В рамках приличия

1. Если стоишь, сядь. 2. Глубоко вдохни и постарайся не нервничать. 3. После выполнения четвертого пункта приезжай (бога ради, не за рулем!) в универ. В кабинет радиокружка. 4. Зайди на сайт университета в раздел анонимных обращений.       Получив это сообщение от Сонхва, Юн сразу заподозрил, что не сможет выполнить второй пункт, и оказался прав. Ранее воскресное утро не предвещало каких-либо волнений, потому он стойко игнорировал несколько звонков, потягиваясь и зевая, но, когда телефон на время замолчал, а потом коротко тренькнул, со вздохом опустил руку и нащупал мобильник на полу. Взгляд никак не хотел фокусироваться, но когда буквы все же перестали расплываться, в груди осело нехорошее предчувствие.       Как назло сайт грузился ужасно медленно, по ниточке вытягивая из Юнхо остатки самообладания. За пару минут Юн успел напредставлять всяких ужасов, которые может там увидеть, но все они казались маловероятными или недостаточными для того, чтобы Хва пытался будить его в такую рань. Наконец, нужная страница открылась. Последним, а, следовательно, расположенным выше остальных значилось обращение с заголовком «Откровенное проявление специфических пристрастий на публике — новая норма?». Ниже располагался основной текст: «Не слишком ли безответственно поступает студент нашего университета, позволяя себе демонстрацию однополых отношений в одном из крупнейших парков города? Что скажут люди? Там ведь отдыхают семьи с детьми. Не хотелось бы оказаться задетым тенью позора и общественного порицания».       Юн похолодел. К сообщению были прикреплены фото весьма низкого качества — темные и зернистые, но на них точно угадывались силуэты целующихся на фоне белого фортепиано парней. Их с Чонхо силуэты. Взгляд автоматически метнулся к значку количества просмотров. Четыре. Комментариев еще не было. Тот, кто разместил обращение в ночь на воскресенье, либо не очень хорошо соображал, либо действовал импульсивно. Очевидно, мало кто из студентов был заинтересован информацией на сайте в это время, но ко второй половине дня ситуация должна была измениться, а это значило, что проблему необходимо решать как можно быстрее.       Сидя на заднем сидении такси, Юнхо вновь и вновь увеличивал каждое из пяти изображений, силясь понять, реально ли там разглядеть его лицо. Чонхо был снят со спины, что несколько успокаивало. По крайней мере, один из них пока был в безопасности.       Итак, их видели. Их сняли и хранили фото несколько недель, прежде чем вкинуть бомбу. И автор поста совершенно точно знал Юна. Это был кто-то из «своих», возможно даже один из сокурсников. Но если его стремились опозорить, то почему выжидали так долго и не стали указывать имя?       Голова пухла от количества вопросов.       Все это конкретно пришибло Юна особенно потому, что последние полтора месяца он ощущал себя абсолютно счастливым и наслаждался жизнью так, как если бы выиграл в лотерею. По настоянию Усанов они с Чонхо съездили в Пусан вскоре после них и остались в полном восторге, хоть и увидели море лишь на исходе третьего дня, когда таки выползли из гостиничного номера. Затем, уже в Сеуле, они устроили себе настоящий марафон вечернего просмотра сериалов, посетили несколько выставок и однажды случайно попали на уличное выступление начинающих айдолов. Иногда Чонхо позволял наблюдать за своими репетициями и несколько раз давал Юну ценные советы по учебе. В какой-то момент они взялись читать одну книгу, соревнуясь в том, кто закончит быстрее, и Юн ожидаемо проиграл, за что был вынужден купить младшему еще три томика. Все это напоминало бесконечный медовый месяц, и единственное, что вносило толику огорчения в происходящее — это предстоящий отъезд Чонхо в Италию.       И вот теперь этот пост. Если бы только удалось выяснить, кто это сделал! Юн готов был собственноручно вытрясти из гада всю дурь.       Сонхва, судя по всему, был на хорошем счету не только у старика Сона, но и у самого дьявола, раз ему позволили оккупировать радиотехнический кабинет в выходной день. Поднимаясь по пустой лестнице в непривычной тишине, Юнхо слышал только эхо собственных шагов и шорох одежды. Он несся, перепрыгивая по несколько ступеней, и, когда оказался у нужной двери, совершенно запыхался. Он вошел без стука, не желая тратить ни одной драгоценной секунды, и замер в замешательстве. Среди включенных мониторов, вытащенных на свет божий проводов и мигающих огоньками ящиков неизвестного Юну назначения, расположились два человека — Сонхва и, почему-то, Даын.       — Вот и ты. Проходи, — позвал Сонхва и указал на свободное кресло рядом с собой.       — Мы уже начали, но понадобится какое-то время, — без лишних церемоний сказала Даын, уверенно вводя что-то в поле выскочившего на экране окна.       Юнхо сел на предложенное место, все еще не очень понимая, что происходит. Он вопросительно посмотрел на друга и тот ответил:       — Даын обнаружила пост и сразу позвонила мне.       — Я не была вполне уверена, но подумала, что это можешь быть ты, — подхватила девушка и кивнула на открывшееся фото. — Учитывая недавние слухи.       Юн покраснел.       — Я ни в коем случае не осуждаю, не подумай, — поторопилась дополнить она, — но решила, что такая слава вряд ли тебе пригодится. Поэтому сейчас пытаюсь получить доступ к админке, чтобы все удалить.       — Было бы здорово выяснить, кто автор публикации, — с надеждой в голосе проговорил Хва. — Если это технически возможно, конечно.       — Не то чтобы я очень много в этом понимала, но попробую.       — Тебе за это не влетит? — забеспокоился Юн.       — Это я улажу, — уверенно заявила Даын и погрузилась в работу.       — Схожу за кофе, — после продолжительного молчания решил Сонхва. — Тебе взять?       — Да, пожалуйста, — Юну действительно было необходимо как-то успокоить нервы, а кофе стал одним из ритуалов, способных с этим помочь.       Оставшись наедине с Даын, Юн почувствовал неловкость.       — Спасибо, что помогаешь, — он старался не подавать вида, что смущен.       — Ты друг Сонхва, так что… — девушка пожала плечами.       — А будь на моем месте кто-нибудь другой, ты бы поступила иначе?       — Возможно.       — Вот как?       — Не хочу, чтобы Сонхва расстраивался. А это абсолютно точно случится, если ты пострадаешь. К тому же… ты тоже можешь мне помочь.       — Чем же?       Не отрываясь от монитора и щелкая мышкой, Даын заговорила медленнее и тише:       — Сонхва мне нравится. Очень сильно. Но я была дурочкой, решив сосредоточиться на учебе, поэтому отказала ему, когда он признался в своих чувствах. Теперь же я не могу просто взять и сказать, что передумала. Поэтому мне нужен совет человека, с которым он близок. Услуга за услугу, так сказать, — на ее мониторе открылась командная строка и, введя какие-то данные, Даын издала возглас победителя. — Готово!       — Спасибо, — выдохнул Юнхо облегченно. — Что на счет автора?       — Придется еще покопаться, но ничего не обещаю. Подумай сам, кому мог насолить.       — Кажется, есть один человек на примете, — Юн с неудовольствием подумал о Соджин. Такая выходка была вполне в ее стиле. — А по поводу твоего вопроса: Хва не терпит вранья и увиливаний. Самым лучшим будет сказать ему все так же, как сказала мне. Он ценит прямоту и искренность.       Даын задумалась.       — Что ж, хорошо. Спасибо за совет. Можешь идти, если что-то выяснится, я напишу.       Юнхо кивнул и заторопился на выход. На лестнице он встретил Сонхва, забрал у него свой кофе и подмигнул, оставляя друга в недоумении. Настроение немного исправилось.       Он как раз проходил мимо остановки, когда к ней подъехал автобус. Рассудив, что это неплохой способ сократить расстояние и время, Юн прошмыгнул в начавшие закрываться двери и занял место в дальней части салона. Его социальные сети молчали, и даже Чонхо ничего не написал в их диалог, хотя обычно, проснувшись, они обменивались какими-нибудь дурацкими смайликами, которым, по их мнению, вообще не было применения. Впрочем, он и сам этим утром ничего не отправил из-за спешки. Юн исправил это упущение, убрал телефон и повернулся к окну, за которым мелькали раскаленные солнцем фасады зданий.       Конечно, существовала вероятность, что недоброжелатель попробует повторить атаку и раскроет его личность, но Юнхо в любом случае ничего с этим сделать не мог. В голове промелькнула шальная мысль пригрозить неприятностями Соджин, но он все же был не вполне уверен, что за этим стоит именно она. Так он мог только зря подставиться. Оставалось лишь надеяться на лучшее. Чонхо он решил пока ничего не рассказывать.       Не обнаружив дома никого из домочадцев, Юн некоторое время бесцельно слонялся из комнаты в комнату, не зная чем себя занять, и потому с особым энтузиазмом откликнулся на приглашение Сана сходить в гейм-клуб. Он переоделся и помчал по указанному в сообщении адресу, который переслал и Чонхо, предлагая присоединиться, когда будет возможность. Умеющий все на свете младший не раз вытаскивал даже самые, казалось бы, безнадежные катки в «Лиге легенд», и без него игралось уже не так весело, как раньше.       Солнце слепило нещадно. Оно отражалось от других автомобилей и витрин и било прямо в глаза, куда бы Юнхо не повернул. Он щурился, ругая себя за то, что так и не купил очки, и старался особо не гнать. Тихий голосок тягостного предчувствия, мучивший с утра и почти уже замолкнувший благодаря Даын, заныл по новой. Юн сделал радио погромче, надеясь отвлечься. Из динамиков полилась спокойная мелодия, и красивый женский голос запел о прошедшей любви.       Автомобиль впереди остановился так внезапно, что Юнхо едва успел среагировать. Он ударил по тормозам, и его дернуло вперед. Сердце ухнуло, желудок свернулся узлом. Если бы не ремень безопасности, он определенно встретился бы головой с лобовым стеклом. Позади раздался пронзительно-громкий сигнал, и Юн увидел в зеркало, как чужой внедорожник выворачивает в сторону во избежание удара. Все закончилось так же быстро, как и началось. С минуту Юн не мог пошевелиться, парализованный испугом. Автомобиль впереди недолго простоял на месте, затем, как ни в чем не бывало, продолжил движение. Из внедорожника выскочил рослый коротко стриженный мужчина. Он осмотрел свою машину и, убедившись в ее целости, что-то прокричал Юнхо. Судя по выражению его лица и жестикуляции, это были ругательства.       Все еще не отойдя как следует от пережитого шока, Юн вырулил на обочину и встал, чтобы успокоиться. Он заметил слетевшую с заднего сидения на пол коробку. Она приоткрылась, но, к счастью, не пострадала. Юн, благо рост позволял, подтащил коробку к себе и, убедившись, что кроссовки, которые он накануне купил в подарок Чонхо, в порядке, плотно закрыл крышку. Ему пришлось несколько раз досчитать до ста, прежде чем руки перестали трястись, и он смог продолжить путь.       Сан с Уёном, ждавшие его на месте, сначала поворчали по поводу его опоздания, а потом долго ахали над рассказом о случившемся и даже купили «утешительную курочку». Вскоре разговор о дорожном происшествии перешел из разряда серьезной беседы в шуточные рассуждения о том, кому что от Юна досталось бы в наследство, и уже в довольно приподнятом настроении парни заняли игровые кресла.       Как это обычно бывает, время за игрой пролетело совершенно незаметно. Юн периодически поглядывал на телефон в ожидании сообщений от Чонхо или Даын, но ему постоянно казалось, что он выждал еще недостаточно, чтобы беспокоить кого-то из них. Отсутствие окон не способствовало адекватному восприятию действительности, и потому, когда парни начали обдумывать, чем бы пообедать, вдруг выяснилось, что настало время ужина. Уён вышел из игры и развалился на кресле как разбалованный кот, ворча под нос, что пропустил любимое шоу. Он принялся разгребать новости, как вдруг удивленно воскликнул:       — Ой, а что это со страницей Чонхо случилось?       — М? Ты о чем? — Юнхо немного сдвинул один наушник, чтобы звуки игры не мешали слышать друга.       — Да вот, — Уён повернул к нему телефон, на экране которого отображался значок удаленного аккаунта.       — Не знаю. Фигня какая-то, — отозвался Юн, нахмурившись. Он активно разбивал строй миньонов, а думать о двух вещах одновременно было непросто.       — Странно, — протянул Уён. — И тут тоже… Юно, он везде поудалялся, походу.       — Дай-ка, — попросил Юн и протянул руку. В его чемпиона прилетел смертельный удар.       — Чон Юно, твою… эх! — воскликнул Сан раздосадовано.       Уён вложил мобильник в протянутую ладонь. Юнхо поочередно проверил вкладки соцсетей, обнаруживая везде одно и то же — отсутствие какой-либо информации о младшем.       — Что за нафиг? — Юн скинул наушники и достал свой телефон. Его последнее сообщение с адресом клуба было прочитано, но ответить Чонхо не удосужился. Все это Юну совершенно не понравилось. Тянуще-жгучее ощущение неправильности сжало сердце холодными тисками. Он набрал Чонхо и прижал телефон к уху, замечая, как ускорилось сердцебиение. Искусственный женский голос сообщил, что абонента не существует. Третий раз за день Юн ощутил, как душа почти покидает его тело.       — Что такое? — забеспокоился теперь и Сан.       — Не знаю, — Юн непонимающе пялился на телефон несколько мгновений, затем повторил попытку дозвониться. Результат остался прежним.       — Так, только дыши, — попросил Сан и, вверив друга своему парню, умчался оплачивать их посиделку.       Все еще теплый уличный воздух опалил легкие, не принося ни капли облегчения. Юна потряхивало, и он как-то резко забыл, как пользоваться ногами. Видя его состояние, Усаны вызвали «трезвого водителя» и поехали было тоже, но Юн уверил их, что дальше как-нибудь разберется сам. Друзья отпустили его с неохотой, потребовав звонить сразу же, если понадобится помощь. Юнхо пообещал так и сделать, не представляя, какая ситуация может этого потребовать. Он пытался приободрять самого себя, вспоминая предыдущую пропажу Чонхо, когда вся семья чуть не сошла с ума, а этот умник просто размышлял о бытии, и надеялся, что в этот раз случилось что-то столь же незначительное.       Путь до дома был чудовищно долгим.       Едва ступив на порог, Юнхо помчался на второй этаж, не заботясь даже о том, чтобы разуться. Он ворвался в спальню младшего, чуть не отломив дверную ручку из-за бушующего в крови адреналина. Комната пустовала. И не было там не только самого Чонхо. Не доставало также вещей в раскрытом шкафу, ноутбука и пары книг с нижних полок стеллажа.       «Какого хрена, Чхве?!»       Ответ нашелся в его — Юна — комнате. Небольшое рукописное письмо, придавленное новой коллекционной фигуркой, о которой Юн грезил несколько последних дней, ждало его на компьютерном столе. Боясь того, что может в нем содержаться, Юнхо несколько минут метался по комнате, заламывая руки и не решаясь притронуться к конверту. Он дышал так часто, что, в конце концов, ощутил головокружительную слабость. Тогда он тяжело рухнул в кресло и будто обреченный, идущий к эшафоту, потянулся к оставленному посланию. «Жаль, что не получилось подарить этого уродца лично, хотелось бы увидеть твою реакцию. Сейчас я, наверное, уже в гостинице. Извини, что все случилось так внезапно, но давай будем реалистами: мы пошли на риск и в итоге сплоховали. Беспечность всегда приводит к проблемам. Я чувствую за собой вину, ведь уже проходил через подобное, и мне полагалось быть умнее и предусмотрительнее. То, что сегодня слили на ваш сайт, было предупреждением, и я принял решение оградить тебя от лишней головной боли. Пришлось рассказать отцу почти всю правду. Так было проще и быстрее, чем придумывать предлоги для отъезда. Говоря «почти» я имею в виду, что представил ситуацию как влюбленность с моей стороны и совершенное неведение с твоей. Пусть будет так, ладно? Прости, что все так сложилось, и что заставил чувствовать то, чего не следовало. И еще: полагаю, упрямство толкнет тебя на мои поиски, поэтому хочу напомнить, что ты должен мне желание. У тебя ведь осталась копия договора, да? Мое желание таково: постарайся забыть о том, что было между нами, и живи дальше».       Юнхо задыхался от обиды и негодования. Он скомкал письмо и швырнул его в сторону.       «Вот значит как?! Отлично ты это придумал, Чхве! И главное, сам справился, какой молодец! А мое мнение — в задницу. Действительно, кому оно нужно? Спасать он меня вздумал, герой хренов!»       Подаренная фигурка попала под руку, и Юн с чувством швырнул ее о стену. Что-то в ней хрустнуло, но Юну не было жаль.       «И как легко свалил, подумать только! «Прости, что заставил чувствовать то, чего не следовало»… Да в зад себе засунь свои извинения тупые! Придурок. А я-то хорош! Как мальчишка…. Вот же идиот. «Живи дальше». Да запросто, конечно! Подумаешь…»       Юн горько усмехнулся. Он толкнул кресло, осел на пол и зарылся пальцами в волосы. Ему было по-настоящему паршиво. Он судорожно выдохнул и понял, что плачет. В голове никак не хотело укладываться, что Чонхо действительно поступил с ним так несправедливо и жестоко. Вероятно, он и впрямь был уверен в том, что делает, как лучше, но только Юнхо от этого легче не становилось. Он раз за разом прокручивал в голове счастливые моменты, пронзающие сердце острыми лезвиями, пока воспоминания не стали замыливаться и сливаться друг с другом в кашу. Постепенно эмоции стали слабеть, а потом и вовсе покинули его, оставив внутри только пустоту. Юн все еще пытался рассуждать о том, что делать со всем свалившимся на него. Он силился понять, как Чонхо вообще обо всем узнал, но увязал и терял суть.       На телефон пришло сообщение от Даын. Юнхо сразу подобрался, несколько раз моргнул, прогоняя усталость, и открыл диалог. Не спрашивай как, но мне удалось найти того, кто это написал. Только не наделай глупостей, пожалуйста [это Сонхва попросил сказать]. И спасибо за совет)       Ниже была прикреплена ссылка. Юн, не раздумывая, прошел по ней на пестрящий фотографиями аккаунт. Он принадлежал парню, лицо которого Юн сразу же узнал. Паззл в его голове моментально сложился.       — Ну и сволочь же ты, Хван.       Мингю оказался довольно вспыльчивым, чтобы сразу же назначить встречу, а Юнхо — достаточно злым, чтобы согласиться. Около полуночи он приехал по указанному адресу и оставил машину в тени покосившегося строения. Вокруг, глядя на него пустыми глазницами оконных проемов, высились заброшенные многоэтажки. При въезде на территорию комплекса Юн видел проект реновации, обещавший превратить это место в райский уголок, но пока царившее здесь запустение вызывало лишь уныние.       Спустя пару минут ожидания Юн услышал рев мотора, и из-за поворота выскочил черный автомобиль с выключенными фарами. Его очертания угадывались только благодаря редким тусклым фонарям. Машина затормозила в сотне метров от Юна, и ее хозяин, громко хлопнув дверцей, направился к нему.       — Я уж решил, что ты не приедешь, — хмыкнул Юнхо. Он говорил не громко, но в окружающей тишине его слова звучали отчетливо. Не распознать в них презрение было невозможно.       Хван двигался стремительно. Он то сжимал, то разжимал кулаки и, когда оказался от Юнхо на расстоянии вытянутой руки, яростно толкнул того в грудь. В его тщедушном тельце оказалось неожиданно много силы, и Юну пришлось сделать пару шагов назад, чтобы устоять на ногах.       — Тебе было мало отнять у меня Чонхо, — закричал Мингю, — решил и карьеру мою разрушить?! — Он снова толкнул Юна. — Надо было все фотки слить, зря я осторожничал!       — Ты мне на хрен не сдался, придурок, — на третий раз Юнхо перехватил его запястья, но Хван умудрился вывернулся. — Что ты несешь вообще?       Мингю будто не слышал и продолжал бросаться на него, как визгливая собачонка:       — Пока ты не появился, у нас все было прекрасно! Ты даже дышать в его сторону не достоин!       — О-о-о, а ты у нас достойный, да?       — Мы встречались почти два года, …       — Не тешь себя иллюзиями.       — … а ты все испортил!       — У Чонхо своя голова на плечах, и он сделал выбор.       — Из-за тебя он отказался выступать со мной!       — Я должен посочувствовать? — Юнхо вновь увернулся, и Мингю, не рассчитав, упал на колено.       — Что б ты сдох! — выплюнул он зло.       — Значит, слушай сюда, — Юнхо опустился напротив и схватил Хвана за грудки. — Во-первых, ты — мудак, во-вторых, — идиот. Ты что думал, он в объятия к тебе бросится после этой выходки? Тебе сколько лет?       Мингю вцепился в его руки, стараясь оторвать их от рубашки.       — По крайней мере, он с тобой не будет, урод. Только представь, если о вас узнают! Это уничтожит его!       — Пока этим один ты занимаешься.       Мингю, наконец, удалось освободиться и отползти в сторону.       — Ты сломаешь ему жизнь.       — А с тобой, поди, все будет иначе?       — Я его люблю!       — Да неужели? Поэтому наплевал на его желания? — Юнхо выпрямился, с отвращением глядя на Мингю скребущего пальцами по земле.       — Он просто запутался!       — Да приди ты в себя, Господи! Чонхо — взрослый парень, он способен сам за себя решать! А ты — эгоистичное ссыкло, которое только и может, что гадить исподтишка! Хочешь меня подставить — вперед, разберусь как-нибудь, но его не смей и пальцем тронуть, усек?       — Я бы никогда…. Я не плохой человек! Это ты вынудил меня так поступить!       — О, ну, конечно!       — Зачем ты запудрил ему мозги? Все равно ведь не сможешь сделать его счастливым! Он должен быть со мной! — Слезы бесконтрольно текли по красному лицу парня. Он поднялся, и Юн заметил в его руке камень.       — Хван, ты больной?       — Если бы только тебя не было… — прошипел Мингю и с криком кинулся на Юна.       Юнхо замешкался лишь на долю секунды, но этого хватило, чтобы оказаться лежащим на спине. Мингю сбил его с ног, налетев на плечо, но и сам не смог устоять и покатился по земле. Как только он справился со своим телом, то вскочил и снова ринулся на Юнхо. Юн отпрянул как раз вовремя: кулак, прошелся по дуге в нескольких сантиметрах от лица. Он, что есть мочи, рванул Хвана, подминая под себя и раздирая рукав его рубашки Мингю начал неистово лягаться и попал коленом по внутренней стороне бедра, в опасной близости от паха. Юну очень хотелось пустить в ход кулаки, но приходилось направлять все силы на то, чтобы удерживать его. Хван извивался, как мокрый червь, выкрикивая ругательства.       — Да успокойся же ты, бешеный! — прорычал Юн, едва слыша себя за чужими воплями.       Мышцы начинали ныть от напряжения. Перехватывая выскользнувшее из хватки запястье, он не заметил, как Мингю потянулся к другой его руке, и только ощутил жуткую боль от вонзившихся в предплечье зубов. Юн вскрикнул и инстинктивно отшатнулся. Боковым зрением он увидел, как зажатый в побелевших пальцах камень метнулся в его сторону, но ничего предпринять не успел. Яркая вспышка ослепила его, и он отключился.