Ты мой. Только мой.

Временами казалось что нет ничего страшнее одиночества и ненависти от близких для тебя людей. Но Банчан ошибался. Очень сильно ошибался. Страшнее всего этого оказалось - безразличие. Утро встретило ребят не солнечными лучами пробирающими комнату даря тепло, а огромными серыми тучами, которые заполонили небо Сеула. Было холодно настолько, что не спасало даже отопление и закрытые окна, а камин на первом этаже отеля был лишь красивым аксессуарм, обманом зрения, чтобы чувствовать себя в уюте. Но холодно было даже не из-за плохой погоды, а из-за ссоры среди участников. Первым с кровати встал Минхо. Его ноги опустились на ледяной пол, но ему было всё равно, ведь мозг ещё не проснулся и послал по телу лишь небольшое количество мурашек от ступней до шеи. Настроение было и вправду ни к чёрту, ведь вчера, когда все собрались у того самого искусственного камина, они начали рассуждать о том кто и как старается больше для группы. Такие разговоры были им вовсе чужды, ребята не имели претензий друг к другу потому что знали, что каждый трудится наравне, а если такие споры и возникали, то Чан заканчивал их даже не давая шанс на начало. Он почти единственный знал как важно иметь равное уважение к своим коллегам, друзьям, которые стали для тебя уже семьёй, но в каждой семье возникают конфликты. Этот начал Чанбин. — Я ничего не хочу сказать, но если посмотреть правде в глаза, то я давно уже не вижу, чтобы кто-то старался также, как года два назад. - равнодушно высказался парень. Все участники, которые до этого вообще обсуждали написание новых песен и письма от Стэй, совсем не ожидали такого "наезда" со стороны Чанбина. Казалось что всё хорошо, можно обсудить и идти дальше, но это оказалось серьёзнее, чем все думали. — То есть тот факт, кто у нас был довольно изнуряющий период и мы хотели просто немного отдохнуть, чтобы не сойти с ума, это для тебя лень и отсутствие стараний? - отозвался Феликс, который точно понимал о чём говорит. — Ликс, я лишь хотел отметить, что все будто забыли ради чего мы стараемся. - Чанбин сел в "позу йога" и продолжил. — Я понимаю, что нам нужен отдых, но он был и не короткий, а продвижение вверх у нас началось только с выходом нового альбома. — Но ведь так оно и работает, разве нет? - с недопонимаем высказался Минхо. Эти трое никак не могли найти общий язык и казалось, что проблема, о которой говорит Чанбин - высосана из пальца. В глазах Банчана всё было именно так, поэтому он решил прервать вспышку пламени прежде чем они подольют больше бензина. — Ребят, мне кажется, что эта тема никак не касается того, что мы здесь обсуждали пять минут назад. Давайте просто уважать старания и максимум друг друга, у каждого он разный. Сынмин и Чонин, которые сидели по бокам от лидера несколько раз кивнули, потому что им не нравились подобного рода разговоры. Ссоры внутри команды никогда не заканчивались чем-то хорошим, всё равно даже после примирения остаётся осадок. — Я устал молчать о том, что здесь будто у всех уже своя сольная карьера началась. - не унимался Чанбин. — Феликс ведёт свой канал на Ютубе, хотя только что говорил, что устаёт и у него нет времени. Чонину и Минхо вообще такое чувство, что ничего не надо. Хенджин постоянно уходит репетировать и записывать танцы, а когда мы снимали новый клип, он то и дело путался в собственных ногах. - он указал рукой в сторону парня. Хенджин никогда не был конфликтным человеком. Даже если где-то был намёк на ссору - он разворачивался и уходил. Молча. Или хотя бы просто отвечал односложно, чтобы не развивать агрессию. Но в этот день всё было иначе. Будучи таким спокойным и размеренным он неожиданно перевёл недовольный взгляд с пола и посмотрел в сторону Чанбина. На его шее проступили вены, было видно, что он словно снежная лавина, которая скоро обрушится. Все сидели в напряжении не давая ответа на претензии своего друга, потому что просто напросто не хотели верить в то, что он правда так считает. Банчан сидел и слушал это с полным недоумением и пониманием, что он должен сейчас же закончить эти разговоры и поговорить с Чанбином наедине, но к сожалению он не успел. — Я смотрю ты начал считать себя чуть ли не Богом после того, как тебе дали больше партий, да? - холодно сказал Хенджин. — Я не первый раз вижу, что ты будто завидуешь тем, кто живёт своей жизнью, а у тебя есть только работа, которую ты никак не можешь интерпретировать как развлечение для себя, ты несёшь это всё будто ношу и считаешь нас её частью. Парень был явно настроен негативно. Ещё бы, услышать в свой адрес такие слова не каждый сможет вытерпеть, особенно когда это не касается никого, кроме Хенджина. Воздух в комнате уже не пах весенними ирисами, которые её украшали, скорее это был запах дождя и мокрой одежды. Будто они все неожиданно попали под ливень и вынуждены стоять пока он не закончится. — Посмотри правде в глаза, ты - просто одинокий, потерянный мальчик под два метра ростом, который не умеет чувствовать хоть что-то, поэтому у тебя и свои загоны в бошке о том, что без создания чего-то красивого ты просто ничтожен. - огрызнулся Чанбин смотря блондину прямо в глаза. — Хён, признай, ты ничего не чувствуешь, словно камень, и это отражается на нас всех. - он обвел пальцем всех в комнате. — Эй, прекратите. - впервые подал голос Джисон. — Это уже даже не спор, а перехождение на личности и оскорбления. Руки парня дрожали также, как руки Феликса, который сжимал подушку и старался не заплакать от того, что тот, кого он считал своим лучшим другом сейчас просто берёт и топчет всех, кто считает его семьёй. Хенджин же в это время продолжал смотреть смотреть на Чанбина, но уже с полным отвращением. – Знаешь что, иди и найди тот самый смысл, что ты пытаешься отыскать в нас, потому что никто в этой комнате тебе ничего не должен и не лезь в наши жизни. - он сорвался на полу-крик. — Сделай одолжение, показывай свои эмоции ни только тогда, когда тебя кто-то раздражает, но и когда тебе говорят правду. — Пошёл нахуй, Чанбин. После этой фразы все сидели тихо. Хенджин сжал кулаки намереваясь встать, Чанбин будто ожидания этого сел в расслабленной позе около дивана и спокойно сидел, а с щеки Феликса упала первая слеза прямо на подушку. Тут то Банчан и понял, что пора вмешаться. — Прекратите оба! - строго сказал он. —Мы сейчас же закончим этот разговор и утром обсудим всё спокойно, когда все остынут. — Ох, Чан, ты как всегда пытаешься быть на двух сторонах сразу, не устал? — всё ещё не унимался Чанбин словно черпая энергию из всего этого. — Ты же понимаешь, что не святой и у тебя не получится всегда быть хорошим, смирись. — Извинись. Хенджин сжимая кулаки всё сильнее и уже рыча обратился к Чанбину. Словно хищник он выжидал, что сделает его добыча - подчиниться и ответил за оскорбления в сторону лидера, которые никто из ребят себе не позволял или же останется при своём и будет вынужден ждать нападения. — За правду? Нет. - серьёзно и спокойно ответил ему парень. Вот тогда всё и началось. Блондин встал очень резко и пошёл в сторону Чанбина так быстро, что никто не смог понять, что происходит. Тот удобно устроившись даже слегка испугался, а затем ещё сильнее, когда Хен ударил его в лицо. Полностью повалив парня на пол Хенджин схватил его за ворот встав коленями на пол вокруг его талии и предупредил, что если он только двинется, он сразу же ударит его снова. Картина была ужасающая, Хенджин был полностью в ярости буквально за долю секунды, его рука замахнулась и застыла в воздухе выжидая извинений перед Банчаном, которые по какой-то причине были ему нужны. Лидер встал с места и побежал к Хенджину схватив его руку не давая заново навредить Чанбину, чьё лицо уже пострадало, а у них была запланирована фотосессия через два дня. Он чувствовал как сильно напряжен блондин, но под его хваткой он словно становился слабее и вразумить его казалось легче. — Эй, Хенджин, всё в порядке, я не нуждаюсь в извинениях. - начал Чан. — Вы моя семья, я понимаю, что мы все устали и я обещаю, что что-то придумаю, чтобы мы смогли быть благоразумнее, как раньше. Всё это время он смотрел на Хенджина и улыбался. Ему так хотелось, чтобы всё это закончилось, ведь сердце ныло от того, что они могут друг друга ненавидеть. Это было хуже, чем провалиться под лёд и тонуть. — Всё в порядке, мы разберёмся, ну же. Он медленно опускал его руку за спину, пока взгляд Хенджина полностью не расслабился и он смог встать с Чанбина. Когда они встали вдвоём друг напротив друга Хенджин всё ещё смотрел вниз будто осознавая, что он сделал. Остальные же сидели в полном шоке не понимая, что им делать дальше. Через несколько секунд Хенджин резко сорвался с места в сторону уборной на втором этаже и с грохотом закрыл за собой дверь. Солнце на улице село за горизонт и настала полная темнота. Казалось, словно целый мир намекает на мрачность всего происходящего. Чанбин самостоятельно поднялся с пола и стоял смирно потирая руки. – Ложитесь спать, поговорим утром. - словно отдав приказ сказал Банчан. — Я поговорю с Хенджином. После этого все мемберы медленно встали и пошли в сторону своих кроватей обходя Чанбина стороной, пока он стоял и всё ещё молчал. Банчан посмотрел на него не произнося ни слова, но по одним только глазам было видно, насколько он разочарован. Сейчас помимо этого в его голове была самая главная мысль, как чувствует себя Хван. Он поднялся быстрым шагом наверх, оказавшись у двери в уборную он немного постоял на месте, затем дернул ручку двери, но она не поддалась. Он закрылся. На самом деле в этот момент Чану стало очень страшно. Он видел Хенджина в таком бешеном состоянии лишь однажды и тогда он хотел причинить себе боль, потому что ненавидел себя такого. В голове пронеслось десять тысяч мыслей, тревожность росла, дрожащая рука поднялась и парень еле постучал два раза. — Хенджин? - никто не ответил. — Можно я войду чтобы убедиться, что ты в порядке? — Я в порядке. - тонким голосом донеслось за дверью. Банчан выдохнул немного с облегчением что он хотя бы в сознании, значит, ещё не всё так плохо. Ещё. Сердце колотилось так, словно они снова катаются на американских горках, как тогда весной. На секунду он даже улыбнулся от воспоминания как кормил Хвана сладкой ватой зелёного цвета. Они шли и смеялись, улыбка Хенджина была похожа на самый ясный день в году. Его глаза искрились от радости, они смотрели друг на друга, затем бежали до колеса обозрения словно дети. Чану чертовски хотелось сейчас лишь одного - увидеть Хенджина и поговорить, потому он продолжил попытку войти. — Помнишь, как мы хотели пойти вместе на колесо обозрения только на этот раз вдвоём ночью? Чтобы ты показал мне звёзды и какие есть созвездия? Клянусь, когда я в первый раз услышал это от тебя, то подумал: "ого, он что, знает всё на свете?". - Чан снова улыбнулся. — Я до сих пор мечтаю, чтобы мы посвятили какую-то свободную ночь звёздам. Всё ещё тишина. В груди неприятно болело, не хватало воздуха в лёгких, словно опускаешься на глубину. Далеко-далеко, прямо вниз. А когда он думал, что попытки исчерпаны дверь открылась. В дверном проёме стоял вымотанный блондин и никак не мог поднять глаза. Было видно, что он плакал, на руках следов ногтей или чего-то такого не было, это хоть и немного, но успокаивало. — Хенджин, я так рад, что ты в поряд... — Чан, сделай одолжение, хватит меня жалеть. - отрезал Хван. — Может ты чувствуешь вину за тот случай, когда мы переспали, но не стоит, просто забудь, я ничего не чувствую. Один удар. Второй. Третий. Сердце словно больше не билось. Не был ощутим пульс и в голове зазвенело. Он вспомнил об этом. Или он думал и помнил это всегда, просто делал вид, что ничего не было потому что был пьян? Тошнота подступила к горлу и стало трудно даже слово сказать. Он надеялся, что сможет ещё как-то достучаться до сердца Хенджина, что он удостоится шанса на его любовь на трезвую голову, но видимо это была лишь красивая картинка в его голове. Та ночь была удивительной только потому что Чан провёл её с Хваном. Ему нравятся его руки, которые путешествовали по его прессу, тонкие запястья, ноги, которые сжимали его талию, чтобы он вошёл в него глубже. Это было лишь один раз. Один раз он так сильно был влюблён и больше этого не повторится. Хенджин поднял глаза на Чана и тогда он увидел, что они красные, измотанные, пустые. Он больше не сказал ни слова и снова закрыл дверь. Ноги Банчана стали ватными, он даже не понял, как смог дойти до кровати и лечь спать, чтобы хотя бы во сне не думать ни о чём, будто это всё очень плохой сон. Который он забудет.

***

9:23 Реальность и мечты сильно отличаются, не правда ли? Чан открыл глаза и первое, что он увидел было лицо Джисона который всё ещё мирно спал, также как Чонин и Сынмин. Слегка протерев глаза Чан смог разглядеть на ладони левой руки небольшой отпечаток от ногтя. Вчера он не мог уснуть из-за нервов и не нашёл способа лучше себя успокоить, чем сжимать себе кожу в одном месте. Он точно не понимал причиняет себе вред или нет, главное что не думает о Хване. И вдруг от резкого воспоминания вчерашнего вечера голова снова начала болеть. Растрепав волосы Банчан встал чтобы проверить ребят в других комнатах. Выйдя из своей комнаты он направился к другим дверям приоткрывая одну за другой. В объятиях сладкого сна ещё были Чонин и Сынмин, которые видимо тоже переживали из-за вчерашней ситуации и не могли уснуть. Главное чтобы на фотосессии не выглядели как панды с кругами под глазами, а то ведь появятся вопросы которые сейчас им совсем не кстати. Дойдя до последней комнаты Чан заметил, что кровать Хенджина так и не была разобрана. Он не спал? Где он тогда ночевал? Снова тысяча вопросов на которые нет ответов. Феликса в комнате тоже не было, а кровать как всегда ровно заправлена даже несмотря на наличие горничной Ликс уважал любой труд человека и не хотел доставлять хлопот. Прикрыв дверь последней комнаты парень медленно спускался по лестнице босиком. Когда он оказался на кухне перед его глазами была необычная картина: Минхо стоял около холодильника с тарелкой салата в руках, Феликс сидел на диване с мягкой игрушкой в виде ламы поглаживая её, а прямо в центре ковра сидел Чанбин. Они что-то обсуждали совершенно спокойно и Феликс даже иногда улыбался откидывая голову назад. Когда все трое заметили Чана то замолчали, Минхо уставился в свой салат. Чанбин встал с ковра и неловкими движениями преодолел расстояние между ним и лидером, затем засунул руки в карманы и отдышался. — Прости меня, Чан. - искренне сказал Чанбин. — Не знаю, что на меня вчера нашло, словно наваждение какое-то, мне жутко стыдно перед всеми вами, перед тобой особенно. - он посмотрел ему прямо в глаза, прямо как вчера Хенджину, но этот взгляд был взглядом сожаления и протянул руку. — Я уже сто раз извинялся перед Ликсом и Минхо, перед остальными тоже извинюсь как только они проснуться. Банчан смотрел на его руку слегка равнодушно, будто размышляя что делать. Ему всё равно было неприятно и когда это чувство пройдёт он не знал, но с другой стороны думал и о команде. Он заглянул за плечо Чанбина и обратился к мемберам. — Вы его простили? - строго обратился Чан к ребятам. Они коротко кивнули два раза, но хотя бы по одному Феликсу было видно, что данную вспышку они не забудут возможно никогда и это надо обсуждать со всеми за "круглым столом". Банчан снова вернулся к лицу Чанбина и пожал руку. — Прощаю, но помни, как лидер, я забочусь о благополучии вас всех и если чьи-то интересы или чувства были задеть, я начинаю решать вопрос жёстче. Просто держи это в голове. Брюнет слушал его внимательно и с трудом кивнул. Ему было стыдно, он даже не мог спихнуть это на усталость, потому что только вчера жаловался на неё от других. Пока они стояли так и обсуждали грядущую фотосессию встали другие ребята. С каждым разговор был не из приятных, извинения горькие и будто лились густой смолой. Не хватало только одного человека - Хвана. Чанбин поднялся наверх и ещё раз проверил все комнаты, уборную. Его нигде не было. Тогда он взял телефон из куртки, которая со вчерашнего дня висела на стуле и набрал номер парня. Гудки шли долго, но в конечном итоге голос с той стороны выдал усталость. — Со мной всё хорошо Чан, я в другом отеле. - быстро отчеканил Хван. — Почему ты не ночевал в отеле с нами? Когда ты уехал? Я думал ты всё это время спал здесь, почему ты не сказал что уехал? - тараторил Банчан. — Слишком много вопросов, - мыча ответил парень. — я сейчас хочу только тёплого молока и горячий душ. Почему-то в голове сразу родилась ассоциация с тем, как Хван медленно снимает с себя халат, который он так любил носить когда бывал дома, он был лёгкий, почти прозрачный. Отводя руки назад ткань сползает по спине и падает на пол, а голый Хенджин поворачивает голову пошло облизав губы заманивая в кровать пить с ним молоко, которое можно было заменить на кое-что повкуснее. Немного встряхнув головой лидер снова быстро выкинул из головы эти мысли и сосредоточился на безопасности блондина. — Скажи мне где ты чтобы я приехал и мы поговорили. - он сказал это мягко, словно ласковый котёнок, но слышал, как на том конце молчание венчалось явным сомнением. — Мне важно знать что ты в порядке, пожалуйста. После этой фразы молчание стало уже не томным, а облегчённым и Хенджин сдался. — Отправлю тебе адрес СМСкой. — Понял, уже выхожу!

***

11:42 Банчан нажимает кнопку лифта поднимаясь на двадцатый этаж отеля, адрес которого отправил ему Хван. Много времени и правда не прошло, потому что сразу после получения СМС Чан вызвал машину и сказал ребятам, что едет забирать Хенджина. На улице дождь так и не прекратился, поэтому парень приехал слегка мокрый с каплями воды на волосах. Двери лифта открылись и повернув немного налево он уже увидел номер комнаты Хенджина. Почему-то Чан боялся постучать. В голове у него была ситуация около уборной прошлой ночью, но ведь плохое не случается дважды. Верно? Он выдохнул и постучал три раза. Прошло около семи секунд, замок двери запищал и она открылась. В дверном проёме снова стоял Хван, но на этот раз на нём была чёрная футболка оверсайз которая еле закрывала его задницу и боксеры. Всё. Больше ничего. Банчан сглотнул. Он так и стоял в проёме словно не мог войти, а в этот момент блондин рассматривал его с головы до ног. — Слушай, я просто хотел сказать, что если ты вдруг ещё зол на Чанбина... Но ему не дали договорить. Рука Хенджина схватила его за ворот и притянула в комнату. Он жадно впился губами в губы лидера. Поцелуй вышел настолько глубоким, чувственным, словно Хван ждал этого так долго и вот наконец смог себе позволить. Чан был в полном недоумении от ситуации и пока язык блондина блуждал у него во рту он слегка отстранился и почти в губы задал вопрос. — Хван, что ты делаешь? — Я чертовски тебя хочу. - рыча ответил ему парень. — Я вчера весь вечер вспоминал, как мы тогда переспали. Мне было так хорошо, ты был таким нежным, хотелось под тобой мяукать. Мне было всё равно на Чанбина, я хотела чтобы он извинился перед тобой потому что это Ты. Такой горячий, такой желанный. Мой член горел настолько, что я дрочил сначала в нашей уборной, а потом когда понял, что если начну стонать то разбужу вас, я позвонил в другой отель и всю ночь я удовлетворял себя представляя твоё лицо, Чан. Он снова потянулся за поцелуем, но остановился дожидаясь решения Банчана. Тот переваривал сейчас всю эту информацию с безумными глазами. Он думал что всё было ошибкой, что Хван жалеет об этом, а оказалось, что он всё это время хотел его настолько, что сейчас у него тряслись губы. — Да чёрт с ним. Лидер обхватил лицо Хенджина и вжался в его губы ещё сильнее, чем до этого. Он кусал сначала его верхнюю губу, затем нижнюю, пробовал на вкус его новый бальзам с манго. Ничего слаще тогда он не пробовал. Язык Хенджина требовательно вторгался между зубов Чана и игрался на нёбе. Тем временем руки парня опустились к заднице Банчана и сжали так, что парень простонал в рот Хвану. Только сейчас он заметил что от блондина пахло Том Форд: мокрой корой деревьев с небольшой прохладой и нотками ванили. Этот запах сводил с ума. Он уткнулся ему в шею и начал слегка кусать от чего голова Хенджина откинулась назад и пришёл его черёд стонать, но долго это не продолжалось ведь Хван привык быть доминантом. Он резко, но нежно взял Чана за горло и оттащил к двери всё ещё держа одну руку на ягодице. Парень незаметно улыбнулся когда увидел стояк своего лидера который упирался ему в пах. Было в этом что-то особенное, что-то запретное, как сладкое яблоко. Банчан думал, что задохнется, но не от того, что Хенджин держал руку на его горле, а потому что дыхание сбивалось от сильного возбуждения. Наконец блондин убрал руку с шеи Чана и закрыл за ним дверь. Теперь никуда не сбегут. Оба. — Если ты меня сейчас не трахнешь я просто потеряю сознание и ты будешь оплачивать реанимацию. - недовольно проскулил Чан. — То есть ты хочешь чтобы я тебя трахнул? - искренне удивился Хенджин. — Помнится в тот раз ты отодрал меня так, что я потом не мог дня четыре нормально танцевать, всё думал порвусь. Его смешок с коротким выдохом произошёл прямо в ухо лидера. Спина покрылась мурашками, а член становился всё более твёрдым. Они снова вернулись к поцелуям ведь Банчану ужасно не хотелось признаваться в том, что он хочет чтобы его отымел кто-то настолько близкий. Было стыдно как перед перед родителями когда сломал что-то дома и идёшь признаваться. Хенджин взял Чана за ворот и одним разворотом, не прекращая поцелуи, повёл спиной в сторону кровати. Идя в неизвестность Чан понял что падает назад, а Хван успешно падает на него смеясь ему в губы. — Сними с себя рубашку. - приказал Хенджин низким голосом. — Только медленно. Неторопливо расстегивая каждую пуговицу. Парень отстранился и сел на край кровати внимательно наблюдая за действиями Чана. Тот лишь краснея выполнял желание Хвана, потому что был готов на всё ради такого безумного взгляда с его стороны. Голодного до тела Чана взгляда. Лидер начал ни как обычно с воротника, наоборот, он начал снизу чтобы больше подразнить Хенджина. Когда с пуговицами было покончено, и Банчан снял рубашку, Хенджин быстрым движением снял с себя верх и сам принялся расстегивать ремень на джинсах Чана. Вздохи становились всё громче. Было так жарко, словно извергался давно спящий вулкан. Обстановка в номере была лучше некуда: из-за плотных штор свет в номер попадал только в некоторых местах, бельё было свежим и пахло чем-то цветочным, а прямо на Банчане сидел полуголый Хёнджин и целовал его голый торс. Его губы спускались всё ниже и когда он добрался до джинсов Чана, поднял взгляд и ухмыльнулся. Сначала эта реакция не была понятна. Затем он быстрыми движениями снял с лидера джинсы вместе с боксерами и тогда Чан застонал с двойной силой. Его член был настолько твёрдым, что казалось, будто он не из плоти и крови, а из металла. Парень прикрыл рот рукой и смотрел в потолок, хотя ему безумно хотелось смотреть в глаза Хвана. Тот лишь проводил своими длинными тонкими пальцами вдоль полового органа словно дразня, теперь было понятно к чему была та улыбка. — П...пожалуйста, Хван, - Банчан уже еле дышал. — я больше не могу, сделай что-нибудь. — Сделать? Я ждал твоей команды, Чан. - немного с иронией произнёс блондин давая понять, что не только он контролирует процесс. Парня долго просить было не надо, он сразу перешёл к действиям. Ещё секунда и член Банчана полностью был во рту парня. На этот раз лидер даже не застонал, а вскрикнул и прикусил указательный и средний пальцы левой руки. Он закрыл глаза и сжал их настолько сильно что перед глазами появились чёрно-белые квадраты. Ему было так хорошо, как будто ввели чистый сорт героина. Он растекался и с каждым разом как Хван двигался вверх и вниз, работал языком, облизывал головку. Звуки издавались со всех сторон. В этот момент Чан умолял только об одном: «Пусть стены будут не из бумаги, Господи, прошу» Он тихо повторял себе это в голове не зная можно ли вообще просить такое у бога. Его мольбы прервали губы Хенджина который неожиданно появился около его лица. Парень сладко покусывал его нижнюю губу пока Банчан уже не стал рычать лишь бы получить большее. Его правая рука начала спускаться к собственному члену, но Хенджин немедленно перехватил её. — Что это ты делаешь, а? - с наигранным недовольством произнёс блондин. — Нет-нет, Чанни, сейчас ты перевернёшься на живот и я позабочусь о тебе до конца. Ловким движением Хван перевернул Чана на живот когда тот даже не успел и опомниться, затем соединил руки над его головой и завязал полотенцем. Да, не так романтично как во всех этих фильмах какими-нибудь галстуками, но что поделать, джентльменов тут нет. Чан давил подушку своей головой всё сильнее и кусая наволочку до скрежета ткани. Хёнджин снова сел сверху и его член упёрся ровно между ягодиц лидера. Тот лишь мычал от желания почувствовать в себе всего Хенджина. Парень водил руками по его заднице туда-сюда и иногда сжимал. — Крис, - неожиданное обращение, которое почти никто не использовал по отношению к Банчану даже немного выбило его из сильного жара и он слушал внимательнее. — выгнись как следует в пояснице. Только не халтурь, я же знаю, как ты в этом хорош. Щёки Чана налились красной краской, но он послушно сделал то что просил блондин. Он не видел его лица, что ужасно его расстраивало, но со спины чувствовал его похотливый взгляд и улавливал мысли о том, как же он будет его трахать. Когда поза окончательно удовлетворила Хвана он шлёпнул лидера по одной ягодице, а потом поцеловал в то же место. Это было настолько необычно, но так нравилось Чану, поэтому он тихо кричал в подушку, всё просил и просил о нём позаботиться. Хёнджин слышал каждое слово, так что когда понял, что Банчан полностью расслаблен облизал указательный палец, расставил его ягодицы и наполовину вошёл. — Матерь Божья! - с криком издалось снизу и звук прошёлся по всему номеру. — Ц-ц, дорогой, как тебе не стыдно упоминать Святую в развратной обстановке. - он ввёл весь палец полностью и спустился к уху лидера. — Я знал, что ты более грязный, чем хочешь показаться, Крис. Снова это имя в более глухой интонации. На лбу появились первые капли пота. Волосы лезли в глаза, но было совсем не до этого. Хван облизал второй палец и на этот раз вошёл двумя полностью сразу. От неожиданности Чан слегка отдалился к основанию кровати и из его глаз появились слёзы. Он прекрасно понимал, что совсем не подготовлен. — Стой, ты же не хочешь сказать, что с того раза ты себя не трогал и другие тоже в тебя не входили? - искренне задал вопрос Хенджин пока Чан краснел всё сильнее. — С ума сойти, а ты полон сюрпризов, знаешь. - он вынул пальцы, облизал третий и перед тем как войти снова опустился к уху Банчана. — Но мне приятно это знать. Вставил три пальца. Это было финальной точкой и лидер стал просто не стесняясь кричать от удовольствия. В глазах меркли цвета, словно всё покрыла пелена или он падал в сон, такой сладкий и желанный сон. Немного двигаясь не совсем плавными движениями Хенджин хотел разогреть партнёра. Он делал так всегда, но только на Банчана он смотрел постоянно чтобы знать, что ему приятно, а не тяжело. Если бы он увидел, что ему больно, то остановился сразу же, даже если тот бы просил об обратном. Он слишком сильно им дорожил и его коленки дрожали каждый раз, когда он тихо дрочил в душе представляя его лицо. От этих мыслей блондин ещё больше возбудился, вынул пальцы и наставил член в проход. Немного выждав он дождался движения ягодиц Чана в сторону его члена. Хёнджин снова хищно улыбнулся и немного закатил глаза. — Я войду быстро, не сжимайся, просто думай о том, как я возбужден каждый раз думая о тебе. Отвлекая такими мыслями Банчана он добился нужного результата и вошёл сразу на всю длину в лидера. В мозг ударил эндорфин и тело изгибалось как бешеное навстречу Хёнджину непроизвольно. Запахи тысячи цветов слились в один запах сладости и теперь дышать было легко, словно настала весна. Звёзды перед глазами то появлялись, то исчезали. Банчану казалось, что он сходит с ума. Во рту было сухо, как будто на улице было лето и ему не хватало газировки с личи, чтобы охладиться. Хёнджин издавал рычащие звуки и после начал постепенно наращивать темп. Он перевернул Чана на правый бок схватив за горло прикусил его щёку. Затем он оставил ему засос в районе уха, два на шее, около трёх укусов на плече и зацеловал губы до покраснения. — Господи, как же хорошо. - стонал Хенджин в губы Банчана. — Ты такой красивый, ты так вкусно пахнет, ты такой Мой. На последнем высказывании он сделал особый акцент и обхватил рукой член лидера. Он справлялся со всем сразу: успешно трахать и надрачивать самому прекрасному человеку в его глазах. Возбуждение росло, в комнате кажется могли бы уже запотеть окна если бы не кондиционер и они стали бы как Роза и Джек на тонущем Титанике, только вместо воды тонули бы в огромном желании и тяге друг к другу. — Хёнджин, я хочу кончить, мне безумно хорошо, я сейчас взорвусь. - еле проговаривал слова Чан, он скорее даже мычал. — Хорошо, но я хочу сделать это вместе. Он наращивал темп ещё быстрее и старался не оставлять без внимания парня. Когда же терпение обоих было на пределе Хван сплёл их пальцы и начала считать. — Раз, два, три. - и ровно в ту же секунду они вместе смогли испытать облегчение и эйфорию от которой в глазах теперь не было ничего кроме слёз. Хёнджин упал рядом с лидером и дышал так, словно пробежал марафон, хотя то ещё было цветочками по сравнению с этими ягодками. Чан же в свою очередь просто лежал с закрытыми глазами и старался найти грань между реальностью и сновидениями. Казалось он сейчас проснётся в своей кровати один и всё это окажется лишь грязной фантазией придуманной мозгом для удовлетворения, но когда его рук коснулись руки Хёнджина, который освобождал Банчана, он сразу понял, что это правда. Когда его запястья освободили он перевернулся медленно набок и укрыл Хвана одеялом. Всё это казалось чертовски правильным и от этого он улыбнулся. — Вообще-то это я должен о тебе заботиться. - фыркнул Хёнджин в привычной для себя манере. — Я тоже хочу тебе быть чем-то полезным между прочим. — Такого удовольствия как с тобой я всё равно ни с кем не испытывал и не испытаю, так что считай, что мы в расчёте. - совсем близко к лицу парня признался Хван. — Но говорить, что люблю тебя я не буду, зазнаешься ещё. Дулся как котёнок. Банчану хотелось прижать его к себе и никуда не отпускать, потому что по сути сейчас это было признанием. Собственно так он и сделал. Руки Хёнджина обвивали его талию и лежали где-то в районе поясницы. Они лежали так и просто дышали около пятнадцати минут, затем начали разговаривать на какие-то общие темы. Смеялись, нежились, просто были рядом друг с другом. — Чёрт, я совсем не проверял телефон, поставил же на "беззвучный". - опомнился Чан и потянулся рукой на тумбочку около кровати не разрывая объятий. Когда он разблокировал экран то увидел несколько сообщений от Минхо и Джисона, которые беспокоились о его местонахождении, шесть пропущенных звонков от Феликса и шестнадцать СМС, но больше всего было от Чанбина - двадцать два пропущенных и двадцать пять сообщений в мессенджер. Беспокоился о моём разговоре с Хёнджином, думал можем поссориться из-за этой ситуации с ним. Иронично. — Я просто хотел чтобы Чанбин перед тобой извинился, потому что ты не заслуживаешь такого отношения. - неожиданно сказал Хёнджин. — Так то мне было плевать на эту ситуацию, так что если спросит я не в обиде, при условии что он уже извинился. Хван угрожающе по кошачьему смотрел прямо в глаза Чану. Тот лишь прыснул и засмеялся в голос целуя того в нос. Он был таким драгоценными, которого хотелось беречь. Банчану было безумно приятно это слышать, он чувствовал себя нужным. Чан решил набрать всё таки Чанбину и после всего двух гудков на той стороне послышался голос. — Ну слава богу живой, а то уже хотели вертолёты отправлять искать. - на одном дыхании тараторил Чанбин. —Ты же всегда трубку берёшь и на сообщения отвечаешь, где ты был? Нашёл Хёнджина? Чан слегка усмехнулся и прижал Хёнджина ближе. — Да, нашёл. Всё в норме, он не злится, приедем поговорим. - чуть помедлив Чан добавил. — Спасибо, Чанбин , впервые твои истерики пригодились. Хёнджин усмехнулся в грудь лидеру и лизнул в шею. Банчан прикусил нижнюю губу и погладил его по волосам. Да уж, Чанбин точно хороший друг. — Что? О чём это ты? - недоумение в голосе. — Забей. - снова посмеялся Чан в трубку. — Иди помоги Феликсу приготовить брауни, скоро будем. Лидер повесил трубку и потянулся за поцелуем к Хвану. Какой это был по счёту? Сороковой? Сотый? Сто двадцать шестой? Да кто их считал.