om mane padme

⛄⛄⛄

♫ Let It Snow! Let It Snow! Let It Snow! Remastered Dean Martin

В магазине, в котором работает Юнги, обычно ничего не происходит, потому что днём всё спокойно, посетители хоть и не самые добрые бывают, но зато приключений ему не приносят, и это успокаивает — и дома в выходные дни нервов хватает. То ли дело его сменщик, который выходит в ночь, и тот ежедневно, после того, как проспится, строчит огромные текста ему на телефон о том, что какой-то дебил решил обмануть его с деньгами, или как компания пьяных альф едва не разгромила ему магазин, и это лишь малая часть. Юнги всегда думал, что Тэхён приукрашивает слегка, потому что уж слишком возбуждённо обо всём ведает, не ленясь ставить подобные его эмоциям эмоджи и восклицательные знаки. Думал до тех пор, пока тот не попросил выйти в его ночную смену всего один разок. Всего за три часа после полуночи, как омега сменил хозяина магазина, который нередко помогает им, пока не найдёт ещё двух сменщиков, успело произойти аж четыре вещи: несовершеннолетние подростки пытались купить у него алкоголь, упорно доказывая, что они уже студенты, пожилой в пьяном угаре мужчина минут сорок отчаянно рассказывал, как в его жизни всё плохо, сразу после него в открытую нараспашку дверь влетел голубь, едва не снеся всю витрину с жидкой в бутылках продукцией, а через полчаса относительного спокойствия, Юнги, когда раскладывал ещё днём привезённый товар, в окне увидел несколько очень страшных масок, благодаря которым его напугали тут же взорвавшиеся хохотом дети: от неожиданности и страха он подпрыгнул на месте, разбил бутылку соджу; вроде не Хэллоуин — странно. Лотос в отражении холодильника на его шее уродливо посерел. Теперь он сидит и смотрит какую-то не самую интересную дораму с темой Рождества, которое у них наступит только через неделю, из-за чего его начинает клонить в сон. Дела по магазину сделаны, омега даже умудрился протереть от пыли почти все поверхности, до которых смог достать: рост, увы, не позволяет, а стремянки в их укромном магазинчике не бывает, что зря, но оно и понятно, почему, ведь обычно на верхние полки всю продукцию ставит Тэхён, будучи сильным, высоким альфой. В самом конце, за стеллажами, где находится второй вход в магазин, колокольчик над стеклянной дверью оповестил о приходе нового покупателя, и Юнги на автомате произносит громкое «Добро пожаловать!», несмотря на усталый голос. В ответ, как бывает зачастую, послужили тишина и порыв холодного ветра, однако вошедший человек с кем-то тихо переговаривается. В отражении стеклянного потолка Юнги видит лишь единственного в классическом пальто мужчину, державшего у уха телефон, по которому, скорее всего, и разговаривает. Незаметно для самого омеги, лотос становился туманно-оранжевым. — Саран, напиши, пожалуйста, лучше список всего того, что нужно, но только то, что я могу сейчас купить. — А куда ты зашёл? — В 7eleven, куда ещё, — на той стороне послышался возмущённый «цык». — Не цыкай отцу. Вообще-то, на дворе четвёртый час утра, куда я ещё тебе пойду? Даже lottemart открывается только с двенадцати из-за праздников. — Ладно-ладно, сейчас напишу сообщение. Дочь отключается, и пока Чимин выжидает её списочек желаемого, решает выбрать себе несколько баночек тёмного на вечер, ибо из дома в свой единственный за тяжёлую неделю выходной совсем не хочется куда-либо выходить. Когда на телефон пришло смс, он открывает его и тут же давится воздухом: в самой первой строчке чёрным по белому «прокладки, пожалуйста, это самое важное», и эмоджи красного лотоса в конце, мол, люблю-целую; остальное по мелочёвке. А какие, сколько, и так далее, не написано. Стой и гадай. Чимин пишет в ответ данные вопросы, возмущаясь, почему нет никакой конкретики, но обратной связи не получает, начав даже злиться: Саран сто процентов села за компьютер и начала играть в любимые игры — выходной позволяет, как никак. С явной неохотой альфа подходит к стеллажу с бытовой продукцией, где находятся и прокладки для женщин, и с открытым ртом теперь стоит, как вкопанный. Он развёлся со своей женой ещё четыре года назад, но ни до этого, ни после, ни Виктория, ни Саран не просили вещи подобного плана, и не потому что он сам не хотел, просто они заботились всегда об этом сами, так как он всё равно в этом ничего не понимал. Его никогда не смущало это и не смущает сейчас, однако раздражает, что он как дурак хватает каждую упаковку и тампонов, и прокладок, и читает, что да как, ещё и в интернет умудряется залезть, однако там написано, что у каждой девушки всё индивидуально. И как, простите-скажите-разъясните, ему понять, что этой дрянной девчонке нужно? Какие-то капли, размеры, крылышки… Определённо, после этого ему необходимо будет поговорить с Саран, чтобы на будущее он хотя бы знал, что нужно брать. Неловко будет, но надо. — И зачем я на это подписался… — Вам помочь? — внезапно в двух шагах справа раздался голос, пусть и тихий, и Чимин ощутимо и крупно вздрагивает, пробурчав под нос раздражённое «блять». — Простите, не хотел пугать. Так, Вам помочь? — Было бы неплохо. Разбираетесь? — Ну, я же продавец. Юнги наблюдал за метаниями и непониманием этого мужчины от силы минуты две, но этого ему хватило, чтобы начать щериться, обнажая десна, как дурачок. Тот даже не замечал его присутствия, полностью погрузившись в описание каждой упаковки прокладок, и Юнги было забавно за этим наблюдать: определённо, тот понятия не имел, что именно нужно взять, и он решил помочь, дабы бедняга не мучился. Он подходит ближе и тихо интересуется: — У девушки только первые дни месячных? — Я… я не знаю. Она мне ничего не сказала, — Чимин чувствует лёгкое смущение, и, как лотос, по всей видимости, налился лиловым цветом, но, благо, шея закрыта чёрной водолазкой с высоким горлом и шарфом в придачу. — Тяжело, когда не знаешь этого факта. А тампонами она пользуется? — Этого я тоже не знаю. — Хм… — Юнги задумался, слегка нахмурившись, и, приблизившись к альфе плечом к плечу, тянется за упаковкой ночных, хорошо впитываемых прокладок. — Возьмёте эти — не прогадаете, — и следом подаёт упаковку хороших тампонов. — С этими также. Но лучше знать, который день, ведь могут понадобиться и просто ежедневки. — Большое спасибо, — Чимин мягко улыбнулся, и когда продавец по имени Мин Юнги, указанном на бейджике, спросил, можно ли отнести на кассу или принести корзинку, он просто кивнул, непонятно на какой вопрос. Юнги же принял такой ответ именно на второй, и спешным шагом, почти бегом, принёс ему корзинку для товаров и удалился на своё место с лёгкой улыбкой. Чимин смотрел ему вслед до тех пор, пока парень не скрылся за стеллажами, а потом передёрнул самого себя, мысленно спрашивая, чего это он. В кофейных глазах омеги он увидел какую-то печаль, хотя лотос показывал цвет розового кварца, но решил не заострять на этом внимание, ведь, в конце концов, после тяжёлого рабочего дня, мало ли, что могло привидеться. Далее, закинув упаковки в корзинку, Чимин следует по списку, кидая туда по паре бутылочек шоколадного и бананового молока, шоколадки разного вида, и еле слышно сетует на то, что Саран его в дом не пустит, если он не возьмёт киндер, которого, здесь, увы, не оказывается. Придётся тащиться в другой, что займёт тоже немало времени, и он точно поздно ляжет спать. Когда в корзинке оказалось почти всё из немалого списка дочери, альфа пошёл на кассу. За той его встретил мило улыбающийся омега, готовый пробить все продукты. Чимин ставит корзинку на кассу и начинает рассматривать выбор сигарет, ища свои любимые, которые он часто курит, но тех среди ассортимента не наблюдается. — Скажите, а рейзон френч лайн крепких нету? — Они слишком крепкие, их не покупают и мы перестали подавать заявку. Так во всех магазинах 7eleven сейчас. — Значит, только в lotte, всё-таки, их можно купить. Ладно. — Если срочно нужно, могу предложить альтернативу — бохем первый номер, — Юнги показывает на полочку ниже рейзона на те самые сигареты, и когда альфа соглашается, махнув рукой, вытаскивает пачку из ряда, сразу пробив её штрих-кодером. — Всё вместе составляет тридцать две тысячи пятьсот вон. — Картой, — Чимин вытащил из бумажника карточку, прикладывая её к терминалу, и невольно обратил внимание на лотос продавца: тот пылает фиолетовым, заставляя Чимина невольно улыбнуться, но в следующую минуту улыбка на лице продавца вдруг меркнет, и лотос сменяется разочарованным кофейным. Тот либо не замечает, что вряд ли, либо ему всё равно, что лотос показывает его эмоции. Чимину сию же секунду захотелось поднять продавцу настроение, но его уже ноги не держат из-за тяжёлого дня, да и Саран налетит на него с угрозами подсыпать ему соль в утренний кофе в солнечный приятный день. — Ой, я забыл Вам пакет дать, — омега резко спохватился и достал из-под кассы пакет, складывая все купленные мужчиной продукты. — Да мне до машины недалеко, — запоздало тихо проговорил Чимин, но от продавца заполненный пакет, всё же, принял с улыбкой и благодарностью. — Спасибо, хорошей работы. — Всего доброго! Они слегка друг другу поклонились, и Чимин покинул круглосуточный в приподнятом настроении и с желанием на днях вернуться сюда обратно.

⛄⛄⛄

Саран тяжело вздыхает над учебником, не понимая, зачем согласилась сдавать профильную математику, и раздражённо смотрит на отдыхающего отца, вальяжно раскинувшегося на диване с кружкой кофе на подлокотнике. Тот смотрит юмористическое шоу, изредка посмеиваясь над самыми смешными моментами, в то время как она пыхтит над повторением изученной темы и пытается её понять. Это вовсе не зависть, ведь взрослым быть сложнее, чем ученицей школы, но ей бы тоже хотелось сесть и отдохнуть, что, впрочем, скоро она и сделает, как только расправится с этим адским созданием. — Не хочешь мне помочь? — с надеждой в голосе отвлекает родителя от просмотра. — С чем? С домашкой? — Чимин посмотрел на учебник. — Математика? Пф, Бог поможет, — и отвернулся обратно к просмотру. — Ты же преподаватель! — Ага. Английского и корейского. Манал я эту математику, у самого постоянные неуды были. — Ну и ладно, — пробурчала Саран, а когда отец поднёс ко рту кружку, отпивая напиток, вдруг говорит, совсем позабыв о том, что хотела ему сказать ещё вчера: — Кстати! Я скоро хочу познакомить тебя со своим парнем. Чимин знал, что утро добрым не бывает, но не настолько же. Он давится от неожиданности, откашливаясь от не в то горло попавшего кофе, и выпученными глазами смотрит на дочь. — Какой парень, тебе ж десять! — Доброе утро, пап, мне шестнадцать, — девушка проходит через всю гостиную, встав из-за стола, и открывает верх окна из-за сплошной духоты, обитающей в квартире. — Какие шестнадцать? Я где шесть лет потерял… — потерянно произносит альфа. Только недавно, казалось бы, дочь под ногами путалась, ещё в десять лет будучи довольно низкой, и Чимин в упор не может принять тот факт, что та через пару лет уже школу окончит. — Блять, ты на каких дрожжах растёшь? Говорил Виктории не покупать тебе эти растишки. Саран закатила глаза. — Сегодня я к девчонкам на ночь, предупреждаю сразу. — Ага, к девчонкам она. Не забывай о защите, — он делает глоток уже слегка остывшего кофе, словив на себе пристальный взгляд. — Пап, мне всего шестнадцать. — А твоей мамаше тридцать три. — Ага, — в интонации «ну да, тридцать три, а что?». — Ага. — Ага. — Ага, — вздёрнутые брови, намекающий взгляд, кивок. — Ага… — приходит осознание. — Папа! — Ну, сколько ему лет и каков он парень по отношению к тебе? — Чимин резко меняет тему, словно ничего не было, и берёт телефон с пришедшим сообщением от декана с работы, но ответить решает попозже. — Почти ровесник, — скомкано отвечает Саран, ненавязчиво закрыв ладонью лотос, будто чешет, и тут же начинает отвечать на другой вопрос: — Он… — с блаженным вздохом мечтательно поднимает глаза, приземлившись рядом с отцом и пружинисто подпрыгнув. — Он добрый, всегда мне помогает, комплименты делает, подарки, и принимает меня такой, какая я есть. — И успокоительное? — Что? — Что? — Чимин резко переключается, втянув запах носом. — Жареной картошкой пахнет. — Я её варить ставила. Осознание приходит буквально через три секунды. — Чёрт! — Саран резко рванула на кухню, едва не поскользнувшись на ещё влажном после уборки полу, а Чимин взрывается хохотом, чуть не пролив на себя остатки кофе. — А ещё подозревал, что подкинули. Не, определённо моя дочь. Та возвращается в гостиную поникнувшей, и Чимин хохотнул, почувствовав неприятный запах гари. — Окно там открыла? — Да. Видимо, придётся заказывать доставку, — в этот же момент квартиру оглушает трелью дверного звонка. — Как хорошо, что я не стал на тебя надеяться, и заказал её ещё час назад, — Чимин подскакивает с дивана, направившись мимо дочери в коридор, и на её возмущённый вид поясняет, пожав плечами: — Это называется подстраховка, не кипятись. Саран хватает перьевую подушку с дивана и кидает её в лицо повернувшегося отца, начав кричать о сплошном недоверии.

⛄⛄⛄

Он просто проходил мимо, но вспомнил, что забыл купить молоко. Даже не надеялся, что тот милый продавец сегодня работает, к тому же, на дворе прохладный день, а тогда Юнги работал в ночь, но после того, как Чимин заходит в магазин, удача на входе приветствует его с улыбкой. За кассой он хоть и видит своего давно работающего там друга, усердно разбирающего привезённый товар, зато присутствие Юнги чувствует хорошо, несмотря на то, что даже не знает его запах. Тот находится в бытовом отделе (какое совпадение) у самого высокого стеллажа, где продаются салфетки, бумажные полотенца и туалетная бумага в больших упаковках, и Чимин сводит на переносице брови, потому что омега стоит на двух, друг на друга наставленных стульях, имитируя лестницу, и выглядит это не надёжно от слова совсем. Когда юный продавец тянется, чтобы по ротации переставить старый товар вперёд, а новый назад, либо координация его подводит, либо сооружённая конструкция и впрямь хлипкая, но, так или иначе, вниз он летит с грохотом стульев и стремительно. Чимин успевает к нему подбежать и поймать, но никак не мог подумать, что омега случайно потянет его вниз, оцепив тело, словно коала. Теперь, по итогу, он морщится от боли в затылке, лёжа на спине, а на его бёдрах сидит испугавшийся парень. От удара о пол у Чимина неплохо заложило уши, и он очень приглушённо, словно под толщей воды, слышит, как у него что-то спрашивают, да только разобрать не может. — Вы в порядке? — Юнги не на шутку испугался, но не столько своего падения, сколько физического состояния уже знакомого ему альфы. Тот постепенно приходит в себя через пару минут, и он в порыве радости, когда альфа принял вертикальное положение, крепко обнимает его за шею. — Я уж было подумал, Вы голову разбили. — Так вот, что нужно было сделать, а не на свидания тебя звать, — слышится где-то сбоку, и Юнги, повернувшись, видит Тэхёна. Только после этих слов он обращает внимание на то, как они с незнакомым ему альфой сидят, и, ойкнув, резко вскакивает с чужих бёдер, прокашливаясь. Тэхён же хохотнул и подошёл к сидячему с протянутой рукой, помогая встать. — Привет, сосед. Что произошло? — Вам в магазин пора приобрести стремянку, — дёрнув головой, ответил Чимин, с усмешкой посмотрев на пылающего смущением омегу. — Вы в порядке?..  — Уже всё нормально, не переживайте. — Ты что, на этих двух стульях стоял? — Тэхён в шоке смотрит на валяющиеся стулья, ножка на одном из которых ещё давно была подломана, а потом возмущённо на сменщика. — Йа! Сказал же, что сам всё сделаю! Почему упрямый такой? Юнги опускает голову, но скорее не со стыда, а от злобы, потому что он просто помочь хотел, а на него ещё и наорали. Альфа продолжать не стал, но не потому, что не хотел и сказать было нечего, а потому что колокольчик оповестил о новых покупателях, и он спешит занять своё место, так как дневная смена сегодня снова его, но уже по просьбе самого Юнги. — Я всю неделю ждал встречи с Вами, — честно признаётся Чимин, отряхивая чёрный пиджак. — Для чего?.. — Пригласить на ужин. — Зачем?.. — Юнги мысленно себя по лицу бьёт, на деле же стоит и глазками хлопает, потому что некоторые карты в его голове не сходятся. — На свидание, — Чимин внезапно вспоминает о словах Тэхёна, даже не зная, что тот за Юнги приударил, и тут же продолжает: — Если Вы никем не заняты, разумеется. — Я — нет, но Вы… разве не заняты? — С чего такая мысль? — Ну… Вы тогда выбирали прокладки для девушки, вот я и подумал, что для своей. Мог ли омега расстроиться из-за этого? Вполне вероятно. — Даже будь она самой последней омегой на земле, и не моей дочерью, из-за её характера я бы даже не посмотрел в её сторону, — хохотнул Чимин, широко улыбнувшись. — Дочь? Неожиданно, — потому что альфа перед Юнги совсем не выглядит взрослым человеком, у которого уже есть дочь-подросток. — И Вы не женаты? — Развёлся уже давненько. — Аналогично… — пробормотал себе под нос омега, а на чужое «Что?» мотнул головой, сразу улыбнувшись. — Тогда, я согласен. — Чимин, — он протянул всё ещё с улицы прохладную ладонь. — Юнги, но… по бейджу и так понятно. — Приятно познакомиться. Так… завтра ты свободен? Хотя, Рождество же, наверное занят. — Вовсе нет. Мы не католики, не празднуем. — Также, — Чимин улыбнулся, кивнув. — Тогда… в семь вечера, подойдёт? Омега соглашается, а он обещает за ним заехать без опозданий и, купив молоко, прощается до определённого момента, чувствуя мандраж, словно он снова подросток, который подкатывал к Виктории не как друг.

⛄⛄⛄

Если Чимин не высыпается, можно считать, что день не удался. И ладно, если бы это был его выходной, но ведь нет — сегодня у него лекции для тех, кто будет сдавать английский (а его группа сдаёт вся, к сожалению), и ректору, что поставил их прямо в Рождество, благо, не до самого вечера, видимо, совсем не нравится этот праздник, раз он так сделал. До универа он доезжает только к половине второго дня, хотя нужно было подъехать ещё к часу. Главное — не встретить по дороге декана. Вообще, ему кажется, что он и сейчас может не торопиться в аудиторию, зная свою группу, и то, что той уже наверняка нет на месте, и если в прошлые разы он делал выговоры, после которых группа ещё больше не слушалась ему назло, то и в этот раз, скорее всего, всё будет точно так же, и он ожидает именно этого. Вот только когда на расслабоне Чимин открывает слегка скрипучую дверь, на него, хлопая глазками, смотрит его группа — все до одного, чего не бывает от слова вообще: кого-то, да не будет. Он, приоткрыв рот, сглатывает вставший посреди горла шок, и растерянно произносит: — А вы чего тут делаете? — Так… мистер Пак, у нас же пара с Вами, — за всех отвечает староста — Кихён. — Я специально не торопился, надеялся, что вместо вас тут сквозняк! Правило пятнадцати минут, — Чимин огибает рукав синего пиджака, стуча пальцами по часам, — если препода в течение этого времени нет — дали по съё… со старту! Нет — сидят жопы отсиживают! — Но, мистер Пак, Вы же сами делали нам выговор… Да и лекция важная… — И вы решили с миллионного раза совсем не вовремя вдруг послушаться?.. Вот же черти, — последнее тихо прошипел Чимин, закрывая за собой дверь аудитории, и устало поднимается на кафедру с тяжёлым вздохом. — За что мне это… Ладно, давайте я сейчас дам проверочные тесты, чтобы на следующей уже лекции мы с вами всё разобрали подробнее. Сегодня я как-то не готовился к разговорному материалу, если честно. Судя по радостному гулу, никто не против. Чимин подходит к своему кожаному портфелю, начав там искать готовые тесты. — А чё собирал с собой, вообще непонятно… — и находит тетрадь дочери по математике: скорее всего, случайно захватил. По аудитории проходят смешки: кто-то говорит, что преподаватель совсем не выспался, а кто-то, что чужие мысли заняты отнюдь не работой, и обе стороны частично, хоть и негласно, оказываются правы. Они отвлекаются, когда тот поднимает в руке какую-то тетрадь. — Кто в профильной математике шарит? Ну совсем он не настроен на работу, оттого одному человеку отдал тетрадь Саран, чтобы тот сделал за неё её домашнюю работу по дополнительным занятиям, на которые та ходит (выставит потом всё так, будто сделал сам — станет ещё более лучшим отцом в мире, — идеально), а другим распечатал тесты, которые готовил дома, но забыл. Чон Чонгуку, который сейчас дышит над всякими математическими уравнениями, он, конечно же, сделает в экзаменах некую поблажку. Тот вскоре поднимает руку, пока Чимин, прикрыв глаза и откинувшись на спинку стула, раскачивается вокруг себя. И не сразу замечает, ибо не увидел, но его окликают. Спрашивает, приоткрыв один глаз: — Чё? В туалет? Выйди. Если какой-то вопрос… тоже выйди, — на отвали отрешённо махает рукой. Чонгук лишь усмехается. — Нет, хотел просто сказать, что всё готово. — Быстро… Ты чего это, в математике хорош? — Чимин встаёт со своего места абсолютно нехотя, и подходит к студенту. Тот положительно качает головой. — Репетиторством, случайно, не занимаешься? — Не пробовал. — Попробовать хочешь? — Можно, — Чонгук пожал плечами. — Останься после пары, — Чимин, махнув тетрадью, пошёл к своему месту. Ну а что? Саран репетитор не помешает. Левого человека нанимать не очень хочется — альфа не каждому доверит своё сокровище, а Чонгука он знает уже два года, да и тот омега. Может, даже, подружатся — почему бы и нет. К концу пары Чимин буквально засыпает, но многие годы преподавания давно уже сделали его чутким, потому, когда он слышит какой-нибудь звук со стороны группы — приоткрывает один глаз. Когда стены сотрясает трель звонка, он облегчённо выдыхает и потягивается, показывая ребятам, куда складывать готовые тесты. Осталось вытерпеть ещё одну лекцию, и он на свободе. Сейчас ему бы не помешал крепкий кофе, но пока есть одно дело, которое подходит к нему с висящим на плече рюкзаком на перевес — видно, что тяжело, ибо ровные до этого плечи съехали в одну сторону. — Ты что там, кирпичи таскаешь? — Нет, я просто с тренировки на лекцию поехал. — Понятно. Так, когда у тебя есть свободное время? — Чимин встаёт со стула, чтобы быть со студентом на одном уровне, и достаёт телефон — записать в заметки. — Каникулы же, я свободен каждый день. Только до часу у меня тренировка. — Видимо, поэтому ты постоянно опаздываешь на пары? — тот кивнул. — Ладно, мог и раньше сказать, чтобы я не ставил пропуски на пол пары. — Миссис До сказала, что преподавателям будет всё равно на это, и никто поблажек делать не станет, так что я и не пытался. Это для Вашей дочери, верно? — А я не остальные преподаватели. Да, она- — Чонгук! — слышится за спиной знакомый Чимину голос, и он оборачивается хмуро, увидев того, кого совсем не ожидал увидеть — Юнги. — О, Чимин? — Юнги? — Вы знакомы? — брови Чонгук взметнулись вверх. Юнги кивает, с улыбкой поднимаясь к ним обоим на кафедру. — В этот универ слишком легко попасть — даже пропуск не попросили и не спросили, кто я таков. — Потому что у нас несколько охранников, один из которых полный разгильдяй, и именно он сегодня на входе, — Чимин оглядывает омегу с головы до ног, подмечая, какой у него прекрасный в одежде стиль: на высокой посадке тёмно-кремовые брюки с белыми короткими кедами на ногах, белая тонкая водолазка, закрывающая лотос на шее, чёрное длинное по колени пальто, накинутое на плечи, и кожаная кремовая барсетка на длинном ремне. Выглядит, как студент, впрочем, всё возможно, ведь Чимин это так и не узнал и узнает лишь вечером. — Прекрасно выглядишь, — с полуулыбкой произнёс он. — Спасибо, — Юнги же смущённо опускает взгляд, после обращая внимания на явно ничего не понимающего Чонгука. — А, это… я тебе ключи принёс, — и достаёт из кармана портфеля связку ключей, передавая младшему. — А вы откуда друг друга знаете? — поинтересовался Чимин. — Чонгук — мой племянник, мы живём вместе, пока он учится здесь. Не знал, что ты преподаватель, да ещё и его. — Что ж, нам многое предстоит сегодня узнать. — На свиданку собрались? Я что, Вашим родственником скоро стану? — обратился Чонгук к преподавателю, усмехнувшись, за что получил от хёна подзатыльник. — Глупости не говори. Ладно, я пошёл, у меня ещё дела есть. Увидимся вечером, — помахал Юнги Чимину ладонью, и направился к выходу из аудитории. Альфа, как и стоял столбом, так и стоит. Только когда Чонгук перед глазами пальцами щёлкать начал — очухивается. — Он Вам нравится? Чимин прокашлялся и вернулся к столу, делая вид, что занят бумагами. — В общем, эм, номер твой у меня есть, я тебе напишу, как только с дочерью поговорю. Там же и о цене договоримся. Если нужно, могу дать тебе предоплату — что-то типа мотивации. — Да не надо, — Чонгук натягивает спавшую лямку рюкзака повыше и со всей серьёзностью — и в голосе, и в лице, к старшему обращается: — Мистер Пак? — М? — Если мой хён Вам нравится — это хорошо, потому что, кажется, Вы ему тоже, но… если чувствуете, что сделаете ему больно — лучше откажитесь от этого свидания. Чимин встрепенулся, хмуро подняв голову. — Что это значит? — Возможно, я за это могу от него получить, но не могу не сказать: не делайте ему больно, пожалуйста. Он многого натерпелся. Натянуто улыбнувшись, Чонгук покидает аудиторию, оставив альфу в раздумьях.

⛄⛄⛄

♫ Christmas at Hogwarts(OST Harry Potter) John Williams

Чимин, когда заезжает за омегой, не заостряет внимания на словах своего студента, просто потому что в себе он уверен — больно никогда человеку не сделает, к тому же, у того больше он ничего не вытянет, да и смысла нет, поэтому подождёт, когда придёт время, и Юнги ему сам расскажет, что имел в виду его племянник. Сегодня вечером он хочет расслабиться и подарить младшему приятные впечатления от свидания в это Рождество. Восторга не ждёт, потому как далеко не романтик и не умеет вести себя с парнями-омегами: у него не было на это времени, так как с Викторией встречаться начал уже в пятнадцать лет, и лишь четыре года назад они развелись, но хорошее впечатление оставить намерен сто процентов. Юнги действительно сильно приглянулся его сердцу. Тот выходит из подъезда многоэтажки в том же наряде, что был днём, только вместо барсетки на бёдрах закреплена чёрная бананка с двумя отделами, а хорошо подчёркивающие талию брюки заправлены в белые берцы с крупной шнуровкой. Чимин не может отвести глаз. Он отпрянул от капота своей машины и пошёл к младшему на встречу, с улыбкой приобнимая его за плечи. — Ещё раз повторюсь — ты прекрасно выглядишь. — Не смущай меня. — Привыкай, — Чимин усмехается, — я люблю говорить комплименты. На мгновенье он видит, как омега теряется, однако, быстро собирает себя в руки и кивает. Посадив его в свой гелендваген, в который Юнги залез с трудом, ибо высоко, Чимин следом садится на водительское и выруливает со двора на главную дорогу. По пути в одно место, которое, он, конечно же, пока омеге не назвал, они делятся всем, что делали на протяжении всего дня и углубляются в другие темы, которые затрагивают случайно. Не смолкают ни на минуту, хотя больше говорит Юнги, что альфе несомненно очень нравится, да и отвлекаться от дороги он не может, но разговор поддерживает. Изредка, когда на светофорах вправо поворачивается, наблюдая за младшим, даже не видит, как красный сменяется зелёным, и Юнги, что не может этого не заметить, мысленно смеётся и немного смущается. Давно он такого не испытывал. Подъехав к нужному месту, Чимин паркуется на свободном на парковке месте. Выйдя из машины и быстро перебежав на другую сторону, он открывает омеге дверь и подаёт руку, аккуратно помогая тому выйти. Идти немного, о чём он сразу Юнги предупреждает, и ведёт его в лес по тропинке, слушая из колонок рождественские песни. — Ты маньяк, да? — нервно хохотнул Юнги, и, не понимая своей реакции, сильнее сжимает на бёдрах сумку, в которой всегда лежит перцовка. Ну и что, что этот человек преподаватель в университете, где учится Чонгук? И что, что у него есть дочь? Маньяк может быть и законопослушным (ну, с одной стороны) гражданином, и семьянином, и ветеринаром, лечащим маленьких милых животных. — Да, сейчас заведу тебя подальше в лес, где полно народу в вечернее время, и убью у всех на глазах, — с улыбкой, обнажив зубы, качает головой Чимин, спрятав руки в карманы брюк. — Не переживай, меня тебе точно бояться не стоит, хотя бы потому, что я крови боюсь. — Серьёзно? На то есть причина? — руки ослабли, на лице омеги появились вопросы. Ладно, Чимин действительно внушает доверие, а он просто накручивает себя из-за большого количества просмотренных детективов и триллеров. — На самом деле, не знаю, никогда не думал об этом. Саран как-то даже использовала это против меня. Ей было девять, она сильно разодрала руку, упав с лестницы, когда обиделась на меня и убежала. Я просто не купил ей торт с орехами, ибо знал, что ей плохо станет, да и жена в то время запрещала, ну и Саран, зная о моей боязни, начала тыкать мне этой рукой в лицо, из-за чего я в обморок навернулся. Торт купил, к слову. И да, ей потом плохо стало, — на чужой хохот альфа тоже рассмеялся тихо, проходя мимо таблички «Не трогать!», предназначенной для небольших, недавно посаженных метровых ёлочек, из-за огромного количества которых создаётся впечатление, будто наклонишься сейчас, а в этом миниатюрном лесу маленькие феи летают и гномы бегают. Если присмотреться получше — фигурки каких-то животных действительно стоят под самыми деревьями, что покрыты искусственным снегом. — А дочь у тебя манипулятор, оказывается. — Изредка, но бывало такое, да. Хорошо хоть на ошибках учится и больше не повторяет их. Просто новые совершает. — Как и любой другой человек, однако, некоторые и старые умудряются повторять, — со знанием дела отвечает Юнги, и чтобы Чимин больше эту тему не заводил, спрашивает: — А почему вы с женой назвали дочь в честь любви? Вы так сильно любили друг друга? Только если это больная для тебя тема — можешь не говорить, я не настаиваю. — Это не секрет и не больная тема, на самом деле. Имя, что не странно должно быть, подбиралось в центре, за который заплатила Виктория. Я отказывался от этой идеи: и лишняя трата денег, и имена могли подобрать не очень, но жена была непреклонна — ей было важно, плюсом, родители настаивали. Нам выслали три имени: Юджин, Арым и Саран. Все красиво с фамилией сочетались, поэтому, сделали проще — написали их на листочках, свернули и перемешали, а на камень-ножницы-бумага решали, кто бумажку выберет. Выбрал я, открыл — Саран. Вот, как-то так. — Я думал, что там у вас прям любовь до гроба была, поэтому и имя для дочери такое. Извини, если что-то не так сказал. — Нет, всё хорошо, не переживай. Мы любили друг друга, потому что со школы вместе были, но ранняя беременность многое поменяла в нас — Виктории всего шестнадцать было, а мне семнадцать. — Ну да… Наверное, тяжело было? — Юнги внимательно смотрит на профиль умиротворённого альфы, ступая по тропе. Над ними на фонарных столбах зажигаются огни. Атмосфера становится ещё лучше. — Невероятно тяжело. Спасало то, что в материальном плане у обоих всё было неплохо благодаря родителям, да и те помогали с Саран нянчиться. А что насчёт тебя? — Давай сначала о тебе, раз начали. Мне просто многое очень интересно, — предлагает Юнги, на что старший соглашается кивком. — А Виктория, вероятно, была иностранкой? — Отчасти. Она метиска, и наполовину корейскую внешность генами взяла от бабушки, а вот родители были американцами. Природа создаёт чудеса. Вот они и дали ей иностранное имя. Сама Виктория всю жизнь здесь жила, мы с ней знакомы с самого детства: школа, универ, семейная жизнь — везде вместе. Кстати, мы пришли, — Чимин с улыбкой показывает Юнги это самое место, и последний ахает от восторга: перед глазами разбежались несколько разветвлённых в разные стороны широких аллей с украшенными светящимися деревьями, и в конце каждой, даже отсюда видно, стоят люди, смотрящие в рефлекторы. — Не знаю, любишь ли ты звёзды… — Конечно! — Тогда, пошли, — Чимин махнул головой и повёл младшего за собой.

♫ Ed Sheeran Perfect

В колонках, что висят на фонарных столбах, Юнги узнаёт начавшуюся песню «perfect» Эда Ширана и ослепительно улыбается ещё шире, никак не пытаясь это скрыть. Тем временем альфа встаёт к освободившемуся телескопу и подзывает его к себе, показывая, что нужно делать, прежде настроив тот на нужный вид. Юнги слегка наклоняется и начинает смотреть, пока Чимин — рассказывать. — Эта звезда называется «Сириус», — и Юнги действительно видит невероятно яркую звезду, отличающуюся от всех, — и входит в созвездие Большого Пса. У этой звезды много мифов, но я знаю только один — египетский. По одной версии, Сириус связывали с богиней Сопдет, которая воплощала Исиду. Часто звезду изображали этой великой богиней. Она стояла в лодке, повернувшись к Осирису. Он, в свою очередь, представлял звёзды Ориона. В Египте с помощью звезды предсказывали время, когда начинала разливаться их главная река — Нил. Основываясь на наблюдениях, конечно же. Таким образом, определили, что это происходило после семидесяти дней отсутствия Сириуса на небе. Как считали, в это время Исида и Осирис проводили время в подземном мире. Юнги, что на моменте об Исиде отвлёкся от созерцания звезды и начал внимательно слушать альфу, улыбнулся от восторга, и только сейчас задумался: почему Чимин так быстро ему приглянулся? Они даже пообщаться и попереписываться не успели, это буквально их первое свидание и нормальный разговор, а Юнги уже в лужицу. Чимин очень красив, умён, харизматичен и внимателен к мелочам, как ему показалось, и это очень бросается в глаза буквально сразу. Это ли стало причиной? А ещё, кажется, он очень добр, но этого омега пока не приметил, хоть и видно невооружённым глазом. — Красиво рассказываешь, прям заворожил меня, — рассмеялся он смущённо, снова наклоняясь к телескопу. — И миф тоже интересный. Было бы хорошо почитать и о других. Раньше я как-то не задумывался, что у звёзд бывают легенды. — Ох, их очень много, на самом деле. Хочешь, ещё покажу? Юнги уверенно кивает, подняв глаза. На протяжении некоторого времени Чимин рассказывает и показывает ему очень много звёзд и полных созвездий, рассказывая их легенды, а на вопрос, откуда столько знает, отвечает, что астрономия была его любимым уроком, плюсом, много других источников читал, потому что очень хотел удивлять Викторию, да только той не было до этого никакого дела, как Чимину казалось, — та слушала вполуха и особо не интересовалась. Зато интересуется Юнги, даже вступая в дискуссию, когда слышит миф о Вороне и Чаше, мол, неужели птица должна голодать — ну поклевала, да поклевала ягод — беда что ли? Ещё и оправдываться стала… Омега назвал Аполлона засранцем и недовольно покачал головой, вызывая у Чимина громкий смех.

♫ Snowman Sia

Замёрзнув, они освобождают телескоп другим людям и направляются в кафе, что в этом парке так же имеется и пользуется большим спросом. Снаружи оно выглядит, как обшитая белым кружевом беседка с дверью, стенами и крышей, соответственно, а зайдя вовнутрь, Юнги снова ахает: потолок будто только из разноцветных бутонов цветов сделан, люстры в форме тюльпанов с исходящим мягким приятным светом освещают пространство, стены просто кремовые, с висящими на них гирляндами, переходящими на панорамные окна с прекрасным видом на светящийся благодаря фонарям лес, разного рода небольшой декор, не отяжеляющий интерьер — и на всём этом сделан самый больший акцент; стулья и столы для пар, максимум — для семьи из трёх человек, самые обычные — белые, а вот бар, скорее всего, за углом за стеной, отделяющей половину зала. Выглядит невероятно красиво, не громоздко и уютно, что самое главное. Пахнет приятными обонянию пряностями и кофе. Они повесили свои верхние одежды в шкаф на входе и сели на самое лучшее место — у окна в самом дальнем углу, с видом на всё кафе и бар, где колдует бармен. Чимин с разочарованием вздохнул, когда, захотев что-то алкогольное, вспоминает, что за рулём; об этом же говорит омеге, когда тот интересуется, что случилось. — Мы можем и на такси поехать, — предлагает тот. — Здесь нельзя на ночь оставлять машину. Да ничего, в следующий раз. Можно даже в паб сходить, если, конечно, ты вообще посещаешь такие места. — Бывало дело, но… — Юнги чуть было не заикнулся о том, о чём не хотел говорить и вовремя себя останавливает, неловко улыбнувшись, — но с тобой я с радостью схожу. — Тогда отлично, — Чимин делает вид, что не заметил. Видимо, ещё не время, и видимо, то, о чём не хочет говорить омега, как раз то, что упомянул сегодня Чонгук. Кстати, о нём. — А Чонгук тебе племянник от брата или сестры? — Старшая сестра, но… она погибла семь лет назад. — Соболезную, — поджав губы, произносит Чимин, на что Юнги спокойно кивает. — Близких тяжело терять. — Ты прав. Чонгука мы с братом воспитали после её смерти, а его отца никогда и не было. Не знаю, кто он и где он, Боми вообще ничего о нём не говорила. — Получается, вы с братом для него единственная семья? — Да. Только мы втроём, больше никого нет. Родителей тоже давно не стало. Чимин понимающе кивает и видит официанта, тут же его подозвав. Видно, что Юнги не хочет поднимать эту тему, поэтому и не давит на больное. Он просит у молодого юноши меню и сразу заказывает себе американо со льдом, Юнги же — лавандовый холодный кофе, как тот попросил. — Что-нибудь горячее хочешь или сразу десерт? Ты вообще кушал? — Я ел дома, но… думаю, салатом перекусить было бы неплохо. Если будет мало, ещё что-нибудь выберу. Кобб-салат с куриной грудкой звучит аппетитно. — Тогда, я тоже его попробую. Точно из горячего пока ничего не будешь? — омега отрицательно мотнул головой, положив меню на стол, а Чимин снова подзывает официанта. Он заказывает им два одинаковых салата и дополнительно себе — стейк прожарки медиум вел с кровью. — Ты же боишься крови, — тихо замечает Юнги, но официант, услышав его, еле сдержал смешок, прикусив губу. — Это другое, — беззвучно рассмеялся Чимин и, подтвердив продиктованный заказ, смотрит на смутившегося младшего, который, видно, подумал, что его незнание обсмеяли. — Ты чего? Я вовсе не обсмеял тебя, прости. Просто пояснил, что это разные вещи. — Ничего страшного, — омега смотрит на удалившегося официанта, который ему не понравился. Тот ещё на Чимина так зыркал… — Незнание — не грех, а вот нежелание узнавать — уже такое себе. Объяснишь разницу? — Я боюсь крови не из-за её цвета, а больше из-за запаха — я к запахам сильно чувствителен, поэтому сторонюсь её и стараюсь не вдыхать. Да и в стейках крови нет — она выводится ещё при термической обработке. Здесь же жидкость, вытекающая из мяса. От стейка с кровью лишь одно название, не более. — Теперь понятно. — Ты никогда не пробовал стейки с кровью? — тот мотнул головой. — Понял-принял, надо будет тебе приготовить самому. — Ты умеешь? — аж выдохнул омега, удивившись. — Какое-то время в стейк-хаусе проработал, на курсы даже ходил уже во время преподавания в универе. Где-то сертификат дома валяется. В основном, я готовить не умею, как и Саран. Да даже Виктория. Чаще родители привозили домашнюю еду, а мы питались и питаемся доставками или же в кафе. Саран, правда, иногда пытается что-то приготовить, — на «пытается» показывает пальцами кавычки, — но чаще это выходит либо ужасно, либо всё сгорает прежде, чем она начинает. Юнги смеётся, обнажив десна, и Чимин не удерживается, сделав комплимент о лучезарной улыбке, который тот принял с благодарностью. Тут же принесли салаты и кофе. Омега, предложив старшему попробовать свой лавандовый напиток, протягивает красиво украшенный бокал, и тот отпивает через вторую трубочку. Выражение лица меняется, а-ля, неплохо, вкусно даже. Юнги удивился. — Вау. Не всем нравится запах и вкус лаванды. Брат постоянно морщится, если я что-то с лавандой использую, а Чонгук так вообще материться начинает. — Ты из-за этого прячешь свой запах?.. Юнги подвисает с трубочкой во рту. — Заметил, да? — Ты когда улыбаешься, он пробивается слегка. Лаванда и тыква, — омега неловко кивает, а Чимин не понимает, почему тот прячет свой природный запах, ведь сама лаванда не так ярко из-за тыквы чувствуется, да и само по себе сочетание, на удивление, очень даже привлекательное и прекрасное — ему очень нравится. — Ты комплексуешь из-за этого? — Есть такое. — Не буду давить и спрашивать, поэтому, когда сочтёшь нужным — я выслушаю, ладно? Пообещай, что когда захочешь — не будешь стесняться. — Обещаю. После атмосфера меняется. Они разговаривают на разные темы, много смеются со своих смешных историй, обсуждают стиль в одежде, и Юнги даже показывает фотографии со школы, показывая, как ужасно он одевался, но считал это собственным идеальным стилем, в то время как Чимин говорит, мол, это ещё нормально, поверь, вот только свои фото не осмеливается показать, вызывая у младшего волну негодования. Какое-то время они даже наблюдают за красиво падающим на парк крупным снегом, что за последнюю неделю выпал только сейчас. К сожалению, до конца их свидания Юнги так и не рассказывает о себе больше, чем нужно на данный момент, но альфа готов подождать. Лотос на шеях обоих наливается ярким фиолетовым. А день, всё-таки, удался.

⛄⛄⛄

В течение двух недель — не каждый день, увы, — они ходят по самым разным местам: Чимин приводит омегу туда, где тот ни разу не был, угадывая это наперёд, и так наоборот, что удивляет самого мужчину, ведь он думал, что каждую плитку Сеула знает, но, как оказалось, это не так. Забывает напрочь даже о репетиторстве для дочери. За такое короткое время они оба друг к другу привыкают настолько сильно, что Чимин буквально не может выкинуть омегу из головы, и это взаимно. Тот о своей личной жизни так и не рассказал, признался, что пока не готов, но альфа и не против, что бы там ни было, потому что Юнги он знает таким — таким он и останется в его глазах, и он не знает, но младший после озвучения этих слов после этого свидания долго плакал в подушку, не понимая, действительно это происходит, или же снова обман, чтобы притупить внимание. Вот только Чимин не даёт поводов ему не доверять, и в скором времени обещает познакомить с Саран. Юнги самому себе пообещал, что после этого он точно расскажет ему то, что скрывал, а там уже будь, что будет. Зимний день сегодня, на удивление, тёплый, и они буквально весь день гуляли по Мёндону, Хондэ, где смотрели выступления ребят, обедали и ужинали в разных заведениях, одно из которых обоим совсем не понравилось из-за наплевательского обслуживания, ездили в коекс, где Юнги захотел себе что-нибудь купить. Выбор пал на блузку с рюшами в Заре, которую он решительно захотел себе купить сам — ключевое слово, — вот только Чимин на кассе слегка оттолкнул его бедром и быстро приложил свою карту с хитрой улыбкой, после сказав, что это будет подарком. Юнги решил при подходящем случае сделать то же самое, этак, отомстив. По окончанию этого свидания, хотя свиданием это не назовёшь, ибо они внезапно решили прогуляться, Чимин приглашает омегу к себе — показать, как готовит стейк, ну и, конечно же, накормить. Тот ничего такого не думает, на удивление, но боится встречи с Саран, несмотря на то, что та знает о нём и уже ждёт знакомство. — Можешь не переживать, она умотала к девчонкам на ночёвку. А может и не к девчонкам. На всякий пожарный, защитки я ей в рюкзак кинул. — Она с кем-то встречается? — Да. Обещала познакомить, но всё жду-жду, так и не дождусь, видимо, — хохотнул Чимин, припарковавшись напротив многоэтажки, где живёт с дочерью. — Так что? Останешься или увезти домой? Ты, если что, не подумай ничего, отдельная комната для гостей есть, закрывается изнутри. — Я не боюсь тебя, Чимин, — мягко смотрит на него Юнги, чуть потянув уголок губ. — Я согласен, пошли. Тихо обрадовавшись компании на вечер, потому что одному дома скучно, Чимин торопливо выходит из машины и открывает младшему дверь — тот уже и не торопится выходить сам, ждёт, позволяет ему ухаживать за собой. Выйдя из автомобиля, Юнги поскальзывается, случайно наступив старшему на ногу, из-за чего обоих почему-то пробивает на смех, но извиняется, конечно же. Дальше они за тихими разговорами, ведь время уже позднее, заходят в здание и на лифте поднимаются на восьмой этаж. Вспоминая, есть ли у него что-то из алкоголя, Чимин подходит к двери, достав холодные ключи, но тут же хмурится, напрягшись, ведь та оказалась незапертой. Аккуратно открыв её наружу, он слышит какой-то грохот со стороны кухни и, повернувшись к Юнги, прикладывает указательный палец к губам. Тот напрягся вместе с ним. Чимин тихо, не снимая обуви, проходит по мягкому ковру в сторону кухни, краем глаза видя идущего за ним омегу, и в самой кухне, на столе видит свою дочь, которую прижимает к нему какой-то здоровый мужик. Если бы рядом была какая-то красная стена, Чимина, который бы к ней прислонился, было бы не отличить. Он, налившись неподдельной яростью и сжав ладони в кулаки, подлетает к неизвестному в долю секунды, за шкирку оторвав от Саран, и, не разобравшись, бьёт того в челюсть. — Папа! — взвизгивает Саран. — Не надо, папа! — она встаёт между между мужчинами, отталкивая от себя родителя и закрывая своего любимого человека спиной, но у отца явно другие планы, когда тот с матами нападает снова. — Да прекрати ты! — Это что за чмырь, блять, на тебе лежал?! — вне себя от злости, кричит Чимин, тяжело дыша, словно зверь. — Кто это, Саран?! — Успокойся, пожалуйста! Это мой парень! — Парень?!!! — Чимин вылупил глаза, бегло посмотрев на явно не парня, а взрослого мужчину, что вытирает с губы кровь. — Ты сказала, что он ровесник! — Т-твой… — неловко призналась девушка. — Что? — сипло послышалось позади неё. — Саран, ты забыла, сколько мне лет? — мужчина позади неё в примирительном жесте выставляет ладони перед разъярённым отцом девушки. — Вы не так поняли, мне только тридцать, я не Ваш ровесник. — Да мне похуй! Юнги, сглотнув, выходит из-за спины Чимина. — Хосок? — Юнги? — Вы знакомы?! — в унисон вскрикивают Саран и Чимин. — Я так и знал, что нужно было брать попкорн, — со смешком послышалось позади, и когда все смотрят в коридор, обернувшись, видят там Тэхёна. — А ты-то что тут делаешь? — у Чимина потихоньку начинает темнеть перед глазами от переизбытка информации. — А мы просто услышали возню и крики, и зашли посмотреть, не случилось ли что: дверь-то открыта, мало ли. — Мы? — Мы, — из-за угла выглядывает улыбчивый Чонгук с маленьким ребёнком на руках, и подходит к Тэхёну. — Ребёнок, — утвердительно кивнул Чимин, понимая, что его шатает. — А… это мой, — неловко и рассеянно произносит Юнги, забирая своего сына из рук племянника. Он робко смотрит на альфу. — Я всё объясню. У Чимина закатились глаза, прикрылись веки, и он мягко свалился на пол. Саран, вздохнув, неловко произнесла: — Возраст. И пожала плечами.

⛄⛄⛄

Всё, чего сейчас хочет Чимин, сидя за столом с обёрнутым полотенцем пакетом льда на лбу — это провалиться сквозь землю. Вокруг него никогда не было столько людей в таком маленьком помещении. За столом сидят буквально все, кто здесь был изначально: он, Юнги с… ребёнком, Саран, этот… чмырь, даже Тэхён с Чонгуком, ну и врач, только тот не сидит, а собирает свои вещи. — Такое бывает — это просто шок, а не возраст, — объясняет тот, — но на будущее: не стоит так перенапрягаться. В неподходящий момент Вы, мистер Пак, окажетесь не в то время и не в том месте, и хорошо, если рядом будут люди. Так можно и травму заработать. Успокоительное, на всякий случай, я Вам выписал, на этом, пожалуй, всё. — Я провожу Вас. Спасибо, доктор, — говорит Саран, и идёт провожать мужчину из квартиры. Чимин, абсолютно никакущий и так и сидящий в зимнем пальто, не отводя взгляд, пристально смотрит на чмыря — как он его прозвал, и не только в своей голове. Вернулась Саран. — Пап, ты как? — Дома два пистолета, не знаю, с какого застрелиться, — сухо отвечает он, всё так же не сводя острого взгляда с едва младше его, мужчины. — У тебя есть пистолеты? — робко спросил Тэхён, сидящий справа. Саран молча показывает ему указательный палец, мол, не два, но один есть. Смотрит на Хосока с разбитым лицом и понимает, что тот от страха к её отцу сейчас кирпичный завод построит. Познакомила, блин. Тем временем, у отца на шее лотос с жёлтого на синий скачет, и обратно. Выглядит симпатично, на деле — страшно до дрожи в коленях. Тот-то в боевых войсках служил, а Хосок — хоть и бизнесмен, но улыбчивый кондитер в свободное от работы время: максимум, что сделать может, это, наверное, тортами родителя закидать или, как вариант, сахарный диабет ему устроить. Но это только в том случае, если папа примет самого Хосока, и уж тем более — его шедевры. Чимин откладывает в сторону лёд, который дочь тут же убирает в раковину. — Ну, я жду объяснений. Как так получилось, что все здесь друг друга знают? Все резко посмотрели на Юнги, что, держа засыпающего сына, сглотнул и нервно захлопал глазками. — Эм… Чимин, знакомься, это тот самый мой старший брат — Хосок, — показывает на него, с опаской улыбнувшегося. — Я… я не знаю, что ещё сказать… Я сам мало чего понимаю. — Ладно, — кивнул Чимин. — Тэхён, ты моего студента откуда знаешь? — Это бы и Юнги объяснил, — но на чужое выражение лица названный решает и сам. — Чонгук — мой омега уже как два месяца. Мы познакомились, когда я к Юнги подкатить пытался, да не вышло. Иногда он приходит ко мне. А то, что он твой студент, я узнал только что. Вот. — Ладно. Саран? Это, — подбородком на Хосока указав, но не посмотрев, спрашивает её, — что? — Не что, а кто. Твой будущий… родственник? — как только отец порывается встать, она тут же исправляется, выставив руки вперёд: — Да я не про себя, а пр-про его брата имею в виду! Вы же с Юнги… оппой? — не зная, как обратиться к старшему омеге, предположила она, но тот прошептал, мол, просто Юнги. — Вы же с Юнги вроде вместе, не? Чимин и Юнги переглянулись. Они и не обсуждали это. Саран поняла. — Ну или будете вместе, какая разница. Там уж и до свадьбы дойдёт. Вот, родственник. Получается. Да. — Скажи мне пожалуйста, почему этакий будущий родственник, — сделав высокий акцент на этом слове, произносит Чимин грозно, — а-ля ещё и твой парень — не парень вовсе, а мужик тридцатилетний, который старше тебя на грёбанных четырнадцать, — снова начинает мутить, — четырнадцать! — лет, м? — Мы, пожалуй, пойдём, — аккуратно и тихо Чонгук с Тэхён встают со своих мест, и первый забирает у Юнги его ребёнка. Они выходят из квартиры, прикрыв дверь, так же тихо, как и вошли. — Пап, давай уже наедине это обсудим? — Ты скажешь мне об этом сейчас. — Мистер Пак, я-, — начал Хосок, но… — Рот. — Понял. Саран тяжело вздыхает. Атмосфера угнетающая. Тот же Юнги Чимина, на самом деле, может понять, ведь он сам родитель, пусть и совсем крохотного сына, но всё же. Саран всего шестнадцать, а его брату тридцатник — это, по факту, статья. К слову, если бы он ещё знал об этой связи, то, очевидно, с Хосоком бы серьёзно поговорил. Видел, конечно, какой старший счастливый ходит, да о своей девушке много и с искренней улыбкой говорит, но не давил и терпеливо ждал, когда их уже познакомят. — Пап. Я прошу прощения, что не рассказала тебе сразу. Но между нами не было половых связей, можешь не переживать. — Ты думаешь, меня только это волнует?! Юнги немного боязно прикасается к плечу альфы и немного выпускает своих феромонов, чтобы успокоить, и это, кажется, действительно работает, потому что напряжение в теле Чимина немного спадает. — Чимин, я знаю, это не моё дело, но давайте, вы и правда решите это наедине? Так будет лучше для вас. Тот, заторможенно повернувшись к нему, как-то странно осматривает его лицо и запоздало кивает, глубоко вдохнув и выдохнув. Саран, увидев, что её отец благодаря этому парню внезапно быстро успокоился, начала думать о вручении медали, ведь не так просто успокоить эту разъярённую скалу с первого раза. — Мне отвезти тебя домой? — спокойно интересуется Чимин у Юнги. — Не стоит, мы с Хосоком на такси. — Я на машине, — подаёт тот голос и решает больше ничего не говорить, когда старший снова напрягается на долю секунды. — Хорошо, — Юнги брату мягко кивает и встаёт со стула. Когда встаёт и Чимин, он резко обнимает его за шею, на которой синий лотос плавно перетекает в розовый, радуя омегу, что ладонью машет Хосоку, дабы тот очень быстро выходил из квартиры. Тот не глупый — пулей пролетает мимо спины Чимина. Последний, в свою очередь, аккуратно кладёт ладони на его талию. Как только Саран захотела проводить своего парня, от папы слышит твёрдое «Стоять» и остаётся на месте, сжав зубы. Что ж, сама виновата. Юнги, отпрянув, тихо ему говорит: — Говорите спокойно: постарайся сначала выслушать её, потом спокойно начни сам, и только после приходите к итогу. Ладно? Я с братом тоже поговорю. — Хорошо. — Обещаешь? — Обещаю. — Кто подменил моего отца… Чимин провожает Юнги только до двери, как тот попросил, и омега вдруг неожиданно мимолётно целует его в губы. Простой чмок, зато какие на его лице эмоции. — Это чтоб наверняка, — бегло кинул тот и убежал, ослепительно улыбнувшись. Что там Чимин должен был сделать?.. А, точно.

⛄⛄⛄

«Дай Бог мне терпения» — думает Чимин, выслушивая свою дочь. — …он действительно хороший человек. Да, ему тридцать, но разве возраст так важен? Он уважает и любит меня, не трогает и не пытается даже, и не только потому что мне шестнадцать, а потому что воспитан так, — на выдохе произнесла Саран свою речь, стоя у балкона в гостиной, в то время как отец, свесив голову, сидит на диване, широко расставив колени и упёршись в них локтями. — Я правда прошу прощения, что не рассказала тебе сразу, но разве не понимаешь, почему? Я уже знала твою реакцию. — А, то есть, если бы ты рассказала мне позже, думаешь, моя реакция была бы другой? — Ну… нет, наверное. Но я бы определённо подготовила тебя к тому, что возраст не так уж и имеет значение. Вот сколько Юнги? — Мы сейчас о Юнги говорим? — Чимин снова раздражается. — Ты, кажется, немного путаешь понятия. Я — взрослый мужчина с шестнадцатилетней дочерью, Юнги — взрослый парень с двухгодовалым — может меньше — ребёнком на руках. — О котором ты даже не знал… — бурчит девушка, и на отцовское «Повтори», мотает головой. — Нет, ничего. — Саран, — он вздыхает тяжело, — я рад, конечно, что этот Хосок не какой-нибудь наркоман и абьюзер, а хороший человек, и то, это только с твоих слов, и сам я ещё не узнал его, и дело ведь не только в возрасте. — А в чём? — Хочешь узнать — слушай внимательно. Есть две категории людей в этом мире: одни мечтают о семье, другие — любят свободу и только в далёкие тридцать лет начинают о ней задумываться, и то, не всегда. Мы с твоей мамой лишились этой свободы, и если я хотел семью, потому что знал, что справлюсь, то Виктория хотела гулять. Ты уже не маленькая девочка, так что, буду говорить, как есть, без утайки: она хотела делать аборт. Саран встрепенулась и поникла. Почему-то захотелось плакать. — Виктория знала, что даже если она и справится, очевидно, вместе со мной, всё равно будет хотеть свободы. Ей всего шестнадцать было, когда она забеременела тобой, понимаешь? Для неё это ни в какие рамки не лезло. Она даже никогда не говорила, что мы с ней будем любить друг друга до гроба, потому что Виктория — реалист, и она жила и живёт до сих пор именно сегодняшним днём. Она родила, потому что я и родители уговорили её, но только посмотри, во что это перетекло. Мы развелись. Мы не просто развелись, она ещё и оставила тебя мне, потому что хотела гулять. Ей не хватило свободы, и это моя вина. Ты поняла, к чему я вообще веду? — та вроде кивнула, но и плечами пожала. — Я к тому, что даже если Хосок — бизнесмен и сейчас ему не до семьи, он всё равно через несколько лет задумается об этом, потому что уже возраст подходящий, и если вы всё ещё будете вместе и так же будете друг друга любить, соответственно, он захочет семью с тобой. Дай бог тебе двадцать будет уже в это время, но… Я ведь знаю тебя, Саран. Ты также, как и Виктория, любишь гулять. Допустим, до этих двадцати вы всё ещё с ним встречаетесь, может, даже свадьбу планируете, а потом? Потом ты рожаешь, если забеременеешь, и снова нет места гулянкам и карьере, если вдруг захочешь её построить, а ты захочешь — я тебе гарантирую это, потому что вижу, как ты сильно увлеклась ландшафтным дизайном. В нашей стране большая конкуренция, и если ты захочешь быть на высоте — ты будешь пахать, у тебя не будет времени на Хосока, на ребёнка, а ребёнок будет расти практически один, оно тебе надо? Дочь, смахнув слезу с щеки, отворачивается. Конечно же, не надо, и Чимин видит это прекрасно, ведь он растил её на протяжении шестнадцати лет, да и характер у неё матери. — Я не говорю тебе всё это за тем, чтобы ты резко передумала и бросила его — нет. Это твоя жизнь, твой человек, которого ты любишь, твоё дело. Ты сама принимаешь решения, и я всегда позволяю тебе совершать ошибки, чтобы ты изучила их и больше не повторяла. Но что касается этой ошибки — её ты уже не исправишь и время зазря потеряешь. И дай Бог, конечно, если это не будет для тебя ошибкой. Изначально нужно было подумать, взвесить всё за и против, чтобы потом не пожалеть, ну и, накрайняк, со мной поговорить. И да, я не понимаю, почему твой Хосок обо всём этом не подумал, хотя вроде взрослый мужик, — Чимин вздыхает, посмотрев на расстроенную дочь, и встаёт с дивана. Он подходит и сразу обнимает её, чувствуя, как та сцепляет на его пояснице ладони, кладёт голову на грудь и начинает всхлипывать. — Поплачь, поплачь, эмоции никогда в себе не держи. Очень трудно быть отцом.

⛄⛄⛄

С того разговора, под конец которого они заказали доставку еды, объелись и легли спать в обнимку, прошло четыре дня. За это время они оба были в раздумьях настолько, что Чимин и на тех днях не вспомнил про Чонгука, и только сегодня после пары сказал ему, что позвонит и они договорятся чуть попозже. Тот понимающе кивнул. Саран, к слову, на репетитора в виде этого студента согласилась, потому что экзамены сдать надо на отлично: на красный диплом идёт, как никак. Чимин просит дочь пригласить этого Хосока на ужин сегодня вечером, так как у него выходной, и он даже отваживается приготовить им всем стейки; остальную еду уже заказал из ресторана, ибо профи он только в мясе. Переворачивая на гриле щипцами кусок нежной телятины, альфа видит входящий звонок на телефоне и с улыбкой принимает вызов, поставив на громкую связь. — Привет, как ты? — Привет. Вроде порядок, но лучше будет ответить на этот вопрос после ужина. — Я удивился, когда Хосок сказал, что ты пригласил его к вам. — Нужно поговорить, в конце концов, — признаётся он со вздохом и переворачивает другой кусок. — Мне жаль, что всё так получилось в тот вечер. Я был слишком импульсивен, напугал тебя. — Ты уже второй раз извиняешься, не надо. Я полностью тебя понимаю и не виню. Вряд ли бы моя реакция была другой, будь я на твоём месте, — мягко рассмеялся Юнги, а потом стих. — Кстати… надо будет и нам поговорить, я думаю. — Определённо, — альфа усмехается и выключает гриль. — Когда у тебя выходной? — Я могу взять его хоть завтра. Тэхён меня всегда меняет, если в этом есть необходимость. «Необходимость, вероятно, возникает довольно часто» — подумал Чимин, вспомнив о ребёнке. — Завтра у меня дополнительные лекции допоздна, а вот в субботу можно. — Тогда договорились. — Спишемся ещё позже. — Хорошо, пока. — Пока, — тихо произнёс Чимин с улыбкой на губах. Кажется, при разговоре с этим Хосоком, ему стоить вспоминать о Юнги — так он успокаивается. Тем временем, как раз очень вовремя, входная дверь открывается, и Чимин слышит на пороге возню. Сняв фартук, он выходит из кухни и появляется перед раздевающейся парочкой, наблюдая, как Хосок, даже его не заметив, развязывает шнурки на берцах его дочери, а та залипла и улыбается так счастливо, что у Чимина даже сердце ёкнуло. Он прокашлялся громко, намекая на своё присутствие, и те встрепенулись, резко встав в полный рост с серьёзными опасливыми лицами. — Привет, — Чимин немного нехотя протягивает младшему альфе ладонь, которую тот в спешке пожимает аж двумя руками: нервничает, видно. — Добрый вечер. — Раздевайтесь и проходите в кухню. И уходит обратно. Кажется, будет весело.

⛄⛄⛄

Он сидит и смотрит на этого альфу пристально, закрывая половину лица сложенными в замок ладонями и упёршись локтями в стол. Тот медленно ест стейк, боязливо посматривая в сторону Чимина и Саран. Атмосфера напряжённая, да, но Чимину так надо: пусть боится и знает, что он перед своей дочерью, как непробиваемая стена — так маловероятен риск того, что ей посмеют разбить сердце. — Стейк просто прекрасный, — наконец подаёт Хосок голос. — Да, пап, спасибо. Ты действительно не зря ходил на курсы. — Благодарю, — сухо отвечает Чимин, налив себе в бокал вина, и тут же предлагает подлить и другому. Тот отказывается, но он подливает, закатив глаза. — Ну, в каких войсках служил? — Папа. — Цыц. Мы вроде знакомимся, не так ли? — Военно-морской флот. Саран удивилась, потому что даже не интересовалась как-то. — О как, неплохо. В каких силах? — Морская авиация и береговая оборона. — Они же не пересекаются, как так? — Сначала в морской авиации служил, потом по контракту на три года в береговой обороне, — напряжение в плечах Хосока немного спало, он начал разговаривать серьёзно. — И при этом ты бизнесмен? С каких лет ты начал службу? Ты учился вообще? — По совершеннолетию заступил на службу. Образование получал одновременно работая по контракту, а бизнес продолжил отцовский, как только получил диплом. — А образование какое? — Чимин и впрямь увлёкся — у Хосока неплохая составляющая. — Банковское дело. — Молодец, уважаю. Верующий? — Эм… нет, атеист. — Вообще в Бога никак? — Чимин сам атеист, но с Хосоком, кажется, на такие темы поговорить можно. Тот ожидаемо мотнул головой. — «Думающий атеист, живущий по совести, сам не понимает, насколько он близок к Богу, потому что творит добро, не ожидая награды, в отличие от верующих лицемеров» — слышал такое? — Только что, от Вас. — Не выкай мне, я всего на четыре старше. Это я к тому, на самом деле, что атеистам, чем верующим, больше доверяю, так что можешь не напрягаться и расслабиться. — Что ж, это… приятно… наверное. Чимин над чем-то задумался, а потом вдруг спрашивает, серьёзно настроившись: — Сколько дней в неделю отдыхаешь? — Два-три. — Группа крови? — «А», вторая. — Знак зодиака и в какой год родился? — Водолей, год «голубой водяной обезьяны». — Болезни? — Нет. — Справка? — Есть. — Вредные привычки? — Нет. — Как это — нет? А это что сидит? — на дочь указывает Чимин, получая высокое «Папа!». Хосок хохотнул, тут же прикрыв кулаком рот и вскоре отпив вино из бокала. Со старшим Паком, на деле, очень приятно сидеть и разговаривать, хоть тот и настойчив касательно некоторых моментов. Они абсолютно недурно раскрывают разные темы, потягивая вино, и даже вступают в дискуссии: Хосок расслабился, а Чимин принял компанию этого человека по достоинству. Иногда в разговорах участвует Саран, но больше та делает фокусы, заставляя еду со стола исчезать в мгновение ока, и Чимин даже шутит, мол, на эту обжору тратиться надо нехило так — Хосок разорится, — на что девушка взяла солонку с солью, когда отец вышел в туалет, и пересолила ему рататуй, одним взглядом заставив Хосока замолчать, когда тот увидел. — Он же пошутил, ты чего как маленькая. — Я тебе перец в трусы засыплю, если ещё раз так скажешь, — пригрозила Саран, и альфа сдался, прошептав: «Мда, трэш». Через минуту возвращается отец, вытирая руки бумажным полотенцем, которое выкидывает в мусорное ведро для бумаги. — Что, уже подсыпала мне соль в еду? — со смешком спросил Чимин, прекрасно зная ответ. Та покраснела и отвернулась. — Ты это, Хосок, берегись. Она, если её обидят, мстит жёстко. Я изредка даже специально так делаю, чтобы посмотреть, что она учудит на сей раз. — Не отец, а тиран. — Не знал, что ты такая обидчивая, — Хосок мягко смотрит на девушку и салфеткой вытирает каплю соуса с её подбородка. — Есть такое, — вместо неё ответил Чимин, но после серьёзно посмотрел на младшего. — Её обидеть — раз плюнуть, но только плюнуть придётся кровью. Имей в виду. Хосок сглотнул. — Ну папа… — Что — ну папа? Я бдителен буду за любым твоим ухажёром и всяким пацаном, что просто крутится рядом. Хосок, ты точно не куришь? — Чимин прищуривается. — Нет. — А может, всё-таки куришь? — он метнул глазами в сторону, и в этот момент младший, кажется, сообразил. — Покурим на балконе? — А, да, конечно. Почему бы и нет. Саран, подперев щеку кулаком, посмотрела на них обоих, как на дураков. Могли просто сказать, что выйдут переговорить один на один: как будто она не знает этого культа тет-а-тет между мужчинами. Те встают и проходят через гостиную на балкон. Дверь Чимин прикрывает плотно, зная свою любопытную дочь, и закуривает одну сигарету из лежащей на тумбочке пачки. Открыв окно, он впускает приятный прохладный ветерок. На небе висит одинокая серебристая луна. Хосок же достал электронную сигарету, услышав смешок со стороны. — Не курит он. — Балуюсь иногда, но сигареты или айкос не курю — запахи не нравятся. По душе что-то более дымное и сладкое, — он затягивается, и Чимин чувствует запах каких-то фруктов. — Теперь мы наедине, и я всё-таки спрошу тебя: чем ты, взрослый мужик, думал, когда начинал отношения с малолеткой? Младший вздыхает, через нос выпустив дым. — Она рассказала Вам- — Тебе. — Тебе, ладно. Она рассказала тебе, как мы познакомились? — Они с девчонками заказывали одной торт на день рождения, но туда положили орехи, на которые у именинницы аллергия, и Саран пришла в кондитерскую разбираться, потому что в анкете не указывала наличие каких-либо орехов. Так она познакомилась с владельцем кондитерской, то есть, тобой. — Да. На самом деле, заказы перепутали. Это были два одинаковых торта, но в одном есть орехи, а в другом нет. Но не суть. Да, мы с ней познакомились, я пообещал не только возместить деньги за не тот торт, но и приготовить его сам лично для её подруги, несмотря на то, что уже поздновато было. Я пригласил Саран в кафе, потому что она мне понравилась очень, и я на тот момент вообще не знал, сколько ей, а когда спросил, хоть это и не тактично в общении с омегами, она сказала, что ей девятнадцать. Чимин ожидаемо поперхнулся дымом. Саран ему этого не говорила. — Видимо, ты не знал. Что ж, буду надеяться, что я не получу от неё люлей за это. — Поверь, она получит их сама. И когда ты узнал правду? — Где-то полгода назад. — Стоп-стоп-стоп, — над головой появился значок загрузки. — Когда конкретно вы познакомились? — он прищуривается, нахмурившись. — Что-то мне подсказывает, что я скажу лишнее. Год и два месяца назад. Откройте окно шире, Чимин выйдет. Саран сказала, что полгода назад. — То есть… ай ладно, в этом уже нет смысла. Встречаться вы начали когда? — Через четыре месяца после знакомства. — А я ни сном ни духом… — либо Чимин настолько невнимательный и даже не заметил, что у его дочери кто-то есть, либо Саран идеально скрывалась. — Но ты, даже когда думал, что ей девятнадцать, хотя было, прости господи, пятнадцать, даже не лез к ней?.. Не поверю. — Ну, у нас с Юнги и Боми было именно такое воспитание. Меня воспитывали не кидаться на омег, как на кусок мяса, а его и её не стелиться под первого встречного. — Были у тебя уже отношения? — Была девушка в старшей школе и друг с привилегиями после службы. Разбежались с ним года два назад. Мне тогда не было дела до отношений, работа занимала время, потому что компания отца немного пошла в убыль, пришлось пахать и лишь изредка радовать себя чьим-то теплом без намёка на отношения. Нас обоих всё устраивало. — Понял тебя, — Чимин тушит сигарету, докурив, и прислоняется к тумбочке поясницей, сложив руки в карманах брюк. — Ладно, но что насчёт Саран? — А что насчёт неё? — повернулся Хосок. — Мы же оба понимаем, что из этих отношений мало чего выйдет. Повстречаетесь пару лет, если не меньше, ты захочешь семью и вы разбежитесь? — Не понимаю, почему ты думаешь сразу, что разбежимся, или что я вдруг захочу семью. Я уже сказал, что ни с кем не встречался и не гулял, так что, семья у меня сейчас на последнем пока месте. А Саран я действительно полюбил. Не думай, что мы не разговаривали с ней на эту тему, я ведь, на самом деле, всё прекрасно понимаю, просто… мы оба решили пока жить сегодняшним днём. Не бойся, я не трону её без разрешения, да и не спешу как-то, потому что не вижу в этом необходимости. — Я тебя услышал, — Чимин поджал губы и хорошо подумал, прежде, чем продолжить: — Ладно, я не против ваших отношений и… более интимных связей, но об одном прошу: имей мозги в обоих местах, не ломай ей жизнь нежелательной для неё же беременностью. И как захочешь семью — говори ей сразу, а не тяни, и, уж тем более, не делай ничего без её ведома — ты понял, о чём я. И разобьёшь ей сердце, клянусь, я разобью тебе лицо. Понятно? — Было бы странно, если нет. Конечно понятно, — младший улыбнулся, даже как-то не веря, что было дано добро, но чужое одобрение буквально простым выражением лица говорило за себя. — Ладно, ещё посидим, и можно закругляться. Если хочешь, в гостевой можешь остаться. — Спасибо, но я на такси. Юнги сегодня в ночную опять, а Чонгук один с Лино сидит, так что, надо будет сменить его. — Лино — это сын Юнги? — Хосок кивнул, а Чимин больше не стал задавать вопросов, потому что омега сам ему всё расскажет, если посчитает нужным. Проходя мимо зеркала, альфа замечает перетекающий из жёлтого в золотой лотос на своей шее. Он действительно спокоен.

⛄⛄⛄

Юнги, едва не распластавшись на кассе, отправляет Тэхёну уже десятое по счёту сообщение с вопросом, где же он шляется, потому что ему уже выходить надо, и перед встречей с Чимином забрать Лино у Чонгука, которому уже идти надо к друзьям, а после передать его на пару часов лучшей подруге. Ответное сообщение приходит через двенадцать минут, когда он рассчитывает покупателя, и видит во всплывшем окне на экране «Иду, иду, прости». Покупатель с улыбкой забирает сдачу и уходит, и Юнги, отвлёкшись на рекламу в телевизоре, слышит протяжное громкое «мяу», медленно повернувшись на звук. Видит зашедшего в магазин дрожащего от холода котёнка, улыбается, выходя из-за кассы, и воркует, чей же это малыш, а когда подходит к нему ближе, тот, испугавшись, убегает вдаль магазина, ловко запрыгивая по коробкам на самые высокие холодильники со спиртным и обычными газировками. Вот же прыгун. Юнги тяжело вздохнул, ссутулившись. Только этого не хватало. Подождать Тэхёна, чтобы тот снял котёнка с верха? — нет. Омега принципиально решает сделать это сам, благо, стремянку, хоть и хлипкую, но хозяин магазина им принёс на всякий случай. Ту Юнги вытаскивает из кладовой и ставит в том месте у холодильника, где распушилось рыжее чудо, похожее на лисичку. Вот только когда он поднимается по лесенкам наверх и протягивает к котёнку руки, тот, прошипев, внезапно кусает его за ребро ладони, из-за чего Юнги вскрикивает и буквально летит спиной назад, невольно оттолкнувшись. Встретиться головой с каменным полом ему не позволил поймавший его человек, в котором вскоре, открыв глаза, он узнаёт Чимина. Стремянка с грохотом падает, благо, мимо стеллажа. — Кажется, в этом магазине у нас встречи с тобой будут только такими, — хохотнул тот, и только потом почувствовал запах крови. Начало мутить. Юнги, вспомнив про это из-за резко сменившегося лица альфы, пугается ещё хлеще, из-за чего лотос на шее сереет, и с рук чужих на пол встаёт, спрятав укушенную руку за спину. — Спасибо, что оказался вовремя… — Сам в шоке. Надо бы руку тебе обработать. Есть перекись? — Не переживай, сейчас Тэхён придёт и я всё сделаю. Там, это… котёнок, — взглядом указывает на разъярённое пушистое чудо, выглядывающее сверху. Чимин кивнул и, поставив стремянку, недовольно покачав головой из-за её хлипкости, полез наверх. У него реакция, благо, мгновенная, поэтому, одной рукой он отвлекает животное, другой же резко хватает его за шкирку, не позволяя себя цапнуть. Оказавшись на полу, хмурый Чимин внимательно осматривает это чудо и понимает, что котёнок далеко не домашний и уличный, оттого и агрессивный. Хоть бы не болел ничем, а уж тем более — бешенством, и из-за этого мужчина начинает переживать, ведь мало ли, какая гадость могла попасть в кровь омеги. Когда через несколько минут приходит Тэхён, Чимин не даёт Юнги даже переодеться — только пальто на него накидывает, хватает за не раненную руку и ведёт в свою машину; всё ещё шипящего котёнка всё так же держит за шкирку и решает убрать его в багажник, так как иного выбора у него нет и сесть с ним за рулём — равно самоубийству. Омегу он привозит в обычную больницу, попросив дежурного врача, так как сегодня суббота, чтобы Юнги хорошо обработали рану и дали соответствующие таблетки от всякой заразы, а сам, не внимания на чужое «Да всё ведь в порядке», мигом едет в ветеринарную клинику, благо, та находится не так уж и далеко. Чимин объясняет ветеринарам ситуацию, платит за полноценный осмотр и анализы этого маленького чудовища, заполняет необходимые документы и, оставив свой номер телефона, едет в больницу. Что ни день, то — приключения. Когда альфа приезжает в больницу и находит врача, которому оставил младшего, тот с улыбкой говорит, что всё хорошо. — Рану обработали, антибиотики ему дал, если вдруг появится жар и недомогание, но советую завтра же идти и ставить ревакцинацию против столбняка, и если ветеринар в анализах котёнка обнаружит бешенство — сразу же в срочном порядке ставить вакцину от него. Пока ставить прививки незачем — только после анализов. А вообще, Вы молодцы, что среагировали сразу, потому что укусы животных действительно могут быть опасны. — Да, у меня просто дочь однажды укусил кот и занёс инфекцию — неделю сбивали температуру, даже не знали, что укусы даже домашних котов могут быть опасны. — То, что вы учитесь на своих ошибках, это отлично. Сейчас Мин Юнги делают перевязку, можете пройти в девятнадцатый кабинет на этом же этаже, вон там, — и указывает на правый коридор, с улыбкой удаляясь по делам. Чимин спешным шагом идёт туда же, куда направил доктор, и в приоткрытом кабинете видит сидящего на кушетке Юнги, которому медбрат завязывает на руке из бинта милый бантик. Ещё не войдя, слышит от последнего: — А у такого прекрасного молодого юноши есть альфа? — Допустим. А у Вас? — А-альфа?.. — Ну, конечно, Вы же про альфу спросили, а я лишь задал встречный вопрос. — Эм, нет, я по омегам. Медбрат, кажется, малость смутился, отойдя к столу, а Чимин еле сдержал себя, чтобы не засмеяться в голос, но усмехающуюся улыбку скрывать не стал, когда вошёл в кабинет, прежде постучав. Юнги ему улыбнулся, а до этого сидел без настроения. — Всё, я готов идти. — Отлично. Юнги забирает антибиотики, которые ему дал врач, положил в карман рабочей одежды и, попрощавшись, вышел из кабинета. Чимин, усмехнувшись и глянув на медбрата, что якобы незаметно прожигал его боковым взглядом, пошёл следом за омегой, догоняя того на рессепшне. — Это что было? — наконец рассмеялся он, открывая младшему дверь и пропуская вперёд. — Меня когда доктор к нему привёл, чтобы рану перевязать, этот пацан начал ненужные вопросы задавать, и, видимо, учуял мой запах, собака такая, да начал говорить, как не любит лаванду, но якобы мне она очень подходит. А сам фыркал стоял, пока перевязывал, — недовольно на одном выдохе проговорил омега. — Ясно. Ловко ты его, однако, перед тем, как уйти. — У меня зачастую острый язык, если кто-то начинает себя так некультурно вести, — Юнги пожал плечами, подойдя к гелендвагену старшего. «Как бы не порезаться» — невольно подумал Чимин, но тут же эту мысль из головы выкинул, потому что даже для него прозвучало двусмысленно. — Буду иметь в виду, — только кинул он, сняв машину с блокировки и открыв омеге дверь. — Тебя это вряд ли коснётся, — запоздало произносит Юнги, когда Чимин уже закрыл дверь. Когда тот садится на водительское и заводит машину, спрашивает: — А где котёнок? — Я его в ветеринарную клинику отвёз, там у него возьмут анализы, осмотрят, а после позвонят. Кстати, завтра тебе нужно сделать ревакцинацию от столбняка, и если в анализах обнаружат бешенство, то нужно сделать от него вакцину буквально сразу. Так что, скрестив пальчики, будем надеяться, что это чудо не заразное. А вообще, на будущее, не смей так тянуть руки к незнакомым животным, особенно, — Чимин сделал высокий акцент на этом слове, — если они такие агрессивные, ибо это может оказаться буйной формой бешенства. — Понял, прости… — За что? — Чимин вырулил на главную дорогу, чтобы отвезти омегу обратно в магазин, ведь там остались его вещи. — Отвлёк тебя сильно из-за своей непредусмотрительности. — Да я, вообще-то, как раз именно к тебе шёл. Думал, постоим поговорим до момента, как придёт Тэхён, и я тебя заберу. — А ты, однако, вовремя, в таком случае, пришёл, потому что я хотел уйти раньше, — Юнги резко вдыхает воздух, вспомнив о Чонгуке, и, похлопав себя по карманам, понял, что даже не взял телефон. — Вот блин! — Что, что такое? — Я телефон в магазине оставил, а мне нужно Чонгуку позвонить… Чимин достал из кармана свой, быстро сняв блокировку, и подал омеге. — Там есть его контакт, набирай. — Большое спасибо! — найдя номер племянника, омега прикладывает динамик к уху и ждёт. Тот отвечает спустя несколько гудков. — Чонгук, это я — Юнги. Прости меня, пожалуйста, у меня ЧП неожиданно произошло. Тебе уже ехать надо? — Хён, не переживай, меня Тэхён подвезёт. Не торопись. — Я скоро буду! Юнги отключился и отдал альфе телефон, снова поблагодарив. — Что случилось? Расскажешь? — Да ничего такого, просто Чонгук сидит с моим сыном, а ему к друзьям ехать надо, они куда-то собрались, ну и я должен был его отвезти к моей подруге, чтобы та посидела с ним, пока я с тобой. — Сделаем проще, чтобы твою подругу не напрягать: заберём твои вещи с магазина, поедем к вам, ты возьмёшь сына, и поедем ко мне, — предлагает Чимин. — У меня как раз детское кресло есть. — Но… тебя разве не будет напрягать присутствие ребёнка?.. — С чего ты взял? Если ты забыл, я ращу дочь, и она тоже была совсем мелкой. С детьми ладить умею, а твой сын нам вовсе ничем не помешает. Как я тогда понял, он спокойный малый. — Да, это верно, — Юнги очень сильно засмущался и почувствовал, как кровь прилила к щекам. Закусив щеку изнутри, чтобы скрыть глупую улыбку, он согласился на предложение альфы.

⛄⛄⛄

Юнги не знал, что его обычно спокойный сын так отреагирует на Чимина: он заплакал, когда тот с ним поздоровался, а маленький лотос на шее некрасиво посерел. Уже хотел было отказаться от этой затеи, но старший сказал, что всё сейчас решит, и, поставив и зафиксировав автокресло, с улыбкой взял плачущего Лино на руки, садя туда и поправляя всё, как нужно, и при этом быстро приговаривая: — Добрый вечер, дамы и господа, Вас приветствует командир корабля. Я рад приветствовать Вас на борту нашего судна, — Лино вроде успокоился, но выражение лица соответствующе очередному заходу. А вот Юнги стоит и улыбается. — Мы будем выполнять полётную программу по маршруту «ваш дом — Чимина дом». Во время полёта Вам будут предложены напитки, пюрешки, орешки там всякие, если папка разрешит, — альфа закрепляет дополнительные ремни безопасности на всякий пожарный, ибо вечерние дорогие в Сеуле суровые, и доставщики на мопедах нередко сталкиваются с обычными машинами. Лино под воздействием очарования Чимина и его слов успокоился и слушает теперь внимательно. — Воспользуйтесь, пожалуйста, нашей мультимедийной системой, которая наполнена всякими разнообразными мультиками, играми и прочей ерундой. Туалет расположен у Вас в штанах в виде подгузника, ходите, пожалуйста, только туда и никуда больше. Пожалуйста, оставайтесь в своём кресле до самого прибытия на место, дорога из-за пробок займёт явно минут сорок, а то и больше. Во время перелёта прошу не кричать и не отвлекать от руля, чтобы безопасно и в спокойствии долететь до места назначения. Сделав всё, как надо, Чимин легонько, с улыбкой на лице, щёлкает уже радостного малыша по носу, и закрывает дверь, поворачиваясь к стоящему право по борту Юнги. — Очуметь… — У меня много подходов к детям. — У тебя-то — да, много подходов, — слышится сзади, и Чимин, нахмурившись, оборачивается и видит Саран, идущую к ним с Хосоком. — Юнги, знаешь, какой у него был подход ко мне, чтобы с прилавок сладости не таскала? Он убирал ремень с моих штанов, и мне приходилось их самой всё время держать. Таким образом — да, я не брала сладости, потому что не хотела светить голой жопой! Саран упрекающе смотрит на отца, который пожимает руку Хосоку. — Зато действовало. — Мне было пять! — Не слушай её, — обернувшись, говорит Чимин ржущему Юнги. — А ты чё тут делаешь? — и оглядывает её с головы до ног, подмечая белое с длинными рукавами вечернее платье чуть выше колен, под ним знакомые ему тёплые колготки на манер капроновых, меховую шубу, которую он в её гардеробе не замечал, ботильоны на высоком каблуке — её недавняя покупка, ну и, в целом, далеко не повседневный вид: шикарные локоны, струящиеся по плечам, лёгкий персиковый макияж, украшения. — Ля, дома ты, как домовёнок Кузя, с подружками, как Нэнси Дрю, а с Хосоком… Ну теперь понятно, почему он не заметил подвоха, когда ты сказала ему, что тебе девятнадцать. — Ты сдал меня?! — грозно и резко смотрит та на Хосока, поджавшего голову в плечи. — Эй, ты, — пощёлкал Чимин перед её лицом. — И хорошо, что сдал, потому что ты мне с три короба в уши наплела. Скажи спасибо, что я после ужина тебе ничего говорить не стал. И вообще: ты куда такая «движения нежные, мысли грешные»? Что за лёгкий прикид в минус девять? Юнги во всю угарает, согнувшись в три погибели. — Ну пап… ну, это… ну, там… — замямлила та, куда-то непонятно себе за спину пальцем показывая. Она бы сказала, что на вечеринку к Шин Рюджин пошла, но тот её не любит от слова совсем. — Да мы тоси, да мы боси, да мы хер на тросе, — отчаянно пролепетал Чимин, покачав головой, и посмотрел на Хосока со всей серьёзностью: — Не дай бог чё случится, Хосок, я с тебя спрошу. — Да я бы не-, — начал тот, но вовремя заткнулся. — Принято. — Во сколько приедете? — Часа в два привезу её домой. — Ты пьяным её повезёшь? — Нет, что ты, я вообще пить не буду, мне завтра анализы сдавать — в компании у всех медосмотр. — Ладно, надеюсь на тебя, — Чимин переводит взгляд на дочь. — Трубку не возьмёшь с третьего раза, какая бы ни была, тебе хана. Лучше с первого. Три — максимум. И лучше не пить. — Поняла. — Шуруйте, — головой кивнул Чимин и повернулся к успокоившемуся от приступа смеха Юнги. — Поехали?

⛄⛄⛄

Для начала, по приезде домой (к слову, Лино был идеально тихим пассажиром), Чимин решает приготовить стейки, как и обещал. Готовит при Юнги и ребёнке, которому, как оказалось, всего полтора года, рассказывает тонкости и особенности, а так же весёлые моменты с курсов. Помимо этого разговор заходит в иные русла, Юнги даже рассказывает весёлые моменты с Лино, как не так давно тот залез в спортивную сумку Хосока, спрятавшись под одеждой, а тот и не сразу заметил: только выйдя из квартиры, понял, что тут что-то не так. Чимин смеётся: дети такие дети. На самом деле, он рад, что они друг друга понимают в плане детей. Они заказывают на дом доставку готовой еды, чтобы не париться, хотя изначально омега предложил что-нибудь приготовить самому. Привозят всего через полчаса, и Чимин курьера благодарит за то, что тот по дороге купил нужные детские пюрешки, которые нужны были Юнги. Оплатив, он забирает два пакета и идёт в гостиную, где Юнги, сидя на включённом с подогревом полу за низким столиком, уже пробует сочный стейк, мыча от ошеломительного вкуса. — Чими-и-ин, это безумно вкусно! — С вином ещё вкуснее, — и на стол перед Юнги ставит бутылку красного полусладкого. — Ты пьёшь красное? — Сухое больше предпочитаю, но сейчас даже всё равно. — Отлично, я принесу бокалы. Сначала они ужинают, даже позабыв про разговор иного характера, и явно довольно тяжёлого, как понимает Чимин. Потом он звонит Саран, которая через громкую музыку кричит, что не пила и всё нормально, Хосок рядом и за ней следит, и альфа верит, не услышав ничего такого. Когда наигравшийся со своими взятыми игрушками, и насмотревшийся мультиков Лино клюёт носом в подушку, Юнги решает положить его в гостевой, куда они уходят сразу. Чимин в приоткрытой слегка двери с улыбкой наблюдает, как омега переодевает сына в ночную пижаму с медвежатами и тихо напевает колыбельную, благодаря которой Лино засыпает в течение десяти минут. Альфа удивляется, ибо дочку ни он, ни Виктория так быстро не могли уложить даже с помощью песен.

♫ Trevor Daniel feat. blackbear Falling blackbear Remix

Вернувшись обратно в гостиную, он делает глоток вина, чувствуя, как приятно разливается по телу алкогольное тепло, и вскоре видит входящего омегу, что садится рядом и тянется за клубникой. Сначала между ними повисает пауза: Чимин не знает, что сказать, чтобы убрать её и ненавязчиво подтолкнуть Юнги к рассказу, а тот же, с чего начать. Но после, прокашлявшись и вздохнув, начинает. — Я далеко не прилежный, каким мог меня описать Хосок. Да, родители воспитывали нас очень хорошо, но когда их не стало пять лет назад, через два года после смерти сестры, начались тяжёлые времена. Хосок тогда после учёбы только начал заниматься компанией отца, которая ещё и была частично расформирована, и она, мягко говоря, была в убытке, ну и в финансовом плане нам было жутко тяжело — почти ни на что не хватало, залезли в кредиты, долги. Мне двадцать два было, я уже в универе учился, а Чонгук в старшей школе, и из-за того, что Хосок не смог взять на себя опекунство над ним, его опекунами стали наши дядя с тётей, которым ну очень плевать на него и на нас до сих пор. Опекунство-то над ним они взяли, но Чонгук не жил у них, потому что дядя на него руку поднимал. Соответственно, мы с Хосоком взяли за него ответственность втихушку, а те и не лезли. Расходы были огромными, никто не помогал, да и некому было. Чонгук себе на карманные расходы зарабатывал каким-то перепродажами в интернете, но одежду и другое, конечно же, оплачивать не мог. И тут я решил за всё взяться основательно. Юнги вздохнул, тяжело вспоминая то время, и сделал глоток вина. Альфа, сидящий рядом, внимательно его слушал. — Ты же знаешь, что есть такие норэбаны, где омеги обслуживают альф? — тот кивнул. — Ну вот, мне пришлось туда пойти. Чимин потёр лоб ладонью, представляя, что и дальше будет несладко. — Я через знакомого на хороший дорогой клуб вышел, где платили прям очень сносно, и там не было интима, слава богу. Но и без этого жизнь не казалась раем. За два года работы там чего только не натерпелся. Ко мне приставали, конечно же, но у омег была возможность отказаться от интима, и я был в числе тех, кто отказывался, и альфы вроде принимали отказ, но всё равно лапали неприятно. Так же напаивали просто жёстко, могли после клуба подкараулить, да и вообще с пьяными гостями, особенно неадекватными, трудно было разговаривать. — Ты сказал, что клуб хороший, тогда почему обращение к вам такое ужасное? — Так хороший-то в плане, что интима не было, и босс не заставлял ни в коем случае. Персонал был добрый, омеги не были конкурентными и каждый работал в меру своей испорченности и обычной возможности. Не было так плохо, помимо гостей, да и я заработал прилично, чтобы и Чонгуку помочь, и себе, и Хосоку — грех жаловаться, на самом-то деле. Тому я сказал, что в обычном клубе официантом и барменом работаю, — Юнги сделал паузу, уставившись в одну точку, на деле — погружался в воспоминания. — Но почти под конец второго года работы я познакомился с одним гостем ближе, который мне очень понравился. Вот тут-то Чимин понял и напрягся. — Он поначалу был очень хорошим: джентльмен, который дарил подарки, был добр ко мне, говорил приятные слова, ухаживал, всё, как в сказке. Бабочки в животе порхали знатно. Он уговорил меня уйти с клуба, начал помогать мне с деньгами, ничего взамен, кроме моего внимания, не прося. Я не влюбился, но было очень приятно, и он был мне симпатичен. Все ухаживания были на протяжении полугода, ну а потом, в один такой же вечер, — Юнги руками показывает на вино и мясо, — он взял меня силой. Чимин прикрыл лицо ладонями, прикусив губу. Это одно из самых страшных событий, что может произойти в жизни любого человека, и он искренне не понимает, как люди, насиловавшие других, вообще на такое способны. Вдохнув и выдохнув, он колючими от слёз глазами смотрит на омегу, который, видно, уже давно смирился. — Одно радует, знаешь, что я был под градусом, и сильно ничего не помню, но, кажется, я неплохо сопротивлялся, потому что очнулся с немного разбитым лицом. Я сбежать хотел, но он пригрозил, что сдаст весь клуб, если я что-нибудь расскажу полиции, ну а я людей, которые в тяжёлый момент меня приняли, хотя народу и так было дофига, подставлять не хотел. Забил и согласился молчать. Через месяц узнал, что беременный, сказал ему, и это было моей главной ошибкой, потому что он сказал, что мы поженимся в таком случае, чтобы я не был папой-одиночкой. Я-то думал, соглашаясь, что ничего такого не будет, но, как бы не так. Когда я переехал к нему после того, как Хосока и Чонгука с ним познакомил, он уже до свадьбы начал поднимать на меня руку. Редко, но бывало. Свадьбу сыграли быстро, на протяжении всей беременности я сидел у него дома и следил за своим здоровьем. Скучно было — жуть. Иногда приезжали брат с племянником, в то же время у того наладились дела в компании, всё укрепилось, а Чонгук выпустился и начал подавать документы в универы, разве что, приняли его только через год, и то, мой муж помог. А потом, через три месяца после того, как я родил, он снова начал поднимать на меня руку. Я не вытерпел, когда Лино исполнилось полгода: на его день рождения, Хёну — это мой муж, сильно налакался с друзьями и в пьяном угаре так сильно меня избил, что скорую вызвал приехавший наутро Хосок. Хёну дома не было, Лино тоже. Потом заявление в полицию, и не только из-за побоев, но и за похищение ребёнка, потому что не было их на протяжении четырёх дней; суды, развод. Лино остался со мной, как ты понял, но мне сыграло на руку то, что у Хёну нашли наркоту и узнали о его подпольном бизнесе, о котором сам я ни сном, ни духом. Сейчас он в тюрьме, ему дали восемь лет строгача. После тюрьмы он не имеет права подходить ко мне и к ребёнку. Вот такая вот история моей жизни. Юнги нервно засмеялся, в его глазах даже не стояли слёзы, в отличие от Чимина, но последний увидел, как за этим смехом внутри младшего бьётся хрусталь. Он смотрит на него и видит, как в этом взрослом теле сидит маленький беззащитный мальчик, который после пережитого держал в руках автомат и боялся подпустить к себе кого-то слишком близко. Но он подпустил его — Чимина. Над разбитым сердцем не рыдал, выбрасывать его осколки не стал и просто собрал воедино временем. Юнги поистине сильный человек. Альфа пододвигается к нему на полу, садясь рядом, и обнимает без слов, кои здесь вовсе не уместны. Он видит, что да, Юнги всё ещё больно, но он пережил это и двигается дальше, и, как минимум, что может сделать сам Чимин — это быть рядом. Но этот минимум ему не нужен, и он хочет выложиться на все максимум: быть младшему опорой и поддержкой, любить и оберегать, если тот позволит, слушать и слышать. Лотос на шее омеги блестит золотом.

⛄⛄⛄

Уснуть Чимин не может. Впрочем, не только из-за мыслей о Юнги, но и благодаря сильно поднявшемуся в одно мгновение снежному ветру за окном, что провоцирует переживания и о дочери. Та, конечно же, уже трубку не берёт, но Хосок прислал сообщение, что всё в порядке, скоро они приедут. «Скоро» было часом ранее, а время уже почти пол третьего. Омегу он положил в гостевую, когда тот уснул на его плече за просмотром фильма, и сейчас два гостя тихо и мирно сопят. Лишь единожды около сорока минут назад Лино внезапно проснулся и захныкал, но Чимин быстро оказался рядом, сказав проснувшемуся Юнги, что уложит его, и ребёнок заснул достаточно быстро. Честно говоря, альфа уже и забыл, каково это — с детьми нянчиться, но было очень приятно ощутить это чувство вновь. Пусть он и не нянчился, а всего-навсего спать уложил — это хоть что-то. Хотел бы он стать отцом во второй раз? — скорее да, чем нет. Лёжа на диване в гостиной и смотря в окно, за которым пляшут тени танцующих с ветром ветвей деревьев, Чимин захотел вдруг покурить, только это на балконе окно открывать надо, а там такой сильный ветер… Но ему не приходится думать даже о лестничной площадке с отведённым на ней местом для курения на двенадцатом этаже, потому что входная дверь вдруг громко открывается ключом, но так, будто в замок им попасть не могут. Чимин, приготовившись к шоу, со вздохом встаёт с кровати и, надев тапочки, выходит из гостиной. Прислоняется к косяку двери и выжидает, скрестив руки на груди. Вскоре, дверь, наконец, открылась. Дочь, со снежным гнездом на голове и каблуками в руках, тихо заходит в квартиру так, будто никто её копошений не слышал, прикрывает за собой дверь, щёлкнув ручкой, и когда разворачивается, Чимин даёт о себе знать, прокашлявшись. — О, пап, привет. Разговаривает вроде нормально, может и не пила. Та резко пошатнулась. Ан-нет, ошибочка. — Пила, да? Много? — Вообще не пила, — Саран мотнула головой, поджав губы. Чимин же прищурился. — Да что ты? Дыхни. — Тебе чё, воздуха не хватает? — Тяжёлый случай… — тихо пробормотал себе альфа под нос. — Кто тебя довёз? Почему не Хосок? — На такс…ик…и приехала. А Хосок — сволочь. — Окей, сам у него спрошу. Иди спать. Саран салютует каблуками, которые падают у неё из рук, машет ладонью, мол, ну и плевать, и идёт к себе, но… — В другую сторону, бестолочь. …резко меняет направление, чуть не врезавшись в косяк. Когда за дочерью закрывается дверь, Чимин, мимолётно глянув на сопящих Юнги с Лино в приоткрытой комнате, идёт в гостиную и снимает блокировку со своего телефона. Одно сообщение от Хосока. «Мы с ней немного повздорили, потому что я не разрешил ей ехать с другими в клуб, и она поймала такси. Можешь не переживать, я всё время ехал следом на машине и проследил, чтобы она нормально добралась до квартиры. Она не видела, и не говори ей, пожалуйста. Спокойной ночи.» Что ж, Чимин доволен и спокоен. Хосок действительно хороший парень.