Победитель

Джехён с самого детства обожал плавание и все, что с ним связано. Любое предложение поехать куда-нибудь к водоемам он поддерживал всеми руками и ногами, до того любил всю эту тему, что всерьез хотел стать рыбой, когда был маленьким. Донён, к слову, впервые встретил его, когда тот возвращался домой из бассейна, вытянув над головой с мокрыми темными волосами надувной резиновый круг. Как-то так вышло, что Джехён не переставал любить это дело и в более зрелом возрасте начал ходить в зал не просто чтобы часик поплескаться. В средней школе он записался в команду пловцов, и с тех пор участвовал в соревнованиях. Как между учениками из параллельных классов, так и на серьезном уровне: пару раз ездил защищать честь города. Дома у него целыми стопками копились бесчисленные грамоты, благодарственные письма и прочие бумажки, но истинную ценность составляли, конечно же, медали. Большинство из них — золотые, все они висели на краю полки на стене, иногда покачиваясь. Джехён ими гордился, а Донён гордился Джехёном. И восхищался. Раньше Джехён был тонким и худеньким, но, стоило ступить ему на скользкую дорожку плитку у бассейна, он вытянулся и набрал массу. Все видели его прекрасную форму: сильные ноги, мускулистые руки, пресс и, самое главное, аппетитный зад; гладкую светлую кожу и розовые следы от резинки плавок. В школьной форме Джехёна не отличить от обычного школьника, но без нее он походил на профессионального спортсмена. А как он двигался в воде! Резво, грациозно, разрезал ее, пахнущую хлоркой, ладонями и почти всегда шел впереди с существенным отрывом от соперников. Когда же он лидировал и приходил к финишу первым, вылезал из бассейна и снимал шапочку, Донён и вовсе забывал, как дышать. Подсвеченные от мощных ламп на потолке капли стекали с головы до самых пят, обводя ну очень привлекательные изгибы, упирались в ткань синтетики и заставляли блестеть, словно какое-то вожделенное сокровище. На губах появлялась ухмылка, зрители оглушительно хлопали. В подобные моменты Донён уподоблялся фанаткам Джехёна, что сидели на скамейке рядом, и в удивлении открывал рот. Один раз у него даже привстал от всех этих роскошных видов, но он старался забыть о том случае изо всех сил. Да, красиво, спору нет, но очень стыдно. Донён помотал головой. Все-таки, вода — и правда призвание Джехёна. В ней он выглядит счастливее, чем на физике, до того, что у него глаза сверкают. Может, у него в роду были русалы? В памяти возник случай, когда их семьи — они дружат семьями, о, да — поехали вместе на море, и Джехён до самого вечера не покидал пределы пляжа. Плескался, и так плавал, и эдак, и нырял, и на Донёна воду лил; радовался и смеялся, когда его провокации срабатывали, скалился, когда водоросли путались в ногах. В тот жаркий день Донёну стало еще жарче, когда они-таки улеглись на шезлонги: Джехён обычно брился перед состязаниями, но тогда — ходил заросший и порой, чтобы стереть крупицы песка с живота, проводил рукой вниз, по дорожке из темных волосков, почти забираясь пальцами под резинку шорт с аляповатым принтом. Где-то с того момента Донён начал подозревать, что испытывает к парню, живущему в соседней квартире, нечто большее, чем простую дружескую привязанность. Это что-то — теплее, чем поверхность бирюзовой воды, нагретая ярким июльским солнцем. Симпатия, как минимум. Как максимум, любовь. Поначалу он вообще думал, что так бурно реагировал на любое действие Джехёна из-за своих загонов или недостатка ласки, но потом отбросил эти мысли. Джехён ведь не только до дрожи в коленях красивый, но и умный. Веселый, немного шкодливый и много целеустремленный, особенно если дело касается плавания. Мечта, а не парень. Донён все думал, как признаться ему, и придумал. Пообещал, что сводит поесть и оплатит счет, если на соревнованиях победит не какой-то там Чимин, а сам Чон Джехён, гроза среднестатистических любителей отдохнуть на море и единственный человек, который выглядит симпатично в этих ужасных резиновых шапочках. Тот согласился. И завоевал золото. Очередное. На камеру чмокнул награду, попозировал, пока на пол стекали ручьи, помахал тем знакомым со школы, кто приехал его поддержать (родители не смогли вырваться с работы), а еще улыбнулся. Лично Донёну, пусть некоторые девушки и подумали, что этот кусочек солнца среди холодной зимы — именно для них. Пускай и дальше тешат себя, наивные, пф-ф. — Кто-то сегодня съест два комбо, — первое, что сказал Джехён после окончания соревнований. Он накинул полотенце на сильные плечи, пожал Донёну руку и поигрался с его пальцами в стиле их фирменного приветствия. — Комбо? Ты же лопнешь, — усмехнулся Донён. — Особенно от двух. Он коснулся медали и погладил ее, якобы случайно задев теплую грудь. Джехён хмыкнул, пока мимо, к выходу, шли толпы людей. Сновали и девчонки, но местная звезда на них внимания не обращал, лишь кивал. — Ты пообещал. Кто отказывает победителям? — Ладно-ладно, куплю тебе два комбо. Ты заслужил.

***

Через сорок минут оба уже просиживали штаны в «Макдональдс». Донён поставил на стол пластмассовый поднос с едой и поправил одежду, лежащую на диванчике напротив. Они с Джехёном сидели рядом и спихнули рюкзаки да куртки в сторону, чтобы не мешались. — Медаль не запачкаешь? — Не. Джехён вывалил кисло-сладкий соус из баночки на свой бургер из комбо и откусил здоровенный кусок, после чего довольно промычал, прикрыв глаза. Обычно он не ел такое, но тут решил отметить очередной успешный заплыв, потому что на одних почти безвкусных овощах и рыбе долго не протянешь. Спорстменам вредно уплетать чизбургеры с тремя котлетами из говядины, но он сейчас — школьник с тягой к фаст-фуду, а не опытный пловец. Донён сделал пару фото и отправил их маме. Убрал телефон в карман и взял в руки стаканчик с колой, глядя на довольного Джехёна. Тот и правда был дико счастлив, мычал, кивал и набивал рот так, словно неделю питался одной только водой из бассейна. — Вкусно? — Очень. Спасибо, Донён-ни. — Не за что, — кивнул он. — Кстати, у меня есть еще один подарок. — Правда? Что за подарок? — Он только для настоящих победителей. — Заинтригова-ал! Показывай. Донён придвинулся ближе. Положил обе ладони на чуть холодные после улицы щеки, однако позже скользнул к шее, где ухватился за ленточку медали. Прикрыв глаза, вытянул губы и вжался ими точнехонько в губы Джехёна. Они были вымазаны в кисло-сладком соусе, его солоноватый вкус появился на языке, но его это не волновало. Большее значение имело то, что Джехён тихонько вздохнул и вздрогнул, отложил бургер в сторону и закрыл едва открытый рот — он еще не прожевал, вообще-то. Несмотря на это, он не сопротивлялся. — Ты мне нравишься, — сказал Донён, когда отстранился. — Ты мне тоже нравишься, — ответил Джехён, улыбнувшись. — И, знаешь, такая награда в сто раз лучше золотой медали.