Вихрь. Кошачья травка./13 рассказ из серии/

Сборы, а также временная передача «Хойно» под руку заместителя, прошли быстро и без заминок. Акшаю устроили проводы, но на территории корабля. А спустя сутки, после посадки на борт «Рассвета», Ака узнал о решении кашра. Оказывается, волки передали домой сообщение, через кошачий народ. Там уже приняли решение, которым стала банальная замена имени. Более того, кот, который будет заменять Акшая, получил второе взрослое имя, которым будет пользоваться на территории Скопища. В отличие от волчьей стаи, кошки имели еще более запутанные традиции. У них, как и у волков, были детские имена, а также домашние взрослые. Но только у них были вторые взрослые имена, которыми они пользовались вне территории общины. Как понятно из всего ранее перечисленного, новый капитан будет иметь такое же имя, как и у владельца корабля. Вот только имеющие доступ к данным нового капитана, получат особый символ, рядом с именем. Этот символ, знающие, сразу поймут, ведь он показывает, что это внешнее имя, а не то, которое дали при становлении взрослым. Так что капитан Эфаль. Г. Акшай будет догонять свой корабль, просто потому, что причину задержки ему придумают умные люди. И это не нарушит работу «Хойно», как чистого борта, время от времени совершающего перелеты ко второму серпу Скопища. Перелет на Деямерру длился свое стандартное время. Марашат, получив право проводить котика, и, тем самым, сильно не нарушая своих планов, глаза не мозолил. Они вместе обедали, но и только. Также медики тщательно провели осмотр, сделали необходимые анализы, дополняя информацию на браслете идентификаторе, который Ака хранил на «Хойно» и с собой не носил. Сейчас же браслет вновь занял руку. По окончании полета, проведя в карантинной зоне двое суток, Акшай, под присмотром марашат, спустился на планету. Как ему сообщил Ло-Ольфер, встречать в порту будет кумар, под чьей лапой дело на семи звездах. На немой вопрос ответил так, словно это подразумевалось в любом случае: — Он выдал тебе квоту на обучение в квалификационной школе. И ты отработал время, согласно закону, как представитель его дела. Плюс, он твой родственник, и для связи подходит лучше, чем вожак. — Почему не с отцом? — С ним было бы тяжелее. — Признался марашат. — Стоило бы только о тебе начать расспросы, и мы бы не смогли сделать все в тишине. — Пожал плечами наследник монаршей семьи. Акшай, который прекрасно знал, насколько тяжко далось отцу решение не препятствовать исполнению сыновьей мечты, мог только догадываться в течение какого времени увидел бы на пороге «Хойно» рычащего кумара. А ведь раскрывать то, что Акшай деямеррит, даже команда корабля посчитала опасным. Мужики, видавшие жизнь, и молодняк, взятый почти со скамьи учебки, полетав с волками, поняли о значимости миссий, хоть ничего и не знали толком. Ну кто поверит, что «Хойно» мотается между серпами просто так и за те копейки, которые получает между рейсами через серпы? Ага, дураков будете дурить, а ушлые дядьки, быстро объяснили молодым парням, насколько хорошо языком не трепать. И, если капитан делает что-то, то оно не противозаконное, просто не разглашаемое. Да и кто захочет терять теплое и непыльное местечко, над которым махровая лапа Деямерры? Приземление прошло в штатном режиме, вот только после схода с трапа Акшай попал в водоворот. Мало того, что его сцапали сильные руки, так еще и обнюхали всего. А кумарчонок скользнул к рысенку, требуя пояснений! — Ака! Что с тобой случилось?! — в голосе младшего брата звучали ноты волнения. Он сюда примчался, как только узнал, что его везут назад. — Эм… Ака, это… я ведь не ослеп, да? — нахмурился кумар, и тут же с такой яростью посмотрел на обозначившегося рядом марашат, заставляя старшего брата стукнуть по дурной голове кулаком. Не сильно, но отрезвляя. — Не вписывай в картину небылиц то, чего нет. — Заворчал Акшай. — И вообще, я есть хочу. — Эм, ладно. — Кумар сдался, но все же стрельнул глазом по марашат. Самец отсалютовал, но с места не сдвинулся. Кумар был слишком занят, чтобы добиваться от марашат ответов. Его братишка, вот право слово, Боги шутки любят, голодный. Да еще и с котенком! А где пара? Где та кошабра, что стала отцом?! Акшай, который держал рот на замке о себе, потребовал сначала зайти и поесть. Из-за карантина, им выдавали лишь сыворотку. Не голодали, но и не любимое мясо на пару! О мясе он начал мечтать, как только ощутил вкус той самой питательной сыворотки. И тут, выйдя на территорию порта, ощутил не только прилив энергии, но и букет всех возможных ароматов. Главным из них, перед голодным зверем, стал запах еды. Той самой, какой нет ни на одной из планет. Родной, домашней, деямерритовской! Наворачивая вторую порцию блюда из змеиного мяса, приготовленного исключительно под паром, Акшай вызывал море вопросов у брата. И самым большим было то, что виднелось выпуклым животиком. При этом никакого щита, и тем более, нити пары, даже отдаленно, не мелькало. И старший брат, скривив лицо, выставил требование в пище, а кумар просто не смог проигнорировать подобное. Котенок требует материал для роста! Караул! Всем встать по стойке смирно! Какие там вопросы и требования от марашат, когда тут такое. Едва сумев допить кофе до половины чашки, Рамир то и дело глаза менял на звериные. Его кумар бесновался. Ну, а как же! Перед ним рождающий, ничем не защищен, и самца, что отцом котенка стал, нет. Его сила настолько слабо чувствуется, словно и не существует, что волосы на теле встают дыбом. К тому же, зная все особенности деторождения на Деямерре, Рамир очень испугался того, что его брат прибыл домой экстренно, и вот сейчас ему надо искать донора. И что видимого оттока силы нет, только благодаря ушедшему марашат. Чего только братишка не надумал, пока Ака мирно уплетал любимые блюда. Как только он не разодрал нерадивую мокрую псину, правда мысленно, что посмела оставить рождающего в положении! Конечно, есть вероятность того, что он погиб… вот только марашат отпустил Аку без кольца своего донорства, что очень и очень странно. Как венец, благодаря именно своей ипостаси, равно как и кумар, он единственный из всех альф, идеально подходит под донорство. Его даже учить не нужно — зверь сам, интуитивно, направит столько силы, сколько необходимо. Но он отпустил Акшая не став донором. Почему? — Поехали домой. — Ака встал, потянулся, хрустнув костями, после чего посмотрел на братишку, что еще сидел на стуле и смотрел снизу-вверх. — Рамирка, поехали домой, а? Я устал, хочу прилечь. Брат отмер, встал, глядя такими глазами на него, какими никогда не смотрел. После этого альфа отвел брата к своему авто, пристегнул его сам, и отвез домой. К отцу и родителю.

***

*** Дом. Когда Рамир подъехал к дому, где жила его семья, то растерялся. Его старший брат, глядя на здание, плакал. — Ты чего? — даже испугался молодой кумар. — Что случилось? — грешным делом подумав о ухудшении самочувствия, сжал пальцами плечо, пытаясь заглянуть в лицо. А может ему просто ремень безопасности давит на живот? Да нет, вроде нормально пристегнут, не сильно натянуто. — Я в шоке. — Признался Акшай. — Вот пока на «Хойно» летал, все было спокойно. Ничего не мучило. А сейчас… не думал, что так сильно скучал по дому. Аж до слез. — Ты плачешь, потому что скучал по дому? — изумленно пробормотал младший брат. — Так, все. — Шмыгнув носом, вытерев глаза, Акшай отцепил ремень безопасности. — Мне реветь не свойственно. Это все гормоны. Пошли. Он открыл дверь, и, выходя, чуть не упал, зацепившись носком туфли за бортик машины, там, где створка двери прилегает к днищу. У Рамира мир перед глазами перевернулся, как только он представил, что братишка встретится с жесткой землей. Да его кумар весь вывернулся, изогнулся, и тело человека своего из машины за считанные секунды достал, обвел вокруг авто, материализуя перед Акшаем. Зверь во все глаза смотрел на чертыхнувшегося рысенка, обнюхал его, и замер в ожидании: ловить или рядом идти. — Ты чего? — Акшай, заметивший взбудораженного брата, особенно его глаза, затаился. Ощущение было такое, что брат готовится отражать атаку, а где же нападающий? Чего такой возбужденный взгляд? Где ждать удара? — Осторожнее. — Рамир чуть нахмурился. — Я понимаю, что ты взрослый, но… аккуратнее, прошу тебя. — Ладно. — Моргнул Акшай, еще не понимающий, как в действительности его жизнь изменилась. Почти держась под руку, братья прошли к дому, поднялись по ступеням, после чего прошли к входной двери. Рамир, у которого были ключи от родительского дома, сноровисто отпер замок. Пока они замялись у входа, открывали и закрывали дверь, разумались, в коридор, привлеченный движением по своей территории, вышел глава семейства. Вышел и остолбенел. Самцы переглянулись. Один ничего не понимал, а второй взбудораженный, растревоженный, словно перед ним почти упавшая стеклянная ваза. Постепенно, с каждой секундой, волнение в глазах старшего самца только росло. А когда счастливый рысенок, сломя голову бросился к старшему зверю, а за его лапками тянулись нити плетения, Тайнесу стало дурно. Вот у кого перед глазами промелькнула вся жизнь сына, коей он был свидетелем, так это у отца. Бедный кумар, чуть не сел на пол, так ослабели его ноги. Детеныш, подросший и достающий до плеча кумара, кружил вокруг поворачивающегося следом за ним зверя. Рысенок выбрасывал в пространство нейтральной зоны спутанную отчет-дымку, как делают дети, когда захлебываются в густоте эмоций. За спиной Тайнеса, встревоженный супруг, пришедший из-за дернувшейся от боли нити пары, изумленно распахнул глаза. И в отличие от самца, с которым прожил много лет, он сразу заметил: рысь счастлива, полна сил и энергии, кокон котенка цел, запитан до отказа, и отток сил не просматривается. И то, что ни нити пары, ни щита отца, да и вообще какого-либо подпитывающего уса у него нет, Самаль также заметил. Вот только у него разум работает, а супруг его и сын, в данную минуту, идут на поводу у инстинктов. — Отец! — расцвел виновник волнения взрослых, шагая вперед, успев разуться. — Здравствуй. — Переборов онемение челюсти, Тайнес принял сына в объятия. — Маленький, что с тобой случилось? — Чудо. — Обворожительно улыбнувшись, Акшай пошел обниматься с Самалем. — Рамир, — шепотом позвал отец, — что происходит? — С ним все хорошо. Остальное пусть сам рассказывает. Я знаю не больше вашего. — Также шепотом отозвался сын, встревожено осматривая силуэт брата. Самаль, как самый вменяемый из родственников, утянул пасынка в сторону гостиной. Тайнес, когда старший сын скрылся с глаз, взъерошил свои волосы, с шумом выдыхая. — Он из авто выходил, чуть не упал. — Рамир тихо рыкнул. — Думал, разорву металл голыми руками. — Тише. — Тайнес тут же положил руку на плечо сына, гася его альфий адреналин. Это состояние, на голых инстинктах, заставляет альфу становиться щитом для рождающего, и отдавать всего себя его защите. Даже если защищать не от чего! — Вдохни и выдохни. — Приказал вожак, заставляя младшего альфу в стае расслабить напряженное нутро. Младший сын закрыл глаза, постарался успокоиться, когти спрятать. И то, что его брат ничего не стал рассказывать, нервов ему сожгло, лет на десять жизни! — надо было усмирить. Альфы вошли в гостиную, как плюшевые мишки, спокойные и пушистые, готовые слушать. Акшай, который уже чуть-чуть пошептался с Самалем, конструктивно, по пунктам, рассказал, что и как произошло. Слова свои подтвердил медицинскими данными, снятыми с капсулы на «Хойно», а также дал рассмотреть кокон котенка.

***

*** Крыша. Такая любимая крыша родного дома. И это небо. Изменчивое ночное небо Деямерры, как принимаемые решения, согласно обстановке. Вот ведь как бывает, стоило лишь отдалиться, и тогда стало видно, что же важно в жизни. Акшай не жалел решения отдалиться, потому что все увидел, что был должен. И увидев, решил, что же для него важнее. — Не замерзнешь? — на крышу поднялся Самаль, неся в руках плед. — О, это ты хорошо придумал. Акшай лишь хитро улыбнулся. Его несколько раз так сильно ругал волк за отсиживание задницы на полу, что он невольно привык носить с собой подушечку. И сейчас повторил, не задумываясь, рефлекторно. На плечи лег плед, в руке появилась кружка с горячим чаем. Самаль, одетый для улицы, присел на свободное место скамейки, которую оккупировал Акшай. Посидев в тишине, слушая, как пасынок делает глотки полезной жидкости, после чего качнул головой. — Знаешь, я до сих пор осознать не могу, что ты скоро папочкой станешь. — Кто бы только знал, как я этого до сих пор не осознаю. Не тянет запасаться одеждой, не хочется рассматривать ни кроватки, ни игрушки. И говорить со своим животом не тянет. Самаль рассмеялся, слушая перечисления, чего пасынок «не», да с такой недоуменной интонацией в голосе, что на лицо смотреть не надо — удивленное, обескураженное, никогда ранее таким не бывавшее. — Ой, это придет, когда кормить будешь. — Из собственного опыта? — полюбопытствовал Акшай. — Ага. Не все родители в процессе беременности счастливые пузыри носом пускают от слова «котенок». Уверяю тебя, многие папочки, так психуют и жаждут поскорее родить, что только отец котенка удерживает от глупости. — Ну, меня совсем не тяготит растущий живот. — Акшай пожал плечами, поглаживая указательным пальцем край чашки. — Хотя, вот сейчас рысенок радуется. Он похвастался вам, показал какой теперь большой, взрослый. — Усмехнувшись, продолжил, — и то, что всех перепугал, паразит, его это не волнует, совершенно. — Планы твои порушил, да? — Не без этого. — Кивнул Акшай. — Но я не обижен на него. — Точно? — А ты на самого себя часто обижаешься? — задал внезапный вопрос Акшай. Самаль лишь улыбнулся. Понял. Акшай наконец-то понял, кто такой духовный защитник. — А ты часто называешь его по имени? — задал каверзный вопрос Самаль. — Знаешь, я самолюбованием не занимаюсь. Зачем мне самого себя по имени называть? У меня раздвоения личности нет. Рассмеявшись, отчим обнял пасынка за плечи, прижал свою голову к его плечу. — Ну вот, ты понимаешь. — Угу. Стоило лишь на все взглянуть издалека. Сразу вся картинка сложилась. Ну, и волки помогли. — Знаешь, — отчим погладил его по руке, — я все думал, как ты дойдешь до понимания, что же лучше в жизни: амбиции, или покой в душе. — Ну, я не жертвовал амбициями, и мечту воплотил в жизнь. Детеныш, вон, растет. Ну чем не победа? — Говорливый ты, это точно. — Логисту стыдно быть молчуном. — Вы там не замерзли? — послышался голос отца. — Нет, мы одеты хорошо! — подал голос Самаль. — Не сидите долго, застудитесь и не заметите. — Хорошо. Мы тебя услышали. Скоро зайдем! — Самаль хмыкнул, и тихо добавил. — И это только начало. — М? — Удушающая забота, вот тебе и м. — Самаль еще тише сказал. — А ты готовься. Теперь любое твое движение два кумара будут контролировать. И ремнем безопасности в авто сами будут пристегивать, вдруг ты не справишься. И за ручку по докторам водить. И трястись от каждого чиха. А как дело к предвестникам пойдет, так все, волосы рвать будут от любого шумного вдоха. — Ты меня сейчас что, напугать решил, да? — Акшай смотрел, наполовину не веря. — Ака, ты единственный брат, и первенец для зверя «кумар». Как ты думаешь, насколько уровень «хранить и защищать» повысился с того момента, как вместо хрупкого котенка ты превратился в беременного хрупкого рысенка? — Ты мне страсти-то не рассказывай. Может, мне сразу переехать и жить отдельно, да спокойно? — Ты сейчас пошутил? — уточнил Самаль. — Нет. Ты меня тут стращаешь излишней заботой двух венцов, что еще остается делать? — Смириться и получать удовольствие. — Предположил Самаль. — И стать медузой? — скептически выгнул брови Акшай. — Только пушистым котиком. Переглянувшись, рассмеялись. — Ладно, идем. — Самаль встал, потянулся. — А то сейчас прибежит, весь взволнованный, вдруг мы тут уже льдом покрылись. Согласившись, встав на ноги, также потянувшись, Акшай захватил подушку и пошел в сторону двери в дом. Уже ночью, когда рысенок сладко спал, его отец пришел проверить, все ли действительно с ним хорошо. Осмотрев сына, прекрасно зная, что во сне проявляются любые признаки энергетического голода, даже если человек в течение дня идеально контролирует поток, тихо выдохнул. Котенку действительно всего хватает, не в ущерб родителю. Сонный рысенок поднял мордаху, мяукнул, после чего вновь уложил мордочку на ложе, уткнувшись носом в кокон. Тайнес вернулся в спальню. — Ну что, убедился? — Самаль, искупавшийся, вытирая влажные волосы полотенцем, щеголял голышом по спальне. — Все хорошо. — Кивнул супруг. — А я тебе говорил? Говорил. — Самаль махнул рукой. — Все, я устал. Можешь высиживать и караулить, а я спать. Тайнес, словно очнулся, осмотрел супруга, натягивающего на бедра спальные штаны. Заулыбавшись, пошел на сближение. Встав со спины, руками притянул его бедра, и у уха проговорил: — Так на меня обиделся? — М? — заулыбался Самаль, прекрасно ощущая настроение мужа. — Ну не сердись, рыбка моя. — Легкие поцелуи пошли по изгибу шеи, кончиком носа рисуя узоры. — Все так неожиданно, что я растерялся. Самаль, хитрюга такой, аккуратно приспустил спальные штаны, после чего отпустил, дав свободно упасть на пол. — Какая резинка слабая. Надеюсь, альфа в этом доме посильнее будет? В ответ довольный рык у уха, а жадные руки огладили бедра, ощущая, какая сейчас кожа нежная, после душа. Самаль судорожно вдохнул, когда знающая рука приласкала. — Определенно, надо проверить. — Выдохнул супруг, вжимая его бедра в себя сильнее, давая прочувствовать, насколько сейчас то самое настроение. Самаль поднял руку над головой, запустил пальцы в волосы супруга, ощущая их шелк, ласкающий кожу. — Определенно, надо проверить. — Согласился Самаль, закусив губу, чтобы не сдаться сразу, а еще чуть-чуть подразнить непокорностью.