Кредо

Всё началось с того, что Озай собрался захватить трон. И казну. Вообще-то, прежде всего — казну. А что тут поделаешь, когда Урса требует новое платье и на курорт, сын-лоботряс ни одного урока без домашних учителей выучить не может, да ещё и дочка в школу пошла, а там ведь известно что: на инвентарь для обучения извольте раскошелиться, да на питание будьте так добры выделить средства, да ваше чадо взрывом снесло половину галереи, и не могли бы вы... А он ведь предупреждал директора, что девочка требует особого обращения, ибо личность незаурядная, творческая, вся в отца — ну да кто его слушал. — Вы, ваше высочество, занимайтесь своим делом, а профессионалы педагогики будут заниматься своим, — заверил его директор академии. Ну Озай и занялся чем мог: пошёл свергать правительство, значит. Ничего не попишешь, такое у него жизненное кредо. Озаю очень нравилось слово «кредо» — главным образом потому, что никто не понимал его значения. Бывало, растратишь куда-нибудь средства на обмундирование солдат, папаша начнёт орать, а ты ему сурово так: «я иначе не могу, у меня такое кредо». И сразу ясно, что тут дело не в презренных деньгах, а в сложном устройстве чувствительной натуры. В общем, хорошее было слово, Озай его и после коронации не забыл. — У меня, господа советники, такое кредо, — заявил он в первый день царствования. — Как хотите, а надо выделить из бюджета средства на приличное содержание моей семьи. Что это такое, я Хозяин Огня, а плащ уже второй сезон ношу. Господа советники переглянулись. Видимо, тоже не знали, что такое кредо. Один посмел даже раскрыть рот и проблеять: — Плащ вашего величества выглядит весьма подобающе... — Но-но-но! — грозно сказал на это Озай. — Вы мне тут сказки не рассказывайте. Говорю же: у меня кредо. А ну несите сюда бюджет. Бюджет был хорош. Этакая прорва деньжищ, даже дух захватило: с ходу и не поймёшь, то ли в глазах двоится, то ли и впрямь столько нулей. Правда, все эти нули и прочие цифры на что-нибудь предназначались. Стало прямо-таки обидно: на какой-то танковый завод, значит, сто миллионов, а на семью правителя не сто. — Ну вот что, — сказал Озай. — Здесь мы, пожалуй, миллионов пятнадцать для начала из оборота изымем. Нечего казённые средства попусту растрачивать. — Но, ваше величество, — заблеяли советники, — военное машиностроение — основа стабильности государства! У нас налажено производство, а сокращение финансирования может негативно сказаться на результате! Озай пошевелил бровями многозначительно, как папа. Узрев угрожающее семейное сходство, советники тут же осознали глубину своих заблуждений и бросились выполнять приказ. Два месяца спустя армия Страны Огня благополучно проиграла несколько битв подряд и отступила от Омашу до самой водной границы Царства. Озай расстроился: как же так, никогда такого не бывало, и вот пожалуйста. — Проблема в танках, ваше величество, — блеяли на ухо советники. — После сокращения финансирования руководство снизило зарплаты, и ведущие работники перешли на фабрику по производству втулок, где сохранилась высокая оплата труда. — Какое безобразие! — возмущённо фыркал Хозяин Огня. — А как же патриотизм? Где их верность родине и чувство долга перед страной? Снизить зарплату на фабрике втулок! — И повысить на танковом заводе? — Ни в коем случае. Пусть эти предатели знают, как я на них зол. Месяц спустя начались проблемы во флоте. Проклятые втулки, оказывается, использовались на кораблях, а поскольку после падения зарплат чуть не половина работников уволилась, производство деталей сократилось вдвое. Не то чтобы Озая сильно это интересовало. Милая дочурка давеча разнесла молнией кабинет директора академии, и его величество бы занят исключительно тем, где взять денег на ремонт; но после того, как в тронном зале побывал капитан Чу, у которого на флагмане заглох котел прямо посреди океана, Озай проникся огромным уважением к втулкам самого разного диаметра, а заодно узнал много новых нехороших слов. — Поднять зарплату на фабрике, — велел он советникам, — и снизить ещё где-нибудь. Например, учителям. Не за что столько платить учителям, знаю я, как они работают. У меня дочка в школе учится — какой там бардак! Им и этих денег много. Снизить-снизить, срочно, всем. — Но, ваше величество, — блеяли советники, — ведь тогда учителя уйдут в частный сектор. — Ну так запретить частный сектор! Всему вас надо учить. Через неделю профессора, обучавшие Зуко, отказались от своих мест в связи с тем, что частные уроки в стране стали запрещены. Озай заявил, что все вокруг болваны и он сам намерен обучать своего сына. Ещё недельки через полторы он получил нервный срыв. Врачи, явившиеся во дворец, долго вздыхали, цокали языками и в конце концов заявили, что его величеству срочно нужен полноценный отдых, без забот и государственных дел, желательно где-нибудь в уединённом месте поближе к морю. Не то чтобы Озай был с этим несогласен: он и сам давно уже подумывал о поездке на юг, но из-за постоянных трат на образование детей денег на курорты не оставалось. — Я знаю, что нам делать, — заявил он, приняв после визита врачей успокоительный отвар. — Всё очень просто. Если не хватает монет, надо их сделать. Велите монетному двору начеканить мне миллион. — Но, ваше величество, — вновь заблеяли советники, — искусственное насыщение экономики приведёт к падению курса и обесцениванию денег... — Не говорите глупостей, — раздражённо оборвал Озай. — Тоже мне сумма. От одного миллиона никому хуже не станет. А вы лучше помолчите: правитель я или кто? Отдых выдался чудесный. Расшатанные нервы почти восстановились, мигрени больше не беспокоили; возвращаясь домой, Хозяин Огня чувствовал себя в силах приступить к важным государственным делам. И приступил. Дома ждал обвал. Из-за немотивированного вливания в оборот денежных средств снизилась стоимость монеты, нестабильная экономическая ситуация подорвала курс, и теперь один золотой Страны Огня шёл на рынке по цене ниже себестоимости материала. — Развалили страну, идиоты! — бушевал Озай. — Уехал отдохнуть, называется. Ни на минуту оставить нельзя! Ну и как всё это исправлять, а? Что вы, болваны, предлагаете мне с этим делать? Что вы молчите? Советники вы или кто? В принципе, можно было и не спрашивать: Озай даже представлял, что скажут ему эти кретины. Снизить правительственные расходы, вернуть средства в бюджет, увеличить оплату труда работникам и, может быть, лет через десять финансовая стабильность в стране поднимется до уровня времён Азулона. — Не нужно сокращать сразу все ваши расходы, — радостно блеяли советники. — Давайте для начала вычеркнем несколько необязательных пунктов. Озай задумался. Какой из обязательных пунктов был самым необязательным? Ну в самом деле, ведь не дом, не корабль, не слуги и не коллекция дивного антиквариата. — Зуко, сынок, — ласково сказал тем же вечером Озай. — Не хочешь ли ты избавить меня от необходимости тратиться на твоё обучение и исчезнуть куда-нибудь лет на десять из страны? Сынок посмотрел на него несчастными обиженными глазами. Нет, как же это ужасно — причинять боль такому трогательному существу. Ох уж эти советники, от них всё зло. Вот кончится эпопея с изгнанием Зуко, и можно будет сократить половину из них. Или всех. Такая польза для бюджета! Озай тяжело вздохнул. Как всё же самоотверженно он трудится на благо страны. Один разок всего отдохнул — и то бездари чуть не разорили государство. Нет, с этого дня он с трона ни на шаг. Только тогда надо будет нанять побольше слуг, и переоборудовать тронный зал, и ещё много чего продумать. А как же без продумывания. Иначе и нельзя. Что поделаешь, такое уж у него кредо.