Каждый, кто сделал тебе больно, - покойник

      Засвидетельствовать выздоровление Римуса мы пригласили Блэка. Для этого мне лично пришлось из Хогвартса переместиться сначала в его фамильный дом, и только потом, выдержав смачную порцию свежих пошлых шуток, явиться в замок л'Амори чуть ли в объятиях кучеряшки. Вместе мы с умилением смотрели на сосредоточенное лицо Римуса, когда он неуверенно поднимался с кровати впервые после разборок с Люциусом Малфоем.       Домовички справились на ура. Римус выглядел прекрасно, и первые шаги, сделанные без магического фиксатора позвоночника, были сделаны почти идеально, медленно, но уверенно. Впрочем, Люпин довольно быстро расходился, и уже через час спокойно передвигался по замку безо всякой помощи. Мое солнце радостно улыбалось и приговаривало, что, наконец-то, перестанет быть обузой. От моих слов, что он таким никогда не был, мужчина только отмахивался.       Потом мы втроем выдвинулись из комнаты. Кучеряшка впервые прибыл в замок л'Амори в человеческом, а не собачьем, облике и со сдержанным любопытством ходил по коридорам, изучая вместе с Римусом картины на стенах. Я отпустила мужчин погулять вдвоем, чтобы не смущать, а сама втихую подслушивала их разговор с помощью Духа.       Впрочем, ни о чем особо интересном они не говорили, только обменялись парой фраз на счет Тонкс, и все. Сириус сказал, что она заглядывала к нему в гости и рассказывала странную историю о видении, которое пришло к ней во время поцелуя со мной. Мол, Нимфадора сначала жутко испугалась и распсиховалась, а потом, когда успокоилась, ей стало стыдно и захотелось передо мной извиниться. Ситуацию усложняло то, что мы с ней фактически делили одного мужчину на двоих, потому вернуться Нимфадора так и не решилась.       Римус на это задумчиво покивал, но его грудь сдавила тревога. Даже будучи с ним в виде бесплотного духа, я чувствовала смятение Люпина. Сейчас он переживал не столько за наши непростые отношения, сколько за видение, которое моими стараниями заставило Тонкс паниковать. Люпин слишком близко успел познакомиться с моей внутренней Тьмой, чтобы так просто проигнорировать рассказ Тонкс. Я понимала, как сильно Римусу хочется верить в мою невиновность, в то, что видения были лишь плодом воображения испуганной женщины, но в глубине души он понимал, что это не так. Зато Сириус больше склонялся к моей невиновности. Он говорил обо мне трепетно, по-доброму и с некоторой долей тоскливости. Это было одновременно и приятно, и неловко.       - Я даже завидую тебе, старина, - заявил Сириус и облокотился спиной на стену. Мужчина скрестил руки на груди и мечтательно продолжил: - Мне б такую женщину, как твоя Соня... А ты нос до сих пор воротишь. Я бы даже не сомневался. Тонкс, конечно, дама весьма эффектная, но, как по мне, л'Амори намного интереснее.       - Они обе по-своему прекрасны. И очень разные. Если бы только можно было остаться с ними обеими, не делая никому больно, - Римус покачал головой. - Но ведь ни одна не потерпит конкуренции.       - Тонкс точно будет против, а вот на счет нашей малышки я бы поспорил, - Сириус ухмыльнулся. - Вспомни, что у нас происходило после Рождества, и ты быстро все поймешь. Может, Соня согласится на шведскую семью. И меня бы тогда позвали...       Я рассмеялась и от хохота выпала обратно в свое тело. Ну, Сириус! Каков пройдоха! По факту, он предложил создать Римусу большую семью с меняющимися партнерами и безо всяких моральных запретов. Если бы не Снейп и Малфой, я, возможно, даже посчитала бы подобную идею заманчивой. Но хватит с меня мужиков. К Сириусу я не испытывала любви, как к Северусу, меня не тянуло к нему, как к Люциусу. Он был просто приятелем, с которым Римус оприходовал меня после сильнейшей пьянки. Получилось так, что поделать.       Сириус казался хорошим человеком, веселым, открытым, а главное - совершенно не стеснительным. Но этого было мало, чтобы меня заинтересовать. Хитрые глаза кудряшки не притягивали, его улыбка была просто улыбкой, хотя Блэк наверняка вкладывал в нее всю свою мужскую обольстительность. Наверное, многое бы разрешилось легко, очаруй он меня. Тогда Римус с легким сердцем передал бы меня другу, а сам сосредоточился на создании отношений с Тонкс. И все были бы довольны.       Наверняка Люпина смущает отношение Сириуса ко мне. Ясно ведь, что кучеряшка видит во мне не просто невесту друга, а нечто большее, особенно после всеобщего святочного блядства. Римус старался не обращать внимание на чувства Блэка, переключал его на другие темы, но тот упрямо возвращался к обсуждению моих достоинств и непосредственно меня.       Чего скрывать, мне было чертовски приятно, что Сириус полностью принимал мою сторону и открыто говорил, что я лучше Нимфадоры. Это было прекрасно, но совершенно бессмысленно. Римус спрашивал про Тонкс, даже не подождав, пока я покину замок. От этого было больно и ужасно обидно, но такой коктейль чувств стал для меня привычен. Каждый день я начинала с того, что выпивала его до дна, а после пыталась плодотворно функционировать. И у меня получалось!       - Тебе стоит прекратить отношения с Тонкс, - твердо сказал Сириус. Его голос внезапно перестал звучать шутливо и ожесточился. - Самому-то не гадко от себя? Ты начинал с ней трахаться только из-за дури в голове и вашего идиотского Духа, но сейчас ведь все прошло. Чего тебе не хватает?       - Мне всего хватает. Соня прекрасна, ты прав, она изумительная женщина... Моя будущая жена, - Римус отвел взгляд. - Но у меня появились чувства к Тонкс. Я бы не хотел обидеть ее...       - А к нашей малышке у тебя чувств нет? - Сириус бросил на Люпина гневный взгляд и ударил кулаком по стене, но быстро взял себя в руки, успокоился и продолжил нормальным тоном. - Ты - взрослый мужик, дружище, и ты прекрасно знал, на что идешь. Пора расхлебывать последствия.       - Да, знаю я, знаю, - Римус спрятал руки за спину и тяжело вздохнул. Он отошел от Сириуса на пару метров, потом, встав чуть поодаль, заговорил тихим голосом: - К Соне у меня тоже есть чувства, но мы так редко видимся... У нас с самого начала все строилось на кровавой помолвке. Ты знаешь, как я не хотел эти отношения.       - Ну и редкостная же ты скотина, Римус, - Сириус подбежал к Люпину, схватил его за грудки и хорошенько встряхнул.       На этот раз обратно в тело меня выбросил сильнейший приступ моей личной боли. Я коротко вскрикнула и тут же зажала рот руками, надеясь, что меня никто не услышал. Нельзя, чтобы мужчины вернулись в библиотеку прямо сейчас, нельзя допустить, чтобы они увидели меня в таком состоянии.       "Я не хотел эти отношения". Слова Римуса молотом стучали по вискам, разбивая голову. От нервного напряжения скрутило живот, и я свернулась калачиком на диване, тихо скуля от боли. Значит, Люпин все еще жалеет о помолвке. Тогда зачем же он врал мне все это время, зачем говорил про любовь и семью? Ведь Римус сам признался мне в любви, сам начинал говорить про будущее. За что он так со мной?       На негнущихся ногах я поднялась с дивана, вышла из библиотеки и направилась в спальню. Мне нужно было привести себя в порядок до того, как мужчины решат вернутся. Я умылась и долго смотрела на себя в зеркало, пытаясь изобразить на лице хоть каплю радости. Получалось скверно. Глаза выдавали меня с потрохами: они стали тусклыми и безжизненными. Что ж, придется довольствоваться тем, что есть.

***

      Вернувшись ко мне в библиотеку, мужчины, словно ничего не случилось, начали травить байки о школьных временах. К тому времени я успела прийти в себя и смогла спокойно принять объятия Римуса. Он устроился на диване рядом и прижал меня к себе, периодически нежно поглаживая. Внутри от этого бессмысленного театра корежило и выворачивало, но играть роль влюбленной дурочки я не переставала, усердно контролируя выражение своего лица.       Голос Духа, неожиданно зазвучавший в моей голове, я восприняла, как манну небесную. Сейчас защитник рода появился чертовски вовремя, лишив меня сомнительного удовольствия по второму кругу слушать те же истории, которые рассказывал Сириус на пьянке у себя дома.       - Гарольд встретился с Волдемортом, - начал Дух. - Они что-то затеяли. Гарольда не поставили в известность, но речь шла о деятельности, связанной с Турниром Трех Волшебников. Волдеморт несколько раз упомянул о преданном ему человеке в Хогвартсе. Будь осторожна и бдительна, никто не должен догадаться о том, что ты знаешь.       - Северус говорил, что нам осталось времени только до конца учебного года. Как раз в это же время должен пройти третий этап Турнира, - я задумалась и спросила: - Можно рассказать Северусу о встрече Гарольда и Волдеморта? Мне нужно посоветоваться.       - Ты уже ему все рассказала, не спрашивая меня, - недовольно отозвался Дух. - Я всегда против того, чтобы в дела семьи вмешивались посторонние, но зельевар кажется мне единственным достойным человеком в твоем окружении. Ему можно доверять. Он лучше всех знает, что такое верность.       - Римуса и Сириуса ты уже не рассматриваешь? - хмыкнула я.       - Я никогда не рассматривал их, как достойных людей, - невозмутимо отозвался Дух. - Причиной твоих бурных эмоций к побочному л'Амори стали наивность и неопытность. Редкий взрослый мужчина не может долго находиться рядом с женщиной и терпеть отсутствие физической близости. Твой оборотень не из таких. Блэк никак не влияет на твою жизнь и не представляет никакой угрозы. Он не стоит того, чтобы обращать на него внимание.       - А Северус? - не удержавшись, спросила я. Даже возмущаться не стала, ведь на счет всего остального Дух был чертовски прав.       Защитник рода оставил мой вопрос без ответа, самоустранившись из диалога. Вот и думай теперь, что бы это могло значить. Но данную тему можно было отложить на неизведанное будущее, а вот новость о встрече Гарольда с Волдемортом взволновала меня не на шутку. То, что готовится гадость, было понятно сразу. Вряд ли возрождение одного из самых могущественных темных волшебников истории могло пройти без соответствующих неприятных нюансов.       Больше всего настораживала информация о присутствии в Хогвартсе подсадной крысы. Кто бы это мог быть? Малфой? Но он довольно редко появляется в школе и повлиять на какие-то внутренние процессы, тем более - на Турнир, который контролирует Министерство магии, определенно не сможет. Тогда кто? Об этом точно нужно поговорить с Северусом.       Еще напрягал пресловутый Турнир Трех Волшебников, точнее - его четвертый, незапланированный участник. Гарри Поттер - Мальчик-Который-Выжил. Если он помрет на Турнире, будет очень плохо. Во-первых, парень является неким символом надежды и победы над злом. Во-вторых, я к нему привязалась. Но не делать же и из него л'Амори, в самом-то деле? Гарольд с ума сойдет... Нет, совершенно дурацкая идея. Разве что после того, как я прикончу Волдеморта, предложить Поттеру стать моим приемным сыном.       Мне обязательно нужно будет придумать для Гарри какую-нибудь защиту, желательно - что-нибудь не сильно заметное, но достаточно мощное, чтобы хотя бы разочек отвести от него чужое заклинание...       - Соня, ты здесь? Вернись к нам, пожалуйста, твой отсутствующий взгляд пугает, - Сириус замахал руками, пытаясь привлечь мое внимание.       - Просто задумалась, - я улыбнулась. На самом деле мне совершенно не хотелось возвращаться к мужчинам в библиотеку, даже мысленно. Но у меня не было выбора, пришлось хоть как-то поддерживать разговор. - Вот вы всегда рассказываете мне только о школьных временах. А что с вами случилось после выпускного?       - То было довольно мрачное и опасное время, - начал было Сириус, но Римус пристально на него взглянул и почти незаметно покачал головой. Анимаг тут же съехал с темы. - Не хотелось бы вспоминать его без надобности. Мы много воевали с Волдемортом, теряли друзей, нас предавали... Не самый приятный рассказ получится, поверь, малыш. Давай лучше пообнимаемся, я так по тебе соскучился, а ты ни разу даже на чай не заглянула.       Сириус уселся рядом со мной и обвил руками мою талию. Римус даже не воспротивился такому наглому вмешательству в наши объятия. Хотя чего я вообще могла ожидать от человека, который в лицо пел сладкие песни про семью, а за спиной говорил, что не хотел наших отношений?       Так себе переход с темы на тему получился, но мне пришлось играть роль милой девчонки. Поэтому я смущенно и не особо настойчиво начала отбиваться от обнимашек с Блэком, мол, знаем мы, чем это все может закончится. Сириус начал жарко спорить со мной, утверждая, что является самым благородным сэром и никогда не станет лезть к даме, а я на это напоминала ему некоторые пошлости, которые творились у него дома на рождественских каникулах. Римус тихонько посмеивался от нашей перепалки, а напряжение, повисшее в библиотеке после вопроса о прошлом, постепенно развеялось.       Мне было гадко от самой себя. Внешне я улыбалась, шутила и подкалывала, периодически демонстративно прикасалась к Римусу и дразнила Сириуса, а внутри... Кусочки моей разодранной души болели, горели, будто еще при жизни оказались помещены в адское пламя. Мне было горько от милых улыбок мужчин. Я знала, что в скором времени они отправятся в дом Блэка, где Римус вновь будет встречаться с Тонкс, говорить ей слова любви, трахать ее. Мне же достанутся лишь эмоциональные объедки. А мужчины будут продолжать так же улыбаться мне при встрече, делая вид, что все хорошо.       Да я и сама не отставала от них в лицемерии. Улыбалась им, смеялась над глупыми историями, деланно сокрушаясь, что почти всю учёбу посвятила непосредственно учёбе, а не влипаниям в неприятности. Римус считал, что это прекрасно, и я - образцовая ученица, а Блэк все время норовил меня подколоть, причём шутки выбирал максимально двусмысленные.       - И, надо признать, Римус тебя очень хорошо научил... - Сириус хитро подмигнул мне. Люпин тяжело вздохнул, а я лягнула его товарища ногой - не сильно, по бедру. Тот перехватил ступню и провел ладонью до внутренней стороны бедра, якобы, щекоча.       Мне не нравились эти дурацкие подкаты от кучеряшки. Он постоянно пошлил и с мечтательным видом вспоминал, что я вытворяла в пьяном виде. Это раздражало так сильно, что мною было принято решение сбежать из замка побыстрее и ночевать уже в Хогвартсе. Ведь было ясно, как день в солнечную погоду, что Блэк, как минимум, попытается вновь предложить себя в качестве третьего участника любовных игр, а вот уверенности в том, что Люпин откажет старому другу, как раз не было.       Поэтому после ужина я начала собираться в Хогвартс. Оставаться с этими двумя лицемерами не хотелось. Римус больше уделял внимания своему товарищу и был весь в раздумьях, и я не собиралась дальше терпеть эту идиллическую картину. Тошнило от обоих. Поэтому, попрощавшись, я стремглав выскочила из столовой. В коридоре меня догнал Римус.       - Что случилось? - он выглядел встревоженным. - Ты так быстро уходишь, мы даже не успели толком провести время вместе.       - Все в порядке, просто немного устала, да и завтра меня ждут дополнительные занятия с Грюмом, мало ли, что он может учудить на этот раз, - я пожала плечами.       - Понимаю, - Римус нежно прикоснулся к моей щеке. - Но я бы очень хотел, чтобы ты осталась сегодня со мной. Обещаю, что не буду слишком навязчивым.       Нежность, с которой смотрел на меня Римус, была искренняя и такая же глубокая, как вина на дне его чудесных глаз. Сейчас они приобрели голубоватый оттенок, как всегда, когда мужчина о чем-то думает. Такие теплые и одновременно далекие. Это убивало.       - Твои глаза напоминают мне звезды на черном небе моей души, - неожиданно выдала я и слабо улыбнулась. - Спасибо. Но... Я не готова повторить то, что было на каникулах. Не уверенна, что Сириусу будет удобно, если мы оставим его одного. Без меня вы сможете хорошо провести время и наговориться вдоволь.       - Он поймет, - твердо пообещал Римус. - В конце концов, ты - моя невеста, а не его. И я хочу провести с тобой вечер, а потом уснуть, прижимая тебя к себе. Каждая ночь, проведенная с тобой, - дар судьбы. Пожалуйста, не уходи. Подожди тут, я быстро поговорю с Сириусом, и мы останемся вдвоем. Хорошо?       Сердце дрогнуло, и я кивнула, а Римус быстрым шагом скрылся в столовой. Темные стены замка угнетали, давили со всех сторон. Пошатываясь, я медленно прошла по коридору, поднялась по лестнице до библиотеки и там, подкинув дров в камин, уселась напротив прямо на ковер. Языки пламени ласкали дерево, нежно обнимали, постепенно превращая в прах. Я чувствовала себя так же: прикосновения Римуса, его вынужденная доброта добивали меня. Зачем он продолжает выдавливать из себя заботу, просит меня остаться, если самого тяготят наши отношения? Это больно осознавать, но еще больнее вести идиотскую лицемерную игру.       Сложно нести в себе тяжесть чужого предательства и сомнение, но куда сложнее осознавать, что не имеешь права снять со своих плеч такой груз. Я не могла рассказать Люпину, что знаю о его предательстве, ведь тогда процедура завершения ритуала стала бы пыткой для нас обоих. Я не имела права поделиться с ним своей болью, ведь поклялась, что никогда не стану мешать ему строить свою жизнь. Правда, в тот момент мне и в страшном сне не могло присниться, что Люпин когда-нибудь предаст меня. Но он предал, он постоянно лгал. Римус говорил, что хочет семью, и искренне расстраивался от того, что я не разделяю его энтузиазма. Он обещал, что будет ждать меня, но, как оказалось, его слова ничего не стоили.       Зачем я вообще согласилась остаться? Мне было неприятно находиться в обществе Люпина. Я искренне надеялась, что он перестанет думать о Тонкс, когда поймет, на что мне пришлось пойти ради него, но чуда не произошло. Римус писал ей письма, пока я превращалась в оборотня. Он думал о ней. А обо мне? А со мной он не хотел отношений, и лишь кровавая помолвка и чувство вины удерживали его рядом.

***

      В библиотеку Римус ворвался, словно ветер. Он на секунду остановился у двери, с облегчением выдохнул и подошел ко мне. Усевшись на ковер рядом, мужчина приобнял меня за плечи и уткнулся носом в мой висок.       - Ты меня напугала. Я думал, что ты ушла, - тихо сказал Римус.       - Это что-то изменило бы? - спросила я с легкой усмешкой. - Сомневаюсь.       - Да что с тобой? - Римус отстранился и посмотрел на меня. - Твое сомнение делает мне больно. Ты отдаляешься, бежишь от меня даже сильнее, чем в самом начале отношений. Почему? Что изменилось? Ведь... Когда ты была здесь в полнолуние, нам было так хорошо вместе. А сейчас... Не могу понять. Расскажи мне, пожалуйста, малышка, расскажи все.       - Я правда устала. Очень сильно, - проклиная себя за несдержанность, внешне я пыталась создать иллюзию мягкости и нежности. - Все хорошо...       - Ты говоришь неправду, - Римус покачал головой. - Я давно заметил, что что-то происходит. В тебе все слишком сильно изменилось после комы. И речь идет не о темной стороне. Не только о ней. Изменилось твое отношение ко мне. Тогда, в Воющей хижине, когда я вышел из себя, от тебя исходила любовь. Сейчас... я почти не чувствую тебя. Ты закрыла от меня свое сердце. Почему?       Римус замолчал. Он взволнованно смотрел на меня, пытаясь понять, что именно вызвало во мне перемены. Я отвела глаза, не в силах выдержать взгляд любимого. Что мне было ему ответить? Римус всегда был достаточно проницателен, чтобы видеть меня насквозь. Он действительно слишком чутко чувствовал меня. А я, видимо, не смогла до конца скрыть свои истинные эмоции.       Нельзя научиться такому же хладнокровию, как у Снейпа, за столь короткий срок. Эмоции то и дело прорывались, сколько щитов не ставь. Они опаляли мне руки, жгли сердце и мешали дышать, оставляя горький привкус во рту.       Мы молчали. Тишина, повисшая в библиотеке, была густой и вязкой. Я погружалась в нее, существовала в ней, не имея возможности просто жить. Мои чувства были спутаны. Мне было больно, но я все равно продолжала любить Римуса, трепетать от его запаха, от звука его голоса, от тепла его тела. Но что чувствовал он сам? Сожаление, что не может прекратить наши отношения и уйти к другой.       - Любишь ли ты меня, Римус Люпин? - тихо спросила я. Этот вопрос дался мне нелегко, но я обязана была его задать. Тяжесть услышанного разговора оказалась слишком велика для меня. - Какие эмоции ты испытываешь, глядя на меня?       - Л'Амори, не Люпин, - мягко поправил меня мужчина. - Неужели я заставил тебя сомневаться в моих чувствах к тебе?       - Ты не ответил на вопрос...       Боль рвала душу, я чувствовала, как руины моего внутреннего мира превращаются в прах. Их уносило сухим безжизненным ветром в небытие, превращая некогда пышущее жаждой жить место в мертвую пустыню. Римус замешкался. Это убивало.       - Я люблю тебя, - сказал Римус, взял мои руки и прижал их к губам, целуя. - И мне больно слышать сомнение в твоем голосе. Ты даже назвала меня по старой фамилии... Чем я заслужил твою немилость? Что бы это ни было, позволь мне все исправить. Дай мне шанс.       - Прости, я...       Воздух будто вышел из моей груди, заставляя замолкнуть. Великий Мерлин, как же хотелось высказать ему все о Тонкс! Посмотреть в его глаза, когда он поймет, что я знаю о его предательстве. Выплеснуть всю эту боль в его красивое лицо, как ведро с кислотой, чтобы потом смотреть, как она разъедает и его душу тоже. Но я поклялась, что не стану мешать, что смогу отойти в сторону.       - Не молчи, умоляю тебя, - Римус притянул меня к себе и крепко обнял. - Пожалуйста...       - Я не смогла оправиться после Святочного бала. До сих пор. Прости, - я судорожно вдохнула и решительно выбралась из объятий Римуса. - Это сложно объяснить... После твоего отказа внутри будто все оборвалось, потеряло смысл. Я пыталась сделать с этим хоть что-то, но у меня ничего не получилось. Будто землю выбили из-под ног. Я почувствовала себя ненужной и брошенной. Это так по-детски, знаю. Прости за это. Поэтому я не хотела оставаться. После всего, что произошло, мне проще держаться от тебя на расстоянии. Я обещала тебе, что мои чувства не помешают нашему взаимодействию, но в очередной раз нарушила слово. Поэтому, пока наш разговор не зашел слишком далеко, дай мне уйти... Нам не стоит продолжать.       "Нам не стоит продолжать этот фарс", - вот, что я хотела сказать на самом деле, но не смогла закончить фразу и остановилась. В голове шумело от невысказанных слов, эмоции переполняли, образуя в груди сплошное невнятное месиво. Хотелось плакать.       - Если бы я только знал, что для тебя так важен Святочный бал... - Римус сжал кулаки. - Я никуда тебя не отпущу. Позволь мне попытаться восстановить все, позволь доказать тебе свою любовь, - Люпин взял меня за руку. - Я могу не только ждать тебя, но и действовать. Доверься мне, и я приложу все силы, чтобы вернуть тебе смысл.       Слова Римуса были сродни копью. Оно пронзило меня насквозь, выбило остатки сил и заставило вспомнить, что такое надежда. А мужчина, словно не понимая, с сочувствующим выражением лица вновь и вновь вынимал копье и снова вонзал в мое тело, чтобы окончательно добить. По щекам потекли слезы от невыносимой боли.       Зачем? Зачем он все это говорит, зачем просит дать ему шанс? Ведь ничего уже не восстановишь, все разрушено. Наши отношения - это кладбище разбитых надежд, место, где оплакивают несбывшееся.       - Больше всего на свете я бы хотела, чтобы у тебя получилось, - выдавила я. Каждое слово давалось с большим трудом. Я взглянула на Римуса, изо всех сил стараясь не умереть на месте от болевого шока, и развела руками. - Я в полном вашем распоряжении, профессор Люпин. Делайте то, что считаете нужным.       У меня не оставалось сил на сопротивление. Но хуже всего было то, что после сказанных слов в глубине души забрезжил луч надежды. Это пугало. Я схватилась за головы, пытаясь привести мысли в порядок, а Римус уверенно поднялся на ноги и протянул мне руку.       - Пойдем, - сказал он. - У меня есть идея.       В последний раз, когда мужчина говорил мне такие слова, все закончилось пятичасовой тренировкой в холодном Запретном лесу и адским испытанием на прочность, от которого трясло до сих пор. Но я послушно приняла руку и встала вслед за Люпином. Он одобрительно улыбнулся и повел меня в спальню.       Кто бы мог подумать. Я скорчила саркастичную рожу, встав посреди комнаты, где меня поставил Римус. Подумать невозможно было, чем именно он попытается "вернуть" мне смысл. Ах, какой поворот событий! Быть такого не может.       Удивительно, что недовольная гримаса не оттолкнула мужчину. Он невозмутимо раздел меня, оставив на месте только нижнее белье. Я не предпринимала никаких действий, просто ждала, что будет дальше, заранее предвкушая разочарование. Но Римусу все же удалось меня удивить.       - Закрой глаза, - попросил мужчина. Я послушалась, а потом вздрогнула, почувствовав, как Люпин завязывает мне глаза шелковой тканью. Хм, это что-то новое. - Постой тут, я вернусь через минуту. Только, пожалуйста, не подглядывай, хорошо?       - Как скажешь, - я пожала плечами. Обещала же не лезть, сама позволила делать ему все, что заблагорассудится, а, раз так, то слово свое нужно сдержать.       Просто стоять посреди комнаты в одном нижнем белье было скучно. Я переминалась с ног на ногу и уже собиралась позвать Римуса, когда он вернулся. Мужчина поблагодарил меня за честность и попросил поднять руки над головой. Связывание? Неужели он хочет меня связать? Что ж, такого опыта у меня еще не было.       Благодаря возникшей паузе, эмоции чуть подуспокоились, обнажив саркастичность и надменность. Мне стало абсолютно плевать на то, что Люпин собирается сделать. Пусть даже ритуал закончит - плевать. Если ему так не терпится подохнуть, это его личные проблемы. Я устала от всего этого. Я хочу вернуться в Хогвартс, к Северусу и его бесящей, но такой родной холодности.       Впрочем, реальность оказалась занятней, чем я предполагала. Римус осторожно надел на меня платье через голову, опустил мои руки и застегнул молнию на спине. Губы тронула язвительная улыбка. Либо я ошиблась на счет идеи Люпина, либо у него появился фетиш на одетых женщин.       На мое счастье, оказалось, все-таки, первое. Римус взял меня на руки и куда-то понес. Путь занял относительно немного времени, но я так и не смогла понять, куда он меня приволок. В помещении немного пахло апельсинами и хвоей, что повергло меня в ступор. Я точно знала, что в замке нет мест, в которых бы сочетались два этих прекрасных аромата. Но трансгрессирование я почувствовала бы даже с закрытыми глазами, а далеко уйти за столь короткий срок мы бы не успели. Очень интересно.       Заиграла музыка. Плавная мелодия прерывалась легким потрескиванием старого граммофона. Римус зашел за спину и развязал мне глаза. Шелковый платок скользнул по моему лицу, снимая завесу тайны.       Мы стояли в библиотеке, но она не была похожа на то, к чему я привыкла с рождения. Повсюду летали маленькие цветные огоньки, все вокруг было украшено переливающимися гирляндами, а полочки над камином полностью скрылись под многочисленными ветвями пахучей ели. В углу материализовалась тумба со старинным граммофоном. На журнальном столике стояла большая корзина с апельсинами - единственным фруктом, вызывающим у меня неконтролируемое слюноотделение.       Это было похоже на сказку. На добрую, милую сказку, из тех, которые читают детям перед сном. Про отважного рыцаря и прекрасную принцессу, и о том, как они встретились полюбили друг друга, и никакие злые чары не могли разрушить их счастье... Но разве так бывает в реальной жизни?       - Боже, Римус... Как? Когда? - у меня не было слов. Из груди вырывался радостный смех. - Это... это чудо.       Римус чинно поклонился, взял мою руку и запечатлел на ней галантный поцелуй. Только после этого до меня дошло, что он одет в совершенно другую одежду. Сейчас на мужчине был костюм из коричневой шерсти, который лежал в шкафу с нашего первого раза. Догадка озарила меня. Я посмотрела на себя и все поняла. На мне было то самое коричневое платье, в котором я вышла на спонтанный ужин с родителями после схватки Люпина с Гарольдом. В тот вечер все изменилось. Мы впервые поцеловались, а потом... Потом, ночью, наши с Римусом отношения вышли на совершенно новый уровень, а и без того иллюзорный путь назад окончательно исчез.       - Мисс л'Амори, не соблаговолите ли вы подарить мне танец? - галантно спросил Римус, чуть склонив голову. Я вложила в его раскрытую ладонь руку и кивнула. Щеки покрылись румянцем.       У меня никогда такого не было. Никакой романтики, сюрпризов, ощущения чуда - только сухая логика, расчет, принципы. В семье л'Амори не было принято показывать восторженные чувства, а вместо праздников у нас проводились официальные приемы и светские вечеринки. Не совсем то, о чем может мечтать юная леди. Честно говоря, я и не думала, что когда-нибудь для меня организуют праздник. И даже плевалась от романтических книжек, сама не подозревая, что в один прекрасный момент стану похожа на героиню одной из них.       Римус кружил меня в танце. Я следовала за каждым его шагом, наперед знала каждое движение тела. Мы будто стали одним целым, полностью чувствуя друг друга. Рука в руке, глаза в глаза, сердце в сердце. Я чувствовала искреннее, глубокое раскаяние Римуса, видела вину и сожаление в его взгляде.       Могло ли получиться так, что я упустила что-то важное?       Мужчина остановился, но лишь для того, чтобы поцеловать. Его любовь и трепет обволакивали меня, заставляли вновь почувствовать вкус надежды на губах. Впервые за долгие месяцы разлуки, за кошмарное время с ночи Святочного бала в моем сердце стало спокойно. Боль и горечь уступили место всепрощающей нежности и трепету.       - Я люблю тебя, Римус л'Амори, - прошептала я, с гордостью произнеся имя своего жениха.       Могла ли я ошибаться, сделать поспешный вывод о том, что имел в виду Римус, когда говорил Сириусу, что жалеет о наших отношениях? Человек, которому не нужна любовь другого, не станет устраивать целое представление, придумывать праздник. А тут и одежда та самая, в которой мы были, когда все началось, и музыка, и украшения... Я отчетливо помнила невероятное волнение, которое испытывала, когда Римус снимал с меня это платье. Его руки, трепет, с которым он прикасался ко мне, нежность и осторожность - тогда наши чувства были столь яркими... Казалось, что это происходило в прошлой жизни.       - Наконец-то ты назвала меня своей фамилией, - произнес Римус. Его теплая улыбка исцеляла мою израненную душу. - Я так сильно люблю тебя, Соня. Ты - мой смысл, моя сила и надежда. Я хотел кое-что у тебя спросить...       - Я отвечу тебе на любой вопрос.       Внешне я беззаботно заулыбалась, но внутри все сжалось от неясного ощущения тревоги. Дух потянулся ко мне, но я отбросила его щупальца, ведь сейчас меня волновало совсем другое. О чем Римус может спросить в такой момент? Расслабив мою бдительность, он вполне мог начать задавать неудобные вопросы о чем угодно, начиная с истинной причины моего дурного настроения, заканчивая планами на будущее. Неудобно получится, если я не смогу ответить или придется соврать. Не хотелось бы портить созданное волшебство ложью и изворотливостью.       Но я снова оказалась неправа. Римус опустился передо мной на одно колено и вытащил из кармана маленькую бархатную коробочку. Мое сердце забилось быстрее.       - Я хотел сделать это позже, боялся твоей реакции, но сейчас понимаю, что зря тянул время, - Римус смотрел на меня снизу вверх, и в его взгляде читались страх, решительность и благоговение. Он открыл коробочку. В ней лежало красивое золотое кольцо с причудливым узором. - София л'Амори, ты выйдешь за меня замуж?       - Ох... - выдохнула я.       Нет... Нет-нет-нет... Не сейчас... Великий Мерлин, как мне поступить?       Предложение Римуса вызвало во мне бурю противоречивых эмоций. С одной стороны, хотелось радостно принять предложение, обрести полноценный официальный статус, чтобы мужчина больше не смел заикаться о своих страхах, но... Но меня ждало дело, миссия, если хотите, которое было важнее всего на свете. Мне предстояло снова примерить на себя роль убийцы и прикончить Гарольда и Волдеморта. Это было опасно, а Римус не обладал достаточным хладнокровием, чтобы держать невозмутимую мину в предстоящей игре.       Если Гарольда можно было одолеть в прямом столкновении, то к Волдеморту так просто не подберешься. Я - не Елизавета л'Амори, у меня нет сил, чтобы выстоять против самого могущественного волшебника современности. Оставался только вариант с подковерными играми. Втереться в доверие, расположить к себе, чтобы, когда наступит удачный момент, поразить Темного Лорда в спину. Таков был мой план, и в нем не было место слабости.       В нем не было места Римусу Люпину.       - Я снова давлю на тебя, - мужчина грустно усмехнулся и захлопнул коробочку. - Прости. Глупо было делать тебе предложение сейчас.       Внутри все рухнуло. Разве любовь - не самая мощная сила, что существует на Земле? Разве она не поможет мне побороть все страхи, сделать все иначе? Выбрать путь не во Тьму, а в Свет, что излучает мой прекрасный жених?       - Нет, постой, - я успела перехватить руку Римуса до того, как он спрятал коробочку обратно в карман, и опустилась на колени рядом. - Я согласна. Черт... Да я была согласна задолго до этого момента!       - Тогда... - Римус открыл коробочку, вытащил из нее кольцо и взял меня за руку. Его пальцы дрожали, когда надевали на меня кольцо. Я не могла поверить в то, что согласилась, мысленно проклиная себя за эту слабость. - Теперь ты - официально моя будущая жена, София л'Амори. А я - твой будущий муж. И это лучшее, что со мной когда-либо случалось.       Римус заключил меня в объятия и нежно поцеловал. От него исходила такая мощная волна счастья, что я невольно подцепила его настроение. Сердце радостно забилось, душа ликовала. Тьма отступила, я вообще перестала ее чувствовать. Стало так светло и легко, что, казалось, еще немного, и смогу летать. Дух молчал. И это было прекрасно.

***

      Мы провели волшебную ночь. Нет, завершение ритуала мы договорились перенести на окончание учебного года, но никто не мешал нам заниматься всем остальным. Мое тело пылало от страсти, а щеки - от смущения. Римус был со мной откровенен и своими действиями заставлял меня кричать от удовольствия.       Мы были вместе до рассвета без единого намека на сон, а потом, отчаянно зевая, я наскоро помылась и трансгрессировала в Хогвартс. Потому что уроки никто не отменял, а оценки все еще были для меня важны. И со Снейпом сегодня дополнительные занятия. Не хотелось бы обижать Северуса своим отсутствием после того, как он лично хлопотал над моим отгулом.       Уроки пролетели незаметно. А вот на тренировке с Грюмом мне никак не удавалось сосредоточиться. Заклинания выходили косо, а результат вел себя непредсказуемо. Все валилось из рук. Не дожидаясь официального конца занятий Грозный Глаз подхромал ко мне и заботливо (на сколько мог) спросил:       - Л'Амори, ты в порядке? Тебя будто подменили. Что за слабачка явилась ко мне на тренировку? С такими способностями аврорат тебе не видать, как собственных ушей!       - Простите, профессор Грюм, - я опустила голову. - Не спала ночь, вот и выходит все кособоко. Но я исправлюсь, честно!       - Нет, если бы дело было в недосыпе, то авроры были бы самыми слабыми существами в битвах против Пожирателей смерти, - Грюм хохотнул и сощурил здоровый глаз, с подозрением на меня уставившись. - В тебе самой что-то поменялось. Даю тебе неделю на исправление, если все останется на этом же уровне, то тренировки я отменю. Слабым волшебникам опасно использовать сильные заклинания. Я не готов объяснять Дамблдору, почему студентка развалилась на части на моих занятиях.       Расстроенная, я поплелась к Снейпу. Мы договорились на новые занятия по заклинаниям. На этот раз зельевар пообещал действительно научить меня своим авторским методам расправы с врагами, и я очень ждала этой тренировки. Хотя после общения с Грюмом в моей душе зародилось сомнение.       Странно получалось. Я не смогла повторить довольно простые заклинания, которые не требовали особых навыков и усилий. Такое случилось со мной впервые. Даже в день, когда я впала в кому, у меня получилось расколдовать дверь покоев Снейпа и заколдовать их обратно. Это было сложно, но и заклинания зельевар использовал далеко не простые, и по уровню они были выше, чем некоторые из тех, что не получились сегодня.       Неужели я теряю силу? От этой мысли по спине прошелся неприятный холод. Если так, то у меня не получится победить Гарольда, не говоря уже о Волдеморте. Соответственно, Римус будет находиться в опасности даже после свадьбы, а мне останется только прятаться за его спиной и молиться всем известным богам, чтобы он выжил.       В привычную подсобку я зашла в отвратительном настроении. Снейп сидел за письменным столом. Стоило мне появиться на пороге, он поднял глаза и внимательно на меня посмотрел. Мужчина был встревожен.       - Что случилось? - спросил он.       - Меня отругал Грюм, - недовольно ответила я, усаживаясь на стул напротив Снейпа. - Сегодня все из рук валится! Даже простые заклинания не получаются. Кошмар какой-то...       Взгляд Северуса стал пристальнее. Он встал из-за стола и подошел ко мне. Потрогал мой лоб, изучил состояние кожи, заставил открыть рот. Потом вздохнул и начал было отворачиваться, но тут его взгляд упал на кольцо.       - Что это? - спросил мужчина, схватив меня за руку и чуть ли не тыкая кольцом в лицо. Я чуть отстранилась.       - Римус сделал мне предложение, - выпалила я и затаила дыхание, ожидая реакции Северуса. Да, я ничего ему не обещала, но все же... Все же Снейп был и всегда будет одним из самых близких и дорогих мне людей. Пусть сердце уже не бьется так быстро, когда он рядом, но теплые чувства к нему в моей груди навсегда.       Реакция зельевара удивила меня. Северус отбежал к столу, схватил с него какую-то тряпку и осторожно стянул с меня кольцо, стараясь не задевать его голой кожей. Я не сопротивлялась - любопытство оказалось сильнее негодования. Только голова заболела немного, но это мелочи.       - Северус, что ты делаешь? - спросила я. - С одной стороны, мне понятны твои чувства, но, блин... Это уже перебор.       - Не все в этом мире крутится вокруг эмоций, мисс л'Амори, - холодно заявил Снейп. - Это кольцо заколдовано. Сдерживающие чары, насколько я могу судить, - мужчина поднял на меня взгляд, полный жалости. Неожиданно. - Люпин специально подарил тебе его. Он хочет ограничить твою магическую силу. Вопрос - зачем?