Игра: "Месть Фортуны"

Наступило двадцать пятое декабря дветысячи пятого года. Такемичи надела свой байкерский костюм, с мыслью о том, что это самый последний день, когда она могла его одеть и числится в качестве командира первого отряда Свастонов, пускай и временного. Ей было грустно смотреть на себя в зеркало, но в то же время это сильно мотивировало её, ведь уходить нужно всегда красиво и запомниться так, чтобы каждый помнил ту, кого прозвали Падшим ангелом или Ангелом-хранителем. {Вы использовали Восстанавливающий напиток. Ваше здоровье восстановилось и теперь вы абсолютно здоровы...} Рука и все остальные повреждения девушки исчезли, так что теперь она была в самом рассвете своих сил. – Теперь я точно готова к сегодняшнему дню... Такемичи шла по улице приближаясь к церкви района Шибуи, где и должны были произойти основные события сегодняшнего дня и этой арки. Этот день был очень снежным, потому это приносило девушке поддержку. Это белое рождество поднимало ей настроение своей красотой и атмосферностью. "В такой день и помереть не жалко". – Такеми! По пути к церкви из неоткуда выскочил Чифую. Он совсем не напугал Такемичи, однако заставил её удивиться неожиданному появлению, своего безумного напарника. – Что? – она не поняла с чего вдруг он так громко крикнул её имя и поклонился ей посреди пути. Странно всё это было... Потому Такемичи и сохраняла спокойное лицо, ожидая последующих действий, способных объяснить его резкую и непонятную активность. – Заместитель командира первого отряда Свастонов, Мацуно Чифую! Родился в тысяча девятьсот девяносто первом году район Шибуя, Токио, – когда он начал словно бы считывать свой профиль, она поняла что к чему, потому повернулась к нему всем корпусом и смотрела ему прямо в его кошачьи зеленовато с примесью синих каплей глаза. – Моя жизнь состояла из ненависти ко многим людям и приченения им боли. Но меня изменил парень по имени Баджи Кейске! – хоть Такемичи не до конца понимала с чего он вдруг так раскрывает ей своё нутро. Многое из этого ей итак было уже известно, вернее Чифую не подозревает, что ей известно абсолютно всё, но... Она продолжает стоять спокойно, будто статуя святой матери в церкви, что выслушивает исповедь пришлого за прощением в своих грехах человека. В следующую секунду этот парень выставляет перед ней кулак, в котором находилась священная лента командира отряда. До этого его руки были спрятаны за спиной, из-за чего их содержимое было для неё секретом. Вернее говоря, она вообще не подозревала, что он что-нибудь для неё подготовит в такой знаменательный и в то же время сумасшедший день. Он двигался вперёд не взирая ни на что. Снег скрипел под его ногами, пока он постепенно приближался к Такемичи, пока расстояние между ними не сократилось. – Сейчас последним командиром первого отряда является Такемичи Ханагаки! И я с гордостью передаю тебе эту ленту, которую раньше носил Баджи Кейске! Она не думала, что наступит тот день, когда в её руки попадет нечто столь важное. Чифую хранил её, как зеницу Ока, до возвращения Баджи, а сейчас отдаёт её ей, по такой глупой причине. "Зачем она мне сейчас? Я не последний капитан первого отряда в Свастонах. Они ещё успеют найти мне замену, так к чему это всё?" – её глаза были устремлены на кусок белой длинной ленточки, что сейчас колыхалась по ветру, сливаясь с сугробами на фоне, но не накладываясь друг на друга. Лента не имела такого же превосходного блеска от мелких кристалликов снега, а лента была мутной, однотонной. Эта вещь была не просто показателем силы, а так же подтверждало статус и авторитет, в котором находился человек носящий эту самую ленту. Никакой обычный солдат не имел право носить её, поэтому для неё это был огромный жест, который ей было тяжело принять, что и говорили её глаза глядящие в ответ своему напарнику. Только вот глаза Мацуно отвечали ей совершенно иное. Они были преисполнены уверенности в том, что Такемичи обязана взять эту ленту и надеть ее на себя. Он не собирался отступать, об этом ей твердил слабый но стойкий огонёк, отражающийся и в его глазах тоже. И пусть её огонёк и настойчивость были сильнее, она смогла понять, что значила его уверенность в себе. "Ты последний капитан под чьим покровительством я нахожусь. Поэтому ты не можешь быть абы-кем... Возьми и покажи им, что ты из себя представляешь..." – именно это она читала в его глазах. Возможно, она и ошибается, накручивает себя, выставляя себя такой важной, но... – Я принимаю эту эстафету, Чифую, – Ханагаки забрала ленту из рук парня и завязала её на своём теле. Парень внимательно наблюдал за ней, поражаясь тому насколько ей идёт обычный дополнительный аксессуар к байкерскому костюму. Когда Такемичи закончила, она вновь взглянула на Чифую и моментально выпрямила спину, спрятав руки за спиной.   Она сама начала громко и чётко произносить собственную речь, копирующую речь Мацуно: – Командир первого отряда Свастонов, Ханагаки Такемичи! Я с гордостью буду носить эту ленту и продолжу его путь, пока не достигну конца! Я не позволю себе опозориться и выполню обещание данное Баджи Кейске! Клянусь! – после этого на её душе появился покой и умиротворение. А с этим всем появилась и надежда, которая давала ей сил двигаться дальше, пока та не победит. – Ну как, полегчало? – Чифую знал, что она лишь претворяется спокойной и собранной. На душе у нее много мыслей, которые по-любому её беспокоят, поэтому ему нужно было провернуть ментальный толчок. И решился сделать его он именно подобным образом. – Ага... – Такемичи вздохнула и выдохнула, выпуская последний пар и приготовила себя к шагу, после которого пути назад уже быть не могло. – Ты же помнишь, что тебе нужно сделать, Чифую? – спросила у него Такемичи, будто удостоверять в том, что он и правда готов идти с ней бок о бок дальше. Их план был уже оговорён и пройден множество раз, прежде чем быть исполнен. Пускай и была всего неделя для решения того, как им поступить, но Такемичи удалось справиться с этой задачей. И днём ранее она оговорила об этом с Чифую, чтобы тот дал свое согласие, если вдруг не переменил решение идти на эту идиотскую авантюру подруги. – Конечно. Я сделаю всё, как ты мне говорила в лучшем виде, – отвечает тот будто идеальный секретарь или помощник какого нибудь герцога из исекай манхвы или манги. "Перечитался блин, идиот..." – её это забавляло. А то, что она в этой ситуации выставлялась тем самым герцогом очень даже льстил ей. – Отлично. Будем надеется, что мой план сработает и мы сможем победить, – хотя Такемичи так и говорила, но в её плане было множество скрытых деталей, которые она предпочла скрыть даже от своего бесценного напарника, поскольку вариаций развития событий было много... И тот, который она выбрала, был создан из самых наиболее вероятных предположений и с помощью них создала свою последовательность, который и стал её безумным планом. "Ни на Майки... Ни на Кенчина... Ни на Мицую.... – Ни на кого нельзя сейчас положиться... Только лишь мы одни и никого больше..." – это было грустно. Очень грустно. Ведь это первая борьба Такемичи, когда рядом с ней никого не будет. Даже у Чифую будет своя задача, которая их разделит, а потому Такемичи придётся противостоять проблеме один на один. Когда они шли, Такемичи бросило в дрожь. Совести ударила по ней, когда она, приближаясь к своей страшной цели, вспомнила об Изане, который её сегодня будет ждать. Она помнила его желание помочь ей, вмешаться в эту авантюру, а она ему беспощадно отказала. "Прости меня, Изана... Надеюсь, мы вскоре встретимся... Прошу, только не ненавидь меня, если я сегодня не приду и заставлю тебя замёрзнуть. Хотя тебе будет лучше уйти сразу, когда почувствуешь, что меня сегодня не будет..." Сама того не замечая, девушка поняла, то они оба приблизились к церкви. Она была большой и очень красивой, особенно среди высоких сугробов в канун Рождества. Только вот, несмотря на всю эту прелесть, Такемичи было страшно представить, во что она превратиться, когда всё действо начнётся. При взгляде на церковь в её глазах пробежал огонёк, который лишь на момент сверкнул в её глазах и сразу же потух. – Ну же, Чифую, пойдём. Нет смысла медлить, иначе всё прошляпим, – Ханагаки сделала уверенные шаги к порогу церкви, пока парень наблюдал за тем, как она на ходу заплетает свои золотые локоны в высокий хвост. Золотые волосы болтаются в воздухе, блестя, как и золотые нашивки на ее униформе Свастонов. Белая лента командира уверенно следует за ней, раскачиваясь на ветру. Мацуно смотрел и думал о том, что ему следовало отдать этот предмет сразу, как она вошла в эту должность... "От чего же я сомневался?…" – проносились у него в голове, когда он с грустью смотрел на спину сильнейшего и уважаемого им человека, которого он мог поставить на равные с Баджи. Жалко было смотреть на то, что он увидит лишь один единственный раз в своей жизни... Больше этой формы не будет ни на ней, ни на нём. От этого осознания даже снимать её казалось страшным не то, что идти туда, в самую пасть бешеного льва. Чифую смотрел, а потом осознал одну важную вещь. Если ему настолько неприятно и ужасно от одной мысли окончания сегодняшнего дня, то насколько это должно быть страшно для Такемичи, напролом идущей к своей цели? Насколько ей должно быть тяжело делать встречные шаги на пути к своему свержению, с той точки, на которую она так отчаянно и с тяжёлым трудом взбиралась?... Она разрушиться в считанные секунды, стоит им выйти за порог церкви... – Чифую, чего медлишь? Или передумал? – спрашивает девушка, почти подходя к лестнице, ведущей на верх. На ее лице нет ни капли сомнений, чему парень поразился и в тот же миг задумался: "Насколько бы тяжело не было... Насколько бы ужасен мог быть итог... Она не отступит от своего желания спасти других... Я сделал правильный выбор..." – Ни за что! – он тут же нагнал девушку, что развернувшись ступила на каменную ступень, начиная приближаться к аду, где ее ждёт кипящий котелок и множество чертей, собирающихся причинить ей не мало мук и страданий... Стоило им подняться к дверям, как план сразу же приступил к действию. – Я пошла внутрь, а ты будь осторожен. Такемичи распахнула дверь церкви, глядя на Чифую. Он кивнул в ответ и пожелал ей удачи. Таким образом они и разошлись. Сделав пару шагов вперёд, она вошла в молельню, закрывая за собой дверь. Взглянув на само помещение, она увидел хорошо освещённое пространство, центральный проход устланный красным ковром с золотистыми тонкими дорожками у края, по краям деревянные скамейки выставленные настолько ровно, что с линейкой можно было ходить и в доказательство мерить расстояние между ними. Но самой интересной частью был находящийся в конце пути алтарь, больше похожий на стол для распятия чьего-либо тела, со статуей божьей матери, а позади неё были красивые витражи состоящие из множества разноцветных стёклышек. В помещении было очень тихо и пусто, потому звук открывающихся и закрываюшихся дверей, эхом разнёсся по залу, предупреждал о её прибытии гостей для вознесения молитв своему господу. Только вот рад ли он тому, что на его территорию ступила нога сущего атеиста, не способного признать его существование? "Фиг скроешь свой приход..." – закончив осмотр помещения, Ханагаки увидела, что у алтаря стоял высокий молодой человек, одетый в белоснежный костюм с символом чёрных драконов на спине. Это был никто иной, как человек, отрёкшийся от своей группировки, ради защиты собственной сестры. Его фигура ни капли не изменилась с того момента, как и его прическа, так что узнать его проблем не составило. – Хаккай! – она сразу же позвала его. Вздрогнув, он обернулся и с удивлением посмотрел на неё. Голос девушки сразу пронзил тишину помещения, вынуждая Хаккая разочароваться, ведь он дожидался вовсе не её. – Такеми?! Что ты здесь делаешь?! – этот парень не был рад здесь её увидеть, потому начинал сердиться. Он прекрасно понимал, с каким намерением она появилась здесь и ему это не нравилось. – Значит ты всё-таки пришёл сюда? Теперь я точно обязана остановить тебя, – ей уже было плевать какие методы ей пришлось бы использовать, но она не могла позволить этому парню допустить ту самую глупость, которую он решил сделать. От того её взгляд сейчас и был жутко суровым, будто она собиралась проучить мелкого мальчишку за проделанную им пакость. "Раз информация Изаны и Коко оказалась правдивой, значит Тайджу тоже скоро будет здесь," – само присутствие Хаккая здесь говорило о том, что информация верна. – "Если Чифую придёт сюда раньше этого гориллы-Шибы – значит мои опасения не оправдались, но если тот парень в ломиться сюда до прибытия Чифую, то мои опасения оказались правдивы. Мне нужно как можно быстрее изменить решение Хаккая по поводу убийства его брата, пока всё не зашло слишком далеко... Если, конечно, всё то, что произошло действительно его рук дела..." Такемичи стала идти к парню, показывая ему всю свою недоброжелательность и осуждение, которые в ней только были. Хаккаю разумеется такой её взгляд не нравился. Даже Мицуя на него так не смотрел, когда нашел его за избиением младшего. Его это раздражало, ведь он был в курсе, что к чему бы эта девушка не приложила руку – произойдёт полный пиздец, пускай и не по её вине. – Такеми, я же говорил, чтобы ты меня не останавливала. Я уже всё решил! – уверенно заявила он, отводя от нее свой взгляд, поскольку духовно он был настолько слаб, что просто не способен был поддерживать с ней хоть краткий зрительный контакт. – Если ты мне помешаешь, то я и с тобой расправлюсь. Его угрозы беспокоили Ханагаки в последнюю очередь. Даже Майки её не пугал, а тут Хаккай запугать пытается. Для неё это было настолько забавно, что она даже усмехнулась. – А ты попробуй, – игриво подтолкнула она его, зная, что он будет не способен этого сделать, как бы ни старался. – Только вот... Знай... Что у тебя нихрена не выйдет, – она остановилась на месте прямо перед ним, возвышающимся над ней у алтаря, будто тот собирался её сегодня распять. – Вместо того, чтобы так радикально действовать, мог бы поговорить о своих проблемах с кем-то. Да хоть с тем же братишкой! А не бездумно нестись сломя голову с ножом в руках. Он хмурился, продолжая упрямиться и сжимать рукоять спрятанного в рукаве годика. – Хаккай, я понимаю твои чувства. Тебе кажется, что другого выхода нет. Но подумай... Убийство – это разве защита? – попыталась она в последний раз призвать его к уму и разуму. И казалось парень действительно её слушает и думает. Только вот не вылетят ли из него её слова так же быстро, как пуля из душа пистолета во время выстрела? Или может он будет мешкать и превратиться в бомбу замедленного действия? Он будет мяться, не зная, как поступить, а потом всё же сорвётся. Предугадать это было невозможно... – Думаешь Юузухе понравиться, что её брат защитил её, убив своего старшего брата, и стал убийцей?! Тайджу не убийца. Он людей, к счастью, не убивал. И получается, что ты опустишь ещё ниже, чем это сделал он... задумайся над этим пожалуйста, Хаккай... – давила она на него, пытаясь словесно раздавить его волю, лишая возможности думать иначе – попытка отобрать у него право выбора. – Ты правда этого хочешь?... Шиба чувствовал, как его начинает что-то поглощать. Его разум переставал чувствовать прежнюю решимость. Она исчезала, проскальзывала сквозь кожу, исчезая в воздухе. Но поглощаясь прежним страхом перед будущим, которое его может ждать, будучи верной собачёнкой своего брата, он настолько преисполнился страхом, что у него просто снесло крышу. Все попытки Такемичи манипулировать его мнением были стёрты, от чего он сильно разозлился на неё. – Да что ты вообще понимаешь?! – он очень громко выкрикнул это, слегка пугая её столь разъярённым голосом. Такемичи не думала, что её слова совсем на него не подействуют. Она не видела в его эмоциях желаемого эффекта. – Если еда не вкусная, то он тебя избивает! Каждое утро надо здороваться с ним, стоя на коленях и упираясь головой в пол! Нужно просыпаться раньше его, иначе потом будешь харкать кровью! А если у него ужасное настроение, то отпиздит просто так!... – кричал тот в голос, изливая свою душу перед Такемичи, будто на деле богом была она, а не находящаяся за его спиной проводница, доставляющая голоса людей к богу, как об этом судачат верующие. – Вот такая у нас семья. Так что не суй свой нос в чужие семейные дела, – упрекнул он её, отворачиваясь. Этой позой он хотел доказать ей, что у него нет желания отступать от избранного им пути. Эта его история просто потрясла и одновременно напоминала ей о прошлом, о том какая была её жизнь до попадания сюда. Но это потрясение быстро сошло на нет... – Как раз таки понимаю... Прекрасно понимаю, каково это терпеть насилие, взятое из мелочей... –она вспомнила те времена, когда её отец бухал, как не в себя, а мать целыми днями пахала на работе, чтобы прокормить её и его старшего брата. Они с ним выросли в суровых условиях, потому её брат достаточно насмотрелся на их отца и потому копируя своего отца редко, но поднимал на неё руку, когда ему что-то очень не нравилось. Долгие годы она терпела это отношение до тех пор, пока тот не вырос и она в том числе. Со временем его отношение к ней изменилось. А поскольку они оба не могли вечно жить в прошлом, то отпустили его, делая вид, будто ничего этого никогда и не было. Когда они оба выросли то, до них дошло, что причина его столь резкого поведения была в недостатке воспитания и внимания, которое в основном оказывали Такемичи, поскольку та была более успешной во многом. Даже из отец, который вечно пил, любил её и ни разу не подымал на неё руку, хотя частенько делал это в сторону своих сына и жены. Она была единственным сокровищем, которое он не мог тронуть даже в нетрезвом состоянии. От этого у брата и была зависть к ней, к этой любви и вниманию. Ему хотелось того же... Но он не знал правды... Не понимал этого тогда... Причины, почему он не получает того, что получает она... Вспоминая об том, в ней самой начала пробуждаться злость. Ведь эти двое сопляков уже не были детьми, а все равно разыгрывали эту деловую драму. "Чего Тайджу только пытается добиться? Для чего ему нужно такое отношение к ним? Не может же бить, чтобы его порывы насилия появлялись просто так... Причина должна быть!..." – Да что ты вообще знаешь об этой жизни? Ты хоть раз пробовал спросить у Тайджу, что его не устраивает!? Пробовал хоть раз отстаивать своё мнение?! А не терпеливо отсиживаться в сторонке?! Хаккай замер на месте, стоило ему увидеть то рассерженное лицо Такемичи, с которым она ему это говорила. А ещё его пугали её слова, которые намекали ему о её знании "настоящей" ситуации. Но она не могла об этом узнать, он был в это уверен... – А вот я спрашивала. Спрашивала брата об этом, зная, что после этого могу быть жестоко избита им! И знаешь... – она гордо выпрямилась, считая, что хоть и была слабой, но делал всё, чтобы понять несправедливость в их отношениях. – Я била его в ответ. Хотя и знала, что бесполезно что-то сделать этими хилыми руками, но продолжала бить его, кусать и называть "мразью", "придурком" и "дауном". Потому что не была готова мириться с этим!... Но убивать его никогда не хотела, поскольку он был моим единственным братом, который когда-то играл со мной и любил меня... – в какой-то момент, Ханагаки осознала, что рассказывает то, что никому нельзя было рассказывать, потому немедленно захлопнула свой рот, не позволяя себе говорить ни единого слова больше. "Блять. Что я сейчас..." – Что ты... Такемичи... {Внимание, находясь на территории церкви активируются специальные эффекты. Так как церковь место, где люди раскрывают свою душу перед всевышним, то это место заставляет человека вести откровенную речь... Эта единственная территория, где навык Мастер лжи не будет действовать "вообще". Но здесь эффект титула Сострадатель сильно увеличивается, давая вам возможность подпитываться чужими раскаяниями, горем и надеждой...} "Ты хочешь сказать, что позволил мне войти сюда без предупреждения о столь важных функциях?! Ты совсем оборзела, грёбанная система?!" – у неё не было времени возмущаться, на потустороннее "это". – "Забавно то, что я могу использовать силу чужих грехов. Будто настоящий бог, я буду брать силу из чужой веры... Отвратительно..." Страх сковал её тело, стоило услышать хлопок двери и чьи-то тяжёлые шаги позади себя. Догадаться кому они принадлежали не составило труда, ведь Чифую не топал, как слон, что аж пол сотрясался. "Значит мои опасения оправдались? Чифую не пришёл..." – повернув свою голову, она увидела приближающегося к ним Тайджу с недовольным ебалом. – Тайджу, – Такемичи ждала такого исхода, потому сразу нахмурилась, понимая, что её плохая версия событий оправдалась. – Выблядки, вы что здесь забыли?! – этот парень был зол, причём не только на Такемичи, но ещё и на Хаккая, которого здесь быть не должно было. – А-а-а-а-а-а! – резко заорал парень у алтаря, рванувший со своего места с обнаженным лезвием ножа в руке. – Хаккай! – Такемичи поняла, что у неё не хватило времени на то, чтобы переубедить его, потому ей нужно было остановить его, пока не стало совсем поздно. – Стой, Хаккай! – она не поспевала за ним, но этого и не требовалось, поскольку Тайджу смог остановить его, не давая шанса на то, чтобы его кто-то проткнул. – Замешкался в такой момент? А я даже начал думать, что ты действительно убьёшь меня. Обидно, Хаккай, ты снова не оправдал моих ожиданий... Если бы ты был более уверен, то не кричал бы так, а тихонечко пырнул бы меня со спины. "Что?..." – Такемичи застыла на месте. – "Почему он говорит такое? Разве он не должен быть жутко зол из-за того, что его младший брат попытался убить его?" – она задумалась об истинно причине такого отношения Тайджу к своему брату. Но по-прежнему ничего в её голове не складывалось. – "Фигня какая-то. Но в любом случае он в таком темпе его задушит". – Тайджу, прекрати это! Он не сможет тебе ничего сделать, – попыталась остановить его девушка. Он действительно прекратил, когда она его об этом попросила, что саму её очень удивило. Тайджу отпустил его, швырнув в сторону, пока сам злобно посмотрел на неё. – Такемичи Ханагаки. Это уже второй раз, когда ты суёшь свой нос в наши дела, – он подошёл к ней. Пытаясь внушить своим озлобленным лицом страх в её душе, но та стояла, не колебаясь, будто вообще ничего не поменялось. Эта стойкость...то бесстрашие... Тайджу это интересовало и очень забавило, в его глазах это было подобно агрессивно тявкающему чихуахуа. – Ты видишь это лицо, Хаккай! – Тайджу указал пальцем на Такемичи, оглядываясь на валяющегося посреди помещения младшего брата. – Это лицо уверенного человека! А теперь смотри, как оно начинает ломаться! Он взял и ударил своего врага кулаком по лицу. Удар был настолько мощным, что её отнесло в другой конец зала. Такемичи никак не ожидала, что он ударил её, пока сам не смотрит на неё, чтобы вдруг не пропустить ответную атаку. Однако его движения были быстры и уверенны, от чего Такемичи сплоховала. – Тогда я бил лишь в треть силы, а теперь в пол. Ну как больно? Всё вокруг перед голубыми глазами расплывалось, но это не дсло ей права продолжать рассиживаться на полу. – Ни хуя не больно, комарик просто укусил. И где ты только их зимой нашёл, придурок? Специально для меня в террариум сходил? Неужели, там и комары есть? – хоть она и говорила так, провоцируя его, но ей казалось, что от этого удара, ей просто может выбить челюсть. Однако навыки и укрепление с того напитка сделали её тело более устойчивым, потому с ней было всё в порядке. Да и глядя на это идиотское перекошенное самоуверенное лицо, у нее не было сил сдерживать свой язык от сквернословий и издёвок. Хотелось показать ему, где раки зимуют. Хоть это они сейчас сделать смогут. Зима же... Пока Такемичи подымалась, с подобными провокациями, к ней вновь подошёл Тайджу. Он схватил её за воротник куртки и поднял над собой, отрывая её ноги от земли. – Ханагаки Такемичи! Ты ведь понимаешь почему Хаккай хочет убить меня?! – в тот момент взглянув в лицо Хаккая, Такемичи прочитала очередное чувство страха и дикое волнение. Это был вовсе не тот страх, который приносит с собой долгие мучения и желание всё изменить. "Я знаю, что значит бояться быть избитым или знать, что побьют кого-то близкого тебе... Это не тот взгляд, с которым я смотрела на своего отца и брата... Этот взгляд я не знаю..." – Я знаю, что он что-то не договаривает, но даже это не оправдывает того, как ты к ним с Юзухой относишься. И мне всё равно, что за секрет вы скрываете, в своей странной семейке. Я всё равно не прощу тебя за то, что ты с ними делаешь Тайджу, и обязательно заставлю тебя об этом пожалеть, – говорила она пытаясь освободиться от его хватки. Казалось, она не в том положении, чтобы пререкаться или угрожать ему, но смелости ей было в этом не занимать. – Ха-ха-ха-ха, – его лицо вновь перекосило. – Инетересно! Как думаешь, Хаккай, измениться ли её решение, после того как правда вскроется? – Хаккай в страхе поднял голову, думая, что его брат сейчас всё расскажет. От чего Ханагаки напряглась почувствовав этот жуткий эмоциональный всплеск. – Он совсем не такой, как вы все думаете... Он... – Тайджу собирался раскрыть секрет того, что на самом деле происходит в его семье, от чего девушка замерла в ожидании, желая услышать. "Что же за секрет таит эта семейка?... Скажи мне!..." Тайджу увидел блеск желания отраженный в её глазах, потому усмехался. Она пиздела говоря, что ей все равно. Ханагаки хотела знать правду всему тому, что за странности с ними всеми твориться. – Хватит! Младший Шиба не хотел, чтобы правда вскрывалась, потому вмешался, пока не стало поздно. Тем же временем, пока все присутствующие были увлечены разговором, к старшему Шибе со спины начала подходить его родная сестра. Она тихо и незаметно проскочила в церковь и подошла к своему старшему брату. – Юзуха?! – Такемичи не знала, что она здесь делала. Девушка просто оказалась рядом с ними и затем, пырнула здоровяка ножом. "Чё блять происходит?!" – Юузха, ты что творишь! Нахуя ты это сделала?! – громко заорала Такемичи представляя, как в Тайджу вонзается проклятый нож. "Да кому он в прошлой жизни дорогу перешёл, что в этой на него оба кровных родственника с газом бросаются?!" В какой-то момент события приняли неожиданный поворот. Вместо Хаккая, Тайджу пырнула пришедшая Юзуха, чем изменила всё понимание ситуации и взгляд Такемичи на возможную вариацию произошедшего инцидента, послужившего точкой изменения Свастонов. Когда средняя в семье Шиба сделала это, Тайджу отпустил Такемичи и та с грохотом упала на пол рядом с ним. А затем с разворота ударил свою сестру. Её тогда отбросило на несколько метров, но та почти сразу поднялась, поскольку хотела убедиться в том, что удар ножом стал для парня смертельным. – Юзуха, сука! – этот пырнутый парень сильно разозлился и взяв в руки одну из скамеек, швырнул её в сторону пострадавшей от его удара девушки. – Как ты посмела! "Он что совсем с головой не дружит?! Как можно в людей скамейками швыряться?!" Большим счастьем было то, что она упала не на Юзуху, а рядом с ней. Но испугаться этого ей всё же пришлось хорошенько. Она прижалась к полу, вся сжавшись, лишь бы ей не было слишком больно, что уже подходило для той, кого избивали и ожидали получить боль. – Юзуха... Почему ты пришла?! – спросил у неё Хаккай, когда та очухалась и поднялась на ноги снова. – Чтобы спасти тебя разумеется! И покончить с этим! Такемичи наблюдала за их разговором. Ей нужно было вытащить из них как можно больше, чтобы разобраться с сложившейся ситуацией. – Зачем же ты пришла! Такемичи! Идиотка, что ты ей сказала?! Девушка не стала отвечать на его вопрос и уж тем более не понимала, с чего вся вина была перекинута прямо на неё. Она лишь поднялась, начиная защищать свою честь: – Я ей ничего не говорила... Юзуха, тебе ведь Кисаки обо всём рассказал? "От её ответа зависело, окажется ли моя теория правдивой..." – Да. Кисаки рассказал мне обо всём. – Так и знала, этот подонок... – теория Такемичи оказалась верной, но она никак не ожидала, что он использует для своего плана именно Юзуху. "Кисаки главный антагонист этой игры, не могло случиться того, чтобы он каким-то образом не вмешался в сюжет..." – Такемичи была убеждена, что в любом конфликте он "любой бочке затычка". Его участия невозможно было избежать никоим образом. Ведь то будет перечить его релиз в этом сюжете. – "Не бывает дыма без огня... Одна из моих теорий была о том, что Тайджу пырнёт вовсе не Хаккай, а кто-то другой из нашего приближённого окружения. И благодаря Юзухе эта теория оказалась неожиданно верной, хотя вероятность этого была очень мала... Теперь же всё складывается довольно паршиво, не смотря на то, что правда раскрыта... " Всё складывалось, как никогда хуёво. Такемичи придётся в одиночку защищать Тайджу от двоих людей, пытающихся его прикончить, но при этом не давать ему возможность убить их. "И что мне прикажете теперь делать?" – она была в замешательстве. Стоя сейчас совсем близко к Тайджу, он немного поразилась, что ещё не получила, пока была отвлечена своими размышлениями. Таджу снял с себя пальто, оголяя верх. Хотя они и находились посреди битвы, но девушка заценила его мышцы и тату набитые на них, которые находились прямо перед ее носом. К тому же он открыл вид на свою рану, которая оказалась вовсе не смертельной. – Ты проебалась, Юзуха. Из-за крика Ханагаки, я успел увернуться. "Хорошо, что я крикнула в тот момент. Теперь я знаю, что в любой непонятной ситуации нужно орать, чтобы избежать чего-то очень плохого..." – а она-то ещё гадала нахрена так всё в хорошо фильмах и триллерах делают. – Теперь ненавидь Ханагаки. Ханагаки не понимала с чего её можно было ненавидеть. Она просто спасла свою жизнь и жизни других людей, пострадавших от его смерти в будущем. – Печально, Хаккай, Юзуха. За то, что вы пытались убить родного брата. Ради вашего же блага, я переломаю вам все кости, семья, – сейчас этот апездал разозлился не на шутку. Одним своим взглядом он заставлял их дрожать от страха, припоминая свои самые ужасные избиения. Хаккай остолбенел на месте не в силах пошевелиться, а Юзуха почему-то единственная сопротивлялась его гневу: – Ради нашего блага, ведь так? Ты всегда всё делал лишь ради собственного блага. Тебе всегда было на нас плевать... Ты постоянно используешь слово "семья"и пользуешься своим положением, что мы родные... Ты дьявол... В ту секунду Ханагаки почувствовала, как мурашки пробежались по телу. Ощущение выдало ей чувство невероятной опасности, которое ей ранее приходилось испытывать в битве с Тайджу. Он был готов убивать. Реально убивать беспощадно и кровожадно. – Юзуха, уходи немедленно! – громко, предупреждающее, крикнула Такемичи. Реакция Такемичи в этот раз подвела, по сравнению со скоростью Тайджу. Единственная сестра семейства Шиба получила удар кулаком от всего старшего брата. Этот удар заставил её в этот раз удариться об алтарь в другом конце зала, где неподалёку был Хаккай. Его сила была сравнима с пушкой, которую сколько не перезаряжай будет бить с одинаковой силой или ещё сильнее, если насыпать в неё больше пороха, что и делали их провокации. – Юзуха! – Хаккай сильно испугался за сестру, которая сейчас едва ли выдержала этот удар. Из её носа обильно текла кровь, пока глаз постепенно начинал синеть и опухать. "Ебать... Что же творит этот мудила?!" – Такемичи стиснула челюсти насыщаясь гневом для того, чтобы приготовиться к повторению Парада Монстров. – Господь, почему ты постоянно испытываешь меня? – Тайджу плакал, говоря это. Из его глаз текли слёзы, поскольку ему было действительно грустно от того, что ему приходиться это делать. То не было фальшью, от чего Ханагаки растерялась. – Почему ты хочешь, чтобы я убил свою любимую сестру? "Он плачет? Почему? Как такое чудовище может плакать?..." –Такемичи попыталась проникнуться к его чувствам с помощью Эмпата, но что-то мешало ей. Сколько бы она не пыталась попробовать понять его, у неё вечно ничего не получалось. - "Неужели, всё дело в этом чёртовом секрете?" – А-а-а-а! – Юзуха вновь поднялась и побежала на Тайджу. – Юзуха, прекрати! – Ханагаки не хотела, чтобы та так отчаянно бросалась на него, зная о том, что ничего не сможет сделать. По итогу он всё равно ещё раз ударил её, заставляя прокатиться по полу. И тогда Ханагаки к ней подошла, шепотом прося больше ничего не делать. – Я тебя до смерти изобью тебя, – предупредил свою сестру Тайджу, думая, что все это будет повторяться из раза в раз, но он ошибался, ведь в дело вступает тот, чья нога не ступала в дом Шиба до определенного момента.. Такемичи больше не могла этого терпеть и оставаться в стороне. Она решила покончить с этими наблюдениям и попытаться что-то сделать. Её тело двинулось вперёд к Тайджу, загораживая своей гордой стойкой дорогу к побитой Юзухе. – Тайджу... Ты мне вот что скажи... Её лицо было поглощено мраком, от чего ни эмоций, ни взгляда не было на её лице. А такие моменты парень не понимал, почему продолжает стоять и слушать её. Когда она открывает рот, то его автоматом останавливает и он слушает её с определенной степенью уважения. От чего так, он не знал, но считал, что знать некоторые вещи ей всё-таки можно. – Ты действительно хочешь их убить? – А ты как думаешь? Отодвинься подальше, сука. Я с тобой по-позже смахнусь. А-то так будет не интересно, как в прошлый, где нам никто не мешал, – он не собирался вести с ней диалог, но хотел повторить тот случай и теперь уже точно разъебать её по всем фронтам. И разукрасить так, чтобы мать родная не узнала. – Такеми? – Хаккай, который сейчас стоял и дрожал от страха, начинал раздражать девушку одним своим присутствием, поскольку он был единственным, кто ещё не получил ни одного удара и что-то вякал под руку. – Сам же говоришь, что любишь их и заботишься о них. Или я ошибаюсь? Может немного оглохла после многочисленных ударов в голову и плохо слышу? – Такемичи прочистила ухо мизинцем руки, но ничего там не нашла. – Нет, скорее у тебя грёбанная биополярка. Говоришь, что любишь, но при этом сейчас уничтожаешь свою собственную семью! Подумай, если и их не станет рядом с тобой, ради кого тогда ты будешь жить?! Всё это время ты считал, что живёшь только ради них! И воспитываешь их тоже, ради них!... – её лицо высунулись из-под тени мрака, показывая то самое безумное горение. – Но если убьёшь их сейчас, то будут ли все те усилия и труды иметь значение? Разве тогда твоя жизнь не потеряет смысл, если Хаккая и Юзухи больше не станет!? – пускай Такемичи и вела речь так, будто он действительно заботился о них, но для неё сейчас было в приоретёте лишь то, чтобы они остались живых, абсолютно все. А каким образом она этого достигнет, уже не играло никакой роли. "Пожалуйста! Пусть он одумается?!" – она очень хотела, чтобы её речь подействовала. Хотя уверенности и смелости ей было не занимать, а слабость было не изменить. Лучше избежать драки и прийти к соглашению, пусть ей и придется стать личным семейный психологом семьи Шиба. – "Надеюсь, я не поседею за один прием..." – Прекращай! Он убьёт тебя! – Хаккай пытался остановить её. – Да заебись ты уже! Раз нихрена не делаешь, так помалкивай в сторонке, пока взрослые разговаривают! – дрезнула заткнуть ему рот Такемичи. – Твою сестру избивают на твоих глазах, а ты стоишь, как последнее ссыкло и пялишься! – она отвлеклась на него из-за чего пропустила момент, когда Тайджу замахнулся. Заметила только, когда удар уже почти прилетел в лицо. – Ты действительно заслужила моё уважение! Но они сами виноваты в том, что разочаровали меня и попытались убить! – сразу после того, как её отбросило, она хорошенько прокатилась по полу. Следом за ней полетела очередная скамейка, которая была уже предназначена для неё. Сжавшись, Такемичи прикрыла голову руками и закрыла глаза. Тень едва мигнула в её глазах, а затем недалеко от её головы послышался громкий шум, за которым последовало тресканье расколовшейся на части, брошенной скамейки. Подняв голову, Ханагаки увидела лишь разбросаны куски древесины, рядом с ней, но боли не последовало. "Он мог меня убить, если бы попал", – ей казалось, что эта ситуация действительно опасна, поскольку это уже не был простой конфликт. Это была самая масштабная семейная революция, которую ей когда-либо доводилось видеть. – Да что вы нахрен за семья такая?! Все хотите друг друга прикончить! Ебантизм какой-то! – её взгляд поднялся на Юзуху, которая вновь поднялась и собиралась продолжать сопротивляться дальше. – Ханагаки... Это наш путь... – тогда она улыбнулась, будто бы говоря ей: "У нас нет другого выбора". "Нет. Выбор есть... Выбор есть всегда! Просто не каждый способен понять, какой путь следует выбрать!" – она сама не знала, что ей следует предпринять, чтобы остановить это. – "Я не хотела до этого доходить, но кажется, мне всё же придётся повторить "Парад монстров"". Такемичи поднялась с пола и сняла с своей руки гипс, который оставался на ней для показухи. Ей огромных усилий стоило вырезать внутреннюю часть гипсовой формы, после его снятия, чтобы при склеивании получилась снимающаяся основа. – Как же мне не хотелось этого делать, но вы меня просто вынуждает пойти на это... – она осторожно положила своё сокровище, наполненное искренними пожеланиями удачи на пол возле скамеек, чтобы его не постигла та же участь, что и расколотую скамейку и стала разминать своё абсолютно здоровое тело и медленно идти по направлению к Тайджу. – Такеми, твоя рука... – Хаккай думал, что она была сломана, как и Юузуха с Тайджу, и это было вполне ожидаемо, поскольку она не могла чисто физически восстановиться так быстро. Кости так быстро не сростаются. – Всё норм, я уже полностью восстановилась, – в доказательство она спокойно помахала своей рукой. – Пришёл черёд ещё раз синяков набрать. С усмешкой продолжила она двигаться по направлению к этому парню. – Ну что Тайджу, повторим наше сражение ещё разок? – в тот момент, её улыбка снова обрела оскал дикого зверя. На руки натянулись вытащенные из карманов особенные перчатки, пока её глаза разгорались от нетерпения надавать ему хороших пиздюлей, за его ужасное отношение к семье и вандализм. – Ха? Хочешь, чтобы тебя вновь отпиздили!? – он словил кайф от надвигающейся опасности и ауры этой девки, которая казалось бы стала немного сильнее с того раза, как они сражались с ней в последний раз. – В этот раз, именно я разъебу тебя, убдюдок! По их улыбкам нельзя было сказать, что они правда собирались драться. Это было больше похоже на встречу давних друзей, что так и желали приколоться друг над другом и пропустить пару стаканчиков в каком-нибудь баре. Хаккай и Юзуха смотрели на них и не могли понять, как Такемичи может продолжать ему сопротивляться, после того, что он сделал с ней в прошлый раз. И почему она продолжает сражаться за них, пускай они и не её семья, и даже не близкие друзья. При одном взгляде на неё, в нём пробуждалось чувство стыда и злости, поскольку он был абсолютно бесполезен...