Возможно, ты меня здесь больше не увидишь.

Летнее утро будит меня ласковыми лучами солнца, которые проникают ко мне в окно сквозь ажурные занавески. Первым делом, только открыв глаза, подлетаю к компьютеру с замирающим сердцем — сегодня должны были прислать результаты экзаменов. В тревожном ожидании смотрю, как крутится кружок загрузки и вот передо мной на экране возникают долгожданные результаты. Я быстро пробегаю глазами по цифрам и наконец то облегченно вздыхаю и только сейчас осознаю, что не дышала в эти тревожные секунды. Откидываюсь на спинку кресла и смех свободы вырывается из груди, словно говоря о том что: «Экзамены сданы! Впереди большая часть жаркого лета и много-много новых впечатлений!» Без церемоний врываюсь в комнату родителей и мать сразу понимает, что я готовилась не зря, что у меня есть все шансы поступить. Одна единственная мысль омрачает мою радость, но я быстро отгоняю ее от себя. В самом конце года, я написала отказ от сдачи предмета, который мне был нужен для поступления в другом городе. Но фортуна изменила мне и повернула иначе и теперь я никогда не взойду по трапу на судно не в качестве пассажира, а в роли штурмана или помощника капитана. Раз мне в этом училище все равно ничего не светит, то зачем искушать судьбу? Я радуюсь, но это еще не конец мучений. Впереди еще поступление в один из трех вузов, выбранных мной. На радостях выбегаю сегодня из квартиры немного раньше положенного. У подруги смена заканчивается почти через полтора часа, но мне уже не терпится поделиться с ней новостью. Мой старый бумер, собранный практически на коленке в моем гараже нашими общими усилиями неплохо справляется со своими обязанностями и заводится практически с полоборота, огласив двор мощным рычанием мотора. При выборе первой машины, я не очень задумывалась над ее начинкой, меня подкупил внешний вид, матовое черное покрытие и огромные диски. Все таки к 18 с половиной годам я все-таки чего то добилась. Свистнув резиной, я стартую и выезжаю на дорогу. За те несколько месяцев, что у меня есть машина, я все еще никак не могу привыкнуть к ее мощности. Та гранта, на которой я училась водить в автошколе или мамина ласточка моему самосбору и в подметки не годятся. Закупившись в ближайшем магазине продуктами, еду в автосервис, где проходит практику девчонка, втянувшая меня в автомир и подарившая мне возможность разбираться в нем. — Угадай, какой сегодня день? — задаю я вопрос с сияющей улыбкой на лице, озадачив этим подругу. Она перебирает в голове всевозможные ответы, но выдает один, наиболее нейтральный. — Вторник? — А еще? Она снова уходит в свои мысли, а я перестаю ее мучить: — Я получила результаты экзаменов! Я сдала на баллы, которые выше тех, на которые я надеялась. Она улыбается, я понимаю, что подруга искренне рада за меня. Обсудив все как следует, мы решаем не уезжать далеко, чтобы отпраздновать мою маленькую победу, а останавливаемся на оптимальном варианте — мой гараж. Пару месяцев назад, это была еще развалюха, но теперь, когда мои дела активно идут в гору, это помещение уже более менее подходит под статус гаража. Я максимально убрала оттуда весь хлам, оставив только контейнеры и мешки с металлоломом которые мне предстоит сдать, чтобы получить за них хорошие деньги. Человек, отдавший бесплатно мне этот сарай, не учел, что туда годами сваливали железо и прочую никому ненужную дрянь. Общими усилиями, мы кое как привели его в порядок, хотя еще надо работать и работать. Я паркуюсь тут же, у своего гаража, надеясь на то, что настырные соседи не будут кататься туда-сюда по этой тропинке. Открыв двери бумера, врубаем музыку, ставим стулья и раскладной стол. В последнее время, проводить летние вечера таким образом у нас стало практически традицией. Спустя полчаса, к нам присоединяется еще одна моя подруга, с которой дружим с самого рождения. В отличие от меня, ей еще год учиться в школе, но, думаю ее выпуск мы будем отмечать так же, не изменяя традициям. Сидим, смеемся, едим, до самой темноты, пока сосед не разгоняет нас, прося убрать машину с дороги. Повиновавшись, я отгоняю с проезда бумер и назло становлюсь практически у самого выезда — не танк, объедет. Оставшись без музыки, мы уже не так бурно обсуждаем планы на лето и наши мечты. Вскоре расходимся. Два часа дня, я стою в пробке, создавшейся из-за аварии. Солнце невыносимо печет, превращая машину в печку. Я волнуюсь. Сегодня должны вывесить списки у оружейного института, в который я подавала документы. Телефон звонит у меня в кармане и пару раз я сбрасываю вызов. Начальник не отстает и я все же беру трубку. — Тебя сегодня ждать на смену? — Нет, сегодня я не выйду. — отвечаю я на автомате и кладу трубку. За год работы на старом складе, я попробовала себя во многих профессиях, касающихся склада, будь то фасовщица или шофер подъемника, зав-управление или просто грузчик. Но зарплата меня устраивает, поэтому я снова из раза в раз выхожу на смену. Но только не сегодня. Это не единственная, но основная моя работа, откуда я имею стабильный заработок. Машину я купила, подрабатывая на стройке. Не женское это дело — скажите вы. Это как посмотреть — отвечу я, потому что с покраской или укладкой материала я справляюсь довольно хорошо. Снова звонит телефон и я уже начинаю злиться, но увидев имя абонента, я беру трубку. — Привет. — Привет, я в центре сейчас, ты же тоже там? — Уже подьезжаю. Тут какой то осел впилился в какую-то курицу, вобщем авария, но я скоро буду. — отвечаю я, высматривая что там впереди на дороге. Голос в трубке ненадолго затихает и я внезапно опоминаюсь. — Стой, ты здесь? Не бросай трубку. — Здесь, что такое? — Подьехай к институту, там должны вывесить списки, найди мою фамилию, пока я еду. — Окей. Жду тебя там. Мои нервы не выдерживают и я сворачиваю через два ряда во двор. Никто толком не успел понять, что случилось и поэтому, думаю, штрафа придется избежать. Не проходит и пары минут, как я уже выворачиваю на улицу, на которой располагается институт. Тут же вижу затюнингованый «логан», заниженый до нельзя, стоящий через 2 машины от меня. На стоянке только две машины сильно выделяются из общего потока, это моя и моей подруги. Я на негнущихся ногах подхожу к толпе студентов, стоящих у стенда. Откуда то изнутри выныривает моя подруга и что то быстро начинает говорить. Я настолько нервничаю, что просто не воспринимаю ее слова. — Там нет… Мне жаль… — слышу я отдельные фразы и словно в замедленной сьемке пробираюсь сквозь толпу. Ищу свою фамилию. И не нахожу. С охладевшим сердцем перечитываю фамилии еще раз. И снова меня нет в этом списке. Убедившись, что и в третий раз моя фамилия там отсутствует, я просто не могу отойти от стенда. Просто не в силах это сделать. Я вздыхаю и, успокоив себя тем, что у меня в запасе еще два ВУЗа, разворачиваюсь и пробираюсь обратно. — Ты же подавала документы в другие университеты. Возможно там повезет. Я слышу ее слова, но не реагирую на них. Мы подходим к стоянке и я пытаюсь вернуться в реальность. Стою облокотившись на машину. Нагретый солнцем металл через футболку обжигает кожу, но я продолжаю стоять, не в силах отойти. Подруга стоит напротив, что то говорит, но я ее не слышу. Сама не ожидала, что эта неудача в виде непоступления так на меня подействует. Постепенно я выхожу из оцепенения. — Может воды? — Нет, все нормально просто… Просто задумалась. Извини, я домой. Мне нужно все обдумать. — Хорошо, только не пропадай. Сев за руль, я еще несколько секунд прихожу в себя и затем завожу мотор. На всех парах несусь домой. Прямо с порога мать понимает, что случилось и начинает то ли успокаивать меня, толи читать мне нотации. Я спокойно переношу ее выговоры и не дослушав, выхожу из дома. Я прислушаюсь к ней когда нибудь, но только не сегодня. «Я же говорила! Значит не судьба тебе с оружием возиться, ты же девочка!» — эхом звучат ее слова в моей голове. Ладно, допустим, собирать оружие — реально не мой путь. Остается надеяться на лучшее но готовиться к худшему. Я спускаюсь по лестнице, выхожу из подъезда и здороваюсь с соседями сидящими на лавке. Когда я выхожу, они умолкают. Такое явление часто я наблюдаю с тех пор, как купила машину. Даже боюсь представить, какие сплетни они плетут у меня за спиной. Не все конечно, живущие в моем дворе такие крысы, но индивидуумы находятся. В гараже, я долго стою перед старым сундуком, пытаясь собраться с силами. В конце концов я открываю его и достаю старый пистолет, доставшийся мне от родственника. Провожу ладонью по гладкому холодному стволу, вынимаю магазин и кладу в карман, вытряхнув старые патроны. Сам ствол небрежно кидаю в один из баков с металлом. То же самое происходит и с другим оружием. Я разбираю его, забрав боеприпасы, кидаю в металлолом. Не судьба — значит не судьба. Загружаю боевые остатки от оружия в багажник и сажусь за руль, мельком замечаю, как за мной наблюдают трое соседей. Мне уже все равно, что обо мне будут думать. Уже через четверть часа я стою на мосту, держа в руках пакет с собранными патронами, обоймами… Раз с оружием покончено, значит так и быть. Зажмурившись, вытряхиваю пакет и слышу, как содержимое его сыпется в воду. Спустя секунды, водная гладь реки навсегда скрывает то, что могло принести боль. Я смотрю вниз, в мутную воду и не отвожу взгляда, пока ко мне не возвращается сознание. Вздохнув напоследок, сворачиваю пакет и ухожу. Как только я захожу домой, слышу знакомый до боли вопрос: «где была?» Размыто ответив на эту провокационную фразу, прохожу в комнату. Мне уже не важно за что меня отчитывает мать. Мне 18 и теперь я в праве решать за себя сама и строить свою жизнь, как хочется мне. Я снова стою перед стендом, на котором висят списки поступивших. И то, что меня там нет, уже не приносит мне такого потрясения, которое я испытала в первый раз. Хорошо. Быть юристом мне, видимо, тоже не судьба. Я разворачиваюсь и ухожу. Мне все равно. Я никогда не стремилась защищать в суде права человека. На этот раз я ни с кем не делюсь своими проблемами. Идет небольшой дождь и на улице слегка прохладно. Отключаю телефон, поэтому даже звонки подруги остаются для меня незамеченными. Знаю, это подло — игнорировать людей, которым ты не безразлична, которые волнуются за тебя, но в данный момент мне нечего им сказать, а слышать слова сочувствия я сейчас не хочу. Снова гараж. Снова вечер. Снова я стою, теперь уже перед полкой с книгами. Сами книги я не трогаю, но те две тетрадки, лежащие сверху, потрепанные и старые я беру в руки. Просмотрев пару первых страниц с конспектами, я закрываю их навсегда и погладив напоследок по обложке, иду домой. У кого то сегодня день рождения и я вижу, как соседи, те же мужики, знакомая компания, разжигают мангал. Когда то я хотела, чтобы у меня была такая же компания друзей, но сейчас я уже не мечтаю об этом. Молча подойдя, я кидаю тетради на угли и поясняю, натянуто улыбнувшись: — Для розжига. Мне ничего не отвечают, хотя, возможно что-то и говорили вслед, но я уже этого не слышала. Я привыкла, что меня здесь считают странной и мне плевать на это. Прихожу домой. Обстановка накаляется. — Ну вот, ну вот! А я говорила! Говорила идти тебе в кулинарный! Надо было уходить после девятого! Мать слушать! А что теперь? Снова на шею нам сядешь? Куда тебя без образования возьмут?! — Ма, не нагнетай. — отмахиваюсь я и иду в комнату. Второй карточный домик моей жизни разрушен. С упавшим сердцем и плохим предчувствием, еду в третий институт, в который я подавала документы в первую очередь. Экономический. Стою перед стендом как истукан и слушаю удары своего пульса. Фамилии, фамилии, фамилии… Пробегаю глазами по листам и тут мое сердце радостно замирает. Но в миг радостная картинка рушится. Тот поступивший — просто мой однофамилец. Я вновь читаю фамилию и понимаю, что да. Это не я. Здесь меня нет тоже. Подхожу к машине и облокачиваясь на дверь, пытаюсь осмыслить происходящее. Я не поступила. Мне некуда идти. Но есть работа. Ненадежная, но работа. Я вздыхаю и сама же удивляюсь своему спокойствию. Ну ничего — успокаивает внутренний голос — у тебя есть деньги на счету на первое время, а там посмотрим. Что посмотрим? — задаю я вопрос себе и сама же на него отвечаю. Ничего. Надо двигаться дальше. Я никому не говорила, что поеду смотреть результаты. Не хочу. Хочу пережить это сама, без чьей либо поддержки. Так легче. Легче жить, зная, что никто за тебя не волнуется. Что забота о тебе не лежит камнем на чьем-то сердце. Мрачнее тучи, еду в сторону дома. Крупные капли ударяют по стеклу и я понимаю, что начинается гроза. Все равно. Я люблю грозу, раскаты грома, вспышки молний и сильный ветер. Не знаю почему. Просто люблю. Паркуюсь у дома, не заезжая во двор. Слегка намокнув под дождем, захожу в подъезд и, переступая через 2 ступеньки, поднимаюсь на свой этаж. Снова вечер начинается с прелюдий о том, что будет если я не поступлю в третий вуз, что со мной, бедной, станет. Где я буду работать и кому я такая нужна. Зачем я купила автомобиль, если можно было эти деньги потратить на первые года обучения в ВУЗе на платной основе? Поступать на платный… Я даже не хочу об этом думать. Если для кого то это единственное решение, то для меня это слишком глупо. Да, я останусь без образования, но с деньгами, на которые могу существовать ближайшие пару лет не работая. Мать пилит меня, и мои нервы, струнка за стрункой потихоньку лопаются, а внутри раскаляется огненный шар, который вот вот лопнет. Если она так донимает сейчас, то боюсь представить что будет, если я скажу ей правду. Нет, не сегодня. Сейчас мне самой надо это пережить, а потом пусть переживают другие. Тогда мне будет уже все равно. Я натягиваю толстовку, кеды и ищу то, что мне сейчас понадобится. Мать удивленно наблюдает за моими действиями. Итак, хорошо, я не поступила. — Куда ты опять собралась на ночь глядя?! Ты меня вообще слышишь? А если ты не поступишь?! — Почему «если»? — спрашиваю я, сорвавшись, открывая входную дверь. Мать замирает на пороге, а я использую этот момент затишья и вылетаю в подъезд. Вроде ничего не забыла. Ключи, документы при мне. Давление внутри меня еще не спало, но реветь навзрыд от досады уже желания нет. Я иду под дождем по неосвещенной улице, на ощупь пробираясь по грунтовой дороге. Мимо меня, ослепляя фарами проезжает знакомая машина. Гремит гром, сверкает молния и порыв ветра с каплями ударяет мне в лицо. Теперь я иду на свет, исходящий из открытой дверцы чужого гаража, стоящего рядом с моим. Открываю свой, включаю свет, который бьет по глазам и я замираю перед верстаком. «Что теперь делать?» — разумный вопрос, который возникает в моей голове. Пара железок оставшихся от тюнинга моего бмв выпадают на пол из коробки и это становится последней каплей. Со злости пнув железяку, я взвываю от боли и выкатываюсь из помещения, сажусь на мокрый стул и хватаюсь за ушибленную ногу. Слезы собираются в уголках глаз, но я держусь. Чувствую, как холодная дождевая вода проникает под толстовку и противно стекает по спине. Раз ты — судьба, так дай мне знак! Что мне делать дальше?! На этом же жизнь не заканчивается, правда? Я открываю глаза и мой взгляд падает на конверт, лежащий в стопке книг уже несколько лет, но я так и не решалась его открыть. Наверное время пришло, терять уже нечего. Если мне отдали этот конверт, значит так было нужно. Набрав номер, записанный в письме, жду ответа. Гудки идут медленно, словно отсчитывая последние минуты моей никчемной жизни. Спустя некоторое время на том конце провода снимают трубку и я, выдохнув, отвечаю. — Я еду. Звучит безумно громкий раскат грома и меня ослепляет молния. Ветер становится яростнее и ливень с остервенением бьет по моим плечам. Я подрываюсь с места. Захожу в гараж и в последний раз осматриваю свое рабочее место, старые антиквариатные вещи, найденные в процессе уборки, плакаты с автомобилями, которые принесла подруга… Я смотрю на баки с металлом и прикидываю их вес, количество денег заплаченных за них. Перебираю в голове всевозможные идеи. Слышу знакомый голос соседа. Он разговаривает по телефону. В моей голове возникает идея. Мне больше нечего терять. Я закрываю гараж и рывком снимаю три ключа с кольца. Три ключа, которые использовались мной чаще, чем ключи от машины или квартиры. Я уверенным шагом иду в сторону чужого гаража. Бесшумно подойдя, стою жду, пока человек договорит по телефону. Он не замечает меня, а я молча осматриваю содержимое помещения. В конце концов парень завершает разговор и отключает телефон. Я откашливаюсь и начинаю хриплым голосом: — Есть разговор. Он резко разворачивается, видимо не ожидая меня увидеть вечером, тем более в таком виде и в дверях своего гаража. Я переступаю порог, захожу и, облокачиваясь на старую печь-буржуйку, стоящую в углу и продолжаю: — Вобщем, просто выслушай и не перебивай. Завтра я покидаю Россию, предположительно навсегда. Но при этом я хочу, чтобы меня здесь запомнили. Я не долго думала над тем, к кому я обращусь с этой просьбой и выбрала всего лишь 3-х человек. — делая паузу, я жду, что он что то скажет, но парень продолжает молчать, удивленно смотря на меня. Возможно он решил, что я реально съехала с катушек. — Ты один из них. Есть ручка? Или карандаш? Я шарю по карманам, пытаясь найти пишущее средство, но ничего под рукой не оказывается. Он кидает мне ручку не произнося при этом ни звука. Я из конверта извлекаю чистый лист и подписываюсь внизу страницы. Затем, размашистым почерком пишу документ, смутно напоминающий дарственную или доверенность по своему составу. Делаю я это для того, чтобы у парня потом не было проблем. Затем я кладу перед ним эту бумажку, сверху 3 ключа и совсем осевшим голосом произношу: — Ты человек хороший. Я знаю это, — говорю я. — Хоть у тебя все есть, но я хочу, чтобы именно ты меня запомнил. Поэтому все 3 помещения, до поры до времени, в твоем распоряжении. Он пытается что то возразить, растерянно подбирая слова, но я перебиваю. — В основном гараже заложено много металла. 2 части из всего количества — медь, остальное — сплавы висмута и много чего еще. Распоряжаться ими, как хочешь, но гараж оставь. Как только металл будет вывезен, документ, — киваю я на бумажку, нетронутую им, — перестанет действовать по отношению к тебе и все 3 помещения перейдут к другому человеку. Парень растерянно кивает, но когда он выходит из ступора, меня уже и след простыл. Я иду, чувствуя, как хлюпает вода в моих кроссовках, но на это я обращаю внимание в последнюю очередь. Впереди еще 2 дела, которые мне необходимо закончить в эту ночь. Я сажусь в свою машину и пару минут просто сижу. Тишина. Только дождь барабанит по крыше и лобовому стеклу. Правильно ли я делаю? Не буду ли я потом жалеть? Возможно, но первый шаг уже сделан, обратно пути нет. Отступать не в моих правилах. Я завожу мотор и выдавив педаль газа до упора лечу по ночной трассе. Через салон в мое окно проникает ветер и капли. Я прикрываю окно. Веду ровно, сжимая руль так, что костяшки на руках белеют от напряжения. Уже через 10 минут я стою на пороге квартиры. Стучу и мне тут же открывают. — Привет, какими судьбами? Ты время видела? Без церемоний, я с порога выпаливаю подготовленную речь про то, что я уезжаю и отдаю другу несколько маленьких холстов. — Зачем?! — Они мне больше не нужны, а ты еще сможешь их продать. Эти выйдут в несколько тысяч, а остальные думаю побольше. Как нибудь заехай в студию и попроси, чтобы тебе выдали мои старые работы. Возможно их тоже можно будет сбыть на рынке. За пару минут разъяснив еще некоторые моменты, я прощаюсь с другом и снова выхожу на улицу. Дождь уже практически прекратился, но глухие раскаты грома еще слышны в далеке. Я вдыхаю полной грудью приятный ночной воздух, влажный после дождя. Затем, постояв еще какое то время, наслаждаясь ночью, я снова сажусь в машину и кладу голову на руль. Господи, что я делаю? Ответа мне не приходит и я в последний раз завожу мотор моего любимого автомобиля. Прежде чем уехать отсюда, нужно завершить последнее, самое сложное дело. Я вновь гоню по ночной трассе, наслаждаясь ровной дорогой и прохладой. Практически все светофоры мигают желтым в ночное время, поэтому у меня есть возможность последний раз насладиться мощностью и скоростью самосбора. Через 15 минут я подъезжаю к частному сектору, а еще через некоторое время стою у знакомой калитки. Она стоит на пороге в старой пижаме и ошарашенно смотрит на меня. Я не даю ей что-либо сказать. — Это теперь твое. — кладу ключи и документы от иномарки на капот. — Зачем? Ты… — И это. — я кладу на капот еще не запечатаный конверт. — Что это? — Твоя мечта. — просто отвечаю я и ухожу. Она что то говорит мне вслед, пытается кричать, а я не обращаю внимания. Не люблю прощаться. Снова накрапывает дождик и я накидываю на голову капюшон насквозь промокшей толстовки. Мне все равно. Оставшихся в кармане денег хватает на билет до ближайшего города, где есть аэропорт и я с трепетом в груди, жду свою последнюю электричку. Что было в конверте? Документы на участок земли в 30 соток. Когда то это было моей дачей, местом, где я провела половину жизни, но теперь, спустя годы это просто участок. Денег, вырученных за него хватит на открытие бизнеса. Стартовый капитал, так сказать. Машина тоже обойдется в крупную сумму. Хоть это и передел и родных деталей в нем не больше 20%, но я думаю на рынке и мой бумер найдет своего покупателя. Толстая тетрадь с моими стихами осталась у друга. Зачем ему? Не знаю, но я отдала ему свои работы, которые сама намеревалась продать, пусть это тоже останется ему. На память. Возможно, мои произведения, когда то увидит свет. В итоге я благодарю трех человек, перед своим уходом. Людей, которые дали мне дорогу в жизнь. Первый — человек, благодаря безразличию которого, я достигла денежного благополучия пытаясь обратить на себя внимания и добиться одобрения (если мой счет в банке и машина, позволяют мне так сказать) Второй — друг, который ценил мое искуство, поддерживал начинания, давал честную обьективную оценку моим произведениям. Третий — подруга, благодаря которой я поднималась по карьерной лестнице. Которая была для меня тем чудодейственным пинком, побуждающим к действию. Вы спросите: а родители? Они же вложили в тебя столько… Да. О них я помню. Им осталось мое отсутствие. Я освободила их от обузы, оставив несколько денежных сюрпризов, денег, которые я копила на новую машину. Туда же входят и все вещи, оставленные мной. Наверное я рассчиталась со всеми? К станции подходит ночная электричка и я захожу в вагон. Еду не долго, где-то с час. Здесь меня никто не ждет. Это я жду своего рейса в зале ожидания аэропорта. Мне грустно, но я держусь. Минуты ожидания тянутся невыносимо долго. Но вот я прохожу к стойке регистрации, протягиваю документы, отвечаю на пару вопросов и тут же оплачиваю билет. Затем еще минуты, тревожные минуты, я волнуюсь сама не зная почему. Вот уже я поднимаюсь по трапу самолета, меня встречает улыбчивая бортпроводница и я киваю в ответ на ее приветствие. Занимаю свое место и смотрю в окно, на горизонт, где занимается заря. Ее я тоже вижу в последний раз с такого ракурса. Достав телефон, перевожу последние деньги с моей карты на счет матери и отключаю мобильный. Снова смотрю в окно. За заборчиком стоит подруга и машет мне рукой, возможно, она все поняла и совсем на меня не злится. Позади нее в машине сидит человек, которому я заверила помещения заваленные кучей антиквариата. С пассажирского сидения выходит мой друг и тревожно ищет глазами иллюминатор, около которого я сижу. Ему удается это сделать, но он не машет мне рукой, не улыбается а просто молчит. «Зачем ты это сделала? Ты же могла еще вернуться.» — слышу я голос своего подсознания. «Чтобы начать новую жизнь, надо покончить со старой.» — отвечаю я и улыбаюсь этим людям, провожающим меня. Рассветное солнце ослепляет мои глаза и… Я просыпаюсь. Яркие лучи ласкают мое лицо сквозь ажурные занавески, а я еще несколько минут лежу, пытаясь стряхнуть с себя остатки чертовски реалистичного сна. Первым делом подлетаю к компьютеру и открываю сайт, где должны быть результаты экзаменов. Пусто. Значит еще не пришли. Мой пес сидит у моих ног и смотрит на меня, склонив голову на бок — ждет, когда я собирусь с ним гулять. Как только я встаю, он радостно машет хвостом, а я лениво потягиваюсь. Впереди еще поступление в институт и целое жаркое лето.