Поцелуй бабочки

– Андерсон, как насчет того, чтобы сходить в бар, пропустить по стаканчику? – Гэвин присел на край стола Коннора. – Прости, не сегодня, слишком много работы, – отозвался Коннор, не отвлекаясь от терминала. – Ты говоришь так уже в третий раз. Скоро я начну думать, что ты меня избегаешь. Коннор наконец оторвался от терминала и перевел взгляд на Гэвина. Под его глазами залегли темные круги, губы потрескались от частого употребления горячего кофе, но все равно он выглядел настолько сексуально, что у Гэвина тут же заныло в паху. – Нет, я… – Коннор, казалось, немного смутился. – Просто действительно столько работы навалилось в последнее время… – И меньше ее точно не будет, – Гэвин привычным жестом потер переносицу. – Если не хочешь, чтобы тебя вынесли вперед ногами прямо от рабочего стола, нужно хотя бы иногда расслабляться. – Полностью поддерживаю детектива Рида, – поддакнул Хэнк, сидящий за смежным столом. – Вот, видишь, даже жестянка понимает, что люди не могут постоянно пахать, как проклятые, – усмехнулся Гэвин. – Заканчивай давай, пошли оттянемся. – Гэвин, я действительно не могу, прости, – Коннор опустил глаза, словно хотел рассмотреть собственные руки, украшенные пороховыми ожогами, мелкими шрамами и пятнами чернил. Срань господня, сейчас ебаный две тысячи тридцать восьмой, где он чернила-то нашел? У Коннора были длинные тонкие пальцы, и Гэвин поспешно отвел взгляд, пока не начал представлять, где и как эти пальцы можно использовать помимо работы. – Ладно, я все понял, – Гэвин встал с его стола, намеренно смахнув с него несколько папок. – Сказал бы сразу, что твое согласие пойти со мной выпить – всего лишь вежливость или еще какая-то хрень, которой тебя научили в твоей школе для хороших мальчиков. Типа отказывать не хорошо, и все такое. Как по мне, отмораживаться и спрыгивать с темы – еще хуже. Счастливо оставаться. – Он направился к своему столу, чтобы забрать куртку. Рабочий день уже закончился, и в участке не осталось никого, кроме дежурных, андроидов и их двоих. Гэвин и так задержался, надеясь, что в этот раз действительно дождется момента, когда Коннор соберется домой. Не дождался, впрочем, как и всегда. – Я не учился в школе для мальчиков! – крикнул Коннор ему вслед, но Гэвин отмахнулся. Он перепробовал уже все способы: доебывался, хамил, срался по пустякам, провоцировал, пытался говорить по душам, даже целовал. Коннор Андерсон был непробиваем. Наверное, стоило признать, что эту войну он проиграл. Коннор равнодушен к нему, и их отношения никогда не выйдут за рамки рабочих. Гэвин потянулся за курткой, решив пойти в бар один и хорошенько нажраться, закрепив тем самым свое окончательное поражение. В принципе, одному тоже неплохо… – Гэвин! Он обернулся. Коннор вставал из-за стола, одновременно натягивая куртку. – Ты прав, я совсем что-то заработался. И в горле у меня пересохло, так что от бутылки пива не откажусь. Гэвин изо всех сил постарался не выдать своего ликования, усилием подавив пытающуюся растянуть губы широкую улыбку. Вместо этого он небрежно кивнул. – Наконец-то здравые мысли, уже и не ожидал от тебя. Коннор развел руками, улыбаясь чуть смущенно и растерянно. Гэвин понял, что готов отдать полжизни, лишь бы еще пару минут посмотреть на эту улыбку. Хэнк за спиной Коннора показал ему большой палец. Сводник жестяноголовый! – Хорошего вечера, детектив Рид, – привычным глубоким и спокойным голосом прогудел Генри, когда они выходили из участка. – И вам, лейтенант Андерсон. – И тебе не скучать, Генри, – махнул ему рукой Коннор. – Вечеринок тут только не устаивайте, а то знаю я вас. – Это перечит вложенным в программу установкам, – ровно ответил Генри, но в его глазах проскочил лукавый огонек. – Как ты думаешь, чем они занимаются, когда участок закрывается на ночь? – спросил Коннор, когда они забрались в его старенький «олдсмобиль». – Да хрен их знает, переходят в спящий режим или что-то вроде, – пожал плечами Гэвин. – Интересно представить, что у них есть своя тайная жизнь, недоступная нашему пониманию, – задумчиво пробормотал Коннор. – Андерсон, ты что-то совсем заработался. Какая у них тайная жизнь? Они же просто машины. Ты бы еще предположил, что твои холодильник с микроволновкой бегают на свидания, когда ты уходишь на работу. – А у тебя неплохое воображение, – похвалил Коннор, улыбаясь. – Куда поедем? – К Джимми, наверное, там в такое время всегда народу немного. Коннор кивнул, завел двигатель и включил фары, осветившие пустынную засыпанную снегом парковку участка. Зима в этом году пришла рано и, похоже, долго не собиралась сдавать свои позиции – уже вторую неделю почти каждый день шел снег. В «Баре Джимми», как всегда, было накурено, но зато тепло и даже как-то уютно. Может, потому, что здесь всегда были «все свои» – часто захаживали копы, так как бар находился недалеко от участка, иногда ошивались мелкие мошенники и дилеры, но негласным правилом бара была неприкосновенность посетителей – за всю его десятилетнюю историю здесь случился всего лишь один арест. И Гэвин, и Коннор часто встречались здесь со своими осведомителями и узнавали свежие новости из криминального мира. А еще тут наливали чертовски хорошее неразбавленное пиво, и можно было курить, тогда как большинство более престижных заведений уже давно запретили употребление табака на своей территории. Пропаганда о вреде курения, внедряемая уже тридцать лет, работала, но только там, где дело не касалось полицейских и их «клиентов». В баре было немноголюдно – все-таки середина рабочей недели: у стойки сидели два каких-то мужика, по виду, безработные, да в дальнем конце помещения, рядом с сортиром, четверо парней играли в покер. Явно на деньги, тем самым нарушая закон, но Гэвину было насрать – сейчас он уже не на работе. Они с Коннором подошли к стойке, чтобы сделать заказ. Джимми Питерсон – владелец бара и по совместительству бармен, смерил их безучастным взглядом, хотя Гэвин знал, что за нарочитым равнодушием кроется чуткая бдительность – проблемы Джимми были не нужны. – Ты что будешь? – спросил Гэвин у Коннора. – Сегодня я угощаю. – Пиво, – улыбнулся тот. – Бокал светлого, Джимми. – Слабовато ты что-то, – хмыкнул Гэвин. – Я не пью ничего крепче пива, – лаконично отозвался Коннор. Они взяли по бокалу и присели за столик в углу. Гэвин надеялся, что Коннор сядет рядом, но тот уселся напротив, что, впрочем, логично, когда приходишь с кем-то в бар перетереть за жизнь, правда, Гэвин все равно слегка расстроился. – А чего не пьешь ничего крепкого? – поинтересовался он, чтобы как-то продолжить беседу. – Проблемы со здоровьем? – Можно сказать и так, – уклончиво ответил Коннор и, немного подумав, вдруг признался: – Мне нельзя. Если я выпиваю что-то крепче пива, у меня крышу напрочь сносит. – В смысле? – нахмурился Гэвин. – Ну, я начинаю вести себя… не совсем адекватно, – Коннор смущенно опустил глаза. – Например? – Гэвин по-настоящему заинтересовался. – Танцуешь на столах, поешь попсовые песни? – Почти, – Коннор улыбнулся. – В любом случае, лучше не рисковать. – Как скажешь, – Гэвин откинулся на спинку диванчика. Коннор и пиво почти не пил, скользя своими длинными пальцами по стенкам запотевшего бокала – вверх и вниз. Почему-то этот жест показался Гэвину очень двусмысленным и пошлым, так что кровь непроизвольно прилила к паху. О чем вообще он думает? Вряд ли Коннор таким образом намекает ему на что-либо. – Как продвигается твое дело? – спросил он, чтобы хоть что-то спросить, а не сидеть и не пялиться на Коннора, как последний идиот. – Вчера обнаружили четвертую жертву, – вздохнул Коннор, но Гэвин заметил, что он слегка оживился – поговорить о работе он всегда любил. – Мы до сих пор не можем установить мотив – жертв практически ничего не связывает. Они разного возраста, пола, социального статуса, ориентации, никогда не встречались друг с другом. Единственная зацепка – все они являлись посетителями сети клубов нейровиртуальной реальности «Страсть», правда, и в клубы ходили разные. – И убиты были там? – Последнюю жертву нашли в собственной квартире. Первое убийство вообще походило на несчастный случай – мужчина за сорок, остановка сердца во время сеанса в секс-клубе, жена отказалась проводить аутопсию, и мне пришлось уступить. Но обнаружив вторую жертву, гораздо моложе, с той же причиной смерти, я настоял на проведении полного биохимического исследования и нашел кое-что интересное. В крови всех жертв обнаружен токсин, вызывающий остановку сердца при чрезмерном выделении дофамина. Понимаешь, что я имею в виду? – Что посещение подобного клуба давало стопроцентную гарантию, что клиент склеит ласты? Коннор кивнул. – Схема не сработала лишь с последней жертвой. Она умерла уже после посещения клуба, насильственной смертью – ее задушили. Даже я бы решил, что это дело не относится к предыдущим убийствам, если бы Хэнк не провел анализ крови жертвы на месте и не обнаружил в ней тот же токсин. – И ты уверен, что убийца – андроид? – Гэвин отхлебнул из своего бокала. – Хэнк уверен, так как нашел на теле жертвы следы рук без отпечатков пальцев и волокон, которые остались бы, если бы убийца использовал перчатки. К тому же жертва сумела поранить убийцу, и на месте преступления остались следы голубой крови. Хэнк смог вычислить модель преступника, но она слишком распространена, чтобы мы могли найти его сразу. И я до сих пор не могу понять, причем здесь эти чертовы клубы. – Скажи, Андерсон… – Гэвин медленно провел пальцем по стенке бокала, собирая им капельки конденсата. – А ты ходил в один из этих клубов? – Конечно, мы же обнаружили там трех жертв… – Не, я не об этом, – покачал головой Гэвин. – Ты пользовался их услугами? Коннор моментально вспыхнул. – Я… Нет, конечно. Мне это не нужно. – М-м-м, понимаю, мистер «хочу, но не могу», – Гэвин пристально посмотрел ему в глаза, намекая на их славную прогулку по канализации под заброшенной фабрикой. – Виртуально тоже не можешь? – Я не хочу об этом говорить, – поморщился Коннор, делая большой глоток из своего бокала. – Что у тебя за проблема? – не отставал Гэвин. – Ты что, верующий, что ли, или еще что-нибудь в этом роде? – Может, мне это просто не интересно, – ответил Коннор, отставляя бокал. Его губы влажно блестели, и Гэвин непроизвольно облизнулся, глядя на них. – Ага, так я тебе и поверил, – усмехнулся он. – А кто стонал и извивался весь, когда я тебя целовал? – Гэвин, мне кажется, что это не самая удачная тема для разговора, – Коннор отвел взгляд, рассеянно оглядывая помещение бара. – Мы ведь, кажется, договорились, что не будем возвращаться к ней. – Это ты сам с собой договаривался, – буркнул Гэвин. – Ну ладно, проехали. Больно надо. Они посидели еще какое-то время, говоря о разной ерунде, вроде последних департаментских сплетен, и Гэвин практически физически ощущал повисшее между ними напряжение. Он допил свое пиво и заказал еще, у Коннора оставалась половина бокала, и пить больше он не спешил. Разговор как-то совсем перестал клеиться – Гэвин начинал что-то говорить и обрывал себя на полуслове, потому что понимал, что снова клонит к тому, что случилось тогда на фабрике и в канализации. Он просто не мог думать ни о чем другом, находясь рядом с Коннором. Правда, в последнее время он вообще только об этом и думал. Какими мягкими и нежными были губы Коннора, каким он был отзывчивым и податливым, как тесно прижимался к нему, словно действительно хотел близости. И каким непохожим на самого себя тогда он стал потом – Гэвину даже казалось, что все случившееся в тот день ему просто приснилось. Он лихорадочно соображал, о чем бы еще спросить, когда Коннор встал с диванчика. – Мне нужно в уборную, – сообщил он. – Блядь, Андерсон, ты точно не напиздел про школу для мальчиков? А то культура прямо прет из всех щелей. – Ладно, мне нужно отлить, так пойдет? – Коннор устало улыбнулся. – Вот так уже лучше, – кивнул Гэвин и проводил взглядом его худощавую фигуру. Как же его разговорить-то? Гэвин огляделся по сторонам, задержавшись взглядом на стойке, и тут в голову ударила шальная мысль. Следовало, конечно, подумать о последствиях, но в тот момент идея показалась чертовски удачной. Гэвин встал и направился к стойке. – Сто грамм водки, Джимми, и побыстрее, – сказал он, кидая на стойку десятку. Джимми с невозмутимым видом выполнил заказ, поставив перед Гэвином рюмку. Гэвин схватил ее, бросил беглый взгляд в сторону сортира – похоже, там образовалась небольшая очередь, так что Коннор стоял в дверях, спиной к нему – и вернулся к столику. Чувствуя, как подрагивают пальцы, аккуратно влил содержимое рюмки в остатки пива Коннора и слегка взболтал бокал. Потом вернулся к стойке и вернул рюмку. Джимми, вероятно, проследивший все его манипуляции, смерил его неодобрительным взглядом, но ничего не сказал. В конце концов, это было не его дело. Гэвин снова вернулся за столик, переводя дыхание. Сердце грохотало, как сумасшедшее, отдаваясь в ушах, а внутри все сжималось от предвкушения. Он был практически уверен, что Коннор преувеличил степень неадекватности своей реакции на крепкий алкоголь – максимум, на что Гэвин рассчитывал, что тот станет более разговорчивым, ну и возможно, более сговорчивым в некоторых вопросах. Коннору действительно стоило бы расслабиться, просто он сам не понимал этого. Убедив себя, что поступает чуть ли не во благо, Гэвин слегка расслабился и закурил, ожидая возвращения Коннора. Тот вернулся через пару минут, снова занимая место напротив. – Андерсон, ты прости, что я долгое время был таким говнюком, – выпалил Гэвин. – И что с вопросами своими дурацкими вечно лезу, натура у меня просто такая. – Да все нормально, – Коннор снова смущенно улыбнулся. – У всех свои недостатки, и твои не такие уж непереносимые. – Значит, без обид? – Гэвин поднял свой бокал. – Конечно, – Коннор чокнулся с ним и отпил из своего. – Черт, надо же, какое крепкое пиво, я даже не замечал, – он с удивлением посмотрел на бокал. – Ты просто давно не пил. Давай, не сачкуй, до дна. – Да, наверное, – неуверенно произнес Коннор, допивая остатки пива. – Заказать еще? – Не знаю, я… – Да чего ты, я же угощаю! Гэвин принес еще бокал и поставил его перед Коннором. Через несколько минут он заметил, что взгляд Коннора ощутимо поплыл. Разговор пошел более бодро, они вспомнили несколько смешных случаев с работы, Коннор даже несколько раз довольно громко рассмеялся. Гэвин еще раз сходил за пивом, и когда Коннор снова отлучился в туалет, подлил в его выпивку еще сто граммов водки. На этот раз Коннор не заметил разницы во вкусе. С количеством выпитого его разговорчивость только повышалась, а речь становилась все более путанной. Он наклонился к Гэвину через стол, рассказывая какую-то очередную историю. Он курил, выдыхая дым Гэвину в лицо, от чего слезились глаза, но Гэвин все равно не мог отстраниться. Верхние пуговицы на рубашке Коннора были расстегнуты, открывая взору Гэвина еще несколько маленьких родинок, покрывавших шею и ключицы. Гэвин буквально изнывал, так ему хотелось расстегнуть эту рубашку и посмотреть, сколько еще родинок под ней. – Помнишь тот момент, когда ты только начал работать с Генри? – спросил Коннор, рассеянно улыбаясь. – Господи, ну вы и собачились первое время. Я думал, ты так и не сможешь сработаться с андроидом. – Зато ты со своим сработался сразу, – закинул первую удочку Гэвин. – Сначала было сложно, но… Хэнк, он… ты понимаешь, он же почти, как живой, даром что машина… Он заботится обо мне, как… – Как отец? – подсказал Гэвин. – Не совсем, – Коннор внезапно покраснел. – То есть ты его все-таки трахаешь? – наконец решился спросить Гэвин. Он ожидал, что Коннор либо пошлет его с подобными вопросами, либо снова уйдет от ответа, но тот решительно замотал головой – длинная челка растрепалась, падая на лоб и слегка прикрывая левый глаз. Гэвин подавил желание коснуться ее. – Не, я бы никогда, ты что… Просто иногда они не понимают… как же это… не видят границ доз… дозволенного. Несмотря на то, что в них встроены эти модули социализации, они переходят черту… – Значит, он тебя трахнул? Коннор покраснел еще гуще и внезапно рассмеялся. – Не по-настоящему. – Это как? – удивился Гэвин. – Виртуально. Мы были в этом клубе, я говорил, искали убийцу… То есть мы знали, что убийцы там нет, нам нужно было осмотреть жертву… Ладно, забей, – Коннор отмахнулся. – В общем, мне нужно было проверить работу системы, ну, не она ли прихлопнула этого мужика… Я вошел в эту, как ее… виртуальную реальность, ну и… Там был Хэнк, а потом еще и Генри… И он хотел позвать тебя… Блядь, зря я это сказал… Что-то я напился, кажется, Гэвин. – Он посмотрел на Гэвина каким-то растерянным взглядом, словно не понимая, что с ним происходит. – Все нормально, просто развезло с непривычки, – быстро сказал тот. – Скоро отпустит. – Надеюсь… Я говорил, что мне нельзя напиваться? Я тогда совсем ебанутый становлюсь. Однажды мы с… хотя нет, это не важно. В общем, я не спал с Хэнком, если тебя это так интересует. – А когда у тебя вообще в последний раз был секс? – поинтересовался Гэвин. Коннор смешно нахмурился, всерьез задумавшись над ответом. – Я не знаю… – слегка заплетающимся языком ответил он. – Не помню… Давно… Года три назад, наверное. Обычно я справляюсь собственными силами, ну ты понимаешь… но в последнее время… Черт, кажется, я опять много болтаю. Гэвин осторожно коснулся его руки, погладив тыльную сторону ладони, напряженно ожидая, что Коннор вот-вот придет в себя и поставит его на место обычным цинично-холодным тоном, но тот в ответ лишь пьяно улыбнулся и накрыл руку Гэвина своей. – Ты мне нравишься, Гэвин. Ты иногда такой смешной, особенно когда злишься. – Ты тоже смешной. Сейчас, например. – Разве? – Коннор оглядел себя. – А что я такого смешного делаю? – Он неловко махнул рукой, сбивая один из бокалов со стола. Тот упал и разбился с громким звоном, выплеснувшееся на пол пиво забрызгало брюки Коннора. – Упс, я не хотел… – Все нормально, – кивнул Гэвин, оглядываясь по сторонам. Джимми неодобрительно взглянул в их сторону. Через пару минут он подошел к их столику с щеткой и совком. – Прости, Джимми, я немного перебрал, – улыбнулся ему Коннор. – Ты же знаешь, я обычно почти не пью… Наверное, это потому, что я плохо ем… – Ничего, лейтенант Андерсон, – спокойно ответил Джимми. – Но за разбитый бокал придется заплатить. – Да, я понимаю… – Коннор принялся рыться в карманах брюк, а затем в куртке в поисках бумажника. – Забей, Андерсон, я заплачу, – Гэвин сунул Джимми двадцатку. – Столько хватит? Тот кивнул. – Лейтенанту Андерсону не мешало бы проветриться. К тому же мы скоро закрываемся. – Андерсон, пойдем, – Гэвин встал, натягивая куртку. Коннор тоже поднялся, покачиваясь – Гэвину пришлось придержать его за талию, чтобы он не рухнул на пол. Он помог Коннору надеть куртку и вывел его из бара. – Гэвин, можно задать тебе личный вопрос? – спросил Коннор, буквально повиснув на нем. Его близость сводила Гэвина с ума, стирая грань между фантазиями и реальностью, и он боялся сделать что-то не так или сказать что-то не то, что снова превратит карету в тыкву, а пьяного Коннора – в обычного замкнутого молчуна. – Да, конечно, – кивнул он, стискивая Коннора в объятиях, объясняя этот жест даже самому себе тем, что не хочет, чтобы тот упал в грязную лужу подтаявшего снега перед баром, и в то же время млея от его присутствия, запаха, тепла. От Коннора пахло алкоголем, табаком, немного порохом, а теперь еще и морозным воздухом, и от совокупности этих запахов у Гэвина голова шла кругом. Коннор был таким живым, настоящим, близким сейчас, как никогда раньше. Если для того, чтобы увидеть его таким, его действительно нужно было напоить, то Гэвин готов был делать это каждый день. – Почему ты все время называешь меня по фамилии? – спросил Коннор, опаляя горячим дыханием его щеку. Его лицо сейчас было так близко, что можно было пересчитать все эти блядские родинки. – Привычка, – пожал плечами Гэвин. – А ты против? – Нет, просто… Я не знаю, но вообще мне бы хотелось, чтобы ты хоть раз назвал меня по имени. – Коннор, – медленно произнес Гэвин, глядя прямо в его пьяные горящие глаза. – Коннор, я… – Мужики, огоньку не найдется? – спросил хриплый голос прямо над ухом Гэвина. Гэвин вздрогнул и обернулся, инстинктивно прикрывая Коннора собой, сам не понимая, зачем это делает. Перед ними стоял какой-то хрен под шестьдесят в затасканном пальто и низко надвинутой на глаза шапке, держа в руке сигарету. – Вы че, педики? Бля, вот мы дожили, даже возле приличного бара одни пидорасы трутся, – пробурчал он. – Мужик, валил бы ты отсюда, пока не огреб по полной… – угрожающе начал Гэвин, когда Коннор, обняв его сзади за плечи, вдруг вмешался: – Мистер, а вы знаете, что оскорбления и преследования по причине сексуальной ориентации нарушают федеральный закон №2345 и караются лишением свободы сроком от пяти до десяти лет? – Он звонко чмокнул Гэвина в щеку, а потом достал из кармана зажигалку и чиркнул ею прямо перед лицом ошарашенного мужика. – Огоньку? – Да пошли вы на хер, извращенцы хреновы, – забормотал мужик, поспешно удаляясь по улице. – Ты че, реально все законы наизусть помнишь? – спросил Гэвин, поворачиваясь к нему и изо всех сил пытаясь скрыть смущение, вызванное пусть и невинным, но все равно довольно внезапным и приятным поцелуем. Руки Коннора по-прежнему лежали на его плечах, и Гэвину очень хотелось, чтобы они там и оставались. И чтобы Коннор снова поцеловал его, на этот раз не выделываясь и не по-детски. Коннор громко расхохотался. – Обычно помню, но в этот раз я сочинил его на ходу, – объяснил он сквозь смех. – Андерсон, ты больной вообще, – усмехнулся Гэвин. – Я же говорил, – подмигнул ему Коннор, а потом вдруг притянул к себе и поцеловал по-настоящему. Гэвин замер, не веря тому, что это происходит на самом деле. Он бы ущипнул себя, чтобы убедиться, что не спит, но вместо этого лишь крепче прижал Коннора к себе, самозабвенно отвечая на его поцелуй. Голова кружилась, казалось, это не Коннор выпил пару бокалов ерша, а он сам, или опьянение Коннора передалось ему через поцелуй. Коннор потерся пахом об его бедро, и Гэвин ощутил, насколько крепко у него стоит. Он сам разорвал поцелуй, боясь, что просто задохнется от захлестнувших его ощущений. Коннор целовался, как дьявол, ради его поцелуев было не грех продать душу. – Пошли отсюда, – прошептал Гэвин. – Куда? – беспечно спросил Коннор, его глаза сверкали. – Туда, где теплее и есть кровать, – усмехнулся Гэвин. – Тогда я вызову такси. Такси, по мнению Гэвина, приехало слишком быстро, и он с легким разочарованием разорвал очередной крышесносный поцелуй. Они буквально ввалились в кабину, и Гэвин смутно порадовался, что последние двадцать лет автомобили сервисных служб стали исключительно автономными. В кабине было тепло, и его повело еще сильнее. Коннор стащил с плеч куртку, похоже, ему стало жарко – Гэвин тоже весь горел и был готов завалить его прямо здесь. Неожиданно Коннор опустился на колени между разведенных ног Гэвина, прямо на пол в тесной кабине автомобиля, лукаво глядя снизу вверх. – Андерсон, мать твою, что ты собираешься… – начал Гэвин, но решил не продолжать, когда Коннор потянулся к его ширинке, расстегивая «молнию». Гэвин в очередной раз испытал чувство нереальности, когда Коннор огладил его член через ткань трусов, а потом оттянул их вниз и наклонился, вбирая его в рот. Отсасывал он тоже, как дьявол, то вбирая почти по самое основание, то выпуская и лишь дразня головку кончиком языка. – Андерсон… Коннор… блядь, че ж ты делаешь-то… – стонал Гэвин, откинувшись на сиденье и царапая ногтями обивку. Наконец он не выдержал и запустил пальцы в густые, слегка влажные от растаявшего снега волосы Коннора, прижимая его голову к своему паху. Коннор понял намек более чем буквально, взяв его так глубоко, что у Гэвина перед глазами засверкали звезды. – Все, хорош, я сейчас… блядь, – простонал он, но Коннор не отстранился, продолжая скользить губами по стволу его члена, заставляя Гэвина забыть, на каком свете он находится. – Сука… – выругался Гэвин, кончая ему в рот. Коннор поднял голову, вытирая ладонью покрасневшие губы. – Надеюсь, ты не про меня, – усмехнулся он. – Не, я просто… Иди сюда, я тоже хочу… – сбивчиво забормотал Гэвин, все еще не в состоянии окончательно прийти в себя от удовольствия и шока. – Вы прибыли к месту назначения. Спасибо, что пользуетесь детройтской службой такси, – мелодично прозвенел механический голос, и дверь автомобиля приоткрылась, впуская в кабину морозный ноябрьский воздух. – А где мы вообще? – спросил Гэвин, пытаясь одной рукой застегнуть джинсы, а другой цепляясь за плечо Коннора, будто боялся, что тот куда-то исчезнет, если отпустить его хоть на секунду. – Судя по всему, у меня дома, – ответил Коннор, высовываясь из кабины. – Я по привычке вбил свой адрес в форму заказа. Пойдем, познакомишься с Сумо. Гэвин кивнул, выбираясь из машины вслед за ним. Он никогда раньше не был в гостях у Коннора и не слышал, чтобы кто-нибудь из участка тоже к нему захаживал, разве что Хэнк, но он не в счет, потому что андроид. Коннор оперся рукой о дверь, набирая код на панели электронного замка, и через несколько секунд дверь открылась. – Добро пожаловать домой, Коннор! – произнес приятный мужской голос. В прихожей тут же включился свет, и навстречу им тяжелой походкой прошлепал большой пушистый пес. – Привет, Сумо, скучал? – Коннор потрепал его по холке. – Заходи, Гэвин, не бойся, он не обидит. Он у нас хороший мальчик, правда, Сумо? То, как Коннор общался с собакой, открыло его еще с одной стороны – Гэвин ни разу не слышал, чтобы он говорил с кем-то так же ласково. Он внезапно в полной мере осознал, насколько Коннор Андерсон – самый молодой лейтенант полиции в истории Детройта, гордость департамента, местный «Шерлок» – по-настоящему одинок. Сумо обнюхал подставленную Гэвином ладонь и, явно одобрив его присутствие, облизал ее. Гэвин рассеянно погладил собаку по голове. Прихожая в доме Коннора сразу же переходила в уютную гостиную, смежную с кухней. Памятуя о любви Коннора к разным электронным штукам, ИИ и андроидам, Гэвин почему-то ожидал, что дизайн его дома будет выполнен в стиле хай-тек, но уже с порога понял, что ошибался. Дом Коннора, скорее, был приветом прошлому веку, чем настоящему или будущему – гостиная с большим диваном, уютными креслами, книжными полками и камином напомнила Гэвину старый деревенский дом его бабушки, куда он иногда отправлялся на лето, когда учился в младшей школе. Возможно, и этот дом достался Коннору по наследству. На тумбочке слева от телевизора он заметил раритетный проигрыватель и стопку пластинок, на стенах висели какие-то фотографии и плакаты, но полутьма не позволяла как следует рассмотреть их. – Чувствуй себя, как дома, – усмехнулся Коннор, располагаясь на диване и хлопая по сиденью рядом с собой. Гэвин решил, что данный жест адресован ему, но на диван тут же грузно взобрался Сумо, положив морду Коннору на колени. – Не впечатляет, да? – как-то горько усмехнулся Коннор, опуская глаза. – Ты о чем? – удивился Гэвин. – О доме моем. Думаю, ты ожидал чего-то более экстраординарного. – Ты прям читаешь мои мысли, – не стал врать Гэвин. – Но мне нравится. Коннор одарил его изумленным взглядом. – Правда? Гэвин кивнул. Несмотря на свое первоначальное удивление, теперь он понимал – этот дом подходит Коннору как нельзя лучше. – Спальню посмотреть хочешь? – прищурился Коннор. – Ты даже не представляешь, как, – заверил его Гэвин. – Но сначала я был бы не против познакомиться с ванной – или как ты там говорил, сходить в уборную? Отлить мне надо, в общем. – Первая дверь направо, – усмехнулся Коннор, махнув рукой в сторону короткого коридора в глубине дома. – Смотри, не заблудись. – Я быстро, – пообещал Гэвин, снимая куртку и бросая ее в кресло. Он действительно сразу же нашел ванную. Даже если бы он не знал, чья она, то сразу бы угадал – там царил настолько идеальный порядок, что Гэвин едва не присвистнул. В его собственной ванной был настоящий срач из скомканных полотенец, грязного белья и пакетов от наполнителей для кошачьего лотка. Хоть лоток этот он убирал регулярно, другого бы обращения Креветка просто бы не потерпела. Гэвин воспользовался толчком, потом подошел к раковине и вымыл руки. Неплохо было бы принять душ, учитывая, чем они собирались заниматься, но Гэвину не хотелось тянуть время – он действительно по-прежнему боялся, что Коннор передумает. Умыв разгоряченное лицо, он взглянул на себя в зеркало и заметил на стекле несколько стикеров. «Еще один дрянной день», – гласил один из них. «Когда же это все закончится», – вторил другой. «Ненавижу долбаного говнюка Гэвина Рида», – сообщал третий, и Гэвин усмехнулся, осторожно отклеивая его от зеркала и пряча в карман, чтобы подъебнуть им Коннора. Под этим стикером оказался еще один, и его содержание заставило сердцебиение Гэвина слегка участиться. «Не так уж и ненавижу». Гэвин закусил губу, коснувшись стикера кончиками пальцев. Можно было бы спереть и его, но он решил оставить. Покинув ванную, он ненадолго задержался у двери напротив – судя по всему, это и была спальня, но заходить туда без Коннора не хотелось. Он вернулся в гостиную, собираясь с ходу спросить у Коннора про стикер, но его ожидал крутой облом – Коннор мирно спал на диване, свесив голову на плечо. Длинная челка падала на лицо, скрывая глаза. Верный Сумо тоже спал, положив голову ему на колени и оглашая комнату громким сопением. Гэвин усмехнулся, подходя ближе и осторожно убирая челку со лба Коннора. Во сне он казался моложе лет на десять и был настолько красивым, что у Гэвина заныло в груди. Неожиданно даже для самого себя, он поднес свои пальцы к губам, поцеловав их, а потом легко коснулся ими губ Коннора. – Спокойной ночи, Коннор, – прошептал он. Забрал с кресла свою куртку и уже направился к двери, когда вдруг остановился, привлеченный одной из фотографий, стоявшей на полке над телевизором. Подошел ближе и взял рамку в руки – на фото был изображен Коннор и какой-то светловолосый парень его возраста. Они обнимали друг друга за плечи и улыбались. Улыбались так, как Коннор сегодня улыбался ему, и как он не улыбался ни разу с тех пор, как Гэвин перевелся в этот участок. «Что же с тобой случилось, Коннор?» Гэвин чувствовал, что ответ лежит прямо перед ним – сейчас ничто не мешало ему аккуратно обыскать дом, пока сам Коннор спит пьяным сном, но вместо этого он поставил рамку на место и тихо вышел за дверь, проследив за тем, чтобы электронный замок закрылся за ним. Он старался не думать и не анализировать все, что случилось сегодняшним вечером, потому что боялся переступить черту, за которой больше не будет пути назад, но мозг полицейского устроен особым образом – самым ебанутым из возможных, подкидывая в самый неподходящий момент именно то, о чем ты меньше всего хотел бы размышлять. Надписи на стикерах в ванной. «Еще один дрянной день». «Когда же это все закончится». Коннор, прыгающий в трубу на заброшенной фабрике, абсолютно не беспокоясь, что ждет его внизу. Коннор, по словам Криса, никогда не надевающий бронежилет даже на самые опасные задания. Коннор, буквально сегодня рассказавший ему, что подключился к программе нейровиртуальной реальности, из-за которой перед этим погиб другой человек. Коннор, абсолютно не ценящий собственную жизнь. Фотография двух смеющихся парней примерно пятилетней давности, как раз в то время, когда Гэвин только перевелся в участок на Третьей авеню. Гэвин, возможно, был ленивым копом, но никак не тупым. И как бы он ни сопротивлялся, выводы напрашивались сами собой.

****

– Доброе утро, детектив Рид, – привычным размеренным тоном приветствовал его Генри, когда Гэвин появился в участке – на полчаса позже начала рабочего дня, впрочем, как обычно. – Ваш кофе будет готов через несколько минут. – М-ага, – пробормотал Гэвин, уставившись через все помещение на пустующий стол Коннора – Коннор впервые не явился на работу в положенное время. Гэвин понадеялся, что у него не случилось чего-нибудь вроде интоксикации, и он не лежит сейчас на полу своей уютной гостиной в алкогольной коме, иначе его собственное чувство вины превысит все возможные пределы. – Что-то случилось, детектив? – более мягким тоном осведомился Генри, слегка склоняясь к нему. – Нет, а с чего ты взял? – нахмурился Гэвин, все так же рассматривая стол Коннора. Хэнк тоже выглядел обеспокоенным – он все время оборачивался к входу. Гэвин встретился с ним взглядом и поспешно отвел глаза, подняв их на нависавшего над ним Генри. – Вы впервые за время нашего сотрудничества не послали меня туда, куда я по некоторым техническим причинам никак пойти не могу, и не обозвали «жестянкой». – И ты расстроился? – усмехнулся Гэвин, но тут же снова нахмурился. – Ты не видел Андерсона? – Лейтенант Андерсон не явился на рабочее место к началу рабочего дня, впрочем, как и вы, детектив Рид… – Заглохни, – оборвал его Гэвин, потому что именно в этот момент в офисе наконец-то появился Коннор. Он был взъерошенным и слегка помятым, видимо, собирался в спешке. Гэвин уже открыл рот, чтобы поздороваться, но Коннор стремительно пролетел мимо него, отхлебывая кофе из стаканчика с логотипом «Старбакса». – У вас снова трудности в общении с лейтенантом Андерсоном, детектив Рид? – поинтересовался Генри. – Согласно моим последним данным, вы разрешили все текущие конфликты. Гэвин перевел на него раздраженный взгляд. – Можешь засунуть свои данные себе в жопу, жестянка. Не лезь не в свое дело. И да, кофе мне принеси, – он сел за стол, рассеянно перебрав кипу недописанных отчетов. – Как скажете, детектив, – ответил Генри таким тоном, что Гэвин засомневался, не обнаружит ли он в своем кофе порцию мышьяка. Но думать про робота, как и пререкаться с ним, не было ни сил, ни желания. Сейчас он мог думать только о Конноре, хотя последние несколько месяцев он и так только о нем и думал. И очень надеялся, что все дело в том, что Коннор просто не заметил его в спешке, а не потому, что он, Гэвин, снова все испортил. Гэвин перехватил Коннора в комнате отдыха, улучив момент, когда кроме них там никого больше не осталось. Коннор воевал с кофеваркой, почему-то отправившись за кофе самостоятельно, вместо того, чтобы послать своего андроида. Машина была нового типа, Гэвин и сам часто путал кнопки, а Коннор, судя по всему, вообще пользовался ей впервые. Гэвин протянул руку за его спиной и нажал нужную комбинацию для эспрессо с одной порцией сахара – знал, что Коннор пьет именно такой кофе. Коннор обернулся, и Гэвин непроизвольно отшатнулся – тот одарил его таким ледяным взглядом, что у Гэвина перекрутило все внутренности. Если до этого он еще сомневался, то теперь сомнений не осталось – он действительно облажался. Но Гэвин был не из тех, кто легко признает свое поражение и поддается чувству вины, поэтому он сделал вид, что ничего не заметил, широко улыбаясь и хлопая Коннора по плечу: – С добрым утром, Андерсон! Как спалось? Видимо, неплохо, раз на работу проспал в кои-то веки. Коннор достал из кофеварки свою чашку и смерил Гэвина еще одним уничижительным взглядом. – Никогда. Больше. Не. Прикасайся. Ко мне, – с расстановкой произнес он, резко стряхнул руку Гэвина со своего плеча, развернулся и вышел. – Вот тебе и «доброе утро», – пробормотал Гэвин ему вслед. Второй раз они встретились в курилке, практически случайно – по крайней мере, Гэвин почти убедил себя в этом. Коннор жадно затягивался сигаретой, выпуская дым в серое затянутое тяжелыми тучами небо. Похоже, сегодня снова пойдет снег. – Может, все-таки поговорим по-человечески? – предложил Гэвин, подходя к нему. – А то как-то не по-товарищески получается. – Говори, – хрипло произнес Коннор, не глядя на него. – Андерсон, я не знаю, что ты там себе напридумывал, но я тебя и пальцем не трогал, – заявил Гэвин и, слегка понизив голос, добавил: – И отсосать мне – тоже была целиком твоя идея, я об этом не просил. Поэтому не понимаю, на что ты так обиделся, что шарахаешься от меня, как от прокаженного. Коннор поморщился, щелчком отбрасывая окурок. – Детектив Рид, все дело в том, что у нас с вами разные понятия о дружеских отношениях. Я, например, своим друзьям водку в пиво не подливаю, особенно когда они предупреждают, что не пьют крепких напитков. Тем более, не делаю это несколько раз, чтобы посмеяться, самоутвердиться или что ты там хотел еще сделать. – Джимми сдал, да? – хмуро спросил Гэвин. – Тебя волнует только это? – Коннор наконец-то посмотрел ему в лицо. Его глаза казались ледяными, несмотря на теплый карий цвет. Гэвин вообще не помнил, чтобы он когда-нибудь на кого-то так смотрел. – Нет, я просто… – Хотя чему я удивляюсь? – пожал плечами Коннор. – Ну давай, хвастайся – ты снимал меня на видео? Записал все, что я говорил и делал? Я скоро стану звездой Ютуба? Или ты отправил видео Фаулеру, и теперь меня отстранят за неподобающее поведение в общественных местах? Гэвин внезапно разозлился. – А тебя, блядь, волнует только то, что ты можешь лишиться своей обожаемой работы?! И ты думаешь, я напоил тебя, чтобы тебя понизили в звании?! Андерсон, это не у меня проблемы, а у тебя, причем очень крупные. Сходил бы ты к психологу, в самом деле. – А ты сходил бы нахуй, пока я тебе не врезал, – спокойно произнес Коннор. – Да пошел ты! – Гэвин махнул рукой и развернулся. – Больно надо бегать за тобой, отмороженный псих! Можешь так и написать на одном из своих долбанных стикеров и радоваться ему по утрам! Гэвин вернулся в участок и одним движением сбросил все барахло со своего стола, пожалев только терминал. Сидящие за соседними столами Крис, Тина и Браун посмотрели на него, как на поехавшего. Рядом тут же нарисовался Генри, и Гэвин решил, что это отличный повод слить свою злость. – Чего вылупился, пластиковый урод?! Собирай все сейчас же! Генри молча наклонился и принялся собирать разбросанные по полу бумаги. Его диод на несколько мгновений замигал желтым, но потом снова сменился на привычный синий. Генри нелегко было вывести из равновесия. Гэвин уселся за стол, закрыв лицо руками. Ему было противно от самого себя, и он не знал, что сделать, чтобы стало легче. Разве что застрелиться. Через час их с Генри отправили на вызов, и он смог отвлечься хотя бы на некоторое время. Закончив со сбором улик и показаний, Гэвин долго медлил, прежде чем вернуться в участок, и Генри, похоже, заметил его колебания. – Его там нет, – тихо произнес он. – Чего? – воззрился на него Гэвин. – Хэнк полчаса назад передал мне, что они с лейтенантом Андерсоном отправились опрашивать свидетелей по их делу. Вы можете вернуться в участок, не боясь столкнуться с ними. – С чего ты вообще взял, что я… – начал Гэвин и запнулся, чувствуя, как дрожат губы. Еще не хватало разреветься, как мальчишке. Блядь, ебаный Андерсон, в кого он его превратил вообще? – Лейтенант Андерсон – сложный человек, детектив, да и у вас характер не из легких, – мягко заметил Генри. – Но мне кажется, вы все-таки сможете найти общий язык, если постараетесь быть более откровенны друг с другом. Понимаю, что это совет от «жестянки» и «кофеварки», который вам совершенно не нужен, и я должен каким-то образом отправиться в направлении анального отверстия и не лезть не в свое дело, но если вам нужна помощь, детектив Рид, вы только скажите. Гэвин аж рот приоткрыл, слушая его, а потом усмехнулся. – Знаешь, кофеварка, пожалуй, ты все же можешь мне помочь… Больше никогда не упоминай при мне ебучего Андерсона! Знать его не желаю.

****

Гэвин уже собирался домой – надел куртку, проверил в карманах наличие ключей, денег и сигарет, затолкал в ящик недописанные отчеты и смахнул со стола в мусорную корзину пустой стаканчик из-под кофе. С чувством выполненного перед собой и общественностью долга он направился к прозрачным пластиковым дверям участка, через которые как раз выходил Крис. – Эй, Крис, подожди! – окликнул его Гэвин, но дверь за Крисом уже захлопнулась. Гэвин взялся за ручку, чтобы открыть ее, и тут внезапно погас свет. Дверь тоже не поддалась, будто намертво приросла к косяку. – Что за хрень, – Гэвин еще раз дернул дверь, а потом забарабанил в нее. – Эй, кто-нибудь, откройте, бля! – Что случилось? – раздался за спиной встревоженный голос. – Почему нет света? Гэвин обернулся и тут же закатил глаза – ну кого еще, кроме трудоголика Андерсона, можно было застать в участке в такое время! Коннор стоял напротив него, присвечивая зажигалкой. – Я что, по-твоему, электрик? – огрызнулся Гэвин. – Хотел вот выйти и не смог. Наверное, коротнуло что-то. – Странно, что не сработал резервный генератор. Нужно позвонить в дежурную часть, – Коннор подошел к столу дежурного и взял телефон. – Хм, похоже, и связь накрылась… – С мобильника позвони! – приказал Гэвин. Коннор ощупал карманы. – Черт, я его, наверное, на столе забыл. Пойду возьму, – он направился вглубь участка. – Андерсон, подожди! – Гэвин устремился за ним. – Ты что, темноты боишься? – фыркнул Коннор. – Я просто не хочу разбить себе голову об какую-то хрень, которую ни хрена не видно, – пробурчал Гэвин. – А чего это ты вдруг такой добренький? Даже разговариваешь со мной. Радуешься, что теперь есть законный повод заночевать на работе? Коннор ответил не сразу, и Гэвин уже решил, что он ничего не скажет, когда он вдруг тихо произнес: – Может, я признаю, что все-таки немного погорячился. – То есть ты просишь у меня прощения, что вел себя, как говнюк? Ты целую неделю меня игнорировал, и вот, когда нас буквально столкнуло нос к носу в очередной непонятной ситуации, ты решил извиниться? – Еще чего, – Коннор отвернулся. – Даже если я перегнул палку, это все равно не снимает с тебя ответственности за то, что ты сделал. – Да пошел ты! Сиди здесь сам до усрачки! Сейчас я найду топор и выломаю эту дверь к ебеням! – Гэвин развернулся в поисках пожарного щитка. – Удачи. Ее и гранатометом не вынесешь, не то что топором, – пробормотал Коннор, все-таки добравшись до своего стола. – Черт, где же телефон? Гэвин! Гэвин, который в этот момент пытался взломать пожарный щит с помощью армейского ножа, присвечивая себе карманным фонариком, обернулся. – Ну чего тебе? Все-таки передумал и решил извиниться? – У тебя телефон с собой? Я свой не могу найти. – Да, он… – Гэвин сунул руку в карман и обнаружил там пустоту. – Блядь, я же на нем играл полчаса назад… Куда он мог деться? – Мне кажется, мы снова оказались в ловушке, – Коннор подошел к нему и оперся о стену рядом со щитом, скрестив руки. – Ты хочешь сказать… кстати, а где наши ведроиды? И где вообще все ведроиды, которые на ночь остаются в участке? - Вот об этом я как раз и говорю. Похоже, Хэнк и Генри снова применили нестандартный способ налаживания отношений между человеческими особями. – А теперь еще раз и нормальным языком, – попросил Гэвин. – Ты уже и так догадался. Они заперли нас здесь, чтобы мы помирились. Гэвин оторвался от пожарного щита и повернулся к Коннору, так же скрестив руки на груди. – Ну давай, Андерсон, мирись. – Почему я? – возмутился Коннор. – Ты же первый начал. – Что я начал?! Ну прости, блядь, я не знал, что когда ты бухой, то нормальным человеком становишься! – Нормальным?! По-твоему, нормально делать то, что я делал? Я же говорил тебе, что мне лучше не пить. – Андерсон, чего ты как маленький? Ну вчудил по пьяни, с кем не бывает? Ну хочешь, я тебе тоже отсосу, чтобы ты успокоился? Коннор как-то резко вздохнул и отшатнулся, словно его ударило электрическим разрядом. – Давай лучше поищем выход, – глухо произнес он. – Я-то не против заночевать здесь, но ты этого явно не переживешь. Вооружившись карманными фонариками, они обошли весь участок – благо он оказался меньше, чем фабрика, где Генри и Хэнк заперли их в прошлый раз, да и знали они его, как свои пять пальцев. Задняя дверь тоже оказалась заблокирована – Коннор объяснил, что при отсутствии электричества все двери запираются автоматически, так как контролируются электронными системами. – Но где-то же должны увидеть, что наша система наебнулась? – спросил Гэвин. – Сигнал о неисправности системы должен был поступить в главное управление и в аварийную службу. Если бы так и случилось, к нам бы уже выслали бригаду. То, что она до сих пор не приехала, наталкивает меня на мысль, что кто-то перехватил и заблокировал сигнал, таким образом отрезав нас от внешнего мира. – И мы с тобой прекрасно знаем, кто, – хмыкнул Гэвин. – Ублюдки электронные. В этот раз Генри не отвертится – пусть только попадется мне, сразу сдам в утиль. Он точно ебанулся, девиантнулся и все такое прочее. Нормальный робот так себя вести не будет. И твой туда же. – Они просто хотят помочь. Андроид, как и любая другая машина, учитывает успех определенного цикла. Они считают, что если один раз комбинация сработала, то сработает и в другой. Не понимают, что с людьми гораздо сложнее, что их нельзя запрограммировать на какие-то определенные действия. – Значит, ты считаешь, что не сработает? – прищурился Гэвин. – А ты считаешь наоборот? Гэвин на мгновение замялся. – Я просто хочу выпить и завалиться спать. В собственной кровати. И все. – Ну, выпивку я тебе организовать вполне смогу. Бен Коллинз хранит бутылку виски в нижнем ящике своего стола. Хэнк несколько раз видел, как он доливал из нее в свой кофе, и хотел пожаловаться Фаулеру. Я запретил. – Ого, надо же, Андерсон, ты покрываешь алкоголизм среди сотрудников? Не боишься, что твоя репутация «хорошего мальчика» от этого пострадает? – Не боюсь, – Коннор отвернулся и подошел к столу Бена. – Так ты будешь пить или нет? – Буду. Правда, я не очень люблю пить один… – Ладно, я тоже выпью, – Коннор открыл ящик и достал оттуда бутылку дешевого виски. – А потом снова скажешь, что я тебя напоил и заставил заниматься развратом, – усмехнулся Гэвин. – Не скажу, я же буду пить по собственному желанию. Сходи лучше за стаканчиками, они в комнате отдыха. – Пошли вместе, посветишь мне, – Гэвин отдал Коннору свой фонарик. Они добрались до комнаты отдыха – такой же темной, как и все остальные помещения участка. Гэвин никогда не видел ее такой – по спине невольно поползли мурашки, когда ему показалось, что какая-то тень промелькнула за одним из автоматов с едой – но это просто дрогнул луч фонарика. Гэвин нашел стаканчики на полке под стойкой с кофеваркой. – Вот скажи мне, Андерсон, – начал он, поворачиваясь к Коннору, – а когда ты последний раз ел? – Что? – удивился тот. – Не помню… А какое это имеет значение? – Самое прямое, – Гэвин подошел к одному из автоматов. – Он еще и пить собрался. От дешевого пойла Коллинза тебя развезет быстрее и круче, чем от той несчастной водки. Посвети сюда. – Что ты собираешься делать? Они же не работают без электричества, – возразил Коннор, но все-таки направил фонарик на автомат. – Андерсон, ты как будто на улицах никогда не работал, – усмехнулся Гэвин и вдруг с размаху саданул автомат в районе сенсорной панели. Внутри автомата что-то загрохотало, а потом раздался тихий шорох пакета. – Так, посмотрим, что у нас тут? Чипсы? Неплохо для начала. Держи, – он швырнул пакетик Коннору. – Если ты его сломаешь, ремонт вычтут из твоей зарплаты, – вздохнул Коннор, поймав пакетик. – А кто узнает? Если только ты не растреплешь, – Гэвин снова стукнул автомат, на этот раз достав из него целый сэндвич, обернутый в прозрачную пленку. – Возможно, камеры по-прежнему работают, – Коннор огляделся по сторонам. – Ты же говорил, что резервный, как его там, генератор тоже наебнулся, – пропыхтел Гэвин, продолжая потрошить автомат. На этот раз ему досталась шоколадка. – Ладно, хорош, думаю, наешься. – Я не голоден, – слегка смущенно произнес Коннор. – Я тебе и понюхать этого пойла не дам, пока ты не сожрешь все, что я вытряс из этого ебаного автомата, понял? – Гэвин всучил ему шоколадку и забрал фонарик. – С каких это пор ты мной командуешь? – возмутился Коннор. – Вообще-то я здесь старший по званию, да и какое тебе дело… – Самое прямое, – отрезал Гэвин. – Я, может быть, тоже… считаю, что вел себя, как мудак, тогда в баре. – То есть ты все-таки извиняешься? – ехидно спросил Коннор. – Андерсон, жри чипсы и помалкивай, – отрезал Гэвин. Они вернулись в офис, где Коннор нашел в ящиках для вспомогательных материалов несколько небольших прожекторов и ультрафиолетовые лампы, работающие на аккумуляторных батареях. Они расставили их на столах и включили – получилось довольно неплохое и даже экзотическое освещение, как в каком-нибудь стрип-клубе. Расположиться решили за столом Хэнка, так как он был пуст, за исключением терминала. Коннор все-таки съел сэндвич, запив его холодным кофе, оставшимся в емкости одной из кофеварок. Чипсы и шоколадку он вернул Гэвину, который с аппетитом их умял. После скромного «ужина» Гэвин разлил виски по пластиковым стаканчикам и поднял свой. – За очередной попадос от ведроидов, – произнес он и залпом проглотил содержимое стаканчика. Коннор ничего не ответил, глотнув из своего. – Вот же дрянь, – поморщился он. – Давно не пил ничего крепче пива. Или пива с водкой. – Ты меня всю жизнь теперь подъебывать этим будешь? – хмуро спросил Гэвин. Коннор улыбнулся. – Да пошел ты, – Гэвин достал сигареты. – Как думаешь, если здесь закурить, пожарная сигнализация сработает или нет? – Попробуй, – пожал плечами Коннор. – Ладно, гулять так гулять, – Гэвин прикурил сигарету, выпустил дым и зажмурился, ожидая, что на потолке тотчас же замигает красная лампочка, и его окатит струей воды из распылителей. Но в помещении по-прежнему было тихо и сухо. Коннор негромко рассмеялся. – Ты знал, что не сработает, – Гэвин укоризненно ткнул в него пальцем. – Я подозревал, – усмехнулся Коннор, тоже доставая сигареты. Гэвин снова разлил виски по стаканам. – Ты думаешь, нам опять нужно искать подсказки или еще какую-то хрень, как в прошлый раз? – спросил он, когда они снова выпили. Коннор покачал головой. – Мне кажется, нам просто нужно переждать ночь. Утром остальные придут на работу и, если к тому времени электричество не появится, примут меры. – То есть нам просто нужно лечь спать? Чур, я сплю на диване в приемной! – Да пожалуйста. Может, я смогу немного поработать. – Как, трудоголик ты невъебенный? Компы же тоже не работают. – Мне не всегда необходим терминал для работы. Иногда помогает просто подумать в тишине. – А я тебе, значит, мешаю? – Гэвин перегнулся через стол, наставив на Коннора указательный палец. – Я этого не говорил. – Но подумал. Знаешь, Андерсон, наверное, ты прав – мы действительно не подходим друг другу. Не можем быть даже просто друзьями. – Этого я тоже не говорил. Гэвин немного помолчал, щелкая крышкой зажигалки. – Сложно быть другом человеку, который о себе ничего не рассказывает, – наконец тихо сказал он. – А что ты хочешь знать? – глаза Коннора ярко блестели в свете прожекторов. Он не казался пьяным, хотя пробрать его уже было должно. «Кто тот парень на фотографии в твоей квартире?» – так и подмывало спросить Гэвина, но он не стал, вместо этого сказав совершенно другое: – Я вообще ничего о тебе не знаю. Ты перевелся в этот отдел три года назад, когда я уже здесь работал, но никогда никому ничего не рассказывал о себе. Где ты учился, кто твои родители, был ли ты женат. Я вот, например, был. – Ты был женат? – Глаза Коннора распахнулись от изумления. – А что, не похоже? – хмыкнул Гэвин. – Правда, давно это было. – А что случилось? Вы развелись? Гэвин кивнул. – Почему? – продолжал допытываться Коннор. – Для человека, который не любит рассказывать о себе, ты слишком любопытный, Андерсон, – усмехнулся Гэвин, наливая себе очередную порцию и быстро расправляясь с ней. Коннору он подливать не стал. – Изменяла она мне, правда, не поверишь, с кем. С кастрюлями этими пластиковыми, которых ты так любишь. – С андроидами? – удивленно переспросил Коннор. – Ага. Я же тогда еще в спецназе служил, поэтому часто отсутствовал дома. Вот и полюбила она ходить в этот клуб, «Рай». Снимала себе там всяких, а потом однажды заявила, что они, мол, лучше, чем я, потому что не спорят, жрать не просят и всегда готовы, когда надо. Купила себе пластикового ублюдка в полной комплектации и свалила от меня. Вот такая история. – Поэтому ты так их ненавидишь? – Не совсем, – Гэвин снова закурил. – Я даже, наверное, могу согласиться, что они в чем-то лучше. У них всегда хорошее настроение, они ничем не воняют, их действительно не надо кормить, не надо стирать им одежду. Но в них все равно чего-то не хватает… ну вот не смог бы я с ними просто так, даже ради секса. Пробовал когда-то ходить в этот «Рай» – совсем мне не понравилось. Коннор медленно кивнул. – Я понимаю, о чем ты. Андроиды слишком совершенны, и, наверное, именно это и отталкивает от них некоторых людей. Отталкивает тебя. Меня это, наоборот, привлекает. Я бы хотел быть одним из них. – Ты вообще ебнулся тут со своей работой?! – вытаращился на него Гэвин. – Хочешь быть ведром с болтами, чтобы можно было и не выходить из участка? А что, удобно. Только пса твоего жалко, понравился он мне. Коннор грустно улыбнулся. – Сумо – единственная причина, по которой я возвращаюсь домой. А быть андроидом мне бы хотелось не затем, чтобы жить на работе. Для них все наши эмоции, чувства, переживания – не что иное, как набор импульсов и химических реакций. Они любую из таких реакций могут разобрать на составляющие, найти ее причину и устранить. Их сознание свободно от всех этих переживаний, от боли… – То есть, ты хотел бы быть андроидом, чтобы ничего не чувствовать? – хрипло спросил Гэвин. – В точку, – Коннор поднял свой стаканчик и отсалютовал ему. У Гэвина неприятно кольнуло в груди, но он не подал вида, что слова Коннора его задели. Откинувшись в кресле, он закинул ноги на край стола. – Так как насчет тебя, Андерсон? Я рассказал тебе о себе, теперь твоя очередь. Ты был женат? – Гэвин старался, чтобы его голос казался беспечным, но пару раз тот все же предательски дрогнул. Коннор взял бутылку и наполнил свой стаканчик до половины, а затем выпил все одним махом. – Я не хочу об этом говорить. – Ладно, не хочешь, как хочешь, – Гэвин хлопнул ладонями по столу и встал. – Пойду поищу себе место для сна… – У меня тоже были… серьезные отношения, – хрипло произнес Коннор. – С одним парнем. Он… умер. Три года назад. – Ох, бля… – Гэвин медленно опустился обратно в кресло. Коннор с горечью улыбнулся. – Знаешь, твоя реакция – самая адекватная из всех, что я видел. Если бы ты сказал, что тебе «очень жаль», я бы, наверное, тебя ударил. За прошедшее время я столько раз слышал эту фразу, что меня от нее тошнит. Гэвин кивнул и снова налил себе выпить. Бутылка почти опустела, и он задумался, не припрятал ли Коллинз еще. Ночь обещала быть долгой. – Как это случилось? – тихо спросил он. Все это очень напоминало какой-то старый детективный сериал или мелодраму – два героя обсуждают темное прошлое одного из них, и фраза казалась до ужаса избитой, но Гэвин просто не знал, что еще сказать. Кроме «мне очень жаль», конечно. – Даниэль… – Коннор запнулся и потянулся за очередной сигаретой. – Даниэль очень любил детей. Мы познакомились в колледже, там же и начали встречаться, и он любил детей столько, сколько я его знал. Даже жалел, что у нас не может быть своих, часто заговаривал об усыновлении. Я всегда отмахивался. Ты чертовски прав, Гэвин, даже тогда большую часть моих мыслей занимала работа. Даниэль закончил курсы и устроился няней к семье по фамилии Филлипс. У них была дочь, Эмма. Она к нему очень привязалась. Однажды Даниэль и Эмма гуляли в парке, а по дороге домой зашли в маркет. Ничего не предвещало – благополучный спальный район, Паркс-авеню, не какой-то там Полтаун, но именно этот день Роджер Салливан выбрал для того, чтобы ограбить этот чертов маркет. Он вошел в магазин и наставил пистолет сначала на кассира, а потом на посетителей – их было немного. Приказал всем лечь. Даниэль подчинился и уговорил Эмму. Она очень испугалась – я видел записи с камер, даже по ним было заметно, как ее трясло. Салливана тоже трясло, он был под «льдом». Кассир медленно складывал деньги в пакет, попутно нажав на тревожную кнопку. Приехал отряд спецназа, сирены, мигалки, все дела. Салливан испугался. И Эмма тоже. Поэтому вместо того, чтобы лежать тихо и не шевелиться, она бросилась бежать. Салливан увидел это, запаниковал и наставил пистолет на нее. А потом Даниэль… Коннор рассказывал всю историю размеренным спокойным тоном – его голос дрогнул только на последних словах. Гэвин уже догадался, чем все закончилось – он слышал слишком много подобных историй, чтобы не знать, как они обычно заканчиваются. Он хотел попросить Коннора не продолжать, но не успел. – Даниэль бросился за Эммой. Он ведь очень любил детей, я говорил? Не мог позволить какому-то мудаку наставлять оружие на ребенка. И Салливан выстрелил. Даниэль погиб на месте. Эмма осталась жива. Спецназ опоздал на какие-то сраные десять секунд. Повисла тяжелая пауза. Гэвин сидел, тупо уставившись на свои руки, и просто не знал, что сказать, чтобы это не выглядело глупо и банально, но в голову почему-то лезли только одни банальности. – Кто руководил операцией? – наконец ляпнул он, сам не зная, зачем. – Аллен, – глухо ответил Коннор. – Поэтому ты отказывался работать с ним в деле Гамильтона? – Я не считал, что в тот момент участие спецгруппы было уместно, – с нажимом произнес Коннор. – Да, я понимаю, – кивнул Гэвин. – Коннор, я правда не знаю, что сказать. – Спасибо, что хотя бы не сказал «мне очень жаль», – горько усмехнулся Коннор. – Наверное, ты подумаешь, что я тот еще мудак, но мне действительно не жаль, так как я не знал Даниэля лично. Не вижу смысла лицемерить и врать – мне обычно насрать на незнакомых людей. Но мне действительно жаль, что тебе пришлось пройти через все это дерьмо. И вот за это можешь спокойно мне врезать. Коннор опустил голову и задумчиво повертел стаканчик в руках. – Это еще не конец истории. Салливана осудили и посадили на десять лет за хранение льда. Ты же знаешь наши законы – за два преступления одновременно человека обвинить не могут. Убийство признали непредумышленным, за него бы он получил меньше. Фаулер сделал для меня все, что мог, но мне этого было недостаточно. Поэтому, когда Салливана перевели в окружную тюрьму, я нашел там связи и заплатил одному из охранников, чтобы однажды Салливан не проснулся к началу проверки. Так что, по сравнению со мной, ты абсолютно не мудак, Гэвин, даже не думай об этом. – Если что – я совершенно тебя не осуждаю… – начал Гэвин, но Коннор перебил его: – У Салливана остались жена и пятилетняя дочь. На три года младше Эммы Филлипс, которую нянчил Даниэль. И у этой семьи не было денег на няню. Об этом я узнал потом, уже после… его смерти. Он действительно был наркоманом, но пытался слезть. Ради семьи. Пытался найти работу, но не смог – раньше он работал на стройке, но к тому времени всех строителей-людей уже заменили андроидами. Его семья голодала. Он был невиновен. – Он хотел убить ребенка, Андерсон! Коннор закрыл лицо руками. – Не хотел. Он бы не выстрелил, если бы Даниэль не вмешался. У него была дочь. Он не смог бы выстрелить в другого ребенка. – Ты этого не знаешь... – Я знаю. Я полицейский, я пытался устроиться в ФБР и проходил курс по психологической подготовке, и я знаю, что он бы не выстрелил в Эмму. Но Даниэль этого не знал. – Андерсон… Коннор, я… Коннор отнял от лица руки и заговорил, уставившись в стену, монотонно, как робот: – Я убил человека, которого осудили за его преступления. Я пошел против системы, которую поклялся защищать. Я поставил свои собственные интересы, свои чувства выше своих принципов. И что мне это принесло? Ничего. Это не вернуло Даниэля, мне даже не стало легче, наоборот, я возненавидел себя еще сильнее. И теперь все, что я могу – это анонимно отправлять каждый месяц немного денег на счет семьи Салливан. Хотя бы таким образом возместить им потерю отца и мужа. Как иногда все сложно бывает в жизни, да, Гэвин? – Коннор посмотрел на него с какой-то странной, почти истеричной улыбкой. – Я плачу деньги семье убийцы моего любимого человека, чтобы заглушить собственную совесть. Кто я после этого? Гэвин несколько секунд пристально смотрел на него, прикусив губу, а затем твердо произнес: – Ты ебанутый психопат, Андерсон. И теперь мне хочется уебать тебя за то, что ты не рассказал мне этого раньше, и себя – за то, что на первом нашем свидании спрашивал не о том. – Так это было свидание? – усмехнулся Коннор. – Для меня – да, – глубоко вздохнув, ответил Гэвин. – Для тебя – вряд ли, я понимаю. – Почему же, – Коннор смущенно опустил глаза. – С тех пор как погиб Даниэль я пару раз пытался устроить свою личную жизнь, но потом понял, что мне это не нужно. Ты первый, кто заставил меня усомниться в этом решении. – Хочешь сказать, у меня есть шанс? – Гэвин вальяжно откинулся на спинку кресла. – Ну спасибо, я уж, думал, не дождусь. – Кажется, я уже готов двигаться дальше, – Коннор достал из кармана брюк бумажник, извлек оттуда фотографию и протянул ее Гэвину. – Это Даниэль. Мы сделали это фото, когда я поступил в полицейскую академию. Меня тогда обрили практически налысо. Гэвин взглянул на фотографию – на ней был тот же парень, что и на фото в доме Коннора. Сам Коннор, действительно очень коротко остриженный, счастливо улыбался, обнимая его за талию. – Ты красивый, – вырвалось у Гэвина. – Не говори глупостей, – Коннор смутился. – Это Даниэль был красивым. – Я уже где-то его видел, – заметил Гэвин. – Странно, но мне кажется, что я видел его уже после того, как ты перевелся к нам, а это невозможно. – Это был не Даниэль, – Коннор забрал у него фото и снова спрятал в бумажник. – А его брат-близнец, Саймон. Он как-то заходил ко мне пару раз, мы изредка общаемся. – И вы с ним не… – Гэвин не закончил. – Нет, конечно. Саймон встречается с каким-то местным политиком, он еще сын известного художника. Манфред, кажется. Они с Даниэлем были очень разными. – Наверное, это прозвучит стремно, но я ему завидую. – Саймону? – Даниэлю. Коннор опустил глаза. – Нечему завидовать. И идеализировать меня тоже не нужно. Я убийца, Гэвин, и теперь ты это знаешь. Ты можешь сдать меня Фаулеру и получить за это мое звание, должность, все что захочешь. Даже дом мой сможешь себе забрать, если меня посадят, я же видел, что тебе там понравилось. – Блядь, Андерсон, я, конечно, понимаю, что не при нашей-то работе испытывать к кому-либо доверие, но не будь таким параноиком. Мне от тебя нужно совсем не это. – Тогда что? – Коннор посмотрел на него в упор. – Что-то ведь тебе от меня нужно? Гэвин допил остатки виски из своего стакана и медленно облизал губы. – Возможно, я хотел бы вернуть должок. Знаешь, не люблю быть должником. Коннор мгновенно вспыхнул, это было заметно и при альтернативном освещении. – Господи, Гэвин, ты вообще можешь думать о чем-нибудь, кроме секса? – А ты против? – Я… я не знаю, – Коннор нервно взлохматил волосы. – Я тебе не нравлюсь? – Гэвин склонился над столом, придвигаясь к нему ближе. – Я же вроде пару минут назад сказал, что это не так. Но я не уверен, что… – Андерсон, да заткнись уже, – пробормотал Гэвин, резко перегибаясь через стол, чтобы обхватить Коннора рукой за шею и прижаться губами к его губам. Коннор удивленно выдохнул, но сопротивляться не стал, наоборот, энергично отвечая на поцелуй. У Гэвина вновь голова пошла кругом от его поцелуев, он чувствовал себя так, словно только что залпом выпил целую бутылку дешевого пойла Коллинза, и практически не соображал, что творит. Он буквально перепрыгнул через стол, умудрившись при этом не разорвать поцелуя, и сбрасывая оттуда стаканчики и бутылку. Где-то на краю сознания он расслышал звон разбитого стекла, но не придал этому значения. Он сгреб Коннора в охапку и повалил его на стол, наконец отрываясь от его губ и покрывая влажными поцелуями его шею. Все происходящее казалось сном, Гэвин до конца не верил, что все это происходит на самом деле, и очень боялся неожиданно проснуться. – Гэвин, подожди, не так быстро, я… – забормотал Коннор, отпихивая его от себя. – Только не говори, что даешь только после пятого свидания, – хрипло произнес Гэвин, отрываясь от него и пытаясь отдышаться. Коннор громко рассмеялся, прикрывая глаза, и покачал головой. – Нет, просто… У меня давно не было, я боюсь облажаться. – Ты не облажаешься, – Гэвин снова склонился над ним, потянувшись к нему губами. – Гэвин, подожди, – Коннор уперся руками ему в грудь. – Ну что еще? Черт, Андерсон, ты меня в могилу сведешь! Я тебя сейчас… свяжу, нет, арестую! – Он потянулся к заднему карману и достал оттуда пару наручников. – Ты серьезно? – похоже, Коннор едва сдерживал смех. – Думаешь, я шучу? – Гэвин схватил его за запястья и ловко защелкнул на них наручники. – Теперь ты никуда от меня не денешься. – Я и так никуда не денусь, – вздохнул Коннор. – Но ты точно уверен, что тебе это надо? Я не тот, кем ты всегда меня считал. – Мне плевать, – прошептал Гэвин, прижимая его к столу. – Я знаю, кто ты, Андерсон, и поверь, я не пожалею. – Он вновь поцеловал его, лаская языком его язык, прерывая все ненужные слова и объяснения. Коннор был охуенным, но он реально очень много говорил. Гэвин считал, что иногда действия красноречивее любых слов. Насилу оторвавшись от его губ, Гэвин окинул его тяжелым взглядом и вдруг рванул в стороны края его рубашки. Пуговицы с радостным стуком запрыгали по столу и полу. – Вообще-то, эта рубашка стоит двести баксов, – заметил Коннор, заводя скованные руки за голову и устраиваясь удобнее. – Отдам с получки, – Гэвин распахнул его рубашку. – Блядь… – Что, у меня там что-то новое выросло? – Коннор смущенно улыбнулся. Гэвин с восхищением рассматривал его гибкое худощавое тело, сплошь усыпанное мелкими родинками, скользя взглядом от гладкой безволосой груди с маленькими темными сосками до тонкой дорожки волос на животе, уходящей под пояс брюк. – Какой же ты… – выдохнул он. – Какой? – беспечно поинтересовался Коннор, хотя его голос тоже слегка охрип, а член совсем недвусмысленно выпирал из штанов. – Охуенный, – Гэвин медленно провел ладонью по его груди, касаясь твердого соска. Коннор слегка вздрогнул. – Гэвин, я… – нерешительно начал он. – Заткнись, – приказал Гэвин, наклоняясь и широким мазком облизывая его сосок. – Ах, черт! – вскрикнул Коннор, непроизвольно поддергивая бедра. – Нихрена себе, какой ты отзывчивый, – усмехнулся Гэвин, принимаясь легко теребить его соски пальцами. – А с виду и не скажешь. – Гэвин, пожалуйста… – простонал Коннор, прикрывая глаза и облизывая губы. Сейчас он казался таким невинным и развратным в одно и то же время, что у Гэвина буквально сносило крышу. Он так долго мечтал об этом, что теперь хотел сполна насладиться каждым моментом. Он снова потер еще сильнее затвердевшие соски, потом сжал их между пальцами и слегка ущипнул. – Ах, да, Гэвин, пожалуйста… – Коннор выгнулся, вцепляясь скованными руками в край стола. – Нравится, да? – Гэвин снова ущипнул его затвердевшие и уже слегка припухшие соски. – М-м-мх, – захныкал Коннор, мелко вздрагивая. – Я с ума по тебе схожу, – прошептал Гэвин, наклоняясь и обхватывая твердый сосок губами, не переставая теребить второй. Слегка прижал его зубами и тут же тщательно зализал, а затем принялся упоенно сосать, крепко сжимая губами и время от времени лаская языком. – М-м-м, черт… а-ах… – стонал Коннор, мечась по столу. Гэвин никогда бы не подумал, что у него настолько чувствительная грудь. Он продолжал вылизывать и посасывать один его сосок, играя пальцами со вторым, находясь практически на грани от ощущения упругой нежной плоти во рту и под пальцами. Коннор был обалденно сладким, и эта сладость просто сводила с ума, хотелось облизать его всего, довести до исступления, заставить стонать и кричать еще сильнее. Хотелось обладать им, пусть и ненадолго. Гэвин отстранился, с вожделением глядя на влажный твердый сосок, и слегка подул на него, вырывая у Коннора новый стон. Обвел темную ареолу пальцем, потер твердый кончик, снова ущипнул – Коннор захныкал, изгибаясь. Гэвин занялся вторым соском, так же облизывая и посасывая его, играя с ним языком, крепко сжимая губами и легонько прикусывая. – Гэвин, я больше не могу… пожалуйста… – взмолился Коннор. Гэвин отстранился от его груди, быстро расстегивая пояс его джинсов. Он и сам еле сдерживался, в паху буквально горело огнем, член упирался в молнию, грозясь порвать ее, а трусы намокли от выделившейся смазки. Коннор тоже потек, на его светлых плавках образовалось большое влажное пятно. Гэвин освободил его член, осторожно поглаживая его рукой. – Хочешь, чтобы я взял его в рот? – хрипло спросил он. – Да, пожалуйста… – попросил Коннор, утыкаясь лицом в предплечье. Его волосы растрепались, длинная челка закрывала лоб. Он был таким красивым, что прямо больно смотреть. Гэвин наклонился и взял его член в рот, сразу же принимаясь посасывать и вылизывать головку. Коннор вскрикнул, пытаясь толкнуться глубже, но Гэвин отстранился, не позволяя. Он слегка придерживал Коннора за бедра, насаживаясь ртом на его член, лаская языком уздечку, вставляя его в отверстие уретры. – Господи, Гэвин, я сейчас… сейчас кончу… – простонал Коннор, широко раздвигая ноги. Гэвин плотно сжал губы, быстро лизнул головку несколько раз и выпустил, не придерживая. Член звонко шлепнулся на живот, и в этот момент Коннор кончил, выплескиваясь на себя. Белые струйки выплеснулись на живот и грудь, несколько капель попало и на подбородок, и выглядело это все настолько потрясающе, что Гэвин кончил тоже, спуская прямо в трусы. Оперся на край стола, пытаясь отдышаться, не сводя взгляда с белых капель на коже Коннора. – Черт, я немного испачкался, – пьяно произнес тот, открывая глаза. – У меня в столе есть салфетки… – Не надо, – хрипло прошептал Гэвин, наклоняясь над ним и принимаясь слизывать терпкую соленую сперму с его кожи. – Гэвин, что ты делаешь… зачем… – попробовал протестовать Коннор, но не слишком настойчиво. Гэвин усмехнулся, забираясь языком в его пупок и вращая им там, заставляя Коннора снова мелко дрожать и выгибаться. – Черт, щекотно же… – нервно рассмеялся Коннор, ерзая бедрами по столу. Гэвин провел языком влажную дорожку от его живота к груди, обвел им темные блядски торчащие соски и напоследок лизнул подбородок, собирая последние капли спермы. Коннор часто заморгал и улыбнулся. Он выглядел расслабленным и довольным, таким его Гэвин еще ни разу не видел. Он мягко прижался губами к губам Коннора, медленно целуя его. Коннор обхватил его за шею, прижимая к себе. – Ну как, Андерсон, мы квиты? – спросил Гэвин, отстраняясь. – Более чем, – тихо ответил Коннор. – Освободишь меня? – Я еще не закончил, – усмехнулся Гэвин, убирая его руки со своих плеч, и снова принялся изучать его тело, поглаживая и целуя. Перецеловал каждую блядскую родинку на его груди и животе, рванул к щиколоткам его трусы и джинсы и раздвинул колени, прижимаясь губами к внутренней стороне бедер. Коннор опять возбудился, его член слегка пульсировал и снова тек. Гэвин несколько раз облизал ствол, пощекотал кончиком языка головку, заставляя Коннора выгибаться и сладко стонать. Взял в руку мошонку, приподнимая ее, и несколько раз легонько шлепнул ладонью по промежности, а затем провел рукой ниже, пытаясь нащупать дырку. – Хочу тебя трахнуть, – признался он, наконец ощущая под пальцами небольшое отверстие и слегка поглаживая его. – Можно? Коннор прикусил губу и кивнул. Гэвин внезапно убрал руку и отступил. – Слезай, – приказал он. Коннор подчинился, поднимаясь со стола. Гэвин развернул его и нажал рукой на спину, заставляя наклониться. Коннор снова не стал сопротивляться, опираясь локтями на стол и слегка раздвигая ноги. Гэвин опустился позади него на колени. – Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, клянусь, я тебя прибью, – предупредил он, раздвигая его ягодицы и обнажая темное сжатое отверстие. – Что ты… – начал Коннор, и тут же запнулся, когда язык Гэвина коснулся его ануса. – Ах, черт… Гэвин вылизывал его широкими мазками, обильно смачивая сжатую дырку слюной. Когда Коннор немного расслабился, Гэвин вставил язык внутрь, принимаясь трахать его с громкими хлюпающими звуками. – А-а-ах! – вскрикнул Коннор, сильнее выгибая спину и принимаясь подмахивать ему. – Да, Гэвин, еще… да-да-да… Гэвин принялся вылизывать его еще усерднее, обводя анус по кругу и вставляя язык внутрь, как можно глубже. – А-ах… да, вот так… м-м-м, как хорошо… – стонал Коннор, подрагивая и двигая бедрами. Он так блядски насаживался на его язык, что Гэвин больше не мог терпеть – поднялся, быстро расстегивая молнию джинсов и доставая член, и вставил Коннору без предупреждения, пропихивая головку в тесную мокрую дырку. Коннор вздрогнул и напрягся, но вырываться не стал. Внутри у него оказалось очень тесно, влажно и горячо. Гэвин даже не успел засадить ему полностью, только пару раз толкнулся и сразу же кончил, утыкаясь носом ему в плечо. – Блядь, Андерсон, я от тебя совсем ебанутый, – прошептал он, потеревшись лицом о короткие волоски на затылке Коннора. – Тебе сильно больно? – Нет, – лаконично ответил Коннор. Гэвин отстранился и как можно более аккуратно достал член. Из растянувшейся дырки потекла вязкая струйка, и Гэвин еле сдержался, чтобы не подобрать ее языком. Он действительно не соврал – рядом с Коннором он совсем терял голову и спокойно мог бы вылизать его и после того, как кончил ему в задницу. Но Коннор уже обернулся к нему, тяжело дыша. Гэвин заметил, что у него все еще стоит. Под удивленным взглядом Коннора он снова опустился на колени, стаскивая с себя свитер. – Подрочи на меня, – хрипло попросил он. – Я хочу, чтобы ты на меня кончил. – Рид, ты совсем свихнулся, да? – с каким-то нервным смешком спросил Коннор. – Совсем, – признался Гэвин. – Сделай это. Пожалуйста. – Блядь, – выругался Коннор, и слышать от него ругательства было так же охуенно, как и трахать его. – Освободи мне руки, я не смогу так. Гэвин достал из кармана джинсов ключи и снял с него наручники. На бледной коже остались глубокие темные следы, и Гэвин прижался к ним губами, прежде чем отпустить руки Коннора. Коннор рвано вздохнул и обхватил член, принимаясь быстро двигать рукой. Гэвин наблюдал за ним, как зачарованный. Растрепанный, в расстегнутой рубашке и со спущенными штанами Коннор являл собой противоположность своему привычному образу холодного бездушного циника, которому нет дела до чего-либо, помимо работы. Как оказалось, все обстояло совершенно по-другому. Коннор был чувственным, страстным, отзывчивым и легковозбудимым. И сейчас Гэвин с наслаждением наблюдал, как он прикусывает губу, слышал его учащенное дыхание и тихие стоны, следил за рваными движениями его руки, и понимал, что теперь для него Коннор навсегда останется таким, как сейчас – чтобы тот ни сделал или ни сказал после. У него самого снова встало до полной готовности, и Гэвин сжал свой член, дроча вместе с Коннором. – М-м-м, ах... я сейчас… – выдохнул Коннор. – Я кончаю… – Теплая сперма выплеснулась Гэвину на лицо и грудь, потекла по губам, и он тут же облизал их, прикрывая глаза. Несколько раз судорожно дернул рукой и тоже кончил, выплескиваясь Коннору на туфли. Они какое-то время не двигались, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Наконец Коннор изящно перегнулся через стол Хэнка, чтобы добраться до своего. Гэвин, как зачарованный, рассматривал изгиб его спины и подтянутые ягодицы. Коннор достал из ящика стола коробку с салфетками и, низко наклонив голову, принялся вытираться, не глядя на Гэвина. Затем натянул джинсы и застегнул их, но рубашку запахивать не стал. Гэвин очнулся и тоже заправил член в трусы и застегнул брюки. На лице и груди он по-прежнему ощущал влагу от спермы Коннора. – Дай и мне, – попросил он, кивая на салфетки. – Лучше я сам, садись, – Коннор уступил ему место на столе Хэнка. Гэвин послушно сел, глядя на Коннора с интересом. Тот подошел к нему вплотную, становясь между его разведенных коленей, достал из коробки чистую салфетку и принялся вытирать его лицо. Гэвина по-прежнему вело от его близости, хотя он вряд ли бы смог снова возбудиться настолько, чтобы кончить в четвертый раз – все-таки ему уже не двадцать. Он, как придурок, неотрывно пялился на губы Коннора, на его все еще напряженные соски, на родинки на его лице и теле. Коннор вытер его лицо и взял новую салфетку, осторожно прикасаясь ею к груди Гэвина. Гэвин сомневался, что он там что-то вытрет – жидкость уже подсохла и впиталась в покрывавшие грудь жесткие густые волоски, тут поможет только душ – но Коннор все равно аккуратно водил салфеткой по его телу. Когда он мазнул ей по соску, Гэвин непроизвольно вздрогнул, ощущая, как по спине бегут мурашки. Он протянул руку и убрал прядь слегка влажных волос со лба Коннора, провел рукой по его щеке и коснулся нижней губы. Коннор взглянул ему в глаза, смущенно улыбаясь. – Ты охеренно красивый, – ляпнул Гэвин. – Чтоб ты знал, я дрочу на тебя с момента нашего знакомства. Но никогда не думал… что ты можешь захотеть меня тоже. – Тебе еще нужны доказательства? – усмехнулся Коннор, продолжая промакивать салфеткой его грудь. Гэвину до одури захотелось снова поцеловать его, но вместо этого он неожиданно признался: – Кажется, я втрескался в тебя, Андерсон. Коннор иронично изогнул бровь. – Ага, конечно. – Ты мне не веришь? – Я не девушка, Гэвин, мне не нужно дарить цветы, говорить комплименты или признаваться в любви, чтобы я снова тебе дал. – А ты дашь? – прищурился Гэвин. – Вполне возможно, – невозмутимо ответил Коннор. – Так что не трать на меня свое весьма сомнительное красноречие. – А вот сейчас было обидно. Тем более… я правду сказал. Я не требую взаимности или какой-то подобной херни, просто сказал, чтобы ты знал и все. Коннор убрал салфетку и внимательно посмотрел на него. – Ладно. Спасибо, это даже приятно. Гэвин почувствовал, что краснеет. Лучше бы он промолчал. Не то чтобы он ожидал ответного признания, но все-таки не думал, что Коннор воспримет все… настолько спокойно. А Коннор неожиданно потянулся к нему и поцеловал – жарко и страстно, раздвигая языком губы и лаская им язык Гэвина. Гэвин сжал его в объятьях, крепко прижимая к себе, думая о том, что сейчас либо схлопочет инфаркт, либо просто вырубится от переполнявших его ощущений и эмоций. Он все еще не мог поверить, что Коннор здесь, рядом, прижимается обнаженной грудью к его груди, что он отвечает, пусть своеобразной, но взаимностью. Наконец Коннор отстранился, но не отступил, все также прижимаясь к Гэвину всем телом, уткнувшись лбом в его лоб. Гэвин понял, что недооценил себя – он бы трахнул его снова. Он бы ласкал и целовал его, пока не отрубился бы от усталости, и он просто не мог отпустить его. Больше никогда. – Кажется, я тоже немного влюбился в тебя, Гэвин, – тихо сказал Коннор, опуская глаза. Гэвин шумно сглотнул, глядя на его длинные, слегка загнутые на кончиках ресницы, а потом потянулся и осторожно коснулся губами нежной кожи на прикрытых веках. Ресницы Коннора затрепетали, прикасаясь к его губам – кажется, это называлось поцелуем бабочки.

****

Хэнк и Генри прибыли в участок первыми – подача электричества к тому времени уже давно восстановилась – и застали Коннора и Гэвина спящими на диванчике для посетителей в одном из коридоров. Гэвин лежал на спине, а Коннор устроился на нем сверху, укрытый его курткой. Они оба были относительно одеты, и это избавило андроидов от необходимости будить их в сию же секунду. Андроиды переглянулись – у каждого на внутреннем дисплее высветилась надпись «Задание выполнено», и они обменялись соответствующими сигналами, поздравив друг друга.