Мы

Вы слышали когда-нибудь о Металлике? О да, конечно же вы слышали! Невозможно не слышать об этом явлении. Это же лучшая группа всех времён и народов. Это же самые отъявленные крутые парни, которые создали что-то невероятное! И я так думал. И я слышал о них. Так все и началось. Сначала я спокойно жил. Я ел и спал, я бегал на свидания, спал с девушками, расставался с одними и находил других. Я играл на гитаре, на бас-гитаре. Я был творцом. Я не был гением- я был любителем, любителем с огромным желанием и с неугасающей любовью в сердце. Любовью к музыке. Я хотел жить ею, я хотел ею дышать. Я хотел заполнить каждую свободную минуту звуком струн. Я хотел дни и ночи сочинять. Я хотел! Мои молитвы дошли. Только не до Бога, видимо, или же, он решил выставить мне такой счет за мечту. В один прекрасный день в мое ухо попала мелодия. О, да, прекрасная мелодия. А потом и это слово «Металлика». Сначала я был как и все: ходил на концерты, тряс головой что есть духу, покупал пластинки и пытался сыграть их песни. Но чем больше я слышал их и видел, тем больше я был одержим ею, Металликой. Она обволакивала меня, окружала, поглощала. Она манила меня всем: идеальный состав группы, безумная атмосфера, скопление талантов. Металлика была моей Вальхаллой, не иначе. Я не мог попасть туда, но я мог наблюдать. И я жадно наблюдал. Я ощущал, что я больше, чем простой фанат. Клифф погиб. А вместе с ним, кажется, умер и я. Я не верил. Нет. Эта группа не могла так закончить, не могла. Ей предначертано великое будущее, она не может распасться. И она не распалась. Знал бы я тогда, что мои мысли о великом будущем Металлики станут явью благодаря…мне. Здесь ещё я это Я. Здесь ещё существует этот «Я». Так вот, Я пришёл на прослушивание. Я был там. Я был среди них. Обычные люди, убитые горем, заплутавшие, неокрепшие. Но моя жажда и моя страсть ослепили меня. Я не видел их горя, Я не видел истинного лица. Мои глаза не видели дальше логотипа «Металлика». Меня взяли. Я был принят. Я помню этот звонок и голос в трубке: «Мы решили принять тебя в группу, репетиция завтра в 9:00». Их не было в 9:00 на репетиции. И в 10:00 тоже. И в 11:00… «Мы отмечали твоё вступление в группу». «Мы имеем право опоздать на репетицию, Мы можем прийти тогда, когда захотим». Я слышал это «Мы». Они выставляли мне счёт за каждую попойку. Мои деньги больше не были моими. Они заставляли платить меня. Потеря контроля над финансами. То, чем должен распоряжаться лично каждый, перешло к ним в распоряжение. «Мы хотим пойти в бар». И Они шли, хватая свой любимый кошелёк, который волей-неволей давал им нужную сумму. Но Я терпел. Я все ещё был в мире иллюзий и ожиданий. Но Они вернули меня назад. Потеря чести. «Мы познакомим тебя кое с кем, кстати, он гей, как и ты». «Мы не дадим тебе девчонок после концерта, педикам это не нужно». Скольким важным людям Меня представляли как гомосексуалиста. Потерял свою честь, своё достоинство. Человеческое достоинство. Они били меня. Если были пьяны. И каждый удар, каждое бранное слово забирали мое «Я». Словно из моего имени каждый день вываливалась буква. Они забрали музыку. Они вырвали и выжгли дотла самое ценное, что было у Меня. «Мы вырезали твои партии из альбома. Мы решили, что без них он звучит лучше». Они покорили меня. Им я не возразил- у меня не было силы. Уйти я не мог- я больше не был волен выбирать. «Играй», — говорили они, и я делал. «Иди! Стой! Заплати! Смейся над нашими глупыми остротами!» И я это делал. А потом мы выпустили ещё альбомы и ещё. Они успокоились, стали сдержаннее. И тогда я совершил ошибку, самую большую ошибку. Затишье перед бурей я принял за добрый знак. И я проникся к ним любовью. Я стал любить их. Я стал ими. Мы ездили по разным странам, мы отыгрывали концерты. Мы были той Металликой с обложки. Мы были утопией музыки. Я невольно заметил, что не так сильно уж ущемили меня. Быть с ними- значит быть на вершине. Мы были знамениты и востребованы, но Я таким не был. Мы играли музыку, но Я не мог, ведь у меня забрали право творить. Забавно, как они заставили меня ценить естественные вещи: забрав права на индивидуальность, заставили ценить те моменты, когда мы были на сцене, где раз за разом игрались одни и те же партии. И я был счастлив в те моменты. Мы стали великой группой, мы стали лучшей группой. Нам много платили, нас звали на все программы и передачи. Нас умоляли дать интервью. Я принёс Им себя в жертву. Ради величия. Ради Их будущего. Мое я растворилось и исчезло. Оно эхом отзывалось в басовых партиях, которые исполнялись на сцене. Оно иногда всплывало в виде непонятных чеков и квитанций. Но Мы были впереди всех. Над нами словно костлявой рукой висело это «Я». Оно жаждало проснуться, заявить о себе, напомнить о правах и мечтах. Но Нам бы это только мешало. Мое «я» никогда не входило в Наши планы…