Обезумевший

По тёмному коридору мрачного здания шаткой походкой маньяка-социопата брёл старый искалеченный аниматроник, напоминающий кролика болотного цвета. Вид этого типа был хуже некуда: у него отсутствовало ухо, тело от времени покрылось трещинами и дырами, из которых торчали, точно черви, оборванные провода, а кое-где даже виднелись истлевшие человеческие внутренности… Спрингтрап знал, что уже более тридцати лет внутри него гниёт самый, что ни на есть, настоящий труп. От этой мысли роботу становилось ещё более тошно, нежели от осознания своего ужасного внешнего вида. Обиженный на жизнь, аниматроник возненавидел всех в этом проклятом мире. Он шёл, агрессивно скребя по стене ржавыми пальцами, сдирая с неё посыревшую штукатурку и представляя, как однажды раздобудет динамит и подорвёт отвратительное место своего заключения ко всем чертям. Осталось ли что-то светлое в его жизни? Пожалуй, только воспоминания о прошлом. Когда-то он вместе с Золотым Фредди работал в пиццерии, развлекая детишек. Милый и приветливый мишка был лучшим другом Спринга, и сейчас кролик особенно остро ощущал одиночество и то, что Голди больше нет рядом… Что вообще представлял из себя лабиринт кошмаров, в котором Трап сейчас находился? Ответа на этот вопрос он и сам уже не знал. Или не помнил. Возможно, это нечто построили на месте бывшей пиццерии. Только теперь здесь было не весёлое заведение, доставляющее детям радость и хорошее настроение, а настоящий дом страха. Впрочем, Спрингу было всё равно, ибо напугать его было тем ещё квестом, учитывая тот факт, что он сам стал самым страшным мира сего… И в доказательство этих слов он нашёл в помещении зеркало и с довольно драматичным видом принялся сверлить взглядом своё отражение. Уродливое создание по ту сторону стекла не вызывало у аниматроника ни капли страха. Только презрение и отвращение к самому себе. Теперь, помимо всего мира, он возненавидел ещё и себя. Жизнь превратилась для него в мучительную пытку, словно его поселили в одной комнате с самым неприятным существом на свете, а отказаться от столь сомнительного соседства было невозможно. — «Красавец», блин, — Трап заскрёб когтями по гладкой поверхности зеркала, с мерзким скрипом оставив на ней десять длинных кривых царапин. С одной стороны, он был неприятен сам себе, а с другой — глубоко внутри он жалел этого несчастного зайчика, оставшегося в трудной ситуации в полном одиночестве. И никто, абсолютно никто не был способен проявить жалость и подарить Спрингу хотя бы каплю доброты и тепла. — Голди… — тихо прошептали потресканные губы робота имя лучшего друга. Где он сейчас? Возможно, уже давно мёртв. Отправился в утиль. Прошло же так много времени, а о нём не было ни слуху, ни духу… Отвлёкшись от мыслей о медведе, Трап снова бросил взгляд в зеркало. — Сочувствие. Пхахах, размечтался. Да кто будет любить такого урода, как ты! — он ударил кулаком по стеклу, — Ты настолько ужасен, что даже твой друг бросил тебя! Смирись уже!.. — Кто-то сказал «друг»? Звонкий, почти детский голос. И как будто бы очень знакомый. Где-то за спиной… Но это точно не Голден Фредди. У того голосок погрубее был. Да и вообще, откуда было взяться кому-то ещё в этом наглухо запечатанном месте, где Спрингтрап провёл столько времени, что сам потерял ему счёт?! Не оборачиваясь, одноухий аниматроник посмотрел в зеркало, но теперь уже не на себя, а на задний план. В отражении за спиной калеки стоял ещё один кролик. Но по внешности совершенно противоположный Спрингу. Золотистая шёрстка. Большие глаза изумрудного цвета. Сиреневый бантик-бабочка на груди… Вначале Трапу показалось, что его уже неплохо так глючит, но обернувшись, он понял, что тот, кого он увидел в отражении, действительно стоял рядом с ним. — Т-ты? Как?.. — от удивления покорёженный рот кролика сам собою раскрылся. Второй аниматроник молча стоял и улыбался своей задорной, тёплой улыбкой. — Кто ты, чёрт возьми?! — Что значит «чёрт возьми»? — золотой кролик заливисто и весело рассмеялся, — Я не чёрт! Я — Спринг Бонни! — Спринг… Бонни? — растерянности калеки не было предела, но всё же он нашёл в себе силу протянуть руку вперёд и дотронуться до собеседника, дабы убедиться, что тот настоящий, а не плод его больного воображения. — А как мне называть тебя? — всё тем же приятным голосом спросил Спринг Бонни. — Спрингтрап… — Очень приятно! — воскликнул тот, чуть ли не набросившись с обьятиями на одноухого, — Мне так грустно и скучно одному… Хорошо, что я нашёл тебя! — Я бы на твоём месте не торопился с выводами, — скептически протянул Трап. — Да ладно тебе! Сейчас я сделаю тебе весело — ведь для этого меня и сконструировали! Давай посидим где-нибудь, поболтаем! — не унимался зеленоглазый попрыгунчик, — Мне страсть как хочется выговориться кому-нибудь! — Выговорись сам себе, — ухмыльнулся Спринг, понятия не имея, как адекватнее отреагировать на всё происходящее, а сам отстранённо добавил, — Я с ума схожу… — Успокойся и поделись со мной своими бедами! Я смогу тебе помочь. Добрым советом, делом или крепкими обнимашками, — Спринг Бонни, не дожидаясь ответа, просто схватил Спрингтрапа за руку и утащил его в неведомую даль под названием столовая. Кролики сели за один из столов, приземлившись на стулья друг рядом с другом. — Расскажи мне, что тебя беспокоит? — попросил зеленоглазый аниматроник, положив ладошку на руку Трапа, — И почему ты такой… Покалеченный? — …Урод, не стесняйся в выражениях, — пробурчал тот в ответ, — Я остался один, на долгие годы, с гниющим мешком плоти внутри. Меня пугаются, меня ненавидят. Даже мой единственный… Друг бросил меня… Спринг Бонни погладил руку собеседника. — Не грусти, я с тобой. Мой друг тоже ушёл, но я знаю, он вернётся! Он всегда возвращается. — Я о своём тоже так думал… Он говорил, что мы всегда будем вместе, а сам оставил подыхать в этом грёбаном месте. Ненавижу этого ублю… Золотой кролик закрыл рот калеки ладошкой. — Мне мой друг тоже такое говорил! Может быть, твой исчез ненадолго. Возможно, ему нужно уладить какие-то дела, и он скоро вернётся! — настрой Спринг Бонни был чересчур позитивен, в отличие от депрессивного Спрингтрапа, что, однако, не выбешивало последнего. Обычно он ненавидел, когда рядом с ним находился кто-либо весёлый. — Ты, конечно, старенький и весь поломанный, с ржавчиной, — улыбнулся обладатель зелёных глаз, разглядывая своего потрёпанного альтер эго, — Но внешняя оболочка ни о чём не говорит. — У меня есть внутренняя, — с сарказмом ответил Трап и задрал верхнюю часть головы, демонстрируя визави полуразложившийся труп внутри себя. Тот совершенно не испугался. — Вообще, я говорил о душе, — сказал он, — Если бы, например, мой лучший друг Фредбер со временем стал жутким, дырявым, как решето… Да неважно, каким! Я бы всё равно продолжал любить его. Спрингтрап вопросительно похлопал глазами. «Неужели я действительно был таким странным славным парнем в прошлом?» — подумал он. Ему импонировало то, что говорил золотой кролик. Словно бальзам на душу лил. И поломанный аниматроник на мгновение представил, что если бы он сам был на месте Голдена, то не просто бы дружил со Спринг Бонни, а попробовал бы с ним нечто большее. Симпатичный зеленоглазый зайка почему-то тянул Спрингтрапа к себе, как магнит. — Почему ты так странно на меня смо… Ммм… Не дав своей золотой копии договорить, Спрингтрап с жадностью впился в его нежные губы, прижался к такому тёплому и податливому мягкому тельцу… Осторожно, не отрываясь от поцелуя, потрёпанный аниматроник уложил С-Бонни на пол. Тот нисколько не сопротивлялся, наоборот, активно отвечал на действия калеки, ласково обнимая его и шумно дыша в единственное ухо аниматроника. Трапу это нравилось. — Спрингтра-ап… — сквозь стон выдавил из себя Спринг Бонни, — …Что ты делаешь?.. — Просто представь. Что я Голди. Наверняка он жалеет, что оставил меня. То есть тебя… Я жалею об этом, Спринг Бонни. То есть Спрингтрап… …Спустя неопределённое время Спрингтрап очнулся. Он обнаружил себя лежащим рядом с зеркалом, на поверхности которого красовалось с десяток страшных царапин. Никакого Спринг Бонни рядом не было. Вероятно, весенний солнечный зайчик действительно был всего лишь плодом больной фантазии убитого жизнью робота. Калека поднялся на ноги, посмотрел в зеркало, вспомнил своё прошлое и всё, привидевшееся ему только что… — Бросили такого ангелочка в одиночестве. Да и хрен с вами, сам разберусь со своими проблемами. Спринг Бонни… Я и вправду был таким забавным. Когда был тобой, — сказал он себе, усмехнулся и скрылся в темноте.