*
— Мистер, вы чего разлеглись тут? Мы опаздываем! Дьюс открывает глаза на звук знакомого голоса. Эйс. Только голос его чуть выше и тоньше. Такой, когда он обычно кривляется, прикидывается девчонкой, чтобы в очередной раз смутить. Дьюс смотрит вокруг — знакомых предметов интерьера он не находит. Перед его глазами какая-то странная комнатушка в бревенчатом домике, с вычурными и искаженными (сильнее, чем в общежитии Хартслабил) шкафчиками, столиками и стульчиками. Книжная полка изогнута знаком вопроса, а рядом огромная гигантская винтовая лестница вверх. Дьюс хочет разглядеть помещение ещё немного, особенно тот причудливо мелкий стульчик возле гигантского стола с кривыми ножками, но перед его глазами возникает слегка нахмуренное лицо. Рыжие брови сведены к переносице, глаза, как и всегда, аккуратно подведены красным с рисунком сердца на левом глазу. Эйс. И правда он, но Дьюсу кажется, что что-то не так. Эйс сидит на нем, ёрзает, недовольно надув свои губы, которые, к удивлению Дьюса, чем-то накрашены. Блестящие, спелые, манящие… Дьюс с трудом переводит взгляд с лица ниже и чуть ли не подпрыгивает. Платье. Эйс с накрашенными губами и в нежно-голубом платье с белым передничком сидит на его животе, ёрзает так, как не подобает вести себя леди, дуется. — Мистер, вы чего? Лицо, будто призрака увидели. Ещё и зовёт Дьюса «мистер». И все это в какой-то несуразной цветастой комнате с мебелью для гигантов и лилипутов. — Вы же обещали сопроводить меня на чаепитие Шляпника, — его голос все ещё выше обычного, но такой же звонкий и живой. Все кажется слишком настоящим, и Дьюс совершенно не понимает, что происходит. А Эйс в платье совсем не помогает ситуации, даже наоборот: продолжает ерзать, мило хлопая ресницами и дергая Дьюса за плечи. Эйс наклоняется ближе. Ощущается сладкий запах вишневых пирогов. — Я помню про награду за вашу помощь. Алиса ведь всегда держит свое слово, — шепчет он и лукаво улыбается. Дьюс вздрагивает, сердце стучит непозволительно громко, в ушах звенит довольный смешок. Вишневый аромат такой приятный, нотки бергамота доносятся откуда-то издалека. Дьюс сглатывает, когда пальчик Эйса касается его щеки, аккуратно проводит линию к губам. Так горячо, будто угольком прошлись по коже. — Мистер, вы хотите сейчас получить свою награду? — его палец скользит от губ по шее, очерчивает кадык, проходит по ямочке между ключиц. Дьюс кусает щеку изнутри, шумно выдыхает и, собравшись с силами, наконец говорит: — Какую награду? Во рту так сухо. Дьюсу невероятно жарко. Он рассматривает юношу перед ним: на привычной рыжей лохматой макушке черный ободок с неаккуратным бантиком, длинные рыжие ресницы и расцветающая на лице хитрая ухмылка. Накрахмаленный белый передник мнется внизу вместе с полами светло-голубого платья. Виднеются ажурные резинки белых капроновых чулок. Эйс в этом наряде Алисы выглядит слишком естественно, ощущение ткани и его теплой кожи слишком настоящие. Дьюс спрашивает сам себя, сон ли все это? Почему ему снится такое? Почему Эйс в гребанном платье Алисы ерзает на его животе и ногах и выглядит так хорошо и горячо? Очередное «почему» прерывается смехом. Эйс берет Дьюса за руку и тянет на себя, заставляя того сесть. — Мистер, какой вы негодник. Вы прекрасно знаете, какая ваша награда, но специально хотите это услышать. Голос Эйса теперь больше похож на обычный, звучит чуть тише. — Алиса и есть ваша награда, Мистер, — Эйс улыбается, берет руки Дьюса и кладет их себе на бедра. — Насладитесь ей сполна, — шепотом добавляет он, выдыхая на ушко. Дьюс теряется, ведь Эйс так себя не ведёт. Даже в самых смелых фантазиях (Дьюс ежесекундно признался сам себе в том, о чем даже отказывался думать последние несколько месяцев) Эйс не гладит руками его грудь, не облизывает губы так, как сейчас. Эйс не направляет Дьюса ниже, опуская его теплые и немного влажные ладони к кружеву чулок. Дьюс поддается атмосфере: тут пахнет сладким вишнёвым пирогом, чаем с бергамотом, а вся мебель искажена, идёт кругом, как и его голова. Странная фантазия, в которой все кажется настоящим, усыпляет волнение, чарует и призывает уже вскрыть свою награду. Дьюс пальцами поддевает резинку чулок, оттягивает ее и отпускает. Под шумный выдох он оттягивает ее вновь и стягивает капрон вниз. Ласкает мягкую теплую кожу, обняв руками. Эйс двигается ближе, чтобы Дьюс мог уткнуться носом в бедро, вдыхать сладкий запах и провести кончиком носа дорожку снизу вверх. Эйс мнет губы от ощущения дыхания на своей коже. Щекотно. Ладонями упирается в плечи Дьюса, сжимает ткань рубашки, когда чувствует горячий язык и влажные поцелуи.«Вкуси меня»
Дьюс гладит бедра под подолом платья, чувствует чужую дрожь и нетерпение. Руками тянется к поясу, чтобы развязать бантик передника и скинуть его на пол. Дьюс оставляет розоватые метки на светлой коже бедер и поднимается выше, руками прижимая Эйса к себе. Жадно водит носом по животу, затем повторяет этот небрежный узор поцелуями. Эйс часто дышит, кусает губу. Пальцами забирается в темные прядки волос, массирует кожу и тянет от себя. Дьюс поднимает взгляд и видит припухшие губы, растянувшиеся в улыбке, нежный румянец на щеках и довольный блеск в красных глазах. Он держит Дьюса за щеки, склоняется к нему. Смотрит глаза в глаза. Просит.«Испей меня»
Дьюс впивается поцелуем в его губы. Целует долго, крепко прижав к себе. Так, как не представлял даже в своих самых смелых фантазиях. Горячо. Жгучее чувство разливается по всему телу, и Дьюс, ведомый этим чувством, отстраняется от губ Эйса, чтобы прильнуть к его телу вновь, хаотично зацеловывая каждый сантиметр кожи: лоб, щеки, скулы, шею. Тихие стоны Эйса только усугубляют, распаляя Дьюса сильнее. Он не мог даже представить, как вечно звонкий и веселый голос будет звучать в подобной ситуации. А сейчас он стонет прямо ему на ухо, не сдерживая себя. Шепчет что-то, но очень неразборчиво. Дьюс руками перебирает на чужой спине, пытаясь отыскать застежку платья, чтобы избавиться от него. Ему удается расстегнуть дрожащими руками мелкие пуговички. Рукава платья спадают с плеч, оголяя острые ключицы и грудь. Эйс толкает Дьюса на кровать, склоняется к нему так близко, что их носы касаются друг друга. — Вы рады, Мистер? — Эйс выдыхает прямо в губы, довольно улыбается и легко целует. — А теперь пора.*
— Нам пора. Ну же, Дьюс, вставай, чаепитие. Дьюс протягивает руку вперёд, на знакомый голос, дотрагивается до чего-то теплого. Эйс непонимающе хлопает глазами, смотрит на покрасневшие щеки Дьюса, слышит сдавленный стон, обещает сам себе запомнить этот звук на долгие годы. Трясет головой, скидывая чужую руку. Наклоняется ближе и вновь пытается разбудить парня, уже громче. — Нам пора! Дьюс открывает глаза, оглядывается по сторонам. Комната общежития Хартслабил, никаких гигантских столов и малюсеньких стульчиков. Звонкий голос в ушах, а перед ним слегка нахмуренное лицо. Рыжие брови сведены к переносице, глаза, как обычно, аккуратно подведены красным с рисунком сердца на левом глазу. Школьная форма. Никакого платья и ободочка на рыжей макушке. — Ты что, Дьюс, заболел? Весь красный… А может, тебе снилось кое-что интересное? — Эйс ухмыляется и затем звонко смеётся, прокручивая тысяча и одну шутку, чтобы подколоть. Дьюс закрывает лицо руками, пытаясь что-то невнятно возразить. Пытаясь смириться с тем, что видел свою самую смелую фантазию во сне. И пока Эйс жужжит над ухом и хихикает, у Дьюса в голове лишь слова Алисы:«Вкуси меня»
«Испей меня»