Не отрекаются любя!

      Лианна полулежала на диване, одна нога на полу, другая, согнутая в колене, стояла на сиденье дивана. Миледи была полностью одета, ее стройные ножки были затянуты в высокие серые ботфорты из тонкой кожи кореллианской пантеры, это не мешало Лианне ставить ноги на диван. Да и сапоги были чистые, она не выходила из этой, более чем комфортабельной, темницы вот уже целых пять дней. Почти целую неделю длилось ее добровольное заключение. Если она и мучилась, то исключительно, от скуки. Ей, привыкшей к активной жизни контрабандиста, не делать ничего более чем пары дней и то трудно было, а тут… но сделка есть сделка, данное слово Лианна нарушать не собиралась, по крайней мере пока, пока правитель Вольф не нарушит свое…       Она читала на датападе, смотрела головизор, плавала в небольшом бассейне, примыкавшем в комнате, но никуда не выходила. Дверь темницы была заперта.       Когда Вольф лично проводивший её, откланялся и дверь закрылась, Лианна рассмеялась про себя — наивные создания, если она захочет уйти, она уйдет, и никакие двери не остановят ее.       Дверь открылась, Лианна перевела скучающий и немного удивленный взгляд от датапада на вошедших.       В комнату вошел Вольф и высокий офицер в форме Первого Ордена, с рыжими волосами и холодным, надменным взглядом. Быстро оглядев их, миледи поняла, что это не визит вежливости, руки офицера были связаны за спиной, на скуле виднелся чуть заметный синяк. Миледи так и не меняя позы, молча ждала объяснений.       — Миледи, — обратился к ней Вольф, — Позволь представить, Генерал Первого Ордена Армитаж Хакс, — и как-то излишне вежливо, словно издеваясь, добавил — собственной персоной. Он замолчал.       Поняв, что ее представлять никто не собирается, миледи резко поднялась, чуть улыбнулась и представилась:       — Лианна Моррель.       Затем снова опустилась на диван, давая понять, что ждет объяснений дальше. Она не знала этого генерала, никогда не видела, хотя что-то слышала, отдаленно и ненавязчиво, тут же забывая.       — Генерал наш особый… гость. А так как комфортабельная темница у нас одна, — Вольф замолчал, подбирая слова, — несколько дней он проведет здесь, с тобой. Не возражаешь? Не волнуйся, генерал порядочный человек, в плане соблюдения правил, он даже не попытается причинить тебе неудобства или нанести оскорбление иного рода, — правитель многозначительно замолчал, выразительно смотря на генерала, как бы требуя подтверждения своим словам.       От таких грязных предположения генерал гневно посмотрел на Вольфа и хотел уже было бросить что-нибудь крайне колкое и оскорбительное, но вдруг услышал задорный смех миледи. Она смеялась так заливисто, искренне и громко, что оба мужчины смотрели на нее, почти открыв рты.       — Ну насмешил, Вольф, давно я так не смеялась. Значит защитить меня решил. Лучше скажи своему генералу, чтобы он и вправду не вздумал совершить, что-нибудь эдакое. А то, я в ярости, иногда теряю контроль.       Возмущению генерала не было предела — мало того, что его избили, похитили, никто не объясняет кто и зачем, притащили в каюту к этой непонятной пленнице, а сейчас похоже хотят запереть с ней надолго, так она ему еще и угрожает!       Генерал, гордо вздернув подбородок, оскорбленно подняв бровь, но промолчал. Охрана развязала ему руки, и вышла, вслед за Вольфом.       Генерал продолжал стоять, не зная, что делать. Он высокомерно смотрел на лежащую на диване Лианну, обратив внимание, что нога в сапоге покоиться на его сиденье. А еще — миледи! Лианна заметила это взгляд, но ноги не убрала, наоборот — она закинула вторую ногу на диван, перекрестив вытянула, положив одну на другую.       — Что, генерал, чем-то провинились? Проходите, давайте знакомиться ближе, раз уж нам с Вами придется провести не один день вместе — тон миледи был добродушным. Вдвоем им хоть не так скучно будет. Но Хакс был настроен менее благодушно, не удостоив Лианну ответом, он снял шинель аккуратно повесил ее на спинку кровати и сел на нее. Миледи улыбнулась, происходящее начало развлекать ее, хотя откровенно ссориться не хотелось.       — Не желаете говорить? Или я недостойна Вашего внимания? — еще раз спросила она, желая все-таки разговорить его. Генерал смерил ее презрительным взглядом и промолчал.       Лианна перевела взгляд на датапад, ну и пусть молчит. Она была уверена, что любопытство пересилит и Хакс сам задаст вопрос. Так и случилось, хотя от самого вопроса Лианна удивлённо вскинула брови, генерал вдруг спросил:       — Какая необходимость класть ноги в сапогах на диван? Или так поступают все аристократические особы, — намекая на обращение к ней Вольфа.       — Во-первых — сапоги чистые, а во-вторых — привычка. По роду своей деятельности я всегда должна быть готова к быстрым действиям и полноценному отдыху. Иногда, нет времени снимать и, особенно, надевать ботфорты, вот и не снимаю целый день — Лианна спокойно и немного вычурно ответила на вопрос генерала, давая ему понять, что она и правда аристократка. «Если хотите играть в эту игру, генерал, ну что ж, поиграем, хоть развлекусь» — думала миледи. Генерал окинул её с ног до головы презрительным взглядом и отвернулся.       Остаток дня, до ужина, они молчали. Лианна увлеченно читала, генерал прилег на кровать, самовольно заняв ее, сапог он не снял, но ноги упорно не отрывал от пола. Он собственноручно загнал себя в эту ловушку, снимать сапоги не хотелось, а лежать в них на кровати, теперь, он не мог и упорно лежал в этой неудобной позе, мысленно проклиная миледи.       Ужин принесли на двоих, хотя и разный.       Перед миледи, на низенький столик, поставили красиво сервированный поднос, тарелки были закрыты металлическими колпаками. А генерала, почти за шиворот посадили за большой стол, поставив перед ним тарелку с непонятной едой, чем-то напоминающей кашу или баланду.       Лианна ужинать не торопилась, а Хакса пытались заставить есть сразу, по бокам от него стояли охранники. Генерал, презрительно посмотрев на них, есть отказался, оттолкнув тарелку от себя. Неожиданно один их охраны ладонью дал генералу подзатыльник, едва не припечатав его лицом о стол. Его еду унесли.       — Не любите кашку, Хакс? Хотите поделюсь своей едой? — Лианна открыла крышку и посмотрела на блюдо — Кажется жаркое… хотите?       Она и вправду могла поделиться ужином, от которого гордый генерал, конечно, отказался. Опять загнав себя в ловушку! Теперь есть, то, что, приносят ему, так гордо отказавшись один раз, нельзя… иначе зеленые глаза этой «леди» точно засмеют его, а не есть совсем — ноги протянешь! Армитаж второй раз за несколько часов опять проклинал ее.       Лианна, пожав плечами, начала есть. Через несколько часов, вошла горничная и охрана, вставшая по бокам от генерала. Лианне постелили на диване, генерал так и оккупировал кровать. Приготовления ко сну и сама ночь прошли спокойно, оба пленника молчали, молча приняли по очереди душ и устроились спать.       Так прошли еще пару дней, генералу все же пришлось есть, ходить голодным было уже невмоготу, Лианна усиленно делала вид, что не замечает, как жадно Хакс ест, то, что недавно вызывало в нем отвращение. Как говорится — голод не тетка! Но общаться Хакс категорически отказывался, а если и говорил, то неизменно что-то колкое и язвительное, высокомерно смотря на нее. Лианну это не злило, но, пожалуй, начало раздражать… немного…       Хакса выводили пару раз, как поняла Лианна, на допрос. Он уходил и возвращался с неизменно спокойным выражением лица и высокомерием во взгляде.       «Он, наверное, с этим выражением лица и родился!» — как-то подумалось миледи.       Правда однажды, это взгляд изменился, вернувшись с очередного допроса, Хакс посмотрел на нее долгим взглядом, в котором читалось торжество! Почему, Лианна не поняла, странно…       Ночью, на третьи сутки их вынужденного сожительства, дверь вдруг открылась, охрана стащила с кровати полусонного генерала, едва дав ему надеть штаны и рубашку, и выволокла за дверь.       Лианна спросонья даже понять ничего не успела, хотя и удивилась. Раньше такого себе никто не позволял и у нее закралось нехорошее предчувствие. Сон как рукой сняло, она встала и оделась, инстинкты никогда не подводили ее. Она, не зажигая света, лежала, готовая ко всему.       Через пару часов дверь открылась и в комнату втолкнули генерала, он, сделав пару шагов, замер.       Лианна, привыкшая к темноте, хорошо видела, стоявшую неподвижно, фигуру.       Вдруг она услышала, то ли стон, то ли всхлип, фигура пошатнулась и уперлась спиной в дверь, ища опоры.       Лианна тихо встала и медленно пошла к генералу, понимая, что с ним явно что- то не так. Подойдя ближе, она вдруг увидела, безумные и какие-то стеклянные глаза Хакса, смотревшие в одну точку, по щекам генерала текли слезы, он громко всхлипнул и рвано задышал, хватая ртом воздух на вдохе, как человек, который долго плакал.       «Да он и сейчас еще плачет!» мелькнула мысль у миледи. Его плечи как-то опустились, руки обхватывали себя за них, как бы защищая тело.       Миледи осенила догадка — его избили! Избили жестоко… Лианна не была жестоким человеком, жестким — да, но не жестоким. Да и этот рыжий генерал ничего плохого ей не сделал, а то, что не захотел подружиться, ну что ж не со всеми надо дружить. Но помочь ему сейчас точно надо. Она прикоснулась к его плечу и сказала:       — Хакс, что… совсем плохо… ложись на кровать — она хотела помочь ему, но тот вдруг, как будто очнувшись ото сна, вскинул на нее глаза и почти прокричал — НЕЕЕТ! Не надо…       Она отшатнулась, убрав руки, но потом поняла, что он ее не видит! Он еще ТАМ… там, где его били или что там с ним могли еще делать… пытать? ***       Когда Хакса неожиданно подняли с кровати и толкнули на пол, со сна он ничего не понял, один из нападавших сильно ударил в живот, резкая боль оглушила его. Ему бросили штаны и рубашку, генерал машинально надел их. Все еще находясь в шоке от внезапной боли и какой-то иррациональности происходящего, Хакс покорно шел, пытаясь понять куда его ведут и вообще, что происходит.       Люди в черных масках, полностью закрывающих лицо, оставляя только глаза и рот, тащили его, вывернув назад руки до боли в суставах. Тащили грубо и быстро, генерал едва успевал переставлять ноги, чтобы не упасть.       Его втолкнули в небольшой освежитель, теперь им занялись два дроида, судя по всему, медицинских, с него стянули штаны до колен, потом трусы, Армитажа накрыла паника, но механические руки держали крепко, не оставляя надежды вырваться. Его положили на бок на кушетку, к анусу прижался холодный металл медицинского инструмента, в задний проход ввели тонкую трубку, Хакс с ужасом почувствовал, как его заполняет холодная вода, больно не было, скорее неприятно и страшно.       «Что это? Зачем? Нет, не надо…» метались мысли в его голове. Когда вода заполнила настолько, что стало немного больно, трубку вынули.       Хакс с ужасом почувствовал холодный палец дроида, который чуть вошел внутрь, затыкая прямую кишку, чтобы удержать там воду. Металлические руки положили на спину, крепко удерживая руки и ноги, не давая двинуться, хотя Армитаж и сам старался двигаться как можно меньше, от заполненности водой было больно, да и палец дроида в его заднем проходе пугал. Уже через несколько минут в животе заурчало, начались спазмы, видимо это была не просто вода, еще минут через 5, Хакс застонал, ему нужно было освободиться от содержимого кишечника, но дроид явно не собирался убирать палец, и сделать это невозможно, уже скоро генерал скулил в голос и извивался на кушетке. Наконец то дроиды подняли его и быстро посадили на унитаз, Хакс с облегчением освобождался от воды и всего остального, радуясь, что он делает это все-таки в освежителе, а не под себя. Хотя он все же задавал себе вопрос зачем все это?       Дроиды подняли его и опять положили на кушетку. В страхе Хакс заметался и зашептал:       — Нет, нет, не надо, хватит, хватит! — он закусил губу, умолять дроидов бесполезно, они машины, выполняют приказ, но губы сами собой беззвучно шептали:        — Нет, нет, не надо…       Дроид ввел в анус тонкое щупальце, вошел, довольно, глубоко, заставив Армитажа опять извиваться на кушетке и скулить. Потом вдруг все закончилось, дроид вышел из его тела, металлические руки натянули белье и штаны, вывели в коридор.       Генерал снова увидел двоих в маске, не дав ему даже подумать о сопротивлении, один из них опять ударил его в живот, руки опять вывернули за спину и повели.       В комнату они вошли все втроем. Первый человек дернул за полу рубашки Хакса, пуговицы отлетели, давая распахнуть ее, второй расстегивал и снимал с него ремень.       Воспользовавшись тем, что нападавшие отвлеклись, генерал вывернулся из державших рук и ударил второго ногой, попав в лицо, первого кулаком в челюсть. Он успел сделать лишь несколько шагов к спасительной двери, как его ударили в спину и ногой сделали подсечку. Армитаж упал, ударившись грудью так, что на несколько минут задохнулся от боли. Его опять держали, вывернув руки, до хруста в суставах. Генерал вскрикнул.       — Значит у нас тут плохой мальчик — генерал услышал голос за спиной, — а нехороших мальчиков наказывают!       Его положили на стол, на живот, руки привязали к ножкам, надежно зафиксировав. Армитаж почувствовал, как с него снимают штаны, потом трусы. Паника накатила с новой силой, Хакс тяжело дышал, пытаясь не закричать. Первый сжал его волосы на затылке и приподняв голову заставил смотреть на себя, тихо и злобно прошептал: — Ты плохой мальчик, тебя надо наказать, ты сам виноват, все должно было быть менее болезненно, но теперь ты надолго запомнишь, как надо себя вести. — рука отпустила его волосы, и голова Хакса упала на стол. Он не видел, что происходит и от этого было еще хуже.       — Да, плохих мальчиков наказывают, они заслуживают порки — раздался голос второго, Хакс уже сам поднял голову и увидел второго человека с его же собственным ремнем в руках.       «Что… что… нет… не может быть… нет… не надо!» — кричал про себя Армитаж, но вслух пока ничего не говорил.       — Да, надо выдрать нашего милого генерала, чтоб посговорчивее был!       Второй размахнулся и со всей силы ударил ремнем по ягодицам, он неожиданной и такой сильной боли Армитаж взвыл, потом закусив губу старался молчать, когда ремень с силой опускался раз за разом на его истерзанные ягодицы. Армитаж извивался на столе, пытаясь уйти от ремня, но безуспешно. Хакс тяжело дышал, до крови прокусив губу, пока порка не прекратилась.       — Ну вот, теперь можно приступить к главному — довольно, с предвкушением, проговорил первый.       В затуманенной болью мозгу генерала, все же возникла мысль — что? К чему они собирались приступить? Все приготовления, уже ясно давали понять, что с ним собираются сделать эти двое, но Хакс просто отказывался верить, настолько страшным было это понимание. Его ноги раздвинули и привязали к ножкам стола, а когда к анусу прикоснулись пальцы, Армитаж не выдержал.        — Нет, нет, не надо, пожалуйста, не надо… нееет, неееет! — Хакс понимал, что уговаривать насильников бесполезно, но ничего поделать с собой не мог. Чужие руки поглаживали его ягодицы, задевая чувствительную дырочку, иногда задерживаясь на ней, уже сильно надавливая, терли до боли. Генерал извивался на столе и просил, умолял… он никогда и никого не умолял, так как сейчас.       — Нет… не надооо… пожалуйста… нееет… — он почти плакал, от отчаяния и беспомощности.       — Ну что, генерал… на сухую — издевательски спросил первый, Армитаж с ужасом почувствовал, как к его не смазанной и не растянутой дырочке прижалась головка члена, а потом он резко вошел, сразу наполовину, разрывая анус.       — НЕЕЕТ!!! — крик Хакса прорезал комнату, а когда член толкнулся глубже, Армитаж завопил, извиваясь под насильником.       Боль заполнила его всего, каждую клеточку, казалось его разрывают, кроят надвое. А когда первый начал двигаться, а точнее вбиваться в разорванный анус, каждым движением причиняя дикую боль, Хакс уже не помня себя кричал и бился на столе. Огромный член, уже беспрепятственно скользил в его заднем проходе, кровь, стекавшая по бедрам, служила смазкой.       Казалось, эта пытка будет вечной, Армитаж плакал, извиваясь под насильником, который наслаждался его криками и болью. Уже почти теряя сознание, генерал почувствовал, что первый кончил, заполнив его спермой, которая обожгла все внутри, горячие капли вытекали из его многострадального поврежденного ануса, принося еще большую боль. Сквозь собственные рыдания Армитаж не сразу услышал голос второго, только когда звонкий удар по ягодице, заставил его вскрикнуть, он понял смысл сказанного:       — Ну что… повторим? Ты теперь хорошо смазан, легче пойдет — его руки раздвинули половинки ягодиц, разглядывая красный, вспухший, в потеках крови анус Хакса, довольно ухмыльнувшись, второй приставил к анусу член и вошел весь… сразу, целиком, заполнив собой генерала. Армитаж закричал, его вопль перешел в визг.       — Боольнооо! Нееет! Рееен! ААААА! Рееен! Боольнооо! — эти крики вызывали волну наслаждения в насильнике, он вбивался в горячую все так же узкую дырочку генерала, и быстро кончил, крики заводили его даже больше, чем сама узенькая, тесная попка.       Вынув член, второй шлепнул по ягодице Хакса и с наслаждением наблюдал, как по бедрам течет кровь вперемешку со спермой. И еще за Хаксом, рыдающим, с трудом, хватающим воздух, за его искаженным страхом и болью лицом. Когда Хакса отвязали от стола и поставили на ноги, идти он не смог, в изнеможении генерал опустился на пол и рыдал, сотрясаясь всем телом. Насильники не мешали ему, давая кое-как прийти в себя, хотя им это быстро надоело.       — Генерал, тебе что понравилось с нами? Если не встанешь и не пойдешь в каюту, обещаем повторить, сейчас же. Ну, что? На раздумье минута! Время пошло…       Мелко отрицательно мотая головой, Армитаж с трудом поднялся, натянул штаны, заправил в них накинутую на плечи рубашку, пуговиц не было, и Хакс беспомощно смотрел на насильников, не зная, как идти, в постоянно спадающих штанах.       Первый подошел к сжавшемуся от страха Хаксу, вдел ремень в штаны и затянул его, подтолкнул генерала к двери. Молча, медленно они дошли до каюты, куда и втолкнули Армитажа, почти в бессознательном состоянии.       Хакс и правда толком не понял, где он, темная каюта, стоять больно, он облокотился на дверь и застонал. Когда услышал голос, почти не понял, что ему говорят, разобрав только слово — кровать, испуганно вскрикнул — Нет… не надо… и только потом, поняв, что перед ним Лианна, и еще одно насилие ему не угрожает, расплакался, упав ей на руки. ***       — Армитаж, Лианна назвала его по имени, чтобы дать понять, что она, хочет ему помочь, что не обидит. — Тише, успокойся… это я — Лианна. Помнишь меня? — Она снова провела рукой по плечу, погладила по волосам, провела по лицу, вытирая слезы. Вот теперь глаза приняли более или менее осмысленное выражение. Он взглянул на нее, теперь уже узнавая и, неожиданно, расплакался.       Миледи обняла его, генерал, уткнувшись ей в плечо, плакал навзрыд, закрыв лицо руками. Она гладила его по плечам и спине, успокаивая и шептала:       — Арми, тихо, тихо, чшшшшш, тихо… пойдем, пойдем потихоньку, надо лечь… полегче будет…       Хакс продолжал горько плакать, когда Лианна осторожно потянула его, пошел, едва вскрикивая при каждом шаге. В темноте идти было трудно, Лианна включила свет на 50 процентов, вполне хватило чтобы спокойно дойти, не натыкаясь на предметы, хотя хватило не только на это… но еще чтобы понять, что Хакса не просто избили, его рубашка была без пуговиц, да и штаны держались лишь на ремне, туго затянутом на талии.       Миледи нахмурилась, а когда положила Армитажа на живот, окончательно все поняла… сзади на брюках расплывалось мокрое кровавое пятно. Вкупе с общим состоянием Хакса, сомнений не оставалось — генерала изнасиловали!       Хакс лежал ничком на кровати и плакал, он понимал, где он и кто она, но остановиться не мог. Она погладила его по спине и тихо сказала:       — Арми, не бойся меня, я врач, я помогу тебе, давай разденемся — генерал вздрогнул под ее рукой и быстро отрицательно замотал головой, она продолжила:       — Хакс, надо остановить кровотечение, я помогу… не бойся меня.       Положив его на бок, она расстегнула ремень и осторожно начала стягивать галифе, он, чуть приподнявшись, помог ей, потом снова лег на живот.       Прибавив свет миледи, увидев красные ягодицы, поняла, что его еще и выпороли. Она совсем сняла штаны, белья под ними не оказалось. В освежителе Лианна взяла два полотенца, одно намочила, мокрым полотенцем начала вытирать кровь с бедер, чуть раздвинув ноги, попыталась пройтись полотенцем между половинок ягодиц, генерал вскрикнул и сжал их, тем самым причинив себе дополнительную боль, застонал. Она снова погладила его по спине, успокаивая.       — Арми, не мешай мне, пожалуйста, я аккуратно, потерпи немного… расслабься, а то больнее будет.       Она снова раздвинула его ноги, провела полотенцем по промежности, чуть раздвинув ягодицы, промокнула кровь между ними, потом свернув мокрое полотенце, аккуратно приложила его к разорванному анусу, оставив его между ягодиц как тампон. Вытерла внутреннюю поверхность бедер. Поняв, что это максимум, что она сейчас может сделать, укрыла генерала своим пледом, и сев на пол у его кровати, напротив заплаканного измученного лица генерала, заговорила:       — Арми потерпи, потерпи… надо потерпеть до утра, не так много времени осталось, — она гладила его по голове, большим пальцем вытирая слезы, — а утром, я сделаю так, что нам принесут медикаменты и тогда я помогу тебе по настоящему, потерпи.       Ее рука гладила по спине, волосам Хакса, пытаясь успокоить. Вдруг сквозь всхлипы, Армитаж спросил, едва выговаривая слова:       — За-чем? За-чем ты это дела-ешь? Поче-му? — генерал хотел еще что-то сказать, но голос не слушался и слезы душили. Но Лианна его поняла и ответила:       — Потому, что ни один человек не заслуживает… такого… А еще я, и правда врач, во мне «заложено» помогать. У каждого свое отношение к миру, к людям… ты не обязан меня любить, с чего бы, да и ничего плохого, ты мне не сделал.       И тут неожиданно Лианна услышала — сделал… Хакс замолчал, то ли не смог говорить из-за слез, то ли испугался сказанного.       — Сделал, — повторил он, удивленно смотревшей на него Лианне, — Я слы-шал, что они… гово-ри-ли, про изна-си-ло-ва-ние одного из нас, — он снова всхлипнул, но продолжил: — Но я не ду-мал, что… МЕ-НЯ … он рвано вздохнул: — А те-бе ниче-го не ска-зал… — Хакс тихо заскулил в подушку, Лианна с трудом услышала, — не ска-зааал! рука Лианны продолжала гладить его по волосам.       Теперь она поняла, тот торжествующий взгляд генерала, и улыбнулась — вот маленькая рыжая дрянь… но даже если бы и сказал, что она могла сделать… (она, конечно могла, и никогда не допустила бы с собой такого, но она сделала бы это и без предупреждения генерала, так что сказал или нет, это ничего не меняло) о чем тут же сказала Хаксу желая его успокоить:       — Арми, даже если бы и сказал, это ничего не изменило бы. Хотя взгляд, конечно, можно было сделать и не таким торжествующим! После этих ее слов, губы Хакса опять задрожали и Лианна быстро зашептала:       — Чшшшш, тихо, тихо… чшшшш, не плачь… все… давай забудем об этом… больно?       Хакс, всхлипнув, кивнул и тяжело рвано вздохнул. Она откинула плед, осторожно вынула полотенце, пропитавшееся кровью, развернула его, и чистой стороной снова аккуратно прижала к анусу. Армитаж, сжав зубы, старался не закричать.       — Попробуй отдохнуть, хоть немного, не двигайся, полегче будет, я посижу с тобой, закрывай глазки… Хакс закрыл глаза, но явно не спал. Рука миледи почти не переставая гладила его по волосам, так они и встретили утро.       Утром охрана принесла завтрак, генералу в простой тарелке, а Лианне как всегда на подносе, миледи неожиданно и сильно ударила по подносу снизу вверх, выбив его из рук охранника. Когда грохот стих, она четко и яростно произнесла:       — Я хочу видеть Вольфа. Сейчас! Немедленно!       Армитаж сжался на кровати, ожидая, что охрана начнет избивать ее, но, к его удивлению, ничего не произошло, охранник кивнул и вышел.       Через полчаса в комнату вошел Вольф. Миледи ждала его, сидя на кровати рядом с генералом, увидев вошедшего, встала, в ее голосе была ярость.       — Вольф, мне все равно, в чем виноват этот человек, ясно тебе… все равно! Я помогу ему, хочешь ты того или нет… Вольф, смотрел на эту разгневанную хрупкую женщину, сейчас напоминающую коррелианскую пантеру, перед прыжком, с оскаленной мордой, и казалось, ничего не понимал. Она продолжала говорить:       — Мне нужны стерильные перевязочные материалы, обезболивающее, бакта, а еще лучше, полный медицинский набор, как на шаттлах, там есть все, что нужно.       Вольф молчал, действительно ничего не понимая, Лианна расценила это молчание по-своему, как нежелание выполнить ее просьбу… или приказ… и продолжила:       — Если ты этого не сделаешь, — теперь голос стал тихим и вкрадчивым, — я начну кричать, биться в истерике и плакать… знаешь, что тогда сделает Рихард? — теперь она тоже напоминала пантеру, но уже спокойно играющую со своей добычей, точно зная, что убьёт ее — Он бросит все и прилетит за мной… он прилетит сразу, как почувствует, что мне плохо! Он всегда это чувствует! И, мало того, что ты не получишь то, чего так страстно желаешь, ты приобретешь врага… сильного врага, в его лице! — она замолчала, ожидая ответа, готовая на все, ради достижения своей цели.       — Лианна, ты получишь все, что просишь, только объясни, зачем тебе это?       Удивление правителя было действительно настоящим. Миледи опешила… он не знал? Не приказывал… нахмурившись она произнесла:       — Ты не приказывал охране изнасиловать генерала? — И по округлившимся глазам мужчины, поняла — не приказывал…       — Тогда, тебе надо тщательней выбирать слуг — с вызовом закончила она.       — Ты получишь, все, о чем просила, переместить его в госпиталь я не могу… правда не могу, Лианна, но медикаменты тебе доставят. Еще помощь нужна? — волнение Вольфа было неподдельным и Лианна поняла, что они не зря находились вдвоем в этой комфортабельной тюрьме, за генералом тоже стоит сильный и важный человек, с которым Вольфу тоже не нужны проблемы.       — Да, хочу, чтобы мне не мешали… до ужина никто не войдет в эту комнату! — резко закончила миледи — к ним никто и не приходил, но сейчас Лианна хотела исключить такую возможность от слова совсем.       Хакс со страхом и удивлением наблюдал за взбешенной Лианной и странно спокойным Вольфом. Сжавшись под пледом, Армитаж боялся, что правитель вот-вот сорвётся и ей достанется, как бы не хуже, чем ему, но Вольф неожиданно согласился на все условия.       Пока они ждали, миледи снова стала спокойной, она села на кровать рядом с ним и заговорила:       — Потерпи, Арми, вот теперь совсем немного. — потом ее голос стал обеспокоенный и она, тихо, чтобы не испугать его, сказала:       — Арми, давай договоримся, я — врач, ты — пациент, я — спрашиваю, ты — отвечаешь, отвечаешь на мои вопросы не смущаясь, так будет легче и тебе, и мне. Хорошо? Генерал, вздохнул и кивнул.       — Хорошо… тогда несколько вопросов, пока не принесли лекарства. Армитаж поежился — как-то ему не очень это понравилось, но… выбирать не приходилось. Боль уже не была такой острой, но никуда не делась, откликаясь на каждое движение! Лианна начала задавать вопросы:       — Арми, ты видел кто это был, кто сделал это с тобой?       — Нет, на них были черные маски…       — Перед тем, как они с тобой это сделали, они провели глубокую очистку организма? Генерал не ожидал такого вопроса, его глаза распахнулись, он натянул плед почти до глаз, закрывая лицо и молчал, миледи протянула:       — Армитааааж… ты обещал.       — Да, — тихо пискнул он, голос не слушался и услышав от нее — отлично — всхлипнув, продолжил, чуть истерично — Отлично?! Его глаза внезапно наполнились слезами, его дополнительно насильно подвергли этой унизительной процедуре, обращались как с куклой, напугав до смерти… а она — отлично!       — Да, глупый, — Лианна провела по рыжим волосам, — конечно, отлично. Это поможет избежать массы неприятностей. Значит сейчас, чистку проводить не будем. Она большим пальцем стерла катившуюся по щеке генерала слезу. И опять задала вопрос:       — Инородные предметы в тебя вставляли? В ответ генерал громко заскулил и накрылся пледом полностью, сквозь ткань миледи увидела, как он отрицательно мотал головой. «И это хорошо, а то не так разорвали бы» — подумала Лианна, но вслух ничего не сказала, чтобы еще больше не испугать, и так, напуганного Армитажа.       Пока они ждали лекарства, она рукой гладила этот сжавшийся, скулящий комок на кровати, зовущийся генералом Хаксом.       Только через час ей принесли оранжевый медицинской чемоданчик, и миледи приступила к лечению.       Первое, что она сделала, ввела обезболивающее, потом с трудом уговорила Армитажа лечь на спину на стол, на кровати ей было неудобно. Положив под его бедра большую подушку, Лианна развела ноги Хакса в стороны, открыв себе доступ к повреждённому месту. Она увидела красное, припухшее анальное отверстие, с маленькими каплями крови по краям, разорванного ануса. Миледи надела стерильные перчатки и готова была перейти к осмотру, но вдруг увидела испуганные глаза Армитажа, дорожки слез на лице, услышала его шепот:       — Лианна… мне страшно … Она подошла к нему и, вдруг, поцеловала в лоб, потом в висок и щеку, ободряюще улыбнулась и сказала:       — Не бойся, больно не будет, обещаю, но, если что-то пойдет не так, скажи. Хакс закивал, он знал ее всего каких-то трое суток, но верил ей… хотел верить.       Лианна стояла между разведенных ног генерала и пока, только смотрела, оценивая повреждения. Потом аккуратно дотронулась до ануса, определяя глубину ран, Хакс вздрогнул, Лианна вопросительно посмотрела на него, нет, не больно, только страшно, поняла она и продолжила. Она обработала разорванные мышцы снаружи, потом ввела смазанный бактой палец внутрь, опять напугав Армитажа, замерла, ожидая, когда он справится с паникой, продолжила, с облегчением поняв, что внутренних разрывов нет. Скорее всего, у генерала это не первый такой контакт, иначе повреждения были бы гораздо серьезней. Еще раз смазав бактой анус снаружи и прямую кишку внутри, Лианна, нанесла обезболивающий гель, убрав подушку помогла переместиться Хаксу на кровать. Точнее, хотела положить его на кровать, но генерал, всхлипнув, попросил:       — Лианна… а можно, на твой диван. Я во сне поворачиваюсь на спину… больно… а так буду упираться спиной в спинку дивана, буду спать на боку… можно?       — Хорошо, — пожав плечами произнесла Лианна, — пойдем потихоньку, ложись. Она уложила Армитажа на диван, опять укрыла пледом, погладила по голове и спросила:       — Не болит?       — Нет… хорошо, только спать очень хочется — теперь, когда боль ушла совсем, когда его осмотрел и помог врач, когда ему тепло и уютно, глаза генерала сами собой закрывались, но все же, почти, сквозь сон, он прошептал — спасибо…       Этой же ночью Лианна проснулась от звука открывающейся двери, после произошедшего с генералом, она не чувствовала себя в безопасности и ее сон вновь стал поверхностным и чутким.       Она внимательно наблюдала за вошедшими людьми, их было двое, когда они уверенно направились к кровати, миледи была уже готова дать отпор и, наконец-то, отплатить насильникам за Хакса.       Миледи сразу поняла, что это именно они, пришли за Армитажем, чтобы повторить. Ну, нет, не в этот раз! Воспользовавшись элементом неожиданности, Лианна резко ударила одного ногой в пах, другого локтем в лицо, благо он сам подставился, наклонившись к ней, видимо, хотел зажать рот. Вскочив, Лианна продолжила нападать, избивая, то одного, то другого, она спокойно и четко наносила удары, как на ринге, не давая им опомниться. Она не щадила, била сильно, ломая кости. Потом, быстро разорвала простынь на полосы и крепко связала обоих, совершенно не обращая внимания на крики боли при этом. Лианна умела быть жесткой и жестокой, когда надо… когда все было закончено, она вдруг вспомнила о генерале, вряд ли он спит, после такого шума.       — Арми — позвала она — ты спишь? У нас тут незваные гости, — включив свет на 70 процентов, она обернулась, увидела сидевшего на диване Хакса, его огромные как блюдца, испуганные глаза. Миледи села рядом, Армитаж прижался к ее спине, как бы прячась за ней, и зашептал:       — Они… пришли за мной? Опять! — в голосе уже слышались истеричные нотки, он был испуган.       «Хорошо, хоть не плачет» — подумала Лианна, и вслух сказала:       — Да, пришли за тобой, а нашли меня… — она усмехнулась — на свою голову, хотя, пожалуй, на другое место!       Она посмотрела на генерала, потом провела по его волосам и продолжила — Не волнуйся, ложись, завтра я отдам их Вольфу. Пусть сам решает, что с ними делать.       Армитаж со страхом смотрел на связанных людей на полу, тяжело дышал, и не ложился. Лианна, уже повернувшись к нему всем телом, положила руки на его плечи и заставила лечь.       — Ложись, Арми, не бойся, я умею обращаться с пленниками, они не навредят тебе.       — Умеешь? — Хакс лежал, крепко вцепившись в ее руку, — Как ты вообще с ними справилась? Я… не смог… — он вздохнул. Лианна гладила его по голове, успокоительно улыбнулась и ответила:       — Я же говорила тебе, что моя деятельность связана с подобного рода умением, я всегда в боевой готовности. Поэтому и сапог не снимаю… иногда их некогда надевать… — она смотрела на него с хитрой довольной улыбкой, ей нравилось, что она сумела вернуть генералу его колкость про ботфорты на диване.       Хакс тоже понял, на что она намекает и покраснел. Только сейчас он заметил, что Лианна была полностью одета… и в ботфортах.       Пленники на полу завозились, пытаясь что-то сказать, им мешали кляпы, которые Лианна, связывая их, засунула в рот. Миледи встала подошла, что-то тихо сказала, чтобы Армитаж не слышал, и они, как-то быстро, затихли.       — Все, Арми, давай спать, — Лианна убавила свет на 20 процентов, и прошла к кровати, но заметив все еще испуганный взгляд генерала, вернулась, сев рядом с ним на диван.       — Арми, не бойся, спи. Они ничего тебе не сделают.- И поняв, что спать у Хакса сейчас вряд ли получиться, продолжила — Хочешь я посижу с тобой, а ты поспишь. Хочешь? Я не уйду, буду держать тебя за руку. Армитаж закивал, но глаз не закрыл. Внезапно он спросил:       — Лианна, а почему ты здесь? Кто ты? И кто такой Рихард?       Она улыбнулась, все-таки любопытство берет свое, даже про Ричи запомнил, хотя сейчас, это даже хорошо, ее рассказ отвлечет генерала от страшных мыслей.       — Я контрабандист. Одна из самых удачливых контрабандистов — этой части Галактики — начала она — правда, я не одна. Рихард мой напарник и друг, он же любовник, один из самых опасных наемников и контрабандистов. Рихард обладает Силой, как ситхи или джедаи, — при этих словах Лианна заметила, как напрягся Хакс, едва вздрогнув, она заметила это, но не останавливаясь продолжила — у меня Силы нет, но я очень чувствительна к ней, потому даже находясь за сотни световых лет, Ричи чувствует меня. Вольфу понадобился ценный артефакт, сам он пытался достать его, но безуспешно, тогда, он нашел нас. Мы заключили сделку, но… одним из условий Вольфа, было мое добровольное заточение, до тех пор, пока Рихард не вернется с добычей. Ричи, в свою очередь поставил условие, если со мной что-либо случится, или со мной будут плохо обращаться, Вольф артефакт не получит, а вот неприятностей не оберется.ь- Лианна, вдруг засмеялась: — Хотя теперь я уж не знаю, чего Вольф больше хочет — получить артефакт или НЕ получить неприятности! Закончив рассказ Лианна взглянула на генерала, глаза из испуганных стали почему — то грустными.       — Ясно… ты побудешь со мной, ты же обещала — тихо попросил он, после кивка Лианны, Армитаж сжал ее руку, не желая выпускать и закрыл глаза.       Утром миледи передала пленников лично Вольфу и предоставила ему возможность самому решить, что с ними делать. В обед к ним пришли совершенно незнакомые охранники и горничная, от нее Лианна и Хакс узнали, что двоих охранников казнили, а весь штат заменили новыми сотрудниками.       После ночного происшествия, Хакс изменился, он впал в депрессию, из которой его выводили только медосмотры, ежедневно проводимые Лианной, тогда депрессия сменялась страхом, так себе замена.       Миледи не трогала его, давая прийти в себя, но, когда генерал отказался есть, ее терпеливость сошла на нет. Она не заставляла его, она уговаривала, долго и упорно, но на второй день голодовки, терпению Лианны пришел конец.       — Армитаж, надо есть! Все мои усилия по твоему лечению, сойдут на нет, если ты заморишь себя голодом! — миледи уже серьезно разозлилась — тебе уже не приносят эту мерзкую кашу и баланду, есть нормальная еда… если ты хочешь чего-то особенного — скажи… тебе и это принесут, только поешь! Арми, пожалуйста! Генерал взглянул на нее, как бы говоря- я тебя услышал- и пошел к своему дивану.       «Ну, нет… не так быстро!» Лианна, схватила его за локоть, силой посадила в кресло и нависнув над ним, не давая встать, заговорила, нарочно вежливо и тихо:       — Послушай меня, милый генерал, я не знаю, что ты там себе придумал, но умереть от голода я тебе не дам. Поэтому есть два варианта развития событий. Первый — ты, берешь себя в руки, садишься за стол и ешь, понемногу, но часто и, естественно, каждый день, и второй — ты продолжаешь голодать, а я вызываю сюда слуг и мы кормим тебя насильно… — она помолчала и прошептала на ухо генералу, страшным шепотом — Хочешь — через зонд, а хочешь — через клизму… — отодвинувшись от уха Хакса она спокойно смотрела в распахнутые от страха глаза Армитажа. Дав ему в полной мере осознать, что его ждет в случае отказа, миледи прошла к столу, уже оттуда спросила:       — Ну, так что решил, первый вариант… или второй?       Хакс молчал, он не мог поверить, что она сделает с ним это! Лианна расценила это молчание по-своему, решительно подойдя к двери, собираясь вызвать охрану, поняв, что она делает, генерал крикнул — первый!       Лианна демонстративно подняла купол с тарелки и указала Хаксу на стул. Тот, покорно сев за стол, нехотя стал есть, бросая на миледи испуганные взгляды.       Лианна усмехнулась про себя — сработало! После всего случившегося с генералом сделать с ним обещанное, она не смогла бы. И теперь радовалась, что сработала простая угроза.       Но депрессия генерала набирала обороты. После изнасилования прошло пять дней, с каждым днем она становилась все сильней. Армитаж вставал с постели, шел в душ, Лианна осматривала его, потом они завтракали и Хакс забирался в кресло, с ногами, сворачивался там, подтянув колени к груди и положив голову на широкий мягкий подлокотник, замирал… его пустые глаза смотрели в одну точку. Поднимался он только для того, чтобы поесть, иногда сходить в освежитель… и все!       Миледи безуспешно пыталась разговорить его, она была бы рада хоть какой-то реакции, но ее не было…       Однажды ночью миледи проснулась от крика Хакса, еще толком не поняв, что происходит, она, вскочив с постели, была готова драться и убивать, но… в комнате никого не было, а на диване Армитаж бился в истерике, выкрикивая при этом совершенно незнакомое ей имя.       — Нет, нет, не надо! Рееен, помоги мне, РЕЕН! Не надо, пожалуйстаааа… РЕЕЕЕН!       Лианна вдруг поняла, что Армитажу снится кошмар. Она, быстро подойдя, потрясла его за плечо, потом позвала его, никакой реакции, тогда миледи размахнулась и дала пощечину. Генерал проснулся, сел, хватая ртом воздух, испуганно озираясь. Увидев перед собой Лианну, облегченно уткнулся ей в плечо, она обняла его и гладила по спине, приговаривая:       — Все, все Арми, успокойся… это сон… только сон! Тут никого нет, тебя никто не обидит… тихо… тихо… — постепенно Хакс успокоился, он обнял Лианну и положив голову ей на плечо, успокоено засопел.       — Арми, а кто такой Рен? — спросила миледи почти не ожидая ответа, но Хакс вдруг тихо заговорил:       — Рен… я думал, что много значу для него. Собственно, поэтому я и здесь… Меня похитили, чтобы заставить Рена принять решение в пользу правителя, я сразу и не понял, это потом Вольф объяснил. Он сказал, что если я дорог Рену, то скоро меня освободят. Я здесь уже почти неделю, и никто не спешит прийти за мной… Значит, не так уж и дорог. Хакс тяжело вздохнул и продолжил:       — Ты сказала, что Рихард, всегда чувствует, когда, тебе плохо и не бросит, сразу же вернется. Рен тоже ситх и тоже обладает Силой, раз его до сих пор нет, значит я не особо и нужен ему… он не чувствует, как мне больно и страшно… как ОН нужен мне… и что теперь делать? -ьГенерал снова вздохнул и уткнувшись ей в плечо, крепче прижался.       Лианна буквально кожей чувствовала отчаяние Армитажа, она поцеловала его в рыжие волосы, погладила по голове, но молчала… да и что тут скажешь!       Лианна продолжала гладить его по голове, ожидая, что Армитаж заплачет, но тот только обреченно вздыхал. Он плакал только один раз, тогда, сразу после изнасилования, когда она первый раз осматривала и лечила его, потом он дрожал от страха, но почти не плакал, а потом это отчаянное молчание. Уж лучше бы рыдал и бился в истерике, тогда она знала бы как поступить, а так…       Прошло еще два дня, Хакс все так же пребывал в своем молчаливом отчаянии, Лианна не трогала его, теперь, зная причину, она ничем не могла ему помочь.       Все дни, которые она находилась в заточении, Вольф периодически давал ей связаться с Рихардом, тот говорил, что все идет как надо, каждый раз заканчивая разговор одной и той же фразой — я люблю тебя, Кори, я скоро вернусь.       Разговор всегда проходил в комнате, в присутствии генерала, теперь Лианна понимала, какого ему было слушать их, в начале ожидая, что за ним скоро придут, а потом понимая, что он никому не нужен. Она сама, по незнанию, усиливала его депрессию.       Армитаж только один раз нарушил молчание, спросив ее -почему Рихард называет ее Кори? Она объяснила, что это прозвище — от Коррелианской песчаной пантеры, Ричи говорит, что в ярости она очень напоминает ему этого опасного зверя. Хакс пробормотал — ясно, и опять замолчал.       Еще через день, перед обедом в комнату вошел Вольф, его приходу никто не удивился, за ним шел высокий, черноволосый человек, его карие глаза заметались по комнате, заметив сидевшего в кресле Армитажа, он быстро подошел и почти рухнул на колени перед ним. Лицо незнакомца озарила счастливая улыбка, он рукой провел по рыжим волосам Хакса, тот открыл глаза, несколько секунд генерал смотрел, не веря, что сидевший перед ним человек, не мерещится и не сниться ему, потом, простонав — Рееен, бросился к нему, обнимая за шею и, внезапно, заплакал.       Сильные руки подняли Армитажа, подхватив под плечи и колени, Рен прижимал его к себе и шептал:       — Арми, успокойся, ты чего? Я здесь, с тобой, я никому тебя не отдам. Задержался, да, виноват! Арми, прости, виноват. Прости…       Генерал плакал, заливаясь слезами, никак не реагируя на слова магистра. Рен прижимая его к себе растерянно смотрел на подошедшую Лианну. В руках она держала стакан с водой и успокоительным,       — Арми, попейс- только услышав голос Лианны, Хакс оторвал голову от плеча Рена и с трудом начал пить, потом, чуть успокоившись, заговорил:       — Рен… где ты был… почему, так долго… — он всхлипнул, прижался щекой к щеке магистра и зашептал ему в ухо:       — Рен… они меня… мне так больно было… Рен… я так звал тебя… — при воспоминании о насилии, истерика накатывала второй волной, Хакс уткнулся в шею Рена и заплакал, не в силах рассказывать.       Магистр перевел взгляд на Вольфа, требуя ответа, — что сделали с его Армитажем и почему ему было больно?! — теперь в его глазах была ярость. Вольф молчал, Лианна поняла, что надо брать дело в свои руки.       — Рен, садитесь в кресло, там вам вдвоем будет удобно. Армитажу я сейчас сделаю укол, он уснет, и мы поговорим.       При этих словах Хакс все ещё всхлипывая, отрицательно замотал головой, но Лианна, погладив его по голове, сказала — не капризничай, Арми… она отошла, и Рен с удивлением увидел, какими покорным стал взгляд Хакса.       Это того же Хакса, который никогда и ни с чем не соглашался, не поспорив, доводя его до черных точек перед глазами от ярости. Да, что тут происходит?! Думал Рен, но в кресло сел, желая объяснений с одной стороны, и чтобы Хакс успокоился с другой. И то, и другое сейчас зависело от этой уверенной в себе, хрупкой женщины.       Через четверть часа Хакс уснул, все так же прижимаясь к Рену.       — Меня зовут Лианна Моррель — начала разговор миледи — я вынужденная соседка генерала по камере, меня тоже удерживают здесь насильно. (она решила не вдаваться в подробности). Почти шесть дней назад, ночью, двое из охраны ворвались к нам, увели Хакса и — она замолчала, не зная как произнести это слово, глядя в карие глаза Рена, с такой любовью смотревшие на спящего Армитажа, Лианна с трудом подбирая слова, продолжила — Сейчас, уже все нормально, физически Арми, почти здоров, я врач, я ему помогла — она понимала, как сумбурно звучит ее речь, что Рен, скорее всего, ничего не понимает, но сказать ему, что генерала изнасиловали, она не могла! Но… лучше она и сейчас, чем Хакс и один на один… собравшись с духом Лианна закончила?        — Рен, охрана выпорола и изнасиловала его…       На лице магистра отразилось так много эмоций — ярость, беспомощность, паника, он закрыл глаза и в отчаянии произнес: — Неееет… он поцеловал в лоб, спящего генерала, прижался щекой к его голове и с тем же отчаянием протянул:        — Армии… неееет… Лианна заговорила, желая успокоить магистра, хотя бы тем, что физически все восстановилось, пришло в норму.       — Рен, я сделала все возможное, чтобы его физическое здоровье восстановилось, сейчас практически все прошло. А вот в эмоциональном плане придется поработать тебе. Он так ждал тебя, звал, он любит тебя. Постарайтесь, я верю у вас двоих все получится.       — Их нашли? — тихо задал вопрос Рен, — что с ними сделали? Когда на его вопрос, неожиданно, ответил Вольф, Лианна едва вздрогнула, она забыла, что он все еще находился в комнате.       — Да, нашли, Лианна их… задержала, а я казнил! Рен, в том, что произошло нет моей вины… я не хотел этого, поверь!       Магистр посмотрел на миледи, она пожала плечами и кивнула. Вольфу Рен не верил, а вот ей… был благодарен, неизвестно, что произошло бы с Армитажем, останься он совсем один.       — Я никогда не видел, чтобы Армитаж плакал — тихо задумчиво сказал Рен, — ни-ког-да… я не знаю, что тогда делать?       — Делаешь ты как раз все правильно, — ответила Лианна — обнимай, поцелуй, скажи, что любишь и не бросишь, особенно теперь, когда он так ждет этих слов. Если вдруг захочет рассказать, как все произошло — выслушай, главное не вздумай обвинять его, ни в чем.       Рен кивнул. Он давно мог встать и уйти, унося, своего генерала из этого страшного места, но сейчас магистру самому было страшно, страшно остаться один на один с Хаксом и поэтому он сидел в кресле, не торопясь уходить. Они тихо разговаривали с миледи, Вольф давно ушел, сказав на прощанье, что генерал свободен и их никто не задерживает.       Часа через два Хакс заерзал на руках у Рена и проснулся. Магистр с испугом посмотрел на Армитажа потом на Лианну, она ободряюще улыбнулась. Хакс заговорил:       — Рен, когда мы полетим домой? Мы… заберем с собой Лианну? Я не хочу, чтобы она оставалась здесь — последнюю фразу он произнес твердым и уверенным голосом. Рен облегченно выдохнул, узнавая уже своего генерала, вот таким, он хорошо его знал.       — Арми, ты же знаешь, что я не могу — ответила за Рена миледи — за мной прилетит Рихард, не волнуйся. Она тоже обрадовалась, что апатия и депрессия Хакса, похоже, закончилась. Генерал встал с колен магистра и стоя перед Лианной, уверенно продолжил:       — Мне все равно — его голос звучал уже яростно, — все равно, что там думает себе Вольф и что вы обещали… ты не останешься здесь. Свяжемся с Рихардом, и он прилетит за тобой в другое место.       От его депрессии и апатии не осталось и следа, теперь, когда за ним стоял Рен, генерал снова чувствовал себя сильным и уверенным. Лианна удивилась той скорости, с которой генерал изменился, она с улыбкой смотрела на него, отрицательно качая головой.       Хакс повернулся к Рену и тот, вставая с дивана, решительно направился к ней. Теперь миледи захохотала в голос, на нее смотрели две пары удивленных глаз, Армитажа и Рена.       — Добро должно быть с кулаками? — сквозь смех произнесла она, встала подошла к генералу, погладила его по щеке и закончила:       — Арми, успокойся, со мной все будет хорошо. Ричи прилетит, и мы вдвоем улетим отсюда, и забудем дорогу сюда навсегда… обещаю!       Лицо Хакса вдруг опять стало испуганным:       — А вдруг не прилетит? Вдруг что-то пойдет не так? Что тогда будет? Ты подумала об этом, Лианна? — Он говорил, боясь, что она перебьет его и не дослушает, — Пожалуйста, Лианна, полетим с нами, ну что тебе стоит, подождешь своего Ричи на Финализаторе или еще где-нибудь, где сама захочешь — и быстро закончил — но только не здесь!       Неизвестно, чем закончился бы этот спор, возможно Рен, обездвижив ее Силой, перекинув через плечо, унес бы насильно, Лианна не исключала такую возможность, но дверь распахнулась, почти сорвавшись с петель и в комнату спиной влетел Вольф, не удержавшись на ногах, шлепнулся на пол. Следом за ним с активированным белым световым мечом ворвался высокий человек в черном плаще, занеся над распластанным на полу правителем меч, он прорычал:       — Что ты с ней сделал?! Где она?! — волны ярости буквально окутали комнату, Рен почувствовал их, толкнул Армитажа за себя, и выхватив меч, активировал его. В каюте раздавалось мерное гудение двух мечей и чувствовалась ярость двух ситхов.       Лианна пока не поняла, что собирался делать Рен, но то, что Рихард собирался покромсать Вольфа в лапшу, она поняла. Её громкий, четкий и спокойный голос прорезал каюту:       — Стоять! Всем стоять… Рен, опусти меч, Рихард, что происходит?       Мужчина резко повернул голову и увидел Лианну, живую и здоровую, но, кажется, недовольную. Облегченно вздохнув, он убрал меч, повесив его на пояс. Быстро подошел к ней и начал ее осматривать. Ощупывать руками, провел по волосам, плечам, животу, приговаривая при этом:       — Кори, где болит? Что они сделали? Кори, не молчи? Где болит, Кори?! Когда этот странный приступ паники прошел, Ричи взглянул в спокойное лицо миледи и только тогда, понял, что с ней все в порядке. В подтверждении этого миледи произнесла:       — Ричи, со мной все в порядке. С чего ты взял, что со мной что-то не так. — она с удивлением смотрела на Рихарда, тот опустился перед ней на колени и прижался, обнимая. Потом зашептал:       — Я «считал» тебя, а ты все время думаешь про изнасилование, переживаешь как теперь жить дальше, что делать, а потом… я… уже не помню… меня накрыло, я все бросил и прилетел.       — Ричи, поднимись, мы не одни. — Лианна потянула его за локоть, заставляя встать с колен. Знакомьтесь — Армитаж Хакс, Кайло Рен, а это — Рихард Дангер, мой бешеный ситх.       Через пару часов все они благополучно покинули планету, артефакт Ричи так и не привез, Вольф было заикнулся об этом, но увидев, что перед ним уже не один, а два бешеных ситха, благополучно промолчал.