По двум мирам

Гарри и Лори сидели вместе около могилы Добби. Лори наблюдала, как Гарри со значением возложил осколок зеркала близко к надгробному камню. Было в этом жесте что-то смысловое и глубокое. Гарри глядел на надгробие долго и пристально. Затем повернулся к Лори, и подозрительно задал тот же вопрос, что и Гермиона: — Я видел, как Волан-де-Морт допрашивал Грин-де-Вальда и там была показана палочка. Бузинная палочка. Та, что была у тебя, странно на неё похожа. Лори очень сложно было не говорить ему правду. «Может, стоит сказать?» — на минуту подумала она. Но она помнила, что обещала себе хранить её в тайне. А что, если Волан-де-Морт отследит их каким-то образом? Хотя, раньше этого он не сделал, наверное… Лори решила обойти все вопросы, не говорить Гарри о палочке. — Может быть. Это была сломанная палочка Леголаса, он сломал её еще на втором курсе, ты не помнишь? Я взяла её, как память. — Нет, не припоминаю такого, — Откровенно усомнился Гарри. — Гарри, в Зельеварении важно многое запоминать. Понятно почему ты не силен в нем. Лори снова загрызла совесть. Враньё стало у неё очень популярно. — У меня есть одна идея. — Высказался Гарри. — Что если еще один крестраж в сейфе у Лестрейндж? Такое ведь может быть. — Ты предлагаешь проникнуть в её хранилище? Но как? — Ответ ты нам сама подсказала. Ты «перевоплотилась в неё с помощью Оборотного зелья и проникла в её сейф». — Да, но ты кое-чего не учёл. Дело в том, что вы ворвались очень вовремя, ведь ещё немного и она бы спросила: «Как ты предъявила мою палочку и нашла номер моего хранилища?» То есть, для того чтобы пройти туда, нам нужна как минимум её палочка, а далее уже — подтверждение личности. — Палочка у нас есть. Я обезоружил её, а к горлу Гермионы Лестрейндж приставила не свою. — Даже если так, вдруг гоблины по палочке догадаются, что мы её отобрали? Ведь можно же посмотреть последнее заклинание, наверняка есть и другие функции. — Ты права, — Согласился Гарри. — Над этим надо подумать. — И ещё — мы действительно не знаем номер. — Это я смогу обеспечить, — Уверенно заявил он. — С нами ведь Крюкохват. — С нами? Я не слышала от него такого, — Скептически хмыкнула Лори. — Мне он не нравится. — Мне тоже не очень, — Признался Гарри. — Но это наш единственный шанс. Лори оглянулась и улыбнулась. Леголас вышел из дома Билла и Флер, и направился прямиком к друзьям. Лори и Гарри сами решили спуститься к нему с пригорка, где они похоронили Добби. Леголас быстро подошел к ним. — Привет, — Сказал он. — Я бы хотел вам помочь, как уже говорил Лори, но она этого против. Думаю, мне стоит трансгрессировать обратно. — Будь осторожнее там, ладно? — Заботливо попросила Лори. Леголас улыбнулся и покачал головой. — Постараюсь. Кстати, меч Гриффиндора у вас есть, он в сумке у Гермионы. — Серьезно? И ты молчал? — Я думал ты догадывалась, — Оправдался Леголас. Лори мысленно заликовала. У них хотя бы был предмет для уничтожения крестражей. — …Куда вы направитесь? — В Гринготтс. Возможно, в сейфе Беллатрисы можно найти крестраж. — Ответил Гарри. — Да, Гарри Рон и Гермиона сначала всполошили Министерство, а скоро мы и Гринготтс разнесём, только уже вместе. — Саркастично усмехнулась Лори. — Если так, то настанет очередь Лилит утешать Флер, — Сострил Поттер. Лори подошла к брату, и обняла его. Надо же, он снова уходит. Ей было жаль, ведь она хотела многое с ним обсудить. Леголас был именно тот, с кем Лори могла обсуждать абсолютно все, и за это она была ему очень благодарна. «Лего вернётся в Хогвартс…» — Вспомнила она. Лори в голову вдруг пришло ещё кое-какое воспоминание: Нападение. Нападение на Хогвартс. «Калм даже не подозревает, что его догадки — самая настоящая реальность. Что скоро Хогвартс будет, возможно, уничтожен, в том числе и любимая для Калма гостиная Когтеврана…» Лори было страшно. Вдруг она никогда больше не почувствует у себя на губах сладкие губы Северуса, никогда больше не окажется в крепких объятиях брата, больше никогда не увидит несколько надменную, но очень родную улыбку дяди, не услышит теплый смех Калма… Зеленые глаза Гарри, которые закроются навсегда, стоит Волан-де-Морту взмахнуть палочкой… Лори также страшно было и за Северуса. Очень страшно. В любой момент его могут убить. Эру, Волан-де-Морту нужно всего лишь залезть в его мысли и просмотреть, что Северус целуется с одной из его главных целей, и всё! «Спокойно, он первоклассный легелимент…» А о Лори Волан-де-Морт в любом случае позаботится персонально… Ей хотелось очутиться дома, в далеком детстве. Когда они с Леголасом устраивали драки за внимание дяди. Когда вместе просили почитать им. Трандуил делал это как-то особенно: сидя на краешке кровати, располагая книгу в ладони и в привычной ему позе — закинув ногу на ногу. Темные брови опущены, а в глазах переливается умиротворенное спокойствие, некое величие. Лори вспомнила, что Леголаса пора бы уже отпустить. А то задохнется. Лего улыбнулся, будто читая во взгляде сестры все её мысли. — Лего, учебный год скоро закончится, и вы сможете убежать от этого кошмара, — Подбодрил его Гарри. «Гарри не знает. Никому не удасться избежать кошмара. Сражение близко…» — Блеснула в голове неутешительная мысль… Близко. — Может быть. Что будет дальше, никто не знает, — Леголас пронзительно посмотрел на Лори. Кроме тебя, наверное подумал он. — Ладно. До встречи. Твое присутствие немного скрасило наш побег из Малфой-Мэнора. — Гарри некрепко обнял его, и Леголас ответил. Леголаса, кроме Лори, не обнимал почти никто. Он, кивнув на прощание сестре и другу, трансгрессировал. Лори и Гарри немного постояли на месте, но тут же очнулись и зашагали к коттеджу «Ракушка». Они вошли сквозь открытую дверь, и им открылся вид на просторную гостиную и кухню, где Флер и Билл отмывали собранную со стола посуду, оставшуюся после завтрака. — Маглы думают, что они отводят зло, но это не так, — Глубокомысленно заметила Полумна, стоя и рассматривая украшение из ракушек, подвешенное к потолку. Ракушки, ударяясь друг о друга из-за проникавшего в дом сквозняка издавали приятный звон. Лори слабо улыбнулась, слабо, потому что плохие мысли все ещё бились в мозгу. — Лилит всегда была очень п’гинципиальная, ещё в школе, — Сказала Флер мужу, вытирая руки о полотенце на кухне, а Билл улыбнулся. Ему наверное нравился её французский акцент. — Флер, у Лилит не слышится французская «эр». А тебе она идет. — Билл поцеловал её в макушку. — Её отец тоже не полностью ф’ганцуз, ведь фамилия Ф’гансис — английская. А мать у неё общается на английском, поэтому, возможно, у моей любимой Лил акцент отсутсвует. Она очень часто слышала английский. — Флер спохватилась, вспомнив, что Билл, вообще-то, сделал комплимент, и мягко поцеловала в щеку. — За Лилит я счастлива, но у меня есть и ты, мой любимый Уизли. Лори улыбнулась. Они все-таки очень любили друг-друга. Интересно было бы посмотреть на Лилит и Калма. «Прекрати уже совать нос куда не просят!» — Упрекнула Лори сама себя за собственные мысли. До какого-то времени она была чуткой до такого рода вещей, а что с ней стало сейчас? Даже когда ей приходили в голову похожие мысли, и как бы циничны не были её предположения, но Лори казалось, что она любит Северуса в десять раз больше, чем кто-либо другой кого-то. Естественно, это были домыслы ярого романтика и мечтателя. — Лори, тебе удобно спать в гостиной? — Заметив её, заботливо спросил Билл. — Да, если хочешь, можем положить ещё подушку, — Поддержала его Флер. — Нет-нет, спасибо, — Помотала головой Лори. — Нам бы… — Нам нужно поговорить с гоблином, — Договорил за неё Гарри. Билл кивнул, указывая этим кивком вверх. Лори последовала за Поттером в комнаты Рона и Гермионы, где они с Гарри объяснили им ситуацию. Дверь в маленькую комнату Крюкохвата открылась. Тот сидел в плетеном кресле, закрыв глаза, которые под веками были полностью лишены белков. — Ну, как вы? — Участливо спросил Гарри, и прошел к окну, откуда открывался красивый морской пейзаж. Гоблин, не оборачиваясь, легкомысленно ответил: — Живой. — Наверное вы не помните… — Как я проводил вас к сейфу в ваш первый визит в Гринготтс? Даже среди гоблинов вы знамениты, Гарри Поттер. — Ответил он. Крюкохват долго и пристально глядел на Гарри. — Вы похоронили домовика. — Да. — Голос Поттера стал звучать не так твердо. — И перенесли меня сюда. Вы очень… необычный волшебник. — Гоблин, прежде перебирая пальцами, с нетерпением поглядел в угол перед собой. Наверное, меч Гриффиндора здесь оставил Леголас. — … Как это попало к вам? — Сложно объяснить. — Не сразу ответил Гарри. — Почему Беллатриса Лестрейндж думает что он должен быть в её сейфе в Гринготтсе? — Сложно объяснить. — В тон ему ответил Крюкохват, а Лори почувствовала раздражение внутри. — Этот меч явился нам в самый сложный момент. Мы не крали его. — Серьезно сказал Гарри. — В сейфе мадам Лестрейндж есть меч идентичный этому, но он — подделка. Лори поняла, что если это так, значит, поддельный меч мог находится в сейфе Лестрейндж достаточно долго. — Его поместили туда летом. — Ответил на немые вопросы и догадки Лори Крюкохват. — И она не догадывалась, что это подделка? — Подделка была копией меча Гриффиндора, лишь гоблин может отличить их. — Кто спрятал его в сейф? — Дальновидно спросила Гермиона. — Профессор из Хогвартса, — Повернулся гоблин к ней. — Насколько я знаю, он сейчас директор. — Снейп? Снейп положил поддельный меч в сейф Беллатрисы? Зачем? — С неудержимым удивлением спросил Рон. Сердце Лори забилось быстрее. Северус. Неужели, он геройствует всегда. И если Беллатриса знала, что то, где меч мог знать лишь Пожиратель и что какая-то эльфийка не смогла бы просто проникнуть в её хранилище без помощи, то заподозрила она бы именно Северуса. Лори похвалила себя, что совершила такую глупость. Так хотя бы Беллатриса поняла бы все не сразу. — В сейфе Гринготтса предостаточно удивительных вещей, — Ответил Крюкохват. — Интересно, и в сейфе Лестрейндж тоже? — Задал вопрос Гарри, а Лори поняла: он пытается выяснить про крестраж. — Может быть, — Туманно согласился гоблин. — Я должен проникнуть к ней в сейф. — Но это невозможно… — Одному — нет. Но с вами — да. Лори предоставила нам идею, нам всего лишь нужно доработать её. — Зачем мне помогать вам? — Надменно вопросил Крюкохват. Лори возмутилась. — Потому что мы спасли вас. Этого недостаточно? — Язвительно спросила она. Крюкохват с любопытством посмотрел на эльфийку. — Жаль, мисс Гринлиф, что вы ожидаете отдачу за свои действия. Помните детскую истину, что хорошие поступки надо делать бескорыстно. — Я знаю, — Лори не понравилось, что он пытался её учить. Хотя, лично ей Крюкохват никто, но его спасли от верной смерти — этому гоблину стоило поучиться благодарности. Но Лори решила промолчать — посмотреть, что он предложит. — У меня есть золото, — Сказал Гарри. — И много золота. — Золото меня не интересует. — Холодно ответил Крюкохват. — А что тогда? Гоблин указал на меч Гриффиндора в углу. — Меч. Вот моя цена. Лори полоснула мысль: здесь что-то не так. Она слишком хорошо развила интуицию. Отдать меч, способ уничтожить частички души Волан-де-Морта Крюкохвату, казалось не лучшей идеей. Наоборот — худшей. Но, наверное, по-другому нельзя. Друзья вышли на лестничную площадку, и начали увлеченно перешептываться: — Ты считаешь, что крестраж в сейфе Беллатрисы? — Спросила Гермиона. — Она испугалась, когда поняла, что мы «взяли меч из её хранилища». Возможно, она боялась, что мы найдем там что-нибудь ещё. — Но как тогда мы уничтожим крестраж? — Спросил Рон. — Если ты обещал отдать меч Крюкохвату? — Я что-нибудь придумаю, — Пообещал Гарри. Послышался хлопок двери. Наверное, когда Лори и остальные разговаривали с Крюкохватом, Флер исполнила утреннюю просьбу Гарри. — Он слаб. — Сказала француженка, говоря о Гаррике Олливандере. Но друзьям необходимо было незамедлительно выяснить некоторые вещи по поводу Бузинной палочки. Точнее, Трио. Лори, у которой Бузинная палочка была в руках, не думала, что сможет узнать что-то новое. Но, мало ли. Гарри отворил дверь. В комнате, на кровати сидел старик. Его волосы были почти такие же, как у отца Полумны — их белоснежности скорее всего поспособствовала седина. Несмотря на несколько изменившийся, постаревший за семь лет вид этого изготовителя волшебных палочек, Лори сразу узнала в нём того самого Олливандера. — Мистер Олливандер? — А? Это вы, мистер Поттер? — Хриплым старческим голосом ответил он. — Да. Нам нужно задать пару вопросов. — Что угодно, все что угодно, — Согласился Олливандер. — Не могли бы вы осмотреть эту палочку? Не опасно ли ей пользоваться? — Спросил Гарри, протягивая ему изогнутую палочку Беллатрисы. Олливандер профессионально повертел её в руках, и вынес вердикт: — Грецкий орех. Сердечная жила дракона. Двенадцать и три четверти дюймов. Жесткая. Она принадлежала Беллатрисе Лестрейндж. — Старик вернул вещь «хозяину». — Обращайтесь с ней осторожно. — А эта? — Поинтересовался Гарри. Олливандер так же взял её в руки. — Боярышник. И волос единорога. Умеренной упругости. Это была палочка Драко Малфоя. Лори с поражением посмотрела на Олливандера. Невероятно. Гарри, возможно, не привык к палочке, которую принес ему Рон на Рождество, взамен той что сломалась. И Гарри завладел палочкой Драко… — Была? А сейчас — нет? — Похоже что нет, ведь вы отняли её в бою. Я чувствую, что преданность меняется. — Вы говорите о палочках, будто у них есть чувства. — Осторожно заметил Гарри. — И будто они могут думать. — Палочка выбирает волшебника, мистер Поттер. Все изготовители волшебных палочек знают об этом. — А что вы знаете о Дарах смерти? «Он может знать все о Дарах смерти. Но он догадывается, лишь догадывается, что один из них — у меня». — Дело в том, что у Лори я видел похожую на ту, что видел в видении. Я не успел толком её разглядеть, но все же… Может, Лори, ты отдашь ту палочку мистеру Олливандеру. «Должна храниться в секрете». — Гарри, Лестрейндж отняла у меня ту палочку. К тому же, я тебе уже всё объяснила. Гарри печально кивнул, требовательно глядя на Олливандера. — Ходят слухи что их всего три: Бузинная палочка, Мантия-неведимка, Воскрешающий камень. Вместе они превращают тебя в повелителя смерти. Но мало кто верит, что они действительно существуют. — А вы? Вы верите? — Ну… я не вижу смысла в том, чтобы искать правду в бабушкиных сказках. — Вы лжете. — Холодно определил Гарри. — Я видел. Вы рассказали ему о Бузинной палочке. — Он пытал меня. — Жалостливо сказал Олливандер. — Я всего лишь пересказал ему слухи. Нет вероятности, что он найдет её. — Ошибаетесь. Он уже нашел её. Лори передернуло. В могиле Дамблдора палочки нет. Она у неё. И Волан-де-Морт сможет её найти. Пытать. И выпытать Бузинную палочку. А заодно и убить, естественно, и получить Слезу Феникса и энергию! «Нет!» — Решила Лори. Она не при каких обстоятельствах не отдаст её. Не должна. Она должна держаться. Должна скрыться от Волан-де-Морта, хотя бы до осады Хогвартса. Потом она выйдет с ним в открытый бой, Лори поклялась в этом самой себе. Уничтожит, раздавит все его амбиции, чтобы отомстить абсолютно за все. — Отдыхайте, — Любезно сказал Гарри, но Лори притормозила на выходе, указав, что друзья могут идти. Трио вышли, а эльфийка поглядела на старика. Гаррик Олливандер. Даже в глубокой старости его имя звучало также часто как и пятьдесят лет назад. — Мистер Олливандер, — Негромко произнесла она. — Мисс Гринлиф. Рад, что вы путешествуете вместе с Гарри Поттером. — Олливандер улыбнулся. — Да, может это и к лучшему. — Уже давно сомневаясь в этом ответила Лори. — Я вижу, у вас есть вопросы. — Проницательно сказал он. — Не хотелось бы ими донимать. У меня есть лишь один. Получив бы вы, допустим, Бузинную палочку, и зная, что она нужна Волан-де-Морту, что бы вы делали? — Я бы не сохранил её у себя. Когда такая востребованная для нежелательных лиц вещь находится у тебя — это опасно. — Олливандер немного наклонил голову, глядя на задумчивое лицо Лори. — Помню, как впервые увидел вас. Как впервые вы пришли в мой магазин волшебных палочек. С братом. Я помню также и вашего отца и мать, вашего дядю. Я помню абсолютно всех. — Олливандер поглядел на Лори глазами, которые заполнили воспоминания. Словно прямо в них отражались тысячи, нет, миллионы палочек. — Ваша палочка его интересовала. Лори вспомнила одну из основных причин, по которой покинула Хогвартс. Но дело в том, что сейчас эта причина обесценилась. Ведь была Бузинная палочка. — И вы раскрыли ему её состав, — Договорила Лори. Она не знала, считать это за «предательство» или нет — просто можно было понять, что раз задается вопрос: «Какой состав палочки Гринлиф?», значит, что-то здесь не так. Но Олливандер поддался. — Мне стыдно за это, но я не подумал, что информация могла помочь Волан-де-Морту в чём-то. — Искренне ответил он. Лори изнеможенно вздохнула. Слишком много решений ей приходится принимать. Слишком. — Ладно, сейчас это не имеет важности. Но почему он подумал, что моя палочка может ему понадобиться? — Характер палочки часто отражает характер её владельца. Вы, возможно, знаете, что сердечная жила дракона — предрасположенность к темным искусствам. Волос единорога — доброта и наоборот, обычно неустойчивость к темным искусствам. А перо феникса — показывает всю силу палочки, всю силу характера её хозяина. — Почему у меня два компонента в сердцевине? — Полюбопытствовала Лори. — Такое случается крайне редко, — Также профессионально ответил Олливандер. — Возможно, вы чего-то о себе не знаете. Возможно, представители слияния нескольких родов обладали очень разными темпераментами. Наверное, и внутри вас часто борются разные стороны — какие, вы, думаю, догадываетесь сами. Да, Лори догадывалась. Про некоторые особенности знала точно, некоторые иногда помогал определить некоторый анализ. — Я поняла. До свидания, мистер Олливандер. Лори вышла. Трое друзей столпились на лестничной площадке. — Лори, — Обратился Гарри. — У тебя осталось Оборотное зелье? — По-моему, да, — Неопределенно ответила она. — Гарри. — Серьезно сказала эльфийка, а сама снова сгорала от стыда от своей лжи. — Понимаешь, если Бузинная палочка у Волан-де-Морта, он победит. Нам не выжить. — Если это так, то мы должны будем уничтожить все крестражи до того как он найдет нас. Посмотришь насчет Оборотного зелья? — Хорошо. Лори зашла в комнату, где лежала её сумка. Эльфийка залезла в неё, надеясь найти Оборотное зелье. Она с сожалением заметила, что некоторые флакончики с другими зельями разбились. Лори склеила их с помощью «Репаро», но внушительная часть снадобий безвозвратно пролились в сумке. Флаконы с Оборотным зельем тоже пострадали. Оставались конечно и целые, но зелья бы явно не хватило. «Придется готовить его», — Подумала Лори. Северусу сейчас было не до этого: Лори вообще не понимала, как он все ещё живой. Она надеялась на это, по крайней мере. Северус, отец которого был пьяницей да ещё и избивал его и свою жену, Северус, потерявший лучшую подругу из-за своей эмоциональности и стремлению к общим стандартам, а потом и по неосведомленности, когда Лили уже умерла… А потом и эта двойная игра Дамблдора, где Северус вынужден был постоянно врать. Лори боялась, что Северус не выживет. У неё было четкое ощущение, что обязательно случится что-то ужасное. «Северус не присылал патронус с тех пор как сообщил мне о Полумне… Вдруг он уже никогда мне больше ни о чем не сообщит?..» Лори решила отвлечься от вездесущих страдальческих мыслей. Пора бы с этого дня заняться приготовлением нового Оборотного зелья. И начать нужно с Златоглазок. Наступил вечер. А точнее говоря, уже почти ночь. Лори с Гермионой буквально только что вернулись из своего похода за ингредиентами. Златоглазки обнаружить удалось, но вот остальные компоненты… Лори чувствовала себя устало. Она всего несколько раз была в таком состоянии, когда ей хотелось спать через день после того как она это сделала. Но Лори, перед тем как провалиться в сон, вышла на веранду, глядя на темное море. Сейчас оно выглядело устрашающе, нежели днем: волны шумели гораздо громче и раскатистей, а вода была темнее. Лори увидела патронус-волк, и уже догадывалась, какую новость он принёс. Прошло девять месяцев с того момента, как Римус и Тонкс объявили, что у них будет ребёнок. Волк свернулся в шарик. — Лори, доброй ночи. Когда этот патронус дойдёт, наверное, будет уже поздняя ночь. Я понимаю, что вам очень тяжело и что тебе в том числе. Что у вас постоянно случается что-то и вам не до чужих радостей. Но я бы очень хотел сообщить, что отправляю это сообщение шестого апреля. А вчера, пятого апреля, родился Тедди. Мой сын. Эдвард Римус Люпин. Вчера, Калм и Лилит нас навещали. И представь, у Тедди несколько раз уже менялся цвет волос! Сначала, когда он только-только родился, они были чёрными, а потом, клянусь, стали рыжими! Нас, конечно навещала ещё и бабушка Тедди — Андромеда. Она сказала, что у Тонкс волосы меняли цвет с первого дня жизни! Здорово, правда? Я счастлив, что Тедди не оборотень и что ему не придётся страдать! Зато, он метаморфаг, как и его мать, лучшая в мире женщина. Ну, а от меня ничего особенного ему конечно не передалось, но Лилит сказала, что у него мой нос. Рождение ребёнка в такое время — очень опасное событие. Но, надеюсь, мой мальчик вырастет в спокойной среде. Я желаю вам удачи, Лори. И жду в гости, как только закончится ваш поход за крестражами. Верю, что все скоро закончится. До встречи. Лори опять растрогалась. «Мой мальчик, — как мило…» Голос Римуса был счастливым и ликующим. Наверное, он уже долго мечтал о ребёнке, возможно ещё до встречи с Нимфадорой. Римус не верил, что кто-то способен его полюбить, что уж говорить о том, чтобы родить от него. И только потому, что он оборотень. Но Лори давным-давно знала: кем бы ты ни был, эльфом, оборотнем или маглом — в мире существуют около семи миллиардов людей, и обязательно найдётся хотя бы один тот, кто полюбит тебя больше жизни. Даже если не «вторая половинка», то лучший друг, способный выселить комплексы и вселить радость и уверенность в себе и в существовании хороших людей. Лори знала достаточно примеров когда люди до определённого момента обладали комплексами, а потом, стоило им с кем-то познакомиться — напрочь о них забывали. Лори поэтому и думала, что её родители и дядя сделали жизнь Калма другой. А жизнь Римуса другой сделали его друзья-Мародеры и любимая жена Дора. Северус долгое время жил в одиночестве. Непонятый никем. Холодный и мрачный. Но Лори верила, что он любил её, и счастье переливалось через край, зная, что она одна из всех миллиардов людей может позволить себе поцеловать его. Или просто элементарно ответить на улыбку в его глазах. Патронус свернулся, и облетев вокруг Лори, улетел вдаль. Лори улыбалась. Она была рада. Раз — с ней был Северус. Сейчас, он находился у неё в сердце и навсегда там останется. Два — Ей бы хотелось познакомиться с Тедди, и ей предоставляли такое право. Теперь впереди возник патронус-дельфин Калма. — Привет, Лори. Есть возможность отправлять тебе патронус, это уже неплохо. Думаю, Римус сообщил тебе новость (если бы я это сделал первым это было бы странно, Римус ведь отец Тедди), что у него родился ребёнок. У них с Тонкс, точнее. Римус возможно уже сказал, что Тедди — метаморфаг. Метаморфаги вообще удивительны, помню, ты сказала, что будь у тебя их способности, ты бы часто ими пользовалась. У меня в твоём возрасте были схожие мысли (говорю, будто мне за пятьдесят). Наверное. Но, хочу добавить, что тебе не нужно что-либо менять в себе. Ты хорошо выглядишь и в одном обличие. Тедди похож на отца чертами лица, но характером, думаю, (это будет заметно позже), будет похож на мать. Даже Сара спросила у Римуса разрешения прийти с нами. Хорошо, что она нашлась, Лилит очень волновалась. Видны были признаки пыток. Чары удушения это очень болезненно, и скрыть следы тяжело. Но, на что я ни готов ради Лилит и её сестры. Ладно, наверное, я зазнался. Всегда боялся, что меня могут посчитать эгоистом. Но, самое главное, чтобы все было хорошо у вас. Надеюсь, все так и есть. Жду не дождусь нашей встречи, Принцесса Лихолесья! Лори опять улыбнулась. Калм всегда был тактичен из-за своего характера, причем она была убеждена, что он почти всегда был таким, какой он есть. Такой же принципиальный, как Лилит. Лори зевнула, и отправила патронус сначала Римусу, в который вложила свои мысли, а потом и Калму, где сказала, что Люпин — прекрасный отец, но из Калма отец получился бы не хуже. Лори отвлеклась от радости за Люпинов и остальных. Пора бы уже выспаться. Она вернулась в гостиную, прикрыв дверь, и легла на диван. Мысли снова завертелись вокруг Северуса и о том, что больше всего на свете ей бы хотелось увидеть его и убедиться что он жив. Лори плотно закрыла глаза и начала засыпать. Она начала видеть какие-то невнятные кадры: Весна. Листва на деревьях уже начала появляться. Снова заклинания. А потом резкий смех Волан-де-Морта. — Отдай мне её, Лори. И он не пострадает. Никто не пострадает. Мне не хочется проливать волшебную кровь. Лори чувствовала в руках палочку, но её форма была явно другой, нежели её собственной. Эта палочка была Бузинная. А вокруг темнота, и только шипение: — Брось. Палочку. «Я знаю, почему он не атакует. Он понимает, что не выстоит против Бузинной палочки». — Подумала Лори сама же в своём сне. — Лори. Твоё рождение итак приносит множество сложностей всем твоим друзьям и родственникам, ты хочешь, чтобы твой любимый брат пострадал? «Он все равно убьёт его. Он врет. Но я не могу иначе». — Раз… Пальцы медленно начали разжиматься. — Два… Перед тем как он успел сказать «три», Бузинная палочка упала на пол. И Лори услышала крик Леголаса. Потом на твёрдую поверхность опустилось что-то тяжёлое. Лори поняла: это было тело. Она чувствовала, что задыхается. Она знала, что произойдёт. Но бросила палочку. Пожертвовала властью. Потом она услышала уже свой крик, и увидела зелёный луч света, летевший из её собственного оружия. А дальше темнота… Лори заворочалась на диване, тихо но истерически лепетав: «Нет, Леголас… Нет…» Потом снова шипение… — Нагайна. Убей. На секунду Лори показался Северус в луже крови… — НЕТ!!! Забери меня, но не трогай их!!! — Закричала Лори во сне, и внезапно проснулась. Температура взлетела, пот градом тёк со лба, дыхание уровнять не удавалось… Лори вскочила, схватив свою палочку, которая лежала на стеклянном столике рядом. «Должна, должна, я должна спасти их!!!» Лори начала медленно приходить в себя. Она положила свою палочку обратно на столик, осознавая, что сейчас пока все не так ужасно, сравнительно с тем, что она видела. Лори пока перестала находиться в боевой готовности. Но она чувствовала, что задыхается. Руки тяжело онемели, а горячее лицо стало влажным из-за холодных капель сильного страха. Лори показалось, что у неё случилась паническая атака. Эльфийка постаралась привести дыхание в норму, но она хотела действовать прямо сейчас. Прямо сейчас продолжать искать крестражи, убить его. Пока она снова кое-что не вспомнила: ещё один крестраж — это Гарри. Лори снова окатило жаром, и она услышала топот босых ног по лестнице. Гермиона появилась в поле её зрения, и широко распахнула глаза. — Лори… Лори, что с тобой? Лори зажала рот рукой и понеслась в уборную. Повезло, что её не вырвало. Лори, прежде почти сидя на корточках, борясь с тошнотой, постепенно выпрямилась, поднимая взгляд на зеркало и поворачивая кран. Оттуда полилась холодная вода, и Лори щедро умыла ей лицо. Все было так реалистично. И Северус. В крови. Снова нахлынул приступ тошноты, но в этот раз Лори успокоилась. Она несколько раз глубоко вздохнула, и наконец вышла. Гермиона, в шоке стоя в темной гостиной, подробно рассматривала Лори. Она осторожно подошла к ней. — Почему ты кричала? Лори, все еще успокаиваясь, подняла на неё изнеможённые глаза. — Леголас умирал у меня во сне… «И… и ещё кое-что случилось. Не могу сказать…» — пронеслась в голове вариация, как могла бы закончиться фраза. — Лори, — Гермиона взяла со столика пустой стакан, и «Агуаменти» заставила воду там появиться. Она протянула её подруге, а та начала быстро отпивать охлаждающую жидкость. — Может, отправить Калму патронус? «Она знает. Она знает, что я недоговариваю. Но я не могу». Лори поняла, что для Гермионы выглядела тяжело больной. Она была бы не против позвать его в коттедж «Ракушка», ведь этот эльф каким-то образом действовал на Лори успокаивающе. Но и тут придётся врать. Никто из её друзей, и Калм тоже, не заслуживает лжи. Лори больше не хотела лгать, но должна была. Лори мечтала лишь об одном. О Северусе. Понять, что он жив. — Нет, Гермиона. Просто кошмар. Гермиона крепко обняла её. Лори счастливо вжалась в её плечо, понимая, как ей повезло. Больше, чем Северусу, это точно. — Помню, как когда мне в детстве снились кошмары, родители долго читали мне любимую магловскую сказку, включив ночник. Как папа гладил меня по голове, а затем мама нежно целовала в лоб. — Дядя почти тоже самое делал. Только без поцелуя. Хотя, нет, Леголаса он в его раннем детстве мог чмокнуть в макушку. Но Лего этого не помнит. Да и я тоже редко вспоминаю, — Еле усмехнулась Лори. Смешок получился тихим и скомканным. — Я люблю твоего брата, Лори. Поверь, мы уничтожим Волан-де-Морта до того, как кто-то погибнет. «Нет… Нападение на Хогвартс будет. Северус говорил об этом…» — Лестрейндж поплатится. За это. — Лори указала на предплечье Гермионы, где у неё было вырезано «грязнокровка» палочкой Беллатрисы. «Прямо как Амбридж, только Лестрейндж действовала гораздо более жестоко»… Гермиона немного посидела с Лори, успокаивая. Но, убедившись, что та вроде бы оклемалась, пошла наверх. Вернее, это Лори её заверила, что с ней все хорошо. А сама вышла на веранду, глядя на морской пейзаж. Лори была охвачена странным порывом. Ей хотелось плакать, но она держала себя в руках. Но в то же время ей хотелось убить Волан-де-Морта, который когда-то был сломанным обществом приютским мальчишкой. Сейчас этот «мальчишка» может в любой момент уничтожить все что ей дорого. Вдали засеребрилась лань, и Лори на миг обрадовалась: Северус жив. Какое облегчение. — Лори. Мне многое хочется с тобой обсудить, как например то, что ты пошла в дом Лавгудов и угодила в Малфой-Мэнор, из которого потом сбежала, к счастью. Но важно не это. Сегодня был совет Пожирателей смерти, где мы как раз и обсуждали это. И обсуждали ещё кое-что. Наступление на Хогвартс будет в ночь с первого на второе мая. Пожалуйста, держись. Знай, что бы ни случилось, я всегда рядом. Лори закрыла лицо руками, и заплакала, но внутри себя, беззвучно. Она устала. Ей хотелось жить нормальной жизнью, как раньше, до злосчастного четвёртого курса. В ту ночь, с первого на второе мая прольётся много крови.