Игра: "Месть Фортуны"

Её встреча с Коко и Инуи слегка затянулась. Они сами того не ожидая настолько разговорились между собой, что потеряли счёт времени. Во время этого промежутка никто из них не вспоминал о вражде, выгоде или же осторожности – они просто вели непринуждённый разговор о своих бандах и обсуждали политику других. Когда их встреча завершилась, они оплатили счёт и разошлись. Такемичи сегодня весь день была на ногах, так что перерыв в кафе стал для неё глотком свежего воздуха. Её ноги отдохнули, но тяжесть на душе все равно присутствовала. Сама того не замечая она вошла на улочку, где не было проезжей части. Это была пешеходная улица, напоминающая долгий парк, где люди гуляли, заглядывали в магазинчики или отдыхали на многочисленных лавочках, разговаривая о том да сём. Очень оживлённое было место... Пройдя ещё немного, Ханагаки дошла до фонтана, где почти никого не было. Тихое и очень спокойное место. Этим оно ей и понравилось. Она села на край фонтана. Глянув в воду, заметила золотистый блеск, отскакивающий от монеток, на которые падал свет близстоящих фонарей. "Сколько же людей имеют столь сокровенные желания, что им не жалко выбросить монетку?... Может тоже загадать?" – её взгляд долгое время пробегал по искрящемуся дну, которое сейчас было похоже на чешую карпа. – Красиво... Такемичи опустила руку и, соприкоснувшись кончиками пальцев с дрожащей водной поверхность, быстро убрала руку, ощутив ледяной холод. Она развернулась и села прямо. Мимо неё пробегали дети, играющие в догонялки – вот кому холод был абсолютно ни по чём! От чего зависть пробрала её до глубины души. Эти ребята просто наслаждались своей жизнью, поскольку ещё не знали о тяготах взрослой жизни и проблем. "Завидую им. Мне бы тоже хотелось снова стать ребенком... Но куда уж мне?..." – с тяжёлым вздохом подумалось ей, вспоминая о том, что проживает уже не первую жизнь. Смотреть на ребятишек Такемичи было в удовольствие, не смотря на чувство зависти и обиды в душе. Она улыбалась и радовалась тому, что хоть у кого в этой жизни всё складывается хорошо. В следующий момент она посмеялась самой себе, слегка прикрывая рот рукой, что было одной из её привычек прошлых лет. Ей припоминался самый первый день, в этом мире. "Это было самое ужасное, что со мной могло случиться за все обе жизни, что я прожила..." – пускай она так и выразилась сейчас, но тем не менее... Для неё это стало началом невероятного путешествия, которое ранее ей доводилось вычитывать лишь в книгах жанров научной фантастики и фэнтези. Эти жанры ей нравились тем, что события в них не были реальны, но при этом имели право быть и существовать, как часть человеческих мечтаний. Нравилось богатство человеческого воображения, которое создавал столь впечатляющие истории, похожие на сказки. И, по невероятной удаче, ей удалось стать героиней подобной истории, о которой другие люди могли лишь фантазировать. Неудачным стечением обстоятельств стало то, что, как и во многих других историях, в этой присутствуют испытания, через которые проходил любой главный герой, стремящийся к своей цели. "Уж лучше бы в эту историю попал тот, кто об этом мечтал. Мне они нравились лишь пока оставались запечатанными между книжных станиц, скреплённых книжным переплётом..." Но кто она такая, чтобы это говорить. Ведь попадание в этот мир – было её личным желанием. Никто никогда не принуждал ее к этому. "И всё же... Каким оно было..." – её взгляд поднялся в небо, которое сейчас было закрыто облаками. – "Моё заветное желание..." Смотря на окружающий её мир и живущих в нём людей... Их эмоции и отношения, складывающиеся между ними... Ей с трудом верилось в то, что этот мир – не более чем простая игра, где всё идёт по строго определённому сюжету. Такемичи бесил тот факт, что люди здесь не имели права выбирать, ни кем им быть, ни как жить, а послушно следовать чётко прописанной им роли. Взять например того же Кисаки, который был обязан быть тем, кто портит жизнь не только ей, но и другим. А ведь в их детстве он не выглядел таким эгоистом и бессердечным мудаком. Он был самым обычным маленьким мальчиком, любящим учиться и своих друзей. Но эта история все решила за него, заставив прилежного мальчика превратиться в то, что она видела перед собой сейчас. Кисаки был не единственным, кого Такемичи хотела спасти от этой участи жестокой судьбы. По её мнению, каждый в этом мире имел право жить и существовать, но ни у кого из них не было иного выбора, кроме как последовать уготованной им судьбы. Даже Шиничиро имел полное право не умирать, а Казутора не сходить с ума, но такой была их роль в сюжете: старший брат, погибший несчастной смертью от руки близкого друга и тот самый друг, по чьей вине погиб тот самый брат. А все это случилось лишь потому, что история прописала Казуторе быть с психическими отклонениями. "Разве это справедливо?..." Думая над этим, Такемичи пыталась найти хоть какую-то зацепку к тому, чтобы отключить систему сюжета с его ужасными партиями и дать его созданиям самим определять свою судьбу. Но сколько бы вопросов не задавалось системе, та либо молчала, либо отрицала данный факт её уничтожения. Но девушка всё равно верила, что хоть какой-то способ да существует. Да хотя бы способ занять место во главе системы!... Но это было за гранью её возможностей, по крайней мере сейчас... – Хана... Пока она сидела в раздумьях об этом мире, то ненароком выпала из этой реальности. В себя её привёл подошедший к ней парень. Он появился здесь по абсолютно непонятной причине. Этот путь никаким боком не был удобен к тому месту, где они договорились встретиться изначально. Такемичи пошла по нему, лишь потому что у нее было достаточно свободного времени, чтобы совершить небольшую прогулку перед их встречей. И сейчас, тот факт, что он нашел её здесь, нельзя было назвать ничем иным, как совпадением. Прямо как в тот день, когда они впервые встретились, а потом оказались связанны одним общим другом. – Изана?... – когда она окончательно пришла в себя, то запоздало удивилась. – П-почему ты здесь?! Мы же договаривались встретиться в другом месте, – Такемичи никак этого не ожидала. Парень посмеивался с её смятения его неожиданным появлением. Эта девушка казалась ему милой, чтобы она ни делала. – Я, прогуливаясь, шёл на место встречи. А когда начал проходить мимо фонтана,  увидел тебя сидящую здесь и решил подойти, – объяснил он, а затем желая её немного подразнить спросил: – Неужели, мне не надо было этого делать и просто пройти мимо? – Что? – слегка не понимая этого вопроса совсем растерялась она. – Конечно нет! "Это же нормально, подойти если увидел человека в другом месте, раз все равно собирался с ним встретиться... Разве нет?" – её голова совсем не варила, после глубоких философских размышлений об этом мире. – Пф.. – Изана сдержал вырывающийся смешок, прикрывая рот ладонью. Но затем, понимая, что не может сдержаться, глядя на её потерянное лицо. Он отвернулся и всё-таки посмеялся. – Ха-ха-ха... Такемичи посмотрела на него. Он смеялся так чисто и весело, что она тоже словила переданную от него смешинку и невольно засмеялась сама, слегка прикрывая ладошкой рот. Ей тоже стало смешно от собственной глупости, но ни сколько не стыдно. Только не рядом с Изаной. Когда их минутка смеха кончилась, парень снова встал перед ней. Он был очень красив в своем длинном сером расстегнутом пальто, под которым была черная водолазка и такого же цвета свободные брюки, на тонком ремешке. Красный шарф едва ли справлялся со своей обязанностью, поскольку не был плотно затянут на шее, а просто расслабленно висел на нём в один оборот. – Кстати... – он резко наклонился к ней. –  Почему ты тут сидишь? У тебя всё лицо красное, – он осторожно коснулся ее щеки своей ладонью и почувствовал холод исходящий от её кожи. – Да всё в порядке. Если похожу немного станет тепло, – отнекивалась она, чувствуя тепло, исходящее от его руки. "Наверное, по ощущением это точно так же, как когда я коснулась воды". Он был недоволен. Это сразу отразилось в хмуром взгляде появившемся на его лице. Не обращая внимание на её слова, он снял с себя шарф и начал обматывать им шею девушки, попутно закрывая пол её лица, так как шарф был для неё слишком большой. – Погоди, Изана! Не надо, тебе же самому холодно будет! – она пыталась его остановить, но... На что она способна со своей одной левой? – Тебе не стоит переживать о таком крепком парне, как я. Ты должна одеваться теплее, а-то холодная, как ледышка, – он наконец закончил обматывать ее своим шариком. Ханагаки не могла не признать, что ей правда стало теплее, поскольку сам по себе шарфик был очень теплым и ещё... На нем остался запах Изаны. И она чувствовала его при каждом вздохе, от чего ощущение неловкости становилось лишь больше. – Давай погреем твою руку, – он взял ее левую руку в свою правую, устроился совсем рядом с ней на краю фонтана, а затем, переплетая их пальцы между собой, спрятал их в карман своего пальто, где рукам было очень тепло. – Тебе самому не холодно? – Такемичи как никто другой знала, что её руки частенько бывают холодными вне зависимости от того, сколько она пробудет на холоде, с открытыми руками. От того и было неспокойно, ведь руки Изаны были очень и очень тёплыми. – Совсем нет. Я же сказал тебе не волноваться об этом, – он улыбался ей, будто для него холод её рук и непутёвость не имели никакого плохого значения. Такемичи смотрела на него, не в силах отвести своего взгляда. Его платиновые пряди чёлки, что своей длинной смешалась с остальными волосами, загораживали его до ужаса красивые глаза, над которыми торчали белоснежные не сильно длинные ресницы. Глаза были похожи на мутные сиреневые стёклышки, в которых почти не отражалось того, что он видел перед собой. А его темноватая кожа, что столь сильно контрастировала с её, была по-особенному хороша. Она была мягкой, но не там, где были руки. Руки по сравнению со лбом, к которым ей доводилось притрагиваться были шероховатыми. Где-то кожа была излишне гладкой, что предвещало наличие шрамов. "Видимо его жизнь тоже была не так проста," – она вспоминала о своём шраме, находившимся на той самой руке, которую он сейчас держал в своей... Который раз за все время Такемичи готова была признать, что его красота сводила её с ума. Он полностью попадал под её стандарты красоты, от чего сдержать своё смущения или восхищения, ей порой приходилось очень трудно. Особенно, когда он находился настолько близко. Сердце само по себе начинало отбивать ускоренный и сильный ритм, будто реагируя на объект её любования. – Очередной раз убеждаюсь в том, что ты очень красивый, – к своему несдержанию, вновь повторила она. Изана, не привыкший к подобному, резко изменился в лице. Он не был этим смущён или рад, скорее в нём таилось глубокое непонимание того, почему она считает его красивым и который раз говорит ему об этом, но спросить не решался... – Твои родители наверное гордятся тем, что у них такой красивый сын. Я бы точно гордилась... – Такемичи все это говорила без задних мыслей. Просто воспроизводила собственные мысли вслух, даже не фильтруя, а это для неё было большой редкостью. Ведь не с каждым она могла разговаривать так открыто. Курокава совсем недавно отбросил мысли о своей семье. Однако любое упоминание их, постоянно несло за собой воспоминания о тех чувствах предательства, которые он испытал, в самый трудный период его жизни. И ему казалось, что он ударит или прикончит любого, кто будет напоминать ему о его семье, но... Сейчас он чувствовал себя иначе... И он сразу понял, что причина была именно в человеке, говорящему ему об этом. "Так гордись", – прозвучало в его мыслях, от чего он сам удивился. Сам того не осознавая, он уже чувствовал, каково это чувство желания заполучить кого-то. Каждое её действие начинало постепенно сводить его сума, переполняя его радостью: от самых малозначащих слов и прикосновений до эмоций отражающихся на её милом лице. Курокава хотелось монополизировать всё это, от чего в его голове прокрадывались мысли о том, как же её заполучить. Его лицо уже было на его стороне, а её смущение лишь доказывало то, что его действия оказывают правильный эффект. Оставалось лишь найти способ привязать ее к себе, чтобы никто больше не мог её заполучить... Сейчас был весьма подходящий для этого момент. Потому он вспомнил о своей трагедии брошенного ребенка и решил воспользоваться этим, чтобы вызвать в ней жалость к одинокому человеку. – У меня нет родителей. Вернее говоря, я их никогда не знал и не видел, – он говорил это спокойно, пытаясь настроиться на правильную волну эмоций. Сейчас Такемичи поняла, что допустила ошибку. До этого они никогда не говорили о семье, потому она и не знала о том, что у Изаны нет родителей. А когда вспомнила, что Кокосик говорил о том, что они с Изаной познакомились в детском доме, готова была ударить саму себя ни один десяток раз за собственную невнимательность. "Боже, какой ужас!" – П-прости. Я не хотела тебя обидеть, – ей стало очень и очень стыдно за сказанные слова. От чего даже рука в кармане Изаны сжалась. Тогда Курокаве подумалось, что она забыла о старой привычке и потому сжимала содержимое руки, чтобы избавиться от чувства неловкости. Изана видел, как девушка поникла, опустив свой взгляд на землю у своих ног. Она больше не улыбалась и не смотрела ему в глаза, от чего самому стало неприятно из-за сделанного. – Ничего страшного. Ты же не могла этого знать, – теперь ему правда стало противно от самого себя. Он использовал семью, чтобы вызвать в ней жалость к себе, а теперь она из-за сказанных слов чувствовала себя ужасно виновато. – Нет. Я просто забыла о том, что Кокосик мне говорил, что вы познакомились в детском доме, – её рука сжалась ещё сильнее. – Тебе ведь на самом деле неприятно об этом говорить. Я же знаю... – она и правда чувствовала негатив, который сейчас присутствовал в его душ, но неправильно его поняла. – Просто, когда я с вами... Мне это кажется таким незначительным, что я начинаю забывать о том, какую жизнь вы пережили до встречи со мной... Вы такие сильные и крутые... И кажется, что вам всё по плечу. Но я же сама понимаю, что даже у сильных есть свои слабости и трудности, через которые им пришлось пройти, чтобы стать такими, какие они есть сейчас...  Изана ощутил себя странно в тот момент. Она все понимала и, казалось, знала, что с ним на самом деле происходило все эти годы. Ему очень захотелось поговорить об этом. Он не понимал как, но чувствовал, что если расскажет о своих чувствах именно "ей", то его обязательно поймут и примут. – У меня была нелёгкая жизнь, полная предательств. Причём предали меня в основном те, кого я очень любил... – было начал он рассказывать историю своей жизни, погружаясь в некий транс. Однако он успел вовремя выйти из него, пока не пришёл к именам тех, кто именно его предал. – Но у меня появился Кокосик, а теперь ещё появилась и ты, так что я больше не одинок. Тебе не нужно так сильно обо мне волноваться, Хана, – он выдавливал из себя улыбку, не понимая, что это бесполезно против того, кто может читать чужие эмоции, будто слова написанные прямо у него на лице. – Но мы же не можем заменить тебе семью... – с все тем же чувством вины говорит Такемичи, чувствуя, как его теплая рука прикасается к её голове, нежно поглаживая. – Это мы ещё посмотрим, – Курокава был уверен в обратном. Такемичи подняла свою голову, глядя на этого уверенного парня. Его ехидная самодовольная улыбка всезнающего человека слегка её бесила, но ей от его слов стало немного легче. Да и стало спокойнее от того, что она смогла стать для Изаны человеком, скрасившим его одиночество. – Изана, если тебе когда-нибудь понадобиться моя помощь, я всегда буду на связи, – Ханагаки не хотела, чтобы он, как и она выдерживал все испытания своей жизни в одиночку. Да и рассчитывала на то, что помогая одному одинокому человеку, сама перестанет страдать от той же болезни, что и он. Хоть для неё это и были просто выброшенные слова, ради поддержки другого, но Курокава собирался отнестись к ним максимально серьёзно. Ведь её слова уже являлись прямым доказательством того, что она способна отдать ему всю себя, когда ему будет нужно. Разве подобные жертвы не показатель того, что ты уже являешься для этого человека чем-то особенным? – Обязательно. Ты не представляешь насколько мне хорошо, когда ты рядом со мной, – он приблизился к ней, уменьшая расстояния рядом с их лицами. – Но я был бы рад намного больше, находись мы рядом друг с другом постоянно, – шептал он ей, в самый шарфик, что был единственной преградой между их губами. От чего Такемичи стало настолько неловко, что она быстро опустила своё лицо, скрывая это. "Мне стоит поблагодарить за то, что он сам обеспечил меня защитой от подобного!" Парень лишь очередной раз посмеялся с этой детской невинности, которая отражалась в реакции на его попытки заигрывать с ней. – Тебе так нравиться меня дразнить!? – если бы только её рука сейчас не была в гипсе, она бы совершенно точно ударила его от ярости. – Ты такая милая. Не могу удержаться, – продолжал он, вытирая слезы с краёв глаз, вызванных смехом. "Пусть он так и сказал, но... Это же не совсем правильно. Если он будет зависим от меня, то кто знает... Чем это всё может закончиться?" – Ханагаки не знала, что ей следует делать в такой ситуации. Изана был одиноким, у него не было семьи и был лишь один единственный близкий друг. Ей хотелось помочь ему, стать для него поддержкой и опорой. Но она думала, что со временем это может стать опасным... Что, если... Он привяжется к ней настолько, что потом не сможет отпустить? Ранее он не понимал, каково иметь понимающих и поддерживающих тебя людей, поэтому Такемичи боялась, что он мог стать зависимым от её внимания. – "Пусть мне и страшно, но я не могу игнорировать всю ту доброту и заботу, которую он проявляет ко мне. Мне совершенно не хочется обидеть его или расстраивать, поэтому не думаю, что это будет плохо..." – Тогда... Я и дальше буду рядом с тобой... – пускай её лица сейчас и не было видно из-под шарфа, но он по глазам видел, что она сейчас улыбается. Тогда Изана подумал и решил, что ему всё-таки стоит укрепить её привязанность к нему. Хоть он понимал, что это будет отвратительный поступок, за который он позже будет себя винить, но он был готов пережить это, при условии, что он станет к ней на шаг ближе, а Майки на шаг дальше. За время их знакомства Курокава смог лучше её понять и теперь знает: в чём её слабость, а в чем сила. Ему нужно лишь заставить её думать, что он нуждается в ней больше кого бы то ни было. Этот способ мог привязать её достаточно сильно, но при этом заставить её его ненавидеть, если она узнает о том, что он сделал это нарочно. – Хочешь услышать мою историю жизни, Хана? – это было плохое предложение с учётом того, сколько боли могли принести ему эти ужасные воспоминания, но... Такемичи посмотрела прямо на Изану. Тот казался спокойным, но эмоции внутри него бушевали, как и прежде. Она не могла понять с чем это связано, но он будто все никак не мог найти себе покоя, был вечно чем-то озабочен и сам не мог понять, что ему чувствовать. И от этого ей хотелось знать, что же на самом деле твориться у него на душе, но всё ещё билась в сомнениях... Не в её праве вторгаться в чужую личную жизнь, но опять же... Это отвратительное "но", которое не может никого оставить в покое... "Если он выговориться и поделиться этим со мной, возможно, ему станет немного легче? Как это случилось со мной, когда я рассказала Чифую о перемещении во времени. Но готова ли я взять на себя ответственность за то, что он мне расскажет?..." Сомнений было много, однако сердце говорило ей о том, что она должна выслушать его. Он и так очень много делал для неё с того момента, как они подружились, а она почти ничего не сделала для него в ответ. Так может стоит начать сейчас? – Если тебе станет от этого легче, то я выслушаю тебя... В тот момент Такемичи и попала в его ловушку, которая должна была стать основой для создания невидимой клетки вокруг неё. Сама того не подозревая, открыла себе путь в тот мир, из которого назад уйти было нельзя. – Пойдём. Я расскажу тебе об этом по пути, – он ласково улыбнулся высовывая их руки из своего кармана. И когда Такемичи попыталась её разжать, поскольку она достаточно согрелась, Изана не сделал того же. Она посмотрела на их руки, что всё ещё соприкасались друг с другом, из-за нежелания Курокавы разжимать свою. Затем она медленно подняла свой взгляд на этого парни, что смотрел на неё в ответ своими лавандовыми стёклами. – Я не хочу, чтобы твоя рука снова замёрзла. А, на сколько я понял, замерзают они очень быстро, – очередная прекрасная улыбка, играющая на его идеальном лице. – Я могла бы просто спрятать её в свой карман, – Такемичи не понимала, что спорить сейчас будет бесполезно. Она не сможет сказать "против" тому, от чьего взгляда приятные мурашки бегали по всему ее телу. – Так будет теплее, – и он был чертовски прав. – Пойдём, мы итак сильно засиделись. – Может ты хотя бы застегнёшься? Холодно ведь, –  её продолжало беспокоить то, что его могло продуть и в худшем случае он мог заболеть. Именно холодные порывы ветра были главной проблемой сегодняшнего дня. – Мы всё равно скоро дойдём до торгового центра, не стоит переживать по этому поводу. "Ну из той же логики мог бы и мою руку отпустить", – Такемичи уже не знала, что и думать и где искать логику в его действиях. И решив, что это будет пустой тратой времени, просто проигнорировала это, поскольку им было хорошо вот так вдвоём. Она сильнее сжала его руку, ощущая исходящее от неё приятное тепло, пока в нос до сих пор бьётся запах его тела... Они шли вместе по оживлённой вечерней улице. Всё вокруг горело яркими огнями фонариков и гирлянд. Они были везде: на витринах магазинов, на окнах домов и вдоль улиц. Развешенные огоньки гирлянд растягиваясь от одного фонаря к другому. Всё вокруг обретало дух рождества. Такемичи даже подумала о том, что воздухе витает запах рождественского палена или запечённой курочки. Отовсюду раздавалась музыка различных мотивов: это могли быть, как тематические песни приближающейся праздников так и музыка, которая на данный момент являлась хитом сезона. Люди вокруг были заряжены новогодним праздничным настроением, от чего с их лиц не сходили улыбки. И среди этой прекрасной атмосферы, только Такемичи и Изана шли с умиротворёнными и даже слегка мрачными лицами, поскольку между ними происходил весьма деликатный и серьёзный разговор. Такемичи слушала историю Изаны о его прошлом. История о том, как он жил в одной семье, которую считал своей родной, а оказалось, что это было жалкой ложью. У него была мать и младшая сестра, чьё имя он по какой-то причине не назвал. Девушка не стала допытываться до таких подробностей, поскольку считала это не столь важно знать имена, которые ей ни о чем не скажут. Имена были ни чем на фоне ложи, в которую он верил на протяжении долгих лет. Он жил с ними, как самая обычная семья, до тех пор, пока Изану не отдали в приют. Его мама отказалась заботиться о нём, под предлогом того, что она не в состоянии позаботиться об обоих детях. Изана к тому моменту был уже достаточно самостоятельным ребенком, а его младшая сестрёнка была ещё совсем маленькой, потому она сделала свой выбор в пользу младшего ребенка. Со временем, живя в приюте, он узнал о том, что у него помимо младшей сестры были ещё старший и младший сводные братья. Его старший брат, узнав о его существовании, стал переодически навещать его в приюте и переписываться с ним с помощью писем. "Не думала, что в наши времена, ещё кто-то переписывается через обычные бумажные письма. Хотя если учесть, что это было в прошлом?... Всё равно как-то не укладывается..." – для неё понимание об обычных письмах было весьма зажатым. Хотя технологии распространяются довольно тяжело, но даже она не может вообразить, как будет писать кому-то обычное бумажное письмо своим корявым подчерком, который не каждый разберёт. Дальше события развивались в своём темпе. В приюте он познакомился с Кокосиком, и они стали с ним лучшими друзьями, что поспособствовало тому, что сейчас они имеют хорошие отношения. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. История не могла продолжаться хорошо, если его жизнь была тяжёлой, как он об этом говорил ранее. Самой отвратительной частью истории стало то, как он по случайности встретил свою маму на улице возле игрового центра. Он в тот день очень боялся подойти к ней и заговорить столько лет спустя, но продолжать прятаться, упуская свой шанс поговорить с ней, он больше не мог. И свой риск и шанс он обернул против себя... Его мать перевернула его мир с ног на голову. Пока он пересиливал свой страх и спрашивал у неё: "Ты бросила меня для того, чтобы заниматься этим, мама?" В ответ он получил качественный игнор. А затем... Испытывая жуткое раздражение от нависшей над ней души, назвала его "зансчивым" и рассказала ему правду о том, что он вовсе не её сын, а сын её бывшего мужа и его любовницы. И подчеркнула, что он не имеет к ней никакого отношения, что сразу разрушило его надежды на то, что у него есть настоящая семья. Но и это был ещё не конец... После этого он пришел к своему старшему брату и поругался с ним. Единственный человек, проявивший к нему хоть какую-то заботу и интерес, оказался таким же обманщиком, как его ненастоящая мать. Его брат знал о том, что они не были родственниками и их вообще ничего не связывало, но продолжал лгать о семейных связях. Зато эта правда полностью оправдала то, почему он превозносил своего младшего брата намного выше, чем Изану... Они были друг другу никем – вот каков ответ на всё, что его беспокоило... С того момента он возненавидел того за то, что тот для него сделал. Подарил ему счастье и надежду на то, что они действительно могут стать одной большой семьёй, а затем окунул его в суровую реальность, раскрывая столь шокирующий обман. Для Изаны это было сущим кошмаром. Всего за пару дней он лишился своей семьи, которой верил... Которую очень любил всем своим сердцем... Затем после того, как его депрессия более менее прошла, он вернулся, чтобы ещё раз встретиться со старшим братом и просто разорвать с ним все отношения. Но стало слишком поздно. Он узнал о том, что его старший брат умер и уже ничего нельзя было сделать... Когда он рассказал эту историю, то они с Такемичи остановились посреди улицы. Изана достиг своего лимита. Он стоял на месте и смотрел куда-то в небо, пока в уголках глаз становилось влажно. Он вспомнил, как ему было тяжело и плохо, и чувства... Взяли на ним вверх... Он глядел в небо, пока оно расплывалось перед глазами. Глаза вправду становились стеклянными, блестящими и отражали блики света от преломляемого ими света. – Вот значит какой была твоя жизнь?... – ей самой было трудно представить это. Их отношения были настолько запутаными, что сложно было понять, кто виноват, а кто нет. Но ей в любом случае нужно было поддержать Изану. Такемичи встала перед ним, а когда тот опустил голову и посмотрел на нее своими мокрыми глазами, сдерживая поток рвущихся слёз, она не думая сжала его руку сильнее и прижалась к нему. – К сожалению, у меня не осталось рук, чтобы обнять тебя. Но ты молодец, что справился с этим, Изана... Ты этого не заслужил... Ты достоин лучше, поверь... Тогда, его свободная рука, сделала то, что не смогла сделать Такемичи. Он приобнял её своей свободной рукой, прижимая её стройное тело к себе. Благодаря тому, что у них был одинаковый рост, они так шикарно сочетались друг с другом. Головы так хорошо легли на плечи друг друга и соприкоснулись. Пару слезинок все же вытекло из его глаз, кто он услышал то, что так давно хотело от кого-нибудь услышать. – Спасибо, что выслушала меня. Для меня это правда много значит... – он сжал её руку покрепче, но не слишком сильно, ведь рука Такемичи хоть и избивала других людей, но была хрупка и чувствительна. И причинять ей боль – было последнее, что он хотел сделать. Пускай он и не сказал самого главного, но был уверен, что чуть позже, когда у него будет подходящий шанс, он обязательно скажет ей правду о том, что из себя представляет семья Сано... Ему в принципе предстояло ещё многое ей рассказать, ведь его прошлое не заканчивается одним лишь обманом его семьи. Он сам не из чистых людей, так что ему предстояло ещё многое подготовить, прежде чем рассказать правду о его собственной личности. Но это все потом... Сейчас ему нужна была только она и её внимание. Поэтому он утёр свои жалкие слезы и поторопился отправиться в торговый центр, к которому они уже почти пришли...

***

Их прогулка была долгой. Они сходили в кино на веселую комедию, после которой вышли с больными животами от того, что не могли прекратить смеяться. Чтобы немного расслабиться, они решили проскочить по местным магазинчикам рассматривая всевозможные товары. Парочка присматривала новую одежду, мерила забавные шляпки и солнечные очки, которые в нынешний сезон не пользовались актуальностью. Затем походили по ларькам с едой, где купили много всего из-за желания Такемичи попробовать всё. В результате прогулки время утекло от них быстрее, чем те успели заметить. Когда пришла пора прощаться, от гнетущей атмосферы, которая возникла между ними после рассказа Курокавы, не осталось и следа. Они оба остались довольны этим днём и тем более этой встречей. Изана напросился проводить её до остановки, где она могла сесть на автобус, чтобы доехать до другого места назначения: это была последняя запланированная на сегодняшний день встреча, где она должна была дать свой ответ на предложение Кисаки об их сотрудничестве. И пока шёл этот день, она всё-таки сделала свой выбор, от которого отступать не собиралась. – Слушай, за ту информацию о Тайджу я обещала желание... – невзначай упомянула она, пока они вместе стояли на перекрёстке. –  Ты уже придумал его или тебе нужно ещё время? Парень совершенно забыл об этом, что стало видно по его лицу. – Ты забыл? – Ханагаки усмехнулась. – Погоди, сейчас что-нибудь придумаю. – Ты можешь подумать ещё, я тебя не тороплю. Просто я думала, что ты уже решил, поэтому и спросила... – она не хотела заставлять его бездумно говорить то, что первое придёт на ум. Ведь не каждый же раз выпадает подобная возможность. – Есть у меня одно желание... – он с хитрецой ухмыльнулся. Такемичи, разумеется, заинтересовалась тем, о чём он хочет её попросить, что сразу отразилось в её искрящихся глазках. И эти молящиеся сказать ей глаза, вынудили его ответить прямо сейчас, прямо ей в лицо. – Сходи со мной на свидание в Рождество. Такемичи застыла на месте. "Свидание? Может ли это значить?..." – она не была уверена, что правильно понимает его намерения. Но их переплетённые руки, его шарфик на её шее... Что могло ещё ставить под сомнения его намерения? Это желание стало весьма неожиданным нападением с его стороны. Конечно, Такемичи ожидала чего-то другого, но она и представить не могла, что запрос будет настолько простым. Свидание по сути ничем не отличает от сегодняшнего дня, просто с большим намеком на романтику. "Погодите, а Майки..." – она на секунду задумалась. Он же буквально сегодня ей признался, да ещё и поцеловал. – "Могу ли я после такого, просто взять и пойти на свидание с другим?" С другой стороны, это было обещание. Она сама выставила такую плату за информацию, так что она не в праве была отказывать. – Хорошо, – согласилась она, пускай и чувствовала себя немного виновато перед Майки. – Но ты точно не хочешь попросить что-то другое? Парню не нравилось то, что она пытается обойти это желание и предложить ему что-то другое.  – Ты не пойми неправильно! Я не пытаюсь отказаться или избежать этого! – сразу начала отмахиваться она, думая, что тот начинает сердиться на неё из-за того, что та не держит своего слова. – Дело в том... Что в Рождество, я иду на стрелку с Тайджу. И наверняка выйду из неё не с одной раной...  Так что не уверена, что ты захочешь идти на свидание с избитой девушкой. Тогда Курокава ощутил тревогу. Он не думал, что она действительно осмелиться пойти на Тайджу ещё раз. Он думал, что оценив ситуацию она откажется от этой затеи, но видимо он недооценил её стремление помочь друзьям... В его мыслях уже прокручивалась идея того, чтобы просто натравить на этого главу-придурка Какучо и предотвратить её столкновение с ним и избавиться от человека, который ей мешает. Но он понимал, что такого исхода и их вмешательства она явно не примет. Потому ему оставалось сделать лишь одно: – Тогда я просто буду ждать тебя с аптечкой. Поверь, для меня не будет иметь значение, какой растрёпанной или побитой ты будешь. И дело тут больше не в том, что я ни за что не упущу шанса сходить с тобой на свидание... Я просто хочу убедиться, что с тобой будет всё в порядке, – он говорил серьёзно, поправляя шарфик, который Такемичи расправила, пока они ходили по ТЦ.  – Прихвати с собой сильное обезболивающее и валерьянку, думаю они нам точно пригодятся, – она посмеивалась, пока он перекручивал шарф с самого начала. – Я обязательно приду к тебе, обещаю... – это обещание пронзило его насквозь. От чего-то ему казалось, что это обещание было на грани исполнения. Словно она может и не прийти к нему в тот день. – Надеюсь, ты дождешься меня... Он замер, а затем так и не до конца завязав шарфик, крепко обнял её, скрывая недовольное выражение своего лица за её спиной. – Изана, зелёный загорелся! – люди вокруг них начинали проходить дальше через дорогу, обходя их стороной. – Я буду ждать тебя, пока ты не придёшь... – его шепот звучал так... Что сердце Такемичи пропустило удар, с отдачей боли по всей груди. – Так что обязательно приходи... Слышишь!... – он крепче обнял её. "Значит ты понял..." – ей было больно и грустно. Такемичи тяжело вздохнула, а затем обняла его левой рукой, примыкая своей головой к его. Его волосы-паутинки щекотали ей лицо, пока его сережка царапала её шею, когда плохо завязанный шарфик распустился в считанное мгновение. – Я приду. Обещаю тебе... Изана был зол. Её сломанная рука, что сейчас таилась под гипсом, своей твердой защитой впивалась прямо в его тело. И ему была противна одна мысль о том, что Такемичи в таком состоянии пойдет сражаться... Вот они уже переходят пешеходный переход со второй попытки. Шарфик вновь плотно завязан, закрывая нижнюю часть её лица, и её пальцы переплетены с его. Они идут вместе с осознанием того, что после того, как они перейдут дорогу их пути временно разойдутся чуть ли не до самого Рождества. И все же страх переполнял Изану. Ему не хотелось расставаться, а тем более отпускать её в лапы Черных драконов, которые могут просто разорвать её. Особенно нынешнее десятое поколение. И тот факт, что один раз она от них ушла, не обеспечивает ей того же во второй. – Хана! – резко кричит он, вынуждая её остановиться посреди дороги и посмотреть на него, когда тот лёгким рывком её руки к себе вынуждает девушку обернуться к нему лицом. Их глаза находятся прямо напротив друг друга. В его глазах страх, пока в руках дрожь, а у Такемичи абсолютный, словно мёртвый, покой. Изана давно подобного не испытывал, потому не знал, что ему делать, особенно, когда дело касалось её. Он ещё толком сам не мог понять собственных чувств, однако был уверен, что с ней он так себя ведёт не просто так. – К чёрту все это! – говорил он сам себе, будто понимая, что сокрытие его личности того не стоит. – Если не останется никого, кто был бы на твоей стороне, знай... Я всегда к тебе приду! Попроси меня помочь тебе, и я обязательно помогу! Но... – он взял её за плечи и словно бы умолял сделать это прямо сейчас. – Не рискуй своей жизнью! Слышишь меня! Не иди туда, откуда есть риск не вернуться! Такемичи больно. Такемичи неприятно. Ей правда не хочется туда идти, но... Он будто видит сквозь шарфик, как она улыбается ему, своей самой милой улыбкой, при которой щёчки чуть поднимаются вверх, а глаза немного прикрываются. – Изана, светофор начинает мигать, нам нужно поторопиться... – она проигнорировала его слова. Нет. Она предпочла ничего не говорить в ответ. "Прости меня, но я не могу впутать и тебя во всё это. Пускай хоть кто-нибудь останется за пределами этого ужасного мира..." Изана опускает её плечи, понимая, что он недостаточно близко к ней подошёл. Пусть он и подумал, что всё уже в его руках, но он дико ошибался на этот счёт. Он ещё совсем далеко от того, чтобы Такемичи согласилась остаться рядом с ним. Он, с болью на сердце, молча разворачивается и начинает идти вперёд. Светофор и правда начал мигать, от чего им следовало поторопиться и наконец закончить этот путь и разойтись. И тут он чувствует, как его рука оттягивается, а когда смотрит на неё... Замечает, что тонкие пальчики сжали его и немного оттягивают назад, будто бы ей хочется и дальше идти держась за него, как они шли до этого. – Прости... Мне очень жаль... – её виноватые глаза устремились под ноги, где белые крашенные полосы сменялись черным цветом самой дороги. "И как на тебя вообще можно злиться?" – подумал про себя Изана умиляясь с неё. Изана убрал её руку с рукава, от чего Ханагаки подумала, что он таким образом отказывается идти с ней дальше, держась друг за друга, но... – Ты мне так рукав растянешь... – он вновь берет её за руку. – Побежали, сейчас загорится красный! – он потянул её за собой. Бегал он быстро, а она старалась поспевать за ним, глядя на то, как его пальто развивается по воздуху будет плащ героя, пока отовсюду отражался свет ночных огней. Такемичи даже представить себе не могла, что это может выглядеть так невероятно. "Вот бы ты смог похитить меня и убежать подальше от этого мира и игровой системы... Тогда бы ты и правда стал для меня настоящим героем..."