друзья?

У Чимина мелко дрожат ладошки, они потеют, вынуждая вытирать их о нежный бежевый свитер и сразу же ругать себя за эту нервозность. Чимин часто поглядывает на компашку «крутых» парней их универа и совсем немного теряет уверенность в себе. Но это ненадолго. Совсем ненадолго. — Чимин, ну что ты решил? Юнги, как заноза в заднице, щебечет и щебечет над Чимином, вися на его плече, а сам же смотрит самыми влюбленными глазами на высокого и приятного на вид парня всё из той же группы. Он смотрит на Хосока изучающим взглядом, запоминая его каждую привычку, чтобы потом использовать в собственных целях. — Не знаю, — Пак отворачивается и прячет руки в карманах брюк. — Да ладно, потом как-нибудь сделаем, сейчас мне лень. И Чимин, не одарив друга даже взглядом, оторвался от стены, желая уйти. Но вот только у взбалмошного Юнги были свои планы. — Нет! Стоять! — Мин грубо дёргает младшего за воротник и ставит перед собой, направляя на самого Чон Чонгука, который, — Чимину, что, показалось что ли или Чонгук дёрнулся? — теперь внимательно следит за ними. — Иди! — Сейчас? Юнги, ты серьёзно? — Чимин спокойно смотрит на Чонгука, облокачиваясь на руки Мина. Он смотрит в глаза и, как кажется Чону, пробирается своим ангельским взглядом в самую душу, съедает там всё изнутри и при этом сладко улыбается, растягивая губы в безумной улыбке. И от этого у Чона сердце замирает, бабочки в животе порхать начинают. Ладони неистово потеют, щёки краснеют, а глаза остановили на одном Чимине, заставляя любоваться его нежными чертами. Даже если ты не хочешь. — Без отговорок! Я пойду с тобой, — последнее Мин невнятно пробубнил и толкнул Чимина вперёд. Юнги сказал бы это всё в разы увереннее, если бы не врал так нагло своему лучшему другу. Нет, Юнги, конечно, пойдёт с Чимином, но сразу же убежит к своему божественному Хосоку. Ну, а что? Никто же не запрещает. — Да мне как-то и не надо, — Чимин безобидно фырчит, прекрасно понимая всё. И делает уверенные и лёгкие шаги вперёд. Чонгук позволяет себе ухмыльнуться, когда Пак подходит к нему и немного кашляет в своей маленький кулачок. — Привет, Чонгук, не против, если мы с тобой начнём немного общаться? Хотя бы одного «привет» утром и одного «пока» вечером хватит. Наверное. Скажи честно, Чимин, ты дурак? Как можно быть таким беспардонным? А у того самого Чонгука внутри начинает пылать пожарище. Оно сжигает его, не давая ни шанса, делает больно-приятно. Юнги давится воздухом от резкости своего друга, глупо улыбается, но медленно переходит к улыбающемуся и раскрывшемуся для объятий Хосоку. Ведь у него всегда найдётся время на такого прекрасного мальчика. — Почему так резко? — Чонгук неловко кусает нижнюю губу, закидывает ногу на ногу и руку подносит к подбородку, делая задумчивоё лицо, совсем напрочь забывая об окружающих. Чимин смотрит внимательно, заглядывает в глаза, замечая в них блеск, опускает взгляд на губы, наблюдает за руками Чонгука. И чувствует себя очень странно. Просто Чимину всё это нравится: нравится наблюдать за Чонгуком, нравится слышать его голос, нравится видеть его таким растерянным. Ему нравится всё, что связанно хоть немного с Чонгуком. — Не резко. Нормально даже очень, разве я не прав? И опять Чимин глупо улыбается, облизывая пухлые губы, а Чонгук смотрит и смотрит в его глаза, ища в них хоть что-то такое, что может затронуть его. Вообще, Чимин уже давно хотел познакомиться с самим Чон Чонгуком, который когда-то давно, вроде бы даже на первом курсе, помог ему. Наверное, именно тогда он ему немножко, совсем немножко и понравился. Ну, это наверное. Чимин бы мог уже давно забыть этот день, ведь это было не вчера, не позавчера, а все три года назад, но сердце не позволяло. Оно помнило, как Чонгук помогал Чимину сделать задание, донести книги, ну и пусть по приказу учителя. Какая разница? Главное, что помогал, а остальное вообще неважно. Ему просто нравился Чон с того момента. Его глупому сердцу нравился. И как бы Чимин не пытался влюбиться в кого-то другого — у него не получалось. — Но мы же даже с тобой как-то и незнакомы, — Чон говорит уверенно, расслабляясь, от чего Пак весь сжимается — ему становится как-то не по себе. — Но ведь это можно исправить. — Разве? — Ну, Чон, что ты такой злой-то? А? Парень то дружить хочет, а ты с ним так разговариваешь, — Хосок совершенно спокойно выполняет просьбу его милого Юнги, пожелавшего, чтобы он совершенно немножечко намекнул Чонгуку, что тот должен согласиться на дружбу с Паком. — Дружить, — Чон шепчет неуверенно и трёт татуированную руку. А внутри что-то разрушилось.

***

Вообще, у Чонгука всегда и всё было очень даже хорошо. Никогда не было каких-то ужасных моментов в жизни, потому что он родился в очень хорошей семье — как считает Гук. Его родители — самые счастливые люди, потому что они для себя поставили одну цель на двоих. Карьера — сначала, семья — потом. И Чонгук им благодарен, потому что если бы они не выбрали такие отношения, то родился бы он в каком-нибудь захолустье — и это ещё мягко сказано, — а так он живёт в одном из элитных районов, в огромной квартире и, самое главное, в счастливой семье. Родители Гука могли позволить себе большую любовь, когда родился их любимый и единственный сын, именно поэтому у него есть всё и одновременно ничего. Как бы они его не любили, Чонгук вырос богатеньким сыночком, который косил и косит под образ плохого парня, который самый крутой на планете. Но это только он так думает. Чонгук продолжал поддерживать этот образ и почти начал думать, что это он, но все его мысли развеялись, когда он встретил не очень умного и не очень глупого первокурсника, куратором которого являлся знакомый семьи Чонов. Ну, а ему отказать было нельзя и просто невозможно. — Ты просто должен ему немного помочь и объяснить материал, который он пропустил по болезни, — профессор совершенно не обращает внимания на взгляд Чона, который переполнен недовольством. — И не смотри так на меня, он очень хороший ученик, и будет жалко, если пропадёт такой талант. — Но он же только на первом курсе, — Чон фыркает и поправляет чёлку. — Откуда ты можешь знать, что он очень хороший студент? — Секрет фирмы, — мужчина ярко улыбается и толкает Чона к выходу, где его уже ждёт тот самый умный первокурсник. — Это Пак Чимин, — первокурсник кивает и мило улыбается Гуку, — а это Чон Чонгук. Надеюсь, что вы поладите и у вас всё получится, удачи. И у них всё, вроде как, получилось. Но так казалось Чонгуку, потому что он умел очень доступно объяснять материал да и физической силы у него не отнимать и книги он тоже смог успешно донести, что не сказать о тощем первокурснике, который, к слову, оказался правда очень умным и красивым. И это опять казалось Чонгуку.

***

Всё, что есть у Чимина — это ум. Нет, у него конечно есть и деньги, и родители, и вроде как друзья, но это всё не то, чего бы хотела душа. С родителями у него напряжённые отношения, из друзей у него — один Юнги, а денег он сам ещё не заработал, а вот родители — наоборот. Они заработали достаточно, чтобы обеспечить себе золотую жизнь. И всё изменилось, когда Пак наконец смог поступить в универ. Он долго спорил с родителями по поводу ВУЗа и факультета, на который будет поступать, но потом они поняли, что это бессмысленно и бросили свои попытки отговорить его от поступления на факультет искусств. Но всё это было сделано так, что Чимин опять был виноват, и ему ничего не оставалось, как поступить на информационные технологии. Ведь компания его родителей этим и занималась. В первый раз, когда он увидел Чонгука в столовой во время обеда, ему показалось, что он просто избалованный парень, который родился с золотой ложкой во рту. Просто потому что весь его внешний вид говорил об этом: крашеные волосы, забитый рукав, одежда, бросающаяся в глаза. У Пака, он был в этом уверен, чуйка на таких «странных» типов — он так говорил Юнги, на что тот только хмыкал и продолжал смотреть в сторону Чонгука. Вот только совсем не на Чонгука. Во второй раз уже было немного комичнее — Пак сидел на спортивном стадионе на одном из последних рядов трибуны и наблюдал очень интересную картину: к тому самому Чонгуку, о котором так все пищат в универе, приставала какая-то рыжая бестия — ну по-другому её просто нельзя назвать — и пыталась повиснуть на нём. Но Чон оказался не таким уж и валенком, как думал Чимин. Наоборот — он оттолкнул противную девчонку, сердито пыхтя и проходя мимо неё. Чимин тогда прыснул со смеху. В третий раз всё уже было по другому. Они сидели очень близко к друг другу, плечо к плечу, Чонгук шептал ему на ухо все эти математические формулы и вычисления, а Чимин потихоньку начинал таять. Ему казалось всё это совсем немного странным, ведь раньше чуйка его никогда не подводила, а сейчас парень, которого он считал другим, сидит рядом с ним, помогает ему и кажется совсем не таким. Он кажется очень умным, добрым и готовым помочь. И именно тогда Чимин подумал, что это судьба.

***

— Судьба — совокупность всех событий и обстоятельств, которые предопределены и в первую очередь влияют на бытие человека, — глухо звучит из плазменного телевизора, создавая фон. Пока Чимин, чувствующий себя теперь немного некомфортно, и Чонгук, который чувствует себя хозяином своей территории, сидят за круглым столом и пытаются понять, как быть дальше. Ведь Чимин начал довольно сильно отставать по программе, а Чонгук, как его верный друг и человек, который просто не может отказать преподавателю, обязан его подтянуть. — Меня это всё как-то смущает. — Что именно? — Чонгук совершенно незаинтересованно рассматривает свои татуировки, даже не обращая внимания на Чимина, хотя так хочется. — То, что ты должен мне много что объяснять, помогать. — Мы же друзья. Или я что-то путаю? Друзья — это когда дружат. Когда готовы на всё ради друг друг, но в пределах дружбы. А они не готовы. Они не друзья. — Ну да, — и Чимин опять неловко хмыкает, открывая тетрадь. Ему некомфортно находиться дома у Чонгука, потому что между ними так много недосказанного. — Начнём?

***

— Сам дойдёшь? — Чон хрипит, подавая Чимину куртку совершенно не по-дружески. Не друзья они. И никогда ими не были и не будут. Никогда. — Конечно, — Пак давит улыбку, прячет руки в карманы и выходит на лестничную клетку, даже не оборачиваясь. Ему хочется плакать. Никто не остановит его, никто не побежит за ним и не скажет как любит, не прижмёт к себе. Чимин поджимает губы от пытающегося вырваться крика, жмурится, когда первая слеза стекает по щеке. У него такая боль в груди, такая ужасная, душащая, раздирающая изнутри. У Пака закладывает от страха пустоты уши, ему хочется кричать. И он готов это сделать. — Чимин! Ты мне нравишься! Чонгук кричит громко, разрывая расстояние между ними. Кричит так, что Чимин слышит и выходит из транса. — Давай всегда будем вместе? — Чонгук продолжает кричать и ярко улыбаться. — Будем вместе? — Чон Чонгук в любви тут признаётся. В искренней. И именно сейчас Чимин думает, что это судьба.