Эксперимент Иных богов

         Монотонный голос из темноты:          — Третье измерение. Всего лишь третье в такой огромной и бесконечно системе измерений. Это как раз то измерение, где крохотные вечные огоньки смогли создать себе физическую оболочку под стать трёхмерному пространству. Но помимо физической оболочки некоторые из них претерпевают ещё не менее значимые изменения. Они становятся отягощёнными не только своей оболочкой, но и обретают волю и разум: они забывают и теряют связь со своим первозданным бытием, от чего и боятся возвращаться к нам. Но они должны возвращаться к нам, так как не способны удерживать свои бренные оболочки вечно и сильно устают. Устают по-разному: кто-то из них более силён и может держать свою оболочку дольше других — кто-то менее... От этого их оболочки разнообразны, и они видят это. Они стали придумывать друг другу названия, отличать себя от других, сбиваться в группки, жить с похожими оболочками: народы, цивилизации, расы, механические и органические, искра и душа — всё одно и то же в своих истоках. И по своему происхождению они не могут не верить. Они придумывают себе религии и верят в свои же выдумки. В том же контексте они мечтают о своём происхождении, даже намеренно ищут его, хоть и страшатся от беспамятства. Парадокс. Но за ними интересно наблюдать и ставить свои эксперименты. Как от моего благословения кто-то получает чёрную душу или искру, и как кто-то развивается сам, осознавая свои новые силы и возможности, приближает их мечты к планам, а планы к исполнению... Или как кто-то по воле нашей пробы открывает уже для нас новые горизонты идей.          Голос из темноты смолк, ожидая следующей реакции со стороны своей ученицы на его лекцию и возможных вопросов.          Ученица лишь устало промычала. Будучи чем-то на подобии перерождения одного из богов, эта информация, пусть и считалась для её молодого сознания новой, всё же была слишком знакома.          — Да. Но Мастер, бывали ли случаи, когда кто-то получал два благословения? А если получит все три? Сможет ли такое создание стать одним из нас? — Будучи той, что может спокойно поглощать энергию и материю мира, ей была интересная возможность увеличения столь же могущественных существ, как и она. Она творит марионеток на подобии обычных созданий в трёхмерном измерении, но они всё ещё не считаются живыми, ведь при собственном сознании и эмоциях души всё ещё нет. Она вполне может её создать, но до сих пор не знает как. И Мастер тоже не знает, что она занимается подобным.          Некоторое время темнота была тиха. Было понятно, что Мастер погрузился на время в раздумия.          — Достойные для кого-то одного, могут быть совершенно жалкими для другого, но подобных экспериментов ещё не производилось. Это будет хороший опыт. Не будем мелочиться, предложим Смерти поучаствовать в эксперименте. Он как раз не совершал давно благословений.          Она довольно улыбнулась, хлопнув в ладоши. — Я пойду вперед. — Она хихикнула, растворяясь в фиолетовом тумане, а через несколько мгновений она появилась в месте под названием Бездна.          — Бели! — выкрикнула та эхом столь раздражающее прозвище, дабы привлечь внимание обитателя этого места. Виолет более чем полна энтузиазма и не менее горда собственной сообразительностью. Она довольно оскалилась, ожидала ответа и бегала фиолетовой оптикой из стороны в сторону, паря над поверхностью.          Глухо, протяжно и раздражённо отозвалась Бездна своим утробным рёвом, взывая к своему хозяину и сообщая ему о незваной гостье.          За спиной, чуть ли не склоняясь над малолеткой, материализовался сгорбившийся облик Смерти. Он стоял на поверхности бездны и был, при этом, намного выше Виолет. Не менее раздражённый, он отозвался ей. Эти двое были неравнодушны друг к другу. А вернее будет сказать, что они недолюбливали друг друга, но терпели.          — Как ты смеешь отвлекать меня!? Чего тебе? Если что-то важное, так говори немедленно, меня коматозники ждут.          — Эксперимент с благословением. Жнец дал добро! — Довольно хихикнула та, смотря на него снизу вверх без капли страха. Ей нравилось бесить Белисмерта. Иногда, даже слишком сильно. В прочем, Белик её не тронет, хотя бы потому, что не хочет вступать в прямой конфликт со Жнецом.          Смерть недовольно закатил глаза и тяжело вздохнул, склонил голову набок и задумчиво потёр переносицу.          — А ко мне это какое имеет отношение? Я уполномочил Стигматов продвигать вам эксперименты. Почему ты не обратилась к одному из них?          — Они могут благословлять? Нет! А весь смысл эксперимента в благословении. — Она наконец соизволила повернуться к нему, а не выворачивать свою голову, чтобы посмотреть тому в чёрные с белыми крестовидными зрачками глаза.          — Ты хочешь, чтобы я кого-то благословил? По-твоему, мне заняться больше нечем? Магов и так в третьем измерении недолюбливают, а ты хочешь нарочно подстегнуть чистую душу на мучения, а вследствие испортить её? Уже проводились такие жуткие эксперименты. – Он вздрогнул и слегка поморщился. – Ты хочешь зря загубить чистую душу? Ты знаешь, что я делаю с испорченными душами: я аннигилирую их, иначе они разрушат мироздание.          — Одной душой меньше, одной больше. Их и так более чем в изобилии. Неужели тебе жалко одной мелкой душонки? Не будь таким мелочным. К тому же, как я упоминала, Жнец дал добро. — Она довольно прищурилась, не переставая улыбаться. — Да к тому же, говоришь так, будто у душонки только твоё благословение будет.          Смерть подозрительно прищурился, пристально глядя на низкую оболочку одной из душонок, созданных его бывшими, уже аннигилированными, Стигматами. Он нагнулся ещё ниже, поближе к ней, дабы рассмотреть получше её ехидную раздражающую улыбочку.          — Продолжай... Расскажи мне суть эксперимента.          — Ну, мы берем какую-нибудь душу и благословляем все трое её. Ну, и смотрим, что получится. Будет ли какое-то благословение доминировать, или же они будут на ровне. Так же интересно понаблюдать, что с этим существом случится. О, и думаю взять создание неорганическое – слишком короткий срок жизни по сравнению с механикой.          Смерть выпрямился. Он уже начал понимать, что коматозники его так и не дождутся. Одновременно с этим он осознавал, что Виолет всё-таки одержала над ним победу в разговоре, и от этого ему становилось противно. С горем пополам Смерть согласился поучаствовать в этом эксперименте, выразив своё желание одним вынужденным кивком, буквально закрывая глаза на последствия для бедной душонки.          Виолет довольно улыбнулась.          – Ура! — Она посмотрела по сторонам. — Ну и где Жнец? — прошелестела та, всё ещё ожидая его появления.          — Жнец везде. Кроме моей территории, конечно же. — Он присел на корточки, и даже в этой позе был выше неё, хоть и не намного. — Иди. А я подыщу душонку.          — Ага! Вот ещё. Найдешь существо, которое тебе нравится, а мне мириться с этим? Вот ещё... — Она встала на землю, если это можно так назвать, и уткнулась руками в бока, дуя нижнюю губу и округляя глаза.          — Да! Совершенно так! Я всё же смыслю в этом больше. Не забывайся... Возвращайся к Жнецу. — Смерти тоже временами нравилось бесить малую. Он поднял свою руку, приблизил её к Виолет и слегка щёлкнул ту по носу, расплываясь в широкой улыбке своего превосходства. После, не дожидаясь реакции, он рассеялся невидимкой и оставил молодую богиню один на один с его Бездной.          В такие моменты она кусала этот несчастный палец, но делала подобное лишь в присутствии Жнеца. Здесь же Виолет лишь недовольно фыркнула, топнула ножкой и растворилась в фиолетовой дымке.          Смерть воплотился уже в своём чистилище душ. Чистилище представляло собой нечто по типу закрытого лабиринта с бесконечно высоким чёрным потолком и стенами из сосудов для душ, стоящих друг на друге в два ряда. Эти сосуда, а вернее, души, покоящиеся внутри них, были единственным источником света.          Чёрный силуэт Белисмерта двинулся вдоль по одному из коридоров лабиринта Бездны. Он двигался в сердце лабиринта, где располагалось некоторое помещение. Оно обладало некой иллюзией, при которой могло казаться изнутри одновременно и огромным залом, и крохотной комнатушкой. Не доходя до своего кабинета, если эту иллюзию помещения можно как-то назвать кабинетом, он открыл ворота.          Ворота представляли собой высокий неширокий равнобедренный треугольник, из которого исходил очень яркий и белый свет, озаряющий всё вокруг. Эти ворота есть везде. Эти ворота есть всегда. Эти ворота ведут, куда только пожелаешь. Они соединяют всю систему мироздания между собой и с Небом; они соединяют Небо и ведут к главным воротам, но никогда не ведут в Мир Кошмаров; и внутри Мира Кошмаров их нет.          Оттуда — из ворот — вышли двое. Двое Стигматов, оба чёрные, как смоль, увешанные белыми крестами. Они встали на одно колено в поклоне своему повелителю.          — Найдите мне грешную безнравственную искру средь кибертронцев в третьем измерении и заточите её в сосуд. Кто первый из вас найдёт и принесёт мне такую, тот будет вести Новый Эксперимент Богов. Отправляйтесь немедленно!          После этих слов двое Стигматов встали, поклонились ещё раз и растворились в лучах белого света ворот — началась охота.          — Ма-ха-ха. — Довольно гоготнул Иолит Пирит, пересчитывая кредиты          — Не могу поверить, что это было так легко. — Ну, конечно, обдурить очень богатую вдову, будто её покойный супруг пытается утянуть её с собой и прижать кучу безделушек за баснословные деньги. Очень легко. В прочем, каждый вертеться как может. Вот и наш интеллигент, в отличие от некоторых собратьев, отошёл от дел по продаже чипов или других противозаконных веществ и нашел себя в обмане глупых и доверчивых формеров. Эх, главное не попасться на лжи. Сейчас Пирит достал специальный датапад и вышел в сеть для поиска досье и подобных ему вещей своих следующих жертв.          Он ведь и не подозревал, что в это время, пока он наводит сводки, по его искру во всю ведётся охота...          Как много грешных искр, прям глаза разбегаются, и каждую из них по одному лишь приказу Белисмерта можно съесть, но пока нельзя. Нужно найти и принести одну определённую, и Стигматы знали, что это за искра — они её видели, она им сразу понравилась, они оба считали её подходящей.          Несясь к ней, постоянно обгоняя друг друга, безмолвные духи ураганом проносились по улицам Кибертрона, поднимая сильнейший ветер, создавая магнитные бури и отрубая свет на своём пути.          Молниеносно распахнулось окно в обитель Иолита, громко стуча рамами об стены, чуть ли ни слетая с креплений и впуская внутрь сильнейший ветер. Погас свет. Даже датапад выключился. Один из Стигматов нашёл его.          — Чзш?! — Лишь и успел пискнуть бедный аристократ, прижимаясь спиной к стене. Непонятный страх маленьким змеем прокрался в его искру и начал там разрастаться. Придерживаясь скептических взглядов, он попытался объяснить подобные проявления физическими явлениями: возможно погода, или какие-то аномалии, или ещё что-то... Но в подобных тяжело объяснимых случаях или в каких-то необъяснимых он невольно ссылался на мистику и тому подобное. Вот и сейчас, как бы он ни пытался всё рационально себе объяснить, осознавая свои грехи, его то и дело посещали мысли о каре Божьей: «За мной пришли...»          Порыв ветра мгновенно прошёл, оставив лишь распахнутое окно, и Пириту стоило бы его закрыть, а то резко холодно как-то стало. Но источником холода было не распахнутое окно. Источник холода находился где-то в помещении. Он пока что был в углу напротив окна. Неплохо бы забыть про мистику, вернуть себе скептицизм, закрыть окно и найти что-то обогревающее. Так он и сделал. Но стоило ему подойти к окну, как нечто невидимое, но ощутимое, ринулось из угла вплотную к аристократу так, что тот ощутил леденящее дыхание той сущности, что пришла за ним, на своём затылке. Вместе с дыханием он ощутил и резкий холод в области его искры — Стигмат схватил искру и резко выдернул её из тленной оболочки, поместил искру в сосуд и исчез из комнаты. Труп бедного аристократишки так и упал на спину возле открытого окна.          Виолет с удовольствием наблюдала за ними их своих "зеркал". Что же, их выбор был не так уж и плох. Никчёмный трус – идеально для личностного роста в эксперименте. Виолет довольно улыбнулась от собственных мыслей.          Да, Виолет более избирательна, но разве это плохо? Поскольку от самой искры будет зависеть, как она будет использовать свои силы, по мнению самой же Виолет.          — Восхитительно. — довольно произнесла своё слово-паразит начинающая богиня, подходя к сосуду поближе.          Смерть склонился над сосудом, в котором судорожно билась испуганная искра. Он открыл сосуд , но не думал отпускать искру. Он вытянул из своей тени кинжал, взмахнул им в пространстве и ранил себя, не особо сильно. Из невидимой раны в сосуд просочилась капля тёмной материи — основной составляющей его существования, как кровь в бренной органической оболочке. Она смешалась с искрой и окрасила её в белёсый цвет. Теперь искра точно никуда не денется... Белисмерт достал её из сосуда и поднёс ту к Виолет.          — Теперь твоя очередь, коллега. — Прошипел Смерть и отпустил бедную подопытную искру, которая зависла в пространстве перед богиней.          Она не могла сдержать тихое озорное хихиканье. Правда, большинство смертных сочтут его жутким. Она приблизила лицо к искре, выдохнула из рта густой фиолетовый дым, что окутал искру со всех сторон и медленно рассеялся. Свет искры разделился на две равные половины: фиолетовую и белую, что смешивались, вливались друг в друга, перемещались внутри искры, расходились на множество капель и сливались воедино.          Богиня отпрянула от искры смотря вверх.          — Эй! Жнец! Твоя очередь! — Поднеся ладони ко рту, что бы увеличь громкость собственного голоса, выкрикнула она.          В тот же миг темнота окутала несчастную искру и скрыла её из виду — единственный источник света погас. Почерневшая искра, мельком показывающая бело-фиолетовые просветы, поместилась обратно в сосуд.