Нас разделяет лишь граница меж двух миров

       "Безмерно дорогой и несомненно любимый... друг. " И в самом начале письма возникает клякса. Что же сдерживает от того, чтобы выразиться по-другому? Эмоциональная буря, которую так избегает парень? Осуждение со стороны? Хотя, от кого его вообще можно ждать. И все же, может, вся эта писанина вовсе не имеет смысла. "Клены продолжают славиться своими насыщенно багряными листьями, местами словно гранат. Поистине чудесное время года, не находишь?" Рука сильнее сжимает основание пера, но уверенности это не добавляло. "Можно ли этими оттенками описать мои чувства к тебе? Скажи, подумаешь ли ты над" Первое мокрое место на бумаге не дало долго ждать себя. "Видишь ли ты ту же красоту, что растирается перед моим взором? Сможешь ли ты разделить мои чувства?"

Я не чувствую тепла. И вроде облака пустили солнце Я все еще не слышу, Как сердце бьется. Я не чувствую тебя.

       Больше нет сил. Чувство собственной беспомощности как у чего-то самого жалкого, что не в силах вообще что-либо сделать. Бесконечное чувство безвыходности, которое нельзя исправить, только если чем-то заменить, накрыть, приглушить. Казуха ни на минуту не оставлял мысль о том, что если бы была хоть какая-то возможность решить эту проблему... Нет, ситуацию, то он не раздумывая попытался это сделать. Но что нужно сейчас сделать, чтобы донести свои мысли, чувства, эмоции, то, что без конца гложет и сжирает изнутри, тому, кто уже не существует в этом мире? Стать экзорцистом, чтобы попытаться найти дух своего друга? Найти посредника, на котором будет держаться это свидание? Самому умереть и встретиться уже на той стороне? Все эти мысли сумбурно крутились в голове, доходя до самых безумных и доводя до того, что Казуха в ужасе хватался за волосы на макушке, сдерживая до сумасшествия сильное желание истошно закричать во всю глотку в попытке перебить и заглушить все эти мысли в голове, будто это были чужие голоса, бесцеремонно пролезшие к нему в голову.

Молочные реки, Медовые цветы, В моей голове только ты, ты, ты. Разбуди меня, прошу.

       Скромная могила перед глазами. Уже совсем не понятно, вызывает ли она чувства или стала настолько привычной, что и вовсе не заметна. Рядом какая-то растительность, схожая с сорняками, а на верхушке само́й скудной могилы воткнуты уже засохшие листочки клена, часть из которых сдуло ветром. "Прямо как тебя..." — пролетали в голове ранящие сердце мысли. Казуха все еще продолжал отчасти (Бэй Доу всеми силами пыталась пресечь дурные мысли в голове своего приятеля, хотя бы уменьшая степень грешности, которую он навыдумывал себе) винить себя в смерти дорогого ему человека. "Будь у меня хоть еще несколько секунд, ведь еще чуть-чуть и..." И уже ничего не исправить.        — Я тут тебе принес... Свои мысли и слезы, хочу, чтобы ты принял это. — юноша поднял камень со стопки других писем и положил новое сверху, а затем получше прикрыл все это дело листьями. — Как поживаешь, мой друг, ничего не беспокоит тебя? Хорошо тебе. — он присел на один из камней и, запрокинув голову чуть назад, позволил лучам утреннего солнца погладить свое лицо. — Неплохое местечко, да? Скучаю по тебе. Безумно. Есть ли смысл ждать встречи?

Оставь мне свои сны на прощание В покое оставлю тебя, обещаю Ты где-то там теперь летаешь Кто же ты, кто я, не знаешь.