Песчинки истории

Шаг. Раз. Два. МСС закончился уже минут двадцать как, победители объявлены и разошлись по компаниям в блестящих коронах, означающих сегодняшнюю победу. От золота отражаются яркие огоньки праздничных фонарей, красные, зелёные, синие цвета переливаются безумием оттеночным на головных уборах, и у победителей на лицах сверкают улыбки. Они, конечно, довольны собой. Ранбу болтает ногами, сидя на ограждении. Рядом пустые лавки, но ему не хочется сидеть на них — ограждения гораздо выше, и с них он может наблюдать за происходящим. Красно-зелёные глаза бегают туда-сюда, собирая информацию, видят улыбки, сверкание золота, яркий свет и мигающие огни. Ранбу наслаждается этим. Где-то невдалеке слышатся недовольные возгласы Томми о том, что он не хочет так рано уходить домой, и в итоге тот сбегает куда-то с кем-то, и Фил уже не так молод, чтоб угнаться за мелким гадёнышем. Да он и не пытается: знает, что Томми лишь для виду вредничает, а на самом деле устал жуть как, спать мечтает завалиться не меньше остальных. Ранбу опирается когтистыми лапами позади себя и сладко похрустывает спиной, прогибаясь. Ему бы тоже домой, да вот не хочется. Дом — заснеженное место, там холодно и одиноко, даже несмотря на хорошую компанию. — Ты всё ещё здесь, Ранбу? — Фил шагает удивительно бодрой походкой к нему; под руку с ним рядом идёт Кристен: Богиня Смерти не выглядит такой пугающей, как о ней гласят легенды, ибо та специально перевоплощается в свою человеческую форму. Не хочет слишком сильно пугать окружающих (хотя её оригинальная широкополая шляпа всё ещё может выдать её истинное обличие). Ранбу резко дёргает головой в сторону Фила, окидывает его нервным взглядом, не задерживаясь и на миллисекунды на глазах, и ровно устанавливает свой взгляд на ворот красного плаща. — Не хочется уходить. Голос усталый и вялый, однако всё ещё сквозит весельем прошедшего соревнования, и Ранбу позволяет себе игриво шевельнуть белым ухом, показывая, что в нем ещё есть энергия. — Понимаю, — кивает Фил, и его новенькая красная шляпа чуть спадает на глаза (трюк, который тот долго отрабатывал у зеркала; знал ведь, что полуэндермен не выносит зрительного контакта). Они стоят пару минут в тишине, и она ни капли не так тягуча, как могла бы быть. Ранбу спокойно повиливает хвостом, который и не видно в общем-то из-за ограждения, на котором он так удобно устроился. Взгляд решается поднять выше фигурок людей, стоящих под высоким ограждением, и снова его сверкающие глаза ловят отражения огней цветных. — Я отойду, милый? — Нарушает тишину Богиня Смерти, обращаясь к Филзе. Тот кивает, осторожно выпуская руку дамы из своей, и напоследок лишь вежливо просит её взять для него шоколадное молоко в одном из открытых шатров неподалёку. Когда Кристен удаляется, мужчина ступает сапогами на лавку рядом, совершает прыжок, подтягивается — и в момент оказывается сидящим сбоку от Ранбу, что всё ещё не открывал взгляда от огромной вывески МСС. — Тут очень ярко, правда? Эндермен неловко кивает, всматриваясь в одну точку. Все эти столбы с яркими фонарями что-то ему напоминали, но он никак не мог понять, что именно. Но смотреть на них ему нравилось. Напоминали о чём-то хорошем. Безопасном, что ли. Он даже на секунду думает, что, может, место его рождения могло быть похоже на эти огоньки. Особенно на те, фиолетовые («или зелёные? к черту эндерменовское зрение!» — ворчит про себя он), что не так ярки, как остальные, однако всё же притягивают его взгляд к себе ничуть не хуже. — Мне очень нравятся огоньки, — тихо и словно ребёнок произносит Ранбу. — Они о чём-то мне напоминают. Только я не знаю, о чём. — Мир полон тайн, — пожимает плечами Фил, высматривая среди компаний людей своих знакомых. Он сильно сутулится и опирается локтями на собственные колени, щуря глаза. — Знаешь, — продолжает медленно беседу, — может, когда-нибудь мы узнаем, почему тебя так влечёт этот свет. — Даже не знаю, хочу ли знать, — коготки лап тихонько скребут резной кварц под ними, и парень-эндермен склоняет голову вбок и слегка вздрагивает, когда кисточкой хвоста случается касается цветов за спиной. — Тогда, если тебе не понравится то, что ты узнаешь, ты просто забудешь, — снова мужчина пожимает плечами. — Просто не записывай это тогда. — Верно. Просто не записывать. Ранбу переводит взгляд куда-то в сторону, и замечает Таббо, болтающего с кем-то. Тот выглядит радостным. Ранбу позволяет себе полуулыбку. Он чувствует себя спокойно среди огней, несмотря на то, что количество людей нервирует. Он даже удивляется, как его жизнь из одного русла резко перетекает в другое, а потом снова, и снова, и снова… Не подумайте, ему нравится то, что он имеет. Таббо милый, и Майкл просто чудо. Фил всегда заботится о нём, а Техно при случае обучает новым трюкам в дуэлях. Ранбу нравится такой расклад. Правда нравится. Но без недостающей памяти это всё ещё не то. Его друзья находят его особенности классными. Он может переносить блоки, как обычные эндермены, источает фиолетово-зелёные искры, хоть телепортироваться и не помнит как, и ему всё ещё противна вода, а ещё эндермены по всей Земле помогают ему с тех пор, как он смог вспомнить их (свой) язык. Ранбу всё время лишь неловко улыбается. Всё же, иногда он желает быть обычным. Он даже как-то говорит об этом кому-то, — кому, правда, не помнит, забыл записать, — он точно рассказывал живому человеку о том, как хотел бы быть обычным. Помнить всё, не иметь слежки существ Энда за ним. Он бы хотел даже быть как Таббо: иметь возможность рассказывать истории так, как он. Ранбу ведь искренне удивлялся, когда Таббо с точностью рассказывал ему истории о войнах за Л’манбург, про революцию Погтопии, и даже некоторые фразы буквально цитирует. Да, Ранбу очень хочет иметь хорошую память. Что его радует, так это то, что телепортируется он как все. Фил вызвался научить его: выкупил горстку эндерперлов у какого-то жителя деревни неподалёку, дал пару Ранбу, и долго и упорно объяснял, как ими пользоваться, пока Техно рядом меткими бросками телепортировался из одного места в другое, демонстрируя эндермену свою ловкость. — Я заметил, что ты очень сдружился с Уилбором, — вдруг произносит Филза, вырывая Ранбу из мыслей. Он медленно кивает. Конечно, сдружился. Ранбу не видит в Уилборе то плохое, о котором все говорят. Он искренне хочет подарить ему шанс, ведь никто не узнает, что Уил изменился, если никто не увидит этого. — Он тебя не обижает? Я знаю, Уилбор бывает невыносимым, но он хорош, когда знакомишься с ним поближе, — продолжает Фил. — Ты можешь мне сказать, если он станет доставлять тебе проблемы. Он бывает сложным. Я тебя пойму. Ранбу снова кивает. — Он не так плох. Я не могу знать, что он натворил раньше: я тогда был не здесь, но могу сказать, что он довольно… — Ранбу заминается в поисках подходящего слова, и в своём словаре находит лишь самое простое: — Он довольно хорош. Фил довольно улыбается, прикрывая глаза: для него лишь в радость слышать хорошие слова о своём сыне. Последние полгода он только и слышал о том, какое чудовище Уилбор, и вот наконец кто-то говорит, что его сын не так уж плох. — Спасибо, что приглядываешь за ним, Ранбу, — тихо благодарит мужчина. Ранбу отворачивает голову в сторону, упираясь взглядом в куст ярко-красных роз. Они сидят пару минут в тишине: Ранбу раздумывает о том, что его ждёт впереди, что опять нужно выбирать сторону, а пока затишье лучше заняться опытами над своей энжерменовской сущностью, а ещё обезопасить лабораторию; Фил лишь молчаливо радуется тому, что его дорогому Уилбору так повезло с другом. Ранбу дёргает головой лишь спустя пару минут, когда слышит громкий стук супог во время преземления: Филза спрыгнул с ограждения, и теперь стоял около ног полуэндермэна. — Кристен долго не возвращается, — словно думает вслух Фил, — пойду поищу её. Ранбу в очередной раз за вечер кивает, наблюдая за удаляющейся фигурой мужчины и тем, как он сдвигает панаму назад на ходу. Эндермен тяжело вздыхает, и в повторяет недавнее действие Фила: спрыгивает на землю, выпрямляется и окидывает внимательным взглядом фестиваль в поисках знакомой маленькой фигурки с рожками. Его взгляд останавливается на пареньке в аквамариновом костюме, и Ранбу ухмыляется, видя, что тот о чём-то весело спорил с Томми. Хоть что-то не меняется. Ранбу смотрит на радостную усмешку своего мужа, и тот, ощутив на себе чужой взгляд, ворочает головой в поисках чужого взора. Заметив энжермэна он аж подпрыгивает на своих копытцах и энергично машет ему, приглашая присоединиться к разговору. Ранбу чувствует, что ещё немного может справиться с щемящими мыслями и плохой памятью, пока может наслаждаться хотя бы такими моментами.