Черный цвет. Осень. Мост

В воскресенье пара собиралась на работу. Когда Анна увидела, что одежда мужа состоит из черных брюк, черной водолазки и черного свитера, спросила: — Володь, у тебя завтра день траура? По холостяцкой жизни? — Что за глупости? Нет, траура никакого нет. Я счастлив. Просто черный практичный. — Покажи мне, пожалуйста, свой гардероб. — Вот. — И этот человек рассказывает мне про одежду, — с грустной улыбкой покачала головой. — Володя, Володя… — уткнулась в него. — Я же все понимаю… Я же не дура и не слепая….  — Аня!!! — Что «Аня»!!! Тебе 25 лет! А у тебя вся одежда черного цвета?! Ты не гот, абсолютно нормальный парень! Да, ты big-boss, крутой, но один черный цвет — это перебор!!! Одевайся, теперь в магазин тебя веду я!!!!!! Чего смеешься? — Ты сейчас просто очаровательна, — улыбнулся Владимир, — Анют, черный цвет практичен, да и намек сотрудникам на приличный внешний вид. — Володя!!! — Анечка, родная. У меня есть белые рубашки и белые водолазки. Все, остальное вполне офисного цвета. Да, я как ты говоришь big-boss, и у меня определенный дресс-код. Хорошо, мы заедем в магазин, и ты выберешь мне одежку на свой вкус, я согласен. Иди ко мне, не дуйся. И если я еще раз услышу «дура» или что-то в этом роде, я не буду с тобой разговаривать, поняла? Я, кажется, говорил, что не позволю тебе себя унижать. Все, с одеждой на завтра разобрались? — Кивнула. — Отлично. Ты планшетник, карандаши, резинку взяла? — Да. — Все, тогда пошли кушать и гулять. Все, о работе ни слова. — Я боюсь. — Чего? Чего ты боишься? Все будет хорошо. Моя фирма маленькая. Занимается в основном чертежами. Коллектив небольшой, относительно нормальный, есть одна дама, но жена Цезаря неприкосновенна. Сижу я в офисе фирмы, ты будешь рядом со мной. Ребята тоже рядом, секретарь у меня — Таня, Андрюхина жена. Никто тебя не съест. Я не позволю. Все будет отлично, слышишь? — Да, родной. — Если не готова выйти завтра, можно через неделю или через месяц. Я не настаиваю. — Я знаю, ты вообще в глубине души меня бы из дому не выпускал. — Угу, — кивнул Корф. — Но я не смогу без тебя. — Не выпускал бы. Потому что женщина без мужчины, все равно что сокровище без присмотра. А ты у меня не просто сокровище, а драгоценность в единственном экземпляре. — Угу, драгоценность… — притянула к себе и поцеловала. — Идем, пора на перекус. Кстати, ты с телефоном разобралась? — Вроде бы да. — Ноут я твой завтра Андрюхе отдам, он поставит нужные программки. — Так может, он бы меня и научил? Обошлись бы без курсов. — Нет, он не научит. Научат курсы. Это необходимо. — Хорошо, — тихо выдохнула. — Не обижайся, любимая жена. Андрей программист, а не архитектор. Это банально не его профиль. *** После обеда новообразованная ячейка общества гуляла, отдыхала и наслаждалась обществом друг друга. Вечером Владимир и Анна собирали вещи на работу. — Так, ноут есть, планшетник, карандаши, линейка есть, термос я оставил Варе, она завтра сделает. Вроде бы все. А, вот, документы. — Есть, все в папке. — Давай сюда. — сидящий на диване Корф протянул руку, взял папку и потянул любимую на себя. Она оказалась у него на коленях. — Не волнуйся, все будет хорошо. Знаешь, что? — Что, родной мой? — Я тебя люблю. — Я до сих пор не верю, что все это правда. — Угу, — прошептал он, — правда. И сейчас я тебе это докажу…. *** Утром в понедельник Анна проснулась рано, раньше поставленного мужем будильника. Повернула голову — Владимир спал, держа ее за руку. Она повернулась на бок и начала невесомо гладить его лицо своими пальчиками. Как в больнице. Вспомнив об этом, вздрогнула. Переместилась на волосы, мужчина спал дальше. Анна легла на спину и прикрыла глаза. Прошел неполный месяц, а ее жизнь за это время перевернулась с ног на голову… Или точнее сказать, наоборот, встала с головы на ноги. Она уже успела забыть, как это: жить нормальной жизнью, когда ничего не давит морально, когда можно просто спокойно ходить по улице, улыбаться, дышать полной грудью, держать за руку любимого человека… Уже мужа. … Муж, любимый и единственный. — При мыслях о Корфе она улыбнулась. — Как приятно чувствовать себя маленькой девочкой, и в то же время она уже жена. Жена самого лучшего мужчины на свете. Мужчины, который постоянно о тебе заботится. Но как убедить его в том, что она тоже хочет о нем заботится, как переубедить, что забота — это взаимно? А не его «я мужчина, а ты маленькая девочка». Да, у них разница в три года, но она не маленькая. Она тоже хочет готовить ему есть, гладить рубашки… Хорошо, пусть этим занимается Варя, но она хочет тоже покупать рубашки, свитера, делать маленькие неожиданные приятности… Но он не позволяет. Считает, что это привилегия мужа… Упрямый… Но я придумаю… Обязательно. Ты еще не до конца знаешь Анну Корф, любимый… — Улыбнулась — Осталось только поверить в две вещи: что она Анна Корф, и что любимый Володя никуда не денется. — Доброе утро, любимая, — Владимир уже давно проснулся и наблюдал за женой. За ее улыбкой. Она явно думала о чем-то приятном. — Как я рад, что твое утро начинается с улыбки. Надеюсь, причина твоего хорошего настроения я? — С хитрой улыбкой приблизился к миниатюрной женской фигурке и накрыл собой. — Доброе утро, любимый. Да, я думала о тебе и буду думать всегда… Еще бы переубедить тебя, что не только ты можешь доставлять мне удовольствие, и будет все прекрасно. Я тоже хочу о тебе заботится, а ты сделал из меня принцессу и не даешь сделать что-то приятное тебе…- Корф не дал ей договорить… Спустя время, когда оба пришли в себя, Анна, лежа на плече у мужа, спросила: — Володь, почему ты не хочешь сменить одежду? Расскажи мне… Из-за меня, да? — Анютка, … — Я же все понимаю… Ты говорил, что в новой жизни все новое. Но, получается, это касается только меня. А ты? — Привстала и смотрит на мужа. — Почему ты думаешь только обо мне, а не о себе? Я хочу, чтобы и тебе было хорошо… — Анюта… — все-таки перебил. — Я так мечтал о том, что накуплю тебе всего, что ты ни в чем не будешь нуждаться, что просто не могу остановиться, то, что называется «дорвался». Постараюсь остановиться. И если ты так сильно хочешь, пожалуйста, пересмотри мой гардероб на свой вкус. — поцеловал свою капризную жену. — Родная, пора вставать, иначе мы непозволительно опоздаем. *** Через час они припарковались у дверей восьмиэтажного зеркального здания. — Вот, Анечка, это наше место работы, — улыбнулся Владимир, открывая дверцу машины и помогая жене выйти. К ним уже спешил Никита. — А на каком мы этаже? — Ты на четвертом, я на пятом. Если смотреть официально. Но сейчас мы что-то придумаем. — Ты же говорил, что фирма маленькая. — Говорил, — кивнул головой мужчина. — Моя фирма маленькая. Занимает только четвертый этаж. На пятом офисы всех фирм, входящих в строй-холдинг. А холдинг мой, да. — То есть… Все это здание твое? — Угу. — на ухо, тихо, — наше. Но об этом вечером дома. — Доброе утро, Владимир Иванович, Анна Петровна. — Никита кивнул головой. — Доброе утро, — поздоровались хором. Анну удивил такой официальный тон, ведь они на улице, а не в офисе, но задавать вопрос не стала. — Никит, Таня уже вышла? — Да, как раз сегодня, полчаса назад пришла. — Отлично, а Романов и Репнина на месте? Никита не успел ответить, как рядом остановилась иномарка упоминаемых. — Доброе утро, — поздоровались ребята, зашли в здание и сели в лифт. — Я думаю, что мы пока покажем вам основное место работы, а прочие этажи покажем чуть позже, чтобы вы не запутались? Идет, — спросил Корф. — Идет, — кивнули девушки. — Сань, ты чего такой дерганый по телефону был? — вышли из лифта и подошли к кабинету Владимира. — Танюша, доброе утро, рад тебя видеть, как сын? — Доброе утро, хорошо, спасибо. Сейчас в садике. К Вам сейчас зайти, Владимир Иванович? — Нет, чуть позже, я вызову. Спасибо. — Девушки, заходим, — Корф пропустил Анну и Наталью в кабинет. — Александр Николаевич, Вы не ответили на мой вопрос. — Никита вошел следом. — У нас проблемы, Владимир Иванович. Их три. С какой начать? — С той, что злит тебя больше всего, — пожал плечами начальник. — Дамы, осматривайте кабинет, сейчас пойдем смотреть ваши рабочие места. — Ну, — повернулся к парням, — я слушаю. Проблема первая? — А проблема в том, что мой шеф и лучший, как я считал, друг — сволочь. — И Владимир оказался на полу. — Жаркая встреча, ничего не скажешь, — хмыкнул Корф.