достойный выстрела

Лёгкая февральская свежесть и редкий туман, осевшие среди просторных улиц и не самых известных переулков Лос-Анджелеса, для жителей самого города проявлялись в десяти градусах выше нуля. Затянувшееся пепельными облаками небо все ярче демонстрировало свои намерения обрушиться грозой, словно обозлившись на мирный народ. Ранним утром четверга можно было опустить все свои глупые ожидания встретить на улице хоть одну живую душу: в такое время разгуливали только идиоты и преступники. Все, кто обладал хоть каплей адекватного мышления, сейчас продолжали блаженствовать на мягких матрасах и под плотными и тёплыми одеялами; исключение можно сделать разве что для людей с совершенно бесчеловечным графиком работы, который требовал выход на рабочее место ещё раньше наступления гражданских сумерек. А вот семерых человек, бродивших поодиночке среди скверов и парков, по пустым переулкам и туманным серым улицам, определённо можно было отнести к списку идиотов. Среди таковых оказалось несколько мужчин, знакомых между собою и связанных одним делом, но ещё не знающих о том, что всем им суждено встретиться на назначенном месте через три минуты. Именно через столько минутная стрелка остановится на тридцатой полоске на часах, и время покажет половину девятого утра. Город только начинал просыпаться. Приученные к пунктуальности своею «работой» все семь человек прибыли на место встречи с точностью швейцарских часов, которые, — просто к слову, — имелись в наличии на запястьях каждого. Образцово сымитированное удивление отобразилось на лицах каждого из мужчин: такой игре позавидовали бы даже самые прославленные актёры. Все до одного были чуть ли не с детства приучены скрывать свои истинные эмоции, оттого иногда даже не замечали, как делали это без важной на то причины. Небольшая образовавшаяся компания принялась обсуждать последние новости: кто-то делился находками из газет, кто-то пересказывал сюжеты из утреннего выпуска последних известий по телевизору. Периодически один и тот же голос повторял вопрос о том, кто их тут собрал, но ответа так и не получал, или нарочно оставался проигнорированным. В сообщении, что получил каждый из присутствующих, речь шла лишь о новой партии контрабанды наркотиков, которую почему-то доставили именно в абсолютно невзрачный переулок. Город по-прежнему спал. Где-то слышались отдалённые глупые мелодии из круглосуточных магазинов, изредка кружились по улицам автомобили и только один из них притормозил с характерным звуком где-то неподалёку от места встречи старых знакомых — возможно, собрались ещё не все. Кто-то снова попытался идентифицировать организатора встречи и снова оказался неуслышанным. Послышались стремительно приближающиеся шаги, которые, казалось, издавала ещё одна такая же компания, эквивалентная по количеству людей той, что уже стояла в отсыревшем переулке. — Всем ни с места, это полиция! — да, вот сейчас уже было бесполезно метушиться и пытаться куда-то спрятаться, равно как и глупо искать зачинщика встречи. Стало ясно: это изначально была засада, — Вы обвиняетесь в хранении запрещенных веществ и в организации сообщества в целях его изготовления и транспортировки! Руки за голову и лицом к стене, мы вынуждены провести обыск. Выхода кроме повиновения не оставалось. Семеро человек предварительно перекинулись друг с другом многозначительными взглядами, которые совершенно никак не спасли бы в образовавшейся ситуации. Это изначально походило на какую-то засаду, но идиоты-преступники, — назовём их так, — в силы городской полиции никогда не верили, оттого никак и не могли подумать, что на их след действительно удастся выйти. Не то чтобы полиции действительно было известно о хранении незаконных веществ — в данный момент им пришлось выжать хоть какое-то обвинение против шайки, собравшейся ранним утром в переулке. Кто-то постарался возмутиться о том, что их сообщество не имеет никакого отношения к торговле и контрабанде наркотиков, как тут же получил подзатыльник от своего товарища, как бы кричащий: «Мы не сообщество!». Тишина в секунду, две, десять, а потом раздается еле слышимое но столь твёрдое, уверенное и пугающее одновременно: «И чего ждём?». Один из мужчин, что стояли повёрнутыми лицом к стене попытался едва развернуть голову в сторону и уловить происходящее за спиной хотя бы боковым зрением, когда уши резко заложило, а вскоре слух и вовсе отняло. Сперва даже было неясно, что произошло, ощущения походили на то, что все тело оказалось в кипятке. Обыск оказался чудовищным расстрелом, при котором «невинные» люди прочувствовали горящую сверлящую боль, словно бы тело проткнули раскаленным прутом, а за ней последовало абсолютное безмолвье и полная идиллия. Стрельба закончилась, и бездыханные тела повалились на землю, сползая вниз по кирпичной стене. Уже знакомая тишина в секунду, две, десять. С противоположного конца переулка слышится звонкий и шустрый цокот каблуков. Какую сторону принимает девушка, спешившая оказаться на месте преступления ещё неизвестно. Вполне вероятно, что она и вовсе никаким боком непричастна к возникнувшей ситуации, просто проходила мимо. Как раз по тому самому переулку, где нога человека ступает раз в вечность. Светловолосая девушка будто бы вовсе не слышала шумных выстрелов чуть за углом, иначе не шла бы с такой уверенностью навстречу возможной опасности. Хотя вполне возможно, что наоборот слышала, поэтому и неслась навстречу источнику звука с таким любопытством. Возможно, в будущем она пожалеет об этом, возможно, как только вернется домой, она раздолбит наушники молотком к чёртовой матери, возможно, сегодняшний гороскоп в рекламе не врал, и сегодня блондинке стоило бы принимать решения с особой осторожностью. Все это вполне вероятно и имеет место быть. Но это же и не отменяет факта того, что Люмин, оказавшись на углу, застыла в немом шоке, наблюдая растекающиеся по побитому жизнью асфальту алые лужи крови. И как такой светлый и совершенно невинный, чистейший лучик солнца мог оказаться в столь ужасающей местности, отвращающей ситуации? Она — в белоснежных одеждах по серым улицам, и почти десяток трупов по левую руку, ещё тёплых, но потерявших уже столько крови. И псевдо-сотрудники полиции перед глазами, которые коллективно сбрасывали с себя верхнюю одежду, видимо украденную со швейной мастерской, а, может, и стащенную с настоящих защитников закона, судьба которых уже неизвестна. Люмин не двигалась. Конечности атрофировались, и где-то в груди было вязкое и липкое ощущение того, что если сейчас она не сдвинется с места, то не сбежит уже никогда. Чувства двоякие: вроде как она только что стала свидетельницей чего-то ужасного, а вроде как… Да не было никакого второго варианта — зрелище с любой его точки просмотра было дьявольски пугающим и леденящим душу. С одной стороны светловолосая девушка могла незаметно развернуться на носочках и отправиться туда, откуда пришла, ведь в целом на учебу сегодня она не собиралась, поскольку болела с начала недели — только посетить место по этому адресу, ведь таковой был указан в сообщении; в нем же требовалось обязательное присутствие там в половину девятого утра. А вот с другой стороны на девушку уже обратили внимание, а один из «полицейских» направил на неё пистолет без доли сомнения в своём столь опрометчивом действии. Люмин всё ещё не двигалась. А кто бы двинулся в такой момент? Страх как хотелось в этот момент начать нервно накручивать прядку светлых волос на кончик пальца, или искусать губы в кровь, но подсознание кричало о том, что любое мелкое движение может стать финальным. Парень, кажется, был в полной готовности для того, чтобы спустить курок и расправиться с нежеланной свидетельницей. И выстрел грохочет. Только из другого пистолета, возможно, чуть подороже, да и по качеству лучше. Всё, что смогла сделать Люмин — крепко зажмурить глаза, даже присесть не постаралась, чтобы уклониться от пули. В голове почему-то была мысль о том, что с закрытыми глазами она ничего не будет видеть, и её не будут видеть. — Чайльд, придурок! — девушка резко раскрывает веки, замечая перед собой новый, только что образовавшийся труп. Голос парня, выбившегося из общей толпы, звучал высоко, но едва с хрипотцой. Внешний вид его казался отдалённо узнаваемым, возможно даже вполне знакомым, но сейчас девушка была не в том состоянии, чтобы перебирать в голове по именам всех людей, с которыми когда-то имела контакт. — Его поведение давно казалось мне неподобающим. Из тени плавно вырисовался мрачный силуэт, на котором Люмин постаралась сосредоточить всё своё внимание, чтобы сделать выводы о том, насколько повысился уровень опасности в зоне её пребывания, и насколько упал шанс на побег. Аромат мужского Клайв Кристиана выдавал в высокой фигуре человека явно не бедного, к тому же выглядел он до раздражения ухоженным: выбор спокойных тонов в образе, мелкие незначительные аксессуары, по большей части в виде перстней и колец, и, разумеется, сигарета, выкуренная едва ли не до фильтра. Разве что одежда в нём не выглядела так, словно бы шилась знаменитыми брендами, но если рассмотреть это с определённой точки зрения, то это можно расценить как то, что персона эта — человек смыслящий. Решивший поставить свой статус в сообществе под вопрос, парень не старался лишний раз выставлять всем на обозрение свои люксовые одеяния: собственное величие раскрывалось в мелочах. Только волосы в нём были лишены ухода, тем не менее, потрёпанная рыжая копна ничуть не портила его облик. — Ей богу, всех своих скоро перестреляешь, — теперь Люмин обратила должное внимание на парня, что говорил до этого: он казался совсем миниатюрным, стоя рядом с появившимся рыжеволосым парнем в безразмерном пиджаке поверх очевидно весьма тёплого кремового свитера. — Он был на испытательном сроке в течение двух недель под твоим присмотром, — парень затянулся, пропуская едкий дым через лёгкие, и продолжил, — Время вышло, а он продолжил самовольничать, тут выход один, не находишь? — Может, меня ещё застрелишь, как плохого надзирателя? — Ты — моя правая рука, Скара, — цвет морской волны в глазах юноши блеснул на свету, быстро теряя блики, — Куда уж мне без тебя. Он небрежно откинул окурок на землю, спрятал пистолет в кобуру, и едва откинув голову назад, наконец-то обратил внимание на светловолосую девушку, что стояла менее чем в десяти метрах от него. И Люмин смотрела в ответ — взгляд его вызывал дрожь в коленях; отдалённо казалось, что внутри всё леденеет, и если сейчас же не сделать никакого движения, возвращающего к жизни, то можно упасть на ровном месте. Парень глядел совершенно спокойно, будто бы знал, что девушка должна была появиться тут, только вот теперь, когда это случилось, уже ничего не предпринимал. Просто смотрел, так спокойно, словно бы это не он минуту назад в мгновение ока без колебания расправился с человеческой жизнью. В его исполнении и эмоциях после это выглядело так, словно бы он выполнял совершенно естественную будничную работу, будь то курьерская доставка или нудная бухгалтерия. В голове невольно всплыли картинки Итальянской мафии, кадров из Коза Ностры и времён Аль Капоне. Про себя Люмин не один раз сравнила стоящего перед ней рыжеволосого парня с самым знаменитым гангстером того периода. — Уходи, — он самую малость склонил голову в бок, продолжая смотреть на блондинку. «Уходи»? Вот так просто? Уйти с той информацией, которую девушке, нельзя сказать «посчастливилось» узнать? Люмин замешкалась — кого в данный момент выставляют идиотом? Может, её разыграли и записали на скрытую камеру, как это любят делать современные блогеры? Да, девушка была бы даже не против того, чтобы посмотреть на себя со стороны в этой ситуации и позволить миллионам людей посмеяться с себя на такой нелепой записи. Но всё вокруг твердило о том, что розыгрыш тут и рядом не стоял: картина оставалась неизменной. Семеро подло расстрелянных у кирпичной стены и один «свой», каким незнакомый парень с тёмными волосами назвал подстреленного товарища. Люмин замешкалась. Действительно уходить? Наверное, все в своей голове миллион раз представляли то, как попадают в какую-то сценичную ситуацию, которую каждый видел по телевизору или в кинотеатре. Это могла быть та же смерть на собственных глазах, быть может, даже кого-то близкого, или что-то менее глобальное, как например расставание с любимым человеком. Все тотчас начинают критиковать главного героя за то, что тот, вероятнее всего, ничего не говорит в момент происшествия, или же говорит что-то слишком театральное, содранное со сценария. А ещё этот решительный и смелый девиз: «Это случиться со всеми, но не со мной. Меня обойдёт». Ладно, видимо стоит действительно уйти. Рыжеволосый парень смотрел на неё абсолютно спокойно, но и равнодушия в чужом взгляде было не сыскать — он словно бы готов был в любой момент отправить незнакомку вслед за своим товарищем и ещё семерыми мужчинами. А, может, на уме у него было что-то совершенно иное: прочитать его было слишком затруднительно. Люмин быстро-быстро заморгала несколько раз, обрывисто кивнула головой и едва попятилась назад, после уже разворачиваясь и покидая злополучное место в заброшенном переулке Лос-Анджелеса. Первое время не отпускало острое ощущение того, что в спину в любую секунду может прилететь пуля, моментами девушке даже казалось, как она чувствует жгучую и пронзающую боль, но каждый раз это оказывалось не более чем плод её фантазии со щепоткой шока. — Найди мне её, — проследив за малейшими движениями стремительно удаляющейся девушки, Чайльд, наконец, отвернулся, взглянув на наручные часы. — В смысле «найди»? Вон она — взяла, да ушла, ты ж сам сказал! На сто метров ещё не отошла! — Скарамучча быстро перешёл в режим негодования, параллельно активно жестикулируя и выставляя руку в направлении пути, по которому сбегала светловолосая. — Так тем более возьми и найди, в чём проблема-то? — парень осторожно улыбнулся, взглянув на своего приятеля, и даже незаметно подмигнул тому. Для полноты сцены не хватало лишь момента, в котором рыжеволосый бы бережно и игриво стукнул напарника по носу, словно бы тот был маленьким ребёнком, — Как хочешь, но она должна попасть в мой кабинет до конца рабочей недели. — Она не подойдёт. — Это уже мне решать, тебя я, кажется, попросил просто найти её, не более, — жестом рыжеволосый указал его компании собираться и возвращаться к автомобилю, — Чем дольше будешь тянуть, тем больше вероятность, что в офис будешь добираться пешком. — У тебя ведь был и есть прекрасный кандидат, зачем дальше искать кого-то? — Отлично поработали, ребята. Возвращаемся в офис и никого не ждём, Скара решил, что у него ноги такие же длинные, как и язык, поэтому доберётся пешим ходом, — Чайльд осмотрел всех своих работников, не задерживая ни на ком взгляда, и развернулся к темноволосому парню, — До конца рабочего дня успеешь? — Не был бы ты моим начальником, — Скарамучча скривился и как бы невзначай поправил пистолет в кобуре, уже разворачиваясь по направлению к дороге, по которой убегала Люмин. — Не был бы ты самым приближенным ко мне человеком, — рыжеволосый юноша нарочно постарался скопировать манеру кривляния напарника; вышло только сощурить глаза, — Уже давно бы вместе с языком укоротил тебе век. Закончив своё высказывание в отличие от темноволосого, Чайльд развернулся к парню спиной и постепенно покинул место преступления. Вполне очевидно, на громкие звуки расстрела было обращено должное внимание. Пускай не прохожие, проходящие вдоль, но зато люди, проживающие в соседних домах — благодаря ясным действиям в истории приняла участие настоящая полиция, сирены которой уже слышались неподалёку. Скарамучча тоже не стал задерживаться, быстро скрываясь где-то в глубине переулка. Надежда на то, что девушка ещё не могла уйти слишком далеко отчего-то не угасала в нём: парень даже не попытался поставить себя на её место и предположить свои действия, окажись он в подобной ситуации. Люмин тоже никак не смогла бы предсказать своей тактики, вероятно, по этой причине и не переходила на бег по сей момент, а только размеренным шагом удалялась в никуда, не испугавшись даже приближающегося топота за спиной. Наоборот, девушка едва замедлилась и украдкой глянула в сторону, как бы надеясь уловить боковым зрением какое-то движение. И не зря, только тем самым движением оказался неприятный ей на первый взгляд персонаж. В этой картине ей в целом все были отвратительны. Сравнялись. Сделали так несколько шагов вместе. Остановились. — Слушай, я в этой конторе выступаю далеко не в роли переговорщика, поэтому и говорить буду просто, — парень вовсе не стал церемониться и выдумывать какие-то затуманенные высказывания. — Всё в порядке, я не пойду в полицию, а если надо, то сделаю вид, что меня тут не было, — Люмин быстро-быстро затараторила, поворачиваясь к парню только после того, как договорила, и, глядя на него самым жалобным взглядом, который только смогла воспроизвести. Скарамучча вновь кривится, похоже, что абсолютно всё у парня вызывает подобную реакцию. В особенности в этом несуществующем списке можно подчеркнуть людей, которые давят на жалость. Таких парню всегда хотелось застрелить на месте, в целом с ними Скарамучча никогда и не считался. Нельзя было сказать, что светловолосая девушка давила на жалость, ей всего-то хотелось добраться домой живой. Ко всему прочему, как парень мог позволить себе пойти против приказа? — Кому было надо, тот уже доложил, — Скара выдал это с такой неприязнью, будто бы ненароком предполагал, что ничего не освобождало блондинку, стоящую перед ним от того, что это могла бы быть и она, — Поэтому не советую долго думать над ответом, потому как мне стоило бы как можно быстрее отсюда свалить. — Думать над ответом на что? — Мой «начальник» хотел бы встретиться с тобой, — третий и далеко не последний раз только лишь за первую половину дня Скарамучча скривился, как бы направляя всё отвращение к слову «начальник». Называть Чайльда таковым ему казалось очень глупо, а ещё противно в какой-то мере. Была бы у него возможность — давно бы бросил всю эту организацию, и занялся своими, не менее грязными делами. Но вся проблема была в звучании его статуса в этой самой организации. Будучи правой рукой «короля» эдакой мафии, его первым приближенным человеком и незаменимым помощником, Скара теперь мог покинуть пост только через собственную свёрнутую шею. — Да, встретиться. Нет у этого слова подтекста, встретиться значит встретиться, отвечай быстрее, — парень несколько раз нервно оглянулся назад, будто бы опасаясь, что в очередной раз обнаружит за спиной парочку полицейских. Люмин стояла испуганная, казалось, даже больше, чем при виде семи трупов и луж кров. Что ей предлагают, кому с этого выгода и насколько это безопасно? Девушка не понимала, несёт ли отказ какую-то угрозу, если нет, то какая разница, соглашаться или отказываться? — Что если нет? — неуверенно спросила собеседница, с каждой секундой ощущая всё большее нарастание напряжения, как со стороны парня, так и в целом от обстановки. Если её вдруг заметят болтающей с одним из, вероятно, зачинщиков массового убийства, её положение лишь только усугубиться. Тут же образовалась пауза, наверное, самая неловкая, какая только могла существовать на всём белом свете. Будучи не посвященной в тонкости криминального бытия и в секреты определённой организации, Люмин вполне уверенно могла заявить, что темноволосый парень по её подсчётам в следующую секунду должен был достать пистолет и прикончить её, то ли за крайне абсурдный вопрос, то ли просто за то, что она явно его раздражает. Вопреки фантазиям девушки, Скарамучча стоял молча. Он без слов превращал незнакомку в пепел одним лишь взглядом, а после очередного тяжкого вздоха к нему возвратился дар речи. — Ты дура? — и словно бы это был вовсе не риторический вопрос, которым должен был являться; парень продолжил сверлить взглядом блондинку, через мгновение не самым нежным жестом подхватывая её под руку и заталкивая в тусклый и невзрачный угол улицы. Люмин едва только попыталась вскрикнуть и обратить на себя внимание прохожих, которых вблизи уж точно не было, как парень жестом приказал ей сохранять тишину. Сейчас даже дыхание казалось излишне громким, в особенности сбитое. Девушка испуганно смотрела на своего неудалого спутника, пока тот, предварительно порывшись в карманах пиджака, грубо сжимал чужое запястье, пытаясь нашкрябать чернилами свой номер на руке девушки. И снова звук близящихся шагов. Люмин задержала дыхание, хотя если размышлять логически, услышать его было невозможно, хотя бы в силу того, что они находятся на улице, а не в закрытом изолированном пространстве, где слышно абсолютно каждый писк. Она оробело наблюдала за тем, как на тыльной стороне собственной ладошки появляется цифра за цифрой. Оставалось только не стереть номер или его составляющие каким-то неудачным движением. Шаги отдалились так же быстро, как и приблизились. Скарамучча с опаской выглянул из-за угла, стараясь удостовериться в безопасности своей персоны, и вскоре шагнул навстречу освещенному участку переулка. — Знаю, звучит далеко не безобидно, но если ты ещё не поняла, то у тебя нет выбора, — он отвернулся, глядя вдоль переулка пустым взглядом. Люмин осторожно вылезла вслед за ним, осматриваясь по сторонам, светлый материал, использованный в одежде девушки, был местами запачкан пылью, грязью и иными пятнами, — Я просто даю тебе небольшую поблажку. Говоря об этом моменте, тут у тебя тоже нет выбора, если вдруг ты ещё не поняла. Я свободен только во второй половине дня, ближе к вечеру, тебе же советую определиться с удобным тебе временем и написать мне до 18:00. — Личная встреча с тобой? — девушка долго думала, прежде чем выдать ответ, верная формулировка предложения никак не шла в голову, а мысли подводили только к каким-то хамским выражениям, за которые темноволосый парень наверняка бы свёл с ней счеты. — Права на отказ нет, выбора другого дня тоже нет, отменяешь свои планы и пишешь мне, во сколько сможешь встретиться. — Зачем? — Люмин задумалась, подходящий ли это был вопрос, ведь минутой ранее она приписала его к списку нахальных формулировок. — «Зачем»? — Скарамучча повернулся к собеседнице, повторяя её высказывание с безмерным количеством отвращения; высокомерный взгляд скользит по всему существу девушки, и та с сожалением косится в сторону, — Жить уже не так хочется, что ли? Получишь немного дополнительной информации, не более. — Всё равно не понимаю, зачем тебе это? Ты пытаешься меня вытянуть? — глупое, очень глупое предположение. Люмин даже прикусывает губу, чуть ли не до крови, осознавая, какая чепуха сорвалась с языка. — Вытянуть тебя? — то ли в освещении было дело, то ли в состоянии обоих собеседников, но глаза парня отливали купоросным цветом с нотками безумства, хотя, наверное, безумства в них сейчас было в разы больше, — У меня нет времени. Мои люди сейчас уедут без меня, а такси мне оплатишь ты, пойдёт? — Я и сейчас могу сказать удобное время, — девушка замотала головой, прежде чем говорить, — Если встреча не будет долгой, тогда в 20:00. — У меня нет причин задерживать тебя ни вечером, ни сейчас. Скарамучча вытащил из кармана мобильный телефон, шум от которого теперь не привлекал излишнего внимания, и вручил его собеседнице, заставляя её ввести свой номер. Дрожь из пальцев постепенно ушла, в последние минуты диалога Люмин не переживала так сильно, и явно отошла от состояния шока. Она несколько раз перепроверила правильность набранного номера, только потом возвращая аппарат владельцу. — Учти, если не явишься на встречу — у меня есть твой номер и пистолет, — Скарамучча спрятал телефон во внутренний карман пиджака, слегка поправляя внешний вид. Парень легко развернулся, завершая свою речь на ходу, — Ну, а если номер окажется недействительным, — он притормозил и обернулся на блондинку, излучая открытую угрозу, — Лучше бы тебе прямо сейчас признаться и написать настоящий. Люмин не сдвинулась с места и не произнесла ни звука, опасаясь выкинуть чего-то лишнего. Номер она ввела свой, настоящий, ещё и проверила несколько раз. И жить ей пока что хотелось, поэтому на заведомо запланированную встречу девушка тоже собиралась явиться. — Надейся на то, что твои действия были верными, — Скарамучча вновь зашагал вперёд, оставляя девушку одну в переулке и постепенно отдаляясь от неё. Блондинка оставалась на месте ещё какое-то время. Мысли о том, на что она только что согласилась в порыве страха и тяге к жизни всё никак не покидали её голову. Девушка испуганно размышляла о том, сколько альтернативных вариантов у неё было, и сколько из них могли привести к летальному исходу. Деньги? Разве не могла она предложить странному типу хоть какую-то сумму? Или вот ещё, ну можно же было притвориться немой, в конце концов? Скарамучча тем временем в материальной поддержке отнюдь не нуждался. На своём банковском счету он имел, казалось, никогда не уменьшающуюся сумму, которой хватало не только на жизнь, и прошу заметить, роскошную, но и на мелкие желаемые побрякушки. Темноволосый парень скользнул сквозь переулок, выходя к месту, на котором не так давно весь их «отряд» парковал автомобили. Из всех ранее стоящих здесь, теперь остался всего один автомобиль, окно которого плавно спустилось вниз. — Справился? — Чайльд невинно улыбнулся, одной рукой сжимая руль, а второй опираясь на дверь и подпирая голову. — А как иначе? — парень цокнул языком и обошёл автомобиль, усаживаясь на пассажирское место около водителя; он словно бы знал о том, что никто без него не уедет. Вернее, возможно, все люди и уехали, а вот представитель своеобразной мафии таки остался его ожидать на личном автомобиле. — К чему пришли? — рыжеволосый парень ловко выкрутил руль до упора, покидая место парковки, и продолжил допрос без лишних взглядов. — К концу рабочей недели она будет у тебя, — только теперь Скарамучча пристегнулся; Тарталья никогда не выделял специального времени на то, чтобы обезопасить своих пассажиров. — Рабочая неделя заканчивается завтра. Темноволосый парень чуть отвёл взгляд, устало вздыхая, и взглянул на наручные электронные часы. На тех мгновенно отобразилось время и сегодняшняя дата. Четырнадцатое февраля, начало десятого утра. Вот так день всех влюблённых. — Ну, вот завтра она у тебя и появится. — Хороший настрой, Скара, — и с довольным выражением лица парень сосредоточил всё своё внимание на дороге. Скарамучча помедлил несколько секунд, а потом спокойно извлёк из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон. Обнаружив в поиске недавно добавленный номер, он открыл переписку с неизвестным абонентом. Парень быстро напечатал: «Без десяти восемь я заеду за тобой, скинь свой адрес или место, откуда тебя забрать, тут на твоё усмотрение» и отключил телефон, продумывая свои действия в случае, если номер окажется не действительным. — Уводишь мою потенциальную напарницу? — Чайльд довольно резко притормозил на светофоре и с насмешкой глянул на компаньона; в небесных глазах будто бы можно было прочитать целый трактат о том, почему рыжеволосый парень так уверен в себе. — А я смотрю, ты уже всё за неё порешал, — Скара едва закатил глаза, больше раздраженный тем, что его «начальник» вновь каким-то магическим способом вычислил действия парня без прямых деяний, — Ты б видел, как она меня боится, представь, что будет, когда тебя увидит. — Ты выглядишь гораздо более устрашающим, а вот по мне и не скажешь, что я управляю каждой преступной группировкой города, м? — парень вновь слащаво улыбнулся, как бы подтверждая свои слова таким образом, — У меня нет ни одной причины причинять ей вред. И вот ещё что: на машине её катать буду только я, если понимаешь, о чём я. «Планы немного изменились, сама дойдешь. Место я тоже сам назначу. Опоздаешь к восьми — убью. Набережная Венис Бич». — Ага, понимаю, — и парень спрятал телефон обратно во внутренний карман, не доставая его до самого вечера, вплоть до момента, когда сам оказался на чересчур людной аллее. Как всегда, будучи излишне пунктуальным, Скарамучча остановился в самом начале набережной и с ненужной изящностью вознёс руку перед лицом, глядя на время. Прибыв на место встречи с точностью до секунды, число 59 буквально на глазах сменилось на 00. Парень огляделся по сторонам, никак не признавая своей ошибки в том, что не указал место чуть поточнее, ведь набережная была не только мега людной, но и тянулась вдоль всего пляжа Венис. Особенно вечером после рабочего дня, когда все выбираются на прогулку, про такие места шутили шутки о том, что если в подобной толпе потерять жену с детьми, то проще завести новую семью. Тем не менее, каковым же всё-таки было удивление темноволосого парня, когда тот увидел всё ту же миниатюрного вида девушку, что стояла у небольшого лотка с выпечкой. Оттуда исходил невероятно притягательный запах свежих булочек с корицей и ягодные ароматы. На них Скарамучча, вероятнее всего, и обернулся. — У нас не было повода, — парень протянул расслабленную ладошку девушке, словно бы ему было лень представляться, — Скарамучча. — Люмин, — девушка едва расправила плечи, стараясь казаться хоть немного увереннее, но по итогу только вызвала насмешку в свою сторону, — Мы здесь и будем говорить? — Ага, прогуляемся по набережной, — синеглазый в свойственной ему манере нехотя указал направление для их прогулки. — Тут же людей полно, это не помешает? — У всех своих проблем по горло, думаешь, кто-то правда будет идти и вслушиваться в наш диалог? — Скарамучча усмехнулся и чуть развернулся, начиная медленный путь, — Людей ничуть не волнует чужая головная боль, всем просто интересно, как ты выкрутишься из той или иной ситуации. — Не знала, что ты специализируешься на психологии, — спокойно ответила девушка, следуя за ним, — И зачем мы всё-таки встретились? — Сразу хочу сказать, что на нашей встрече я выступаю как физическое лицо, и конкретно сейчас не завишу от того рыжего чучела, что ты видела утром. — А так ты у него на побегушках? — Люмин задавала абсурдные вопросы с детской невинностью на лице, словно не осознавая того, насколько опасными были такие шутки. — Ты не забывай, чьи интересы я представляю, — темноволосый парень нахмурился, гордо задирая нос. — Сам же только что сказал, что здесь ты как физическое лицо. Скарамучча резко обернулся на девушку с полным раздражения взглядом, а Люмин в свою очередь глядела на него так простосердечно, что моментами походила на принцессу, на песню которой должны были сбежаться все лесные животные. — Пока мы тут, можешь задать любой вопрос касаемо утреннего события, меня или организации, — парень спрятал руки в карманы, как-то осоловело расхаживая по набережной. Говорил он так, словно бы блондинка давно была осведомлена о существовании преступной организации, которая вообще-то никогда и нигде не светилась, как ей и следовало. — Тогда, что я видела утром? — Ожидаемо и скучно, — ответил парень, в двух словах описывая простоту заданного девушкой вопроса, — Утром ты стала свидетелем устранения ненужной конкуренции в городе. Эти люди каким-то образом мешали моему дорогому «начальнику», поэтому вчера вечером всем было разослано анонимное сообщение, содержащее в себе приказ об обязательной явке на утреннюю встречу. Забегая вперёд, сразу отвечу на второй твой идиотский вопрос: сообщение, что пришло тебе, было выслано по ошибке, а человека, которому оно было адресовано, выследили и устранили. Люмин молчала. Она сосредоточенно обрабатывала внезапно полученный поток информации в голове, понимая, что могла оказаться убитой этим утром, возможно, даже раньше, чем семеро «конкурентов» того рыжего юноши. Раз уже Скарамучча назвал их таковыми, значит, они тоже каким-то образом фигурировали в преступном мире. — Как зовут твоего начальника? Парень кинул краткий взгляд на собеседницу, словно пытаясь понять, стоит ли раскрывать все карты, и как правильно подобранные слова смогут спасти ему жизнь. — Чайльд Тарталья, — он отвернулся, глядя на берег, — Он сам расскажет тебе то, что надо завтра, когда ты явишься к нему в кабинет. — Зачем я ему понадобилась? — Люмин продолжила задавать вопросы, закрыв глаза на то, что некоторые из них вполне могут остаться проигнорированными или звучать как бред сивой кобылы. — Скажем так, ты, — Скара замолчал, пытаясь подобрать идеально подходящее по контексту слово, — Понравилась ему, наверное. — Он видел меня от силы пять минут, что это за методы знакомства такие? — Следующий вопрос, — парень незаметно напрягся, почти беззвучно откашливаясь. Люмин вновь замолчала. Она вроде всё ожидала, когда настанет тот момент, когда темноволосый парень её оборвёт, отказавшись отвечать на её вопрос, но когда это действительно случилось, светловолосая девушка даже самую малость вздрогнула. Надо было думать новый вопрос, пока была возможность задавать таковые. Из удачно устроенного момента Люмин решила выжать всё полезное для себя. — Даже если так, то как можно объяснить твои действия? Ты пытаешься защитить или предостеречь меня от чего-то или вроде того? Девушка вновь вздрогнула, когда её собеседник резко ударился в истерический смех. Лёгкий холодок пробежал по спине, когда каждая нота в голосе парня отдавала нездоровым безумством. — Ты всё думаешь, что я способен на благородные дела, — Скарамучча повернулся к девушке, тихий ужас играл в ультрамариновых глазах. Люмин не выдержала и отвернулась, — Скажу прямо: ты — не лучший из вариантов, и я очень разочаруюсь в Чайльде, — в целом, парень сделает это далеко не впервые, — Если его выбор действительно падёт на тебя. Не пойми неправильно, тут речь идёт не о внешних данных и тому подобном. У него есть свои критерии для выбора, а у меня есть свои причины для неудовлетворённости. Парень замолчал, а нового вопроса не последовало. Сознание заполонили беседы прохожих на будничные темы, шум воды на берегу, звон каких-то приборов в лавках с едой, идущих вдоль всей набережной. Вот идёт семейная пара, обсуждая успехи своего ребёнка в школе, вот компания подростков жалуется на конфликты со старшими, вот целуются влюбленные. А вот Люмин, ещё вчера способная приписать себя к любому из перечисленных вариантов, а сейчас обсуждающая убийство из утренних новостей, свидетелем которого стала она лично. — На этом у меня всё, — темноволосый парень прервал ход её мыслей, — Завтра увидимся, поэтому не прощаюсь, — ничуть не церемонясь, Скарамучча прибавил шагу и вскоре смешался с поредевшей толпой, вновь оставляя Люмин без выбора, зато наедине с роем своих мыслей.