Дистанция между

Орочимару любил заходить в кофейню, которая находилась на пути от его дома к университету, в котором он работал. Она была окружена высокими, словно касающимися неба, смольными кипарисами. Из-за витрины всегда исходил жёлтый тёплый свет, потому что в кофейне было много светильников. Над крыльцом был большой навес, а под ним рядом стояли столы и стулья. Каждый стол обрамляла миниатюрная вазочка с пластиковым цветком. Каждый день недели они по очереди менялись: то можно было увидеть улыбающуюся ромашку, то розочку, то колокольчики. Само же местечко находилось поодаль от основной дороги, где было не шумно и спокойно. Орочимару направлялся на официальную встречу, но на улице его настиг дождь, хоть и немного накрапававший, но дождь, поэтому он забежал под навес кофейни, чтобы несколько опомниться: проверить не намокли ли вещи в сумке, посмотреть есть ли уведомления в телефоне и все в этом роде. Заметив, что она была пуста, он не смог отказаться от чашки капучино. Когда Орочимару вошёл, на фоне мерного тихого постукивания капель громко зазвенели дверные колокольчики, словно музыка, которая возникает, когда запускаешь музыкальную шкатулку. И как в калейдоскопе перед глазами засветилась комната. В ней пахло дождём и кофе: бариста, видимо, заполняла кофе-машину зёрнами. И в этом горьковато-сладком запахе почти слившись с ним парило что-то неуловимое, что-то загадочно нечёткое и бесконтурное. Что-то вроде искр. Хотя светильник в углу не горел, отчего было темнее, чем обычно, но все помещение сияло, живя в своём собственном, таком простом, но правильно мире. В нем все как будто было более правильным, чем в нашем… Орочимару застыл, став частью всего вокруг, и мысль о том, что здесь все не такое, как обычно, очень поразила его. Он обернулся назад и в стекле увидел, что на улице дождь пошёл сильнее: всё небо заполонила серая вата, и освещенное помещение кофейни в его сознании отделилось от мокрой и уже затопленной улицы, от неприятных чувств, которые испытываешь вне её. Только закончив думать об этом, он заметил, что на него смотрит бариста, и ей была не привычная девушка с короткой стрижкой и привычкой носить берет, а парень с средней длинны пепельными волосами, собранными в хвост. Они встретились взглядами, и Орочимару стало неудобно в отличие от бариста: тот продолжил смотреть на посетителя с невозмутимым взглядом. — Доброго дня, — сказал Орочимару и подошёл наконец к стойке. — Добро пожаловать! — рабочей улыбкой улыбнулись в ответ. Как только Орочимару подошёл ближе, его словно пронзил ток. Бариста показался ему сказочно красивым. Взгляд сразу скользнул к бейджику на груди — «Кабуто» — это имя врезалось в память как выскабленное на камне, и он ещё некоторое время молчал, забывшись, но потом бариста прервал тишину: — Вы не знаете что выбрать? Хотите я вам подскажу? — очень бодро спросил Кабуто. — Ох, да, я в затруднении, — быстро ответил Орочимару. Естественно, о сложности выбора речи не шло, ведь заходил в кафе он часто и перепробовал все, что только можно, а сейчас точно знал, что хотел капучино, но в затруднении он был, да. Стены словно наваливались, и эта желто освещенная комната плавала в каком-то чёрном-чёрном пространстве, отчего Орочимару не мог не смотреть на нового «знакомого» как на единственного оставшегося в мире человека, ведь если бы такой был, то, по мнению Орочимару, он выглядел бы именно так. И как бы это банально не звучало, но он чуть не утонул в глазах таинственного незнакомца, ведь они были подобны безднам, чохнутым воронкам, которые загадочно манили. В голове словно пронеслось пение русалок. — Вообще, здесь всё очень вкусное. Я тут давно работаю и смог много чего попробовать, но посоветовать я вам могу гляссе и что-нибудь из выпечки. Допустим, круассаны, они здесь потрясающие, — сказал бариста. Орочимару понял, что парень лжет, но это не вызвало какого-то разочарования, что ли, а совсем наоборот, пробудило ещё больший интерес к нему. — Давайте тогда именно так. Гляссе и круассан. — Отлично! — Кабуто приветливо улыбнулся, спросил наличными или картой, а потом довольно легко управившись с кофемашиной, аккуратно достал круассан с витрины и положил на тарелочку. Когда кофе был готов он также поставил его напротив Орочимару и пожелал приятного времяпрепровождения. Орочимару по привычке пошёл к своему обычному месту, находящемуся в углу, но тут же опомнился и сел за один из столиков в основном зале, чтобы иметь возможность понаблюлать за новым баристой. Он уже забыл, что вместо капучино у него теперь гляссе. Теперь пахло не только зёрнами, но и ванилью. Сладок-сладко. Орочимару долго смотрел на чашку кофе и возникающие разводы на пенке: путешествие крохотных крупинок от одного млечного пути к другому. Сделав глоток, он вернулся в прежнюю колею, и мысли вошли в ту же русло. Орочимару было сложно сказать, что именно его так зацепило в незнакомце, но он давно не испытывал чего-то подобного, и от этого об этом хотелось узнать больше. В первую очередь возникало желание покопаться в себе, чтобы понять причину влечения и потом её устранить, как что-то бесполезное, но было так приятно чувствовать лёгкое покалывание на кончиках пальцев и в предвкушении бившееся сердце, что взгляд сам уходил в сторону пепельноволосого юноши. Он скользил по поверхности стойки, по листьям декоротивного вьюнкового растения на стене, по складкам фартука, по кистям рук… но пока не проникал внутрь, а только создавал изображение: плоское, бессмысленно притягательное и загадочно бессвязное. Ему хотелось придать объёма, но каким образом это сделать было непонятно. Картинка оставалась такой, даже когда Кабуто перестал листать ленту в телефоне и начал менять этикетки сиропов на новые. Движение не делало все это более живым, и Орочимару очень хотелось сделать что-то, чтобы Якуши как-то отреагировал. Сердце стучало в груди, и безумно хотелось сделать что-то такое… значительное, собственно, но Орочимару не знал, что именно, и это сбивало с толку. Внезапно зазвонил телефон, мужчина взял трубку. — Ало, здравствуйте, вы где? — Здравствуйте, я остановился переждать дождь в кофейне, а в чем дело? — Да вас тут один человек все ищет. Не знаю, кто это, он не представился… — Вам стоило бы узнать хоть какие-то данные, я правда не представляю о ком речь, — с некоторым раздражением бросил Орочимару. — Ну, может быть, но раз на то пошло, то вам бы стоило посмотреть в окно, потому что дождь уже давно прекратился. На этой ноте человек сбросил трубку. Орочимару посмотрел через стекло: дождя правда уже не было, небо пронзилось солнцем, как стрелой и было девственно чистым. Он перевёл взгляд на чашку в своей руке, и она была почти пуста. «Я был здесь так долго?» — горячий напиток. Но потом что-то кольнуло внутри, взорвалась какая-то звездочка, ему захотелось сделать изображение движимым, реальным и возникла идея, вопрос: — Извините, а вы тут давно работаете? — Если посчитать, то в целом три дня. — Понятно, спасибо! — Орочимару был рад услышать голос бариста. Ему показалось, что это сделало их ближе, хотя это и очень странная мысль. Мужчина быстро накинул на себя пальто и исчез в направлении университета. Кабуто закончил наклеивать этикетки на сиропы с разными вкусами и подошёл к столу, чтобы его убрать. Взял тарелку, кружку, и в голове появились очень бессвязные мысли, которым он не придал значения. Якуши непроизвольно подумал, что посетитель был обаятельным, даже очень сильно обаятельным. Он улыбался, моя посуду, но потом вспомнил, что сказал глупость: в начале сказал, что работает в качестве бариста в кафе долго, а потом, что только два дня и покраснел от стыда. И тогда в голове смешалось два чувства: хотелось увидеть этого посетителя снова и одновременно было бы стыдно смотреть в его глаза.