Снова живём, Тсуна

Плоская, небольшая корзиночка с калиссонами, украшенными ягодами и мармеладом. Букет из ромашек, в центре крупная белая, а дальше следуют круги более мелких цветных. Записка с выведенным аккуратным почерком отрывком Готье «Этюд рук» I Империя. А в конце неизменное «Б. фон Вихтенштайн» Хорошо, что Бермуда стал указывать названия произведений, ибо поэзия мне всё-таки не так близка Иетсуна тяжело вздохнул. Вопрос, как реагировать на подарки от начальника Виндиче, всё ещё был открыт. – Стивен, будешь печеньку? – услышав голос неба мальчик открыл глаза и, немного подумав, кивнул головой. Ребята были в гостиной. Савада смотрел фильм, который, впрочем, был ему не сильно интересен. Стивен в это время, как настоящий кот отдыхал на коленях хозяина. Точнее на них разместилась только голова, а тело, скрученное в клубок, рядышком. Но приятное человеческое тепло всё же доходило до Тсуны. Подцепив одну сладость, Иетсуна поднёс её к губам Крайнза. Мальчик ловко схватил печенье губами, откусил совсем чуть-чуть, а распробовав, заглотил всю целиком. – Вкусно, – протянул школьник и посмотрел на Тсуну. Старший, усмехнувшись, скормил ему следующую печенюшку. – Что же мне делать? – Савада издал очередной тяжёлый вздох. – Поговорить на чистоту с этим Бермудой, – пробурчал младший и вновь вернулся в исходное положение. – Спроси, что он от тебя хочет. Вы ведь практически не знакомы. А он шлёт такие подарки как будто не первый год общаетесь. – Тебе это не нравится? – Иетсуна с интересом смотрел на грозу. Тот обычно был немногословен, предпочитая отвечать кратко или вообще заменяя слова движениями. – Мне не нравится, что из-за этих презентов тебе некомфортно, – мальчик резко подтянулся и обняв руками старшего за пояс, уткнулся носом в живот. – Ясно, – Тсуна усмехнулся и запустил руку в тёмные волосы. Через Кавахиру Иетсуна сообщил фон Вихтенштайну о желании встретиться. Ответ с согласием пришёл буквально на следующий день вместе с коробочкой конфет. Савада стоял перед открытым шкафом и в полной мере осознавал проблему «нечего надеть». Гардероб Иетсуны не блистал разнообразием: рубашки, практически все белые, классические брюки, несколько маек и два спортивных костюма. Парень вздохнул, из-за привычки прошлого всегда ходить в костюмах он не сильно обратил внимание на скудность выбора. Карлитос Тсуна чувствует, как туман появляется в комнате. – Что-то случилось? – Можешь узнать у Декстера, не одолжит ли он мне какой-нибудь свой кардиган, – Иетсуна честно не хотел даже видеть, как в глазах хранителя разгорается веселье. – И передай девочкам, что в эти выходные мы идём за покупками. Мне совершенно нечего надеть. – Конечно, небо. Саваде хочется, как в том детстве вспыхнуть, прикрыть руками лицо и что-нибудь прокричать. Но делать это, когда в любой момент может вернуться туман? Нет, спасибо. Кортес конечно не Рокудо, чтобы издеваться из-за всякой мелочи, но память у него хорошая. Впрочем, Карлитос возвращается несколько позже, чем рассчитывал Тсуна. Иллюзионист держит в одной руке пару вешалок, а в другой коробочку. Саваде стоило догадаться, что педантичность Гранта не позволит ему отправить небо на встречу неизвестно в чём. Карлитос помогает парню переодеться и подобрать аксессуары, а также делает укладку. По окончанию, Тсуна благодарит своего помощника и прихватив барсетку, которую так же передал дождь, спускается вниз. Парень думает предупредить маму, что возможно пропустит ужин, но той не оказывается не в гостиной, не на кухне. Зато он застаёт Тсунаёши. Младший сидит один за столом, перед ним явно остывшая кружка с чаем. Давно ли ты переключился с кофе на чай? Его взгляд направлен в никуда. Иетсуна даже не может сказать точно его брат отключился или глубоко задумался. – Ёши, – старший обращается к нему, этим выводя из непонятного состояния. – Д-да, брат? – мальчик смотрит непонимающе и хлопает ресницами, появляется ощущение будто тот спал до этого. Но больше Иетсуну интересует обращение младшего. Тсунаёши практически не называл его братом. В основном это обращение использовалось при разговоре с незнакомыми или малознакомыми людьми. И, конечно же, для усиления фразы «он меня обижает». При личном разговоре в последний раз такое обращение Иетсуна слышал ещё до отъезда в Италию. – Я ухожу гулять, возможно, что сегодня не вернусь, поэтому предупреди маму об этом, пожалуйста, – Тсуна наблюдал, как Ёши обрабатывает полученную информацию. Весьма заторможено, кстати. – Хорошо, я передам. Но, брат, – Тсунаёши ненадолго замолчал чем заинтриговал старшего, – ты ведь несовершеннолетний тебе нельзя ещё гулять всю ночь напролёт. Да и опасно это. – Я не собираюсь шляться всю ночь неизвестно где. Просто встреча может закончиться поздно из-за чего я останусь ночевать у друзей. Если что, то мама с ними знакома, – сказать, что Иетсуна в шоке это ничего не сказать. – Да? Тогда хорошо погулять, – младший улыбнулся той самой нежной улыбкой, после которой ни у Реборна, ни у Хибари не поднималась рука на Никчёмного Тсуну. Иетсуна впервые видел в Ёши, что имел ту же внешность, прежнего себя. – Ага, спасибо. Парень был в замешательстве из-за чего быстро покинул отчий дом. Он не помнил, как дошёл до обусловленного места. Очнулся Тсуна лишь от ощущения пламени мрака. Перед ним стоял Бермуда так сказать в гражданском. Белая рубашка, поверх которой одета чёрная жилетка с галстуком, укороченные штаны, также чёрные, и кожаные туфли. – Вы с Декстером у одного портного одежду заказываете? – не удержался от шутки Савада. – Портного? – с интересом глянул на парня глава Вендикаре. – Мне показалось, что «предпочитаете один бренд» прозвучит оскорбительно, – усмехнулся Савада. – Тогда лучше подойдёт кутюрье, – усмехнулся мужчина. – Ты не возражаешь если мы немного сменим окружающий пейзаж? – Нисколько, – Иетсуна с лёгкостью коснулся протянутой руки Бермуды. Но оказался не готов к тому, что его резко притянут ближе к чужому телу, а вторая рука ляжет на поясницу. Миг и их скрывает пламя мрака. Ещё один и они в каком-то парке. Тсуна немного отстраняется от фон Вихтенштайна и осматривается. Это не парк а пролесок, недалеко видна дорога. – Где мы? – интересуется парень. – Неподалёку от Динана, Франция, – улыбается Бермуда. – Предлагаю прогуляться. Иетсуна согласно кивает и смущается, ведь вспоминает о чужой ладони на своей пояснице. Ну как вспоминает, усилившаяся хватка помогает. Однако возмутиться он не успевает, Бермуда заводит беседу и уводит его в сторону города. Утренняя прогулка по старинному живописному городу. Экскурсия с увлекательным рассказом от обладателя пламени мрака. Иетсуна с удовольствием слушал низкий голос полушамана и наслаждался видами старого города. – Так необычно ужинать завтраком, – усмехнулся Тсуна отрезая кусочек блинчика с фруктовой начинкой. Время завтрака уже подходило к концу, поэтому в кафе практически не осталось посетителей. Они с Бермудой сидели за столиком на двоих на улице. Зонтики от солнца ещё не раскрыли, поэтому парень грелся под тёплыми лучами. – Но я смотрю тебе это нравится, – фон Вихтенштайн пил фруктовый чай в прикуску с булочкой с кусочками шоколада. – Ага, – Иетсуна чувствовал себя несколько странно от того, что не мог не улыбаться (не)грозному главе виндиче. – Когда мы сегодня встретились тебя что-то беспокоило. Скажи, что именно? – чёрные глаза смотрели с беспокойством. – Честно? – как же Тсуна не любил моменты, когда реальность догоняла, давала по голове и заставляла заниматься нерешёнными вопросами. – Поведение моего брата перед моим уходом ввело меня в замешательство. – Что же такого необычного сделал Тсунаёши? – Бермуда подпёр голову левой рукой. – Назвал братом, побеспокоился о том, что буду ли я гулять допоздна и пожелал хорошо провести время, – оценив полного непонимания взгляд мужчины, Савада решил пояснить ситуацию. – Думаю, что ты и так понимаешь, что наши с Ёши отношения далеки от идеала. Когда мы с ним общаемся лично без посторонних, он меня кроме как Иетсуна не называет. А здесь просто брат. Его никогда не интересовало куда и зачем я ухожу. А вопрос «когда вернусь» вообще не подымался. Ёши всегда надеялся услышать в ответ никогда. Вот я и не могу понять, что сегодня произошло. – Вот оно что, – фон Вихтенштайн усмехнулся. – Скажи, Реборн уехал куда-то? – Честно говоря не знаю, но дома он уже пару дней не появляется, – Тсуна пожал плечами и вернулся к своему блинчику. – Тсунаёши посещал школу в эти дни? – Не-а, ему было плохо, мама разрешила побыть дома. Из-за этого, а может и нет, дети с Бьянки временно куда-то переехали. Я точно не знаю, но в эти дни в доме были тишина и покой. – Тогда всё понятно, – Иетсуна по-птичьи склонил голову в надежде услышать развёрнутый ответ. – Пламя Истинного неба влияет не только на окружение, но и на самого носителя. – Что? – от удивления парень выронил столовые приборы. – Ты ведь знаешь, что пламя может влиять на своего владельца? – Бермуда начал объяснения. – Иногда это воздействие положительное, а иногда отрицательное. Самый простой пример это Хибари Кёя и Пак Бэкхён. Оба обладают сильным пламенем облака. Оба выглядят одиноко плывущими облаками, что защищают семью. Вот только Хибари не подпускает к себе никого, ему канарейка роднее собственного неба. Он не защищает семью он ищет сильных соперников, он ищет битв. Твой же хранитель холоден в общении с другими, но с семьёй добр и открыт. Ваша защита для него не прописанная атрибутом роль, а жизненная задача. С этим надеюсь всё понятно, а теперь вернёмся к Тсунаёши. Истинные небеса убивают после проявления пламени не только из-за их влияния на других. Этот тип пламени творит куда более страшную вещь. Оно потихоньку разрушает своего владельца. Стремясь исполнить желание человека, пламя начинает захватывать сознание, попутно с этим изменяя его привычки и даже характер. По твоим словам, в эти дни Тсунаёши не выходил из дома, в котором кроме тебя и вашей матери никого не было. На тебя его пламя не может повлиять. У Савады Наны вообще нет пламени, то есть влияние тоже невозможно. Как итог Истинное небо отступило, позволяя Тсунаёши отдохнуть. – То есть мой брат просто заложник своих чувств и пламени? – кажется задача перевоспитать брата переходит из разряда «сложно» в «почти невозможно». – Верно, – кивнул виндиче. – Возможно ли от этого избавиться, но без полной блокировки пламени? – Иетсуна начинал обдумывать новые варианты. – Конечно, но для этого тебе потребуется Кавахира и хороший туманник, – порадовал своим ответом Бермуда. – Думаю, что нам пора. Ты к хранителям? – А? – Савада слишком глубоко ушёл в свои мысли. – Да, к ним. Глава Вендикаре усмехнулся и ушёл оплатить счёт. После чего он, прихватив Иетсуну за талию, направился к окраине города. Скрывшись от людских глаз, парочка исчезла в языках чёрного пламени. Появились они уже около крыльца дома. – Благодарю за сегодняшнюю прогулку, Иетсуна, – на губах Бермуды была лёгкая улыбка. – Мне было приятно провести с тобой время. – Мне тоже, – Тсуна улыбнулся в ответ. Он чувствовал, как щёки заливает румянец. – А я ведь так и не сказал того, что хотел. – О чём ты? – фон Вихтенштайн смотрел с недоумением на парня. – Я… – Иетсуна недолго задумался и собравшись с духом продолжил. – Спасибо за все те подарки. Савада встал на носочки и чмокнул Бермуду в щёку, после чего со скоростью света скрылся за дверью. Сползая вниз с внутренней стороны двери, Тсуна был готов провалиться под землю от смущения. – Иетсуна, – шесть голосов с разной интонацией протянули его имя. – Бля-я-я. Что я натворил…