"Ученье — свет, а неученье — тьма"

Как так получилось? Командир прочла книгу про это, и захотела проверить свои знания на практике, попросив любовь всей своей жизни побыть практикантом. Ханджи любила экспериментировать и помогать другим познавать новые области деятельности. Тем более, она бы никогда не отказала Анне. Правда, ей самой это было интересно. Все, что от нее требовалось: раздеться, лечь на живот и расслабиться. Также, Анна настояла на повязке, которая была надета на глаза майора. Была очень глубокая ночь. Луна ярко светила за окном, множественные созвездия стали видны на небе, а прохладный воздух дул через приоткрытое окошко. Но света от Луны не хватало, поэтому на тумбочке, рядом с кроватью, зажжена свеча, которая тепло освещала правую половину кровати и тело, лежащее на ней. Красивое тело, любимое, пусть и со шрамами и мозолями от ремней устройства пространственного маневрирования. Но от этих шрамов оно становилось еще любимее, горячее. Анна готовилась. На тумбочке лежала стеклянная тарелочка с лавандовым маслом, белые полотенца, точно такие же, как и под майором. Очки аккуратно оставлены с краю. — Ты готова? — Анна, в отличии от Ханджи, одета в свободную белую футболку. Она также пыталась расслабиться. — Я готова. Можешь начинать. Командир чистыми и плотно прижатыми друг к другу пальцами, немного зачерпнула прозрачное масло, и растерла его на ладони, после, взяв еще немного масла, аккуратными движениями перенесла его в ладошке над спиной Ханджи и вылила его. Ей не осталось не замечено то, как сильные мышцы майора сократились из-за разницы в температуре масла и тела. Руки Ханджи для удобства были под подушкой, а брюнетка находилась по обе стороны от ее бедер, едва сидя на них. Примкнув всей поверхностью ладоней к спине, она начала нежными и размеренными движениями размазывать масло от лопаток до поясницы. Когда это было сделано, Анна приступила к массажу: медленно разминала плечи, большими пальцами задевая шею, тоже массируя ее. Она чувствовала, как напряженные мышцы под ее руками расслаблялись. Зачерпнув масло, она от плеч начала двигаться вниз, иногда разводя ладони в разные стороны, массируя бока. Увеличивала амплитуду движений там, где считала нужным, и, как рекомендовалось в той самой книжке, легко надавливая ногтями, повела вниз по бокам, оставляя белые полоски, которые в мгновение становились розоватыми. Ханджи зашипела, но Анна знала — это не могло быть больно. Она дошла до поясницы, помассировала ее и спустилась ниже. В этот раз, Анна зачерпнула больше масла. Сначала поглаживала, потом мягко мяла. Командир села на левую сторону от Ханджи, чтобы получить доступ к бедрам. Масло красиво растеклось по ним. Мышцы расслаблялись из-за разминающих и массирующих движений. Анна снова заняла свое место. Руками поднималась вверх: разминала спину, мышцы между лопатками и дельтовидную мышцу, плечи, шею. Обращалась с телом так бережно, словно это самое важное, что могло быть в ее жизни. Взяв полотенце с тумбочки, Анна вытерла руки от масла и стянула резинку с волос Ханджи. Положила ладонь на затылок и медленно натянула волосы, вжала лицо в подушку, имитируя доминирование. Поясница от этого движения немного выгнулась, а нежный стон неожиданно, даже для самой Ханджи, сорвался с ее уст. Это хороший знак. — Перевернись, — нежный шепот коснулся ушей шатенки. Она сделала так, как ей сказали. Анна зачерпнула больше масла, теперь оно обильно текло по ключице, груди, животу. Теплые ладони начали с основания груди, плавно начиная массировать всю грудь. Она не была большой, но в тоже время не была маленькой. Она идеально помещалась в ладонь брюнетки. Анна проделала те же манипуляции, что с задней части, но с животом обошлась нежнее. Несмотря на легкий ветерок с улицы, тело Анны покрылось испариной. Масляные руки раздвинули ноги, смазывая внутреннюю часть бедер. Лобок тоже не остался без внимания: большие пальцы мяли кожу. Анна видела, как естественная смазка сочилась из влагалища, как дыхание стало глубже. Губы целовали сначала ушко, потом шею, и все ниже и ниже. Масло чувствовалось: оно было немного горьким, но это не критично. Целовать кожу было приятнее в тысячу раз. За этими раздумьями, она не заметила, что оказалась близко к сокам. Ханджи все шире расставляла ноги, будто призывая к чему-то более действенному. Но командир безжалостно поднялась и поцеловала майора. Так любяще, но Ханджи резко оторвалась с высоким стоном, бровки сошлись на переносице: Анна нечаянно прикоснулась к клитору. Точно, он стал очень чувствительным. Она не смогла больше терпеть: этот вид соблазнял, опьянял. Запах Ханджи смешался с ароматом лаванды. Язык от входа во влагалище провел вверх, собирая влагу. Поясница еще больше выгнулась, Ханджи кусала кончики пальцев, мяла простынь под руками из-за нахлынувшего удовольствия, стянула чертову повязку. Средним пальцем Анна медленно вошла в нее, а майор не знала куда деть себя. Хотелось стонать, громко, слезы катились по щекам. Казалось, это ее самое сильное возбуждение и самый сильный предстоящий оргазм. Движения пальцем вверх вниз сводили с ума. Звуки хлюпанья из-за обильного количества смазки заполнили комнату. Язык медленно работал над клитором, но не долго. Уже через минуту Ханджи кончила, выгнувшись до хруста позвонков. Анна целовала бедра, живот, грудь — все, что попадалось по «дороге». И вот, она дошла до губ Ханджи. — Как же я справилась? — прекрасно знала по красным щекам, но все равно спросила. Ханджи лишь что-то невнятно пробурчала, отвернувши голову, а Анна любовно усмехнулась. — Эта ночь была посвящена только тебе, любимая, — свеча догорела, Ханджи уже уснула, а Анна удобнее устроилась на ней и заснула, в след за Ханджи, видя ее освещенное луной лицо.