Каждый, кто сделал тебе больно, - покойник

      - Я поступила неправильно по отношению к Нарциссе, забрав тебя из Малфой-мэнора, - я обернулась на Люциуса и улыбнулась. - Но мне совсем не хотелось поступать правильно.       - Разве ты сейчас хочешь говорить со мной о моей супруге? - поинтересовался Люциус. Он не пришел в себя после случившегося и не шелохнулся с тех пор, как мы перенеслись в замок. Только стоял и пялился на меня.       Не то, чтобы мне было не по себе от его задумчивого взгляда, но, признаться, я ожидала несколько иную реакцию. Думала, что Люциус обрадуется, но счастьем там и не пахло. Удивлением - да. Создавалось впечатление, будто мужчина и сам не до конца понял, как реагировать, и пытался привыкнуть ко мне. К той, кем я стала.       - Почему бы и не поговорить о Нарциссе? Думаю, мне стоит вызвать ее на диалог, чтобы очертить некоторые границы дозволенного, - я пожала плечами. - Если ты хочешь продолжать со мной, скажем так, близкое общение, то мне нужно обсудить это с твоей женой.       - Ты решила сделать это спустя столько времени? - Люциус усмехнулся и наконец-то стал выглядеть чуть расслабленнее. - Не поздновато ли спохватилась?       - Да и с Северусом надо бы поговорить, - задумчиво произнесла я, проигнорировав реплику Малфоя. - Не виделась с ним больше месяца.       - Разве он не был на родах? - улыбка сползла с губ Люциуса, а для меня упоминание о том, что произошло, было сродни ударом ножа в сердце.       - Это не твое дело, - ответ прозвучал резковато, но Люциус должен понимать, какие темы лучше не поднимать, находясь рядом со мной. Рана на душе, оставленная смертью Сашеньки, никогда не заживет, но прямо сейчас она открыта и кровоточит, а я еще не привыкла в этой боли. Мне потребуется куда больше времени, чтобы смириться.       - Значит, его не было, - подытожил Малфой. Он сделал два шага в мою сторону и снова замер. - Расскажешь мне, что с тобой происходило? Почему ты не отвечала на мои письма? Почему я перестал чувствовать тебя?       - Присядем? - предложила я, жестом указав на кресла. Люциус кивнул и уселся в одно из них. Что показательно - раньше он бы выбрал диван, чтобы иметь возможность ко мне прикоснуться. Теперь же предпочел держать дистанцию. Я хмыкнула, уселась в кресло напротив и глубоко вдохнула. - Наверное, стоит начать с последнего твоего вопроса.       - Как тебе будет угодно, дорогуша.       Дорогуша? Странное слово, совсем не похоже на Люциуса. Наверное, он изменился с нашей последней встречи. Может, разлука так на него подействовала?       Теперь настала моя очередь замолкнуть, собираясь с мыслями. Они еще не до конца собрались воедино, и мне было сложно окунаться в прошлое и удерживать с ним дистанцию, достаточную, чтобы снова не слететь с катушек от горя. Пусть Волдеморт и смог вправить мне мозги, вытащив чувства наружу, но боль никуда не ушла. Просто я неожиданно для себя смогла выплеснуть ее часть, и от этого стало чуточку легче. Ровно настолько, чтобы функционировать и вспомнить о целях и желаниях, которые были у меня раньше.       Бонси принесла чай. Она бережно расставила красивейшие чашки из моего любимого сервиза, разлила по ним крепкую заварку - сделала все, как я люблю, а люблю я пить из сине-бирюзовых с золотыми молниями-вкраплениями чашек из тонкого фарфора чай такой крепости, чтобы сводило скулы. Сахар пользовался изредка, а вот молоко - да, пожалуй. Или жирные сливки.       Приказав Бонси нас оставить, я сама налила себе чай, жадно разбавив его сливками, и сделала большой глоток. Люциус не шелохнулся. Он терпеливо ждал, пока я закончу тянуть и начну рассказ.       - Я обрубила связь неосознанно, - призналась я. - Но тебе стоит поблагодарить меня за это.       - За то, что ты стала для меня недосягаемой? - Люциус возмущенно скривил губы. - С твоей стороны несправедливо полагать, что я стану благодарить за подобное. Я места не находил, был вне себя от тревоги.       - Помнится, когда-то твое тело едва перенесло боль, которую я испытала во время нашей ссоры, - я скептически приподняла бровь. - Поверь, ты бы умер от болевого шока, не перекрой я связь.       Ничего не ответив, Люциус отвел взгляд. Его тело напряглось, а пальцы до белый костяшек сжали подлокотники кресла.       - После твоего ухода я смирилась с тем, что тебя больше не будет в моей жизни, - губы тронула легкая улыбка. - Но твои письма... Я сохранила их.       - И не ответила ни на одно, - Малфой злобно взглянул на меня. Это было неожиданно.       - Мое местонахождение должно было оставаться в тайне, чтобы Беллатриса ничего не разнюхала. К тому же, ты сам решил уйти.       - Да, - Люциус подался вперед и с жаром добавил: - А потом бесчисленное количество раз пожалел об этом.       Я не нашлась, что ему ответить. Присутствие Люциуса, звук его голоса делали легче. Хотелось, чтобы мужчина находился рядом, латая раны моей разорванной души. Мне было приятно на него смотреть, а глубоко внутри зарождалось желание коснуться его бархатной кожи. И это было первое желание за две недели, которое меня посетило.       Потому я поднялась с кресла и положила руку на плечо Люциуса, осторожно прикоснулась кончиками пальцев к шее. Мужчина вздрогнул. На секунду мне показалось, что Малфой хочет отстраниться, но он лишь сжал губы.       - И все же я недостаточно близок тебе, раз ты не позволила мне быть рядом во время трагедии, - Люциус осторожно убрал мою руку со своего плеча. - Ты не позволила мне занять место Северуса, когда тебе была нужна поддержка, а она была тебе необходима, и не надо говорить иное. Я был нужен тебе.       - Да, - просто ответила я и, отвернувшись, отошла на пару шагов. Пламя от камина играло бликами на темной поверхности деревянного стола. Мягкий ворс ковра делал поступь почти неслышной. Захоти, я бы с легкостью закончила то, что начал Темный Лорд, и положила бы конец жизни заносчивого аристократа. Эта мысль засела в моей голове, и только жалкие остатки привязанности заставляли меня сдерживать внутреннего монстра.       Он вышел из-под контроля. Я чувствовала, что самые темные желания, спонтанные всплески агрессии стали во много раз сильнее. Мне понадобится проявить недюжинную дисциплину, чтобы вернуть себе контроль над разыгравшимися ощущениями. Признаться, я и Люциуса забрала с собой, не потому что хотела вытащить его из недоброжелательной среды, а чтобы заняться с ним сексом. Надеялась, что если потрачу на блондина побольше сил, то желание разрушать ослабнет. Но вместо его обольстительной Тьмы, которая всегда вызывала во мне однозначную реакцию, натолкнулась на бессмысленные философствования о чувствах.       - Что "да", дорогуша, что "да"?! - взорвался Малфой. Он вскочил с кресла и нагнал меня, резко повернул к себе лицом. - Я сходил с ума, винил себя во всем... Как ты можешь быть такой спокойной? Чем я заслужил такое отношение?       - Ты? - я презрительно хмыкнула. - Неужели ты думаешь, что мое состояние хоть как-то относится к тебе, мой дорогой мистер Малфой? Посмотри на меня, приглядись внимательнее. Ты должен был увидеть, кем я стала, - я сделала паузу, чтобы до Люциуса дошли мои слова. Когда выражение его лица изменилось, я продолжила: - Будь благодарен за защиту, отныне никто из Пожирателей не посмеет вредить тебе и твоей семье. Но ты не имеешь права требовать от меня что-либо. Видишь ли, Люциус, в недавнем времени произошла перестановка силы, и теперь я на голову выше тебя. И, так уж вышло, что мои чувства к тебе стерлись не до конца, хотя меня и удивляет это. Давай, ты же ощутил, что за желания сейчас во мне! Скажи мне теперь, останешься ли ты с той, чья внутренняя Тьма чернее, чем у самого Темного Лорда?       Малфой выпустил меня из объятий и отшатнулся, ударился ногой о стол и едва не опрокинулся на пол. Зато на пол упала чашка - одна из моих любимых. Чай неровным пятном растекся по ковру. От чашки откололся кусок - почти идеальный равнобедренный треугольник.       - Не люблю, когда портят мои вещи, - я вздохнула и призвала Бонси. Она моментально стерла пятно на ковре, собрала кружку и застыла, нерешительно глядя на меня. Я подошла к домовичке поближе и смерила взглядом осколок. Он показался мне слишком идеальным, слишком... Такими не должны быть осколки. Я должна злиться от того, что Люциус разбил одну из чашек моего драгоценного сервиза, но вместо этого не могла оторвать взгляд от фарфорового треугольника. Он казался мне прекрасным.       Бонси всегда была самой сообразительной из всех слуг семьи л'Амори, но кроме меня этого, к счастью, никто не хотел замечать. Потому когда-то я вытребовала к себе на службу именно ее. И теперь, когда домовичка осторожно вложила в мою протянутую ладонь осколок, я лишь в очередной раз поняла, что эта эльфийка стоит сотни представителей ее вида.       Разбитую чашку Бонси унесла с собой, трансгрессировав. Без моих указов она сама поняла, что больше от нее ничего не требуется, а ее присутствие будет излишним.       - Мое отношение к тебе остается прежним, - твердо проговорил Люциус. Он подошел ко мне ближе и гордо поднял голову. - Но тебе не стоит забывать, что и я не так прост, дорогуша.       Люциус усмехнулся. Он уверенно привлек меня к себе и страстно поцеловал. Чернейшая похоть и желание, от которого сводило тело, захлестнули меня. Тьма Люциуса изменилась, стала насыщенней и жестче, ее было больше, чем когда-либо. Это опьяняло. Я вцепилась в рубашку мужчины, старалась вернуться к душевному холоду, но жар, исходящий от Люциуса, оказался чрезвычайно сильным. Я сгорала в нем, и мне это нравилось.       Жесткая Тьма Малфоя обвилась вокруг меня, подобно черному дракону. Я физически ощущала ее плотность и тяжесть, чувствовала, как упругость и гибкость ее тела. Люциус и сам стал подобен ей - жестоким и от того почти невыносимым.       - Не смей больше сомневаться во мне, дорогуша, - надменно произнес Малфой, оторвавшись от моих губ. Я потянулась за добавкой, но мужчина меня остановил. - Нет, не сейчас. Сначала нам обоим нужно принять горячую ванну и залечить раны, и только потом продолжать.       - Пытаешься навязать свои правила на моей территории? - правый уголок губ дернулся в кривой ухмылке. - Вы позволяете себе слишком много, мистер Малфой.       - Тебе нельзя забывать о том, что перед тобой стоит не мальчик на побегушках, а глава семьи Малфой. И мой род ненамного младше твоего, - Люциус жестко схватил меня за запястья и прижал их к своей груди. - Так что будь послушной девочкой и прикажи своей слуге набрать для нас ванную.       - А если я откажусь? - лукаво поинтересовалась я.       - Ты, вероятно, позабыла, что мне, как и твоему супругу, нравится послушание, - Люциус ответил мне такой же кривой улыбкой. - Если ты откажешься, то мне придется тебя заставить. Ты должна помнить, насколько я могу быть убедительным.       - Я уже готова умолять вас, мистер Малфой, - я подалась вперед. Пальцы Люциуса сильнее сжались на моих запястьях. Что ж, синяком больше, синяком меньше - разницы никакой. Только проявление звериного доминирования со стороны Малфоя заставляло меня жаждать скорее оказаться в его руках. Промедление злило. Какая к черту ванна? Плевать я хотела на все водные процедуры...       - Вижу и потому не поддаюсь, - Люциус хмыкнул. - Ты слишком многое позволяешь себе, дорогуша. Я все так же люблю тебя, мои чувства от разлуки приобрели невиданный доселе размах. Но я не позволю тебе помыкать мной и говорить со мной в приказном тоне. Хватит. То, что я готов пойти за тобой в любое пекло не значит, что тебе можно обращаться ко мне, как к слуге.       Несправедливое обвинение заставило меня сильнее разозлиться. С чего бы вдруг мне относиться к Люциусу, как к слуге? Я бы не стала вытаскивать слугу из Малфой-мэнора, не стала бы прощать разбитую чашку из любимого сервиза... Да многое бы не стала делать. Люциус снова воспринял неправильно мое поведение, и теперь пытается выдавливать из себя непонятно что. Бесит.       - С чего вдруг мне обращаться к тебе, как к слуге? - возмутилась я, пытаясь вырваться из цепких лап Малфоя. - Ты неправильно понял...       - Да что ты, - Люциус только сильнее сжал пальцы и дернул меня на себя. Стало больнее. - Послушай меня, дрянная девчонка. Твои желания для меня не являются законом, и, напомню, я не обязан выполнять твои прихоти. Только если сам захочу. На голову выше меня? Не льсти себе. То, что ты стала любимчиком Темного Лорда, не позволяет тебе так ко мне относиться. Хватит с меня.       Люциус оттолкнул меня и грациозно уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Я думала. Тьма внутри говорила об идеально нежной белой коже шеи Люциуса и как прекрасна будет выглядеть кровь на ней. Ладони неосознанно потянулись к ремню, на котором остался болтаться кинжал, отданный Волдемортом. Надо же. А я и не помнила, что рефлекторно прихватила его с собой.       Кинжал приятной тяжестью холодил руку. Я поднесла его к глазам. Кривое лезвие было украшено коричневатыми капельками засохшей крови, местами моей, местами Люциуса. Блондин, кажется, не подозревал, что за мысли приходят ко мне в голову, какие притягательные картины я вижу внутри. Наивный. То, что я взяла под защиту его семью не значит, что мои руки оказались связанными. Прервать их жизни было так легко, что хотелось плакать от бессилия. Ведь единственное, что ограждало всех членов семьи Малфой от смерти, - мое самообладание, которое в последние дни стало почти неосязаемым.       Как же сложно! Большая часть меня жаждала отдаться Тьме, избавиться от угнетающего Света, в котором не было никакого толка. Он приносил лишь боль и горечь разочарования, как и все, кто следовал по пути так называемого "добра". Они все нанесли мне столько ран, число их упиралось в бесконечность. Что может быть веселее, чем самостоятельно прикончить оборотня Люпина и всех его товарищей, которые сделали мне больно? Что может быть забавнее, чем воспользоваться доверием Люциуса и шагнуть в непроглядную Тьму, перерезав глотку и блондину, и собственной сущности заодно.       Два шага, одно движение - и я безвозвратно погружусь в пучину мрака и безумия, стану второй Беллатрисой, а потом прикончу и ее, потому что не потерплю конкуренции. Я с легкостью привлеку к себе Темного Лорда, а потом, пусть это и будет сложнее, чем с остальными, подомну его волю под себя, сделаю его своим мужчиной наряду с Северусом и...       А что дальше-то? Какой смысл во всем этом, если больше ничего не сможет принести мне счастье и радость? Шагни я во Тьму, и все закончится. Мои эмоции перестанут быть яркими, и вместе с болью уйдет способность радоваться, сопереживать, чувствовать других людей. Я перестану существовать как разумная единица, отдавшись во власть темным желаниям.       Первое сомнение, которое я испытала за последние две недели, - сомнение по определению дальнейшего будущего. Впервые в жизни я сомневалась в том, чем хочу стать в дальнейшем. Шагнуть во Тьму, отбросив в сторону ненужные метания и все сдерживающие рамки, и превратиться в женское воплощение Темного Лорда? Сохранить остатки Света и остаться верной своим прошлым идеалам, продолжить бороться с темными магами и вести партизанскую войну?       Выбор находился в моих руках. Он извивался тонким лезвием, разделяя мое сознание на две части. Была и третья, неизменная. Она плакала, корчилась от боли и звала сына, но ее крики исчезали в пустоте. Третья часть моего сознания была самой маленькой, но она останется со мной, какую бы сторону я не приняла. Нерушимая и болезненная.       Сашенька... Какую участь для своей матери хотел бы ты? В каком мире я бы хотела, чтобы ты рос?       Кинжал выпал из моей руки, с глухим стуком ударившись о ковер. Нет, я не могла позволить Тьме окончательно поглотить меня, ведь... Ведь когда-нибудь в этот мир через меня придет новый потомок л'Амори, а, значит, мой священный долг, как матери, подготовить для него плацдарм. Я не хочу, чтобы мой будущий ребенок проходил через ужасы, через которые была вынуждена пройти я. Он должен расти в мире и свете, он...       Голубые глаза с нежно-ореховыми крапинками возникли перед внутренним взором. Щекой я вновь почувствовала единственное прикосновение крохотной ручки моего Сашеньки... И я заплакала. Крупные капли слез скатывались по щекам к подбородку и падали на грудь.       - Ты ведь хотела убить меня, ведь так? - уточнил Люциус, поднимаясь с кресла. Он подошел ко мне вплотную, с интересом глядя на мои слезы.       - О, Люциус, я...       - Не нужно слов, дорогуша. Я все знаю и потому понимаю. Ты не являешься истинным сторонником Темного Лорда, тебя подослал Дамблдор. И сегодня, впервые за все время твоей шпионской деятельности, твоя решимость покачнулась, - Люциус хохотнул. - Видимо, Темный Лорд был по-настоящему убедителен, раз даже твои щиты треснули под его напором. Но подумай, не лучше ли тебе встать на сторону тех, кто ценит тебя по-настоящему, тех, кому ты нужна настоящая? На мою сторону.       Его слова пролились на меня ушатом ледяной воды. Люциус никогда бы не подверг сомнениям мои решения, никогда бы не стал поднимать тему верности Волдеморту, только не после того, что было между нами. Ведь мужчина сам не раз предлагал мне сбежать, скрыться от загребущих рук Темного Лорда. Именно благодаря усилиям Малфоя Визенгамот признал Гарри Поттера невиновным, что серьезно ударило по планам Волдеморта. Именно Люциус предупредил меня о том, что ко мне собираются приставить наблюдателя. И он ни за что бы не стал вслух говорить со мной о том, какую сторону я занимаю на самом деле.       Все это могло означать только одно: передо мной стоял кто угодно, но только не Люциус Малфой. Думай, Соня, думай, анализируй, ты же умеешь делать это лучше всех на свете. Отсутствие связи и нахождение мужчины среди Пожирателей ввело меня в заблуждение, а Тьма... Она тоже была не такой, как прежде, слишком тяжелая. Да, ее похотливость обжигала, заставляя желать тело ее обладателя, но все равно не обладала той обольстительностью, плавностью и манящим обещанием волшебного удовольствия.       Смешно, но тот, кто пытался выдать себя за Малфоя, прокололся еще на одном пункте, совсем дурацком, если не сказать - идиотском. Люциус никогда бы не стал называть меня "дорогушей", слишком фривольное обращение. Оно лишено шарма и очарования, утонченности. Мой любимый аристократ, как обладатель всех упомянутых качеств, не стал бы опускаться до слишком простой "дорогуши". Люциус называл меня по-французски "mon cher", в редких случаях - своей девочкой.       Я приоткрыла связь, пытаясь нащупать настоящего Люциуса. Мне удалось это с трудом, словно мужчина находился в коме. Его душа медленно отреагировала на мое прикосновение тревогой и жаждой. Она зацепилась за меня, не желая отпускать. Пришлось постараться, чтобы уменьшить площадь соприкосновения и отсоединиться от души Люциуса, оставив тонкую, почти незаметную нить.       Итак, человек, который стоял передо мной, не имел к семейству Малфоев никакого отношения. Меня пытались обмануть, проверить на вшивость, подослав какого-то идиота, который, хоть и подозрительно хорошо информирован, но не смог запомнить банальное обращение из двух слов.       - Как ты смеешь сомневаться во мне? - холодно спросила я, склонив голову на бок и пристально наблюдая за лже-Малфоем. - Шпионю для Дамблдора? Может, сразу для Фаджа или для Грозного Глаза?       Я разразилась громким хохотом, чем ввела лже-Малфоя в недоумение. Он хмурился, наблюдая за мной, и судорожно пытался придумать, что бы ответить. Это смешило вдвойне.       - Дорогуша, ты совсем свихнулась от горя? - наконец, выдал лже-Малфой. - Ты понимаешь, что я тебе говорю?       - Я понимаю куда больше, чем тебе кажется, до-ро-гу-ша, - весело заявила я и, выхватив палочку из ножен, выкрикнула: - Круцио!       Заклинание ударило точнехонько в грудь лже-Малфоя. Ноги мужчины подкосились, и он рухнул на ковер. Благо, его тело стояло далеко от столика, иначе быть моему любимому сервизу разбитым вдребезги. Еще несколько ударов круциатусом размягчили плоть лже-Малфоя. Он мог только стонать от боли и тянуться ко мне, забыв про собственную волшебную палочку. Настоящий Люциус никогда бы не опустился до подобного. Как минимум, он бы вспомнил про палочку.       Бросив еще несколько круциатусов и доведя ими жертву до почти невменяемого состояния, я спокойно вытащила его волшебную палочку и с удовольствием разломала ее на несколько частей. Она определенно не могла принадлежать Люциусу. У него волшебная палочка была длинная, длиннее, чем все, что мне приходилось видеть. На ней всегда была красивая серебряная рукоятка. Прилагались и изящные ножны. У человека, валяющегося на ковре в моем замке, не было ничего из этого, а волшебная палочка была грубая и слишком толстая.       - А теперь давай поговорим серьезно, дорогуша, - усмехнулась я и пнула мужчину в живот. Он ойкнул, но новый вид боли привел его в более-менее адекватное состояние. - Сейчас ты мне расскажешь, кто ты, и где настоящий Люциус.       - Я и есть Люциус, - просипел мужчина. Он с трудом поднял голову и уставился на меня умоляющим взором красивых серебристых глаз. Внутри я вздрогнула от внезапно накатившей волны сомнения: а вдруг я ошиблась, и это действительно Люциус? Пришлось быстро брать себя в руки. - Дорогуша, моя сладкая дорогуша, неужели ты решила избавиться от того, к кому сбегала на тренировки прошлым летом? В моих руках ты обретала покой и...       - Покой?       Остатки сомнений как рукой стерли. Я криво ухмыльнулась, чувствуя, как внутренняя Тьма заполняет собой все мое существо. Она молчаливо дала разрешение на месть за обман, и я с наслаждением наступила плоским каблуком на длинные пальцы лже-Малфоя. Раздался многозначительный хруст. Мужчина взвизгнул, пытаясь вырваться, но круциатус серьезно ухудшил его физическое состояние, потому ничего не получилось. Я с улыбкой наблюдала за тщетными метаниями.       - Ты хорошо осведомлен, но прокололся на мелочах, - сказала я, когда мужчина смирился с поломанными пальцами и притих. - Я не люблю, когда меня пытаются обвести вокруг пальца. Думаю, ты понял, что тебя ждет незавидная участь. Но я могу проявить милосердие и убить тебя относительно быстро, если ты сам сейчас мне все расскажешь. Выбор за тобой, до-ро-гу-ша.       - Ни за что, - сквозь зубы процедил лже-Малфой. Красивое лицо Люциуса исказила совсем несвойственная ему гримаса чернейшей злобы и тугоумного упрямства. - Ты не заставишь меня...       - Ну, это мы еще посмотрим, - заявила я и плотоядно ухмыльнулась.

***

      На этот раз я явилась в Малфой-мэнор победителем. За время пребывания в замке я помылась, переоделась в куда более подобающую по статусу одежду. Все мое существо источало Тьму, а Свет прятался глубоко внутри, ожидая встречи с настоящим Люциусом. Мужчина, который прикидывался моим любимым аристократом, уже принял свой истинный облик. Скажем так, до Малфоя ему было ой, как далеко. Засаленные русые волосы перемежались сединой, слишком крупный нос выделялся на лице, как ветвистое дерево посреди саванны, потрескавшиеся искусанные губы непрерывно бормотали невнятные слова. С них на безвольный подбородок стекала тонкая струйка крови. Она прочертила линию до груди и впиталась в изысканную рубашку из гардероба Люциуса.       Я не стала убивать шпиона, но и жалости во мне не было ни капли. Главное, чтобы никто в Ордене не узнал, что моя Тьма сотворила с мужчиной за несколько часов, проведенных в замке л'Амори. Я дала ей вволю насладиться картинами, что она усердно посылала в голову. Мы резали и тут же заживляли, отрезали и отращивали, пытали магией, применяли физическое насилие. Но сейчас мужчина был цел, на его теле не осталось ни единой царапины, и только тонкие, почти незаметные шрамы свидетельствовали о том, что ему удалось пережить.       Убивать Пожирателя, когда на кону смерть Гарольда, не имело смысла. Темный Лорд вполне мог подослать мне это ничтожество, чтобы уберечь жизнь моего драгоценного отца, и тогда я бы столкнулась с дополнительными сложностями. Не хотелось бы нарушать свои планы. Поэтому мужчина остался жив, хотя его сознание не смогло выдержать пытки.       Пожиратели Смерти окружили нас, но приблизиться не решались, держа достаточную дистанцию. В толпе я увидела Сивого. Он довольно ухмылялся, всем своим видом демонстрируя уверенность в моих силах. Встретившись со мной взглядом, оборотень слегка опустил голову, признавая меня в качестве альфы. Миленько. Губы тронула кривая ухмылка.       Грубо растолкав товарищей, в первый ряд пробилась Беллатриса. Она внимательно присмотрелась к тому, что осталось от лже-Малфоя, и довольно захихикала. Женщина преградила мне дорогу, не давая пройти дальше.       - Где Люциус? - холодно спросила я.       - Не хочешь узнать, что за человек у тебя за спиной? - в ответ поинтересовалась Беллатриса.       - Мне плевать на него, - отмахнулась я. - И повторять вопрос я не собираюсь.       Беллатриса перестала ухмыляться и жестом приказала увести лже-Малфоя. Меня же она поманила за собой по лабиринтам коридоров поместья, затем вниз по лестнице до подвала. Там, в запертой комнате находился Люциус. Мужчина выглядел сильно потрепанным: на скуле красовался огромный синяк, губа разбита, одежда местами порвана. На наше появление он не отреагировал. Я взглянула на Беллатрису с немым вопросом.       - Ты ведь слышала, как он пытался помешать Темному Лорду разговаривать с тобой, - волшебница развела руками и сделала невинное личико. - Мы не могли стоять в стороне и позволить Малфою творить, что захочется.       - Не знаю, что вы с ним сделали, но уверена, что он не заметит, если проведет здесь еще пару часов, - я скорчила недовольную мину и перевела взгляд на Люциуса. - Нарцисса знает, в каком состоянии находится ее законный супруг?       - Сестра осталась в стороне, к сожалению, - губы Беллатрисы растянулись в неприятной улыбке. - Но да, Цисси обо всем знала.       - Мне нужно с ней поговорить, - твердо заявила я и направилась к выходу. - Давно пора.       - Если ты хочешь что-то сделать с моей сестрой... - угрожающе прошипела Беллатриса. В мою спину уткнулась ее волшебная палочка.       - Я не собираюсь причинять вред Нарциссе, только поговорить, - я хмыкнула. - Не думала, что тебе настолько важны родственные узы.       Беллатриса ничего не ответила, только чуть сильнее ткнула волшебной палочкой в мою лопатку, а затем фыркнула и повела меня прочь из подвала. На Люциуса я не обернулась, ибо точно знала, что в состоянии, в котором он находился, мужчине на все было наплевать.       Главу семьи Малфой избили и заколдовали, чтобы не мешал, а на его место определили другого подручного Волдеморта. В иное время я бы, как минимум, попыталась бы разнести здесь все и прикончить всех, кто нанес вред Люциусу, но теперь у меня была цель, и портить отношения с Темным Лордом, поддавшись мимолетной страсти, казалось наивысшей глупостью. Чувства, которые я испытывала к Малфою, не стоили того.       Темные неуютные коридоры подвала сменились на мрачные коридоры жилой части поместья. Малфой-мэнор и раньше не отличался дружелюбием, но теперь казался откровенно враждебным и мрачным. Редкие настенные светильники излучали блеклый свет, их специально приглушили, чтобы усилить атмосферу Тьмы. А, может, и чтобы глазам Темного Лорда было легче привыкнуть к свету.       Я видела его старые фотографии, у нас в замке хранились некоторые из них. До столкновения с Гарри Поттером Волдеморт был красивым темноволосым мужчиной с очерченными мужественными скулами, сжатыми губами и пронзительными черными глазами. Помню, как в детстве посчитала незнакомца на фотографии невероятно красивым. Теперь же, после перерождения, Темный Лорд и на человека-то с трудом походил. Жутковатые черты лица, напоминающего змеиную морду, вместо носа - две дырки, чрезмерно широкий рот и острые зубы определенно не добавляли мужчине шарма и обаяния.       Сомневаюсь, что схожесть со змеями заканчивалась только на внешних данных и знании парселтанга. Вытянутые зрачки глаз Темного Лорда вполне могли плохо переносить свет, зато позволяли своему носителю отлично ориентироваться в темноте. Ведь среди змей немало представителей ночных охотников.       Недостаток освещения оставил недовольными и портреты некоторых родственников Малфоев. Часть из них сняли - об этом свидетельствовали пустые места на стенах. Там роскошные обои были чуть светлее, чем на площади остальных стен. Стоило представить, через какие унижения прошел Люциус, и сердце сжималось. Гордый, надменный, самовлюбленный аристократ от страха и невозможности перечить беспомощно наблюдал, как оскорбляют его древний род.       Волдеморту не следовало так поступать. Чем ему помешали портреты? Дурацкая демонстрация власти наверняка сильно ударило по верности Люциуса. Если раньше он допускал мысли об измене только ради того, чтобы спасти меня, то теперь ситуация изменилась. Мне не нужно было разговаривать с аристократом, чтобы понять, какая обида поселилась в глубине его сердца.       После минут пятнадцати блужданий по коридорам Беллатриса довела меня до кабинета. Через распахнутую дверь я увидела Нарциссу. Женщина сидела за мощным дубовым столом, занимающим добрую четверть помещения. Она склонилась над какими-то бумагами, периодически делая пометки изящным пером. Вид у миссис Малфой был задумчивый и сосредоточенный.       - Сестра, к тебе гости, - произнесла Беллатриса и с шутливым полупоклоном пропустила меня в кабинет. Сама женщина заходить следом не стала, но тактично прикрыла дверь, оставшись на входе, чтобы проконтролировать ситуацию, не мешая разговору.       Смешная. Если бы захотела, я бы прикончила Нарциссу и сумела бы скрыться вместе с Люциусом. И никто из Пожирателей Смерти не смог бы меня остановить. Другой вопрос, что за подобное меня ждали бы красивые разборки с Темным Лордом, которые бы закончились моим полным поражением. Такое не входило в мои планы, потому я преспокойно уселась в кресло напротив стола. Нарцисса настороженно на меня посмотрела.       - Думаю, нет смысла растягивать паузу. Я хотела поговорить с вами о Люциусе, - я сложила пальцы на груди, пытаясь скрыть волнение. Впервые мне приходилось принимать участие в разговоре на столь неудобную тему, да еще и выступать его инициатором. Но решение принято, и отступать некуда.       - Этот диалог должен был когда-то состояться, - Нарцисса легко улыбнулась. - Что именно ты хочешь обсудить, Софи? О ваших отношениях я уже давно знаю, поэтому вводную часть можешь опустить.       - Я хочу узнать, насколько вам дорог Люциус, - резко выдохнув, выпалила я и покраснела. И куда только ушла вся моя решительность? Стоило только посмотреть в глаза Нарциссе, и я моментально застеснялась. Ну, правда. Одно дело косить врагов, пытать и убивать, и совсем другое разговаривать с женой своего любовника.       - Ах, дорогая, - улыбка Нарциссы стала шире и мягче, а в глазах читалось нечто, похожее на умиление. - Так вот зачем ты ко мне пришла. Ты беспокоилась о моих чувствах и потому решилась на диалог. Все-таки не зря Люциус так прикипел к тебе. Он никогда не отличался верностью, но после знакомства с тобой сильно изменился. Есть в тебе что-то... - Нарцисса резко умолкла и вздохнула. - Что касается твоего вопроса. Я никак не отношусь к Люциусу. В нашем браке никогда не было особенных чувств - сначала с его стороны, потом и с моей. Нас держат рядом привычные устои и Драко. Боюсь, на этом все. Но...       Нарцисса резко стала серьезной, и улыбка исчезла с ее губ. Женщина поднялась, обошла стол и присела на столешницу напротив меня. Руки она скрестила на груди.       - Но Люциус остается моим мужем, - голос Нарциссы стал жестче. - Потому я задам тебе встречный вопрос: насколько он дорог тебе?       - Я... - хотелось ответить быстро, но воздух в легкий сперло. Я медленно втянула воздух, пытаясь успокоиться. Нарцисса с неподдельным интересом наблюдала за моей внутренней борьбой, но предпочла не вмешиваться, а спокойно ждать ответа. Наконец, собравшись с мыслями, я проговорила: - Люциус очень дорог мне. Слишком дорог. Но я уважаю и вас, потому и пришла, чтобы поговорить.       - Ты ждешь, что я разрешу тебе и дальше уединяться с моим мужем? - Нарцисса хмыкнула. - Твоя прямолинейность шокирует.       - Миссис Малфой, пожалуйста, не делайте поспешных выводов. Я понимаю вас...       - Сомневаюсь, - холодно оборвала меня Нарцисса, но потом смягчилась и покачала головой. - Ты еще слишком юна, чтобы в полной мере осознавать происходящее. Напомню, что и у тебя есть супруг. Зная Северуса, он не станет терпеть неповиновения. Ты слишком своевольна, дитя, и потому можешь оказаться в плохой ситуации. Тебе стоит быть осмотрительнее, учиться сдерживать свои эмоции.       - Я итак...       - Нет, этого недостаточно, - снова перебила меня Нарцисса. - Но мне понятен смысл твоего вопроса. Ты пришла ко мне из уважения, и я отвечу тебе тем же, - от женщины поднялась волна Тьмы, неожиданно яростной и густой. От нее веяло силой. - Мне не нужен Люциус, как мужчина. Забирай его себе. Но помни мои слова о Северусе. Он не простит тебе непослушание. Как, впрочем, и сам Люциус. Однажды тебе придется сделать выбор. И еще кое-что... Не советую слишком сильно полагаться на Люциуса, он честолюбив и ни за что не станет разрывать официальный брак.       - Спасибо, - я коротко кивнула. Говорить о том, что Люциус уже несколько раз предлагал мне сбежать, что он был готов бросить все, в том числе - свою семью, казалось мне излишним.       Странно, конечно. Диалог прошел совсем не так, как я планировала, но, возможно, получившийся вариант был лучше. Нарцисса прямо сказала мне, что Люциус ей больше не интересен, а, значит, я могу с чистой совестью продолжать наши с ним отношения. Пусть это и будет все равно неправильно, но отказываться от своего любимого блондина я не собиралась. Он стоил того, чтобы за него повоевать, пусть даже с его законной супругой.       Поднявшись с кресла, я двинулась в сторону двери, но Нарцисса перехватила меня за руку. Ее пальцы крепко и неприятно сжали мой локоть. Я бросила на женщину удивленный взгляд и приподняла бровь.       - Разговор окончен, разве нет?       - Я знаю, через что тебе пришлось пройти, и понимаю твою боль лучше, чем кто бы то ни был... - Нарцисса порывисто обняла меня и прошептала: - У Драко могла быть старшая сестра, но мы потеряли ее. Моя Мелисса родилась мертвой.       Зачем? Зачем Нарцисса рассказала мне о своем горе? Я попыталась вырваться из ее объятий, но тело вдруг ослабло. Слезы хлынули из глаз, и через минуту я выла в голос, пряча лицо в плече у Нарциссы. Женщина сначала пыталась сдерживаться, но в итоге тоже начала плакать.       Сашенька... Вернись ко мне! Или забери мою душу с собой, чтобы мы могли быть вместе в другом мире, там, за гранью жизни. Твоей маме невыносимо оставаться здесь, так больно. Все напоминает о тебе, мой любимый сын...       - Как вы справились с этим? - спросила я, когда мы обе прорыдались. Нарцисса усадила меня на диван, стоявший вдоль одной из стен комнаты, и принесла воды.       - Никак, - женщина пожала плечами. - С подобным горем невозможно справиться. Только со временем оно начинает притупляться.       - Зачем вы рассказали мне о своей потере? - я сделала большой глоток воды.       - Ты должна понять, что жизнь продолжается, - Нарцисса присела рядом и осторожно сжала мои пальцы. - Когда-нибудь у тебя родится другой ребенок, и он принесет тебе долгожданный покой. С появлением на свет Драко моя жизнь вновь наполнилась смыслом. Я ни на одно мгновение не забывала о моей Мелиссе, но я отпустила ее. Ты тоже сможешь отпустить своего ребенка, я знаю, у тебя получится.       - Наверное, получится, но сейчас я не готова говорить на эту тему, - поставив пустой стакан на журнальный столик, я поднялась с дивана. - Мне пора. Не хочу надолго оставлять Люциуса в вегетативном состоянии.       - Понимаю, - Нарцисса улыбнулась. - Миссис л'Амори, если вам вдруг понадобится поддержка, вы всегда можете обратиться ко мне.       - Благодарю, - я слегка кивнула - не сильно, но ровно настолько, чтобы выразить свое почтение. Жест истинного аристократа я когда-то переняла у Люциуса и теперь поняла, что настала пора им воспользоваться. - Со своей стороны напомню, что семья Малфой находится под протекцией рода л'Амори. Если вдруг появится ситуация, в которой вам понадобится поддержка любого вида, вы знаете, к кому обратиться. Я выступаю тому гарантом, как глава семьи.       - Я запомнила ваши слова, миссис л'Амори, - Нарцисса ответила мне едва заметным кивком.       Не оборачиваясь, я покинула кабинет. На выходе мена поджидала Беллатриса. Она ничего не сказала по поводу диалога с ее сестрой и, не задавая никаких вопросов, повела меня обратно в подвал. Люциус никуда не делся, сидел на том же месте в той же позе и бездумно пялился вперед. Мне было неприятно видеть блондина в таком состоянии. Я подошла ближе и попыталась понять, что за заклинание на нем использовали, но мои знания здесь оказались бесполезными.       Ни разу я не сталкивалась ни с чем подобным, потому обернулась на Беллатрису и потребовала вернуть Люциуса в нормальное состояние. Женщина в ответ только ухмыльнулась и заявила, что помогать не собирается, а если мне так нужен блондин, то я должна сама его расколдовывать. После сказанного Беллатриса развернулась и, напевая простенькую мелодию, удалилась.       Я осталась наедине с Малфоем в состоянии овоща и, вздохнув, попыталась хотя бы поднять его со стула. Получилось на удивление легко - Люциус делал все, что у него требовали. Он поднялся на ноги и замер, все так же уставив вперед лишенный осмысленности взор. Я взмахнула волшебной палочкой, надеясь, что на аристократа наложили обычный империо, но мое заклинание прошло мимо. Значит, Пожиратели использовали нечто другое. Оставалось только выяснить, что именно.       Вздохнув, я призвала Бонси. Домовичка моментально оказалась рядом, и мне стало смешно. Я вспомнила, как мы с Северусом возвращались пешком в Хогвартс из Воющей хижины после разборок с Люпином. Я еще сокрушалась, что не попросила кого-нибудь из своих домовичек помочь нам с передвижением в пространстве и пришлось топать на своих двух. В то время я еще не до конца привыкла, что Бонси и Тонси умеют откликаться на мой внутренний зов, и периодически забывала о такой возможности. А теперь это стало частью моей повседневной жизни.       Как же тогда все было просто! Намного проще, чем сейчас. Я вздохнула еще раз и приказала Бонси перенести нас с Люциусом в замок л'Амори. Там точно было безопаснее, чем в Малфой-мэноре. Плюс на полке над камином у меня остались зелья Северуса, среди которых было и лечебное. Возможно, с их помощью я смогу вернуть Люциуса в человеческое состояние. В конце концов, ради него я и шпиона вернула, и с Нарциссой поговорила.       Оказавшись в замке, я довела Люциуса до библиотеки и усадила на диван. Он послушно уселся на указанное место и замер, а я полезла на мою самую нелюбимую верхнюю полку. Стремянка угрожающе покачивалась. Меня это настораживало, но делать было нечего, да и выхода иного я пока не нашла. Жаль, что Сириус и Римус так и не выполнили свои угрозы по переносу зелий в более доступное для меня место.       Наверху стояли десятки баночек с самыми разнообразными зельями и ингредиентами к ним. За время совместной жизни Северус успел перенести в замок л'Амори часть своих неиссякаемых запасов, поэтому библиотека стала хранилищем не только книг, но и всевозможных штук для зельеварения. Благо, эксперименты муж проводил в отдельном помещении, справедливо предположив, что книги стоит поберечь.       Набрав полные руки скляночек, баночек и трав, я попыталась слезть, но неудачно поставила ногу на перекладину стремянки и с визгом полетела вниз. В голове успела пронестись мысль, что рано или поздно это должно было случиться. Я зажмурилась, но, как и в прошлый раз, мой полет прервался не на ворсистом ковре, а мужских руках.       - Клянусь, я сегодня же перебью эту треклятую полку пониже! - воскликнул Сириус. Он недовольно обернулся через плечо и вздрогнул, заметив неподвижного Люциуса. - Понятия не имею, что здесь происходит, малыш, но тебе определенно стоит пересмотреть свои принципы по выбору мужчин! И где твои волосы?