Я ненавижу себя за твою боль

— а давайте тогда все вопросы выносить на камеру? — Оля явно уже была практически на пределе своих эмоций. — а давай, мне вообще похуй, — Таня уже не сдерживала себя, она кричала, говорила то что первое полезет в голову. Все это началось из-за какой-то глупой фразы. Будто бы они больше никогда не используют слова из прошлого. Практически все девочки участвовали в этом разбирательстве, а точнее просто орали друг на друга, что даже преподаватели не могли их успокоить. Лариса хоть и мало принимала в этом участие сейчас, но по ней это ударило сильнее остальных. Сначала весь ор перешёл в непонятный шум для неё, сколько бы она не пыталась сосредоточиться, все без толку, она не могла. Но с усилением криков усиливался и шум, что заставило Ларису закрыть уши руками, в надежде не слышать все это. Но нет, не помогло, шум постоянно усиливался, и уже не зависел от криков вокруг. Большими глотками воздуха она пыталась успокоить себя, но от этого появился резкий приступ удушения, ей казалось, что ее кто-то душит, причем не голыми руками, а какой-то леской, что еще и впивалась в шею. Отчего большие глотки воздуха, перешли в мелкие и частые. Будто бы они могли насытить легкие кислородом. — Лариса, Вам нужна помощь?, — заметив состояние ученицы, спросила одна из преподавателей, Татьяна Полякова. Именно эти слова заставили самую активную участницу спора, Таню, замолчать. Она наклонилась вперёд, в попытках разглядеть, что происходит, но расстояние было слишком большим для этого. — че случилось? — этот вопрос сам вырвался из губ Кашириной. — игра в паничку, — с усмешкой ответила Сырок. Лариса не могла больше находится тут, в окружении всех, это давило на неё будто тисками и отдавало болью в весках. Она встала и быстро убежала в дом. А следом за ней и Оля. — блять, помолчать не могла, — уже криком сказала Таня Сырку. Каширина не могла сидеть на месте, хоть и должна. Ей хотелось рвануть следом в дом, но что бы она сделала? Только сильнее вывела бы. Таня не умеет строить, она умеет только рушить. Но сейчас близкий ей человек, хоть и она отрицает это себе, сидит в истерике. Не просто в истерике, а в панической атаке, вызванной словами Кашириной. Нет, она не может просто сидеть. Может пора научиться строить? Таня встала и уверенно направилась в дом, куда совсем недавно убежали близняшки. — Татьяна, вы куда? — спросила одна из преподавателей, но Каширина проигнорировала этот вопрос, она даже не поняла кто его задал. Таня зашла в дом и сразу же в прихожей увидела близняшек. Лариса сидела в полусогнутом состоянии, её всю трясло, а из глаз текли слезы. Рядом сидела Оля, она обнимала сестру, в попытках успокоить. Каширина не могла решиться подойти ближе, она поняла, что не может спокойно смотреть на слезы Ларисы, но придется, она как никак помочь пришла. Таня быстрым шагом подошла к Ларисе, но раньше её заметила Оля, но взгляд с сестры так и не подняла. — чего тебе? Уйди обратно, — голос был слегка дрожащим. — я вообще-то помочь пришла, — почему все фразы звучат, как наезд? Её ведь даже не просили, она сама решила, — прости. Каширина не дожидаясь ответа ушла на кухню. Там она налила стакан холодной воды, где-то она читала, что холодная вода немного успокаивает. Девушка вернулась обратно и села на колени прямо перед Ларисой. — возьми, попей, должно помочь. Но Лариса её не слышала, так же как и все остальное. У неё все еще было ощущение, что её душат, отчего воздуха слишком не хватало. Ощущение, что она вот-вот потеряет сознание, но пока этого не происходило, как наверное и не должно. Тряска тоже делала своё дело, Из-за неё Лариса не могла сосредоточиться на чем-то, чтобы успокоиться, наоборот, все только ухудшалось. Таня положила в одну руку Ларисы стакан. Она его еле держала, казалось, что вот-вот, и он упадет и разобьется вдребезги. Но Каширина придерживала его своей рукой, медленно поднося стакан с водой ко рту Ларисы. — попей, хотя бы пару глотков, — она своей рукой и рукой Ларисы держала стакан у рта второй. Лариса не могла попросту открыть нормально рот без тряски, а тут еще и пить, но она постаралась. Несколько капель все-таки попало в рот, что неожиданно вызвало подобие рвоты. Девушку сильнее затрясло. — я посмотрю успокоительные, — нервно сказала Оля и ушла за аптечкой. Таня уже взяла две руки Ларисы в свои, она боялась сделать хуже, поэтому быстро прокручивала все что было в её голове про панические атаки. Но паника Ларисы только усиливалась, все её попытки успокоить себя, только усугубляли, и кидали в жар. Каширина быстро что-то вспомнив, даже не обдумывая начала действовать. Она взяла сухую салфетку и окунула её в стакан с остатками холодной воды, после чего накинула эту салфетку на шею Ларисы, слегка прижав. Кажется это немного помогло, но все равно ненадолго, салфетка быстро нагреется и высохнет. — так, Ларис, попытайся задержать дыхание. Конечно, чем это вообще поможет? Кравцова чуть ли не задыхается, каждый глоток воздуха важен, а она говорит задержи. — не могу, — она криком ответила, отчего её ещё сильнее затрясло, а из глаз потекло больше слез. — блять, надо, — Каширина сама чуть не сорвалась на крик, но нельзя, сейчас точно. В голове возникла самая тупая мысль, как Лариса задержать дыхание. Поцелуй. Но придумывать способ лучше времени особо не было. Таня накрыла своими губами губы Ларисы, преграждая путь воздуху. Буквально несколько секунд хватило, чтобы Лариса более-менее пришла в себя, конечно далеко не полностью, её все еще трясло, но сейчас она хотя бы понимала, что происходит вокруг неё, хоть и размыто. Таня со спокойствием вздохнула, она слабо сжимала и гладила ладони Ларисы, что тоже немного успокаивало. — я ненавижу себя за твою боль, — практически шепотом сказала Таня так что Лариса сейчас её даже не услышала. Но наверное так и должно было быть.