***
Приближался вечер, сумерки давно опустились на город, людей на улице становилось всё меньше. Чонгук брёл по улице тихо матерясь себе под нос. Он никак не ожидал, что приехав в гости к брату, чтобы отпраздновать Новый год, в результате окажется на улице в восемь вечера без возможности уехать. Ближайший подходящий поезд до его города будет только под утро. Дождаться такси просто невозможно, именно сегодня все куда-то мчались, несмотря на заоблачные цены. Видимо придётся встречать Новый год на вокзале или отеле. Нужно купить что-нибудь перекусить, праздник же, в конце концов. На глаза попалась вывеска мерцающая в ночной темноте, "Сладкое время", прочитал Чонгук на вывеске и закатил глаза. "Что за идиотское название?" - приподнял брови мужчина. В кармане завибрировал телефон. Чон взглянул на дисплей, увидев имя брата, но лишь искривил губы и сбросил вызов. Сейчас не лучшее время для разговора. Хорошего он вряд ли что-то скажет, да и воспринимать слова Хосока тоже нормально не сможет. Поэтому не стоит портить себе настроение ещё больше. Если бы он знал, что новая подружка брата окажется такой хитрой и наглой сукой, готовой запрыгнуть даже на член родного брата своего парня, а потом выставить всё так, что это Чонгук до неё домогался, то остался бы дома. Естественно, растерянный Хо не знал, кому верить и Гук сам принял решение уйти, чтобы не усугублять и без того поганую ситуацию. Сунув телефон обратно в карман пальто, Чонгук раздражённо рванул на себя дверь и под звон колокольчика, вошёл в уютное тепло на удивление милого и очень чистого магазинчика. - Добрый вечер. С наступающим праздником, - раздалось приятным бархатным баритоном из-за кассового прилавка. Чонгук мгновенно повернулся, встречаясь взглядом с высоким, наверное таким же, как сам Чонгук золотоволосым, с мягкими волнами завитков, собранных в небольшой очаровательный хвостик молодым мужчиной с зелёными глазами и красивыми, необычной формы губами. Парень был очень красивым, грациозным и величественным, и это было врождённым, таким, что очень трудно выработать годами. Это величие читалось в каждом жесте, в осанке, в чертах лица. От этого он весьма несуразно смотрелся за прилавком в качестве продавца. Ему бы больше подошло сидеть в королевских покоях, где каждое его движение тёмной брови будет наводить на подданых трепет и благоговение. Но главное даже не это, в нём было что-то притягивающее, манящее и дело тут не во внешности, а скорее в улыбке, которая хоть и была дежурной, Чонгук в этом почти не сомневался, но действовала, как магнит, против воли хотелось улыбнуться в ответ. Парень продолжал приветливо улыбаться, хотя глаза оставались безразличными и немного усталыми, а брови нахмуренными. Рядом с продавцом стоял какой-то ханурик, злобно сверкая на Гука суженными глазами. Чон смерил незнакомца презрительным взглядом, прежде чем вновь вернуть его продавцу и улыбнуться в ответ. Он знал такой тип людей, как этот противный засранец. Эгоисты и наглецы, по сути своей, ничего не представляющие. Не подозревающие, что их без труда можно свернуть в бараний рог всего лишь движением мизинца. В работе это обычно были елейные лизоблюды, прижимающие хвост перед руководством. А в жизни пустышки с самомнением до звёзд. - Добрый вечер. И Вас с Наступающим. Чон неспеша прошёл вглубь помещения, медленно передвигаясь в небольшой самообслужке, разглядывая витрины. Его насторожила явно не очень здоровая атмосфера у кассы. Эти, до противного злые глаза парня, продолжившего что-то шипеть, на всё более бледнеющего продавца, порядком взбесили и без того злого Чонгука. Незнакомец то и дело косился в сторону медлительного покупателя, явно ожидая, чтобы тот поскорее свалил. Но Гук не торопился, скорее из упрямства, нежели от нерасторопности. В целом, ему было безразлично, что там происходит, мало ли у кого какие отношения, ему вмешиваться не резон. Чужие проблемы его не касаются, когда своих хоть отбавляй. Но тот ненавистный взгляд, когда он только вошёл, задел его. Гук уважал людей, но себя в первую очередь. Именно поэтому требовательно относился ко многим аспектам своей жизни. И какой-то никчемыш не имел права так коситься в его сторону, словно он назойливая муха. Оказавшись рядом с полками, по другую сторону которых как раз стояла странная парочка, до Чона донеслись обрывки фраз. - Думаешь, ты хорошо спрятался? - голос был переполнен усмешкой и ядом. - Долго будешь строить из себя обиженку? - Зачем ты пришёл? - уже знакомый приятный голос звучал устало. - Оставь меня в покое наконец. Как ты вообще нашёл меня? - Не твоё дело, как нашёл. Хватит ломать комедию. Тебе не достаточно того, что я пришёл за тобой? Давно ли ты стал таким гордым и независимым. Мы оба знаем, что без меня ты не сможешь. - Просто оставь меня в покое. Нам не о чем больше говорить. Уходи. - Ты как со мной разговариваешь?! - зарычал подонок. – Забыл, благодаря кому ты выбрался из своей дыры?! Чонгук не мог видеть говорящих, но вот выразительно проскользнувшее в словах раздражение и угрозу уловил без труда. Странная перепалка длилась уже несколько минут. В какой-то момент до ушей Чона донесся звук падающих с прилавка мелких товаров выставленных у самой кассы и тихий вскрик: - Отпусти меня! Гук мог бы и это проигнорировать, но настроение было ни к чёрту, и он не стал отказывать себе в удовольствии выплеснуть куда-то скопившийся за вечер негатив. Тем более отец с детства учил его не оставаться в стороне, если кому-то нужна помощь. А этому бедняге с низким голосом она явно требовалась. Грациозно вырулив из-за витрины, Гук не спеша засунул руки в карманы брюк, откинув полы пальто, разглядывая неприглядную картину. Продавец с испуганными глазами был перетянут через узкую ленту кассы. Его оппонент стоял, крепко сжимая запястье парня одной рукой, второй бесцеремонно вцепившись в пушистую гриву золотистых волос оттягивая с заметной силой. Резинка съехала, с трудом удерживая и без того коротенький хвостик, а пряди беспорядочно разметались. - Тебе же вроде сказали отпустить, - произнёс Чонгук, медленно приближаясь к месту потасовки, - убери свои руки и проваливай по-хорошему, - Чон прекрасно знал, как он действует на людей, когда включает хладнокровие. Мощь, хранящаяся в нём и копившаяся годами, имела сокрушительную силу давления. Золотоволосый впился в него глазами полными надежды. Чонгук искренне не понимал, почему тот не сопротивляется и что вообще тут происходит, но и оставаться в стороне не хотел. Его всегда раздражала человеческая тупость и садизм. В любом конфликте он предпочитал сохранять чувство собственного достоинства и крайне редко опускался до применения силы, хотя долгие годы занятия боксом выработали в нём отличные рефлексы и силу удара. - Отвали нахер, - огрызнулся нападавший, сузив глаза до противных бардовых щелей, но волосы жертвы всё же отпустил, разворачиваясь к Чону. - Не лезь не в своё дело, щегол. Чон ухмыльнулся, лишь выразительно приподняв бровь. Правильно, он гораздо опаснее этого слабого паренька, хотя по комплекции тот не уступал обоим. Гук никогда бы не напал на кого-то со спины. Подлость - презренная для него чёрта характера. Но жертва уже чувствовала, кого из здесь присутствующих стоит по-настоящему опасаться. - Второе предупреждение, - вынимая руки из карманов пальто, ровным, негромким, но очень убедительным голосом произнёс Чон, едва заметно криво ухмыльнувшись. - Третьего не будет. Для такого куска дерьма даже двух многовато. Наглец невольно отпрянул, хоть и старался выглядеть убедительно. И всё равно на фоне Чона - это смотрелось всего лишь подергиваниями моськи. Гук даже не шелохнулся, продолжая испепелять оппонента насмешливым презрительным взглядом. - Что ты сказал? - гаркнул подонок, отшвыривая от себя златовласого и раздувая ноздри словно бык, рванув в сторону Чонгука. Чон слегка сдвинулся в сторону и вытянутый кулак проскочил мимо, рассекая воздух. Тэхен растерянно наблюдал за тем, как незнакомец легко движется, словно танцуя, как его тяжёлые кулаки обрушиваются на лицо его бывшего, как тот корчится от боли, что-то вереща и прижимая ладонь к разбитым губам и носу. Поединок был не долгим, красавцу в дорогом пальто хватило нескольких минут, чтобы нокаутировать соперника, при этом, умудриться ничего не разбить и не повредить вокруг себя, и не дать сделать этого Джихуну. Словно в замедленной съемке звякнул колокольчик и Чон, в прямом смысле за волосы выволок скулящего соперника с разбитым лицом на улицу. Тэхен лишь мог хлопать потрясенно глазами стоя на месте и почти не дыша, когда дверь вновь открылась и высокий темноволосый мужчина, снова вошёл в магазин. Уверенной походкой человек подошёл ближе и неожиданно мягко улыбнулся. Тэхен едва не шарахнулся от неожиданности. - Простите за шумиху, - спокойно произнёс новоиспеченный спаситель, - Вы в порядке? - Да, - на автомате кивнул Тэхён, - спасибо большое. И, - Тэхён виновато отвёл взгляд, поджимая на секунду губы, - простите, что Вам пришлось всё это увидеть и вмешаться. Чонгук какое-то время молча рассматривал златовласого молодого парня. Он был красив: раскосые глаза волновали какой-то интригующей поволокой и томностью, едва приоткрытые губы с лёгким блеском в форме не совсем чёткого сердца манили прикоснуться и будоражили что-то внутри Чонгука. Естественно, внешность не могла вскружить ему голову, но отрицать очевидное, бессмысленно. Этот паренёк в его вкусе. - Мне не нравится, когда кто-то считает, что в праве физически воздействовать на людей, - слегка пожав плечами, всё же ответил он, уже порядком извившемуся от неуютной обстановки Тэхёну. - Извините. Этого не повторится, - вновь извинился Тэ, хотя в душе недоумевал, почему он должен оправдываться перед незнакомым ему человеком, пусть тот и помог ему избавиться от того, кого он вычеркнул из жизни больше года назад. - Тебе не за что извиняться, - словно читая мысли Тэхена, спокойно произнёс Чонгук, слегка склоняя голову на бок, - Это проблема не тво... Договорить Чон не успел. Лампы в зале моргнули и потухли. Помещение погрузилось в темноту. Тэхён тихо ойкнул, а Чонгук обречённо выругался. Прекрасный день, просто слов нет! Всякая неприятная ерунда лилась на него, как из рога изобилия. Скорее бы уже этот чёртов день и год вместе с ним закончились. - Вы здесь? - донёсся до Гука дрогнувший голос продавца. Он что, темноты боится? Что за вибрации на низких частотах? - Здесь, - ответил Чонгук. Рядом раздался вздох, а затем по рукаву его пальто поползли руки, цепко хватая ткань. Этого ещё не хватало, но Гук сдержался от желания стряхнуть юркие цепкие пальцы - Извините, - тихо произнёс Тэхён, я ничего не вижу. - И поэтому решили общаться со мной по методу облапывания? - Чонгук едва сдерживался от смеха. Свет погас везде, включая уличные фонари и не видно было действительно ничего от слова совсем. Тэ проигнорировал смешок покупателя. - Не могли бы Вы пока не уходить? - жалобно вздохнул Тэхён. - Вы не подумайте, я не боюсь. Просто вдруг... - замялся Тэхён, - вдруг он вернётся, и всё тут разнесёт. А я даже не смогу вызвать полицию. Именно сегодня Тэ так спешил, что позабыл телефон дома. Возвращаться времени не было. Он даже не сможет вызвать полицию в случае чего. Оставаться в кромешной тьме, без возможности связаться с кем бы то ни было, прекрасно понимая, что его прошлое может нагрянуть снова, было страшно. Тем более, после недавно произошедшего бывший мог сотворить всё что угодно в приступе ярости. - И такое может быть? - невольно приподнял Чонгук брови, доставая мобильный и включая на нём фонарик. - Не думаю, что осмелится. Сейчас он, скорее всего, отползет в нору зализывать раны. Тени скользнули по стенам и потолку, окружая освещённое пространство. Лицо светловолосого приятно лизнуло холодным светом, оттеняя красивую бронзовую от природы кожу. Гук невольно залюбовался. - Может, - вздохнул Тэхён, - он на многое способен. Но пока вы здесь, он не рискнёт явиться. Ой, - спохватился Тэ. - Вас наверно ждут дома, не стоило мне просить о подобном. - Вам повезло, - сухо ответил Гук, - сегодня я как раз никуда не спешу. Я задержусь, но при условии, что вы угостите меня шампанским. - Да, да конечно, - засуетился Тэхён, явно расслабляясь, - это моя Вам благодарность. Удивительно, но этот человек не пугал его, несмотря на физическую мощь и бешеную мужскую энергетику. Было в нём что-то такое, от чего Тэ чувствовал себя защищённым рядом с ним. Рядом с таким человеком не страшно даже сигануть с тарзанки, несмотря на то, что Тэхён до жути боится высоты. В этой мужской грации и высокородном спокойствии было комфортно и уютно. Приятная внешность, высокие чёткие скулы, тёмные оленьи глаза, тёмные волосы. От незнакомца веяло мужественностью и брутальностью. Он чем-то напоминал Тэхену Намджуна, наверное этой выдержанной спокойной уверенностью в том, что он делает. Будто бы они видятся уже не впервые. Видимо поэтому Тэ позволил себе проявить слабость. Рядом с Гуком было не стыдно показать свои страхи. В этом мужчине была сила и понимание, он не похож на тех, кто будет пользоваться чужой честностью. Тэ долго стоит у прилавка с шампанским под пристальным взглядом, жгущим затылок. Что, где и как стоит, Тэ знал от и до, в этом магазинчике мужчина ориентировался без проблем. Весь товар он лично с заботой расставлял каждый день. - Это подойдёт? - едва не заикаясь, Тэхён взял одну из дорогостоящих бутылок с полки. - Правда, оно тёплое. - Подойдёт любое, - мягким голосом произнёс Чонгук. Сейчас у него была возможность хоть и не чётко, но рассмотреть продавца получше. Высокий, примерно с Чонгука ростом, стройный, даже немного худоват, довольно широкие плечи, красивые руки с тонкими запястьями, которые Гук приметил ещё раньше, когда одно из них крепко держал тот сопляк. Чон Чонгук не был голодным до секса или отношений. Ему не срывало крышу от спермотоксикоза, хотя по слухам, любовником он был одним из лучших, если не самым лучшим. Вёл размеренную жизнь. Он не нуждался в постоянном внимании людей. Но этот странный паренёк то и дело притягивал его взгляд. Живая мимика его лица нравилась Чону. - Может быть нам стоит познакомиться? Раз уж так сложились обстоятельства? - разливая шипящий напиток по пластиковым стаканчикам, произнёс Гук, бегло скользнув взглядом по лицу внимательно следящего за ним продавца. - Тэхён, - робко улыбнулся Тэ, без возмущений принимая импровизированный бокал из рук мужчины. Его пальцы слегка задели чужую руку, ощутив тепло кожи, которое скользнуло по его венам, впиваясь в нутро приятным отзвуком. Это было удивительное чувство. Тэхён никогда этого не испытывал раньше, несмотря на то, что искренне любил. Его руки не дрожали, от малейшего касания, как сейчас, от легко мимолетного соединения. Эта новизна будоражила. - Чонгук, - мягко улыбнулся Чон, сдвигая бьющий в глаза фонариком телефон в сторону, - занятный у тебя друг, Тэхён, - хмыкнул Чонгук. - Что-то там про трахаля и нового бормотал, пока орошал кровью сугроб на углу. Чонгук чокнувшись с оторопевшим и покрасневшим Тэхёном, сделал глоток слегка морща нос от ударивших в голову пузырьков. Тэхен был готов сквозь пол провалиться. Невольно грязное бельё из его жизни вывалилось на голову совершенно постороннего человека, который без единого смущения этим событием поделился с ним. Не зная, что сказать, Тэ сделал большой глоток, захлебнувшись и закашлявшись. Он не любитель спиртного и в другой ситуации отказался бы. Однако, время уже перевалило за десять вечера, на улице выткни глаз, народ словно растворился. Улицы пустовали, в домах слабо светились свечи. И надо же было такому случиться. Судя по всему, произошла серьёзная авария, раз на протяжении почти часа свет так и не появился. Молчание затянулось и первым его решил нарушить Гук. Сконфуженный и закрывшийся в себе собеседник, сейчас ему точно не на руку. Тем более хотелось узнать об этом странном парне побольше. Необъяснимый интерес, но почему бы не пойти на поводу у своих иррациональных желаний перед самым праздником. Не зря же дети так любят новый год, загадывают подарки, ждут, верят в чудо. Может быть, стоит позволить себе расслабиться и не думать о каноничных мерах поведения в обществе и с людьми. Просто побыть собой и плыть по течению. - Не волнуйся, - Гук мягко коснулся лежащей перед ним тэхеновой руки, привлекая внимание, - я не из тех, кто отсеивает людей по подобным критериям. Тем более что я и сам такой. Тэхён медленно отвернулся от окна, в которое смотрел всё последнее время, лишь бы не встречаться глазами с Чонгуком. Настолько ему было не комфортно. Но последние слова не на шутку его удивили. Обычно люди не распространяются первым встречным о своей сексуальной ориентации. И дело тут даже не в гомофобии, а скорее в том, что это довольно интимная тема и разглашать ее мало знакомому человеку сам Тэхён бы точно не стал. - Эм... Вы уверены, что об этом стоит так запросто говорить? - Тэхён осторожно высвободил руку из-под обжигающей ладони брюнета и вновь порозовел щеками смущённый тем, что где-то на задворках сознания мелькнуло лёгкое разочарование и недовольство собой. - Не вижу в этом проблемы, - устраиваясь на низком подоконнике, едва пожал Гук плечами, а Тэхён в очередной раз покрылся румянцем. - Естественно я не вываливаю это на собеседника без необходимости. Но и не скрываю особенно сильно. У меня нет цели, нравиться всем. Знаешь, есть поговорка: «умный не скажет, дурак не поймёт». Зачем обращать внимание на дураков, для них нет места в моей жизни. Хотя, например мой брат до сих пор не знает. Что с ним происходит, непонятно. Но рядом с Чонгуком Тэ хотелось расправить плечи, заправить прядь волос за ухо, словно он заправская кокетка. Тэхён не искал никаких связей. Его устраивало всё так, как есть. Возможно, в будущем и появится желание попробовать ещё раз. Но точно не сейчас. И всё равно контролировать себя не получалось. Странное стремление нравиться этому человеку, диктовало свои условия. - Понимаю, - кивнул Тэ и таки заправил лёгким движением упавшую на лицо прядку волос за ухо. - Знаешь Тэ... Я же могу тебя так называть? - Чон внимательно посмотрел на Тэхена, который после недолгой паузы неуверенно кивнул. Мало того, что Чонгук перешёл на ты, не заботясь как на это посмотрит Тэхён, так теперь ещё панибратски сокращает его имя до короткого Тэ. - На самом деле, мне всё равно, какого пола человек. Меня давно этот не заботит. Слишком хлопотно анализировать свои чувства. Нужно смотреть шире. Ведь человек состоит из гораздо более важных вещей, чем гениталии. - Это тема, которая всегда будет острой, - Тэхён вышел из-за кассы усаживаясь рядом с Чонгуком на небольшом подоконнике так, что касался своим бедром мощного бёдра Чона, обтянутого узкими брюками. - Не все могут мыслить так свободно. Как Вы уже поняли... - Давай на ты? - слегка склоняясь к щеке Тэхена, тихо произнёс Чонгук. - Этого выканья мне хватает на работе. - Да, хорошо, - быстро кивнул Тэ, слегка отклоняясь от обволакивающего голоса и аромата дорогого парфюма приятно коснувшегося обоняния. - Как ты уже понял, я гей. Не знаю, зачем тебе эта информация, но ты ведь и так об этом догадался. Мне пришлось не просто. До окончания школы я скрывался, потому что не хотел терять друзей. А когда встретил Джихуна, то понял, что те, кто действительно друзья, не станут осуждать меня за это. Им всё равно с кем я сплю и живу. Но как оказалось, таких среди моих знакомых нет. От меня отвернулись все, кроме родителей. Я долго не мог понять, как на моё отношение к людям, может повлиять моя ориентация. Ведь я не бросаюсь на всех подряд, не влюбляюсь без разбора. И если бы у меня был выбор, я бы хотел быть как большинство людей, чтобы не скрываться всю жизнь. В любом случае всё сложилось, как сложилось. Потом я оказался в этом городе. Как ты понял, - Тэ скользнул взглядом по собеседнику, внимательно слушающему его, - с Джихуном не сложилось. Я не жалею. Здесь меня почти никто не знает, поэтому я могу жить нормальной, спокойной, уединённой жизнью. - Плевать на них, - Гук поджал губы, злясь не на Тэхена, а на упрямство и надменность людей, - Ты не должен думать о том, что скажут остальные. Всем нравится невозможно, это утопия. Мир никогда не будет идеальным. Но возможно когда-то появится просвет и как минимум люди научаться уважать чужие чувства. Особенно если они исходят от самого сердца. Мы, конечно, зависим от общества и его мнения о нас, но не настолько, насколько нам кажется. Нас с детства уравнивают, подгоняют под определённый шаблон, ломая детское восприятие, открытое и простое. И такая практика передаётся из поколения в поколение. Тэхён сделал большой глоток допивая шампанское и схватился за бутылку вновь наполняя его сначала Гуку, а потом и в своём стаканчике. Неожиданно разговор принял слишком откровенный поворот. То ли понимающий взгляд собеседника, то ли полутьма, то ли шампанское развязали Тэхену язык. Может быть всё вместе, ведь в подобной обстановке обычно в фильмах и происходило либо самое ужасное, либо самое лучшее. В голове шумело, пузырики разносили алкоголь по крови слишком быстро, особенно с учётом того, что Тэхён выпивал крайне редко, а поесть сегодня было некогда. С самого утра, как Тэ и предполагал, народ сновал туда-сюда. Дурдом закончился только ближе к вечеру. Было лень даже двигаться и говорить больше не хотелось. Хотелось лечь и отдохнуть. А приходилось сидеть и держать себя в руках, хотя голову так и клонило устроиться на широком плече нового знакомого и просто насладиться тишиной. Тэ тяжело вздохнул, опустив подбородок и уставившись на носки своих рабочих ботинок. Состояние лёгкости и какой-то ненастоящей жизни дурманило голову. Ощущение рядом сильного и уверенного в себе мужчины впервые за долгое время, всколыхнули в нём желание быть защищённым и не одиноким. Сочные, красиво очерченные губы манили поцеловать их, пока Чонгук что-то рассказывал о работе, о ссоре с братом, о том, что поезд его будет только рано утром, распечатывая вторую бутылку шампанского, предварительно оставив оплату и за предыдущую тоже, хотя Тэхён и уверял, что не стоит и это его небольшая благодарность за помощь. - Давай выпьем на брудершафт, - произнёс Гук, садясь рядом с не сводящим с него глаз Тэ. Его подмывало совершить что-то такое, что не вписывается в его привычный уклад жизни. Нарушить свои же правила и устои. Всё происходящее изначально было странным и каким-то книжным. Словно выдернутая из романа о любви страница, на которую их поместили. Но раз уж всё произошло именно так, то, может быть, не стоит это останавливать? Тэхён молча поднёс свой стаканчик к протянутому стакану Гука мягко прижимая его, словно чокаясь. Вместо звона бокала послышался лишь лёгкий скрежет смявшегося слегка пластика. Этот Новый Год точно запомнится ему надолго. Просто по тому, что он чувствует себя не одиноким в компании чужого для него человека и ему до чёртиков не хочется, чтобы стрелки часов двигались. - Чин-Чин, - улыбнулся Чон, - с наступающим Новым годом, Тэхён. - С наступающим Новым годом, Чонгук, - вторил ему Тэхён, не отрывая взгляда от тёмных глубоких глаз, смотрящих на него поверх края стакана. Переплетённые руки вынудили их приблизиться настолько, что можно было разглядеть одинаковые родники на кончике носа, длинные прямые ресницы, шрам на щеке Чонгука. Волнительно очень, в животе приятно защекотало. - Ты же знаешь, что нужно сделать после этого? - не отстраняясь прошептал Чонгук, а Тэхён жадно рассматривал его лицо, невольно остановившись на губах и облизнув свои. Если бы у Чонгука спросили, зачем он это сделал, он бы вряд ли ответил внятно. Он знал этого парня всего час, но внутри что-то подталкивало его к нему, манило разгадать эту загадку, заглянуть в шляпу фокусника, узнать его потаённые секреты. Взгляд с поволокой, с легким помутнением, смотрящий на него из-под опущенных ресниц пьянит сильнее, чем алкоголь. Тэхён не сопротивлялся, когда Чонгук медленно приблизился слегка склоняя голову на бок, обдавая его губы мягким тёплым дыханием. Тэ сам медленно прикрыл веки, молчаливо давая своё согласие. За окном взлетели в воздух первые салюты, ранних отмечающих, решивших разбавить темноту ещё до боя курантов. И вместе с первыми вспышками салюта, Чонгук наконец поцеловал его. В груди сначала всё замерло, отдаваясь лёгкой дрожью где-то под сердцем, а потом взорвалось так же, как фейерверк за окном, ослепляя. Тихое дыхание, лёгкое касание пальцев тёплой щеки и Тэ уже тянется к Чонгуку, позволяя забрать себя из этого мира. Это ощущение было сродни прикосновениям мягких кошачьих лапок: осторожное, ласкающее, гладящее вдоль позвоночника трепетно и немного щекотно. Всё вокруг смолкло, пропадая за пеленой, ставшего из лёгкого едва уловимого, страстным и пылким поцелуем. Лицо опалило жаром давно забытого чувства желания, обжигающего и мощного. Тэхён сам подался вперёд, хватаясь за чужие плечи, распаляясь от умелых губ и языка, то скользящего по его языку, то касающегося мягкой ребристости неба, то ласкающего губы. Мысли улетучились, растворяясь в дымке сумасшедшей тяги, магнитящей к этому мало знакомому, но такому желанному мужчине. Чонгук искренне наслаждался разгорающимися между ними искрами, угрожающими вскоре стать неуправляемым пожарищем. Впервые за долгое время он отдался ощущениям, не задумываясь о том, что стоило бы, наверное, соблюсти приличия, как и о том, что Тэ слишком легко поддался, о том, что он никогда не позволяет себе подобного поведения, о том, что именно он совсем недавно уверял, что не бросается на первого встречного. Он и не делал подобного и не сделал бы, только если этот первый встречный не умопомрачительный Чонгук. Потому что темнота в состоянии снять лишние оковы, оголив скрытые чувства и раскрепостив, избавив от необходимости анализировать всё окружающее и происходящие. Есть только они двое в темном помещении на узком подоконнике магазина. Тепло ладоней коснувшихся шеи, пробуждали в молодом мужчине забытое чувство успокоения. Внутри что-то тихо хлопнуло и растеклось теплом по венам, разносимое толчками с каждым движением губ. Гук всегда был устремленным, с самого детства. Он никогда не тратил время на пустые мечтания. Чонгук ставил цель. А потом упрямо шёл к ней, забывая по пути учитывать чувства других людей. Знал это, но всегда считал, что оно того не стоит. Что люди - это лишь способ достичь желаемого, иногда это лекарство от усталости, иногда просто игрушки, чтобы скоротать досуг. Но со временем он начал понимать, что появляясь в чьей-то жизни и ломая её, он собственными руками создаёт ещё одного морального калеку, который в свою очередь может искалечить кого-то ещё. Эта цепь будет расти до тех пор, пока кто-то не начнёт менять свой взгляд на взаимоотношения, чтобы сломать сложившуюся систему. И он остановился, отстранился, изолировал себя, стараясь быть сдержанным и прямолинейным, чтобы не наносить людям боль без причины. А сейчас больше всего не хотелось вспугнуть, то хрупкое упоение моментом, которое он испытывал чуть ли не впервые. Тихий стон Тэхена оставшийся на губах, возбудил его похлеще самых откровенных прелюдий. Низкий бархатный, он словно крылья редкой бабочки задел его нутро. Хотелось ещё раз услышать, ещё раз почувствовать эту волну, прошедшуюся по телу. Сколько они целовались? Оторваться просто не было ни сил, ни желания. Возбуждение уже ощутимо давило на ширинку неприятным трением. Тэхен и хотел бы проанализировать происходящее, но как это сделать, когда прохладные пальцы скользнули под свитер, проходясь подушечками вдоль чувствительной спины выгибая дугой. Мощная аура заполоняла собой рассудок, не щадя, хоть и не наседая. Дурман, желание, неоправданное счастье, дрожащее на кончиках ресниц и восторг - это всё, что удавалось хоть как-то идентифицировать. И это было волшебно! Неожиданная вспышка света, сначала моргнувшая, а после ударившая во все лампы магазина безжалостно нарушила этот удивительный танец чувственности. Тэхён отпрянул, прикрывая припухшие и покрасневшие губы ладонями. Щеки пылали алым. Смотреть Чонгуку в лицо было невыносимо стыдно. Но Тэ, не чувствовал угрызения совести. Сердце колотилось, казалось бы, на всё помещение, благо забормотало молчавшее до этого радио, заглушая смятение золотоволосого. - Мне пора закрывать магазин, - взглянув на большие настенные часы, грустно вздохнул Тэ, ощущая, как горит всё его тело под прямым и открытым взглядом Чона, как немеют кончики пальцев на руках, а по спине крадутся настырные мурашки. Если бы он сейчас взглянул на Гука, то увидел бы промелькнувшую в глазах грусть. Чон бы отдал сейчас многое, чтобы вернуться на несколько мгновений назад и остаться там как можно дольше. Тэхён был мягким, податливым, тёплым, он кажется с удовольствием уступал Чонгуку пальму первенства, позволял вести себя в комфортном для обоих ритме, разрешал Гуку решать, каким будет этот поцелуй, а потом следующий и ещё один. Хоть и предсказуемо, но всё равно такое скорое окончание было для Чона неприятным. - Что ж, - не скрывая горечи произнёс Чонгук поднимаясь, - Тэхёни, - Тэ вздрогнул от ласкового обращения, поворачиваясь спиной, чтобы вернуться за кассу и закрыть свою смену. Но на самом деле он просто не мог в эту секунду заставить себя взглянуть в лицо Чонгука. - Я бы хотел увидеть тебя ещё раз. В любом случае спасибо тебе за прекрасно проведённое время. Прощай, Тэхёни. Тэ молча стоял не в силах сказать и сделать хоть что-то, пока Чонгук медленно шёл к выходу. В нём боролся здравый смысл и вновь возникшая, давно забытая вера в сказку. Здравый смысл твердил, что это всего лишь нестандартная ситуация немного вышедшая из-под контроля и вскоре всё забудется, и будет всего лишь странным эпизодом из жизни. А душа просила рискнуть, попробовать, пусть даже обожжёшься, ошибёшься, разочаруешься. Но так хотелось верить, что есть шанс на чудо. Внутри всё сжалось от необъяснимой тяжести и тошнотворного ощущения неправильности такого расставания. Звякнул колокольчик закрывающейся двери, ставя жирную точку во всех метаниях. Чонгук ушёл. В груди ухнуло и замолчало. Волшебство закончилось. Тэхён закрыл веки, в голове всплыл образ невероятно красивого, живого, настоящего Чонгука. Его тихий голос, улыбка на влажных от поцелуев губах, прикосновения достигшие души, которая тут же потянулась навстречу забытой ласке. Тэ, громко вздохнул, затем выматерился, с силой стукнув себя по лбу. Глубокий вдох и Тэхён хватая брелок от ставней, вылетает на улицу, нажимая кнопку, слыша как за спиной они опускаются, позабыв и про куртку, и про оставленную работу. Но куда бежать? В каком направлении ушёл Чонгук? Златовласый растерянно всматривается в пустую улицу, решая, куда же ему бежать в первую очередь. Драгоценные секунды утекали со стремительной скоростью, всё больше обнуляя шансы догнать Чонгука. Тэхён впервые почувствовал прилив паники, накрывающей его плотным полотном без просветов. - Тэхён? Ты почему на улице? Где твоя одежда? Тэ оборачивается на голос и видит стоящего неподалёку Чонгука. То, что замерло в груди, вновь ожило, пускаясь в заполошный танец. Пушистый снег взявшийся из ниоткуда мягко сыпал с тёмного небосвода, кружась в жёлтых пятнах фонарей, спокойно опускаясь на плотную ткань пальто Чонгука и тёмные, красиво уложенные на косой пробор волосы. Белые хлопья щекотали лицо, превращаясь во влажные капли, стоило им коснуться тёплой кожи. Тэхён наверняка навсегда запечатлит эту прекрасную картину в своей памяти. - Я... - пробормотал Тэ шагая ближе к Чонгуку словно загипнотизированный. - А ты? Почему вернулся? - вставая вплотную к мужчине, жадно разглядывая его, ответил Тэ вопросом на вопрос. Он, не моргая смотрел в тёмные глаза, не боясь утонуть в них, наверное, даже желая этого сейчас больше всего. - Я забыл телефон, - смущённо улыбнулся Чон, неотрывно отвечая взглядом на взгляд, а потом, опомнившись, стянул с плеч тяжёлое пальто, накидывая его на плечи Тэхена. - Почему ты без верхней одежды? - Я хотел догнать тебя, - с трудом признался Тэхён, - не подумал... очень торопился... - Глупый, - беззлобно и с нежностью, прошептал Гук, - ты же заболеешь. Давай вернёмся. - Проведи этот Новый Год со мной? - выпалил Тэ, хватаясь холодными пальцами за плечи Чона, останавливая и заглядывая в глаза с такой надеждой, что у Чонгука невольно расплылась улыбка. - Останься. - Конечно, - без раздумий ответил Чонгук , притягивая Тэ ближе и осторожно касаясь ледяных губ, - спасибо, что сказал это. Я тоже хотел предложить.***
Словно в тумане Тэ закончил смену, закрыл магазин, прихватив кое-что из продуктов и ещё шампанского. Чонгук всё это время стоял у входной двери, словно боялся, что Тэ убежит или передумает. Внутри нарастало предвкушение и страх. Ведь он ничего не знает о Чонгуке, они встретились всего два часа назад и ни один человек в здравом уме не потащит незнакомца к себе домой. Но что-то зудящее внутри нашептывало, что это будет самый удивительный Новый Год в жизни Тэхена. Он не будет один под бой курантов, кто-то кроме тишины и одиночества, встретит с ним наступающий год. Чонгук неотрывно, словно хищник, следил за Тэ, наплевав, что тому явно не по себе под этим маниакальным пристальным взглядом. Чем больше Гук смотрел, тем больше восхищался красотой этого человека. Таких снимают в кино, такие ходят по лучшим подиумам мира, у таких всегда есть толпы поклонников, с них сдувают пылинки, их боготворят, обожают, залюбливают и балуют. Им можно быть капризными, разборчивыми, высокомерными, таким как Тэ, позволяется многое. Как можно применять к нему силу? Оскорблять? Унижать? Его нужно лелеять, чтобы он цвел; ласкать, чтобы он мурчал и жмурился, как котёнок на летнем солнце. Его нужно любить! До дома Тэхена они добрались практически молча. Чонгук галантно донёс тяжёлые пакеты забрав их из рук Тэ, хотя златовласый и не был хрупкой девушкой. Но это проявление молчаливой заботы очередным пуховым слоем легло на сердце. О Тэ давно никто не заботится, не считая братьев Ким, но их забота сугубо дружеская, слегка суровая, иногда прямолинейная. А Чонгук вел себя как его партнёр, спокойный, заботливый, участливый. Щелчок замка и дверь распахнулась, впуская взведенных до предела мужчин в тёплое лоно небольшой студии погруженной в темноту. Тэхён потянулся к выключателю, но довести дело до конца не успел. Шорох брошенных на пол пакетов и сильные руки обвили его талию, губы уткнулись в шарф, едва уловимое тепло проникало сквозь крупную вязку, щекоча пропитанную лёгким древесным ароматом кожу. Тэ замер, покоряясь этой мощи накрывшей его с головой. Гук через несколько мгновений медленно повернул Тэ к себе лицом и, обхватив его щеки ладонями, накрыл дрожащие губы поцелуем. Это было совсем по другому, не так как в магазине. Тогда это было изучающе, осторожно, а сейчас уверенно и откровенно. Тэхён и не знал, что поцелуи могут быть такими разными и настолько говорящими. Его расплавляло от каждого движения, дрожь ожидания сменилась жаром, который словно ртуть стекала вниз живота, сворачиваясь там в серебристые горячие гранулы. Шарф медленно скользнул на пол, вслед за ним с шуршанием упала куртка. Высвобожденные руки потянулись вдоль рукавов Чонгука цепляясь за ворот. Непослушные пальцы, скользя и торопясь, расстегнули пуговицы, стаскивая тяжёлую ткань с плеч. Чонгук шагнул ближе, прижимая Тэхена к стене позади, задевая что-то лежащее на тумбочке, что с грохотом и звоном рухнуло на пол, но двое жадно целующихся даже не обратили внимания. Тэхён упустил момент, когда Чонгук расстегнул его джинсы, вздрогнув от прохладного касания к горячей коже по краю белья. Ноги подкосились, и он почти повис на шее Чонгука, прижавшего его теснее, сместившись поцелуями на ароматную и тонкую кожу шеи, выцеловывая причудливые узоры. Глаза закрывались сами собой, дыхание навалилось, словно зарево вулкана. Пальцы Чонгука сжимали свитер, комкая мягкий кашемир в больших ладонях. Приятно, но не настолько, насколько пальцы ласкают бархат золотистой кожи. Хотелось поскорее стянуть с Тэхена всё и прижать этот нежный тёплый стан к своему, такому же обнаженному телу. - Душ, - не сказал, простонал Тэхён, предприняв слабую и безуспешную попытку высвободиться, упираясь ослабшими ладонями в плечи Чона, - Чонгук, нужно в душ! Ах! Гука словно перемкнуло, где-то в важном месте разума. Он слышал, но до него не доходил смысл сказанного, только голос, только звук. Томный, сквозь тяжёлое дыхание, стоны и вздохи. В нём вихрем кружился какой-то детский восторг и звериный голод, Чонгук, по своей натуре человек сдержанный не понимал, как взять это под контроль. Это было выше его возможностей, его дурманит аромат кожи, волос, тягучесть голоса и томность взгляда. Тэхена душило желанием и если они хоть ненадолго не остановятся, то он позорно кончит в собственное бельё. Настолько сильно он не был возбуждён даже в свой первый раз. Его возбуждение тревожащее, как молодая листва на весенних деревьях, как тонкие зонтики на шапке одуванчика. Лёгкое дуновение и оно разлетается щекочущими пушинками, доводя до умопомрачения и кругов перед глазами. - Чонгук... Чонгук, - шепчет Тэхён, а на него смотрят два раскалённых угля почти чёрных глаз, глубоких как бездна ада, манящих как заповедная зона. - Гуки, прошу тебя. - скулит Тэ, кусая голодно целующего его Чонгука за губу. - Что такое? - Чон словно очнулся на мгновение, взгляд его прояснился, и в нём появилась лёгкая тревога. - Давай примем душ? - краснея до корней волос жмурится Тэхён, чтобы хоть ненадолго спастись от выбивающегося из-под контроля желания. - Да... Да... Хорошо, - словно осознавая каждое слово отдельно, отвечает Чонгук, затем на мгновение прижимается к губам Тэхена. Сладко, желанно, но нужно отпустить. Как же сильно не хотелось это делать! Тэхён лишь крепче цепляется за Чонгука, когда тот подхватывает его на руки и несёт в ванну. Беспрестанно целуя куда придётся, Тэ успевает зацепить рукой выключатель. Белоснежная комната, отделанная белой кафельной плиткой, наверно выглядела казенно, но какая право разница, когда Чонгук наконец-то добирается до желанного тела, стягивая с Тэхена и с себя вещь за вещью, хаотично целуя каждый освобождённый участок, иногда чувствительно прикусывая сладковатую, как ему кажется, кожу. Тэхён расфокусировано, слегка покачиваясь, ступает в низкий поддон выкручивая вентили. Через секунду к нему присоединяется Чонгук, но вопреки ожиданиям, он лишь жадно оглядывает стройное обнажённое тело. Тэхён стоит затаившись, боясь посмотреть назад, хотя хочется безумно. Вот так же, как сейчас рассматривают его, увидеть обнажённого Чонгука. Любопытство берёт верх и Тэхён медленно разворачивается. Как он не получил сердечный приступ, Тэ и сам не знал, но перед ним стояло божество. Широкие плечи, приятно накаченные руки, впалый натренированный пресс в обхвате узкой до эстетического наркоза талии, острые росчерки тазовых косточек, мощные бёдра, тугие, мужественные. На фоне Чонгука, Тэхён желешка. Но в глазах Гука вновь загорается дьявольское пламя. Он хочет Тэхена. Так, как никого никогда не хотел. На него никогда не смотрели, как на самое желанное существо в мире, словно он самое прекрасное и самое возбуждающее, что могла создать природа. И этот взгляд разбивал в нём сады, кружил листву, манил, подчинял. Пар окутывал полупрозрачной дымкой, лишь добавляя ощущение нереальности происходящего. Тэ откидывается на стену позади, протягивая руки и приглашая Чонгука окунуться в свои объятия. Он надеялся, что душ поможет ему слегка прийти в себя, но как же жестоко он ошибался. Гуку необязательно было даже прикасаться к нему, чтобы у Тэ дрожали колени и сводило в паху. Он словно изголодавшийся кот впивался ногтями во влажную кожу спины, кусал губы Чонгука, утробно рычащего в ответ, оглаживающего каждый изгиб его тела. Крыло обоих. Накрывало так сильно, что всё неслось куда-то с сумасшедшей скоростью. Они вывалились из ванной, оставляя за собой мокрые пятна на полу. Прохладный воздух комнаты, контрастно обжог влажные тела, там, где они, к сожалению, не соприкасались. Из мелкой дрожи Тэ забило крупным ознобом. Чонгук же лишь покрылся крупной рябью, но ему не было холодно, ему было прекрасно. Вожделение уже буквально душило его, он был рад хоть малому глотку свежести. Наконец двое достигли постели. Гук осторожно уложил Тэхена, нависая сверху и глядя в глаза. Тяжёлое дыхание двигало грудную клетку, а тонкие длинные пальцы Тэ оглаживали чувствительные бока, разгоняя кровь сильнее. - Ты красивый! - выдохнул Чонгук, а Тэ смущённо закусил губу. - Ты удивительно прекрасен. - Нет, это ты прекрасен. Иди сюда, - едва различимо прошептал Тэхён в ответ и блаженно выдохнул, когда его накрыло горячей тяжестью другого тела. Дорожка из поцелуев медленно стекла вдоль тела Тэхена, вплавляясь в кожу. В груди томительно ныло от раздирающих чувств, пока ещё не оформившихся во что-то конкретное. И дело тут не в спертом от возбуждения дыхании, не в помутившемся рассудке или голоде, который Тэ никогда не испытывал. Это скорее нечто яркое, но не просто вспышка пронесшейся кометы, а что-то постоянное, как солнце, вокруг которого робко хочет вращаться его планета в ближайшую… жизнь. - У тебя есть смазка? - утыкаясь лбом в ключицу Тэхена, низко бормочет Чонгук, толкая воздух в оголённые нервы под вельветом кожи. - Где-то... - Тэхён с трудом может сейчас формулировать связные слова, - где-то в тумбочке. Чонгук поднимается, не скрываясь, не тушуясь, позволяя Тэхену смотреть на себя из-под полуопущенных ресниц, жадно облизывая губы и шумно сглатывая. На несколько секунд Гук задерживается, чтобы Тэ смог лично оценить то, что скоро пронзит его тело, доставит неземное удовольствие и насколько он этого жаждет. В верхнем ящике прикроватной тумбы обнаруживается не только смазка, но и небольшой анальный фаллоимитатор с презервативами. Гук сдержанно хмыкает, понимая, что Тэхён пользуется этой бездушной игрушкой вместо того, чтобы наслаждаться сексом с живым человеком. Однако, это лишь приятно волнует, льстит что именно он станет тем, кто вернёт в жизнь Тэ всё прелести секса, что у Тэхена никого нет, он свободен. Смазка вместе с блестящим квадратиком падает на кровать, а Чонгук возвращается к губам и телу Тэхена, целуя по собственнически, с напором, раздвигая коленом сведённые вместе бёдра. Тэ тихо выстанывает что-то неразборчивое, запуская длинные изящные пальцы в пряди волос Чона, выгибается, прижимаясь грудью к груди брюнета, вылизывает его рот уже совсем не сдержанно, вновь кусая красивые губы и посасывая расслабленный Гуков язык. Чонгук мнет его бока балансируя на грани, притираясь возбуждённым членом, пачкая живот своей смазкой и Тэхён безумно хочет попробовать его на вкус. Хотя никогда не считал себя приверженцем оральных ласк. Гук не сопротивляется позволяя Тэхену выбраться из-под него, уложив его на спину. Глухо блаженно мычит, когда золотоволосый посасывает его соски, спускаясь ниже, обводит языком пупок и наконец накрывает изнывающий член влажными горячими губами. Тэ обхватывает головку, неторопливо пропуская её глубже, помогая себе языком и руками. Чонгук стонет в голос, ощущая, как упирается в заднюю стенку узкого горла. Он не в силах лежать и просто наслаждаться, он хочет давать ласку, давать страсть Тэхену в ответ. Сильные руки двигают Кима ближе, вынуждая перекинуть ногу через голову Гука так, что его возбуждение оказывается у лица брюнета. Поза для Тэ непривычная, но он перестаёт об этом думать, когда его собственный член ласкает мягкий язык, прежде, чем он погружается в обжигающую полость гукова рта. Тэ неистово сосёт сам, прерываясь, чтобы схватить воздух губами, когда его член особенно глубоко проникает в рот Чонгука. Ласкает ладонями ровный ствол, не сопротивляясь неторопливо проникающим в его дырочку пальцам Чона, который сводит его с ума, лаская и спереди и сзади, растягивая и готовя к основному блюду. Чонгук не удивлён, когда без труда два пальца входят в мягкое колечко мышц. Явно Тэ буквально утром игрался с собой, ненамеренно подготовившись. Он бы соврал, если бы сказал, что не готов кончить, уже как пять минут назад. Минет удивительна вещь, особенно сделанная с такой честностью и усердием. Но он хотел кончить глядя Тэхену в глаза. Видеть его эмоции. Гук слегка потянул Тэ, вновь подминая под себя и жадно впиваясь в его покрасневшие губы, не отводя взгляд от выступивших слезинок в уголках красивых глаз Тэ. Тихий звук оторванного края упаковки презерватива. Чон умело раскатывает его на своём члене, пока Тэхён мягко ласкает свой колом стоящий орган с потемневшей от напряжения головкой, наблюдая за Чоном из-под влажных ресниц. Тэ сам бесстыдно подхватывает свои ноги под коленями, разводя в стороны так широко, как только может. Гук гулко сглатывает, любуясь дергающимся колечком мышц, манящим поскорее его растянуть. И Чон не отказывает себе в этом удовольствии. Одним медленным, но уверенным толчком он проникает в тело Тэхена, закусив губу. Это восхитительно. Пару мгновений он не двигается, наслаждаясь тем, как пульсирующе давят на его ствол мышцы внутри Тэ. Ведь его игрушка - как минимум вполовину меньше, чем Чонгук. Тэхён смотрит прямо в глаза, когда слегка вскидывает бёдра насаживаясь плотнее и призывая Чонгука к действиям. А дальше всё вокруг исчезает. Чонгук работает бёдрами, постепенно наращивая темп и жёсткость. Тэ под ним стонет во весь голос болезненно царапая спину, но это лишь сильнее пробуждает в Чонгуке что-то звериное. Кровать под ними шатается от того, насколько мощные толчки совершает Чонгук. Лишь краем сознания зацепляя то, что где-то бьют куранты на городской башне, отсчитывая последние секунды старого года. Тэхён кажется отключился. Шквал обрушившегося на него оргазма выхлестнул Чона из реальности. Он слышал, как Чонгук шептал ему на ухо, когда кончал. Словно сквозь вату доносились отдельные слоги и слова. Тэхён и сам что-то говорил, что уже не помнил, а ещё кричал и кажется даже плакал. Наверное, ему должно быть стыдно, но этот не так. За наслаждение не нужно стыдиться. Медленно открыв тяжёлые веки, Тэхён увидел лежащего рядом Чонгука, выводящего невидимые узоры кончиками пальцев на теле Тэ. Запоздало пришло ощущение от прикосновений, разлетевшись стайкой ряби по коже. - С Новым Годом, - еле разлепив сухие губы, пробормотал Тэхён, привлекая внимание Чонгука. - С Новым Годом, - Гук осторожно целует, чтобы не усугубить ситуацию с и без того изрядно замученным губам, - моя красота, - добавляет Чон, обнимая Тэ и прижимая к себе, не давая тому возможности увидеть своё заалевшее не к месту лицо.***
Они пьют шампанское, лёжа нагишом в постели и говоря о своём прошлом. Много целуются, игнорируя болезненные ощущения в губах и всем перенапрягшемся теле. Вместе готовят, всё же соизволив надеть нижнее бельё. А после ночного завтрака, Чонгук вновь прижимает Тэхена к столу, обнажая дрожащее тело. Целует оголенную для него шею, гладит ладонями встревоженную кожу, проникает в горячее тело, благодарно принимая откинувшуюся на его плечо голову, дыша одним воздухом на двоих. Место не имеет значения, пусть это даже обеденный стол, на котором Тэ лежит грудью, пока Гук размеренно толкается в него сзади, осыпая спину поцелуями и лёгкими укусами. Не имеет значения время года, суток, ничего из этого сейчас не стоит ни капли их внимания. Есть только ощущения, которыми они живут сейчас, только осознание другого тела под твоими руками. Важно только наслаждение, но не то, которое ты получаешь, а то, которое даришь сам. Они купаются в размеренном ритме, таком правильном, будто придуманном только для них двоих. Значение имеет только то, что они сейчас способны сделать кого-то счастливым, ты отдаешь, получая взамен то же тепло, ту же улыбку, те же вздохи, такие же сладостные стоны и открытые глубокие поцелуи, пронизывающие насквозь, словно солнечный луч и прозрачный воздух, создавая вокруг себя светлые пятна заполненные откровением. Значение имеет лишь человек и то, как он смотрит, как говорит, как обладает тобой. Когда каждое движение, словно выбитая кремнем искра. Нет, не просто искра - сноп искр, вжигаюшихся в каждый участок покорившегося тела. Оставляющие за собой след, словно метку, ставшую клеймом на очень большой срок. Они засыпают вместе, изможденные, но счастливые. Обнявшись, словно делали так всегда, много дней, много лет подряд. Сердца наконец-то успокаиваются, насытившись эмоциями. Время близится к утру, хоть до рассвета ещё много времени. Тэхену хорошо, он словно наконец задышал полной грудью. Сколько бы он не убеждал себя, но всё равно, одиночество было для него тяготящим. Ему не хватало простых объятий, чмока в лоб перед сном и мягких поглаживаний по волосам. Тихого: "Отдыхай, моя красота! " - пробормоченного Чонгуком куда-то в макушку и его глубокого размеренного дыхания. Чонгук странный и удивительный. Он словно шквалистый ветер, врывающийся в окно, срывающий запоры, ломающий стены. Но при этом он ласкающий бриз, мягко треплющий волосы, оседающий на коже ароматом моря, лета и тепла. В его руках уютно, словно ты скрытый от штормов в горной пещере ребенок, чьи стены ограждают тебя от всего, что происходит снаружи. Они способны укрыть Тэхена на годы и столетия, если он только этого пожелает. Чудесный. Уникальный. Незабываемый. Гордый. Убийственный. Красивый. Тем больнее и страшнее оказалось утро. Золотоволосый улыбнулся, не открывая глаз, уже предвкушая увидеть лицо сонного Чонгука. Тэ, был уверен, что спящий Гук - это отдельная категория его стремительно растущих в отношении этого человека фетишей. Он жаждал этого момента, лелеял его в своих рассветных фантазиях. Вместо этого, повернувшись, Тэхён наткнулся лишь на пустую часть остывшей постели. Миг. Долгий тоскливый миг, когда приходит первое осознание, расковыривая уже выстроенную иллюзию. Оно словно удар обухом по голове. Тэхен смотрит, но не видит. Понимает, но не принимает, знает, но не хочет осознавать. Всё ещё верит, что вот-вот проснётся, а это всего лишь продолжение внезапно ставшего плохого сна. Нужно только проснуться снова, что это лишь коварные хитросплетения тэхеновых сновидений, игры подсознания. В такие моменты не хочется смотреть правде в глаза, она слишком злая, слишком жуткая, слишком болезненная. Тэхён моргнул, прислушался, может быть Гук в душе? Сердце ускорило ритм в слепой неоправданной надежде. Но в доме стояла гробовая тишина. Такая, от которой люди сбегают туда, куда только могут. Эта тишина смотрит на тебя из угла, сложив руки на груди, надменно косясь бардовыми щелями глаз. Она всегда превосходит, во всём. Тишина знает, на что она способна. Она способна даже свести с ума. И ей не важно, насколько ты сильный, смелый, нужный кому-то. Просто позволь ей понять, что она имеет туза в рукаве и твоя партия проиграна, сколько не играй в переводного. У неё на козырь больше, чем у тебя. У неё в руках, правда. Зачем-то Тэ сорвался с кровати, обежав всю свою крохотную квартиру. Никого. Только звенящая тишина, разбавляемая рокотом смеха редких прохожих за окном. Он вновь совершенно один... Как был, Тэхён сполз по стене в пустой комнате и зарыдал, подтягивая к себе колени. Это не было сдержанным плачем разочарования, это были рыдания скорби. Всхлипы, хрипы, некрасиво перекошенное лицо. Боль в грудной клетке была настолько сильной, что кружилась голова. Все его иллюзии рассыпались с приходом нового дня. В мире нет чудес. В нём нет волшебства. Все эти глупые фильмы про то, как случайные люди становятся друг для друга кем-то за один день - брехня. Люди циничны, они реалисты. Им проще воспользоваться и уйти. Не потому что они хотят сделать больно намеренно, а потому что сами боятся этой боли. Каждый хочет спасти себя и спастись заранее самому, даже не желая узнать, каким мог бы быть финал. Такова жизнь, она сурова и порой жестока, невольно ожесточая людей. Однажды попав в капкан чувств, приносящих лишь истязания и непрерывную боль, человек становится таким же. Это словно вирус, передаваемый через предательства и равнодушие, заражающий всё больше и больше людей на земле. Человечество стало расчётливым, эгоистичным и закрытым, пряча за тысячей запоров и дверей честность, сочувствие, сострадание и доброту. Никому не нужна эта душевная боль и страдания от безответных чувств. Проще, ничего не чувствовать. Прийти взять и, не прощаясь исчезнуть. Пока не успел привязаться, пока перспектива забыть всё случившееся, оставив приятной дымкой воспоминания всё ещё сильна. Что ж, Тэхён по крайней мере, как и мечтал, провёл эту новогоднюю ночь не в одиночестве. Пусть и на время, но он побывал в дне, о котором грезил в глубине своей всё ещё по-детски открытой и наивной душе. Ему протянули руку и он вцепился в неё, думая, что наконец-то сможет начать что-то новое, приятное, долгое. Но ведь никто не говорил о будущем, не признавался в чувствах. Это всего лишь мимолётное соприкосновение двух одиноких людей, чтобы забыться, чтобы найти силы жить дальше, вновь застегиваясь на всё пуговицы, так что удушает горло, зато безопасно. Сколько прошло времени Тэхён не знал. Ужасно болела голова, от недосыпа, шампанского и конечно истерики. Слезы всё ещё текли по щекам, оставляя остывающие колючие дорожки, стягивающие кожу. Тэ даже не пытался остановить их. Он не плакал с тех пор, как расстался с Джихуном. Было тяжело, порой настолько, что взвыть было в пору, но он терпел, сцепив зубы. Тэхен отгонял от себя дурные мысли, увлечённо решая свои проблемы с жильём и работой. Сейчас не было на это сил. Рано или поздно эмоции нашли бы выход, так зачем им мешать. Тем более повод прекрасный - Тэхён влюбился в первого встречного, после того, как притащил его в свой дом, переспал, а утром тот попросту сбежал. Где-то в комнате пиликнул мобильный. Тэ тяжело поднявшись, поплелся к гаджету. На экране почти разрядившегося телефона, высветились пропущенные звонки от матери и несколько пропущенных видеозвонков от парней. Там же обнаружились голосовые. Тэ тяжело вздохнув, запустил последнее. На фоне хохота, женских вскриков и музыки до него донёсся встревоженный голос Сокджина: - "Тэ, мы не можем до тебя дозвониться. Что-то случилось? Не заставляй нас так волноваться. Как ты? Ответь, как прослушаешь" Тэхён быстро написал поздравления с праздником, сказал, что устал на работе, а потом перебрав с шампанским отрубился. Это вполне правдоподобно. То, что даже так далеко друзья всё равно волнуются о нём, неизменно грело душу. Пожалуй, это одно из важнейших положительных событий и людей в его жизни. Но не вываливать же с утра до ночи на них свои проблемы. Они хотят наслаждаться и своей жизнью, а не разгребать Тэхеновы неприятности каждый раз, когда тот влипает в какую-то дурацкую любовную историю. Большой мальчик, должен учиться справляться сам. И справится. Нужно лишь взять себя в руки и вдолбить глупому сердцу, что всё это просто самовнушение и блаж. Нет никакой любви. Её не существует. Для него не существует. Его не любят, он всего лишь секс на одну ночь. Пресловутый разовый перепихон и ему стоит относиться к этому так же. Тэхён вновь лёг на постель, тело само скрутило его в позу эмбриона, в ту, в которой он лежал в утробе матери ещё даже не представляя, что его ждёт впереди. В этой позе было пусть чуточку, но легче, будто бы он не один. День тянулся медленно. Тэхён несколько раз просыпался и снова проваливался в тяжёлый сон. Он ни разу не поднялся даже принять душ или попить воды. Его будто бы выключили. Во сне было намного спокойней. Оттуда до смерти не хотелось возвращаться. Вот так бы проспать до самой смерти, чтобы больше никого и ничего не видеть. В комнате мерно тикали часы. Тэхён очнулся в очередной раз, когда за окном совсем стемнело. Парень открыл глаза и уставился в темноту бессмысленным взглядом. Это странно страдать так из-за человека, которого ты совсем не знаешь. Любой со стороны скажет, что это просто бред. Но это чувство есть. Откуда оно взялось и почему, сейчас останется тайной, но эта невыносимая тоска и сожаление дробили кости в мелкую крошку, словно мел. Тишину квартиры разорвал звонок в дверь. Долгий, протяжный, требовательный. Вставать Тэ не хотел. Он никого не ждал. Но внутри что-то строго нахмурилось и заставило его, накинув первую попавшуюся футболку и шорты, тащиться к входной двери. Нехотя и неторопливо Тэхён повернул замок, дернул ручку и замер… На пороге стоял заснеженный Чонгук с огромным букетом ромашек, которые в это время года достать было просто невозможно и с широкой улыбкой на губах. Но стоило Чону увидеть потухший взгляд покрасневших явно заплаканных глаз и искусанные до крови губы, как всё веселье слетело с него одним моментом. - Тэхён? Ты что плакал? В чем дело? - Я думал, что ты ушёл, совсем, - промямлил Тэхён, слипшимися губами низко захрипев от долгого молчания. - Черт, Тэхёни, какого... - болезненно сморщился Чонгук, - кое-что случилось у брата. Он позвонил и мне пришлось срочно уйти. Я думал, что успею вернуться до того, как ты проснёшься, ну или напишу тебе, - Гук осторожно, но уверенно протиснулся в прихожую, вынуждая Тэ отойти вглубь небольшого пространства. - Я совершенно забыл, что у меня нет твоего номера. - Решил? - Что? - не сразу понял Чонгук. - А, ты о брате? Да. Он хотел поговорить и извиниться за нашу ссору. Оказалось, что его девушка встречается ещё с несколькими помимо моего брата. Он там напивается в компании друга, А я кое-как смог вырваться. Прости, что не сказал. Гук сделал шаг ближе, осторожно обнимая Тэхена. Секундная пауза и талию Чонгука обвили тонкие Тэхеновы руки, а лицо спряталось где-то между воротом пальто и шеей брюнета. - Ты нравишься мне, Тэхён. Очень нравишься. Я не могу обещать, что тебе будет со мной просто. Но я постараюсь сделать так, чтобы то, что между нами, стало чем-то намного большим, - Чон слегка отстранился, подхватывая подбородок Тэ и вынуждая того смотреть ему в глаза. - Хочешь попробовать? - Хочу, - улыбнулся Тэхён, - но ты сейчас же запишешь мой номер и дашь мне свой. И запомни, ты всегда должен брать трубку или хотя бы отвечать сообщением. Твой теперешний парень, немного мнительный и истеричный, - Тэ улыбнулся, получив в ответ такую же улыбку, только ярче в несколько раз. - Обещаю, - Гук нежно чмокнул Тэ в щеку, - мой теперешний парень - моя красота. Самая-самая. - Ты меня смущаешь, - наигранно недовольно пробурчал Тэхён, пряча лицо на щеке Чонгука, счастливо растягивая губы в улыбке. - Сейчас мы поужинаем, примем душ и я засмущаю тебя ещё больше - игриво прикусывая оттопыренное ушко, мурлыкнул Чонгук. - А завтра мы едем знакомиться с братом. Не спрашивай, - закатил Гук глаза, в ответ на недоуменный вопрос в глазах Тэхена, аккуратно заправляя отросшие волнистые волосы за ухо, которое он совсем недавно укусил, отчего-то стало красным, - так получилось, что я рассказал ему о том, что по уши втрескался с первого взгляда в одного очаровательного продавца из магазинчика неподалёку от его дома. И что я, как можно быстрее хочу вернуться к нему и предложить стать моим бойфрендом.***
Им действительно порой было не просто. Ссоры и обиды не проходили и мимо них, пока они окончательно не узнали друг друга и не научились искать компромиссы. Но это было настолько незначительным, что меркло в том огромном чувстве, которое разрасталось всё больше. Тэхён с Хосоком станут прекрасными друзьями и часто будут дуэтом подстебывать вечно серьёзного Чонгука, который лишь снисходительно будет улыбаться на дурацкое поведение двух дорогих ему людей. Хотя, вначале, Хо было трудно смириться с тем, что Чонгук, так сказать, с другого берега. Но жизнь не стоит на месте и он, как и многие другие люди, не раз сталкивался с представителями мужской любви в жизни. Он принял тот факт, что не всё в мире подвластно контролю, а после расставания с изменщицей, даже пару раз оговаривался, что может быть и ему стоит найти такого милого мальчика, как Тэхён, и жить себе счастливо. Он даже сделал пробный заход в гей клуб, но вернувшись, сокрушенно и с какой-то неведомой обидой сообщил, что всё же ему по душе (и не только) прекрасные девушки. Как ни странно, но именно в клубе он познакомился с девушкой, просто пришедшей отдохнуть туда с подругами. Вскоре их отношения из дружеских, перетекли в романтические. Гораздо тяжелее придётся Чону, когда настанет его черед знакомиться с друзьями Тэхена. Намджун долго будет сверлить его серьёзным недоверчивым взглядом, а Джин засыпать тоннами вопросов, постукивая пальцами по столу. К счастью, их проверку Чонгук пройдёт тоже. С Намджуном они даже будут вести совместные дела и ездить на охоту, но это будет гораздо позже. Джихун появится вновь. Но на этот раз, Чон молча запихнет его в свой автомобиль, выволочив за шкирку из подъезда Тэ и вывезет далеко за город в одну из лесных чащ. Там, он заставит этого неугомонного ублюдка копать яму, предупредив потного и перепуганного парня, что если тот ещё раз появится в жизни Тэхена или в радиусе ближе 5 метров, то Гук вернётся на это место, а в этой яме будет лежать труп ублюдка, не умеющего вести себя со своим партнёром и осмелившегося преследовать парня Гука. Парень не рискнёт идти в полицию и действительно исчезнет из жизни Тэ навсегда. Через полгода ссор, примирений, притирки характерами, Чонгук все же уговорит Тэхена перебраться жить к нему. Менять всё и сразу Тэ будет сложно. Но без Чонгука он уже совсем никак не мог. Поэтому он рискнул во второй раз, бросив всё и уехав за любимым. На этот раз всё сложилось так, как и должно было сложиться. Он был окружен заботой и вниманием. Его словно ребёнка оберегали ото всех проблем. Гук никогда не пропускал звонки или сообщения, даже если был на совещаниях. Он знал, что для Тэхена важно чувствовать себя нужным. А он был жизненно необходим Чонгуку. Поэтому он всегда находил возможность, хоть как-то показать это Тэ. Гук всегда широко улыбался, когда на дисплее его дорогого телефона, точно такого же, как у самого Тэ, высвечивалось "МОЯ КРАСОТА". На их первую годовщину Тэхён сделал Чону предложение и они обручились. Гук был настолько растроган, что к утру Тэхён даже до уборной не мог добраться без помощи своего мужчины. За что потом долго дулся на Гука. Родители Тэхена долго не соглашались на встречу с Чонгуком. Пока тот не приехал к ним сам, вместе с трясущимся от страха Тэхёном. Не сразу, но постепенно они оттаяли и приняли Чонгука. То был долгий путь, но когда ты идешь не один, гораздо легче справится практически со всем.