***
Весеннее солнце старинного Лондона светило ярко, но грело плохо. Мик почувствовал, что мокрые ноги совсем замёрзли, а от них холод растекался по всему телу, заставляя вздрагивать и стучать зубами. Признаться, от безысходности по щекам Мика уже сбежало несколько слезинок, но он сердито стёр их ладонью, посадил котёнка рядом с собой, но подальше от реки, и взял в руки пульт. — Должен же он как-то разбираться… — бормотнул Мик и покрутил его так и сяк. Наконец, сзади отскочила крышечка, и открылся отсек с батареей. Она вспухла от попавшей воды и ни на что не годилась. — Ах ты ж сука… — совсем расстроился Микки. Стало ясно, что пультом он больше воспользоваться не сможет. Надо было или ждать действий Алекса, или искать выход самому. — Может быть, пойти туда, где тоннель? Нет, не получится… Метро же ещё не прорыли, — вздохнул Майк, взял котёнка и пошёл искать какой-нибудь приют или ночлежку, чтобы хоть немного отогреться. Он брёл по улице, вспоминая, как уже был здесь, спасая Тодда, и вдруг в голову ему пришла чудесная мысль. — Суини! Интересно, где он в это время? Так… Ловетт пять лет. Её дядя ещё не переехал на Флит-стрит. А сколько же лет сейчас Тодду? Какая у них разница? — Мик задумчиво зашевелил губами и решил, что сейчас Тодду лет 14. Его отец, кажется, тоже был парикмахером. Может быть, в том же доме, где и сейчас цирюльня? — Эх, была не была, — решил Мик и пошёл на Флит-стрит. Цирюльня была на месте, и, вот удача, рядом с ней в одиночестве сидел грустный пацан. — Привет. Чё грустишь? — спросил Мик, решительно подойдя к нему. Паренёк хотел огрызнуться, но увидел улыбку на лице Мика и ответил хмуро, но не задираясь: — Да так… Неприятности. С девчонкой одной поругался. — Она тебе нравится? — сел рядом Мик. — Ну… Как бы да, — смутился парень. — А зовут её как? — Бэтти. — О, да это всё фигня. Вы помиритесь, я гарантирую, — честно сказал Мик. — А тебе откуда знать? Ты вообще кто такой? — Я Мик. Я… Да вот, котёнка спасал. И весь нафиг промок. Мой дом далеко, а я замёрз. Иду, а тут ты сидишь. Дай, думаю, подойду. Можно, я погреюсь? — Пошли, — вскочил Суини, ведь это был именно он. — Дома никого нет пока. Они зашли в дом, Мик с интересом крутил головой, подмечая, что изменилось за эти годы. Тодд показал ему, куда повесить одежду, чтоб она подсушилась, налил котёнку молока, а для Мика хотел сделать чай, но обнаружил, что кончилась вода. — Погоди, я быстро схожу до колодца! — воскликнул он и умчался. — Колодец… — Мик вдруг задумался, что-то припоминая. — Колодец! Портал, там, за замком! Замок-то точно на месте, он же дохуя древний. Когда вернулся Суини с водой, Мик спросил у него: — А ты любишь приключения? — Конечно, кто ж не любит. А что? — спросил тот, ставя чайник на кухне на топящуюся печку. — Поможешь мне? — заговорщически подмигнул ему Мик. — Нужны крепкая веревка и свеча. Я хочу спуститься в одно место. — Зачем? — заинтересовался Тодд. — По дороге расскажу, — пообещал Мик, осторожно отпивая из кружки горячий чай и чувствуя, как по телу разливается тепло. — Только обещай, что поверишь. — Обещаю, — кивнул Суини, удивленный и мало что понимающий, но отчего-то проникшийся к Мику доверием. Когда вещи Мика подсохли, они собрались и пошли в парк, который уже был заброшенным, но в замке ещё кто-то жил. Может, ведьма. Стараясь остаться незамеченными, пацаны пробрались на задний двор и подошли к колодцу. Мик, как мог, без лишних подробностей, рассказал, что там портал, позволяющий попадать в другие миры. Суини слушал, приоткрыв рот, не зная, верить или нет фантазии безумного растрепанного парня. — Да от тебя ничего не требуется, помоги только мне спуститься, подстрахуй верёвкой. Понимаешь, да? — Хорошо. Эй, Мик! А котёнка куда? — Блин, — Мик как-то не подумал, что с собой взять его не получится. — А можешь себе оставить? — Хорошо, — кивнул Суини. — Не бойся, его никто не обидит. — Ну всё, я полез, — Мик глянул вниз в чёрную глубину, вздохнул, привязал верёвку к поясу и начал осторожно спускаться по скобам, что обнаружились в выемках стены. Тодд с трудом, но удерживал его. Один раз Майк чуть не сорвался и судорожно схватился за верёвку. Медленно, но верно он опускался всё ниже, чувствуя дыхание ледяной воды снизу. — Всё, забирай верёвку! — крикнул Мик, добравшись до ниши, вполне похожей на вход в портал. — Спасибо. Прощай! Он кое-как устроился в углублении между камней, чувствуя, что от сырости одежда опять намокает, посмотрел вниз, где плескалась вода, и испуганно отпрянул, уронив свечу в воду: ему показалось, что там, на дне, лежит скелет. — Нахрена я сюда залез? Может, тут и нет никакого портала… Шут же тогда сказал, что я ошибся. Вот чёрт! Темно ещё… Суини! — крикнул Мик, глядя наверх, но ему никто не ответил. Микки совсем запаниковал, как вдруг увидел ровное голубоватое свечение справа. Это была шаровая молния. — Ура! Ты нашла меня! Это Энди постарался? Ты ведь поможешь мне, да? — спросил Мик, и шарик в ответ разгорелся ярче и опустился ему на ладонь. — Что я должен сделать? Шарик подпрыгнул, взмыл вверх, а потом опустился обратно. — Вылезать? И всё? Что-то слишком просто… — подумал Мик, но шарик считал иначе. Он быстро стал описывать круги вокруг головы парня строго по часовой стрелке. — Ты перематываешь время! — догадался Мик, буквально чувствуя, как мимо него струится темпоральный поток. Намотав двадцать семь кругов, шарик остановился, мигнул и взорвался, будто лопнувший воздушный шарик. Микки вздрогнул от громкого хлопка и вновь опустившейся тьмы, пожалел молнию, к которой успел привыкнуть, внутренне собрался и полез наверх. — Лишь бы не сорваться… — стучала в голове одна-единственная мысль. Подниматься было сложнее, руки и подошва сапогов скользили по влажным склизким стенам, но Мик не собирался сдаваться. Он всё-таки выбрался, перебрался через высокие каменные бортики и в изнеможении плюхнулся на снег. — Вставай, Микки, ты весь мокрый, заболеешь, — услышал он заботливый полузнакомый голос, поднял глаза и увидел Шута. — Шут? Ты чё-то как-то… Изменился? — Жизнь потрепала, — рассмеялся Шут. — Да скорее наоборот. Ты стал выглядеть даже лучше, — заметил Мик, направляясь к замку. Из дверей чёрного хода выскочил Эндрю, издал радостный вопль и повис на Мике. Кроме Шута, рядом никого не было, поэтому Энд отбросил стеснение и приник к обветренным губам. Они целовались жадно и очень яростно, до крови, не умея выразить по-другому чувства, переполнявшие обоих. — Чёрт, Микки… Блять, я больше никогда… Не пущу тебя больше в прошлое! — выдохнул Энди. — Ты всё время там пропадаешь. А я здесь… Не знаю, как тебе помочь. — Можешь не переживать, Эндрю, — сказал издалека Шут. — Больше никаких путешествий, ни во времени, ни между мирами. Сегодня последний день, когда границы открыты. Завтра мы с Шерифом везде установим прочные засовы. — Навсегда? — спросил с затаенной грустью Мик. — Эх… Хотел сюрприз сделать, но ладно, вам скажу раньше, — улыбнулся Шут. — Я договорился, каждый год в ночь с 31 декабря на 1 января замки́ будут отпираться. — И мы сможем видеться с Мишей и дядей Андреем? — обрадовался Мик. — Недолго, и если захотите, — кивнул Шут. — Блин, спасибо, Шут! — воскликнули пацаны и бросились обнимать его. — Это лучший подарок на Новый год, — сказал Энди и потащил Мика за руку в Каминный зал. — Пошли греться, ты весь мокрый. Они шумно ввалились в зал, разбудили Князя, но ничуть этим не смутились. — Дядь Андрей, 3 часа дня. Ты чё спишь? — спросил Мик. — Потому что ночью не спал, а бухал с Михаилом, — улыбаясь, угадал Энди. Князь кивнул, встал и потянулся. — Мик! — наконец, сообразил он. — Ты вернулся? Расскажи, чё было-то? — Я расскажу, но может дождёмся остальных? А то придётся по десять раз повторять, ё-моё. — Тогда иди буди Мишку. Я не могу его поднять, — в зал вошёл Шут и сел у камина. — Балу скоро придёт. — Алекс тоже, — добавил Эндрю. — Мик, погоди. Тебе бы переодеться, ты не только мокрый, но и грязный. — Так а где взять другую одежду? — спросил Мик. — Пошли. У меня с собой сумка. Может, тебе что подойдёт, — сказал Энди и вышел в коридор. Мик пошёл следом, чувствуя, как ноги его почему-то слегка дрожат. Он догнал Энди возле комнаты с диваном, той самой, откуда они вышли когда-то вслед за шаровой молнией. — Энд, — спросил он, сглотнув слюну. — Ты, кажется, меня позвал не просто так? — Нет, конечно, дурачок, — шепнул Энди, толкнув его на диван и садясь сверху на колени. — Мы же так и не закончили тогда… — Скорее, мы даже не начали, — ответил Мик, возбуждаясь резко и быстро. — Давай, я помогу снять тебе эту грязь, — стараясь быть спокойным, сказал Эндрю и принялся расстёгивать ремень. Он с трудом стянул с Мика мокрые брюки, добрался до белья, выдохнул и покраснел. — Опять краснеешь, — засмеялся Мик. — Я ведь предупреждал, если будешь краснеть, как девчонка, я тебя возьму. Энди молчал, тяжело дыша, не возражал и не возмущался. У Мика перехватило дыхание, он всё понял и спросил тише: — Ты точно хочешь? — Мик… Я ждал, — выдохнул Энд, прижимаясь к нему и пряча лицо на груди. — Я, блять, готовился… Мик снова рассмеялся, гладя его по спине так, что оба задрожали. Энди разобрался с оставшейся одеждой, своей и Мика, и наконец нашёл в себе силы посмотреть тому в глаза, дерзко и, чёрт возьми, очень соблазнительно. — Хорош стесняться-то, да? Голос был ниже, чем обычно, в нём звенели такие нотки, от которых Мику совсем снесло крышу. Что было дальше, он помнил плохо, в сознании остались лишь размытые пятна ощущений: влажные дорожки поцелуев, касания рук, новые и необычные, дрожащее тело Энди и стоны, которые Мик всё-таки смог у него вырвать, двигаясь максимально нежно и осторожно. — Энд, ты точно в порядке? Всё нормально? — беспокойно спросил Мик, когда они расслабленно замерли на диване, пытаясь перевести дух и справиться с нахлынувшими эмоциями. — Охуенно! Ну… Может, немного некомфортно… Но это хуйня, Мик. Всё было заебись, — ответил Энди, и Мик даже удивился, обычно Энди обходился без такого количества мата. — То есть тебе понравилось? — уточнил он, целуя его в нос. — Да, — шепнул Энди и добавил. — Блять, нас, наверное, потеряли. Давай, надень уже что-нибудь и пошли. — Я зайду сразу к Мишке, — сказал Мик. — Энд, твои брюки мне короткие… — Походишь так. Не парься, твои быстро высохнут, — ответил Энди, пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы. Мик постучал и, не дождавшись ответа, зашёл в комнату. Миха спал, всё так же обнимая подушку. Мик сел рядом и потряс его за плечо. — Мэг, — пробормотал довольный Мишка и перевернулся. — Нет, Миш, — с грустью ответил Мик. — Это не Мэгги, это я. Горшок открыл один глаз, вздохнул, но потом понял, кто перед ним, и резко сел. — Мик, — он взялся за его плечи и притянул к себе. — Слава богу, ты вернулся. С тобой всё хорошо. Блять, я очень рад. Если бы с тобой что-то случилось, я не простил бы этого себе. — Да ладно тебе, Миха. Всё ведь хорошо закончилось, — потёрся лбом об его футболку Мик. — Прикинь, я там видел Тодда. Он был даже младше меня. — Интересно… — протянул Горшок, потирая рукой глаза. — Херово? — улыбнулся Мик. — Ты бы не пил столько, Мишка… Как бы это плохо не закончилось. Михаил не стал ворчать, а серьёзно сказал: — Ладно. Ты прав, я постараюсь. — Пойдём в тот зал с камином? — вскочил Мик. — Там уже почти все собрались. Я расскажу, что со мной было в прошлом. — Пошли, — поднялся и Миха. — Только дай я умоюсь и немного это… В себя приду, ё-моё. — Хорошо, мы ждём тебя, — кивнул Мик и ушёл. Миха ополоснул лицо ледяной водой из рукомойника, глотнул её же, чтоб перебить сушняк, и посмотрел в зеркало на столике. Обычно перед ним расчёсывала свои волосы Ловетт. Миха взял его в руки, посмотрел на своё лицо, бледное и немного опухшее, ухмыльнулся, вспомнил Мэг и загрустил. Он прикрыл глаза и стал вспоминать её лицо, которое запомнил до мельчайших подробностей, от небольшого шрама над бровью до маленькой родинки на подбородке. Но больше всего Мишку манили её губы, яркие, мягкие и сладкие, как мёд. — Блять, нахуй я это представляю, — вздохнул Миха. — Всё равно сегодня мы точно не увидимся. Миха пришёл в зал, с лёгкой белой завистью посмотрел на Балу, целующего Сьюзи, на Мика, пристроившего голову на плече Энди, потом заметил Алекса и Мэри, держащихся за руки, снова вздохнул и сел рядом с Андреем. — Ты чё, Мишка? — спросил Андрей, уловив его грусть. — По Мэг скучаешь? Блин, я тебя не узнаю. Мы всегда по месяцу на гастролях, и ты не убивался так не из-за одной из своих девок, да чё там девок, даже жён. — Андро, я сам не понимаю, что происходит. Я, блять, жить без неё не могу. Почему? — Это судьба, Миха, — хлопнул его по плечу Шут. — Да найдёшь ты её, успокойся. Мик, ну давай, не томи, расскажи, чего было-то с тобой. Мик набрал в лёгкие побольше воздуха и принялся всё подробно рассказывать. Он не стал говорить лишь про куклу, которую Мэгги упорно называла лялей, потому что вдруг у него в голове шевельнулась догадка. Договорив и дав возможность собравшимся обсудить его приключения, Мик подошёл к Горшку и отозвал их в сторону вместе с Шутом. — Миш… Было ещё кое-что, но я подумал, что это лучше не при всех, — сказал он, касаясь его руки. — Что было? — запереживал Мишка, а Шут молча пристально посмотрел на него. — У Мэг была кукла. Ну как бы кукла, и ладно, она же девчонка, играет с ними, понятное дело, ё-моё. Но перемещение не происходило до тех пор, пока мы не дали эликсир и этому пупсу. — Подожди, а где ты взял ещё эликсира? — спросил Шут. — Ну там на стенках оставалось, я взболтать водой хотел, случайно порезался, и от моей крови всё получилось. — Мик, это же гениально! — вдруг воскликнул Шут. — Всё правильно, вы же зеркальные близнецы! Михаил и Мик уставились на Шута, ничего не понимая. — Объясни нормально, — попросил Мишка. — А чё тут объяснять. Я же тебе вчера говорил, надо было зелье сразу на двоих готовить. Короче, жди, у вас с Мэг обязательно будет сын, похожий на Мика. Он ему, можно сказать, второй раз жизнь подарил. — Кхм… — кашлянул Миха. — Ну, ладно. Значит, мы точно-точно с ней встретимся? — Конечно, — кивнул Шут. — О, слышь, а у меня тоже кое-что непонятное! — вдруг вспомнил Мишка и достал из кармана браслет. — Смотри, его Князь на сцене нашёл. Разве он не должен был остаться у Мэг? — Интересно… — протянул Шут, рассматривая украшение. — Ну, значит, так надо. Он останется у тебя. Сам решишь, что с ним делать. Я не знаю. — Ты не знаешь? — удивился Миха. — Да. Я вообще почти ничего не знаю, так, немного интуиции и наития. Ну ладно, парни. Хватит тут рассуждать. Миха, давай устроим настоящий русский Новый год? Что для этого надо? — Оливье и водку с шампанским, — засмеялся Мишка. — Серьёзно? И всё? — Да нет, конечно, шучу я. Сейчас мы всё сделаем, — пообещал Мишка и пошёл к Андрею с Саней, спросив на ходу: — А продукты где взять? — Скажи, что надо, я всё организую, — ответил Шут. — Всё, что угодно? — уточнил Мишка. — Эх… Да, всё, что хочешь, — махнул рукой Шут. — Гулять так гулять. Только ты смотри, не переборщи. В полпервого вы отсюда переместитесь к себе. Кто доедать и допивать будет?***
Шут постарался на славу и, помимо советских ёлочных игрушек, умудрился достать телевизор, по которому транслировалась, правда, только «Ирония судьбы…» К чуду техники тут же прилип Алекс, пытаясь понять, как он устроен, и создать что-нибудь подобное, остальные же лондонцы просто с удивлением смотрели на экран. — Нифига себе, Шут, ты где его выкопал? — спросил Князь. — У меня в детстве такой был. Их уже сто лет не выпускают. — Да не сто, поменьше, — засмеялся Шут. — В музей просто один заглянул и одолжил. Смотрите ещё, что есть. Он показал фигурку деда Мороза, тоже времён СССР, в синей шубе из папиросной бумаги, с ватной бородой и пластмассовой красной шапкой. — Это типа вашего Санты, — объяснил Горшок Мику и Энди, которые разглядывали сказочного деда. — В древности он злой был, Мороз, мог и до смерти заморозить, на самом деле. А потом, как обычно, всё причесали, прилизали, блять, и получилась добрая история про волшебника, что приносит на Новый год подарки детишкам под ёлку. — Мишк, ну добрые сказки ведь тоже нужны, — заметил Андрей. — Нужны. Но зачем переделывать что-то? Славянское, кельтское… Возьми да своё придумай, — возмутился Горшок. — Ладно, я долго про это могу рассуждать… Проехали. — А можно позвать Холмса с Ватсоном? — спросил Мик у Шута. — И моих друзей, Пограничников. — Валяй. Зови тогда уж и Элизу с родителями, — махнул рукой Шут. — Последний день, чё теперь. — Энд, пошли! — крикнул Майкл, и они убежали. Сьюзи под руководством Балу готовила салат «Оливье» и цокала языком, поражаясь, как вообще все эти ингредиенты могут сочетаться в одном блюде. Мимо проходивший Горшок остановился и сказал ей, наклонив голову: — Вот смотрю на тебя, Сью, и удивляюсь. У тебя, блять, муж один дома в Лаймхаусе, а ты тут… — Мих, а тебе какое дело? Ты что, из полиции нравов? Или сам весь такой святой, что можешь в людей камнями бросаться? Мишка немного смутился и пробурчал, что ему вообще похуй. Балу отвёл его в сторону и сказал: — Ты чё лезешь? Чем она тебе мешает? — Сань, ну просто это как-то… — Ага, и это говорит мне человек, который однажды в интервью сказал что-то типа: ну а чё жена, теперь больше не трахаться что ли? — Ну ты вспомнил. Это, блять, давно было, — парировал Горшок. — Я рад, если ты изменился, но я прошу, не мешай мне, а? — Да ладно, Сань, ну прости, — примирительно сказал Миша, стянул со стола колбасу, но всё-таки сказал в отместку, обращаясь к Алексу: — Не будь таким, как дядя Саша. Женись на своей Мэри, и живите долго и счастливо. — Ну ты прямо пастор, Миха, — заржал Князь. — Тебе надо венчать молодожёнов. — Иди нахер, Андрей, — отмахнулся от него Михаил. — Пастор, блять. Тащи вон лучше тарелки на стол. Часам к девяти вечера стол был накрыт, ёлка украшена стеклянными сосульками, шишками и шариками с изображением часов, и гости собрались в столовой. — Ну чё, как у нас полагается, сначала проводим старый год? — предложил Миха и потянулся к водке, тоже любезно добытой Шутом. Андрей вздохнул, уверенный, что Мишка снова решил накидаться, но тот выпил лишь стопку, а потом пошёл шептаться о чём-то с Миком, Алексом и неожиданно Холмсом. Энди посидел возле них, а потом пристроился рядом с Князем: — Фейерверк хотят бахнуть, — поделился он. — У Холмса есть какой-то необычный порох, или что-то в этом роде. — Прикольно, наверно, будет, — ответил Князь и успокоился, самодельный фейерверк был не самой страшной авантюрой Горшка из многих, что он повидал за все годы дружбы. — Ты рад, что скоро будешь дома? — прямо спросил Энди. — Рад. Но жаль, что мы всё забудем, — вздохнул Андрей. — Вы такие классные. — А мы сможем видеться раз в год, — шепнул Эндрю, глянув на Шута. — Только тс, это пока сюрприз. Шут внезапно оказался рядом и сказал: — Ну какой же это теперь сюрприз, если уже три человека в курсе. — Для остальных-то всё равно сюрприз, — улыбнулся Князь. — Какой сюрприз? — спросил вернувшийся Миха. — Почему я, блять, не знаю? — Да уже не сюрприз, Миш, — засмеялся Шут. — Просто запомни, что каждый Новый год вы сможете видеться, здесь или в Питере, неважно, сами решите. Вот и всё. — Круто! — обрадовался Мишка. — Вот это реально круто. Только… А как же… Мы же всё забудем. — Ну, будете вспоминать на пару часов, а потом забывать, как сон. Извини, по-другому не могу, — пожал плечами Шут. — Бля, как-то странно это… Но спасибо, — задумчиво сказал Михаил. — Время к двенадцати, чё, где смотреть Президента с курантами? Твой телек такого не кажет. — Если хочешь — покажет, — усмехнулся Шут. — Тебе кого — Ельцина или Путина? — Блять… Я ж пошутил. Мне боя Курантов хватит, нахуй надо на их рожи смотреть. А это, какой по счёту год-то тут у вас наступает? — спросил он Мика, но Шут не дал тому ответить: — Не говори. Тут совсем другое летосчисление. — Да и похуй, — решил Миха и поднял бокал. — С Новым годом, что ли. На экране телевизора на самом деле возникла зимняя Москва, и Куранты среди кремлёвских ёлок переливчато сыграли мелодию, а потом принялись бить двенадцать раз. Все как-то разом замолчали и задумались, слушая этот бой, перекликающийся со звоном Биг-Бена, а потом, с последним ударом, зашумели радостно и облегчённо. — Ну а теперь просим на улицу, смотреть наш суперфейерверк, — пригласил всех Мик. Фейерверк получился невероятно красивым, в воздухе разрывались прекрасные звёзды, струился огненный дождь, повисали волшебные переливающиеся шары. Миха смотрел в чистое небо, обнимая за плечи с одной стороны Энди, а с другой Мика. — Пацаны… Спасибо вам за всё, — сказал он, чуть наклонясь к ним, а потом обратился к стоящему недалеко Алексу. — И тебе, Алекс, тоже. Я сказал бы, что буду скучать, но ведь всё забудется, ё-моё. Поэтому скажу, что люблю вас. — Мы тоже любим тебя, Миш, — со вздохом сказал Микки. — Береги себя, ладно? Увидимся через год. — Ты тоже, Мик, не дури и слушайся Энди. Он плохого не посоветует, — шёпотом сказал ему Мишка. Мик кивнул и отошёл к Тодду, который всё-таки пришёл сюда по настоянию Элизы. Он ничего не помнил и знал только друзей дочери, но лишним себя не чувствовал. — Суини, а можно вопрос? — полюбопытствовать Мик. — У вас в детстве или юности был котёнок? Серый такой? Тодд удивлённо посмотрел на Мика и ответил: — Слушай, был, да. Я совсем забыл! Мне его пацан оставил вроде тебя… Он долго у нас жил, а потом родители уехали, мне дом оставили, а кота с собой забрали. Он, наверное, лет до двадцати дожил. А ты откуда знаешь? — Да так… Долго объяснять, — улыбнулся Мик. — Ну, я рад, что у него хорошо сложилась жизнь. — Слушай, а тот пацан… Не ты ли это был? — присмотрелся Суини. — Да нет, что вы. Это невозможно, мне всего шестнадцать, — соврал Микки и поспешно ушёл к Мишке. — О чём ты говорил с ним? — снова притянул к себе Горшок его лохматую голову — Да про котёнка узнавал. С ним всё нормально было. — Иди сюда, Мих. Пора, — позвал его Шут, уже собравший вокруг себя Андрея и Сашку. — Держи, кстати. — Это чё? — спросил Горшок, беря синий круглый камень на шнурке. — Это шаровая молния. Ты можешь забрать его только в таком виде, — объяснил Шут. — А, ну ладно, — согласился Миха. — Всё, короче, мужики, давайте, по местам, — сказал Шут, пресекая долгие проводы, и щёлкнул пальцами. Всё вокруг завертелось и закружилось, а когда Миха открыл сами собой закрывшиеся глаза, то понял, что стоит на крыльце их репетиционной точки в Питере. Видимо, вышел покурить. Воспоминания о Лондоне потухли сразу, за несколько секунд, и он чётко осознал, что сейчас 22 декабря 2013 года, с утра Балу притащил еловые ветки и украшения, нарядил студию, потом они весь день пытались репетировать, но выходило хуёво, поэтому репа отменилась, зато наметилась небольшая пьянка, которая быстро закончилась. — Мишка, я домой, — сказал вышедший на крыльцо Андрей. — Ты опять будешь здесь спать? — Не знаю, Андро, — вздохнул Миша. — Дома меня никто не ждёт. — Ну, как хочешь. До завтра? — Давай, до завтра, — протянул ему руку Горшок. Он постоял ещё на крыльце, потом опустил руку в карман, достал зажигалку, щёлкнул ей и при неярком свете огонька увидел, как в снегу на тротуаре что-то блеснуло. Он подошёл ближе и поднял красный женский браслет из прозрачных камней, очень красивый и чем-то его притягивающий. — Потерял кто-то… Жалко, красивая штука. Ладно, оставлю пока себе, — он сунул его в карман и поджёг наконец сигарету.