Salve

      Перепрыгнув через крыши Парижа, Адриан бежал навестить свою принцессу. Он знал, что она чувствует себя ужасно после того, что случилось сегодня утром. Маринетт была вызвана в офис своего руководителя за то, что накануне она не сдала свой проект — портфолио проектов, на завершение которого потребовались недели. Адриан знал, что месье Рончон был суровым куратором, и его сердце разбилось, когда он увидел слезы, текущие по лицу Маринетт, когда она выбегала из здания — верный признак того, что разговор не удался.       Адриан прекрасно понимал, что Лила точила зуб на Маринетт с тех пор, как она попыталась разоблачить манипулирование итальянской девушки перед всем классом. Каждый раз, когда ему приходилось утешать Маринетт после очередной схватки с Лилой, он проклинал себя за то, что не осознавал угрозу вначале. Он сожалел, что не начал действовать раньше, когда мог минимизировать ущерб, но влияние Лилы распространилось слишком далеко и теперь разрасталось и на него самого.       Очевидно, Лила нанесла еще один удар. Адриан убедился в этом, потому что видел, как Маринетт выбросила свой альбом для рисования. Это было нелегко, когда Лила вешалась на него. Но эта была некая мера предосторожности после того, как вещи Маринетт начали то пропадать, то портиться. Самодовольная ухмылка на лице Лилы и притворная озабоченность после ухода Маринетт только подтвердили подозрения Адриана.       Подняв люк на балконе Маринетт, он увидел девушку, свернувшуюся в углу своего шезлонга. Ее руки были обвиты вокруг ног, колени прижаты к подбородку, а в глазах блестели непролитые слезы. Адриан проскользнул через проем и приземлился на кровать Маринетт, закрыв за собой люк, прежде чем быстро присоединиться к ней в гостиной. Он нежно обнял ее, усадив Маринетт себе на бедра, а она обняла его за талию. Как только Адриан отпустил ее, она отпустила остатки самообладания и зарыдала ему в плечо.       — Все будет хорошо, принцесса. Мы найдем выход, — Адриан не стал объяснять, откуда он узнал о случившемся. Он уже убедил Маринетт, что его гражданская личность в курсе ее проблем с Лилой.       — Как, Кот? Мой руководитель не поверил, что я сдала свою работу, и даже не взглянул на резервные копии на моем планшете!       — У тебя же есть друг моделька? Попроси его поговорить с твоим куратором.       — Месье Рончон такой строгий… — Маринетт замолчала, все еще явно обеспокоенная, несмотря на попытки Адриана успокоить ее, — Не знаю, хватит ли этого.       — Если примерный мальчик не может помочь тебе убедить этого ворчуна, то мяужет супергерой попробует?       — Я не могу просить тебя об этом, и я не хочу втягивать Адриана в это, — возразила она. Было такое чувство, что чувства друзей для Маринетт важнее своих.       Он был полон решимости помочь ей в любом случае и уже договорился о том, чтобы Горилла отвёз его завтра пораньше, чтобы он поговорил с руководителем. Адриан собирался показать видеозапись, на которой Лила выкрала проект Маринетт, спокойно лежавший на столе куратора. Он надеялся, что доказательство того, что процесс был скомпрометирован, даст Маринетт время, чтобы восстановить свою работу или, возможно, вместо этого предложить электронные копии. Адриан не любил использовать свою фамилию, но ради подруги готов был переступить через свои принципы.       — Все что угодно для тебя, принцесса, Я могу быть осторожным, когда захочу.       — Я не понимаю, почему она продолжает это делать! Лила уже забрала большинство моих друзей, так почему же она должна рушить и мое будущее? — Маринетт захлестнула волна слез.       Адриан успокаивающе провел рукой по спине Маринетт, целуя ее висок, в то время как аромат корицы и ягод наполнял его ноздри.       — Она просто завидует тебе, принцесса. Неважно, сколько проблем она создаёт. Тебя никто и никогда не сломает. Ты никогда не сдаёшься и всегда добиваешься успеха. Ты уже сияешь ярче, чем она могла когда-либо надеяться, Мари, и однажды ты оставишь ее далеко позади.       Со временем Маринетт вытеснила Ледибаг из его сердца. Это был постепенный процесс, настолько медленный и незаметный, что он сначала даже не осознавал, что произошло. Ледибаг всегда была для него кем-то особенным, но Маринетт обладала тихой свирепостью, которая оказалась неотразимой в сочетании с ее обычно милым и оптимистичным характером. Маринетт была самым добрым и щедрым человеком, которого знал Адриан, и она не заслуживала того дерьма, которое в последнее время обрушивала на нее жизнь.       Он прижал плачущую девушку к себе, поцеловал ее в лоб и провел пальцами в перчатках по распущенным прядям ее волос. Посмотрев вниз на девушку, когда рыдания Маринетт стихли, Адриан заметил, что пара пуговиц на ее пижаме расстегнуты. Это давало ему хороший обзор на ее грудь. Он не мог отвести взгляд, несмотря на ее обезумевшее состояние. Он был очарован контрастом ее розового соска на упругой коже. У нее была самая красивая грудь, которую Адриан когда-либо видел (а на работе он повидал немало полуголых моделей).       — Видишь то, что тебе нравится, Котенок? — поддразнила Маринетт, тихо посмеиваясь между всхлипами.       Адриан улыбнулся и поцеловал в кончик носа.              — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, принцесса, — честно ответил он, широко улыбаясь румянцу, появившемуся на ее щеках. Маринетт потянулась и прижалась к его губам своими, все еще солеными от слез, но мягкими и приветливыми. Поцелуй можно было сравнить с нежным вальсом вначале, который перерос в яркое танго.       Адриан потянулся, чтобы расстегнуть ночную рубашку Маринетт, но случайно разорвал ее от энтузиазма, и пуговицы разлетелись. Когда на полу осталась лишь куча ткани, он схватился за упругие ягодицы, чтобы приподнять ее и уткнуться лицом в грудь.       Адриан жадно таращился на соски, кусая и посасывая, как будто от этого зависела его жизнь. Устроившись на коленях Адриана, Маринетт зарылась в его волосах, прижимаясь к эрекции, увеличивающейся в костюме. Он любил прижимать ее к своему телу вот так, водить пальцами по ее ногам и сжимать ягодицы. Адриан мечтал о том дне, когда он сможет почувствовать ее гладкую кожу без перчаток, о дне, когда он сможет отдать себя ей в роли Адриана, а также в роли супергероя в кошачьем костюме. Сегодня он позаботится о ней, будет относиться к ней, как к принцессе, и заставит ее забыть о дневных проблемах, хотя бы на несколько часов. Эта великолепная, любящая, чудесная девушка заслужила все, что он мог ей дать, и даже больше.       Их губы снова сошлись, когда он скатил Маринетт со своих колен, чтобы уложить ее обратно на шезлонг. Адриан провел поцелуями по ее шее и груди, нежно покусывая ее сочную кремовую грудь. Он прислушался к ее дыханию, когда он нежно зажал ее соски между губами, дразня своим языком. Спускаясь ниже, Адриан провел губами по плоскому животу, восхищаясь напряженными мускулами под ее безупречной кожей.       Он усмехнулся, когда остановился, чтобы лизнуть пупок Маринетт, изменив положение, чтобы поставить колени на пол у подножия шезлонга. Адриан провел поцелуями до пояса ее трусиков, который он игриво подтолкнул с нетерпеливым нытьем.       — Что ты делаешь, Котенок? — спросила его Маринетт, затаив дыхание.       — Я забочусь о тебе, принцесса. Этот кот научился новым трюкам.       Увидев ее улыбку, ее согласие, Адриан зацепил пальцами ее нижнее белье. Он поцеловал бедра Маринетт, затем колени и икры, стягивая небольшую полоску ткани по ее ступням. Адриан отбросил трусики в сторону, не сводя глаз с девушки перед ним. Он позволил своему взгляду блуждать по ее обнаженной фигуре, запечатлевая каждый изгиб и отступ в памяти.       — Ты великолепна, принцесса, — выдохнул он, сопровождая каждое слово поцелуем, возвращаясь по своему прежнему пути. По мере того, как Адриан приближался к своей цели, его поцелуи становились длиннее и медленнее, акцентируясь на щелканье языка или скрежетании зубов. Он провел губами по ее телу с нарочитой медлительностью, каждый задержанный вздох и мягкий стон Маринетт выдавали и ее удовольствие, и нетерпение.       Опьяненный ароматом ее возбуждения, Адриан не мог больше откладывать. Он прижался губами к ее нижним губам, проводя языком по длине ее мягких складок — действие, которое вызвало писк удивления у красивой девушки под ним. Адриан почувствовал, как она напряглась, но она расслабилась, пока он продолжал скользить языком по ее входу.       Стон, сорвавшийся с губ Маринетт, когда Адриан провел языком по ее наиболее чувствительной части, на долгие годы останется в его памяти. Он продолжал уделять внимание ее точке удовольствия, лаская ее круговыми движениями, от которых его принцесса хныкала от удовольствия. Адриан обвил руками бедра Маринетт и сильнее прижал ее ко рту. Он мог видеть, как она наблюдает за ним через полузакрытые глаза, открыв рот от удовольствия. Румянец ее щек распространился по ее груди, которая вздымалась в такт движениям его языка.       Адриан опустился ниже, когда ее звуки стали более интенсивными, желая продлить опыт, и глубоко погрузил свой язык в нее. Он не мог насытиться ею. Адриан продолжал лакать Маринетт, как умирающий от жажды человек, его слюна смешалась с ее соками. Пальцы Маринетт скользили по его волосам, дергая его взлохмаченные светлые локоны. Адриан вернулся к самой священной жемчужине своей принцессы, нежно посасывая ее и массируя языком. Маринетт начала тереться о его лицо, всхлипывая и вздыхая от удовольствия. Звуков, которые она издавала, и того, как она двигалась под ним, было почти достаточно, чтобы он мог кончить без касаний. Адриан никогда в жизни не испытывал ничего более захватывающего. Он будет продолжать, пока его челюсть не схватится, и даже тогда он найдет способ доставить Маринетт удовольствие.       Адриан начал лизать ее быстрее и энергичнее, дыхание Маринетт стало прерывистым. Он почувствовал, как в ее мышцах нарастает напряжение, дрожь прошла по ее бёдрам. Маринетт двигала бёдрами все быстрее и быстрее, выкрикивая его имя в конвульсиях, прежде чем Адриан почувствовал, как все ее тело расслабилось.       Но на этом он не остановился. Даже когда Маринетт отходила от пика, Адриан продолжал слегка входить в нее языком. Он ухмыльнулся тому, как даже легчайшее прикосновение заставляло ее корчиться под ним, пока ее маленькие руки не оттолкнули его голову.       — Нет-нет! Слишком чувствительно! — она ахнула, сомкнув бедра, защищая пучок нервов, который больше не мог выдерживать такого пристального внимания.       Глядя на покрасневшие щеки Маринетт и пряди распущенных волос, прилипших к ее влажным вискам, Адриан задумался, как он может завтра вести себя как нормальный человек с ней. Он не сможет отвести от нее глаз, не говоря уже о том, чтобы сосредоточиться на чем-то ещё.       Маринетт глубоко вздохнула, оправляясь от заботы Кота Нуара, все еще чувствуя покалывание между ног. Она никогда не чувствовала ничего настолько сильного или интимного. Он раздробил ее на миллион частей, а затем собрал вместе наилучшим образом. Ее Котенок всегда точно знал, что ей нужно. Он был внимательным и любящим, подбадривал ее, когда она хотела сдаться, и подталкивал ее в правильную сторону, когда она колебалась. Она бы давно потерпела поражение, как Ледибаг и Маринетт, если бы не его непоколебимая поддержка и забота.       За бесчисленные ночные посещения ее балкона Кот медленно отвоевал ее сердце у Адриана. Увлечение Маринетт моделью переросло в здоровое взаимопонимание, даже если большую часть их отношений пришлось держать в секрете после того, как они обнаружили, что Лила шпионила за Адрианом. Она была рада, что Адриан был одним из ее немногих оставшихся друзей. Не имея возможности открыто продемонстрировать свою поддержку днем, Адриан послал Кота Нуара проверить ее после особенно неприятной стычки со своими сверстниками. Посещения Нуара участились, он навещал ее почти каждую ночь.       Маринетт была потрясена, когда Кот застенчиво признался в своих чувствах к ней. Она не могла поверить, что он влюбился в простую, обычную девушку в костюме. Первоначально Маринетт боялась подпустить его слишком близко, не только из-за своего опыта с Котом Бланом, но и из-за всего, что им приходилось скрывать друг от друга.       Но, в конце концов, Маринетт не выдержала. Кот был партнером, который оберегал ее, лучшим другом, который поддерживал и тем, кого она искренне любила.       Маринетт с обожанием посмотрела на мальчика с кошачьими ушами, поглаживая его по щеке, в то время как он легонько подпирал ее живот подбородком. Он мягко посмотрел на нее:       — Как ты себя чувствуешь, принцесса?       — Это было… восхитительно, — вздохнула она.       — Да, ты была восхитительна, — он с трудом сдерживал удовлетворенную ухмылку.       Маринетт слегка похлопала его по плечу.              — От тебя слишком много шума, мой наглый Котенок.       — От меня? — Кот усмехнулся, — Я не издал ни писка — это ты создавала это прекрасное звучание.       — Только из-за того, что ты делал.       Ответ Маринетт был самодовольным, ее логика неопровержима.       — Надеюсь, я чаще буду причиной твоего шума.       Каким-то образом ему всегда удавалось взять верх над ней, смеясь, когда она толкала его в бок. Подняв его с пола, Маринетт накинула ночнушку на плечи, но не смогла ее застегнуть, когда поняла, что пуговиц не хватает.       — Кот Нуар никогда не уходит с балкона, пока не порвёт мне что-то — упрекнула она, а затем хихикнула, когда он смущенно отвернулся.       Маринетт посмотрела на Кота, откинувшегося на шезлонге. Обтягивающий костюм не оставлял ничего для воображения, особенно в его нынешнем возбужденном состоянии. Она хотела снять с него этот костюм, но, так как это не удастся, нужно сделать для него что-нибудь другое.       Бросив нижнее белье на пол, Маринетт опустилась на колени рядом с Котом и наклонилась, чтобы поцеловать его. Она почувствовала свой вкус на его губах: напоминание о недавнем удовольствии. Маринетт пососала нижнюю губу Кота, прикусила и потянула ее зубами, прежде чем неохотно отпустить.       — Ты ведь был хорошим котёнком, не так ли? — хрипло прошептала она, — Мой рыцарь должен быть вознагражден за то, что ухаживал за своей принцессой, — Маринетт была довольна его вздохом, когда она схватилась за его выпуклый пах. Она почувствовала, как рука Кота в перчатке обвилась вокруг ее ягодиц, его потребность в ней была почти очевидна.       Маринетт была в восторге от того, как ее Котенок смаковала каждое прикосновение, как он был беззастенчиво уязвим с ней. Это придало ей смелости ослабить собственную защиту и показать Коту, как много он для нее значил.       Маринетт устроилась у него на боку, бледная кожа прижалась к чёрному латексу, пока она потирала его через костюм. Она чувствовала жар его пылкости, как он дергался при каждом ее прикосновении, как он напрягался и грозился вырваться наружу в любой момент. Маринетт целовала и посасывала его шею, пробуя солоновато-сладкую смесь его пота и одеколона. Она была уверена, что Кот уже близко, когда он начала сильнее прижиматься к ее руке.       — Тебе нравилось, как я трусь о твой язык, не так ли, Котенок? В следующий раз я сяду тебе на лицо и прижму тебя к себе, пока не получу умопомрачительный оргазм, — она дразнила его, получив в ответ хныканье. Маринетт продолжила свой ритм, тихо стонала Коту на ухо, когда его дыхание стало учащенным и поверхностным. Она продолжала растирать взад и вперед по длине его ствола.       — Однажды я отвечу за услугу. Я буду крепко держать тебя в руке без костюма, возьму тебя в рот, почувствую, как ты двигаешься внутри меня.       Маринетт хотела всего этого и многого другого с ним.       Кот издал пронзительный звук, ее последняя фраза была толчком к удовольствию. Маринетт позволила ему прижать свое лицо к себе и засунуть язык ей в рот, в то время как он прижался к ее ладони, наслаждаясь дрожащими спазмами своего освобождения. Руки Кота заключили ее в крепкие объятия, когда он втягивал в легкие воздух.       — Плагг не будет счастлив, принцесса. Ты знаешь, ему не нравится этот беспорядок, — сказал он между вздохами.       — Скажи ему, что я принесу кучу камамбера завтра вечером. И немного сырного хлеба.       Маринетт перевернулась, чтобы схватить одеяло, которое теперь было на полу, и натянула его на них обоих.       — Побудешь со мной ещё чуть-чуть?       — Конечно, принцесса.       Маринетт положила голову ему на плечо, расслабляясь в его тепле.       — Я люблю тебя, Котёнок.       — Я тоже тебя люблю, Мари.       Она не знала, как она будет смотреть на него, во время их следующего патрулирования, но об этом она подумает потом. Маринетт улыбнулась про себя. Несмотря на ее опасения, что он узнает ее личность, она знала, что с ней все будет в порядке, пока рядом с ней будет ее Котёнок.