Сладкая беда

*** Ипек сидела возле дверей реанимационной палаты и смотрела в никуда. В её голове нескончаемым вихрем крутились мысли. «Успела ли она вовремя дать противоядие главному комиссару Шахину?» «Он жив — значит успела.» «Вот бы она справилась с этим сумасшедшим раньше, тогда Шахин сейчас не боролся бы за свою жизнь в больничном крыле.»                         «Это всё случилось из-за неё.» По её щеке скатилась слеза. «Шахин должен выжить. Он не может оставить её одну.» Очнулась она от удручающих мыслей лишь почувствовав на плече чью-то руку. — Ипек, он жив лишь благодаря тебе. Если бы не ты, то мы возможно и вовсе бы не нашли Шахина. Не мучай себя, дочка, — сказал ей шеф Мехмет. Она благодарно кивнула и смахнула предательскую слезу тыльной стороной ладони. Дверь больничного крыла распахнулась и на встречу команде бюро расследования убийств вышел доктор в сопровождении молоденькой медсестры. — Как состояние главного комиссара Шахина? — за всю команду спросил начальник Йенер. Лишь он сейчас мог мыслить здраво, ведь его отношения с Шахином всегда были напряжёнными, но зла он ему никогда не желал. — Для начала «пусть всё пройдёт», — пожелал доктор обращаясь ко всей команде в целом, — угроза для жизни старшего комиссара миновала, но ему понадобится ещё некоторое время для полного выздоровления. По моим прогнозам, через дней пять, если не будет никаких осложнений, господина Шахина можно будет выписать. — Его можно увидеть, — резко подорвалась со своего места Ипек. Ей нужно было убедиться, что Шахин в порядке. — Вы — госпожа Ипек? — вырвалось у медсестры. Но она сразу замолчала и смутилась уловив на себе укоризненный взгляд врача. — К сожалению, я вынужден отказать в этом. Первой причиной тому является моя личная рекомендация. По моему профессиональному мнению пациент нуждается в тишине и покое и тогда его восстановление будет проходить куда более продуктивно. — А вторая причина? — настороженно спросила госпожа психолог, заметив признаки некого беспокойства как врача, так и молоденькой медсестры рядом с ним. — Ваш друг, — немного помедлив с ответом, всё же начал доктор, — он пришёл в себя и настаивает на том, чтобы к нему не пускали посетителей за исключением шефа Мехмета. — Что за вздор, — возмутился начальник, — что он снова придумал? Ипек сразу же попыталась успокоить господина Мехмета ведь он единственный кто сможет повидать Шахина и поговорить с ним. А врач продолжил: — Такое бывает после каких-либо травматических событий. А старший комиссар Шахин пережил похищение и в последствии чуть не умер от яда и это только то, что известно нам. Бывает, что люди замыкаются. Дайте ему время. Если через пару дней его решение не изменится, то мы назначим ему дополнительно консультации с нашим штатным психологом. После этих слов Ипек неожиданно засмеялась. Может сказалось нервное потрясение, может отступившая тревога, но после того как она представила лицо Шахина, когда ему скажут о консультациях у психолога, она не смогла сдержать смех. Как ни странно её реакцию поддержала вся команда. Стоило ей засмеяться и все подхватили это задорное состояние. Врач и медсестра смотрели на них с недоумением. — Не обращайте внимания, доктор, — сказал шеф Мехмет, — но зная Шахина, могу утверждать, что он скорее сбежит из больницы, чем встретится с психологом, — пытаясь успокоить собственный смех, пояснил начальник. — Когда я могу навестить старшего комиссара Шахина? — Через час его переведут из реанимации в палату и тогда уже он сможет принять Вас, господин Мехмет, только не на долго. С вашего позволения, я пойду, — попрощался со всей командой доктор, — я буду держать вас в курсе самочувствия господина Шахина. — Ребята, отправляйтесь по домам, — обратился начальник Мехмет к команде, — я останусь, если что, то сообщу вам. Все неохотно попрощались и пошли к выходу. Все кроме Ипек, она осталась сидеть на месте как-будто не слышала слова шефа. — Дочка, иди домой, ты со вчерашнего дня не спишь, тебе нужно отдохнуть? Шахин же сказал, что не примет других посетителей, а ты знаешь насколько он упрям. Прямо беда на голову. — Я знаю, начальник, но может он передумает. Я должна сама увидеть то, что с ним всё хорошо, иначе не поверю. — Хорошо, Ипек, я попробую уговорить Шахина. Но обещай, что если не получится, то ты не сопротивляясь пойдёшь домой. Ипек не собираясь спорить, покорно присела на лавку в больничном коридоре. Спустя часа полтора им сообщили, что старшего комиссара перевели в палату и его можно навестить. Шеф Мехмет сразу отправился навестить Шахина, а Ипек ничего другого не оставалось как сидеть и ждать результатов их беседы. Время тянулось медленно. Ипек сидела и нервно теребила в руках свой шёлковый платок, когда заметила на себе беспокойный взгляд молоденькой медсестры. Это была та же медсестра, которая вместе с доктором посещала палату Шахина. — Извините, Вы могли бы уделить мне пару минут, — позвала её Ипек. Ещё при первой встрече она заметила, что девушка что-то хотела ей сказать, но не решалась. Медсестра неуверенно к ней подошла. — Простите, что отвлекаю Вас от работы, но вы назвали меня по имени выйдя из палаты старшего комиссара и я хотела бы знать откуда вы знаете кто я. — Не уверена, что у меня есть право об этом рассказывать, — смущённо начала девушка, — я Вас не знаю лично, но я была в палате, когда Вашего друга пытались привести в чувства. Ещё не очнувшись окончательно он постоянно говорил Ваше имя и просил куда-то не идти, его смогли успокоить лишь объяснив, что вы сидите рядом в больничном коридоре. В памяти Ипек отчётливо всплыла картина, как её держат на мушке пистолета, а из подвала доносится душераздирающий крик Шахина Кары: «Ипек, не иди! Ипек!». И фраза сумасшедшего маньяка «Ты слышишь как ему больно?» Эти воспоминания снова как будто окунули её в леденящий ужас, страх потерять человека, ставшего столь важным для неё. — И после того, что я видела, — продолжала рассказ медсестра, — меня сильно удивило его требование не пускать к нему никого кроме шефа Мехмета. А когда я вышла, то сразу поняла, что господин Шахин говорил именно о Вас. И поэтому не сдержалась. Извините меня за такую вольность. — Нет-нет, — поспешила успокоить молоденькую медсестру Ипек, — Вы ничего плохого не сделали. Я просто хотела разобраться в ситуации. Не переживайте, всё сказанное Вами останется лишь между нами. В эту секунду к Ипек подошёл шеф Мехмет с довольно задумчивым видом. Медсестра быстро попрощалась с госпожой Ипек и ушла. — Как он? — подстёгиваемая вновь всплывшими неприятными воспоминаниями, спросила она. — Он, можно сказать, в своём обычном состоянии, — подбирая слова ответил шеф полиции. — Что это значит? — недоумевала Ипек. — Я могу его увидеть? — Это не лучшая идея. Сейчас у меня ощущение, что я вышел с допроса. Шахин ещё немного слаб, но явно сильно встревожен ситуацией из-за которой оказался здесь. Он пытался у меня узнать все обстоятельства своего спасения, но когда я предложил узнать всё у тебя, да и за одно решил обрадовать его тем, что ты передумала уходить из бюро, он снова замкнулся. Я думаю, что он винит себя. Дай ему ещё немного времени, дочка. Пойдём. Ипек разочарованно кивнула, но не стала спорить с шефом Мехметом.

***

«Нельзя больше откладывать. Сегодня я во что бы то ни стало поговорю с Шахином», — думала Ипек, заходя в приёмный покой больницы, — «Если он опять откажется со мной встретиться, то придётся брать ситуацию в свои руки.» — Госпожа Ипек? — неожиданно женский голос окликнул её. Этот голос принадлежал уже знакомой Ипек молоденькой медсестре. — Госпожа Ипек, если вы пришли навестить старшего комиссара Шахина, то опоздали, его час назад выписали из больницы. — Как его могли выписать, — недоумевала Ипек, — врач ведь говорил о курсе лечения в пять дней, а прошло всего два. — Его выписали под собственную ответственность. Старший комиссар так настаивал, что у лечащего врача не осталось выбора. Если хотите, то я провожу Вас в кабинет господина доктора. — Нет, спасибо, — негодуя таким холатным отношением Шахина к своему здоровью, ответила Ипек, — я не сомневаюсь, что старший комиссар на такое способен. От разговора с медсестрой её отвлёк телефонный звонок. — Ипек, ты виделась сегодня с Шахином? — начал встревоженный мужской голос, не дождавшись обычного приветствия, — Что у вас там происходит? — А что у нас происходит, шеф Мехмет? Я не понимаю о чём Вы говорите. — Только что я разговаривал со старшим комиссаром по телефону и он мне заявил, что не выйдет на работу пока ты остаёшься в бюро убийств. Ипек от удивления на секунду потеряла дар речи. — Ипек, дочка, — окликнул её начальник, — разберись с этой ситуацией. — Конечно, шеф Мехмет, я всё решу, не переживайте. — пытаясь собраться с мыслями, ответила ему Ипек и отключила звонок. Не медля больше ни секунды она вышла из дверей больницы одновременно вызывая такси. «Моё терпение тоже не бесконечно». Ипек даже не заметила как доехала до дома Шахина. Она позвонила в дверь его квартиры. Потом постучала не дождавшись ответа. И снова позвонила. — Шахин Кара, лучше сам открой эту дверь, иначе я буду вынуждена взломать замок. Ты знаешь я могу это сделать. — Ну уж нет, — послышался голос старшего комиссара с обратной стороны двери. — Открой, нам нужно поговорить! Мужчине ничего больше не оставалось, как впустить Ипек в квартиру. Только дверь распахнулась, как негодующая «госпожа психолог» словно вихрь влетела в комнату. — Ты хоть понимаешь, что ты заставил меня пережить? — разразилась гневной тирадой Ипек. — Последний раз я видела тебя без сознания в этом злосчастном подвале, а ты запретил даже посещать тебя в больнице! Да ещё и сбежал не дождавшись выздоровления! Шахин молча запер дверь и проследовал вслед за изливающей своё возмущение Ипек в глубь комнаты. Каждое её слово будто било его под дых. Само её проявление у него на пороге было как удар по его самообладанию. Он так и не продумал как будет с ней себя вести, что говорить… После беседы с шефом Мехметом он постоянно прокручивал в голове, то что узнал о своём спасении. Старший комиссар сейчас скорее напоминал оголённый провод и явно был не готов к такому напору со стороны этой женщины. — И всё бы ещё ничего — продолжала тороторить Ипек, — но ты, оказывается, теперь ещё и настаиваешь на моём увольнении! Я не понимаю что с тобой происходит! Да, я виновата перед тобой, ведь из-за психопата помешавшегося на мне ты чуть не умер, то есть получается именно из-за меня ты чуть не умер… Но я всё равно не понимаю… И тут Шахин не выдержал: — Нет, — возмущённо перебил он Ипек, — Из-за тебя я умер! Ты этого добивалась! Ты думаешь что спасала меня? Да в тот миг, когда я увидел тебя на мониторах, подходящей к этому проклятому дому в одиночку, я умер. — Но ведь всё обошлось, — поняв, что задела за живое, попыталась успокоить Шахина «госпожа психолог», — я же справилась с ним. — Да, ты справилась! Ты справилась! Маньяк держал тебя под прицелом, а я мог только кричать, чтобы ты ушла. Но ты ведь не можешь! Не стоишь на месте! Обязательно идёшь за мной! Но я больше не позволю тебе подставляться за меня! Ты думаешь мне мало было потерять сестру! Ты захотела чтобы я ещё стал виновен и в твоей смерти! Мне уже один раз вырвали душу, а госпожа решила повторить для меня это незабываемое ощущение? Ипек стояла в полном недоумении. Она часто видела Шахина раздражённым, но таким никогда. С каждым гневным словом он приближался к ней. Ипек даже инстинктивно немного отступила от разгневанного мужчины, но через пару шагов уперлась в стену. А он всё приближался. — Я — полицейский, риск — это часть моей профессии. Я готов был умереть, но абсолютно не готов был к твоему появлению там. Ипек, скажи мне ради чего ты рисковала своей жизнью? Почему не осталась в стороне, ты же психолог, а не полицейский? — уже совсем обессиленно, с отчаянием спросил он. Глаза Ипек были широко распахнуты. «Он напугал её?» Как эта женщина могла быть и такой ранимой и одновременно такой сильной? — Я не могла оставаться лишь сторонним наблюдателем, — не отводя от него своих притягатеных зелёных глаз, тихо сказала она, — ведь на кону стояла твоя жизнь. Твоя. Понимаешь? И всё самообладание Шахина рассыпалось. Крепко прижав её к себе, мужчина, не дожидаясь разрешения, поцеловал Ипек. Только сейчас он понял как тяжело ему было дышать, пока он не заключил её в свои объятия. Ипек не раздумывая ни секунды ответила на его поцелуй. В голове Шахина металось столько противоречивых мыслей и чувств, что в пору было сойти с ума. Он злился на неё, на себя, вспоминал отчаянные попытки выбраться из подвала, чтобы спасти её. Вспоминал как ему было страшно, от мысли, что он не сможет её уберечь, что потеряет Ипек навсегда. Душащее ощущение полного бессилия… Но вся эта боль, горечь, страх сейчас смешивались с неимоверным чувством счастья — она жива, она здесь и она отвечает на его чувства. Эта бесстрашная женщина, готовая на всё ради других. Как он ненавидел в ней это качество и одновременно не мог не восхищаться им. Весь этот вихрь эмоций как в зеркале отражался в их поцелуе. Начавшись с простого прикосновения, на которое Шахин даже не ждал ответа, он разросся до неудержимого желания больше не отпускать друг друга. С каждой секундой поцелуй становился всё более страстным, жадным, настойчивым. Правильней было отпустить её, сказать, чтобы шла домой к сыну, в её прекрасную привилегированную жизнь. Сказать, чтобы перестала играть в детектива и рисковать собой. И уж точно не подвергала свою жизнь опасности из-за него. Но каким бы он не хотел казаться чёрствым, равнодушным, решительным, отпустить её оказалось выше его сил. Всего один поцелуй, одно прикосновение к ней, это всё чего он хотел. Это всё без чего он не смог бы дышать, когда Ипек ушла бы. Но эта женщина, как всегда, сломала все его планы. Зачем ответила на поцелуй? Он был готов к отказу, он был готов к тому, что после этого она больше не появится на его пути. Ему казалось, он был готов выдержать всё ради её счастья и безопасности. Но он не был готов к тому, что она с такой же уверенностью в своих действиях будет целовать его в ответ. «Как они стали так важны, так зависимы друг от друга? Как им не сгореть в этих чувствах, столь резко вырвавшихся наружу?» Он прижимал её к себе не в силах прервать поцелуй. Его тело перестало слушать разум, оно действовало самостоятельно. Им всё сильнее овладевал первобытный инстинкт, он хотел чтобы Ипек стала его без остатка. Его. Только его. И больше никаких игр. Только её нежные губы. Только её хрупкие руки обвивающие его шею… Она разбила выдержку этого мужчины в пух и прах. Он больше не мог собраться. Копившиеся в нём страхи и злость в секунду вспыхнули и переросли в неудержимую страсть. Страсть чувствовать её рядом, чтобы поверить, что всё это правда. Страсть вдыхать её вместо воздуха. Только её. И тут она разорвала поцелуй. «Вот оно. Сейчас всё закончится.» Они стояли смотря друг другу прямо в глаза, пытаясь восстановить дыхание. — Ипек, — неуверенно произнёс Шахин даже не зная, что именно он хочет ей сказать. Но она не дала ему возможности разобраться в мыслях и сама втянула Шахина в новый поцелуй. И всё рухнуло. Все страхи. Все сомнения. Вся бравада старшего комиссара полетела к чертям. Только она. Только сейчас. Всё остальное исчезло. Его руки властно двигались по её телу, пока их поцелуй всё набирал обороты. И кто её дёрнул надеть сегодня это короткое чёрное платье, которое в одну секунду было снято и улетело куда-то вглубь комнаты. За ним последовала и рубашка Шахина вместе с извечно приспущенным чёрным галстуком. Какой же Ипек была изящной и хрупкой словно фарфоровая кукла. Невероятное чувство благоговения охватило Шахина когда его руки прошлись по оголенной спине столь желанной ему женщины. Она стояла перед ним в лишь в бордовом кружевном комплекте белья тон в тон подходящему к цвету туфель на её соблазнительных ногах. Шахин не раздумывая поднял Ипек на руки и отнёс в спальню. «Что он творит? Как осмелился? Как она могла позволить ему вести себя так?» Всё было просто! Они хотели одного и того же. Хотели чувствовать друг друга рядом, так близко, что смогли бы раствориться в этой близости. Осознание этого кружило голову, казалось нереальным. Но это была единственная правда. Всё происходящее было настоящим и каким-то правильным. Казалось никак по другому быть не могло. Ипек должна была оказаться здесь, на этой тёмно-синей простыне в его крепких объятьях. Она лишь потянулась, чтобы снять обувь, но Шахин её остановил. — Оставь, — смотря на неё затуманеным страстью взглядом, сказал он, — даже не представляю тебя без каблуков. — Я знала, что в конечном итоге ты их полюбишь, — улыбнулась Ипек. — Невозможно не полюбить, — многозначительно ответил старший комиссар. «Она поймёт, что он хотел ей сказать. Она всегда видит его на сквозь.» От их возобновившегося поцелуя по всему телу как-будто разливался жар. Их прикосновения, ласки всё сильнее сводили с ума. Ипек чувствовала как трепещет его тело, когда она своими коготками уверенно проводит по неожиданно рельефному мужскому прессу. Даже в такие моменты её не оставляла психологическая привычка всё анализировать. И она отметила для себя две вещи, которые не могли не радовать: во-первых, работа полицейским явно держала Шахина в форме, а во-вторых, он сильно сдерживал своё желание, хотя его телу удавалось это с трудом. Она ещё никогда не чувствовала себя более желанной. И это сметало все следы её природной скованности. Хотелось просто чувствовать без давления социальных рамок и норм. Не разрывая поцелуя она перевернулась так, чтобы оказаться сверху Шахина. Мужчина явно такого от неё не ожидал, но его тело откликалось на любое её движение и не оставляло разуму ни малейшего права слова. «Боже, как она прекрасна» — это была единственная мысль в его голове. Продолжая их поцелуй, Ипек начала двигать бёдрами всё ближе прижимаясь к его уже не скрываемому брюками возбуждению. Отстраняясь и снова приближаясь к нему она как-будто танцевала, дразнила, мучила его. Но слаще этого изнеможения он ничего в жизни не испытывал. А эта неземная женщина всё продолжала и продолжала прижиматься, гладить и задевать все его эрогенные зоны. Шахин даже не заметил как его руки опустившись к бёдрам Ипек властно стали управлять её движениями. Хотелось чувствовать больше. Ближе… Хотелось… Хотелось её целиком… без остатка. Он резко перевернул Ипек на спину. Не в его натуре быть на вторых ролях. Поцелуй с измученных нежных губ плавно переместился на её гибкую шею, а мужские руки настойчиво изучали точёную фигуру «госпожи психолога». Когда его поцелуи спустились ещё ниже, то соблазнительный бордовый лиф Ипек показался явно лишним предметом гардероба. И Шахин с неожиданной лёгкостью избавил её от этой ненужной преграды. Его губы немедля ни секунды накрыли манящую женскую грудь. Эти поцелуи были настолько горячими, что их можно было сравнить с языками пламени блуждающими по её фарфоровому телу. Но Ипек не собиралась оставаться в долгу. Её руки проворно расстегнувшие ремень и застёжки мужских брюк проскользнули к белью сквозь которое отчётливо можно было ощутить степень возбуждения её партнёра. Плавными поглаживающими движениями она доводила Шахина до исступления. Как же он её хотел! В его глазах даже на секунду всё потемнело при её прикосновении. Больше терпеть он не мог. Ипек станет его! Сейчас! Мужчина быстро освободился от одежды и снова жадно припал к её губам. Она отчётливо чувствовала рядом с её кружевным бельём мужское достоинство довольно внушительных размеров. Несколько раз Шахин двигался дразня её своим возбуждением, но он не мог делать это долго. Его выдержка была на исходе. Не снимая её белья, а лишь отодвинув его в сторону, он приставил свой обжигающий орган к ней, но замер не решаясь сделать следующий непоправимый шаг. — Ипек, — хриплым от страсти голосом начал Шахин, — я… Договорить он не смог из-за накрывших его ощущений. Ипек сама двинулась ему навстречу убеждая в том, что она ко всему готова. Шахин немного отстранился и на этот раз сам прижал её к себе. Погружаясь в неё целиком. Чувствуя её всю. Двигался он плавно понимая, что чуть он увеличит темп и его сразу накроет разрядка. Он даже не представлял, что можно так сильно хотеть женщину. Хотеть до изнеможения, до боли. Его желание становилось реальностью. Он отстранялся и снова привлекал её к себе. Плавно, наслаждаясь каждым мгновением и чувством, каждой её реакцией, стоном, поцелуем… Каждым движением её грациозных ног так и оставшихся в бордовых туфлях. За все одиннадцать лет в прошедшем браке Ипек не испытывала такой спектр эмоций, который переполнял её сейчас. «Такого просто не могло быть!» Она одновременно и хотела, чтобы темп их страсти увеличился и хотела чтобы испытываемые ей сейчас ощущения не заканчивались. Этот мужчина доводил её до безумия, никогда ещё её аналитический ум не уступал место животным инстинктам. Она хотела его. Хотела как никого и никогда в своей жизни. А главное — она хотела быть лишь его. Плавные движения Шахина напоминали сладкую пытку. Он медленно завоёвывал каждый сантиметр её тела. Привлекал к себе так крепко. Отстранялся и снова продвигался вперёд, вызывая неописуемое возбуждение. Вызывая непрекращаемые импульсы блаженства. Её тело плавилось, целиком отдавалось этим эмоциям. Сладостные стоны то и дело вырывались из уст Ипек. Некоторые из них мужчина ловил своими поцелуями. И продолжал свою пытку. Отстраняясь и снова крепко привлекая её к себе. До того как он успел очередной раз отстраниться, Ипек снова перевернула его на спину, а сама опустилась на него до предела. От накрывших его ощущений Шахин даже закрыл глаза. Она не стала сразу увеличивать темп, а всё также плавно опускалась на него, но на этот раз всё ощущения были куда острее, горячее, глубже. «Нет, это не могло быть реальностью. Не существует таких эмоций. Просто не может быть.» А Ипек всё продолжала свои соблазнительные движения бёдрами. Ощущая как их тела соединяются друг с другом. Сжимая мышцы внутри себя она чувствовала всю твёрдость его возбуждения, всю степень его желания обладать ей. И это как ни что, ещё больше кружило голову, распаляя их страсть. Ей было уже тяжело поддерживать этот сладостный темп, ведь с каждой секундой хотелось большего. Больше чувства блаженства, больше запредельных эмоций, больше его… Столь сильное сдерживание уже начинало приносить Шахину боль. Его организм не справлялся и мужчина взял ситуацию в свои руки. Удерживая Ипек на себе он перевернулся, чтобы оказаться сверху и на этот раз отстранившись вошёл более резко. Она даже слегка вскрикнула от неожиданности. — Прости но больше я так не выдержу, — прошептал ей Шахин прямо в губы и заглушил ещё один лёгкий вскрик поцелуем. Он крепко прижимал её тело к себе, а бёдрами резко двигался к ней на встречу. Один раз, другой, третий… Их тела горели. Темп всё нарастал. «Да! Только не останавливайся! Ещё!» Шахин всё двигался и двигался привлекая её к себе с такой силой, что его действия начинали граничить с грубостью. Но именно от этого сейчас она буквально теряла голову. «Да! Так! Да!» Ещё раз и ещё. И вдруг всё разлетелось. Ей пришлось прикрыть ладонью рот, иначе звуки её экстаза были бы слишком громкими. Тело Ипек сотрясалось в конвульсиях, а сознание вообще на какое-то время отключилось от накрывшей её эйфории. Когда Шахин почувствовал, что довёл Ипек до разрядки, не в силах больше сдерживаться, прижал её бёдра к себе настолько сильно насколько это было возможно и сам поддался столь желанному освобождению. Чувство напоминающее разряд тока пробежало по всему его телу. Мышцы дрожали от перенапряжения. Но неимоверное блаженство, которое он сейчас испытывал стоило всего. Сознание прояснилось не сразу. Придя в себя он понял что всё также крепко прижимает её к себе. Даже чувствуя её рядом он всё равно сомневался в реальности произошедшего. — Ты Божественна, — сказал мужчина ложась рядом с Ипек и на этот раз нежно целуя её в губы. У неё даже не нашлось сил ответить Шахину на ласковые слова. Ипек просто придвинулась к нему ещё ближе и чувствуя рядом этого сильного мужчину провалилась в сон. Шахин улыбнулся, в очередной раз восхищаясь тому что эта женщина одновременно может быть и такой властной и такой кроткой и ласковой. Пытаясь не потревожить её сон он укрыл их обоих одеялом и практически сразу уснул сам, крепко обнимая столь желанную ему женщину. *** Они проснулись одновременно от звука поворачивающегося ключа в замке. — Брат Шахин, ты дома? — послышался у входной двери голос Сылы. — Что же делать, — испугалась Ипек, немного смущённая своей наготой. — Боже, Боже, что за паника, госпожа психолог? — улыбнулся Шахин и крепче её обнял. — Я не понимаю почему ты так спокоен? У нас большая проблема, — сказала она удивляясь столь легкомысленному поведению Шахина, — моё платье осталось где-то в гостинной. — Не переживай, я всё решу. Правда, на этот раз, отговорка с невыключенной плитой не сработает, — усмехнулся Шахин. — Опять стала бедой тебе на голову, — ещё больше смутилась Ипек. — Стала? — удивился старший комиссар. — Да ты и не прекращала ей быть! Ты с первого появления и впреть — моя сладкая беда! И мужчина крепко поцеловал Ипек.