Без никого

– Что мне нужно сделать?       В который раз спросил маленький Серёжа, дрожа от осенней ночной прохлады, голос его предательски дрогнул. Новая компания, состоящая из четырёх мальчишек, немногим старше его самого, не внушала доверия, но выбирать в его положении не приходиться. Остальные воспитанники детского дома, в котором теперь обитает и сам Серёжа, смотрели на него лишь как на: новую зверушку, мишень для глупых насмешек или игрушку для битья. Эти же ребята относятся к первой категории, и кажутся наименьшим злом.       Как и в любом другом подобном заведении, здесь есть свои правила: официальные, выцветшие листы бумаги на стендах при входе, так и негласный кодекс, придуманный самими жильцами детского дома «Радуга». Для таких одомашненных, как Разумовский, существует, проверенная годами, проверка на пригодность к новой жизни. – Ой, да все у нас просто, – ухмыльнулся коренастый мальчик, кажется Егор, подталкивая Серёжу вперёд. – Нужно пойти в черный лес… Ночью… Без никого.       «Чёрный лес» представляет собой небольшую посадку, расположившуюся недалеко от детского дома. Добраться до неё самостоятельно не составляет труда знающим все прорехи в заборе мальчишкам и Серёже. Вряд ли это место вообще тянет на звание леса, но маленькому испуганному Разумовскому хватает и этого для появления дрожи в руках и желании убежать отсюда как можно дальше, желательно в объятья родных рук…       «Которых больше нет, – мысленно напоминает себе Серёжа». Теперь нужно жить в новом обществе и привыкать к новым правилам. – Давай, рыжий, – подначивает Егор снова. – Не ты первый – не ты последний. Погуляешь немного и вернёшься, иначе не приживёшься у нас. Тряпкой прозовём, бить больше обычного будем. – Решайся уже, – громко зевнул, не погодам рослый, Лёнька, указывая фонариком в сторону леса. – В одиночку десять минут там и ты нормальный пацан, либо возвращаемся и ты Тряпка на всю оставшуюся жизнь!       Прослыть тряпкой и получить тумаки в новом доме Серёжа не хотел, как и идти в этот Богом забытый лес, от которого за сотню метров разит опасностью и гнилью. Сжав в кулачке старый фонарик, мальчик ещё раз взглянул на новых товарищей и уверенно пошёл вперёд. За спиной зашушукались мальчишки, делая ставки на то, как скоро Разумовский с воплями выбежит из леса, и зайдёт ли в лес вообще. – Дойдёт до бревна, – усмехнулся Лёня, внимательно следя за удаляющимся новеньким. – Отсидится там минут пять и вернётся.       Как назло, совсем недавно прошёл дождь, болотистая земля раскисла, затрудняя движения ватных ног. Тяжело сипя сквозь зубы и прижимая к груди свободную от фонарика руку, Серёжа продвигался глубже в лес, слабым светом освещая себе дорогу.       Впереди показалось большое бревно. – Посижу здесь немного и обратно пойду! – всхлипнул мальчик.       Спокойно посидеть, никак, не удаётся. Отовсюду слышится треск веток и завывания, появляются новые тени, кажется, по спине пополз паук, и кто-то ухватил Серёжу за штанину. Рука, державшая фонарик, задрожала, и тусклый свет заметался из стороны в сторону, не помогая разглядеть окружающую опасность.       Над головой раздался раскат грома, и первые капли ударили по макушке. Ветер и дождь усиливались с каждой минутой, холод и страх сковали детское тельце. Вдалеке громко прокричала ворона, что стало последней каплей для Разумовского.       Громкий визг мальчишки потонул в очередном раскате грома. Фонарик улетел в ближайшие кусты, где, как казалось Серёже, притаилось лесное чудовище. Он нёсся все дальше, чуть проваливаясь в грязь, дорожку окончательно развезло.       Лес, освещаемый лишь светом молний, пугал своими старыми скрюченными деревьями, услужливо помогая воображению в создании новых чудищ. Ветки-лапы хватали Разумовского за поношенный, но все ещё любимый, свитер и отросшие рыжие волосы, мешая смотреть вперёд.       Пара неосторожных шагов и малыш, споткнувшись на очередном камне, сваливается в небольшой старый колодец, больше напоминавший яму. На его дне, очень кстати, оказалась перина из опавших листьев с последнего субботника.       Отойдя от не мягкого приземления, Серёжа ухватывается за старые кирпичи и по ним вскарабкаться наверх, но маленькие пальцы соскальзывают с мокрых камней. Он устал, сердце бешено колотится в груди, руки и колени содраны в кровь и вместе с дождём по щекам потекли слезы. – Я не хочу так! – захныкал Сережа. – Уж лучше бы они называли меня Тряпкой, чем ночью, в лесу, без никого… – Так ты и есть Тряпка, – раздался насмешливый голос позади.       Мальчик резко развернулся назад, поскользнулся на мокрых листьях и шлёпнулся, задевая странного человека. Рыжие волосы, яркие даже в темноте, глаза отливают золотом, от мужчины веет жаром, массивные черные крылья, что прикрыли Серёжу от дождя, перья, покрывающие тело и даже угрожающего вида когти не заставили мальчика закричать или отпрянуть. Может, сказывается усталость, но есть что-то ещё в этом незнакомце... Что-то родное. – Кто ты? – очень тихо начал Разумовский, придвигаясь ближе. – Ты здесь живёшь? В лесу, да? Это ты меня пугал? И каркал ты? – Сколько глупых вопросов от глупого ребёнка, – заворчал он, закатив глаза. – Меня зовут Птица. Думаю, даже тебе, должно быть понятно, почему именно так. Я не живу в лесу, и я не каркаю, я тебе не сорока какая-нибудь! – Я таких не видел раньше, – Серёжа решает внимательнее осмотреть нового знакомого. – Кто ты такой? – Я тот, кто может помочь тебе выбраться из этой ямы, – улыбнулся Птица, показывая острые зубы. – И не только из этой… – Хорошо, – по-детски открыто улыбнулся мальчишка. – Но, что ты хочешь взамен? Взрослые ничего просто так не делают. Услуга за услугу, так папа говорил. – Хм, – улыбка Птицы стала шире, теперь больше напоминая оскал. – А ты не так глуп! Ты прав, услуга за услугу. Я вытащу тебя, пойду с тобой, буду всегда рядом и в нужный момент защищу… Взамен ты поможешь мне, когда подрастёшь, сделать этот мир чу-уточку чище. Согласен? Не то, чтобы у тебя был большой выбор, но все же твоё добровольное согласие будет очень кстати! – Я согласен, – в подтверждении слов, Серёжа пару раз кивнул. – Давай вылезать отсюда, я устал и хочу домой.       Сложив крылья, Птица легко подпихнул Серёжу, помогая забраться наверх, и вылез следом. Дождь закончился, небо оказалось чистым и полянку осветило множество звёзд. Разумовский поднял взгляд в небо, легонько прищурился и стал считать звёзды, как делал это раньше с мамой. На душе стало немного легче, теперь он не один, у него есть Птица, который ему поможет и не оставит в беде. Он же пообещал… – Птица, – не отвлекаясь от звёзд, мальчик прикоснулся к его руке. – Ты правда всегда будешь со мной? – Конечно, Тряпочка, всегда, – ухмыльнулся мужчина, сжимая детскую ладонь чуть сильнее. – Я твой защитник, только не говори обо мне никому! Не раскрывай все карты сразу, пусть я буду сюрпризом для твоих обидчиков! ***       Через полчаса прогулки по лесу с Птицей, Серёжа оказался в стенах детского дома «Радуга». Обеспокоенные его пропажей, воспитательницы сразу же накинулись, наперебой, опрашивая: что с ним случилось, что болит и кто заставил его идти в лес. Конечно, Разумовский мог сдать своих новых «друзей», но делать этого не стал. Птица, находившийся все это время в тени, согласно кивнул, поддерживая его решение.       Следующим утром, в больничном крыле его навестили Лёнька и Егор, хваля за храбрость и смекалку. – Молодец, рыжий, – хрюкнул Егор. – Не сдал товарищей, заслужил хорошее отношение на ближайшее время! Старшие тоже прознали о твоём подвиге, и трогать тебя пока не будут. – Но рано не радуйся, – встрял Лёня. – Держись нас, помогай нам, а мы поможем, чем сможем.       Серёжа криво улыбнулся на эти слова, прикрывая лицо отросшими волосами. – Нет уж, спасибо, – в глазах мальчика блеснули золотые искры. – Я лучше так… Без никого!