Самайн

В камине потрескивали свежие поленья, наполняя комнату ароматом хвои. Рыжие языки пламени ласково обвивали брёвнышки, даря спокойствие и умиротворение. На полу на лохматых шкурах перед очагом расположились двое. Тихий уютный праздничный вечер. Положив голову на плечо мужчине, девушка заворожённо слушала его рассказ о Самайне. О том, что это один из восьми праздников Колеса года, о его традициях и обычаях. - Он похож на мидгардский Хэллуин, - заметила Лив и взяла из стоящей перед ними миски засахаренный орешек и захрустела. - Правда? А как его празднуют в Мидгарде? - взял орешек и Улль. - Он очень популярен. Считается, что в этот день... Лив рассказала о суевериях и легенду про скупого Джека, а затем, что люди украшают дома тыквами и гирляндами, а сами наряжаются в ведьм, духов, приведений, костюмы скелетов, черных кошек и всякой нечисти. Улль уточнял каждое непонятное слово и внимательно слушал объяснение. - ... А радостные дети бегают по соседям и собирают сладости. Чем веселее и шумнее, тем лучше, - заключила Лив, и Улль улыбнулся краешком губ. - Действительно, много общего. Только Самайн - это праздник спокойной радости, поминовения усопших и начала длинной и темной зимы. Это время уединения и размышлений, возможность разобраться в себе и своей жизни. За разговорами они не заметили, как солнце совсем скрылось, и Идалир погрузился в темноту. А заметив, Улль поцеловал девушку в висок и сообщил: "Пора". Он подошел к празднично накрытому столу и рядом с третьей тарелкой зажег свечу. Лив прижалась к его боку и тоже направила свой взор на маленькое трепещущее пламя, разделяя скорбь на двоих. - Она была смелой и отважной девушкой. Готовой на все, чтобы защитить того, кто дорог. Как ты. - Откуда ты знаешь? - насторожился Улль. Лив опустила ресницы, зная, что то, что она скажет, не понравится Уллю. - Мне рассказал Тор. Улль нахмурился, его тело напряглось. - Вы говорили о Труд? - Да. В очередной раз, когда Тор и Лиод спорили, я решила узнать, как все было на самом деле. Улль неодобрительно вздохнул и отвернулся. - Узнала? - в его голосе проскочила нотка раздражения. Помедлив секунду, Лив вздохнула и встала перед ним. Она мягко повернула его лицо на себя, посмотрела в глаза и сказала: - Я думаю, вам с Тором нужно поговорить. Вы ведь не говорили? Ты говоришь, что не держишь на него зла, но обида живет в тебе, - Лив осторожно прижала ладонь к его груди. - Мне больно видеть, как ты страдаешь. Этот груз тянет душу вам обоим. Выслушай его. Позволь Тору рассказать тебе то, что он рассказал мне. А дальше решишь что делать с правдой. Если останешься при своем мнении, обещаю, больше не заведу этот разговор. Улль, как пораженный, не отводил глаз и не отвечал. Тишину между ними заполняли глухие удары беспокойно колотящегося сердца. С каждым ударом под своей рукой Лив физически ощущала, как тяжело Уллю поднимать эту тему, какая мучительная борьба происходит у него внутри. Но на свой страх и риск она как можно мягче настаивала на своём. - Пригласим его к нам. Он, наверное, ни разу здесь не был? Улль горько улыбнулся проницательности своей валькирии и потупил глаза в пол. - Ни разу. Увидев короткую улыбку любимого лучника, Лив затаила радость и сдержанно добавила: - Ты ведь сам говорил, что на Самайн принято отдавать долги, избавляться от обид, выбрасывать все отжившее и старое, разрешать все неразрешенные проблемы, чтобы освободить место для нового и светлого. Улль смотрел на нее и не находил слов возражения. В его тёмных глазах помимо отблесков свечи внезапно появилось... восхищение? Отважный и решительный, казалось, он сотни лет отчаянно нуждался, чтобы кто-то подтолкнул его, помог ему принять непростое решение и разобраться наконец во всей этой истории и своих чувствах. И вот, Лив, его мудрая валькирия осмелилась предложить развязать затянутый веками узел вражды и обид. Обеими руками Улль притянул девушку к себе и, вдыхая родной запах, зарылся лицом в волосы. Он поцеловал ее в макушку, а потом крепко прижал к себе как самое дорогое, что теперь есть в его жизни, и произнес: - Я подумаю об этом.