Каждый, кто сделал тебе больно, - покойник

      Рождество пришло слишком быстро. Улицы покрылись толстым слоем грязного снега, а на домах появились дурацкие разноцветные украшения. Помнится, в прошлом году этот праздник принес мне столько боли, что, казалось, она не поместится в груди и захлестнет весь мир. Но ничего не случилось. Оказалось, что моя душа может вместить в себя еще много гадких моментов. Чересчур много, как по мне.       Полтора месяца я почти не задумывалась о грядущем. Рядом всегда крутились Малфой или Блэк, изредка оставляя меня одну. Но, оставаясь наедине с самой собой, в ночи, когда одиночество становилось невыносимым, я тихо плакала в подушку, пока не забывалась черным сном без сновидений.       К этому времени живот заметно округлился. Александр начал активно пинаться, то и дело доставляя мне этим неприятности. В Министерстве радостно поздравляли меня и Северуса со скорым пополнением в семье, а Фадж щедро отпустил в декрет пораньше, заявив, что работа может подождать, а мне, как будущей матери, необходимо больше времени тратить на себя. Я была искренне ему благодарна. В последние дни усталость слишком часто стала проявлять себя, и мне постоянно приходилось прикладываться к бодрящему зелью, чтобы не засыпать прямо за рабочим столом.       Люциус окружил меня заботой. Пока я не ушла в декрет, он старался давать мне самые простые задания, самостоятельно делая все остальное. Из-за этого мы стали реже видеться. Обязанности на работе и перед Темным Лордом занимали слишком много времени, и блондин частенько использовал рабочее время, чтобы прикорнуть на диване. В такие дни я подсаживалась к нему, и Люциус засыпал, положив голову на мои колени. Иногда я и сама укладывалась рядом, наслаждаясь теплом мужского тела.       Секс отсутствовал в моей жизни, как определение, уже недели три. Гормоны бушевали, постоянно чего-то хотелось: то члена, то одиночества, то лысые персики. Кстати, последнее мне однажды приволок Сириус - целую корзину. Поставил передо мной и заулыбался. Сказал, что им с Римусом пришлось оббегать весь Лондон в поисках "лысых персиков" по заказу одной "беременной мадам".       - Только называются эти лысые персики нектаринами, - заметил Сириус, с довольным видом наблюдая, как я уплетаю угощение за обе щеки. - Чтоб ты в следующий раз знала точное название, а не говорила наугад.       Однажды я даже посетила родителей. Бабушка не улыбалась, лишь сверлила меня своими проницательными бирюзовыми глазами и молчала. Хорошо, что репутация у нее была странной, и потому любое поведение Екатерины считалось нормой. Родители... Ну, Гарольд не выглядел особо довольным, только принял, как данность. Бледное осунувшееся лицо матери меня сначала встревожило, но потом я увидела, с каким отчаянием в глазах она цепляется за руку отца, и все стало понятно. Елизавета прощалась. Я уловила ее боль и удивилась, как Гарольд мог такое не заметить. Но это были исключительно их дела. Задерживаться в родительском доме, а тем более разбираться в их отношениях, я не собиралась.       Каждую неделю Северус исправно присылал мне новую коробочку с зельями. Причем каждый раз они становились все лучше и лучше, пока каждый бутылечек не стал содержать в себе буквально лекарство от всего. Особенно меня умилили витаминные наборы, рассчитанные по неделям до самого конца беременности, для улучшения общего состояния организма. Их мой любимый зельевар создал вместе с мадам Помфри, которая, когда узнала о моем положении, сначала прочитала Северусу длинную лекцию о том, что негоже декану жениться на бывшей студентке, а потом расплылась в улыбке и развела бурную деятельность. Ей даже Амбридж не смогла помешать. На все попытки уязвить мадам Помфри, лекарша огрызалась, а упоминание моего имени подействовало, как волшебное заклинание, и розовая мразь вовсе перестала появляться в медицинском крыле.       Мне пришлось закупаться новой одеждой. Старая по большей степени не налезала на округлившийся живот, и в какой-то момент я поняла, что из всего моего огромного гардероба осталось совсем мало подходящих вещей. В обновках я и направилась в Хогвартс. Во-первых, потому что обещала научить Гарри новым приемчикам, а во-вторых, потому что Северус ждал моего вердикта.       Я была настроена решительно. Узнала у Старшего, как разрушить клятву Северуса, чтобы освободить его от обязанности быть вечно ко мне привязанным. Он не заслуживал такой участи, слишком жестоко даже для человека, из-за которого я чуть не потеряла ребенка. После расставания Северус должен обрести свободу, и впервые за много веков у л'Амори появится целых две основных ветви. Пусть будет так. Вряд ли мы или наши потомки будут устраивать масштабные разборки за наследство.       Я не смогла простить Снейпа за то, что произошло. Воспоминания о супруге перестали приносить мне радость, а желание остаться одной стало ведущим. Казалось, что вся та трепетная любовь, которая расцветала в моем сердце с начала первого курса, исчезла, не оставив ни следа.       В Хогвартсе было чертовски мрачно. Чувствовалась рука Амбридж, и мне оставалось только посочувствовать ребятам, оставшимся здесь учиться. Хотелось поскорее увидеться с Гарри, но сначала справедливо было бы нанести визит моему пока ещё законному супругу.       Северус ждал меня в своих покоях. Я застала его за письменным столом. Обычно он был до верху завален свитками с домашними заданиями студентов, но теперь там покоились книги, в основном - по медицине и зельеварению. Увидев меня, Северус застыл, не в силах оторвать взгляд. На лице мужчины отображались тысячи эмоций, прочитать которые оказалось мне не по силам.       - Я рад вновь увидеть тебя, София, - глубоким голосом сказал Северус. Он несмело улыбнулся и поднялся со стула, но не сделал ни одного шага в мою сторону. - Мне было пусто без тебя. Ты...       Он не решился задать интересующий вопрос вслух, а я не смогла на него ответить. Слова будто застряли в глотке. Вся моя решительность улетучилась, стоило встретиться взглядом с этими черными, как смоль, глазами, тягучими и неземными, словно концентрат ночного неба со звездами-искорками. И эта космически притягательная магия проливалась на мою душу, унося за пределы реальности.       Я же разлюбила Северуса. Так почему его глаза гипнотизируют меня, как удав кролика? Почему мне так сложно вдохнуть, словно на грудь опустили пудовую гирю? Я молча стояла на входе и смотрела на мужа. В голове не осталось ни одной мысли, хотя, подходя к покоям декана Слизерина, я тщательно продумывала каждое слово, которое собиралась ему сказать.       Прождав несколько минут, Северус медленно подошёл ко мне и остановился напротив. Между нами оставалось меньше полуметра, совсем близко. На меня пахнуло новым парфюмом мужчины - терпким, как сухое красное вино. Запахи трав немного смягчали его, добавляя аромату экзотики и неповторимости. Они обволакивали мою душу, успокаивая и убирая сумятицу из души. Мне вдруг невероятно сильно захотелось обнять Снейпа, прижаться к нему и попросить защиты, словно я - дурацкая первокурсница, заплутавшая в бесконечных лабиринтах территории факультета Слизерина.       - У тебя новый парфюм? - только и смогла спросить я, проклиная себя за совсем неуместную нерешительность. Северус поднял руку и невесомо прикоснулся к моей щеке. Запах стал резче. Немного закружилась голова, от чего желание оказаться в объятиях Северуса стало еще сильнее.       Сердце выстукивало чечетку. Я смотрела на Снейпа, и его лицо казалось мне самым прекрасным из всех, что я видела за свою жизнь. Все мое тело стремилось к зельевару, душа рвалась к нему, чтобы вновь стать единым целым.       - Тебе ведь хочется поговорить о чем-то другом, ведь так? - не то спросил, не то констатировал Северус. Его шероховатые пальцы скользнули по моим губам к шее, затем вниз, и замерли возле декольте. - О чем сейчас поёт твоё сердце, любовь моя?       - Моё глупое сердце слагает гимн любви к тебе, - еле слышно прошептала я.       Сама не понимала, что произошло. Я только что выдала откровенно лиричную херню в стиле Люциуса Малфоя. Охренеть, конечно. Нечто за гранью разумного и невероятного. Северус склонился ко мне для поцелуя. На задворках сознания я понимала, что его надо бы оттолкнуть, пока ситуация не зашла слишком далеко, но оробевшее тело отказывалась отвергать зельевара. Сердце стремилось к Северусу, оно кричало от тоски и требовало воссоединения с возлюбленным.       Божечки-кошечки, ну почему губы Северуса были такими нежными и трепетными? Почему я поддалась искушению и вновь вонзила зубки в этот запретный плод? Почему не смогла удержаться и отвернуться, когда от силы воли столь многое зависело? Ах, неважно. Ничего больше не важно, кроме сильных рук, заботливо прижимающих меня к телу любимого, кроме его нежных губ, кроме запаха его тела...       Почему? Что заставило меня лечь с Люциусом и считать возникшую между нами связь любовью? Видимо, к тому моменту я совсем забыла, что значит любить по-настоящему. После Римуса мне стало плевать и на собственное тело, и на душу. Какая разница, что будет дальше, если внутри не осталось ни чести, ни достоинства, ни чистоты. Я изначально считала себя недостойной любви, и измена Римуса окончательно укрепила эту уверенность. Ведь если столь светлый человек тебя предаёт, значит, с остальными будет только хуже, так?       Столько вопросов и ни одного ответа. В голове все смешалось: образы, ощущения, лица... Я почувствовала усталость и страх Малфоя, увидела потерянное выражение на его лице. Одними губами он прошептал: "Сейчас?" Серебряные глаза заблестели от горечи потери. Я провела призрачной рукой по волосам мужчины, ответила "так нам будет лучше" и обрубила связь. Эхом до меня донесся вскрик, полный отчаяния и боли.       Прости меня, Люциус, прости, если когда-нибудь сможешь. С тобой мне было лучше, чем с любым другим, но наши отношения всегда были обречены. Теперь же им пришёл конец, и я надеюсь, что со временем ты сможешь понять меня. Если же нет... Я буду всю жизнь благодарить за возможность почувствовать тебя, заполоняющего весь мой мир и саму меня.       Прервав поцелуй, Северус прижался губами к моему лбу. Из глаз брызнули слезы. За последний год я пролила больше слез, чем за всю свою жизнь. Я была ранимой и трепетной, жестокой и мягкой, бессердечной и чрезмерно эмоциональной. Я любила и ненавидела, доверяла и болела от этого. Мне предавали, разбивали, но у меня хватало сил собраться вновь, хоть и не совсем в то, чем являлась раньше.       - Северус... Сегодня я собиралась покончить с нашими отношениями и разорвать брак, - шепотом произнесла я, поднимая голову, чтобы вновь посмотреть в глаза своего возлюбленного.       - Я знаю, - тихо ответил Северус. - Я все знаю.       - Тогда почему?..       - Потому что я также знаю, что ты не станешь так поступать. Понял это, как только увидел тебя на пороге.       - Снова залез ко мне в голову?       - Мне не нужно было это делать, чтобы понять твои чувства.       - Почему я не смогла?       - Потому что не захотела.       Тихий вздох, и последняя преграда оказалась сломана. Я приподнялась на цыпочках и сама поцеловала Северуса. Трепет сменялся на жадность, жажду вытесняли страсть и желание, нежность и властность порождали робость. Я таяла в руках мужа. С моих плеч словно упала тяжеленная плита, и впервые за всю жизнь мои легкие смогли наполниться воздухом. Я чувствовала себя легкой, как пушинка, и была готова взлететь высоко в облака, потеряться в них, раствориться...       - Я никогда больше не отпущу тебя. Никогда не позволю тебе сомневаться во мне. Всегда буду рядом - в твоей голове, - Северус коснулся губами моего лба. - В твоем сердце, - нежные пальцы скользнули в декольте и дотронулись до груди. - В твоей душе.       - Прикоснись к ней, дотронься до самой души, - попросила я, хватаясь за мантию Северуса. Мужчина улыбнулся.       - Обязательно, моя дорогая миссис л'Амори, - взяв меня за руку, Северус уверенно направился к кровати. Я шла следом, готовая повиноваться любому приказу.       Расстаться с ним навсегда? Идиотское решение, заведомо невыполнимое. Мне казалось, что я на самом деле хочу разорвать отношения с Северусом, но разве это было мне по силам? Отказаться от мужчины, который с детства казался мне недостижимым идеалом, отказаться от мечты, которая сама готова исполниться. Нет, ни за что на свете. Северус был мне ближе и роднее всех на свете. Так было с самого нашего знакомства и так будет до конца моих дней.       Пока Северус раздевал меня, в голову лезли разные дурацкие опасения. Я не знала, можно ли заниматься любовью в положении, тем более что вот-вот начнется шестой месяц беременности. В памяти всплыли некоторые особенности поведения Северуса в постели. Обычно он был жесток и резок, груб, он брал, не задумываясь о партнере. Я возбуждалась от такого, но сейчас подобное могло принести вред. Мои сомнения не смогли скрыться от проницательных глаз Северуса. Он остановился только на секунду, чтобы нежно прижаться к моим губам, а затем прошептать:       - Я буду нежен и осторожен. Верь мне.       И я поверила, отдавшись воле господина своего сердца.       Черный шелк постельного белья с готовностью принял меня в свои объятия. Трепетные поцелуи, которыми Северус покрывал каждый обнаженный участок моего тела, заставляли тихо стонать от наслаждения. Дыхание сбивалось, то исчезая, то набирая обороты. Горячий язык Северуса дарил острое удовольствие, которое постепенно концентрировалось внизу живота, пробуждая животную жажду.       - Смотри в мои глаза, не отводи взор, - прошептал Северус. Он навис надо мной, и я почувствовала его готовность.       - Да, господин, - произнесла я и покорно встретилась с мужчиной взглядом.       Принять Северуса после нескольких недель воздержания оказалось нелегко. Несмотря на сильное возбуждение, его размер оказался слишком большим. Стало больно. Не так, как при лишении девственности, но все равно неприятно. Я вскрикнула. Северус понимал, что может быть великоват для меня, потому входил очень медленно. Войдя на всю длину, он остановился, позволяя мне привыкнуть, пока покрывал мое лицо поцелуями.       Постепенно неприятные ощущения проходили. Почувствовав, что мышцы внутри чуть расслабились, Северус начал осторожно двигаться, то полностью выходя из меня, то входя на всю длину. Я сжимала плечи мужчины и чувствовала, как теряю контроль над собственным телом. Черные глаза Северуса затягивали меня в свой бесконечный космос.       - Ах! - когда медленное мучительное наслаждение стало невыносимым, я вскрикнула. Северус не стал менять темп, но его дыхание стало глубже. Внутренние мышцы обнимали его все крепче, и от каждого движения удовольствие становилось острее и ярче. Окружающий мир потерял смысл. Во всей вселенной остались только я, Северус и наше единение.       Это было очень необычно - после столь долгой разлуки вновь лежать на груди у мужа, выводить пальчиками на его коже нежные узоры. Северус улыбался широко и открыто. Я никогда раньше не видела на его лице такой улыбки. Ну, да, он же изменился. Сейчас это отчетливо ощущалось. Нежность и трепет, которыми мужчина окружил меня, казались чем-то нереальным. Образ угрюмого зельевара, к которому я привыкла за семь лет Хогвартса, сменился на кого-то чрезвычайно заботливого и чуткого. Северус очень хорошо чувствовал, что мне нужно, улавливал мельчайшие реакции моего тела на его прикосновения, от чего ласки становились волшебными. Он не просто понимал меня, он предугадывал все мои желания, знал их до того, как я их показывала. Это одновременно радовало и настораживало.       - Каким ты стал, Северус? - осторожно спросила я. Мужчина улыбнулся и поцеловал меня в лоб.       - Я ждал этот вопрос, София, - он задумался. - Каким я стал? Мне сложно оценивать самого себя. Могу сказать, что стало легче. Я принял свое прошлое и перестал постоянно испытывать вину и ненависть, перестал обижаться, концентрироваться на боли. Решил, что вместо этого стоит обратить внимание на тебя, на то, что мне по-настоящему дорого. Все свободное время я читал медицинскую литературу, стал чаще наведываться к мадам Помфри и профессору Стебель, ставил эксперименты... Я узнал много нового и расширил свои познания как в зельеварении, так и в медицине и травологии. Теперь моих знаний хватит на то, чтобы принять роды.       - Только не говори мне, что хочешь быть моей акушеркой, - я рассмеялась, но осеклась, заметив взгляд Северуса. - Ты действительно...       - Да, ты все правильно поняла, - мужчина усмехнулся. - Я хочу лично участвовать в родах, хочу быть рядом и пройти все это с тобой вместе. Хочу быть первым человеком, который прикоснется к нашему сыну.       - Тебя больше не смущает, что не ты его биологический отец?       - А должно? - Северус приподнял бровь и наконец-то стал походить на самого себя. А то это одухотворенное выражение лица меня смущало.       - Тебе виднее, - я повела плечом.       - Миссис л'Амори, вы явно напрашиваетесь на грубость, - строго заявил Северус. - Мы говорили об этом. Я искренне сожалею, что сорвался и сказал то, о чем стоило бы помолчать. Да, не скрою, мне не приятно, что отец твоего ребенка - другой мужчина, но я знаю вашу историю и понимаю, что в этом виноват лишь я один. У меня было достаточно времени, чтобы понять, что я чувствую на самом деле.       - И что ты чувствуешь, дражайший супруг? - теперь настала моя очередь приподнимать бровь. Северус с неприкрытым удовольствием смотрел на то, как я копирую его привычную мимику.       - Я люблю вас обоих, - наконец, сказал он. - Это было не просто принять, особенно в отношении Александра. Сначала он вызывал во мне много противоречивых эмоций, но... Когда я понял, что могу потерять его, сердце едва не разорвалось от боли. Никогда не чувствовал ничего похожего. И тогда я понял, как сильно полюбил его. Я никогда не испытывал отцовские чувства, но в тот момент в голове возникла картина, как маленький Александр называет меня папой... Что-то сломалось во мне. Я был готов пожертвовать большим, чем жизнь, я был готов пожертвовать собственной сущностью, душой, чтобы быть рядом с вами.       - И ты пожертвовал...       - Я думал, что будет хуже, - Северу тихо рассмеялся. От него исходила мощная волна счастья и света, и я невольно залюбовалась... своим мужчиной. Он прижал меня к себе чуть сильнее. - Я ни о чем не жалею, любовь моя. Сейчас мне кажется, что я стал во много раз лучше, чем был. С помощью Духа я избавился от того, что угнетало меня всю жизнь, и теперь я по-настоящему готов стать для тебя мужем не просто для того, чтобы обрести над тобой власть и присвоить, но для того, чтобы стать для тебя спутником, с которым не страшно идти по жизненному пути рука об руку.       - Спасибо, спасибо тебе, - я шмыгнула носом, чувствуя, как слезы вновь потекли из глаз. - У меня не хватит слов, чтобы описать, насколько важно то, что ты сказал. Это...       И я позорно разревелась. Но на этот раз причиной стали не негативные чувства, а счастье. Трудно сказать, сколько камней свалилось сегодня с моего многострадального сердца. Любовь Северуса исцеляла мою израненную душу, лечила раны. Признания, которые он сделал, дались нелегко, я точно знаю, и это увеличивало их ценность во много раз.       - Сейчас твои слезы - моя награда, - Северус приподнял моё лицо за подбородок, чтобы посмотреть в глаза. - Больше тебе не о чем лить слезы, любовь моя. Я рядом.       Северус поцеловал меня, успокаивая. От его заботы и самопожертвования становилось больно. Я вела себя по отношению к мужчине потребительски, откровенно использовала его в своих целях и даже замуж вышла, чтобы спасти другого. Я изменяла, крутя роман с Малфоем, причём изменяла не столько телом, сколько душой, создавая и поддерживая связь с другим. Разве ради такой можно идти на жертвы?       - Я изменяла тебе с Малфоем, - сквозь слезы произнесла я. - Фактически жила с ним все это время. Я хотела бросить тебя, чтобы уйти к нему. Разве стоит такая жена хоть чего-то? Сейчас я хочу, чтобы ты решил, нужно ли продолжать наши отношения, исходя из того, что ты узнал.       - Я знал обо всем, что и как происходит в твоей жизни, - невозмутимо заявил Северус и усмехнулся. - Дух л'Амори питает ко мне некую слабость, поэтому показывал мне тебя так же, как когда-то показывал тебе Люпина.       Я похолодела, даже слезы течь перестали. Какой... кошмар. Слов не хватало, чтобы описать весь спектр ощущений, который охватил мою душу. И ведущим из них был стыд. Я была несправедлива. Всю свою чёртову жизнь я думала только о самой себе, о своих чувствах. Я совершенно не умела понимать эмоции других, не считалась с ними. Одна сплошная эгоистичная несправедливость. Я погрузилась в обиду, боль и злобу от измены Римуса, хотя сама с легкостью крутила одновременно с тремя и всерьёз задавались вопросом на счёт четвёртого. Я пыталась манипулировать людьми, шантажировала, использовала их чувства ко мне, чтобы добиться желаемого... И кто же теперь настоящий монстр? Разве были мои оскорбления в сторону Люпина справедливыми? Или, может, я возненавидела в нем свое собственное отражение и старалась скрыться от него в боли?       - Не надо так переживать об этом, - тон у Северуса был мягким, но в нем проскальзывала некая непонятная мне дрожь, волнение, которое настолько не соответствовало ситуации, что резало уши. - Я сам толкнул тебя в руки Люциуса.       - Меня беспокоит твоё спокойствие, - подумав, произнесла я. - Когда Люциус рассказал про нашу с ним связь и про слова Духа, ты отреагировал намного агрессивнее.       - За что мы все в итоге поплатились, - Северус вздохнул. - Раньше я считал, что недостоин тебя, что ты бы выбрала другого, будь у тебя такая возможность. Всё время сравнивал себя с Люпином и Малфоем и каждый раз проигрывал. Но теперь я уверен в себе и твоей любви ко мне. Что касается физиологии, как я говорил много ранее, у меня нет ни претензий, ни убеждений о так называемой верности. Твоя любовь - вот, что важно. Но если ты захочешь секса с другим, я не стану ни ревновать, ни мешать исполнить желаемое.       - Это и настораживает, - я уселась так, чтобы видеть лицо мужа. Он не казался напряжённым, наоборот, с интересом наблюдал за мной и ждал дальнейших действий. Я глубоко вдохнула, собираясь с духом, и выпалила: - После таких слов мне начинает казаться, что тебя возбуждает, когда меня трахает кто-то другой.       Мы погрузились в молчание. Северус с отстраненным любопытством разглядывал меня, а у меня мозги заворачивались от обилия эмоций, и сердце стучало так сильно, что из-за шума в ушах становилось громко.       - Если хочешь получить ответ, сформулируй вопрос, моя дорогая миссис л'Амори, - ласково прошипел Северус. Ощущения были такие, будто мою шею стягивает в удушающем приёме огромный питон. Дышать стало реально сложно, а новый парфюм Северуса забивал нос.       Черт меня дёрнул поднять эту тему! Ведь все было так хорошо, чего ж мне спокойно-то не сиделось? С другой стороны, выбрать удачный момент для подобных расспросов ой, как не просто, да и не существует таких, чего уж. А сейчас, раз мы все равно начали говорить на разные темы, то почему бы и не спросить? Хотя, страшно, конечно. Мне совершенно не хотелось обидеть Северуса и снова все разрушить, но я должна была знать.       - Тебя возбуждает, что я занимаю сексом с другими мужчинами?       Ох, как нелегко дался мне этот вопрос! Аж скулы свело от нервов. Рот словно не хотел открываться, а язык - поворачиваться. Поэтому вышло скомкано, а часть букв я не произнесла вовсе.       Северус ухмыльнулся и потянулся ко мне. Его рука моментально оказалась между моих ног, а я сама была завалена на спину. Мужские пальцы ласкали внутри чувствительную точку, от чего из груди вырвался вскрик удовольствия... Какого хрена творит Северус?! Почему он вдруг перешёл к активным действиям именно сейчас? Я не могла толком сопротивляться. Наслаждение охватило все мое естество, не давая сосредоточиться.       - Северус... Северус...       Мне оставалось только бесконечно повторять его имя, хвататься за его плечи или до боли в костяшках сжимать прутья изголовья кровати. Когда удовольствие стало совсем нестерпимым, Северус неожиданно склонился к моему лицу и жарко заговорил. Движения пальцев внутри стали жестче.       - Да, меня это возбуждает, - зашипел Северус. Ритмичные движения его пальцев в совокупности с тембром голоса и запахом мужчины сводили меня с ума. Я всхлипнула и вцепилась в плечи зельевара, выпуская острые ногти в бледную кожу. - Меня заводит мысль, что здесь, - его пальцы дотронулись до матки. Я вскрикнула. - Что здесь бывает кто-то другой. Я бы хотел лично увидеть, как тебя имеют, смотреть в твои широко распахнутые от удовольствия глаза и ловить твои беспомощные стоны. Ты довольна таким ответом, моя дорогая миссис л’Амори, моя возлюбленная жена?       - Да!       Восклицание вырвалось в самый неподходящий момент, и оно никоим образом не относилось к заданному вопросу. Северус идеально подобрал момент, задав вопрос, когда меня начало колотить в оргазме. Мне стало плевать на все, только близость супруга имело значение. И я кончила - ярко и мощно, расцарапывая плечи Северуса в кровь.       Мужчина выглядел чертовски довольно. Он аккуратно переложил меня поудобнее и плавно вошёл. Я хотела, честно хотела его остановить, но почему-то этого не сделала. Может, дело было в эмоциях, может, в острой нехватке Северуса в моей жизни, а, может, в чем-то еще. Причины не важны, ведь вместо того, чтобы прервать своего извращенного супруга, я полностью отдалась ощущениям.       - Северус... - простонала я.       - Ты забыла, какое обращение я предпочитаю в постели? - не прекращая движений, мужчина склонился ко мне. Черные глаза прожигали душу. Хотелось стать Северусу еще ближе, максимально возможно, хотелось отдаваться ему снова и снова, раствориться в нем полностью.       - Господин... Ах!       Внутри все начало сжиматься в предчувствии оргазма. Северус остановился, но только для того, чтобы поменять позу. Отстранившись, он встал на колени и положил мои ноги на свои плечи, а затем резко вошел. Я вскрикнула. Это было слишком хорошо, чтобы суметь сохранить невозмутимость. В такой позе член Северуса входил глубже, а угол вхождения доставлял еще больше удовольствия, задевая самые чувствительные точки.       Но темп... Северус стал двигаться резче, но медленнее, что делало процесс невыносимым. Я захныкала. Оргазм балансировал на грани свершения, но из-за медленного темпа никак не приходил.       - Господин... Умоляю вас... Быстрее... - я с мольбой взглянула на Северуса, но тот лишь усмехнулся.       - Отказываюсь, - твердо заявил он, а потом мстительно добавил: - Это ваше наказание за неприличные вопросы, миссис л'Амори. Негоже спрашивать у законного супруга, нравится ли ему, когда его женой овладевает кто-то другой. Потому что прямо сейчас трахать тебя буду только я.       Сладкие муки длились бесконечно. Только когда сам Северус начал приближаться к оргазму, он чуть ускорил темп. Мы впервые кончили одновременно, и это было что-то совершенно неземное. Северус устало завалился рядом, тяжело дыша, а я и шевелиться не могла толком не могла, только тихонько постанывала от обилия ощущений.       И все же Северус признался в том, в чем я давно его подозревала. Мысли о том, что моему мужу нравится, когда я занимаюсь сексом с другими мужчинами, смущала и вызывала непонятные эмоции. С одной стороны, мне было ужасно неловко и неприятно, даже мерзко. Все мои представления о нормальном браке окончательно разрушились после признания Северуса. Но, с другой стороны, я ощутила совсем нелогичное облегчение. Это смущало еще больше, ведь на этот раз проблема заключалась во мне.       - Почему мне стало спокойнее после твоего признания, господин извращенец? - спросила я. Очень хотелось хоть как-нибудь уязвить Северуса за его признание. В конце концов, как мне еще его называть?       - Извращенец? Вы напрашиваетесь на наказание, миссис л'Амори? - Северус приподнял бровь и потянулся ко мне. Я в ужасе отпрянула, страшась нового приступа страсти. Нет уж, мне противопоказаны физические нагрузки в таком количестве.       - Ни в коем случае, - я рассмеялась, но моментально стала серьезной. - Мне правда непонятно, почему я не разозлилась на тебя.       - Я говорил тебе однажды про твою темную привлекательность и способность подчинять, - Северус хмыкнул. Он все же дотянулся до меня, но вместо нового акта страсти просто обнял. - Ты и сама обо всем прекрасно знаешь. Моя маленькая особенность в твоем случае только сыграет на руку нам обоим. Я властен, мне нравится осознавать, что ты принадлежишь мне. И, если бы не этот фетиш, то тебе было бы несдобровать, как и Малфою, Люпину и Блэку. Тьмы моей души хватило бы на то, чтобы мучительно убить всех троих на твоих глазах, не прерывая половой акт с тобой. Однако...       Перед глазами возникла чудовищная картина, которую обрисовал мне мой любимый супруг. Такое в страшном кошмаре не могло присниться. С другой стороны, будь Северус настолько властным, может, и не было бы других мужчин в моей жизни. Кто знает?       - Ты пока не вкусила свою силу в полной мере, но я заранее содрогаюсь от предвкушения, - Северус оставил на моем плече чувственный поцелуй. - Тебе не стоит отторгать мои намерения или пытаться оспорить то, что рано или поздно случится с нами обоими. Ты взрослеешь, становишься сильнее, твоя сила возрастает с каждым днем. Скоро, очень скоро наступит день, когда ты сможешь очаровать даже Темного Лорда.       - Маловероятно, - я уткнулась носом в плечо Северуса. - Волдеморт необычайно силен.       - Я не говорю, что ты сравнишься с ним в силе, только о том, что твоя черная привлекательность станет сильнее его самообладания, - Северус накрыл нас одеялом и уютно прижал меня к себе. - Дух рассказал мне краткую историю л'Амори. В свое время Ньювинд допустил одну серьезную ошибку, решив, что среди его потомков не будет больше сильных волшебников. Он был сосредоточением силы, ее источником, а нам, его потомкам, досталось лишь по одному его таланту. Мне, как и Ульриху, досталось зельеварение. Твоя бабушка - гениальная травница, которой пришлось взрастить навыки защиты сознания, потому что у твоей матери проявился необыкновенный талант к чтению мыслей. Уверен, что Елизавета - легилимент куда сильнее Темного Лорда, потому ей и удалось почти одолеть его. Что касается тебя... - Северус усмехнулся. - Последней женщиной рода л'Амори, которая прославилась своим умением менять людей, была Эмбер, родная сестра моего предка Ульриха. Та самая, которая помогла основателям Хогвартса склеить кусочки душ для создания Духа-защитника школы.       - Охренеть, конечно, но при чем тут моя "черная привлекательность" и умение Эмбер л'Амори менять людей? - я нахмурилась. Информации для размышления на мою голову свалилось выше крыши. Интересно, почему Старший не рассказывал обо всем этом мне?       - От Эмбер тебе досталось умение влиять на саму природу души и любой тонкой материи, вроде той, из которых состоят Духи. Навык одновременно опасный и слабый, ведь, если оценивать поверхностно, он совершенно бесполезен в войне... Повторюсь - если смотреть поверхностно. Однако именно способность менять людей проявляется в тебе через сексуальную притягательность. Тебя изначально готовили именно для того, чтобы... - Северус осекся и резко замолчал. Сердце глухо стукнулось о грудную клетку.       - Договаривай, - потребовала я.       - Ты уверена, что хочешь узнать мерзкую правду о том, к чему тебя всю жизнь готовил Гарольд? И почему именно меня он выбрал на роль твоего мужа? - Северус прижал меня к себе еще сильнее. Дыхание участилось.       - Я столько лет хотела узнать правду, Северус. Говори, пожалуйста, продолжай.       - Еще до своего исчезновения Темный Лорд сокрушался от того, что не мог найти достойную женщину, которая бы могла хоть немного сравниться с ним по силе. Единственной такой была Елизавета л'Амори, но она оказалась чрезвычайно упряма, горда, а ее любовь к мужу - слишком сильной, чтобы пойти на измену.       - Ой, нет... - я закрыла глаза. - Нет, только не говори мне...       - Ты все правильно поняла. Гарольд, сохранив верность Темному Лорду, пообещал взрастить в тебе Тьму, достойную своего господина. Твой отец не сомневался в том, что силой ты не будешь уступать матери, только не знал, какой именно талант достанется тебе. Поэтому действовал наверняка. Мы с Гарольдом были очень близки в мою бытность Пожирателем, и потому он прекрасно знал о моем фетише... Как и о моей любви к Лили Поттер. Когда Темный Лорд убил ее, Гарольд успокаивал меня тем, что ты наверняка вырастешь ее точной копией. Это раздражало. Но твой отец оказался прав...       Божечки-кошечки... Я догадывалась, что не все так просто, знала, что Гарольд не стал бы так уповать на кандидатуре Снейпа и приглашать его на смотрины в качестве жениха, но и представить себе не могла, насколько реальность может оказаться ужасающей. Меня буквально выворачивало от мысли, что вся моя жизнь была заранее распланирована       - Это так... так мерзко. Невыносимо отвратительно, - я перелегла подальше от Северуса, чтобы не касаться мужчины.       Гарольд все превосходно распланировал, смог учесть даже мои внешние данные, подноготную Северуса и его неприятный фетиш. Я всего лишь пешка в его планах, средство угодить Волдеморту.       - Я стал тебе противен? - голос Северуса дрогнул.       - Не ты, а ситуация, - я посмотрела в потолок. Раньше мне казалось, что черный цвет - мой любимый, но сейчас он нестерпимо давил на грудь, словно плита рухнула на меня, и теперь не дает вздохнуть. - Значит, меня растили в качестве будущего инкубатора для ребенка Волдеморта... Вот и определили цель моей жизни. Превосходно! Интересно, раз я должна стать женщиной Темного Лорда, то почему он отшатнулся, когда во сне я его поцеловала?       - Не удивлен, - хмыкнул Северус. - Уже ничему не удивлен. Вероятно, Темный Лорд почувствовал к тебе тягу, потому не стал продолжать. Он, знаешь ли, терпеть не может, когда им пытаются манипулировать. И любит держать все в своих руках. И всех.       - Я от него рожать не буду ни при каких обстоятельства! - уверенно заявила я. - Никто и ничто не заставит меня выступить в роли инкубатора для потомства Темного Лорда!       - А это уже моя задача, - Северус приподнялся и облокотился спиной на изголовье кровати. - Знания по медицине и травологии позволят мне создать для тебя идеальное противозачаточное средство, не знающее промашки. Я не могу допустить, чтобы твой второй ребенок тоже был не от меня.       - Да, это было бы чересчур, - прыснула я, чем заслужила укоризненный взгляд. - А что? Ты сам сознался в своем фетише. Конечно, я тебя буду подкалывать. С твоей стороны было бы глупо считать иначе.       - Не боишься обратной реакции? - в голосе Северуса скользнула угроза. - Не забывай, кто твой муж, София. Я - не мальчик на побегушках и тем более не твой друг вроде Блэка. Я - твой законный супруг, твой господин. И, поверь, хоть я и стал чувствовать в себе свет, но Тьмы во мне пока гораздо больше.       Я закатила глаза и тяжело вздохнула. Ну, да. Северус все-таки оставался Северусом, несмотря на новый парфюм, откровенность и заботу. Что поделать, сама такого полюбила, вот и расхлебываю теперь. Оставалось только надеяться на то, что больше Северус не станет творить лютую дичь, из-за которой возникнут проблемы... Ох, как же я на это надеюсь!