Заводь со звёздами

      Весёлая песня щедрым двухголосьем долетала до леса, заставляя вслушиваться в витиеватые перепевы. Со стороны села слышались смех, радостные крики. Деревянные домики теснились почти у самого прилесья – может, шагах в ста, – так что высокие костры виднелись не тёплыми точками, а настоящими столпами солнечного пламени. А на их фоне отчётливо просматривались силуэты танцующего молодняка.       Высокий светловолосый юноша, стоявший у самой кромки, отделявшей лес от поля, жадно вслушивался, вглядывался, выискивая один-единственный силуэт.       По босой ноге ночного наблюдателя неспешно проползла узорчатая, как поясок, гадюка, но он не заметил: был занят. Искал.       Он ждал долго, безропотно, не испытывая ни нетерпения, ни усталости. Просто стоял и смотрел, пока, наконец, не увидел.       Его.       Он шагал неторопливо, под руку держа молодую девушку. Она была красива, а её длинная коса уже почти год была скрыта платком. Скоро у них должен был родиться ребёнок. Он неспеша, бережно уводил её с ночного праздника, рассказывая что-то весёлое.       По щекам юного свидетеля их милований ровными дорожками текли мутные, грязно-зелёные слёзы. Забывшись, он рванул вперёд в порыве догнать счастливых молодых – но лес не пускал. Оставалось только смотреть, как они неспеша удаляются, скрываясь в конце концов в недавно отстроенной, а потому совсем ровной, ладной избе.       Издав полный горечи стон, похожий на крик неясыти, малой развернулся и поспешил, почти побежал в чащу. Еловые лапы царапали лицо, а в ноги впивались ветки, оставляя на холодной коже белёсые порезы. Наконец, дойдя до озера, он без промедления упал на водную гладь спиной. Взлетели серебристые брызги, и волны тёмной воды беспокойно заходили, колебля его светлые волосы и длинную, до колен, рубашку, служившую единственным одеянием.       Остывая в приятном холоде, мальчишка посмотрел на небо. Над лесом горели звёзды, спуская вниз тонкие нити света. Вокруг было безмятежно, таинственно. Даже ночные звери не шумели, хладнокровно выжидая добычу, двигаясь короткими перебежками, прячась в темноте. Сердитый юноша в длинной рубашке единственный нарушал всё это спокойствие своими буйными похождениями.       Перед замершими белёсыми глазами снова встали картинки прошлого лета.       Такие же звёзды, поле, резко-душистые, сыровато-тёплые стога. Кожу покалывают взлохмаченные их копошением травинки. "Красивый ты, Антошка" – ласково треплет его пшеничые волосы парень чуть старше него. Завидный жених с глазами-омутами. А Антон лежит, подставляя голое тело бледным лунным лучам и купаясь в звуках любимого голоса.       Он опустился под воду. Неглубоко: лишь скрываясь под синим зеркалом, заставляя оставшиеся наверху звёзды заплясать перед глазами размытыми точками. Пальцами ног оттолкнулся от землистого берега и недвижимо поплыл под уже совсем ровной водной гладью. Рук и ног касались пугливые рыбы. Изредка мимо проплывали другие мавки, одиноко плутая в пушистых, как щётки, водорослях.       На середине озера был ивовый островок, у которого малой часто проводил время в лунные ночи. Он выбрался в папоротники, утопая ступнями в тягучем прибрежном иле. С ветки плакучей ивы рыбкой сорвалась в озеро ещё одна простоволосая утопленница в одной рубашке. В купальские ночи в воду их было почти не загнать.       Мальчонка некоторое время сидел, подогнув голые ноги, и угрюмо смотрел на мошкару, вившуюся над поверхностью озарённой луной воды, иногда случайно оставлявшую круги на ровной глади. Или это рыбы беспокоились внизу. А может и кто покрупнее…       – Ну что, видел? – Раздался рядом спокойный голос.       Малой молчал, позволяя илистым слезам свободно течь по щекам.       – Видел, – бросил он, наконец, не оборачиваясь.       Водяной некоторое время смотрел на него из темноты крохотного островка, а потом вышел из своего укрытия и улёгся рядом с мальцом. Роса на его теле засеребрилась голубовато-зелёным. Он всегда был покрыт холодной изморосью: с головы до ног. Даже губы, ресницы, зеленоватая борода и прядь волос, завязанная в странный узел на гладкой голове, – всё, как звёздами, было покрыто крошечными водяными каплями.       – И как он?       Его вопрос остался без ответа.       Как, как! Счастлив! О нём даже не вспоминает…       – Как будто и не было прошлого лета, – бросил, наконец, малой. От обиды слёзы потекли ещё сильнее. – Живёт себе дальше, песни поёт в купальские ночи. И они все живут. Совсем как раньше. Только меня нет.       – Как это, нет? Вот же ты, – возразил Водяной.       Мальчонка пошевелил пальцами ног, сбрасывая подсохшие ил и грязь.       – Из-за него я в озеро прыгнул. Зачем только?... Думал – утоплюсь, и конец страданиям.       Водяной грустно вздохнул. Малой запустил в воду камешком:       – Был Антошкой с глазами, как у кошки. А теперь кто? И каким стал?...       Водяной нежно поправил холодной лапой его побелевшие космы:       – По-моему, стал даже лучше, чем был…       Мальчонка сердито дёргал траву на кочке:       – А мы мечтали вместе найти цветок папоротника и жить вечно и счастливо. Вот я дурак! Поверил в его дурацкие россказни...       Водяной усмехнулся и опустил лапу в воду. Перепончатая ладонь мгновенно покрылась змеиными чешуйками с замысловатым узором. Он подождал, пока поверхность воды успокоится и в ней снова начнёт отражаться лист папоротника с застрявшей в нём звездой. А потом внимательнее вгляделся вглубь, доставая больше света, делая отражение звезды ярче, теплее. Малой удивлённо посмотрел на воду.       – Это что? – Прошептал он и зачарованно замолчал.       Ещё с минуту Водяной колдовал какую-то странную магию, пока в воде не раздался тихий всплеск, как будто монетка упала в озеро. Тогда он обхватил рукой папоротниковый стебель и потянул. Цветок сопротивлялся, желая остаться ненайденным и ничьим, но Водяной уже всё решил. С едва слышным под водой хрустом пушистый стебель оторвался от своего ложа и показался, наконец, над водой.       – Хочешь со мной прожить вечно и счастливо? – Спросил озёрный хозяин мальца.       Цветок был похож на крохотную лилию и светился тёплым светом человеческого огня. На него, опаляя крылья, слетелись десятки ночных бабочек.       – Настоящий? – Не веря своим глазам, спросил малой.       Водяной улыбнулся и протянул ему цветок папоротника:       – Забирай.