Кошачья мята

      — Я дома.       Эту фразу, должно быть, говорят по-настоящему счастливые люди, ведь их кто-то ждет: любимый человек, ребенок или домашнее животное. Но вот меня уже как три месяца встречает мое нечто.       Не успел я снять с плеча сумку, как на меня запрыгнуло существо, полностью голое, в одном лишь ошейнике с колокольчиком. Оно, издавая радостные звуки, начало тереться об меня головой так, что его рыжие волосы щекотали мою шею, а стоявшие торчком звериные уши тыкались мне в лицо. Лохматый хвост — еще одна неотъемлемая часть этого существа — стоял трубой.       Кто-то заводит себе чихуахуа, кто-то — огромных хаски; кошатники предпочитают как манчкинов, так и мейн-кунов. Некоторые, такие как я, берут беспородных любимцев прямо с улицы. Но мне повезло особенно: мне достался оборотень.       — Лу, отойди… Агх… Дай раздеться.       Приложив немало усилий, я смог его оттолкнуть. Лу жалостно посмотрел на меня изумрудными глазами и издал приглушенный вой, в честь которого я его и назвал. Но усталость после пяти пар и смены на подработке не позволили поддаться умилениям.       Проходя на кухню через гостиную, я запнулся об одну из диванных подушек, раскиданных по все комнате. Устало вздохнув, я раздраженно глянул на Лу. У него имелись свои игрушки, причем подходящие как для размеров кота, так и для зверочеловека. Но каждый день одно и тоже… Ругать его можно сколько угодно, но вот брать слово, чтобы больше так не делал — бесполезно. Вроде, говоришь что-то ему, смотришь: по глазам видно, что понимает, но ответить не может. Человеческого языка не знает или выговорить трудно… Лу издает лишь странные горловые звуки, похожие на приглушенное рычание, мяуканье и завывание.       Поэтому, скидав подушки в одну кучу, я направился к кухне, мой питомец верно последовал за мной. За стол Лу не желал садиться и тем более использовать столовые приборы. Устроившись на полу и прислонившись к стене, он ел руками, практически не пережевывая.       Пока я ужинал, Лу не упустил возможность стащить что-то из моей тарелки в качестве добавки к своему блюду. Со стороны он выглядел мило: эти по-охотничьи расширенные зрачки, выглядывания из-за спинки стула, будто я его не замечаю, а после неудачной попытки такая жалостливая мордашка… На что я постоянно сдержанно говорил:       — Лу, ну, ты же должен быть умным котиком. Когда ты в такой форме, ты можешь самостоятельно встать, открыть холодильник и достать оттуда все, что тебе понравится. Я же показывал. Почему ты голодаешь, дожидаясь меня?       В ответ после получения желаемого донеслось как всегда наглое довольное мурлыканье.       Также хвостиком Лу последовал за мной после ужина в гостиную. Но за три месяца я так и не привык, что передвигался он весьма странно. Нет, не на четырех лапах, но и встать в полный рост без опоры он почему-то не мог. Поэтому ходил Лу на полусогнутых коленях, с наклоном вперед и опущенными руками, слегка согнутыми в локтях.       Добравшись до дивана, я включил телевизор и убавил громкость, желая просто отдохнуть. Лу по-хозяйски развалился во всю длину дивана, положив голову мне на колени. И, дотянувшись до моей ладони, прикусил меня за палец. Подобный жест означал, что он требует от меня внимания и ласки. Приходилось исполнять. Не вынимая пальца из его рта и чувствуя тем самым теплое дыхание, я завел другую руку в его огненно-рыжую шевелюру. В ответ на приятное поглаживания по голове и кошачьим ушам, Лу мурлыкал все громче, периодически облизывая и посасывая мой палец и слегка царапая мою ногу даже через штаны. Я же упорно старался сосредоточиться на телепередаче, но иногда моя рука касалась шеи Лу, на что он с наслаждением выгибал спину, желая большей ласки, а мое лицо от смущения заливало румянцем.       Обычно люди любят потискать своих питомцев, ведь умиротворенные звуки, мягкая шерстка и тепло, исходящее от них, доставляют удовольствие. И Лу может быть милым — хотя, его человеческая мордашка ничуть не хуже кошачьей — но превращался он с наступлением темноты, а днем ничем не отличался от других животных. Может, это и к лучшему, потому что, если бы Эмма, зайдя ко мне не так давно, увидела в моей квартире голого парня с ушами и хвостом, то она явно перестала бы со мной общаться. А так, проводя на учебе и работе целый день, я, получается, и не видел своего звереныша, которого когда-то подобрал на улице.       От этого Лу в моем сознании воспринимался как человек, в первую очередь из-за своего вида. Обнаженного вида. Сколько раз я не пытался нацепить на него что-то из одежды, так он все разрывал, стягивал, отбрасывал. Ошейник был единственным элементом его гардероба. И то, он тоже сначала пришелся Лу не по нраву. Но тут его можно понять: когда я впервые увидел его в человеческой форме, на его шее были царапины, а рядом лежал разорванный ошейник. Бедняжка мог просто задохнуться, ведь ошейник был рассчитан на размеры животного. Новое украшение было свободнее, но через голову не снималось — Лу пробовал — и звон колокольчика вскоре пришелся ему по душе.       Вот и сейчас, иногда дергая головой, Лу заставлял колокольчик позвякивать. На то, как он мило улыбался, зажмуривал зеленые глазки, подергивал рыжими ушами и ритмически сжимал длинные пальцы в ответ на прикосновения, я старался не обращать внимание. Немалое смущение вызывал у меня парень, так беспечно лежавший на мне каждый день.       Когда Лу повернулся на бок, я завел руку к его подбородку, поглаживая одновременно там и за ухом. Благо, полностью расслабившись, он отпустил мой покусанный палец. Наверное, как и для многих котов, это являлось пиком блаженства, потому что все признаки наслаждения усилились. Проводя пальцами вдоль шеи и затрагивая кадык, я буквально чувствовал вибрацию связок от мурлыканья. От Лу исходило тепло, кожа была очень приятной на ощупь, а на лице слегка-слегка был заметен румянец. Надо же, такая человеческая черта проявлялась и у оборотня. Невольно я умилялся этой картине. Он не человек, а значит, общепринятый порядок на нас не распространялся. От этой мысли мне с каждым вечером все больше хотелось поддаться его чарам и насладиться происходящим тоже.       Увлекшись, я не заметил, как стал нарушать дозволенное пространство для прикосновений, отчего в какой-то момент Лу резко извернулся и укусил меня за руку.       — Е-эй! Лу, больно же! — я сразу пришел в себя.       Высвободив пострадавшую руку, я с переменившимся настроением растирал ее, оглядывая на наличие ран. Краем глаза заметив затаившуюся стойку, я даже не успел среагировать, как Лу кинулся на меня. Навалившись всем телом, он вцепился острыми зубами в мою шею так, что на мгновение меня действительно охватила паника, присущая жертве.       — Хей, ты чего творишь?!       Я попытался его оттолкнуть, но он был сильнее и тяжелее, чем казался на первый взгляд.       На секунду замерев в крепкой хватке и прорычав что-то, Лу спокойно разжал челюсти и инстинктивно стал зализывать место укуса, постепенно переходя выше, к моему уху, хватаясь руками за мои плечи и придавливая к спинке дивана все сильнее. Я в полной мере чувствовал его горячее дыхание, от него всего исходил жар. Шершавый язык снова и снова проходился по моей шее — непередаваемое ощущение. Но сейчас это была не ласка, и я, раздраженный случившимся, занес руку за его спину и с силой оттянул Лу от себя за ошейник.       — Успокойся, глупый, и просто ляг рядом!       И с уверенностью полноправного хозяина я ткнул его мордой к дивану, указывая на его место в прямом и переносном смысле. Лу, вроде бы, послушался и просто замер, уткнувшись лицом в обивку. Но из-за того, что он упирался коленями, его задняя часть и хвост все еще были подняты кверху. В такой позе он был похож на провинившегося слугу, умоляющего о помиловании своего господина. Не желая лицезреть эту картину, я смущенно отвернулся и похлопал по его пояснице, указывая, что эту часть тела тоже можно опустить. Но тут меня и ждала очередная ловушка: только я стал убирать руку, как он перевернулся на спину и снова вцепился в меня когтями и зубами. Мгновенно подскочив на ноги, я с нарастающей злостью крикнул на него:       — Лу, идиот! Хватит!       Но в его взгляде не было ни капли сожаления о содеянном. Блистающие искорки говорили лишь о том, что он намерен играть и дальше.       За время нашего совместного проживания, я пришел к выводу, что Лу, будучи оборотне подобным существом, сам до конца не осознал, кем он является. Скорее всего, для своего вида он еще юн, поэтому руководствуется инстинктами. Значит, и бороться с его шалостями нужно соответствующе. Нет, я не собирался бить Лу, потому что фактически нападал бы на кого-то своего размера, а я все же немного побаивался своего сожителя.       Глядя на уже заскучавшего рыжего, я, понимая, что, если приближусь, снова стану предполагаемой добычей, вспомнил, что Мэтт, мой коллега с подработки, в ответ на рассказанные мною проблемы по поводу чересчур игрового кота (конечно, я не стал уточнять про оборотня) посоветовал в такие моменты давать питомцу валерьянку или кошачью мяту, якобы тогда тот успокоится и проспит до самого утра. А буквально вчера он, протягивая мне эту самую кошачью мяту, сказал:       — Вот, Крис, попробуй дать своему коту это, должно помочь.       Из вежливости я взял упаковку.       На удивление Лу я направился к кухне. Отыскав закинутую вчера куда-то коробочку, я пробежался глазами по напечатанному тексту и, достав таблетку, позвал своего любимца. Я не собирался злоупотреблять таким средством, но сегодня я очень устал, а он просто не даст мне спокойно заснуть.       Лу послушно подошел, разнюхивая обстановку. Разломив таблетку на три части, я поднес ее к коту, заставляя открыть рот и проглотить все.       — Может, это поможет тебе успокоиться, и ты просто подремлешь.       Заведя пальцы довольно глубоко, я почувствовал, как руку обдало горячим дыханием. Шершавый язык вдруг стал усердно вылизывать мои пальцы. Завороженный подобным ощущением я не удержался, чтобы не надавить на него, чем вызвал приглушенный стон. Я чувствовал острые зубы Лу. Одновременно страшно и так соблазняюще. Но когда Лу стал медленно смыкать пасть, я сразу освободил руку, протянув тоненькую слюнку от его языка.       Пока он, опустившись на пол, тщательно облизывался, я вытер пальцы салфеткой и пошел в ванну. Уже была ночь, и после расслабляющего душа я собирался лечь спать. Наполовину раздевшись, я включил воду и вдруг услышал, что в комнату вошли. При всей своей звериности Лу научился открывать двери. Но не успел я обернуться, как он навис на меня сзади, встав в полный рост. По мне пробежались мурашки от прикосновения кожи к коже. Шею обдало горячим воздухом.       — Что ты…       Но, не дав мне договорить, Лу вцепился в меня зубами, оставляя еще один след от укуса. Я попытался освободиться, пихая его и ругаясь. Но он не слушал. Хватка стала крепче, Лу покрывал мою шею и плечи своими своеобразными поцелуями, впиваясь когтями в мою грудь.       — Глупый кот, хватит! Отпусти!       Под напором его все же немаленького тела я старался выпрямиться как можно сильнее, отчего он терял равновесие, однако это мало помогало. Лу продолжал вылизывать меня и прижимать к себе. Когда его рука скользнула на мой живот, я смог высвободить свою руку. Дотянувшись до включенного душевого крана, я направил его на Лу, отчего тот мигом отскочил на два метра.       — Пошел вон отсюда! — без всякой жалости крикнул я.       Смотря на меня обиженным взглядом и глухо рыча, Лу через две секунды скрылся за дверью, наконец оставив меня одного.       Стоя под душем, даже через шум воды я слышал, как то в гостиной, то в спальне что-то падало и гремело.       «Это, наверное, так мята на него повлияла, — думал я. — Все же не стоило давать ее оборотню. Теперь еще беспорядок убирать… Надеюсь, он ничего не разобьет».       Но вскоре все стихло, даже подозрительно, или это я перестал обращать внимание. Зато многочисленные ранки на шее не позволяли о себе забыть. Кожа словно горела, а под воздействием воды эффект проявлялся еще сильнее.       Выйдя из ванны, я не заметил особых признаков разрушения, практически все было на своих местах. Поправив полотенце на поясе, я открыл дверь в спальню. Взгляд сразу упал на кровать, вдоль которой растянулся мой любимый Лу. Подрагивая всем телом и покачивая задранным вверх хвостом, он издавал странные звуки, одновременно рыча и мяукая. Он терся бедрами и грудью о нежную простынь, стягивал и сжимал ее длинными когтистыми пальцами.       — Лу, — взволнованно сказал я, подходя ближе, — что с тобой? Тебе нехорошо?       Я провел рукой по его спине, каждая мышца которой была напряжена до предела.       — Эй, ты весь горишь.       Повернувшись на мое прикосновение, Лу уставился на меня странным взглядом, зрачки расширились до предела. Привстав, он потянул меня за руку и повалил на кровать перед собой. Так же мурлыча, он прижался ко мне и стал вылизывать и прикусывать область моей ключицы. Сначала я воспротивился, но это было так приятно и немного щекотно, что я позволил ему продолжить, поглаживая его при этом по спине. Широкий ошейник немного мешался, я бы мог его снять, но не стал. Тихий звон колокольчика помогал не потерять рассудок. Заведя руку в густые рыжие волосы, я поглаживал разгоряченные ушки Лу, на что он слегка бодался, требуя еще.       Что сейчас происходило с моим питомцем — стало понятно, но из-за чего я был в таком умиротворенном состоянии, я не знал. Но, чувствуя его возбуждение, я понял, к чему это идет. Поэтому, взяв инициативу в свои руки, я притянул Лу за ошейник и поцеловал. Вкус и запах трав, исходящие от него, дурманили мой разум. Неумело отвечая, Лу наслаждался новыми ощущениями, поддаваясь моим действиям.       Меня же одолевала неведомая нежность, губы моего Лу были на удивление мягкими, я целовал его долго, перебирая пальцами пряди рыжих волос. И мало замечал, как он изворачивался, желая устроиться на мне поудобнее. Только я отстранился, Лу как-то по-своему, по-кошачьи обхватил меня на половину, стиснув между ног мое бедро, наполовину накрытое полотенцем. Всем своим немалым весом он уперся обеими руками мне в грудь, прижав тем самым к кровати, и прерывисто, но настойчиво заерзал на мне. Возбужденный член терся о махровую ткань, доставляя моему оборотню немалое удовольствие. Лу одновременно глухо рычал и мурлыкал, иногда с его губ срывался протяжный стон. Рыжие уши отвернулись назад, подрагивая. Все его тело напрягалось и вздрагивало. Лу очень хотел получить разрядку.       Я позволял ему тереться о мое бедро, Лу непроизвольно надавливал и на мой член. Не могли не возбуждать такие движения. Возможно, на меня действовали чары, которые и сам оборотень не мог контролировать, но желание подсказывало отбросить все формальности и просто насладиться нашими с Лу ласками.       Я потянулся к члену Лу и настойчиво провел по нему несколько раз. Реакция последовала немедленно. Лу громко вздохнул, но злобно рыкнул. В этот момент его затуманенный взгляд прояснился. Тогда я убрал руку, догадавшись, что это ему не по нраву. Однако тяга прикоснуться к нему, к его шелковистой коже подсказала действовать иначе. Я поглаживал Лу по бедру, а второй рукой вырисовывал узоры у него на груди. От него исходил жар, мне хотелось прикасаться снова и снова, поэтому я ласкал Лу там, куда мог дотянуться.       Розоватые соски выделялись еле-еле, но я трогал Лу и там. Странные чувства я испытывал, но их перекрывало нарастающее возбуждение. Лу не прекращал откровенных действий, но желаемого так и не мог достичь, отчего все чаще завывал, как бы умоляя меня помочь ему.       В своих поглаживаниях я обхватил его за спину. Прекрасно прослеживалась каждая напряженная мышца, изогнутый позвоночник, спускаясь ниже по которому я навел пальцами на выпирающую косточку у основания хвоста. Тогда-то Лу вздрогнул, сжав между ног мою ногу сильнее.       — Ха… Значит, здесь тебе нравится?       И я массирующими движениями начал стимулировать его эрогенную зону. Лу это нравилось, столько эмоций отражалось на его лице. Он пытался двигаться в такт моим движениям, хоть это мало получалось. Но как громко он мурлыкал, я слышал каждый его прерывистый вздох. Лу сжимал мою ногу под собой порой чересчур сильно, а обеими руками камнем упирался мне в грудь, да непроизвольно царапал в порывах удовольствия. Колокольчик бился ему о ключицу, звоном перекрывая страстные вздохи. Еще немного и я сам бы прижался к Лу и заерзал так же, ведь мой возбужденный член видимо выступал из-под съехавшего полотенца.       А пары минут массажа, когда я разминал и поглаживал ему поясницу, надрачивал основание хвоста, надламывал жесткие рыжие волосы, оказалось достаточно, чтобы Лу пару раз изогнулся в экстазе и чуть не рухнул на меня в жаре, окатившем его с головы до ног. Через секунду хватка ослабла, и постепенно он все же опустился мне на грудь, как котенок. Приятный колкий жар пробежался по мне от прикосновения шелковой кожи.       Пока Лу полностью не пришел в себя, я осторожно приподнял его голову за ошейник, не желая сделать больно, и жадно примкнул к раскрытым губам в поцелуе. Его язык был очень горячий, влажный, мне все еще передавался привкус трав с примесью особой сладости. Несмотря на истому, Лу немного медлительно, но отвечал мне, ритмично и все настойчивее надавливая шершавым языком на мой, облизывая нижнюю губу, обдавая лицо горячим дыханием. Я призрачно чувствовал его острые зубы, осознавал, насколько близко они сейчас находятся. Когда Лу немного смыкал челюсти, по мне невольно пробегали мурашки. Отстранившись, будучи на грани, я не удержался, чтобы не расцеловать покрытую румянцем мордашку моего оборотня.       — Милый мой Лу, тебе нравится со мной?.. Тебе приятно?..       Вот чего я хотел с момента нашего второго знакомства — быть настолько близко друг к другу, прикасаться, ласкаться, тереться, доставлять себе и ему удовольствие. Нет, это чары, это однозначно были чары, которым я добровольно подчинялся. А раз сегодня кошачья мята помогла мне открыть в себе эту мысль, то я не собирался бросать дело на середине.       Аккуратно обнимая, я повалил Лу на бок, затем на спину, а сам навис сверху, откинув куда подальше смятое полотенце. Поглаживая вдоль всего тела, я, таким образом, помогал Лу расслабиться, а сам не спеша надрачивал, хоть и ужасно хотелось задать сразу быстрый темп. Лу почти не двигался, но зеленые глаза внимательно следили за всеми моими движениями. Это то ли смущало, то ли заставляло действовать дальше, не столь важно, ведь вскоре я разместился между ног Лу, приготовившись заняться настоящим сексом, но перед этим подготовить моего любимца к непривычной для него роли.       Несколько раз проведя по стволу его члена, я спустился ниже и нерешительно ввел один палец. Лу сразу напрягся и глухо рыкнул.       — Не бойся, мой хороший, я не сделаю больно.       А в зеленых глазах отражалось полное понимание и скорее не чувство доверия, а интерес к происходящему.       Я медленно водил одним пальцем, потом добавил второй, чтобы Лу хоть немного привык к подобного рода ощущениям, и параллельно мастурбировал, не в силах больше терпеть. Но поистине будоражащее тело и сознание наслаждение окутало меня, когда я вставил. Внутри было так узко, что самого незначительного движения хватало, чтобы доставить море удовольствия. Толкнувшись раз-другой, я чуть не задохнулся застрявшим в горле вздохом: настолько сильное возбуждения вызывало у меня происходящее.       И я сперва даже не услышал, как застонал и завыл Лу. Он выгнулся в спине и извернулся наполовину в бок, выражение лица передавало непонимание, что чувствует организм. Тогда я тут же склонился к Лу, оставил несколько поцелуев на щеке и шее и прошептал ему прямо в губы:       — Тише, тише… Все хорошо, расслабься. Понимаешь, Лу? Тебе будет приятно.       Я медленно двигался, поначалу сдерживая протяжные вздохи, но вскоре понял, что это ни к чему. Здесь были только мы вдвоем, и никто другой никогда об этом не узнает. Лу был верным мне другом, моим питомцем. Хоть мысль о том, что невозможно покорить оборотня, приходила ко мне не раз, но я не задумывался над ней серьезно. Ведь и идея заняться сексом тоже казалась невыполнимой…       А Лу вскоре понравилось, как мне показалось. Единственное, он не привык лежать на спине, поэтому мне приходилось периодически раздвигать ему ноги по шире, чтобы я мог удобно двигаться. Также я склонился к его плечу. Вспомнив о чувствительном месте у основания хвоста, я завел руку ему под изогнувшуюся спину и начал растирать выпирающий бугорок. Доставило это Лу больше удовольствия или не совсем, я особо не понял, потому что покалывающие волны напряжения накатывались на меня каскадами. Как же хорошо было в эти минуты разгоряченной близости! Хотелось еще, хотелось больше, и в то же время каждое мгновение обещало вот-вот наступающий оргазм.       Мой Лу стонал и вздыхал над самым ухом. Он зажмурился от переполнявших его юное сознание эмоций, чувств и ощущений. Когда я был почти на грани, он, наконец, нашел удобное положение и вцепился мне в плечи когтями, оставляя красневшие полосы одну за другой. Ничего, в этот раз мне это доставляло удовольствие. И в последние секунды перед поглотившем меня экстазом я успел сообразить и отстранился от Лу. Волною искр окатило меня, в мгновение стало безумно жарко, и не зная, через сколько времени я окончательно выдохнул, лег рядом с любимым оборотнем.       Мне хотелось обнять Лу, вновь расцеловать его мордашку, зарыться пальцами в его огненную шевелюру, но силы на какое-то время покинули меня. Я без движения лежал ничком, находясь в каком-то астрале. Где-то на краю сознания я слышал или скорее чувствовал присутствие Лу, наверно, неотрывно смотрящего на меня умными глазами.       О, этот вечер, этот поступок, все произошедшее вызывали во мне противоречивые чувства. Я не мог с уверенностью сказать, что испытываю к Лу какие-либо человеческие романтичные чувства. Но сегодняшний секс и все предыдущие мои смущения доказали, что я хочу его, хочу быть с ним… Я уже не впервой утешал себя, что раз Лу — не человек, то все должно развиваться по независимому сценарию. Это придавало надежды, но открывало свободу неизвестности.       Возможно, все было бы куда проще, по крайней мере лично для меня, если бы Лу мог сказать, о чем думает, как-то выразить свое мнение на мой счет как хозяина, так и друга в целом. Он странный, очень даже странный, но признаю, что мне нравится его непохожесть, эта слегка пугающая индивидуальность. За столь короткое время я привык быть его единственным, и если бы, например, объявился его настоящий хозяин, то я бы взревновал…       Мысли увели меня куда-то в далекие уголки сознания, и я очнулся, лишь когда Лу очень неожиданно вцепился мне в шею зубами. Он был не рядом со мной, а возвышался сверху. Всем телом я вдруг почувствовал, что оказался в роли жертвы. Лу настойчиво вылизывал мою шею, плечи, затылок. Я ощутил себя котенком в лапах родительницы. Но нет, я был не объектом забот, в эту ночь я был для Лу партнером. Поэтому по своему обычаю Лу обхватывал меня за пояс, пытаясь вставить возбужденный член.       Первой же мыслью было оттолкнуть его, сбросить с себя, привычно выкрикнув возмущение, но все произошедшее ранее позволило абсолютно спокойно взглянуть на подобного рода желание Лу. Я приподнялся на коленях и немного помог Лу пристроиться. Его член был небольшой, поэтому я решил, что можно обойтись без подготовки. Однако тяжеловато все же было. Лу сразу задвигался быстро и прерывисто, что не позволяло найти постоянный темп действа. Но моему любимцу нравилось, я был доволен. Мыча в подушку, я слышал над собой незатихающий звон колокольчика и глухое протяжное мурлыканье. Иногда Лу наклонялся, чтобы оставить еще несколько своеобразных поцелуев-укусов. Я наслаждался, мне нравился Лу.       На утро я проснулся по будильнику, за окном еще было темно. Пока я собирался на учебу, Лу даже ухом не повел. Он крепко спал, уткнувшись носиком в одеяло. Как же типично для котов: ночью всегда активнее, чем днем.