Синтетика ll. Панацея

«Не затирай мне про любовь, Давай не будем об этом Тут столько грязных поступков, Что проще просто ослепнуть.» This feeling - my!lane Казалось, время остановилось. Сердце провалилось куда-то вниз к трясущимся ногам, зубы стиснулись до противного скрипа. Я настолько сильно сжала кулак, что ногти больно врезались в кожу. — Во дела нахуй… Тихо говорит Макар над моим ухом, расправляя плечи и выпрямляясь, словно оловянный солдатик. Рустам продолжал неподвижно стоять в дверях и буквально прожигать меня взглядом. Хотелось спрятаться, списать всё на видения от количества выпитого алкоголя. Хотелось перемотать время и остаться дома. Мне было в сотню раз легче проживать воспоминания о том, как я мучалась в ломках, скитаясь по грязным квартирам, чем снова видеть его лицо. Его отвратительное лицо, которое я так обожала. Тонкие губы, которыми он целовал мои щёки, густые брови и полуприкрытые глаза, которые раньше смотрели на меня с любовью и теплотой. Сердце колотилось, отдавая ударами в голову, от чего виски неприятно ныли и пульсировали. Хотелось подойти и дать ему пощёчину, разрыдаться, накричать, спросить какого чёрта он так поступил. А ещё хотелось поцеловать и уткнуться носом в мужскую грудь, причитая о том, как было плохо и невыносимо. Но я продолжала сидеть как вкопанная, смеряя парня холодным взглядом и совершенно не зная, что делать дальше. Бежать? Глупо. Делать вид, что ничего не происходит? Ещё глупее. — Ты знала, что он придёт? Спрашивает Илья. — Если бы знала, меня бы тут не было. Рычу, сжимая пальцами обивку дивана. — Сиди, я пойду разберусь. Парень встаёт, но я резко хватаю его за руку и дергаю на себя. — Что ты собрался делать? Испуганно глазею на возвышающуюся мужскую фигуру. — Да просто поздороваюсь, не ссы. Макаров усмехается и оставляет меня. — Господи, какой пиздец… Тихо бормочу себе под нос, закрывая лицо руками. — Мин, — Виновато говорит подлетевшая Даша, сжимая моё плечо.— Я правда не знала, что Рус в Москве. Я задираю голову, шумно выдыхая. — Всё нормально. — Поедешь домой? Пару секунд молчу, смотря в одну точку, взвешивая все «за» и «против» и ядовито ухмыляюсь, поднимая глаза на девушку. — Нет. Я останусь. Она не скрывала своего удивления, да и сама я не верила в то, что сейчас сказала. Хватит уже бегать. — Амин. Низкий голос Рустама отрезвляет меня, заставляя дёрнуться и посмотреть на него. Что-то поменялось. Он выглядел таким уставшим и измученным, мешки под глазами стали ещё чётче, худи, которое изначально было ему велико, теперь висело на острых плечах как на вешалке. Взгляд был потухшим и безжизненным. Я съёжилась от неприятного ощущения внутри. Парень медленно опустился на диван, нелепо усаживаясь на самый край, будто боясь спугнуть меня. Я четко ощущала его изучающий взгляд на себе. Под таким пристальным вниманием злость и растерянность немного отступала. Тело реагировало на близость, мурашки предательски побежали от того, как нежно он назвал моё имя, но я старалась не показывать никаких эмоций, оставаясь холодной и отстранённой. Мне стоило сил, чтобы не сорваться, но он этого и ждал. Не в этот раз. — Привет. Отвечаю посредственно, монотонно, как ни в чём не бывало. Часто я представляла себе нашу встречу, прокручивая в голове разные варианты, и добивая себя ещё больше. Я хотела прижаться к нему всем телом, буквально врасти под кожу, запустить пальцы в мягкие кудрявые волосы и потрепать по голове. Я хотела простить ему всё. Хотела плакать и лезть на стены. Но я держусь, не позволяя нарушить личное пространство, смотрю в упор и еле заметно улыбаюсь. — Как ты? Как я? Странный вопрос спустя четыре месяца исчезновения. В голове вертелось множество мыслей, но я не знала, что ему ответить. Я бы рассказала о том, что всё это время я не жила, а существовала. Рассказала бы о том, что вся моя «новая жизнь» лишь показательная игра на публику, дабы утешить саму себя и не свихнуться от грызущего одиночества. Я рассказала бы о том, как скучала и просыпалась среди ночи в холодном поту, борясь с паническими атаками и кошмарными снами. Но я молчала. Я чувствовала себя неполноценной, будто у меня отняли жизненно важную часть тела. Отняли кусок души и растоптали на моих же глазах. Я всё время хотела исчезнуть, но потом поняла - мне просто хотелось, чтобы меня нашли. Я нуждалась в нём, обжигая горло спиртным и сваливаясь с ног от бессилия. Он виноват в том, что со мной стало. Он был болезнью и лекарством от неё. Но я молчала. Так как я? Ах, да… — Нормально. Лицо Рустама сворачивается как скисшее молоко. Не такой ответ он ожидал услышать. — Пошли поговорим. Ухмыляюсь. Он качает головой в сторону двери и пытается взять меня за руку, но я дергаюсь, словно меня прошибает током. Никаких касаний. — Мы уже говорим. Язвлю. Уверенна, Рус хочет выдать что-то острое в ответ, но резко осекается и поджимает губы. — Я тебя прошу, пошли поговорим. Повторяет уже более спокойно, чеканя каждое слово. Тяжело вздыхаю и соглашаюсь. Он бывает слишком упёртым, поэтому лучше для всех будет выяснить всё сейчас, чем потом разгребать последствия. Я лениво вышагиваю за мужской фигурой в сторону выхода, успевая прихватить по дороге бутылку какого-то пойла. — Накинь что-то, там холодно. Рус останавливается в дверях, загораживая мне проход. Пытается играть роль заботливого отца, но я только давлю смешок и отталкиваю его в сторону, выходя на улицу. Переживу, не окоченею. Парень недовольное цокает языком и тяжело вздыхает, но послушно выходит за мной, не говоря больше ни слова. У дверей, как и в холле, столпилось много народа и нам приходится уйти в конец парковки, чтобы никто не мешал разговору. Я съёживаюсь от ледяных порывов ветра, одёргивая рукава и горло тонкой водолазки. Зря не надела куртку. — Ну? Нетерпеливо спрашиваю, складывая руки на груди. * * * POV Рустам Я не узнал её. Не верил, что она была реальной. Вот же, стоит прямо передо мной и хлопает своими большими глазами. Волосы отросли, щёки впали и теперь на их месте выпирали острые скулы, придающие лишние годы её детскому лицу. На обветренных губах размазана бордовая помада, которую она терпеть не могла раньше. Из-под длинных ресниц, густо накрашенных тушью, на меня смотрели уставшие голубые глаза. Пустые глаза, устремлённые куда-то сквозь меня. То ли я совсем разучился понимать её эмоции, то ли их действительно не было. От безжизненной статуи её отличали только мурашки, которыми были покрыты тонкие руки и колени, торчащие из порванных джинс. Ей было холодно, но она продолжала невозмутимо стоять напротив и делать вид, что всё в порядке. Гордая. Внешне она выглядела по другому, но внутри осталась такой же, я чувствовал. Ей удалось одним своим присутствием, случайно брошенным взглядом или улыбкой разбудить во мне забытые чувства, которые я уже давно не испытывал и не надеялся испытать когда-то ещё. Она до сих пор обладала огромной властью надо мной, сама того не осознавая. — Короче, я даже не знаю с чего начать… Жму плечами и нервно почёсываю затылок. Идиот. Амина выгибает бровь и молча смотрит на меня в упор. В такой ситуации невозможно подобрать правильные слова. Я должен говорить что чувствую, но чувствовал я слишком много и это была проблема, от которой голова шла кругом. Тяжело вдохнув, я твёрдо решил, что должен взять себя в руки и высказать всё, о чём думаю. В конце концов, я взрослый мужик. — Я не надеюсь, что ты меня простишь, но просто выслушай и попытайся понять. Я знаю, что поступил как конченный мудак, но в тот момент я думал, что так будет правильно. Я запутался и решил, что если всё брошу и начну заново, то станет лучше. Меня всё заебало, я устал, с тобой постоянно срались, с «ЧБД» не клеилось, я тогда таким говном себя чувствовал, думал, что ни на что вообще не способен. Потом этот звонок ебучий посреди ночи из больницы. Ты бы знала, что со мной творилось. Я прерываюсь, сглатывая слюну и задирая голову вверх, выпуская пар изо рта. Мне тяжело давалось это говорить. Каждое новое слово погружало в воспоминания о том времени, заставляя проживать все моменты заново. — Всё навалилось одно на другое, понимаешь? Тогда я точно решил, что больше этот пиздец не вывезу. Знаешь как мне было хуево, когда я каждый день ездил к тебе и думал как лучше сказать, что я хочу расстаться? Ты так радовалась, а я давно уже всё для себя решил. И билет этот купил не думая даже, надеялся, что дома будет лучше и что тебе тоже стоит побыть одной, обдумать всё. Родители в ахуе, что я прилетел и ничего им не сказал, бухал постоянно, пропадал неделями. Но что-то нихуя мне лучше не стало, Мин. Я очень скучал по тебе. И я знаю, что тебе тоже было больно. Прости меня, мне правда жаль. Если это конец, просто знай, что я рад, что встретил тебя. Всё было по настоящему.