***
Буквально на следующий день после переезда началась учеба. Единственное, что успела пара — перевезти вещи из общежитий, приготовить рис с терияки, закупить необходимый минимум продуктов и моющих средств да застелить кровать. Но, несмотря на это, жить стало куда легче и проще. У Гокудеры учеба начиналась раньше и раньше заканчивалась, у Ямамото — наоборот, поэтому утром он мог приготовить чего-нибудь на вечер, так как Хаято все равно по возвращении садилась за учебу. Гокудера же, когда возвращалась из универа, заходила в супермаркет и закупала все необходимое. Но самое главное — вечер. Вечер был только их и ничей больше. Первые несколько вечеров был исключительно секс — ну еще бы, целый год жить по отдельности и почти не иметь возможности уединиться, а сейчас вдруг каждый вечер быть только вдвоем… Но дня через три-четыре оба подустали и начали вносить разнообразие — смотрели кино (выбирали фильм, правда, по нескольку часов, так как Гокудера любила отвергать почти все предложения Ямамото), готовили (обычно Хаято просто стояла рядом, не отсвечивала и иногда что-то мешала) и просто валялись и болтали. Было здорово, но непривычно. Ямамото, привыкший жить с отцом-поваром, у которого все по полочкам, порой готов был закатить глаза на то, как многие продукты и посуду расставляет Гокудера. Нет, она, конечно, была аккуратной, спору нет, но многие ее решения для сына шеф-повара были ну очень дикими. Гокудера же была возмущена поведением бейсболиста в ванной — он мог не протереть за собой ванну и стены, оставив их полностью мокрыми, кинуть сырое полотенце прямо на ванну и вообще никак его не развесить при этом, оставив киснуть, а еще он мог перевернуть все банки с шампунями, гелями и не поставить их на место… Первые дни девушка дико злилась, и вот когда из-за подобной выходки парня весь шампунь попросту вылился из бутылочки, которую Ямамото уронил, да еще и не закрыл, вскипела ни на шутку — начала кричать, ругаться, говорить, что это невозможно… Тут и Ямамото в стороне стоять не стал — поделился своими соображениями о кухне, о том, что нелогично иметь там только одну тряпку для всех нужд и тыкнул носом в то, что после супермаркета покупки стоит протирать, а не сразу пихать в холодильник и шкафы. Кончилась ссора весело — Хаято послала Такеши нахуй и пошла курить на балкон, а он ушел во двор, подтягиваться на спортивной площадке. После трех часов молчания и заглушения противного чувства внутри, пара все же снова поговорила, оба извинились (даже Гокудера, которой, оказалось, было очень больно от случившегося), и закончили посиделками на балконе. Ямамото любезно усадил девушку на колени, попросил высказать все, что она думает насчет его действий в рамках квартиры, назвать все, что ей не нравится, и предложить решение. Сначала Хаято назвала подобное «хуйней для анонимных алкоголиков», но после наводящих вопросов втянулась и высказала все, что лежало грузом на сердце. То же самое сделал и Ямамото. Оба предложили варианты решений, нашли компромисс и заполировали решение долгими и нежными поцелуями на незастекленном балконе. Конфликт был исчерпан. Но для Ямамото готовился новый этап, совсем для него не знакомый, после которого он должен был понять свою любимую от и до и узнать все скрытые грани.***
На пятницу у влюбленных были большие планы — у Ямамото отменили последнюю пару, поэтому они с Гокудерой решили выбраться в центр, зайти в пару магазинов и прикупить одежды, а потом и сходить в кино, на вечерний сеанс одного фильма про космос. Такеши ехал домой в предвкушении. Сейчас он приедет домой, его встретит любимая девушка (необъяснимо, но факт — Гокудера всегда встречала его, никогда не открывала дверь и просто уходила делать свои дела дальше), она доделает учебу, он приготовит ужин, как раз сейчас за мясом заглянет, а потом они отправятся на вечернее рандеву… Он уже представлял, как они выберут Хаято пиджак для деловых встреч, в которых периодически участвует Вонгола, как он будет любоваться девушкой, думать, что она самое красивое создание в его жизни… Быстро управившись с покупкой мяса, довольный Такеши позвонил в домофон, но ответа не получил. «Странно, Хаято точно должна быть дома…» — недоумевал он. Ну, не страшно, сам открыл дверь, достав из рюкзака ключи, доехал на лифте до седьмого этажа, позвонил в звонок двери. Снова тишина. Ямамото начинал волноваться, поэтому спешно открыл входную дверь и вошел в прихожую. — Хаято! Ты дома? — сразу же спросил он на всю квартиру, чувствуя неладное. — Да дома я, дома… — приглушенно раздалось в ответ. У Такеши отлегло от сердца, когда он понял, что девушка была в туалете. — Все хорошо? — спросил он, и только потом понял, что вообще спросил. Что уже, ей и в туалет без его ведома не сходить? — Ага, все заебись, — последовал саркастичные ответ от девушки. Ямамото прошел на кухню, достал покупки, протер их, разложил по местам, и, выходя из кухни, почти врезался в появившуюся из-за угла Гокудеру. — Привет, Хаято! — он чуть обнял девушку и поцеловал в губы, а после понял, что она будто стала еще ниже, чем была. Такеши оглянул девушку и внезапно понял, что он согнулась, будто у нее что-то болело, а потом увидел и руку, придерживающую живот. — Милая, что случилось? Живот болит? — Ага, месячные случились, чтоб их… — фыркнула Гокудера и, все так же сутулясь, прошла к кухонному гарнитуру. — У нас есть обезбол? Ямамото задумался. Они как-то целенаправленно не собирали аптечку, а просто скинули в коробку из-под миксера все медикаменты, которые только нашли в общагах. Бинты, йод, хлоргексидин, левомецииновый спирт, пара пластырей… Хаято прорычала какое-то ругательство и закрыла шкаф. — Блять, ничего нет. — Девушка облокотилась спиной на рядом стоящий холодильник и подняла голову кверху, все еще прижимая руки к животу. — Я схожу в аптеку. Скажи, что купить только, — тут же вызвался Ямамото, подойдя к девушке и погладив ее по голове. Он заметил выступившие на бледной коже капельки пота и аккуратно стер их. — Просто обезбола. Желательно посильнее, — коротко ответила Хаято. — Есть какой-то специальный обезбол для месячных или… — Любой. Абсолютно любой. Ямамото видел, как сдерживается Гокудера. Она будто хотела на него наорать или стукнуть, но почему-то не стала этого делать. Все было понятно — ей просто было очень больно. Натянув кроссовки и прихватив рюкзак, Такеши пулей спустился до первого этажа и понесся в ближайшую аптеку. Благо, она была минутах в пяти ходьбы, как раз рядом с продуктовым. На кассе ему посоветовали самое демократичное по цене и качеству обезболивающее и даже выдали скидочную карточку. Спешно поблагодарив продавщицу, Ямамото ринулся назад. Ему не хотелось оставлять Хаято одну, тем более, когда ей было больно. От этого щемило в сердце. И при этом на душе было как-то… непонятно. Такеши только сейчас понял, что, в общем-то, почти не знает, что такое месячные. Конечно, он знал, что у Гокудеры они есть — она ему говорила, и в эти дни секса у них не было. Но в остальном… Единственные его познания — у девушек раз в месяц из влагалища идет кровь, и они используют прокладки. Ну и что месячные — показатель того, что девушка не беременна. И все. Почему идет, что болит при этом, как этими самыми прокладками да тампонами пользоваться, он совсем не знал. И от этого становилось как-то стыдно. Снова пролетев до квартиры, Ямамото позвонил в звонок, и в этот раз Гокудера уже открыла дверь сама. — Держи, — парень сразу же протянул ей коробочку с таблетками. — Я побольше взял, мне сказали в аптеке, что эти самые хорошие. Гокудера лишь молча кивнула и прошаркала на кухню. Пока Ямамото мыл руки и переодевался, девушка, видимо, выпила таблетку, и когда Такеши надевал домашние шорты, легла на кровать, повернулась на левый бок, прижала колени к животу, при этом сжав его руками. Такеши взглянул на нее с какой-то тревогой в сердце. Девушка лежала в позе эмбриона и казалась такой маленькой, хрупкой. Ей так хотелось помочь, так хотелось забрать ее боль себе. Но он даже понятия не имел, что же это за боль такая! Гокудеру при нем ранили не единожды, и раны были очень даже серьезными. Последний раз года два назад ей задели правый бок, и отходила тогда Хаято недели две, не меньше. Как бы это дико не звучало, тогда он хотя бы знал, чем ей помочь — быстро отвез к врачу, при этом перетянув рану давящей повязкой, а потом, после зашивания, купил все нужные для восстановления лекарства и таблетки. А сейчас… — Хаято, милая, — начал Ямамото и лег рядом с девушкой. Она приоткрыла глаза, — скажи, как я могу тебе помочь. Может, принести чего, или к врачу отвезти? — Хах, с таким к врачу не ходят, — нервно усмехнулась Гокудера. — Не поможешь. Но… побудь рядом, пожалуйста. Полежи со мной. Ямамото даже в ступор впал от такой просьбы. В этот момент Хаято казалась такой ослабленной, вялой… Кажется, такой он видел ее впервые. Девушка храбрилась всегда, даже когда пуля застряла в правом боку, до последнего посылала его и говорила, что дотерпит до больницы без проблем. Сознание она потеряла, к слову, раза три, но после каждого делала вид, что все отлично. — Может, тебя обнять? Или живот погладить? — аккуратно спросил Такеши. — Ляг на бок, пожалуйста, — тихо попросила девушка. Ямамото послушался, чуть придвинулся и повернулся на правый бок. Гокудера чуть подвинулась, уперлась лбом в плечо Такеши и выдохнула. Руки от живота она так и не убрала. — Сильно болит? — спросил парень, решив погладить девушку по плечу. — Ну такое. Чтоб тебе отмереть нахуй, тупая матка… — прошипела Хаято и зажмурилась. — Это из-за матки ты так мучаешься? В биологии Такеши был так же плох, как и в других науках. Если он чего и знал из курса биологии, то самое основное, что и без уроков в школе известно. И из половой системы он был в курсе разве что разницы между половыми органами мужчины и женщины, и тем, что у последних есть матка, и она как-то поможет при рождении детей. — Ага, каждый блядский месяц из-за этой матки как мешок с говном лежу, — прошептала она. — Извергается и извергается, а то ж я блин не знала, что не беременна. — Месячные только для этого нужны? Я просто понял, что совершенно ничего не знаю о женском организме и его… причудах, — немного стыдливо произнес Такеши. — Ну, большинство мужчин такие. А многие еще и заблуждаются, — хмыкнула Хаято. — Если тебе не тяжело, можешь рассказать, что это такое вообще? — неожиданно для себя выдал Ямамото. — Если сильно болит живот и не хочется, не страшно. — Да один хрен минут сорок ждать, пока подействует таблетка… — вздохнула Хаято. — Я вообще в месячных ничего зазорного не вижу, хотя многие девочки их стесняются, считают чем-то грязным. Да, это неприятно, эти пиздец как больно даже, но хуйня это самая обыденная. Ну, как ты понимаешь, природа одарила женщину вагиной, у которой есть репродуктивная функция, которой часто любят тыкать каждую первую женщину. Рождение детей — это в принципе не очень приятный процесс, но самое забавное, что ты считай всю жизнь готовишься к нему, даже если по итогу решишь никогда не заводить детей. Месячные — показатель того, что в организме все в порядке, и что ты можешь стать матерью. Каждый месяц яичники подготавливают яйцеклетку — собственно, ее должен будет оплодотворить сперматозоид, а после эта вся система начнет создавать ребенка. Если же оплодотворения не происходит, организм избавляется от этой яйцеклетки, кровь из сосудов слизистой оболочки матки изливается в рыхлую слизистую, а затем отторгается. Ну и, собственно, у начинаются месячные — кровь вперемешку с обычными выделениями начинает выходить из организма. Ну а помимо этого у большинства женщин начинается диарея и может быть несколько раз даже в первый день, начинает болеть поясница, соски, живот. Я лично собрала флэш-рояль из всех этих симптомов. — Жесть, — только и смог сказать Ямамото. — Это получается, что женский организм буквально каждый месяц готовится к тому, чтобы выносить ребенка? — Ага, — фыркнула Хаято. — И даже если ты не собираешься рожать, все равно лет до пятидесяти будешь терпеть этот ад. — Смотри, а вот если женщина все же решает завести ребенка, месячные у нее прекращаются? — Ну да. Оплодотворенная яйцеклетка проникает в полость матки, где есть питательные вещества. Маточная беременность. В общем-то, это обычная беременность и есть. Да, пока женщина носит ребенка, месячных нет, да и после родов они тоже не сразу начинаются — организм восстанавливается. Ну а после все возвращается в привычный ритм. И неважно, сколько раз женщина будет рожать — раз, два, десять, ни разу, — все повторится снова. — Боже, да вы реально бедолаги! — воскликнул Ямамото. — Каждый месяц одно и тоже, а потом рожать еще. Нет, я бы очень хотел детей, с тобой, конечно же, но теперь я понимаю, как это тяжело… Сколько всего нужно нести на свои плечах женщине, просто жесть… — П-п-подожди, ты хочешь детей? Со мной? — на лице Гокудеры было самое искреннее и самое неожиданное для Такеши удивление. — Конечно же, — он чмокнул ее в носик. — Но заставлять не буду, потому что теперь понимаю, как это тяжело. Честно, я даже не знал о подобном. Просто роды, при том даже в большом количестве — у нас это подается так легко, как должное, как будто в магазин сходить. — Для женщин это считается постыдным — рассказывать о «темной» стороне нашего организма. Но я не вижу ничего такого — извините, мне природа даровала вагину, мне ее скрывать теперь или что? Да и как бы… Кому блять если не мне — девушке, — знать, насколько месячные — стремная и неприятная херня?! — Кстати, пока помню, — вклинился в монолог Такеши. — А вот тампоны, прокладки… У тебя все из этого есть? И чем лучше пользоваться? — Да, у меня лежат несколько в рюкзаке, все время боюсь в универе протечь. Вообще в первые дни лично я тампоны юзаю, потому что выделений очень много — так всегда в первые два-три дня цикла, потом уже на прокладки перехожу — меньше стремаюсь. — А вот тампоны… Как вы их вставляете? Типа как-то определенно, под нужным углом? Ну я имею ввиду… — Да я поняла, — ухмыльнулась (по-доброму) Гокудера. — На самом деле просто достаточно вставить тампон полностью во влагалище. Это, считай, спрессованная вата, и при попадании на нее влаги она разбухает. И все, ничего не протечет. А за ниточку, вшитую внутрь тампона и висящую снизу, можно его извлечь. — Это его нужно каждый раз доставать, когда в туалет ходишь? — охнул Ямамото. — Я знала, что ты это спросишь, — девушка откровенно рассмеялась, и Такеши почему-то стал так рад, что хоть как-то поднял ей настроение. Его любимой шла улыбка. — Это у мужчин уретра служит и для мочеиспускания, и для семяизвержения. У женщин уретра находится в другом месте — над входом во влагалище. Так что это все разные места. — Охренеть, — Ямамото перевернулся на спину. — Я даже не знал, что у вас все устроено так сложно… — Ну, век живи — век учись. Главное, что ты это узнал. По статистике кучи исследовательских центров, многие мужчины, которые десятки лет в браке, даже под конец жизни не знают, как устроен женский организм! — Не, это стыдно — такого не знать уже на старости лет. Поэтому я очень рад, что теперь знаю это и может хоть как-то тебя пойму. Не почувствую, конечно, того же, но хотя бы буду знать, как подсобить. — Знаешь, — как-то тихо и вкрадчиво начала девушка, — я знала, что когда-то расскажу тебе подобное. Мне-то не стыдно про месячные и прочее говорить, но я все думала: а ты то как к этому отнесешься? Расфукаешься и не будешь меня слушать? Заткнешь уши? А ты наоборот… Сам спрашивать начал. — Я же хочу знать, что происходит с моей любимой девушкой каждый месяц, — улыбнулся Ямамото. — Последний вопрос. Я слышал, что обычно во время месячных девушки становятся более агрессивными, эмоциональными. И теперь я понимаю, почему. Но… Почему же тогда ты такая спокойная, как никогда? — Потому, что сейчас кому-то особо умному пропишу по ебалу. — Понял, вопрос решен. Угроза девушки была без злости, совсем. Дежурная, так сказать. Хаято была безмерно рада, на душе словно какое-то спокойствие воцарилось. Реакция Ямамото на все рассказанное ею просто поразила — он впервые сам так много спрашивал и задавал вопросы, хотя когда она ему алгебру в школе объясняла, он и двух слов связать не мог. — Я люблю тебя, придурок, — произнесла девушка и внезапно одарила Такеши поцелуем, не ответить на который было просто нельзя. — И я тебя, милая, — прошептал он в ответ. — Кстати, живот прошел, — улыбнулась девушка и придвинулась поближе к Ямамото. — Ну так что, вечерние планы в силе? — Если ты себя хорошо чувствуешь, то конечно. Планы не то, что были в силе — они будто за эти сорок минут стали еще более радостными и желанными. Ямамото узнал Гокудеру (да и в принципе женщин планеты) поближе, увидел ее совершенно другую, но при этом такую же родную, порой вспыльчивую, но до бесконечности любимую. И даже, похоже, стал любить ее еще больше.