Спокойной ночи, Александр

Магнус дёрнулся во сне, и Алек провёл ладонью по его напряжённой спине. Тихий вздох вмешался в работу метронома дыхания, и тело, за мгновение до этого готовое к схватке, расслабилось. Магнус снова провалился в тёмное озеро глубокого сна, а Алек продолжил лежать, боясь пошевелиться. Но это не помогло. Через три минуты Магнус поднялся голову и вгляделся в его лицо. — Который час? — спросил он хриплым голосом. — Шесть утра. Что тебя разбудило? — Мочевой пузырь, — ответил Магнус, и Алек закатил глаза — к нему вернулся Охотник, не испытывающий никаких проблем с тем, чтобы озвучить все свои физиологические трудности. — Ну, где туалет, ты знаешь. Или хочешь, чтобы я проводил тебя? — Конечно хочу. Я всё ещё не могу отпустить тебя, — пожаловался Магнус, сползая с кровати. Алек нахмурился и встал рядом, придерживая его за талию. Магнуса пошатывало. Он позволил прохладной ладони скользнуть по его бедру и коснуться гладкой, без единой отметины кожи. Алек ткнулся носом в горячую шею. — Тридцать девять, Магнус. Причём, пока ты лежал, такого не было. Я ничего не понимаю. Магнус отмахнулся и побрёл к ванной, не выпуская ладони Алека из своей. В ванной Алек отвернулся, размышляя, а, когда Магнус принялся мыть руки, подошёл сзади и обнял его. — Ты знаешь, в чём дело. — Знаю, — не стал отпираться Магнус, — а ещё знаю, что это пройдёт через пару-тройку часов. Не бери в голову. Это отходняк. Слишком много яда за последнее время. Будь это только твои укусы, я бы уже бегал, но там, в пещере, ты как следует меня накачал. Такими отсроченными последствиями это будет настигать меня ещё с неделю, может больше. После яда Камиллы меня периодически штормило с месяцок где-то. — И ты всё равно заставил меня укусить тебя. — Ну, во-первых, Лайтвуд, ты не ребёнок, которого можно заставить или обмануть, ты вампир. А, во-вторых, глупо сравнивать последствия в виде температуры и возможного выхода из строя главы клана. — Да-да. Могу я чем-то помочь? — Учитывая, что меня ещё тянет к тебе, нам нужно просто лежать рядом. Ну знаешь, как обыкновенные люди делают. — Они это делают, когда влюблены. — Оу, — Магнус развернулся к Алеку и уложил тяжёлую голову к нему на плечо. — Я люблю тебя, если ты этого не понял. Теперь мы можем отправиться в постель? — Ты что? — Я подарил тебе цветы и позволил укусить, я даже не знаю, как до тебя ещё донести, что ты мне не безразличен. Алек вспомнил все те слова, которые он произнёс во время ужина, и заскрипел зубами. — Ты чего? — Магнус, я так не думаю. То, что ты чувствуешь ко мне, вряд ли можно так назвать. — Если тебя так смущают слова на букву л, то давай назовём это повышенным уровнем симпатии, обильно приправленным желанием заняться с тобой сексом. Алек против воли улыбнулся. Он целомудренно поцеловал Магнуса в щёку и прижал к себе. — Если что, то мой уровень симпатии к тебе тоже запредельно высок, мне тоже хочется затащить тебя в постель каждый раз, когда я тебя вижу, а ещё я хочу, чтобы тебе было хорошо. — Иногда ты такой идиот, Лайтвуд, — проворчал Магнус. — Почему у тебя всё так сложно? — Когда мы победим Валентина, у тебя будет время научить меня подобному отношению к жизни. Мне нравится. Алек подхватил его на руки и отнёс к кровати, бережно опустив на простыни. Магнус заснул сразу, как только его голова коснулась подушки, а Алек лёг рядом, на разный лад пробуя запретную фразу. Выходило вкусно. Алек улыбнулся и дотронулся до лба Магнуса. Температура почти спала. Теперь можно было позволить себе смежить веки и наградить себя парой часов крепкого сна. Пара часов растянулась на шесть. Алек проснулся от того, что Магнус бесцеремонно растолкал его. — Ты сегодня вставать собираешься? — осведомился он. — Джорджи хочет представление, а я хочу есть и съебаться отсюда побыстрее. Магнус выглядел как обычно, совсем как обычно, и, хотя Алек не знал, что должно было измениться, неприятное чувство никуда не делось. Полностью одетый и готовый надрать задницы солдатам, Магнус сегодняшний ничем не напоминал Магнуса вчерашнего. Он сидел на стуле, терпеливо ожидая, пока Алек встанет. В его безразличном взгляде не было и намёка на симпатию. Охотник как он есть. — Магнус, — тихо потянул Алек, закусывая губу. — Как ты себя чувствуешь? — Отлично. Наконец-то выспался. А ты, похоже, нет. Что-то случилось? Алек сел на кровати, обдумывая, как лучше спросить, но все конструкции выглядели такими сложными и ненадёжными, что он решил следовать тактике одного Охотника. — Ты что-нибудь помнишь о вчерашней ночи? Магнус мотнул головой, и сердце Алека, по ощущениям, скинули с обрыва. — Только то, что я вырубился, как только мы зашли в комнату после ужина. А что произошло? — Ничего, — Алек прикрыл глаза, справляясь с нахлынувшими эмоциями. — Ничего. Магнус подошёл к шкафу и швырнул в Алека тренировочные штаны и футболку. Он нахмурился. — Возможно, у меня сохранились размытые образы того, как ты делал мне минет, и, может, пару секунд из того, как ты обнимал меня у раковины, стесняясь словно школьница. Алек соскочил с кровати и рванул к шкафу, но Магнус кувырком ушёл влево и на полной скорости пересёк комнату, решив схорониться за кроватью. — Это просто шутка была, Лайтвуд. Где твоё чувство юмора? Но Алек уже вздёрнул его за шиворот и бросил на кровать, навалившись сверху. — Ты невыносим. — Я? — искренне удивился Магнус. — Я само совершенство. Зато смотри, как ты быстро встал. — Тебя больше не тянет ко мне, и ты решил отомстить? Алек склонил голову, проводя носом по шее. Магнус высвободил одну руку из захвата и поёрзал, устраиваясь удобнее. Его пальцы коснулись волос Алека, ещё больше путая их. — В последнее время меня всегда к тебе тянет, и это точно не яд. Алек улыбнулся. Ещё никто так просто и незатейливо не признавался ему в своих чувствах. Это и пугало, и восхищало. — Опять думаешь? — недовольно поинтересовался Магнус, и Алек кивнул. — Не могу не думать. Камилла сказала, что Охотники любят один раз. Магнус закатил глаза и попытался выкарабкаться из-под тяжёлого тела, придавившего его к кровати. Но Алек не собирался так легко отпускать свою жертву. Он заглянул Магнусу в глаза и тихо выдохнул. — Я всегда буду думать, что украл у тебя шанс на нормальную жизнь. — Зашибись. Что-нибудь ещё? — Магнус. — Завтра я могу сдохнуть, потому что пуле без разницы на мои планы, а ножу срать на моё будущее. Пока ни у тебя, ни у меня, да вообще ни у кого нет шанса на нормальную жизнь. Зато есть высокие шансы на смерть. И настоящее пока тоже есть. Перестань его портить. — Я пытаюсь. — Плохо пытаешься. Кого я должен благодарить, что после секса ты не разрыдался у меня на плече? — Кажется, мой яд превратился в твой. — Просто я не хочу думать ещё и над этим, Алек. Поверь мне, если мы останемся живы, то я разрешу тебе загоняться, сколько твоей душе будет угодно. Честное слово. А теперь слезь с меня. Нас ждёт Джорджи и обещанная тренировка. Но если ты и на ней начнёшь думать, я тебя лично придушу. Алек закусил губу. Соглашаться с Магнусом не хотелось, но его правота становилась всё более очевидной. Особенно, когда их окружили солдаты Джорджи. Магнус облизнулся и перешёл на кошачье зрение. Узкие вертикальные зрачки отслеживали любое движение, и Алек позволил себе секунду полюбоваться. Условия были нереальными: никакого оружия, двадцать солдат и один Магнус в закрытом ангаре. Ставки принимались на время, которое Магнус сможет продержаться. Алек с лёгкой улыбкой поставил на десять минут, уточнив, что ставит на победу Охотника. — Попрощайтесь с вашей двадцаткой, — заметил Джорджи, и Алек пожал плечами. — Неужели вы думали, что я поставлю на ваших солдат? — Иногда стоит отринуть чувства и посмотреть на всё с точки зрения разума. — Иногда стоит, — согласился Алек, — а иногда стоит просто верить. Джорджи усмехнулся, дал сигнал, и через минуту его губы приоткрылись. Магнус ввязываться в убийственную для него драку не стал — рванул к стене, по пути вырубив двух противников. — Что он творит? — прошептал Джорджи. Его солдаты догадались быстрее, но было уже поздно. Один за одним Магнус разбивал прожекторы, погружая ангар в темноту. Алек затаил дыхание. Его острый слух легко различал сдавленные крики и тяжёлое дыхание, звуки ударов и падения. Но даже зрение вампира отказывалось служить в подобной тьме, а вот инфракрасное зрение Магнуса давало ему преимущество, которое было сложно чем-то перекрыть. По едва слышному шелесту одежды и знакомому запаху Алек понимал, что Магнус движется на почти предельной для себя скорости. В один миг запах стал сильнее, и Алек вытянул руку, касаясь плеча. Губы обжёг горячий поцелуй, и Магнус снова растворился в темноте. Через девять минут бойни в центре импровизированной арены зажёгся красный сигнальный огонь. Его алые отсветы стали адским пламенем в золотистых змеиных глазах. — Это нечестно, — послышались возмущённые крики. — Будь здесь светло, ты бы не справился. — Правила устанавливали вы, — громко произнёс Алек. — Если вы чего-то не предусмотрели — это ваш промах, ваша оплошность, которой обязательно воспользуются. Прежде чем планировать бой, нужно как минимум изучить противника. — Ты-то ночью его досканально изучил, — заметил один из солдат, и короткий нож воткнулся у носок его берц. Магнус зашипел, и гул смолк. Жёлтые глаза мигнули, растворяя холод драгоценных металлов в тёплой карей радужке. По рядам побежал шепоток. Магнус помог поверженным противникам подняться и вернул нож стоящему неподалёку пареньку, который с удивлением понял, что не заметил, как его обокрали. Недовольный исходом солдат продолжал исподлобья глядеть все эти манипуляции. Магнус хмыкнул и поманил его к себе. — А смысл? — пробурчал тот, выходя на арену. — Охотник против человека. Результат предсказуем. Магнус повёл плечами, и, когда принесли прожекторы, улыбнулся. — Результат предсказуем ровно до того момента, пока ты принимаешь его. Хочешь победить Охотника, думай, анализируй, прикидывай. Какие у них слабости, как ими можно воспользоваться, в чём ты превосходишь их. — У Охотников нет слабостей. Краем глаза Алек заметил человека, который подбирался к нему. Он позволил ему сделать ещё несколько шагов, а затем развернулся и прыгнул. — Это была хорошая попытка, жаль, что провальная, — похвалил Магнус. — Нужно было нападать вчетвером. Так был бы шанс. — А ты бы сдался? — спросил солдат. — Всё зависит от обстоятельств. В обычной ситуации — вряд ли. Но если передо мной будет стоять задача сохранить его жизнь во что бы то ни стало, то да, я сдамся. — А если такой задачи нет? — Всё будет зависеть от обстоятельств, — повторил Магнус. — Но допустим, сейчас это настоящий бой. Тогда я позволю убить моего вампира, спасусь, а потом вернусь и всем вам перережу глотки. Одному за другим. Поверь мне, я это могу. Лагерь, полный трупов. По-моему, это добавит моему образу немного мрачности, но я совсем не против. Магнус улыбнулся краешком губ, и Алек облизнулся. Подобное должно было пугать, но отчего-то возбуждало. Охотники всегда мстили за своих. И Алеку нравилось быть своим. — Ну что, попробуем ещё раз? — предложил Магнус, и Алек присоединился к нему. Тренировка прошла превосходно. Алек легко уловил, что от него требовалось, и с удовольствием показал несколько приёмов. Прощались с солдатами они уже как хорошие знакомые и даже друзья. Джорджи снабдил их припасами, одеждой, лекарствами и, самое главное, машиной. Магнус рассыпался в благодарностях, и Алеку стало плохо от его слащавого тона, но лагерь остался позади, а вместе с ним ушло и напряжение. — Всё ещё считаешь, что он предаст? — Да. — Незавидная его ждёт участь, — заметил Алек, намекая на план мести, и Магнус усмехнулся. — Ты правда думаешь, что я бы это сделал? Перерезал бы солдатам глотки? — Нет, конечно. Это отняло бы у тебя кучу времени. Скорее всего, ты бы нашёл другой способ. Магнус вывернул руль влево и вжал педаль газа. — Охотники всегда мстят, — произнёс он, закусывая губу. — Из-за этого канули в Лету многие рода. Я не знаю, чтобы я сделал, если бы они тебя убили. Возможно, мне пришлось бы отложить месть до лучших времён, чтобы не подвести других людей. — Если меня прикончат, лучше не мсти. Придумай, как обратить мою смерть на благо общего дела. — Как благородно. Алек улыбнулся, вглядываясь в бархат ночи, разрезаемый дрожащими лучами фар. Асфальт шуршал под шинами, пока белые короткие полосы отсчитывали расстояние, которое отделяло их от всего мира. Равнина, по которой они ехали, была самым непригодным местом для нападения, поэтому Алек решился на маленькое откровение. — Я не хочу, чтобы ты кого-то убивал из-за меня. — Почему? Думаешь, после этого я не смогу жить? Груз вины будет настолько сильный, что сопьюсь? Алек усмехнулся. Ещё одна смерть в длинной череде убийств никогда бы не отпугнула такого, как Магнус, не стала бы для него событием, что круто повернуло бы его жизнь. В глубине души Алек знал, что на счету Магнуса есть и невинные жертвы, которые ему пришлось положить в горнило войны. — Думаю, что шанс на устраивающую тебя месть появится, только когда Валентин умрёт. Но тот, кто привёл всех к победе, должен быть непогрешим. Накажи их с помощью закона, не убивай, покажи всем пример. Война не заканчивается вместе с капитуляцией, она заканчивается, когда люди начинают жить мирно, когда исчезают свои и чужие, те, кого можно убивать, и те, кого нельзя. Автомобиль плавно затормозил, съезжая с дороги. Магнус вышел из машины и забрался на горячий капот. Он молчал. Алек присоединился к нему спустя пару минут. — Прости, — тихо произнёс он. — Я знаю, ты не любишь думать о будущем. — О таком люблю, — откликнулся Магнус. — Не часто, но иногда. Я не буду за тебя мстить, если война закончится. Я стану примером. — Хорошо. — Но ты всё-таки постарайся не убиться. — Обязательно. Ты, кстати, тоже. — Буду хранить себя как зеницу ока. — Вот и молодец. Поедем или ещё немного посидим? Магнус искоса поглядел на Алека. — Сидеть не будем, — ответил он и откинулся на спину. — Будем лежать. Алек пристроил голову у него на плече и посмотрел в небо. Затянутое тёмно-серыми тучами, оно совсем не подходило для романтики, но Алек не променял бы его ни на какое другое.