Снова живём, Тсуна

Отец семейства Кравцовых Сергей Михайлович работал преподавателем физики в университете и подрабатывал репетиторством. Мать Елена Степановна являлась одним из лучших балетмейстеров города. До замужества она блистала на сценах столичных постановок. Однако после рождения первой дочери начала преподавать. А всего детей у четы Кравцовых было трое: серьёзная Оксана, бойкая Марина и застенчивая Татьяна. Старшая и младшая дочери походили на мать, обе стройные, высокие и темноволосые. Оксана пошла по стопам матери и занималась балетом. Таня же выбрала фигурное катание, хотя занятия по балету она тоже посещала. Сёстры были исполнительные, учились на отлично и во всём слушались мать. Елена уделяла девочкам львиную долю своего внимания, помогая не только в тренировках, но и в постановках номеров, ездила на все их выступления и соревнования. Для неё Оксана и Татьяна были центром жизни. То, что Марина не пошла по маминой породе, стало понятно ещё в далёком детстве. Она была немного пухленькой, округлые щёчки остались до сих пор, невысокая, русоволосая и имела большие зелёные глаза. Бабушкины, говорил отец ласково гладя девочку по волосам. Она буквально выглядела, как её бабушка Галина Васильевна в детстве. Возможно из-за этого ей и не досталось материнской любви в том размере, в котором хотелось в детстве. Свекровь всегда знала о лёгкой неприязни своей невестки и поэтому всегда уделяла средней внучке больше внимания, чтобы та не чувствовала обиды. Марина хорошо помнила, как в детстве пыталась привлечь внимание матери сначала научившись выполнять большую часть домашних дел, а после драками с мальчишками. Но каждый раз в школу приходил папа извинялся перед учительницей, журил перед ней дочку и выводил за руку из школы. После они вместе шли в магазин, где Сергей Михайлович покупал им по мороженому, затем они заседали в парке и обсуждали прошедший день. Отец никогда не ругал девочку только посмеивался, ласково гладил по волосам и удивительно мягким для его хриплого голоса тянул «Мариша». А она лишь виновато опускала глаза считая, что она и есть та ложка дёгтя в бочке мёда. Девочке было десять лет, когда Сергей Михайлович вернулся с работы и рассказал о детском лагере в Италии. Оказывается, им в университете предложили путёвки всего за полцены. Отец семейства загорелся идеей отправить девочек отдохнуть за границу на солнечные берега тирренского моря. Однако Елена была резко против, так как у Оксаны на август месяц было выступление, у Тани сменился тренер, а вместе с ним и график тренировок. Вот и получилось, что единственной, кто был свободен и проводил лето в городе, оказалась Марина. Подумав, что хуже ей не будет, девочка согласилась. Всё-таки это возможность похвастаться перед одноклассниками. Если в жизни Марины и были решения, о которых она никогда не жалела, то желание поехать в лагерь одно из них. Куча разных ребят, буквально со всего мира, с разными характерами и привычками. Кравцова не знала с кем первым познакомиться, с кем подружиться, поэтому начала с соседок по комнате, после переключившись на всех детей в её отряде. Неожиданно девочку зацепил тихий мальчик, его звали Савада Иетсуна. Щупленький блондин с большими голубыми глазами, но Марина чувствовала от него силу. Как-то так оказалось, что в столовой они сидели с ним за одним столом, вместе с Карлитосом и какой-то девочкой китаянкой, кажется её называли Фэн. В начале мальчик говорил с девочкой весьма сухо, позднее улыбался уголками губ, но начинал сам становиться с ней в пару. Однако сближался Иетсуна не только с ней, а ещё и с Карлитосом. Во время игр на воздухе, мальчики уходили подальше от посторонних глаз. Недолго думая Кравцова решила за ними проследить. И тогда она увидела чудо, по её мнению. Мальчики сидели в тени дерева, а перед ними танцевали маленькие скелетики! По мановению руки Карлитоса у них появились инструменты и заиграла музыка. Иетсуна в это время мягко улыбался и с интересом смотрел на маленьких артистов. Взмах руки и всё это исчезло. Кортес повернулся к мальчику и выжидающе смотрел на него. Марина помнит, как Савада вздохнул и протянул руку открытой ладонью вверх. Несколько секунд и на ней зажёгся оранжевый огонёк. Карлитос осторожно поднёс свою руку к пламени и дотронулся. Марине было интересно почему он не отдёрнул конечность ведь огонь должен быть горячий. Кортес в это время улыбался и пальцами играл с языками пламени. Через пару дней любопытство взяло вверх над Мариной и выловив мальчиков, она спросила их прямо о том, что она видела в тот день. Немного помявшись, Карлитос и Иетсуна начали объяснения о пламени посмертной воли. После бойкая девчонка вытребовала определить вид её пламени. Тяжело вздохнув, Савада взял руку Кравцовой и начал передавать ей потихоньку пламя. Парочка минут и на ладони зажёгся жёлтый огонёк. В тот день Марина узнала, что она солнце. Атрибут, что ласково лечит близких и жалит врагов. Солнце поддерживает свою семью и защищает её своим телом. Вернулась домой Кравцова с совершенно другими приоритетами и тонкой нитью, что связывала её с мальчиком с голубыми глазами. Недолго думая, Марина на одном из ужинов заявила, что хочет пойти на секцию бокса. В тот вечер в их квартире случился настоящий скандал. Мать была категорически против её затеи, отец в попытке успокоить супругу поддерживал её и просил девочку отказаться от идеи. Марина проявила невиданное упрямство, самую яркую черту из характера матери, кричала и плакала, не желая отказываться от цели. В итоге побросав в сумку вещи, девочка убежала из родительского дома. Через полчаса она уже стояла на пороге бабушкиной квартиры. Марина две недели отказывалась разговаривать с родителями, особенно с отцом. Тогда она считала, что он её предал. Однако в один из дней, когда они с бабушкой гуляли в парке. Сергей Михайлович выловил их на детской площадке. Разговор был долгий и тяжёлый, как для мужчины, который старался сохранить семью, так и для Марины, которой казалось, что единственный выход — это отказ от своих желаний в угоду матери. Разошлись они молча, так как думали о своём. Отец в магазин надо было купить что-нибудь на ужин, а Марина с бабушкой отправились дальше гулять. Неожиданно для себя вечером, когда они с Галиной Васильевной пили чай на кухне, девочка поняла, что их семья держится исключительно на папе. В тот день она осознала, что её мама просто не умеет любить людей, только их заслуги. Пожалев папу, что несмотря на всю свою загруженность уделял им с сёстрами время, старался купить им всё что они хотели и при этом умудрялся зажечь в строгих глазах матери искры веселья, Мариша приняла для себя решение. На следующий день девочка вернулась домой. Они с Еленой делали вид, что ничего не случилось. Сёстры, чтобы больше не подымать шума, также молчали. Жизнь в семье Кравцовых вернулась в привычное русло. А через пару дней Сергей Михайлович, когда дома не было ни матери, ни сестёр, взял Марину за руку и повёл на прогулку. Немного пропетляв по улицам, они пришли к непримечательному спортзалу. Там Кравцов познакомил дочку с Евгением Петровичем, владельцем зала, что раньше занимался боксом, и Кариной Максимовной, тренером по пилатесу. В тот день отец предложил Марине маленькую махинацию, в которой для всех она ходит сюда на занятия по пилатесу, а сама занимается боксом. Позже идя домой, девочка светилась, как начищенный самовар. Теперь она точно знала, что папа её никогда не предаст и поддержит в любых начинаниях. А тем же вечером во время ужина, когда мать с сёстрами жевали свой салатик и запивали его кефиром, у девочек скоро выступления и надо скинуть немного веса, Марина с Сергеем Михайловичем ели наваристый борщ со сметаной и заговорчески переглядывались. Через полгода они стали главными звёздами спортзала дочка-боксёрша и папа с занятий по пилатесу. Очередное утро для шестнадцатилетней Марины началось со странного взрыва чувств. В ней бушевали остатки боли и печали, а пламя солнца после глубокого низкого воя вдруг запело. Кравцова чувствовала, как жёлтый огонёк распаляется, языки пламени танцуют. А она просто сидит в кровати и чувствует бешеный стук сердца. Что это было? Марина понимает что-то случилось, что-то не так со связью. Но её пламя спокойно уходит к небу, девушка сказала бы, что даже улетает. Значит ли это, что всё в порядке? – Марин, ты чего так рано подорвалась? – голос Тани раздался слишком неожиданно. Девушка смотрит на младшую, вспоминает, что у той сегодня утренняя тренировка. – Ничего такого, просто страшный сон, – отмахивается старшая. К сожалению, после отъезда Оксаны в Питер её комнату не отдали кому-то из девочек. Вот и ютились они с Танькой до сих пор в одной комнате. – Может принести тебе воды или сделать чая? – младшая смотрит взволнованно. – Не стоит, всё хорошо, – мотает лохматой головой Марина. – Ты лучше собирайся, матери не понравится если ты опоздаешь. Только успела девушка договорить, как дверь в спальню открылась. На пороге стояла Елена в домашнем халате и с собранными в идеальный пучок волосами. Она внимательно осмотрела комнату. – Татьяна, собирайся, завтрак уже на столе. Сказав только это, женщина вышла, закрыв за собой дверь. – Как всегда ни здрасте, ни до свидания, – вздохнула Марина. – Ага, – Таня поднялась и начала заправлять кровать. – Ты досыпай, я всё возьму и уйду. Марина легла и обняв подушку следила за действиями сестры. – Танюш, – протянула девушка, привлекая её внимание, – В шкафчике, где стоят крупы, в самом конце стоит контейнер с печеньем. Я вчера испекла пока никого не было. – Спасибо, Мариша, – девочка подошла к кровати и наклонилась, чтобы обнять сестру. – Оставь пижаму в ванной я буду закидывать стирку, – от сестры, как обычно пахло малиной. Любимая ягода, любимый цвет и любимый запах младшей. – Хорошо. Когда за Таней закрылась дверь, Марина уткнулась лицом в подушку и тяжело вздохнула. Она чувствовала сердце больше не колотится, пламя изредка порыкивало, а в голове всё ещё была куча вопросов. Вот только нет того, кто смог бы на них дать ответы. Ладно, сейчас немного поспим, а потом свяжусь с ребятами Уснуть не получалось. Кравцова крутилась с одного бока на другой. Смотрела то на потолок, то на стенку, а закрыв глаза на темноту. Сон не хотел идти. Марина слышала, как за сестрой с матерью хлопнула входная дверь и как отец в очередной раз задел комод в прихожей по пути в ванную. Девушка вздыхает и решается на последнюю попытку заснуть, закрывая глаза. Проходит одна минута, три, пять. Ситуация не меняется. Марина уже собиралась открыть глаза, когда неожиданно почувствовала тепло в груди. Девушка сначала не поверила, что она чувствует пламя неба. Но как только мысль сформировалась в голове, Кравцова рассмеялась. Громко, надрывно и счастливо. В её теле окружённый жёлтым пламенем горел оранжевый огонёк, а связь звенела от переполняющей её силы. Эйфория Когда Марина вновь стала ощущать окружающий мир, она осознала, что пора действовать. Солнце больше не могло быть настолько далеко от своего неба. Выбравшись из кровати, девушка направилась на кухню к отцу. – Мариш… – Сергей Михайлович не знал, что сказать. Его дочь стояла перед ним в пижаме, на голове бардак после сна, заплаканные глаза смотрят решительно, а на лице удивительно широкая улыбка. – Папа, – голос немного охрипший, – мне надо в Японию в Намимори. Срочно. Очень срочно. Пожалуйста. Кравцов смотрит на Марину и тяжело вздыхает, ведь именно ей он никогда не умел отказывать. В аэропорту шумно и многолюдно, но они с отцом умудряются найти тихий уголок. С сестрой и матерью она попрощалась ещё утром. На рейс Марину провожает только Сергей Михайлович. – Мариш, я знаю, что ты рассказывала мне не всё, – Кравцов смотрит на дочь с тоской и лаской одновременно. – Я осознаю, что не смогу понять те чувства, которые ты испытываешь по отношению к тому парню. Нет, не к парню, к небу. Но я хочу верить, что ты едешь туда, где ты будешь счастлива. Я хочу, чтобы ты приняла вот это. Мужчина достал из своего рюкзака небольшой металлический контейнер и передал дочери. Марина ловко открыла крышку и посмотрела внутрь. Там лежала пара тонких перчаток с металлическими вставками в районе костяшек. Дотронувшись до холодного металла, девушка поняла, что он проводит пламя. – Папа, спасибо, – Марина обняла Сергея Михайловича. – Я не хочу называть это прощальным подарком, так как надеюсь, что мы встретимся в будущем, – мужчина гладил дочку по волосам. – Я надеюсь, что в будущем ты познакомишь меня и с тем, кого называешь небом и с теми, кого считаешь семьёй. – Обязательно.