Пленница

POV Эда: Как пациент, Серкан был сущим кошмаром. Он был монстром и во многих других отношениях, но дать своему телу время на восстановление не входило в его планы. Энгин был недоволен: «Тебе нужно отдохнуть, Серкан. Прошло три дня, а ты уже бегаешь». «Я был и в худшем состоянии, поэтому сейчас же прекрати наводить панику. Я не ребенок». «Может быть, и нет, но очевидно, что я единственный из нас двоих, способен принимать разумные решения». «Вы оба не в своем уме, а теперь помогите мне с этой проклятой кроваткой», — пробормотал Серхио. Я прислонилась к двери будущей детской. Энгин и Пырыл сегодня утром ходили по магазинам, и теперь все четверо братьев Болат пытались собрать мебель. Однако всю работу выполняли Энгин и Серхио, потому что у Адамо была рука в гипсе, а у Серкана большая часть тела была перевязана, не говоря уже о множестве сломанных костей. Адамо сидел в голубом кресле у окна. Иногда, когда он думал, что никто не смотрит, в его глазах отражалось что-то темное, что-то призрачное. К сожалению, некоторые раны заживают долго. Серкан же стоял, прислонившись спиной к подоконнику, в одних спортивных штанах, и отдавал приказы. Улыбка коснулась моих губ. «Инструкции предельно ясны, Серкан, — неторопливо и немного раздраженно сказал Энгин, — я не нуждаюсь в твоих приказах вдобавок к ним». Серхио усмехнулся: «Как будто это его остановит». Мне все еще было трудно принять и понять, что произошло за последние три дня. Я оставила свою семью, чтобы жить в Лас-Вегасе с человеком, который меня похитил, и его семьей, которая помогала ему в этом. Но как бы там ни было, с каждым часом я осознавала, что это было правильным решением для моих детей и, возможно, даже для меня. В тот момент, когда Серкан увидел наших детей, узел, сдавливавший мою грудь, развязался. Узел, который душил с тех пор, как Серкан освободил меня, затянувшийся еще сильнее после рождения Кираз и Альпа. Эти двое определенно точно принадлежали этому месту. Я до сих пор старалась держаться подальше от Серкана, лишь дважды навестив его, чтобы близнецы могли привыкнуть к его присутствию. Я знала, что он был недоволен этим. Серкан увидел меня в дверях, его взгляд стал более напряженным и сосредоточенным. Мой пульс участился, и я развернулась, чтобы вернуться к Альпу и Кираз, которые играли внизу с Пырыл. Серкан загнал меня в угол в коридоре. Для человека с таким количеством травм он был раздражающе быстр. «Ты убегаешь от меня, Ангел?» — он прижал меня к стене, лишая возможности уйти, прижавшись ладонями к стене по обе стороны от меня. «Я уже поняла, что это бесполезно. Ты всегда догоняешь меня», — сказала я, сильнее вжимаясь в стену, потому что он был настолько близко, что мне было трудно сосредоточиться. «Я часто представлял себе нашу встречу, — тихо сказал он, — но ни один из сценариев не был похож на этот». Я взглянула на него: «Когда ты вернул меня, словно вещь, от которой легко отказаться, я и подумать не могла, что ты хотел бы увидеть меня снова». Он покачал головой, а на его лице вспыхнул гнев: «Я дал тебе выбор, которого у тебя не было раньше. Ты предпочла вернуться в «Outfit» и остаться там». Я фыркнула: «Это смешно. Ты выбросил меня на съедение волкам, как кусок мяса. Зачем мне было возвращаться к тебе? У меня нет привычки навязываться к кому-то, кто явно хотел избавиться от меня». Серкан наклонился еще ближе: «Ты действительно веришь в то, что я не хотел тебя? Или ты заставила себя поверить в это, потому что не хотела уходить из семьи?» Я нахмурилась: «Ты мог бы…» «Что? Что я мог? Снова похитить тебя? Или просить Рокко отправить тебя обратно?» Он был прав, и это меня раздражало. «Когда ты собирались рассказать мне о детях? Ты же рассказала бы мне, если бы Адамо не похитили?» «Ты отправил меня обратно к жениху. Я думала, что тебе наплевать на мою дальнейшую судьбу, не говоря уже о судьбе наших детей», — пробормотала я, но что-то в его глазах заставило меня продолжить. «Я хотела сказать, правда. В тот момент, когда я увидела их, я поняла, что должна сказать тебе, но не знала, как это сделать. Я была слишком труслива». Его рука поднялась и накрыла мою щеку, темные зеленые глаза казались невероятно собственническими. «Я был уверен, что ты вернешься ко мне, — его губы коснулись моих, — ты не трусиха. Ты спасла меня, пошла против своей семьи, чтобы защитить наших детей. Ты отдала все ради них. Ради меня». Я углубила поцелуй, не в силах держать дистанцию, которую так отчаянно хотела сохранить. Губы Серкана, его язык, ощущение грубой ладони на моей щеке пробудили во мне глубокую тоску, потребность, которую я скрывала с тех пор, как он освободил меня. Мое сердце напряглось, когда знакомый мужской запах заполнил мой нос, а воспоминания о руках Серкана, его губах, члене всплыли на поверхность. Я отступила, приходя в себя, и выскользнула из кольца рук Серкана. Он улыбнулся мне прежде, чем я убежала прочь. Но доказательство реакции его тела на меня в виде выпуклости на спортивных штанах, тешило мое самолюбие. ***** Оставалась всего неделя до Рождества. Особняк был красиво украшен красными и золотыми шарами, а также веточками омелы. К счастью, Кираз и Альп еще не ходили, иначе всю растительность пришлось бы убрать. Я пару раз писала Эвану, говоря о том, что я в безопасности, и спрашивая, в порядке ли он. К сожалению, брат еще не ответил, но я знала, что он читает мои сообщения. Может быть, его рана была еще слишком свежа. Возможно, пяти дней было недостаточно, чтобы смириться с тем фактом, что сестра стала предательницей из-за человека, которого он ненавидел больше всего на свете. Мои сообщения маме и Эстер, вероятно, даже не дошли до них. Я подозревала, что папа купил им новые номера, чтобы я не могла с ними связаться. Я подошла к Пырыл, когда она помешивала новую партию детского пюре из сладкого картофеля. «Пырыл, вы покупаете друг другу рождественские подарки?» Вчера Энгин дал мне кредитную карту одного из банковских счетов Болатов, и, хотя сначала я хотела отказаться, в итоге, взяла карту. Серкан, похоже, был полон решимости убедиться, что у меня есть все мне необходимое. Тем не менее, было немного странно использовать их же деньги для покупки подарков для них, но я больше не могла получить доступ к счетам моей семьи. «Ну, в прошлом году Рождество было неким испытанием для нас всех. Энгину и его братьям еще нужно привыкнуть к женщинам в их жизни, но я подарила им подарки, а через несколько дней после Рождества получила подарки от них, — она засмеялась, — я думаю, в этом году они подготовят подарки вовремя». «Я не знаю, что купить ни одному из них. Я не знаю их настолько хорошо, чтобы самостоятельно выбрать что-то. Я до сих пор не чувствую себя частью этой семьи, поэтому…» Она коснулась моего плеча: «Но ты важная составляющая, Эда. Это неловкая ситуация для всех нас, но это лучшее, что могло случиться, особенно для Серкана». «Ты так думаешь?» — прошептала я. «Я знаю, — твердо сказала она, — как у вас дела?» «Я стараюсь держаться на расстоянии. Боюсь слишком быстро допустить близость между нами». «Но ты хочешь быть с ним, верно?» Я засмеялся: «Не думаю, что у меня есть выбор». «Он не будет тебя принуждать». «Я не это имела в виду, — мягко сказал я, — не думаю, что мое сердце или мое тело оставят мне выбор». Она кивнула, понимая меня: «Я так рада за вас двоих, вернее за вас четверых». «Как ты думаешь, Серкан способен любить?» Пырыл задумалась: «Он и Энгин в детстве пережили ужасные вещи, превратившие их в мужчин, которыми они являются сегодня. Они все еще влияют на них. Я не знаю, насколько сильно пострадал Серканом, но многие его составляющие были безвозвратно уничтожены». Я не спрашивала, об ужасах прошлого Серкана. Пырыл сказала бы мне, если бы считала, что можно поделиться этим со мной. Поэтому, если я хотела узнать, мне пришлось бы спросить самого Болата. «Если хочешь пройтись по магазинам перед Рождеством, завтра можем пойти вместе. Ферит будет сопровождать нас». «Было бы неплохо», — ответила я. Несмотря на слова протеста Энгина, в тот вечер Серкан пришел на ужин, и мы все расселись вокруг обеденного стола. Кираз и Альп сидели на новых стульях между мной и Пырыл. Я взяла на себя ответственность за кормление Альпа, так как Кираз, казалось, довольно неплохо поладила с Пырыл. На протяжении всего ужина я чувствовала на себе взгляд Серкана, который я могла описать только как тоску. Моя еда все равно остыла, поэтому я решила дать Серкану шанс стать настоящим отцом. «Почему бы тебе не попробовать накормить его?» — спросила я Серкана. Я не знала, насколько он был заинтересован в кормлении, и был ли он похож на некоторых отцов, чей интерес к своим детям заканчивался, как только от них требовалось что-то сделать. Все на мгновение перестали делать то, что делали. Серкан отложил вилку и встал. Его движения были скованными, не только из-за повязок, покрывающих его сломанные кости и синяки, требующие время на восстановление. Я уступила ему свой стул, взяла тарелку и пересела на то место, которое он освободил. Альп пытался схватить что-нибудь, но ложка и тарелка были вне досягаемости маленьких ручек. Я могла сказать, что он был разочарован такой ситуацией, из-за чего он сильно раздражался. Серкан взял ложку и поднес ее к лицу Альпа, не придерживая его шаловливых ручек. Прежде чем я успела предупредить, Альп схватил ложку и запустил пюре из сладкого картофеля через всю комнату. Большая его часть упала на рубашку Серкана. Остальное на лицо Энгина. Я прикусил щеку изнутри, чтобы не смеяться, но у Пырыл не получилось проявить той же сдержанности. Она начала смеяться. Энгин вытер лицо салфеткой, глядя на смеющуюся женщину мягче, чем я когда-либо видела. Альп взволнованно раскачивался в кресле с беззубой улыбкой на лице. Серкан посмотрел на себя, затем на сына, и его губы дрогнули в легкой полуулыбке. На этот раз он взял руки Альпа в свою одну большой, прежде чем поднести ложку ко рту. Альп поджал губы, явно недовольный ситуацией. «Это напоминает мне тебя, Адамо», — сказал Серкан. Адамо поморщился, а Энгин кивнул. «Это правда. Ты тоже всегда устраивал беспорядок во время кормления». «Если мы начнем обмениваться детскими историями то, я, пожалуй, выйду», — пробормотал Серхио. Серкан повернулся к Альпу и попытался сунуть ложку ему в рот: «Ну же, Альп, давай». Я встала и подошла к стульчику Альпа: «Давай, сынок, покажи папе, как хорошо ты можешь кушать». Серкан посмотрел на меня, выражение его лица застыло, когда я назвала его папой. После минутного колебания Альп, наконец, позволил Серкану положить ложку себе в рот. Я улыбнулась, наклонилась и поцеловала Альпа в голову. Я наклонилась над Кираз и сделала то же самое. Она улыбнулась мне, жуя ложку во рту. Я поймала взгляд Серкана, но быстро отвернулась, потому что его взгляд угрожал разрушить мою решимость держаться на расстоянии.