Mai Tai

Следующим утром Джун объявился в комнате. Тэн тут же принял оборонительную позицию на кровати, готовый отбиваться, если не физически, то морально, но китаец молча прошел мимо, завалившись на свою скрипучую кровать. «И это… всё?! Ты ничего не хочешь мне сказать?» Зная паскудный характер соседа, можно было предположить, что тот только что развеял по ветру спокойную жизнь Тэна и с чистой совестью ушел отдыхать. Но, к огромному удивлению Тэна, все чаты молчали, Сычен не прибежал объявить о разрыве отношений, а общажные жители не спешили бросать в его спину осуждающие взгляды. Все казалось… нормальным? Словно ничего не изменилось. Тэн не знал, радоваться ли этому, или Джун просто выжидает момент, чтобы кольнуть побольнее. Но время шло… Джун не вспоминал о гитаре, не заговаривал с Тэном и на его сосуществование рядом в комнате не обращал никакого внимания. Если цена всех случившихся событий – игнор одного китайца, Тэн вполне был готов ее уплатить. «Пронесло? Ты решил вычеркнуть меня из своей жизни?» В это слабо верилось. Не в характере Джуна просто взять и выбросить козырную карту, этакую куклу вуду, с помощью которой можно легко манипулировать ненавистным соседом. И при этом… оставаться абсолютно безнаказанным в ответ. Тем не менее, китаец его не трогал, не разговаривал с ним и, в целом, вел себя так, словно в комнате больше никого нет. Если в обычное время это бы вызвало возмущение, то сейчас Тэна всё вполне устраивало. Тем лучше. Полный игнор гораздо приятнее тех эмоции, которые Тэну пришлось пережить за последние дни. В какой-то мере он даже успокоился, расслабился, стал снова мечтать, что однажды жизнь наладится и все будет как раньше. За одно первокурснику можно было даже выдать благодарственную грамоту – всю следующую неделю отношения тайца с Сыченом становились все лучше и лучше. Может быть на силе страха потери, или от жизни в режиме «перед смертью не надышишься», но от былой раздражительности Тэна не осталось и следа. Винвин начал вновь захаживать в комнату 207, в отсутствие китайского соседа, конечно. Как в старые добрые времена. – Ты тут спишь? – вернувшийся с учебы Тэн обнаруживает парня на своей кровати, – я зря вернул тебе ключи? – Мм, нет. Просто немного... завис, – Сычен приподнимается на кровати, наблюдая за копошащимся в шкафу, тайцем, – почему зря? «Это моя полка… Или Сяо?». – Потому что… С учебы в любой момент может прийти мой сосед, – Таец пристально вглядывается в базовые черные джинсы. На первый взгляд не поймешь. Тэн чувствует, как к спине прислоняется чужая грудь, губы утыкаются в затылок. Парень приобнимает его за поясницу. – И что? Если он не может привести никого сюда… То и тебе нельзя? Или… Он снова за свое. – Нет… Просто, не хочу лишний раз накалять атмосферу, – а конкретно сейчас нужно было быть особенно примерным соседом, – да и в целом… Хорошо бы наладить отношения. – Очень правильно, ты молодец, Тэн, – Сычен целует его в макушку, – тогда… Не хочешь сходить куда-нибудь, если ты не занят? «Сегодня я работаю или нет? Вроде бы нет...». – Хочу... Повеселиться. Может... Боулинг, кино, аквапарк, бассейн…Что еще… – Какой-нибудь ресторанчик или, может быть, клуб? – Нет! Мне… Мм… Хочется тишины. Тэн деликатно покидает объятья, садится на кровать, вдевая ноги в штанины, и тут же откидывается назад, дотягивая их до ляжек. «Хорошо, это полка Джуна…». Но что-то заставляет Тэна дотянуть плотную ткань на бедра как вторую кожу. Справившись с этим непростым делом, таец с удовлетворенным вздохом раскидывает руки в стороны. «Твои ноги как палки, если ты еще умудряешься комфортно себя чувствовать в них… Длинные палки». При примерно одинаковом росте соседей, штанины этих джинсов поразительно длинные, настолько, что только носочки тайца выглядывают из их краев. «Я и не обращал внимания». Воспользовавшись моментом, Сычен заслоняет собой потолок, нависая над Тэном. Опираясь руками по обе стороны от его головы, молодой человек наклоняется ближе, хитро улыбаясь. – Что ты задумал? – Решил застать тебя врасплох. «Ох, Вин, ты не умеешь этого делать». Тэн хватает парня за запястья, резко поднимая руки вверх и вынуждая его упасть на себя. – Застал? – даже не видя лица Сычена, Тэн прекрасно представлял его «Если хочешь ввести меня в ступор… Тебе нужно поучиться у…». Таец косится на соседскую кровать. – Я, в целом, готов. Пойдем… Пока Джун не вернулся, я не знаю, во сколько у него сегодня конец пар… Неожиданно, Сычен не слушается, упирается коленом меж ног тайца, вновь вызывая волнующие ощущения через стягивающую ткань. И это… Кажется, очень волнительно. «Ты обычно не делаешь так». Вторая попытка приятно удивить тайца, кажется, намного успешнее первой. – Какой грязный прием. Неожиданно для себя Тэн приподнимает голову, слегка соприкасаясь губами с губами Дуна. Не спеша сопротивляться, он позволяет Сычену беспрепятственно довести колено до промежности. Не смотря на сопротивление тесных джинсов (словно даже вещь гетеросексуала всеми силами старается не опорочиться), Тэн чуть разводит ноги. – Если возбудишь меня... Это будет ТВОЕЙ проблемой. – Если это можно решить за минут десять, то это точно не проблема. Сычен говорит совсем тихо. Он улыбается в губы Тэна, держа дистанцию пару миллиметров, – единственной моей проблемой может стать сохранность этих джинсов. – Они не мои, похоже... А Джуна, – на всякий случай говорит Тэн, опуская взгляд вниз, как раз туда, куда бесцеремонно упиралась чужая коленка. – Тогда, у меня есть лишний повод снять их с тебя. Оставаясь в таком положении, Сычен убирает ногу, прибирает тайца за поясницу, поднимаясь вместе с ним и усаживая на своих бедрах, Тэн послушно прогибается в спине, приобнимая парня за шею. Несколько мгновений он глядит на красиво очерченные губы, принимая для себя какое-то решение. «Почувствую ли я что-то… Если сейчас». Не отрывая взгляда от них, Тэн вовлекает парня в поцелуй. Оба теряются в нем, закрывая глаза и стремясь друг к другу грудными клетками, в миг наполнившимися горячим воздухом. Руки Сычена уже придерживают ягодицы тайца, пальцы Тэна скользят вверх по шее, касаясь волос и пропуская их сквозь фаланги. «В таких случаях… Не принято останавливаться на одном поцелуе». На одном и впрямь не остановиться. Тэн чувствует желание Вина, но, что куда более важно – чувствует свое желание. «Как мне не хватало этого ощущения…». Спина, плечи, все тело с каждым соприкосновением губ с чужими, губ с чужой кожей, словно воспламеняется. Тэн сжимает его волосы, оттягивает от себя, чтобы заглянуть в глаза и... Плоскость их объятий снова меняется. Все происходит так, словно никому больше никуда не надо, никто больше ничего не опасается… Тут есть все, что нужно, тут нет невыносимых тревог. Как в старые времена. Тело охватывает приятной негой. Тэн горячо выдыхает, не стесняясь демонстрировать, как сильно ему нравится быть зажатым между высоким парнем и кроватью. Инициативный таец лезет под футболку, до красных пятен сжимает кожу на спине Дуна, оголяет её, собирая покрывающую её ткань в складку. В глаза ударяет темнота, когда рука Сычена добирается до ширинки плотных джинсов, но, кажется, совершенно не для того, чтобы снять их. Куда больше маленькой ладошки Тэна, его ладонь покрывает молнию, оглаживает, заставляя парня опасливо покоситься вниз. Джуну это не понравится. И… Это должно беспокоить Тэна, сейчас не то время, когда стоит делать что-то вне интересов первокурсника, но отчего-то это знание лишь будит внутри возбуждающий азарт. Возможно, возбуждающий куда больше, чем… «Если это большее, чем я могу тебе насолить». Под рукой Вина с каждым настойчивым движением становится жарче и теснее. Заведенный смесью захлестнувших чувств, Тэн оставляет парня над собой без футболки, вздергивает свою до основания узкой шеи. Словно следуя невысказанной команде, Вин легонько потирается об оголенную грудь тайца, из его собственных легких вырывается сдавленный стон. Рука уступает место бедру Сычена, оно тесно вжимается в пах тайца. Ещё несколько хаотичных движений перед тем, как он останавливается на несколько секунд, давая себе перевести дух. Ноги Тэна сводит нетерпеливой судорогой. В джинсах не просто мало места, а, кажется, еще немного и они станут болезненной преградой для возбуждения, от которой одновременно так хочется и не хочется избавиться. Но помимо своего возбуждения, Тэн отчетливо чувствует и эрекцию Вина, упирающуюся в его ляжку через ткань тонких брюк. Тэн чуть выпячивает бедро, развратно потираясь им о брюки парня. – Ммм... Кажется... Тебе не помешает воспользоваться руками... Тэн почти шепчет. Но хочется кричать. Требовать и грязно ругаться. Потому что чертовски кружится голова. Чертовски давит внизу живота... И не чертовски хочется чувствовать член этого парня в себе. Так неудачно: – Я очень хочу тебя… Но у нас правда нет времени… – Тогда давай постараемся сделать это побыстрее. Сычен опускает вниз собачку молнии черных джинс. Протискивая ладонь под белье старшего, он активно ласкает уже сильно возбужденный член. Одежда все еще мешает, а в слегка приспущенном состоянии не позволяет нормально двигаться. «Руки, значит руки». Тэн пробирается рукой под одежду Вина, лишь немного стягивая вниз и, словно дразнясь, касается подушечками пальцев чувствительного органа. Не отрываясь от губ друг друга ни на секунду, парни плавно двигают бедрами, в такт движениям собственных рук. В какой-то момент Сычен пытается высвободить Тэна из оков сдавливающей одежды, когда таец останавливает его, прихватывая, за запястье: – Оставь... Вин непонимающе уставляется на хитрую мордашку Тэна, но не перечит его странному желанию. Требовательным поцелуем таец привлекает Дуна обратно. Невербально прося не циклиться и сосредоточиться на действительно важных вещах, он проходится большим пальцем по ложбинке мокрой головки Вина, заставляя парня стонать неприлично громко. «Это мне в тебе нравится. Ты не стесняешься демонстрировать удовольствие…» в отличие от многих мужчин. «Да уж… Теперь мне точно есть, с чем сравнивать». Тэн пытается заглушить эту мысль, слушая сладкие стоны... И упиваясь собственными ощущениями... Но физическое удовольствие постепенно уступает вновь возникающим моральным терзаниям. На расслабленном лице проявляется хмурая задумчивость. «Я никогда не кончу... Если буду об этом думать... Черт. Ненавижу!!!». Неожиданно для самого себя, таец одергивает руку. Всплеск адреналина прокатывается по телу, заставляя его тяжело задышать... И... Опомниться. «Что я делаю?.. Сейчас разве время для того, чтобы снова начать бояться потерять?». Тэн абсолютно потерянно смотрит на парня. – Прости... Кажется, я ужасный парень... – Что ты такое говоришь... Что случилось? В состоянии лёгкого опьянения и растерянности, Сычен крепко обнимает Тэна, мягко поглаживая его по плечу. «С чего начать? Я стриптизер, о, а еще проститут. Ах да! На прошлой неделе я пытался убить человека! Какого-никакого… Но человека…» – Все хорошо, слышишь?.. Тэн растерянно молчит. – Эй?.. – Ничего страшного, кажется я... Просто ненадолго потерял контроль над собой... Может это... от... перевозбуждения? – Тэн пытается говорить убедительно. Тихо, почти шепотом, отводя взгляд – едва ли это выходит так, как хочется. Отстраняться совсем не хотелось, но мозг упорно твердил «ты поступаешь ужасно, просто прикасаясь к нему» а тело продолжало просить ласки. И от этого... Тэн чувствовал себя еще более неловко. Сычен был так близко. Его мягкие прикосновения успокаивали и даже казалось, что не случилось ничего страшного. – Вин... «кажется, я действительно люблю тебя... Иначе почему мне так стыдно… И так страшно тебя потерять?», – Тэн обвивает руками поясницу парня, – Мы... Можем продолжить?.. У Сычена нет ни одной причины доверять словам тайца, но нет и сил сопротивляться вопрошающему взгляду его раскосых глаз. Ничего не отвечая, он ведет носом вдоль основания длинной шеи, слегка прикусывая кожу на сгибе между ней и подбородком. Он позволяет Тэну уйти в свои чувства и ощущения приподнявшись чуть выше, обхватывая ладонью два возбужденных органа. Тэн благодарно мычит, закусывая губу ласково почесывая короткостриженый затылок. Ничего не делать, расслабляться и чувствовать, что тебя любят во всех доступных смыслах – настоящая роскошь, кажется, невозможная для молодого человека вроде Тэна. «Я начал отвыкать от этого чувства, когда не нужно забывать о своем удовольствии…». «Когда можно закрыть глаза, просто потому что… Все в порядке, а не чтобы не видеть…». Тэн наконец позволяет себе простую улыбку. Не пошлую, не ехидную, не смущенную. Улыбку, которая ежедневно доступна только детям и самым глупым взрослым. Сычен тоже улыбается в ответ. Кажется, терпимость этого парня сложно исчерпать даже такому непоследовательному истерику, как Тэн. Один из поводов... Привязываться к нему все больше. … – Вот, вам сейчас максимально повезло, что я оставил дома очки! «Нет... Только не сейчас!!!!» Но все, от чужого голоса до легкого сквозняка от открывшейся двери в комнату, настойчиво говорило «именно сейчас» и саркастично добавляло «вы же оба знали, что так может случиться…», «…Или ты хотел, чтобы так случилось?». Может, где-то в глубине души, Тэн и хотел поиздеваться над нежными не радужными чувствами китайца. Но явно не был к этому готов. А насколько – понял только сейчас. И винить можно только себя. Как и в любой подобной ситуации, если думаешь, что пронесет – не пронесет. Несколько раз осмыслив и проговорив все риски, не прислушаться к своим же опасениям ради внутренних животных порывов. Инстинктивно Тэн выгибается навстречу Сычену, пытаясь захватить его ногами и не позволяя отстраниться, напористо прижимаясь бедрами. Под рукой оказывается краешек пледа, который с горем пополам смог прикрыть некоторую часть происходящего срама. – Джун... Пожалуйста, выйди за дверь!!! При прочих обстоятельствах Тэн позволил бы себе более смелые высказывания. «Ты снова! Ты всегда появляешься не в то время и не в том месте! Может быть без тебя действительно миру было бы спокойнее?». Но при прочих же обстоятельствах, возможно и Сяоджун и поступил бы как джентльмен, навернув кружок-другой вокруг дома, пошлявшись бы по этажам, выпив в маленькой кофейне внизу какой-нибудь не по погоде горячий кофе, обязательно спросив за него соседа. Но сейчас Сяо, черт возьми, мог себе это позволить делать то, что делает и говорить то, что говорит. – Не парьтесь, мне не интересно ваше... Рандеву, – усмехнувшись, он прошел в комнату, словно ничего выбивающегося из его повседневной картины жизни не происходило. Китаец устроился с ноутбуком за рабочим столом, подключив к телефону. – Только... не заляпайте ничего дальше его кровати. У меня нет лишних денег на дезинфекцию. «Ну… С*ченыш». – Ты... Серьёзно собрался сидеть здесь?.. Сейчас? – растерянный больше всех Винвин не поворачивает головы в сторону Джуна. Сяо загибает пальцы: – Представь себе… У меня закончились пары, и я тут живу… А ты? – два пальца, но и этого достаточно, чтобы быть правым. Не находящиеся ответом полуголые, даже на две трети голые парни замерли в ощущении будто родители застукали их за чем-то неприличным… – А как же… Соседская солидарность? – Именно благодаря ней я еще не полил вас ледяной водой, – нараспев парирует китаец. А вот Тэн глядит на соседа. С недобрым прищуром, который пропустило отступающее минутное смятение. Впервые профдеформация сыграла ему на руку. И как бы не старался показывать свою невозмутимость китаец, краснеющие кончики его ушей целиком выдают, как тяжело ему это дается. «Не интересует, говоришь. Тогда, с твоего позволения, мы закончим». – Не говори с ним... – Тэн ненавязчиво уваливает Сычена на кровать, -он сам решил остаться. Таец берет инициативу в свои руки. В прямом смысле. Отвлекает напрягшегося до оцепенения Сычена осторожными ласками, спрятав руки под одеяло. «Интересно... Я хочу продолжить больше от того, что приятно тебе… Или может быть неприятно ему?..» – вдруг до тайца доходит одна важная деталь... Один нюанс, за который невольно зацепился взгляд. И это не его перебинтованное плечо. «Телефон… Ноут». Тэн поворачивает голову в сторону соседа, чувствуя, как сердце начинает гонять кровь раза в три сильнее. Сильнее, чем при возбуждении, которое тоже сейчас не давало покоя. «Сразу пошел к нему, а не бросился заваривать лапшу после учебы... Возможно, я слишком мнительный... И ты просто решил скинуть какие-то важные конспекты, не знаю, но…». Неспокойно. И, кажется... Тэн пялится на китайца слишком долго, но подсмотреть за его работой никак не удавалось. «Ты же не... Просто ждал эффектного момента?». – Эй, на меня-то ты зачем уставился? Ваше занятие так... не увлекательно? – он улыбается, говоря всем своим видом «да, ты верно все понимаешь». Лучится от самодовольства, в то время как у тайца начинают дрожать губы. К счастью, Сычен не смотрел и не слушал, и действительно понемногу начал терять связь с реальным миром, под плавными движениями руки Тэна. Он поворачивает голову Тэна у себе, отвлекая от тревожного зрительного контакта: – Поцелуй меня... «Прямо сейчас я... Снова хочу тебя придушить... Будь уверен, я буду следить за тобой... Пока не найду или не придумаю что-то, из-за чего буду смотреть на тебя также... Выкуси». Тэн вжимается губами в аккуратные губы Сычена. Вся ярость, злость, желание отомстить… выливаются в этот поцелуй, трансформируясь из ненависти в страсть, из холодной решимости в безумие. С силой сжав ладошку у основания члена младшего, Тэн мучительно медленно ведет руку вверх, прощупывая четко очерчивающиеся венки, стараясь вызывать как можно больше мучительного предвкушения, пока не касается головки, а добираясь до нее, чувственно обводит пальцами. Сычен старается подавлять свой голос мычит в губы тайца. Всем приустающим одновременно омерзительно и приятно. Каждому по своей причине «Это… Ужасно нездорово, то, что происходит». А значит, стоит прекратить это быстрее. Это извращенная сессия заканчивается с продолжительной серией стимулирующих движений. Вин на секунду напрягается, изливаясь в ладонь старшего, тихо стонет в его губы, прежде чем сделать несколько коротких вдохов. Пальцы, до того сжимающие плечо тайца, мгновенно ослабляют хватку, пока Дун пытается прийти в себя, упираясь носом в шею Тэна. Проходит всего несколько секунд, прежде чем Тэн снова начинает ощущать нереализованную потребность. Если силы на удовлетворение себя еще есть, то желания это делать уже нет совсем. Возбуждение приносит лишь дискомфорт, от которого таец спешит поскорее избавиться. Он отстраняется от Вина, обхватывает набухший орган грязной рукой. Неприятно. Стыдно. Немного больно от эмоциональных и физических истязаний над своим телом. Все случается быстро… Тэн размеренно выдыхает. В голове снова какой-то белый шум. Кажется, это должно приносить не такие чувства. Сейчас могло быть тепло, спокойно, хорошо, уютно «…Если бы не было тебя, Джун». – Пошли скорее отсюда, – только нужно привести себя в порядок. Рядом с кроватью, как и положено студенту, ждет своего часа пачка салфеток. – Пойдем?.. – Мгм…Последний штрих..., – во второй раз натянуть джинсы оказывается проще, не приходится даже пытаться судорожно напрягать ляжки и вертеть задницей. Повернувшись к Сычену с видом «я готов», Тэн кивком головы указывает на дверь и поднимается с кровати. Тэн выходит из комнаты, как виноватый школьник, оставляя за собой нечто страшное. Он не знает, во что выльется, какими новыми неприятностями обернется, но прямо сейчас оттуда хочется сбежать поскорее. Даже разборки хочется оставить на потом… возможно, это последний день его безмятежного существования, а может… Унижение за унижением. Тэн чувствует, что у него кружится голова. Сычен выводит тайца из бесконечного лабиринта мыслей неуверенным голосом. – Ты выбрал куда?.. – Отведи меня… туда, где нас никто не знает.