Во власти эйфории

Каникулы всегда для любого школьника или студента считались чем-то прекрасным, они дарят им чувство свободы и некоего, пусть и временного, спокойствия. Погружение в эту эйфорию всегда расслабляет, помогает на какой-то момент забыть обо всех проблемах и просто наслаждаться долгожданным сном до полудня. В особенности стоит выделить из всего списка именно летние каникулы. Тепло, солнце, поездки с друзьями и родственниками — это то, о чем грезит практически каждый в нашем обществе. Но если вы зададите какому-либо преподавателю вопрос о том, любят ли они лето и каникулы, то его ответ и наполовину не будет таким радужным и светлым. Весьма противное и гадостное бремя отчетов, подготовки документов, составление различных планов и графиков, которые занимают заоблачное количество времени, никто не отменял, и отменять не собирается. Поэтому Сокджину искренне смешно, когда кто-то из его друзей, знакомых или детей, которых он обучает, думают, что все учителя отдыхают и отрываются на каникулах также, как и все остальные. Иногда такое мнение даже обидно и порождает желание ударить в лицо очередному человеку, который, выпучив свои глазёнки из орбит, невинно удивляется его усталому виду: «Так ведь сейчас в школе каникулы, почему ты работаешь?». Так что знайте, что все подобные рассуждения о длительном отпуске работников образования — сущий бред. Особенно если учесть то, что в школах Южной Кореи каникулы длятся меньше месяца, из-за этого Сокджину еще более непонятны причины всеобщего хаоса вокруг краткосрочного отдыха в палящий зной. Уж лучше он лишние пару часов посидит в кабинете с кондиционером, чем потащится поджаривать свою задницу на улицы города. Его летняя «свобода» началась почти недельным сидением над документами на работе и закончилась трехдневным пребыванием в доме родителей, парочкой вылазок на рыбалку с Юнги и собиранием клубники на ферме его дяди. И знаете что? Он вполне этим доволен, и жаловаться не собирается. Из всего вышесказанного смело можно сделать вывод, что сейчас он вполне счастлив возвращению на работу и привычному для него потоку будней. — Ты выглядишь непростительно свежим и довольным для этого утра, — с улыбкой проговаривает ему Тэхён, встретивший его возле входа в здание школы. Сокджин отмечает свежее пятно синей краски на его жилете и удивляется, ведь до начала занятий еще час, а местный преподаватель искусства, судя по всему, даже утренний кофе дома пьёт с кисточкой в руке и мольбертом на столе. — И тебе доброе утро, Тэхён, — отвечает ему Джин, идя по коридору в сторону учительской. — И я бы не сказал, что ты выглядишь менее довольным, так что не жалуйся. — Оу, спасибо, конечно, но я сомневаюсь, что причины нашего хорошего настроения одинаковы, — младший ухмыляется и вполне двусмысленно шевелит бровями в его сторону, что Сокджин, будь его воля, хотел бы проигнорировать. — Я более чем уверен, что ты снова практически всё время провел за работой, пропуская лучшие годы своей молодости. Хён, тебе тридцать, а ты уже ведешь себя так, как и Чхве-сонсэнним. Тебе осталось только завести парочку котов и купить несколько клубков ниток со спицами. — Не начинай, Чхве-сонсэнним — приятная женщина и отличный преподаватель, до чьего уровня нам всем еще расти и расти, — на этих словах Сокджин улыбается и щёлкает Тэхёна по лбу. — Ты так говоришь только потому, что был её любимчиком. Я до сих пор не понимаю, почему тебе она приносила домашнее печенье, а меня она ударила деревянной указкой за то, что я как-то одолжил у нее кусочек мела, — парень недовольно ворчит себе под нос, открывая для них дверь в учительскую. — Ну, а если серьёзно, то я рад, что она наконец-то решила уйти на заслуженный отдых. Эта старая карга успела жизнь подпортить многим в этом заведении. — Во-первых, в тебе нет ни капли культуры, — на этом Джин ударяет его своим портфелем по бедру. — А во-вторых, ты серьезно? Она ушла на пенсию? Почему я об этом ничего не знаю? — Я не перестаю удивляться тому, как ты практически живешь на работе, но ни черта не знаешь о том, что происходит у тебя под носом в коллективе. — Это потому, что не все любят собирать сплетни со всех уголков, Тэ, — вместо Сокджина отвечает ему Юнги, рядом с которым они сели за стол. — Порой неизвестность — лучший подарок. И не обязательно знать о том, кому там директор выписал премию чуть больше остальных только за то, что человек умеет правильно подлизываться. — Просто вы оба — ханжи, хён, — Тэхён закатывает глаза и достает свою папку с эскизами, чтобы проверить еще раз перед занятиями всё ли он подготовил и взял с собой. — И меня это устраивает, — Юнги пожимает плечами и делает пару небольших глотков кофе. Он явно пока еще не настроен на длинные разговоры и споры, так что лучше будет просто согласиться с младшим, если он хочет провести оставшееся время до занятий в относительном спокойствии. — Но глянь на него, он явно больший зануда, чем я. Сокджин, который уже успел достать журнал своего класса и занимается его заполнением, молча показывает в сторону своих коллег средний палец. — В любом случае, я хотел вам рассказать о том, что на место Чхве-сонсэнним уже взяли нового преподавателя. И он намного лучше той старухи, заставшей времена постройки пирамид и правление Тутанхамона. — Оставь историческую терминологию Джин-хёну, тебе это не идёт, — Тэхён обиженно хлопает по руке Юнги, но преподавателю литературы лень пнуть его в ответ, поэтому он это игнорирует. — Откуда такая уверенность в том, что эта наша новая жертва прогнившей сферы образования будет лучше неё? — Потому что я уже несколько минут пытаюсь вам рассказать о том, что знаком с новеньким! — восклицает Тэхён, эмоционально взмахнув руками в воздухе. — Его зовут Чон Чонгук, он знакомый Чимина, который недавно переехал из Пусана. Он типа как подающий большие надежды молодой преподаватель математики, — на последней фразе искусствовед показывает пальцами кавычки и строит смешное лицо. — То есть, у нас будет второй Джин-хён? — подшучивает Юнги, уголки его губ чуть приподнялись, когда старший недовольно зыркнул на него и показал язык. — Детский сад. Видели бы тебя сейчас твои ученики, хён. — Они бы тебе всё равно не поверили, ведь меня они любят больше тебя. Тэхён, которому так и не дали до конца рассказать новости, громко закрывает свой этюдник, привлекая внимание обоих коллег. — Так во-о-т, — продолжает младший. — Так как он знакомый Чимина, который в детстве был его соседом, Чонгуки временно живет с нами, пока не накопит чуть больше денег на съемное жилье. Он хороший и весёлый парень, хотя поначалу может быть с незнакомцами немного скромным и чересчур вежливым, — на этих словах парень смотрит на Юнги. — Так что не испугай его с первой минуты знакомства, он может быть очень впечатлительным. — И почему ты смотришь только на меня? — недовольно бубнит Юнги в кружку. — Между прочим, здесь есть кое-кто другой, кто может отпугнуть молодое дарование одним взглядом. У нашего хёна довольно соперничающая натура. А мне вообще плевать на все до тех пор, пока мою премию не будут отдавать ему. — Порой мне действительно интересно, как человек с твоим характером смог заполучить не одного мужчину, а сразу двух. В такие моменты я думаю, что система родственных душ где-то дала сбой, когда ты родился, — Тэхён скрещивает руки и переводит взгляд на Сокджина. — Но, Джин-хён, в чем-то он прав. Он еще молод, не будь слишком строг с ним. — Это был не совсем тонкий намек на указание моего возраста, — преподаватель истории закатывает глаза, но решает не уделять много внимания этой колкости. — Но мне просто интересно, почему он переводится к нам посреди учебного года? Разве ответственные люди не начинают свою работу в начале учебного года? — Порой мне кажется, что ты совершенно не слушаешь то, что я вам говорю, — вздыхает Тэ, ударившись головой о поверхность стола. — Ты прав, половину сказанного тобой и Чимином информации я фильтрую и даже не стараюсь запомнить, — Сокджин пожимает плечами, не отрываясь от заполнения журнала перед ним. — Обидно, знаешь ли, — преподаватель искусства морщит нос от легкого недовольства, но всё же повторяет своему хёну ранее сказанную уже информацию. — Для тех, кто был в танке в течение последних десяти минут. Чхве-сонсэнним решила уйти на пенсию, школе был нужен новый учитель по математике. Чонгук давно хотел переехать в Сеул. Чимин — его лучший друг, который предоставил ему возможность. Тормозишь, хён, следи за поступающей информацией, анализируй факты, ты ведь учитель. — Слишком много информации для этого утра, — ворчит Юнги, откидываясь на спинку стула и закрывая глаза. Сокджин лишь утвердительно промычал, соглашаясь со сказанным. Он до сих пор не уверен, что его мозг полностью усвоил поступившую новую информацию и полноценно переварил ее. Новый учитель — это хорошо. Уход Чхве-сонсэнним — плохо, он любил её домашние пирожки, которыми она угощала его как минимум раз в неделю во время обеденных перерывов. — Кстати, а почему всё еще не видно другой одной третьей части тебя? — Тэхён оглядывается по сторонам в поисках Намджуна, и когда не получает ответа от Юнги, пинает того ногой под столом. — Он сказал, что директор попросил его приехать сегодня чуть раньше по какому-то делу, — отвечает преподаватель литературы, пиная младшего в ответ, но тот успевает убрать свои ноги на мгновение раньше. — Однажды твоих мужчин уведут, а ты даже не заметишь этого, — смеётся Тэхён. — Серьёзно, они могли бы напрямую сказать тебе, что отправляются на свидание с кем-то другим, а ты бы даже не повернул головы в их сторону. — Почему же? Я бы сказал, чтобы они поели как следует на этом свидании, потому что я потом не собираюсь готовить им ужин, если они вернутся голодными. — Ты отвратителен, — усмехается Тэ. — Нет, я практичен. И за это они меня и любят. — И он прав, — неожиданно в поле зрения появляется Намджун, который бросает свой портфель на стол, из-за чего зарабатывает недовольной взгляд со стороны Сокджина, который чуть не провел черту на всю страницу в журнале. — Прости, хён. Намджун смотрит на старшего и обезоруживающе улыбается ему своей очаровательной улыбкой, благодаря которой ему всегда прощается практически любая поломка и любой проступок. Сокджин часто задумывается о том, что Юнги собрал вокруг себя исключительно милых мужчин с самыми очаровательными улыбками, которые только видел мир. Если подумать, то и у самого Юнги исключительная улыбка, которая заставляет таять сердца всех в радиусе нескольких метров. Джин считает это безумно несправедливым, что три человека, перед очарованием которых он бессилен, собрались в одно смертоносное трио. — Намджун, даю тебе последний шанс, бросай его и переходи к нам с Чимином, мы будем любить тебя больше, нежели он, — Тэхён берет руку Намджунав свои, и со всей серьезностью, на которую только способен, смотрит на мужчину перед ним. — В очередь, Тэ. Я первый, кто предложил Хосоку и Джуни переехать ко мне, и мое предложение не имеет срока давности, — Сокджин подмигивает Намджуну, на что последний громко смеется, обращая внимание на них практически всех собравшихся в кабинете коллег. — Отстаньте от моих парней, пиявки, — ворчит Юнги. Он выпрямляется на стуле и выхватывает руку Намджуна и прижимает её к своей груди. — А от тебя, хён, я никогда не ожидал такого предательства. — Эй, мне уже почти тридцать, что ты еще можешь ожидать от холостяка, находящегося в самом расцвете сил, когда перед ним два почти идеальных мужчины? Сокджин просто издевается нам своим другом, и они все об этом знают, так как он никогда не посмел бы помешать счастью своим самым близким людям. На самом деле, никто из них никогда не боялся шутить на подобные темы, а порой в открытую флиртовать друг с другом перед всеми. Когда вы дружите на протяжении многих лет, то это начинает входить в привычку. — Я давно предлагал тебе присоединиться к нам с Чимином. Мы рады были бы видеть тебя хотя бы раз в месяц, засыпающим на наших простынях, — Тэхён поворачивается в сторону Сокджина, хватает одну из его рук в свои, как недавно сделал это с Намджуном. — И этим ртом ты потом рассказываешь детям о пользе культуры и искусства для их развития, — старший скривил лицо в гримасе и выдернул свою руку. — Тебе следует помыть рот с мылом, перед тем как идти на занятия. — Мой фильтр между ртом и мозгом работает просто прекрасно перед детьми, большое спасибо, — отвечает Тэхён, скрестив руки перед собой. — Но это не меняет моего предложения. Мы уже давно говорили тебе, что негоже твоей красоте пропадать попросту. Не люблю об этом говорить, но вдруг ты никогда не найдешь своего соулмейта? Мы не хотим, чтобы ты остался один в старости. И это было бы мило, если бы не было так абсурдно для разума Сокджина. Он не из тех романтиков, которые слепо верят в то, что где-то по земле бродит его вторая половинка, которая сутками только и ожидает его появления. Нет, он просто верит в то, что где-то существует человек, который просто будет подходить для него, и это не обязательно должен быть именно соулмейт. Есть множество примеров, когда люди проживали всю свою жизни с непредназначенными в любви и согласии. Он смотрит на свой безымянный палец, вокруг которого виднеется красная нить. Она расслаблена, тянется куда-то в сторону двери и исчезает за ней. За всю свою жизнь он ни разу не видел, чтобы она была хоть немного натянута. Она постоянно находилась в расслабленном состоянии, едва осязаемая им самим, направленная куда-то вдаль, исчезающая в тени из-за дальнего расстояния до его родственной души. Его немигающий взгляд, направленный на безымянный палец, не остается незамеченным от его друзей. — Хён, я не хотел. Ты же знаешь, что я… — Тэхён не договаривает, прерываемый Сокджином. — Всё в порядке, Тэ, вы ведь все знаете, что я спокойно отношусь к этому, — старший вздыхает, сжимая левую руку в кулак, чтобы не отвлекаться больше на красную нить на ней. — У меня есть предложение тебе и Чимину, которое удовлетворит нас всех. Тэхен заинтересовано смотрит на него, в то время как Намджун с Юнги отчего-то напряглись. Эти двое всегда каким-то особым нутром чувствуют, когда их хён готовится сказать очередную ересь, о которой в будущем может пожалеть. — Если до пятидесяти ты так и не увидишь на моем пальце кольца, то я стану дополнительной частью к вашему дуэту. Таким образом, вы будете частично удовлетворены, а мне будет кому принести в старости стакан воды. — До сорока. — Сорок пять и точка, — Сокджин ручкой указывает в сторону младшего, всем видом показывая, что это последнее предложение. — По рукам, — соглашается Тэхён, протягивая ладонь для закрепления договора. — Жаль, что всему этому, — парень указывает на всего Джина сверху донизу, — предстоит пропадать столько лет. Обещай, что будешь увлажнять свою кожу. — Я так и знал, что вы с Чимином купились только на мое красивое лицо, — притворно возмущается Сокджин, ударяя младшего по плечу. Тэхён смеётся на реакцию своего друга, выуживая из кармана брюк телефон, чтобы сообщить ему последние новости, как догадывается Сокджин. Напротив него Юнги крутит пальцем у виска, а Намджун смотрит на него, как на полоумного. Преподаватель истории лишь пожимает плечами и вновь возвращается к журналу перед собой. Посмотрев на время, он понимает, что осталось менее двадцати минут до начала занятий, и если прислушаться, то можно услышать гул детских голосов в коридорах, а он до сих пор не закончил вписывать фамилии на страницах журнала. — Странно, что Чонгуки еще здесь нет, он вышел из дома раньше меня, — Тэхён хмурится, смотря на время, обводя помещение еще раз взглядом, чтобы лишний раз удостовериться в отсутствии своего знакомого. — Я хотел вас с ним познакомить перед занятиями. Он ведь не мог потеряться, верно? — учитель искусства вновь начинает усиленно печатать на своем телефоне одновременно своему парню и Чонгуку, чтобы удостовериться в целостности последнего. — Чонгуки? Ты имеешь ввиду Чон Чонгука? — уточняет Намджун, отвлекаясь от пролистывания новенького словаря, который он приобрел специально для уроков в старших классах в этом полугодии. — Откуда ты его знаешь? Тебя здесь не было, когда я о нем рассказывал. — О, я познакомился с ним сегодня утром в кабинете директора. Собственно, это было и основной причиной того, почему он хотел меня видеть сегодня чуть раньше у себя, — объясняет преподаватель английского. Он переводит взгляд на сидящего рядом Юнги, пытаясь одним взглядом показать ему, что ему жаль за ранний уход на работу без него. — Директор попросил меня ввести нового сотрудника в суть работы и научить его ориентироваться в школе. Хотя, думаю, в первый день мне следует лично показать ему некоторые кабинеты, мои объяснения были весьма абстрактны. — Но почему об этом попросили тебя? — недоумевал Тэхён, ведь директору было сообщено, что они с Чимином знакомы с новым преподавателем и ручаются за него. — Думаю, я просто не вовремя показался ему на глаза вчера вечером, когда забегал в школу за некоторыми книгами, — Намджун пожимает плечами, вставляя закладку в словарь на нужной ему странице для его первого урока. — Как всегда любит говорить Чимин, не стоит лишний раз проходить мимо дверей начальства, если не хочешь дополнительной неоплачиваемой работы. Сокджин молча кивает, соглашаясь с этими словами. Он не раз попадался перед администрацией школы в ненужные для себя моменты. «Сокджин-а, нужно помочь с организацией спортивного фестиваля, задержись сегодня». «Сокджин-ши, Кан-сонсэнним с завтрашнего дня на больничном, присмотрите за её классом». «Нужно поучаствовать в конференции, вот здесь в приказе ссылка. Да, надо подготовить десятиминутное выступление. Сроки? О, хм, минуту… Написано, что выступление в понедельник. Как прекрасно, у вас все выходные впереди!». И всё в подобном духе. Каким бы прилежным учителем, получившим уже не одну награду, его не считали, большинство из этого было сделано не по его доброй воле и желанию. Есть приказ на школу и есть молодой, прекрасный и безвольный ты, который постоянно каким-то боком оказывается в поле зрения руководства. Он бы сказал, что это карма, но он не грешил настолько сильно в жизни, чтобы отдуваться за честь школы на каждом треклятом совещании. — Так, а где сам герой этого дня? — спрашивает Юнги, недовольно смотря на опустевшую кружку. — Слишком много слышим о нем, но мало видим. И как по всем законам жанра в дверях учительской показывается директор. Среднего роста пожилой мужчина, который выглядит так, что ему бы и самому давно пора отправиться на заслуженную пенсию следом за Чхве-сонсэнним. Он пару раз хлопает в ладоши, дабы привлечь к себе внимание и утихомирить жужжание вечно лепечущих и сплетничающих преподавателей в кабинете. — Доброго утра всем здесь собравшимся! Думаю, ни для кого из вас не секрет, что Чхве-сонсэнним покинула нас, думаю, это стало ударом для многих… — Директор Пак, в сотый раз вам говорю, она не умерла, а ушла на пенсию! –восклицает Ю Ёнджэ, местный преподаватель по музыке, сидящий в противоположном углу. Лиц его выглядит так, словно он сам скоро уйдёт на пенсию, нежели убедит директора в полном здравии бывшего преподавателя математики. — Да, думаю, это можно назвать и так, чтобы не травмировать всех нас, — на этом послышался глухой шлепок ладони о лицо, и Сокджин просто надеется, что Ёнджэ сегодня не придёт к его детям на урок с синяком на щеке или шишкой на лбу. — Но перейдём к более позитивному объявлению. С этого дня у нас будет работать новый преподаватель математики. Он ещё молод, но у него уже за плечами есть свои определенные заслуги, так что я надеюсь, что вы все поможете ему здесь освоиться. Чон Чвенгук, проходи, пожалуйста, поздоровайся с коллективом. И только в этот момент до Сокджина на самом деле доходит информация, которую в его голову старательно вкладывал всё утро Ким Тэхён. Чхве-сонсэнним ушла. Новый преподаватель математики. А это значит, что… Он быстро листает журнал на несколько страниц назад, открывая страницу, которая отведена для математики. В верхнем правом углу на него смотрит красиво выведенное имя бывшего преподавателя по математике. Он медленно опускает ручку на стол, потому что на данный момент он за себя не отвечает. Желание со всей дури провести по странице стержнем так, чтобы разорвать её на несколько частей, неумолимо нарастает с каждой секундой. Сокджин медленно выдыхает, опускает голову на журнал и закрывает глаза. Он всегда считал, что бумажные журналы — это прошлый век. Ему всё равно предстоит вбивать всё это в электронном виде, так зачем изначально делать двойную работу? Но система образования безжалостна, она желает высосать у тебя все твои свободные секунды. Каждая помарка в печатном журнале — лишняя головная боль и морока с исправлениями. Но Сокджину плевать, ему сейчас абсолютно плевать. Пусть этот новый Чон Чвангук, или как его там, несколько дней поработает в журнале под другим именем, Джин не готов сейчас сталкиваться со всей этой морокой. — Кхм, я Чонгук, директор Пак, Чон Чонгук, — тихо, но слегка нервозно, поправляет его молодой человек, стоящий чуть позади директора. Хорошо, Чон Чонгук. Он запомнит это имя для следующего раза. А пока дайте ему спокойно умереть на ближайшие несколько минут до звонка. Рабочий день еще толком не начался, а он уже устал и хочет домой. — Да, конечно, Ченгук, прошу прощения, — директор похлопывает юношу по плечу, на что тот лишь вымученно улыбается. — Удачи, дети нынче сложные пошли, тяжело выживать в нашем мире. — Да, детям и правда приходится тяжело, — подхватывает разговор Чонгук, но директор его перебивает. — О, нет, что ты, я говорил о тебе, — мужчина весело посмеивается. — Учителей никто не жалеет, в особенности дети. Только покажешь им слабину, как они сразу <i>раз, — директор проводит пальцем по своему горлу на манер палача. — И тебе конец. Хорошего дня, коллеги! Из разных углов послышались невнятные мычания не особо воодушевленных преподавателей, которые через одного начинают вставать с насиженных мест и направляться в нужные им кабинеты. Никто особо даже не обратил внимания на новенького учителя, до сих пор стоявшего около входа и державшегося за свое горло. На их фоне Тэхён выглядел чрезмерно активным и счастливым, подпрыгивая на месте. — Чонгук-и, мы здесь! Молодой человек чуть подпрыгивает на месте и извиняется перед учителем по химии, сухонькой женщине небольшого роста, с которой он чуть не столкнулся. Та лишь отмахивается, желает ему выжить в первый рабочий день и уходит. Чонгук провожает ее смущенным взглядом и вновь дёргается всем телом, когда Тэхён еще громче выкрикивает его имя и подзывает к их компании за столом. — Чонгук-и, наконец-то ты пришел! — радуется Тэхён, обнимая парня за плечи, отчего тот немного тушуется, но возвращает объятие, пусть и не так рьяно. — Мы виделись буквально полтора часа назад утром, хён, когда ты съел мой завтрак, — проговаривает Чонгук, с улыбкой смотря на своего друга. — Как я уже тебе говорил, не стоит припоминать людям их ошибки, всегда надо уметь прощать, — Тэхён недовольно взвизгивает, когда новый преподаватель больно тыкает его в бок пальцем. — Ау, больно! Я ведь уже извинился и отдал тебе свой йогурт! — Который был просрочен. Сокджин, которому до сих пор лень оторвать свою голову от журнала и открыть глаза, не видит, но слышит, как после этой фразы Тэхён во второй раз визжит. Хорошо, этот парень ему нравится уже процентов на пять больше, если он умеет усмирять Тэхёна. Но проблемы с журналом он ему еще не простил. И пусть Чонгук формально не виноват в его ошибке, это дело принципа. Ну, и перенос ответственности временно на новое незнакомое лицо, которое пока недолюбливать легче, чем самого себя. — Хорошо, забудем пока о том, что некоторые из нас иногда принимают неправильные решения в своей жизни, — проговаривает Тэхён, хватая Чонгука за руку и притягивая его чуть ближе к остальным за столом. — С Намджун-хёном, думаю, ты уже знаком, поэтому идём дальше. Рядом с ним Юнги-хён, я тебе рассказывал о нём. Это тот самый хён, который пришёл работать в образование, при этом утверждая, что ненавидит половину детей в этом мире. — Только половину, остальные пятьдесят процентов я считаю вполне сносными. Все они милые, пока маленькие и не вошли свой пубертатный период. Удачи тебе сегодня с моим классом, подростки иногда могут быть невыносимы. — Он может говорить, что ненавидит их, но на самом деле он любит детей чуть ли не больше, чем Чимин-и. — Главное, чтобы дети об этом не знали, иначе на голову сядут, — Юнги пожимает плечами и улыбается новому коллеге. Чонгук кланяется в приветствии и также слегка смущенно улыбается в ответ. — А это наша первая жертва нового учебного полугодия, которая пала слишком рано, Сокджин-хён, — представляет его Тэхён. — Он зануда и заучка, типичный любимчик руководства, который, на самом деле, просто подсиживает их. Любитель всего старого и древнего. О нём я тебе тоже рассказывал, это тот, чей класс на прошлый спортивный фестиваль притащил алкоголь у него перед носом. — В очередной раз повторяю, это сделали дети Юнги, мои просто соучастники! — простонал преподаватель истории, поворачивая голову в их сторону, так и не подняв ее со стола, и одним глазом смотрит на друга. — Не пойман — не вор, — смеётся Юнги. Сокджин слышит как Чонгук тихо посмеивается вместе с ним, но старается сохранить как можно более нейтральное лицо. Хотя он в этом не уверен, угол просмотра снизу не очень хорош, да и одним глазом он видит расплывчато. Видимо, парень и правда немного застенчивый, как и сказал Тэхён. Он чешет безымянный палец на левой руке, пытаясь разглядеть их нового коллегу, но выходит не особо хорошо, а встать и представиться подобающе просто лень. Скоро и так предстоит бежать на первый урок, не осуждайте его. Поэтому он просто вновь закрывает глаза и пытается настроиться на позитивный лад. — Приятно познакомиться, Юнги-ши, Сокджин-ши, — приветствует их Чонгук. Парень нервно прижимает к себе стопку с учебниками и какими-то бумагами, отчего некоторые листы слегка изогнулись. Юноша кажется воспитанным, особенно на контрасте с Тэхёном и Чимином, чья энергия порой сравнима с учениками младшей школы, в которой преподает последний. Сокджину хочется надеяться, что Чонгук и правда спокойный и не успеет нахвататься всякой дури от этого дуэта. Хотя, раз он живет с ними под одной крышей, то многого ждать ему не стоит. Терпеть этих двух может только такой же, как и они. Он вновь чешет свой безымянный палец, не переставая думать о том, что это вопрос времени, когда Чонгук покажет им свою настоящую сущность. Джин уверен, чутье его еще никогда не подводило. Звон первого звонка, оповещающего о скором начале уроков, эхом разносится по коридорам, от чего многие недовольно простонали от нежелания приступать к работе. Сокджин пару раз вдыхает и выдыхает, он полностью готов к новому учебному дню, как ответственный взрослый. Если, конечно, не считать небольшой ошибки в журнале, но это он опустит и оставит разбираться с ним будущему Сокджину. Боже, да почему этот палец так чешется сегодня?