофе, который успешно остыл несмотря на накал страстей в помещении. Сону развернулся к холодильнику, почувствовав голод. За одно лишь утро он пережил чуть ли не все существующие в человеке эмоции, поэтому пустой желудок дал о себе знать своим урчанием. – Можем пройтись по продуктовому вместе, если хочешь, – предложил Сонхун, будто Ким сможет от этого отказаться.

/ / /

Вечер того же дня наступил быстрее, чем предполагал Сону. Он, впрочем, был относительно благодарен Джею за то, что решил наведаться в гости, потому что времени гуляния по магазину было с лихвой, чтобы побыть с Сонхуном, даже когда этот заядлый шопоголик просил у жениха совета, какой набор посуды выбрать. Пак становился таким милым и уютным, когда в него вселялся семьянин, что Киму порою хотелось затискать его как ребенка. Вернувшись домой, пара начала наводить небольшой порядок дома. Все-таки, одного выходного в неделю, который уходил в основном на сон, было мало, чтобы привести квартиру в приличный вид. Ее жильцы, разумеется, появлялись в ней только по ночам и покидали уже утром, но пыли без разницы, когда и у кого скапливаться. Пак Чонсон, но запомнившийся Кимом как Джей, объявился тогда, когда хозяева квартиры уже лезли на стену от скуки. Сону остался в гостиной, пока Сонхун умчался встречать своего друга. Ким тихо посмеялся, когда из прихожей доносились возгласы только одного из Паков – сонхуновы, разумеется. Второй однофамилец умолял отпустить его и очень громко ворчал. Сону с такими людьми никогда не находил общий язык, но ради одного вечера можно было потерпеть не самую приятную для себя компанию. Старший убедил его в том, что Чонсон не будет против (ему будет все равно) присутствия незнакомцев. Хотя, им уже довелось познакомиться. Встреча Сону и Сонхуна по степени неловкости была просто идеальной. – Хен, да я говорю, что мы поженимся уже в следующем году! – возражал младший Пак за дверью. – Кто вытерпит твой несносный характер и неусидчивую задницу, даже если я едва выношу ее? – парировал Джей, заходя в гостиную и видя того, кого он считал больными фантазиями, ну или враньем своего друга. – Привет, – скромно улыбнулся Сону и помахал рукой. – Или кого ты очевидно держишь в своем рабстве, – заключил американец, проходя внутрь и кивая второму хозяину в качестве приветствия. Он по-хозяйски свалился в кресло и положил четыре коробки пиццы на стол. – Какое рабство, хен... Прекрати говорить такие вещи при нем! – А что, боишься, что твой жених узнает, как все устроено в этом прогнившем мире? – Джей с невозмутимым выражением лица открыл банку пива и сделал глоток. Он облизнул губы и закинул ногу себе на бедро, не услышав чьего-то ответа. Одна пара глаз на него смотрела недовольно и умоляюще, а другая как на идиота. Чонсон поставил пиво на место и дернул бровями. – Ладно, с шутками все туго. В качестве свадебного подарка и извинения организую вам медовый месяц в эмиратах, – заключил старший Пак и вызвал удивление на лице Сону. Джей, конечно, был хамоватый и странный, но он, как и обещал Сонхун, в придачу был богатым, щедрым и пришел не без еды. – Я… запомню твои слова, хен, – отозвался Ким. – Не переживай, я могу решить все прямо сейчас, чтобы ты не приходил ко мне в кошмарах, но я здесь, чтобы не амурские дела решать. Хун, где плойка? – Америка так испортила тебя, хен, – буркнул шатен, качая головой, и поднялся с места. Джей беззаботно повел плечом и начал наблюдать за Паком. Они обсуждали игры, что Сону было не очень интересно, поэтому он подвинулся к краю дивана и уставился в телефон, листая ленту. Парень ограничился двумя кусками пиццы и одним пирожным. Двое друзей полностью погрузились в процесс, не отрываясь от экрана и перекидываясь матами друг с другом. Ким, устав от скуки, предложил Ники созвониться по фейстайму. Сону поднялся с дивана и направился к выходу, но его остановил Сонхун, который смотрел в телевизор и боковым зрением заметил пустоту слева: – Солнце, ты куда? – Позвоню Ники. И займу себя чем-то полезным, в отличие от вас, задроты, – хотелось добавить. Пак кивнул и продолжил насиловать геймпад, так что Сону беспрепятственно вышел из гостиной. Он чувствовал себя неудобно. Сонхун планировал эту встречу с Джеем, при этом пообещав своему жениху себя на оставшиеся дни отпуска, поэтому Ким решил оставить их наедине. В любом случае, он не разбирался в играх, и у Чонсона было слишком своеобразное чувство юмора. Зато узнать, как обстояли дела у японского друга, было очень интересно. Сложилось так, что Сону, увлекшись разговором с Рики, обзвонил всех своих друзей. Он стащил себе целую коробку пиццы, пока увлеченные игрой парни не видели, и неплохо провел время в спальне, послушав истории своих приятелей. Когда все друзья до последнего не ушли спать, Сону наконец увидел, сколько времени было на часах. Нет, он знал о своей страсти помолотить языком, но до полночи это было как-то слишком. Ким, отбросив телефон в сторону, поднялся с постели и потопал в гостиную, желая проверить, чем заняты парни. Когда он открыл дверь, по телевизору шел какой-то фильм. Сами друзья сидели неподвижно: Джей склонил голову вбок, поэтому Сону сразу догадался, что тот спал, а у Сонхуна была видна только волосяная макушка. Ким прошел к дивану и увидел, что младший Пак, укутавшись в плед, залипал в телек и поздно заметил подошедшего к нему возлюбленного – тот плюхнулся к нему рядом и обвил всеми конечностями. – Наигрались? – прошептал младший, не желая будить гостя – уж больно сладко тот спал, заботливо укрытый таким же пледом, что у Сонхуна. – Да пошел он, – буркнул обиженно Пак, глянув на друга, и вернулся к просмотру, – Играть он не умеет, ага, щас. Сону посмеялся и уложил голову на плечо жениха. Тот спихнул с себя блондина и стащил плед, затем притянул к себе парня за бедра и усадил на свои колени, укрывая их обоих. – Какой ты теплый, детка, – вздрогнул Хун и сильнее прижался к младшему, продолжая смотреть фильм. Ким решил повторить за Паком. Он давно хотел посмотреть вторую часть «Отряда самоубийц», однако он подошел слишком поздно, поэтому не понимал, что происходило в фильме. Сонхун под ним был очень горячим, а под этим пледом становилось только хуже. Киму было мало воздуха и… утренних поцелуев. Гость крепко спал, экран настроен очень тускло, поэтому паре ничего не мешало продолжить начатое ранее. Сону, находящийся в боковом положении на ногах старшего, нашел в этом преимущество. Он положил свою руку на торс шатена, закрытый тканью домашней футболки, и начал незамысловатыми движениями водить по нему ею. Конечно, для киноманьяка, как Сонхун, этих махинаций было слишком мало, чтобы он вылез из мира голливудских шедевров. Ким, решив действовать настойчивее, пальцами поддел футболку и проник ними под нее, нежно касаясь горячей кожи кончиками. – Ты что делаешь, малыш? – спросил Пак, наконец заметив чужие поползновения. – Мм, поцелуешь меня, хен? – попросил шепотом блондин, приближаясь лицом к Хуну. Старший не стал медлить и задавать еще вопросы. Он столкнулся с чужими губами в горячем поцелуе, переминая мягкие складочки и балуясь своим языком с посторонним, который сразу ворвался в его рот. Сону обожал так целоваться с женихом. Однако он не ожидал, что Пак отстранится так скоро. На губах было сыро, под животом тепло, а в объятиях Сонхуна ужасно горячо. – Нет, Сонхун-а, мне мало, ты же знаешь… – Ким тихо заскулил и заерзал на чужих коленях, не справляясь со своим возбуждением. – Малыш, дай посмотреть, – отмахнулся Пак, кладя руку на талию возлюбленного. Отлично! Теперь уже какой-то фильм интереснее возбужденного жениха, срочно нуждающегося в ласке. Сону разозлился и прижался к крепкой шее губами, скользя по ней языком. Сонхун вздрогнул и ошеломленно уставился на младшего. – Т-ты… ты что делаешь? – повторялся Пак, видя игривые огоньки в глазах напротив. – Я? Я тебя люблю, хен. Уже как пять лет. А ты, похоже, любишь Харли и Бладспорта больше, чем меня, но это не помешает мне зацеловать тебя всего, потому что я так сильно хочу тебя сейчас, – проговорил Сону и очаровательно хмыкнул напоследок, возвращаясь к облизыванию сонхуновой шеи. – С ума сошел?! – прошептал Пак, понимая намерения и намеки своего жениха. Не будь в нескольких метрах от дивана спящий в кресле друг, он бы сразу отреагировал на ласки и соблазнительные речи своего возлюбленного, втрахав бы его в мягкую обивку, но делать это в присутствии чужого, так еще и с вероятностью оказаться замеченными за поличным… нет, нет, Хун же потом смотреть Джею в глаза не сможет. Бесспорно, идея заняться сексом с таким горячим парнем, когда их могли застать, очень будоражила его нутро. – Смотри фильм, милый, я сам все сделаю, – произнес Ким и возобновил движения под футболкой старшего. Он пальцами почувствовал, как напряглись под ними мышцы, и довольно улыбнулся, целуя открывшуюся ключицу Пака. – Детка, прекрати это делать, сейчас же! – строго наказал Сонхун, почувствовав кожей вибрацию от отрицательного мычания. Сону, вовсю вошедший во вкус, гладил грудь парня и поставил засос на острой челюсти, который с утра все равно спалит ночные похождения парней. Пак зашипел и изнемогал от своего возбуждения, одновременно слушая остатки своей совести. Ким начал елозить задницей по эрекции старшего, что вызывало поскрипывание дивана. Сонхун испуганно повернулся в сторону Джея, но тот по-прежнему спал. Его лицо притянули назад милые пальчики, которые, проскользнув по шее, зарылись в шоколадных волосах. Пак простонал в поцелуй, когда младший ловко поменял позицию, запрыгнув на бедра шатена с раздвинутыми ногами. Хун ухватился за обтянутую джинсами задницу и ответил на пылкий поцелуй. Он задрал резко чужую кофту до лопаток и обхватил ладонями узкую талию юноши. Ситуацию можно было исправить быстрым петтингом, чего и добивался старший, катая своего жениха по вставшему члену. Но Сону, в отличие от своего хена, однозначно потерял всякий стыд. Что ж, им не в первой делать безумные вещи вместе. – Твою мать, – прорычал Пак и опрокинул Кима на спину, из-за чего раздался громкий скрип пружин. Сонхун обернулся на друга и покрылся холодным потом, когда увидел с его стороны движения, но тот лишь удобнее устраивался в кресле. Сону провел руками по рукам парня, который тут же обратил свое внимание на него и навис как грозовая туча. – Ты своего добился, – угрожающе прозвучал голос Сонхуна, забравшего инициативу младшего в свои руки. Сону ахнул, когда его шею атаковали влажные поцелуи, а ноги оказались широко разведенными в стороны. Теперь уже ему было не до смеха. Трахаться в такой ситуации было очень волнительно, но вот Пак выглядел уж очень злым, так что блондин беспокоился о сохранности своей неподготовленной из-за отсутствия секса задницы после этой авантюры. Сонхун облизывал младшего всего, зажав тому рот, потому что знал, как Сону обожал подобное, отчего всегда срывался на скулеж. Ночью все звуки слышатся очень отчетливо, поэтому на первом месте их общей обязанности стояла цель быть тихими. Конечно, если бы у них было хоть немного совести. А Пак знал, что для его жениха этот план будет провальным. Оставалось морально подготовиться к насмешкам Джея. Шатен сдернул с ног парня штаны, аккуратно расстегнув пряжку, и вслед за ними отправилось тут же нижнее белье. Он хотел все сделать быстро, чтобы унять похотливых демонов своего возлюбленного и вечно потакающих им своих. Сону задрожал, когда об чувствительную головку потерлась грубая ткань одежды Сонхуна, и закусил губу. – Какая же ты бесстыжая сучка, – прорычал в ухо блондина Сонхун, потрогав чужие соски и поднявшись пальцами до приоткрытого от немых стонов рта. Ким тяжело выдохнул, но послушно окольцевал губами хена, хорошо смачивая его пальцы слюной. Очень жаль, что он шел в гостиную просто проверить старших, не рассчитывая на такой исход событий, а потому им пришлось повозиться с растяжкой без смазки. – Хен… х-хен… А! – всхлипнул Сону, когда первый палец проник в его нуждающуюся задницу, – Д-давай… я принесу смазку, – Ким простонал себе в руку, когда даже сквозь дискомфорт прикосновение к простате вызывало у него трепет, а смазка обильнее вытекала из члена. – Это слишком просто для тебя, не думаешь? – возразил Сонхун, делая круговые движения в горячем анусе и вонзая в него второй палец, отчего реснички блондина затрепетали. – Мне может быть больно, хен… – младший пискнул, когда по его чувствительной железе резко ударился Пак. Хун заставил жениха смотреть в его глаза, не прекращая движений внизу. – Со мной тебе никогда не будет больно, детка. Может быть, тебе станет стыдно, когда ты забудешься и начнешь громко кричать подо мной, разбудив Джея, а? Да-а, я представляю твои красные щечки, но знаешь, я не остановлюсь трахать тебя, даже если он проснется. Я же вижу, как ты течешь от меня, поэтому ты в любом случае не сможешь сдерживаться, и Джей все равно услышит нас, – медленно растягивал слова Сонхун, хищно скалясь, смотря в любимые большие глаза. Их обладателя чертовски заводили такие речи, что Паку нравилось использовать в их половой жизни. Они никогда не занимались сексом без животной похоти. Сону получил легкий поцелуй в губы. Пак, проникая уже четвертым пальцем, заставлял пальчики младшего нервно поджиматься на ногах. Ким все-таки трахал себя до этого, иначе шатен не находил объяснений тому, почему самая болезненная часть процесса так легко протекала, и Сону ни разу не пожаловался на дискомфорт. Впрочем, Сонхун не зря пообещал своему жениху только приятные ощущения. – Сонхун-а, ты заигрался… – остановил старшего блондин, руками тянясь к ремню на джинсах парня и тихо их расстегивая, – А еще медлишь. Я же вижу, что ты больше не можешь терпеть, – заботился о будущем муже Сону, ныряя ладонью под боксеры старшего и обхватывая пальцами горячий твердый орган, – Хочу твой член в себе, хен. Дашь мне его? – распустился Ким, поскуливая и умоляющим, самым что ни на есть невинным взглядом смотря на Пака, поддававшегося навстречу движениям блондина. – Я прополощу твой блядский рот с мылом, ты же понимаешь это? – грозно прорычал Хун, спуская джинсы до колен и, в последний раз обернувшись на Джея, укрыл нижнюю часть тела пледом. Это плохая идея, но, ставя себя на место американца, парню бы не хотелось проснуться и первым делом видеть чью-то оголенную задницу. Пак не стал медлить: приник к губам Кима, заглушая его стоны, пока его сочащая головка заполняла припухшую дырочку. Сону напрягся, ведь эрекция – это не узловатые пальцы, поэтому ему стало больно. – Тише, детка, – шептал Сонхун, нежно играясь с сосками юноши под ним и толкаясь внутрь только головкой, – О черт… – парень хрипло простонал сквозь зубы и прикрыл глаза, проходя членом глубже, – Я больше не допущу, чтобы ты оставался таким нуждающимся. Ты стал таким маленьким для меня… – Нет, хен, – отрицал Сону, облизнув губы и нажимая пяткой на поясницу старшего, призывая того к действиям, – Просто ты очень давно не делал мне приятно. Ты же покажешь Джей-хену, как заставляешь меня скулить под тобой? – блондин стрельнул игривым взглядом, мило улыбаясь, – Он так сомневается в твоей любви ко мне… – Ким притянул к своему лицу голову парня, схватившись за его щеки и виляя тазом, насаживая себя на пульсирующую головку. – Он еще не знает, какая ты маленькая дрянь, – рыкнул Пак, глубоко толкаясь в Кима и заставляя его терять былую уверенность и властность над хеном, – А тебе и не терпится продемонстрировать ему свой голосок, да? – Сонхун трахал парня не до упора, чтобы предотвратить шлепок мошонки о нежную кожу ягодиц. – Мм, Сонхун-а, – проскулил Сону, откидывая голову назад и путая взмокшие волосы старшего в своих пальцах, – Джей-хен быстрее проснется от твоей болтовни… – Неужели? Тогда пусть он сам увидит, какая ты бесстыжая сучка. Полезла на мой член, не стесняясь это делать в его присутствии, и даже не пытаешься сдержать свой блядский язык за зубами? Что с тобой будет, когда я начну трахать тебя так, что ты разбудишь не только Джея, но и наших соседей? – произносил Сонхун, царапая ногтями мягкие бедра жениха и делая бесшумные, но резкие движения внутри горячего тела. – А-ах, х-хен! – Ким схватился за волосы старшего, заставляя того промычать сквозь зубы. – Разучился говорить, да? Не ты ли сегодня условился со мной, что я разберусь с тобой завтра? Ты оказался настолько ненасытной шлюхой… – бормотал Пак, шире разводя ноги блондина, одна из которых нашла свое место на спинке дивана, – Не переживай, я сейчас утолю твой голод, но потом… потом, детка, готовься молчать ближайшие недели и получать мою сперму в свою сладкую задницу. Сону ахнул со свистом, когда Сонхун оттолкнулся на колени, приподнял расслабленное тело, положил ладони под скрытую кофтой талию и начал бешеными движениями погружаться в пылающее нутро юноши. – О… о б-боже, хен… – Ким убрал свои руки с плеч молодого человека, вытрахивающего из него все остатки стыда, и закрыл ими свой округлившийся от немых стонов рот. Скуля в свою ладонь, блондин тяжело дышал и крепко жмурился, подмахивая в невыносимый такт. – Да-а, детка, все-таки ты не хочешь так сильно опозориться перед Джеем. А вдруг, он уже смотрит на нас? – Сонхун покусывал губы и глухо стонал, понимая, что не один Сону так старается выгнать американца из царства Морфея. Диван скрипел слишком громко, а яйца от высокой амплитуды все равно ударялись о покрасневшие ягодицы. Младший открыл глаза и немного повернул голову вбок, но замутненный взгляд от сильных движений, заставляющих парня скользить по дивану, не позволял ему разглядеть лицо старшего Пака. Однако, это сделать ему все же удалось, потому что один мощный удар по простате заставил широко распахнуть глаза и рот в стоне, который все равно вылетел в воздух слишком громко. Джей спал, но от постороннего шума начал морщиться. – Хен… хен… он про-просыпается, – Сону отвернулся в сторону спинки дивана и уткнулся носом в подушку, мыча в нее, потому что страстные звуки сдерживать было невозможным – Сонхун целенаправленно трахал его по сладостной точке. Пак остановился на несколько мгновений, чтобы лечь на жениха и вытянуться телом, затем возобновил свои толчки. Сону закинул затекшую на диване ногу на ягодицу старшего и прятал свой скулеж в его мокрой щеке, касаясь ее губами. Они были очень шумными. – Уже готов завтра краснеть перед Джеем, а, милая детка? – спросил Сонхун запыхавшимся голосом и усмехнулся, закусив нижнюю губу, когда Сону ахал под ним и опалял горячим дыханием шею, – Знаешь, мне уже даже все равно. Я могу ему рассказать, как ты сам начал лезть на мой член и заставил меня отыметь тебя как шавку. Сону схватился за шею жениха и обвил его туловище ногами. Он поцеловал Сонхуна, стоная ему в рот и чувствуя, как сжимался его анус от предвкушения разрядки. – Малыш, детка… – Пак заскулил и шумно задышал через нос, стукая кулаком по дивану рядом с головой младшего, – Ты уже на грани, н-но… блять, в тебе слишком узко, о-ох… – Сонхун быстрее зашевелил бедрами, погибая от изумительного жара и тесноты вокруг его эрекции. – Люблю тебя, я так сильно люблю тебя, Сонхун-а, – бормотал Ким, оставляя царапины на сырой напряженной спине, и чувствовал, что ему недалеко до разрядки. – М-м, ты… маленький… Блять, сейчас я сделаю нам приятно, детка, сделаю… – обещал шатен, раскачиваясь в дрожащем теле и оттягивая пальцами обивку. Сону закусил губу, чувствуя себя уязвимым и в одно время защищенным, потому что его хен был таким горячим и казался огромным, что его начинало потряхивать еще и от этого. Он завидовал самому себе, что забрал такого мужчину. Сонхун сам дрожал, постанывал на ухо младшего, а быстрые толчки сменил на глубокие и резкие. Член внутри блондина набухал, так что тот чувствовал, что конец близок. Очередное попадание в простату было настолько точным, что новый предательский стон снова вылетел наружу, и Сону вскинул головой, а когда это случилось, он наткнулся на чужой взгляд. Джей. Парень выглядел сонным, но шокированным, и вот теперь-то Ким припомнил слова жениха о стыде перед американцем. – Хен… хен… остановись, – Сону начал колотить руками по плечам шатена, но тот рычал и продолжал вбиваться в тело забывчиво, выплескивая горячую сперму внутрь, от которой Ким снова застонал, – Сонхун… а-ах, Сонхун-а! Прошу тебя! Он смотрит! – и неважно, что вылетали эти слова в предоргазменном крике. Пак, глубоко вогнав истекающий семенем член, остановился и обернулся назад. Он покрылся холодом, но быстро сообразил (хотя все равно было поздно), вытягивая из-под двух сцепленных тел плед и укрывая им их. За долгие годы дружбы с Джеем им еще как-то не доводилось лицезреть задницы друг друга… – Это пиздец, – Пак крепко зажмурился и открыл глаза, проводя ладонью по лицу. Он с охреневающим взглядом забрал свой плед и поднялся с кресла, быстрыми шагами следуя к выходу из гостиной. Черт. Значит, что с утра двум бессовестным диванным траходромщикам придется выслушивать его насмешки. Сонхун вышел из тела и свалился на него, пропустив все ощущения от приятной разрядки. Сону не знал, куда деваться. Из собственной квартиры просто хотелось бежать в ратушу и быстро менять себе имя и гражданство, сваливая в другую страну, иначе ему никогда не отмыть этот стыд. Хотя поначалу идея трахнуться при спящем госте показалась ему гениальной и безумно заводящей. Бесспорно, это было экстремально, но одного такого раза хватит на всю жизнь с лихвой. Молодая пара задумалась над вариантами для извинения перед Джеем. Прием у психолога, конечно, не медовый месяц в эмиратах, но Пак не хотел, чтобы его и без того ворчливый приятель еще и стал заикой. В любом случае, у порога этой квартиры никогда больше не нарисуется как минимум один из друзей Сонхуна.