Мой сладкий президент

Была пятница, лил дождь (опять бог плакал), небо пепельного цвета не предвещало ничего радужного. Несмотря на царившую здесь непогоду, горожане ходили туда-сюда по Красной площади, кто на работу, кто домой, кто в школу, университет, в магазин... Перечислять можно до бесконечности. Близилась зима, но от этого дел не становилось меньше, наоборот. Все стремились к новому году закончить всё, что начали в этом. Вова не понимал этого, ведь его дела растягивались на десятки лет. Он стремился к главной цели – выжить. И это у него получалось только при занятии верховной должности. Вова стремился сохранить свою главную тайну – происхождение. Это было строжайшим секретом, так как он не совсем человек. Наш президент – это созданный в тайной советской лаборатории пудинг с человеческим мозгом, глазами и прочими органами. И чтобы выжить в этом мире, ему приходилось быть президентом. Только в этом случае он может сохранить тайну и поддерживать своё тело, потому что каждое лето Вова в буквальном смысле плавился от жары и его рост уменьшался на один-два сантиметра. Вернуть его в прежнее состояние не получалось, ведь со времён СССР формочка для пудинга была утеряна. Теперь Вове приходилось принять неизбежность своего уменьшения, появления морщин и складок. Пудинг жалел о том, что нельзя перенести столицу из Москвы в Дудинку, где всегда холодно. Это не позволяли традиции, да и транспортировать стройматериалы было бы очень неудобно. В любом случае, сейчас Вова радовался наступлению зимы, холодам и снегу. Не радовали его только настроения в стране. Молодым людям нравился один блоггер по фамилии Навальный, которого не так давно отправили в исправительную колонию. Путину было очень неловко из-за этого, он хотел оставить его на свободе: больно уж нравился Лёша Вове. Но пришлось изменить решение из-за чёрствых депутатов, которым лишь бы посадить кого и для которых возмущённые возгласы народа – бальзам на душу. Путину удавалось отсрочить запрет ФБК и умного голосования, но не отменить. И всё это обрушилось на страну именно сейчас. Из-за разницы температур на улице и внутри Кремля оконное стекло запотело. Вове стало затруднительно смотреть на готовящуюся к зиме Красную площадь, поэтому он прикоснулся пальцем к прохладному окну и стал водить им в стороны, выводя инициалы П и Н. Оглядев свою работу, он резким движением перечеркнул это. Может, есть ещё способ вернуть его? Нет, уже поздно. Пересмотр дела невозможен. Вдруг из соседней комнаты прибежал охранник с массивным подбородком и округлёнными глазами. Тот под удивлённым взглядом президента захлопнул дверь и попытался забаррикадировать её большим столом из цельного дерева, но у него не получилось его даже приподнять. Путин был в замешательстве, но нашёл в себе силы вопросить: – Что происходит? На что охранник прислонил палец к губам и стал закрывать окна тяжёлыми бордовыми занавесками. Президент наблюдал за этим послушно: не первый раз уже. Постоянно во время оппозиционных митингов к нему приходил охранник и отводил его в небольшой бункер. Но что может быть сейчас? Новая глава оппозиции? Закончив с занавесками, охранник развернулся, и президент мог подробнее рассмотреть его лицо. Это оказался Навальный, только сильно похудевший и довольно усталый. Видимо, надзорщики колоний не хотели беспокоить президента и думали сами всё уладить, поэтому Вове и не было ничего про это известно. Путин сначала обрадовался, но потом понял, что если их застукают вместе, им обоим несдобровать. Он встревоженно посмотрел в глаза Алексея. – Вам нельзя здесь находиться, – начал громким шёпотом он. – Нужно было сговориться, встретиться в другом месте... – Я всё решил – произнёс Лёша. Он вплотную подошёл к Вове. Они понимали друг друга без слов. Одного взгляда было достаточно. Не нужно напрасных слов о любви: все их произносят, но вкладывают ли они столько же чувств, сколько было сейчас у Лёши и Вовы? Президент и оппозиционер подошли вплотную друг к другу. Сейчас они находились так близко, что их грудные клетки соприкоснулись. Обычно при виде людей, стоящих подобным образом, возникает мысль: "Или они подерутся, или..." Они синхронно сделали порывистое движение навстречу друг другу и сцепились в крепком объятии. Казалось, их души объединились, переплелись в плотный канат, который не порвётся даже при самом сильном шторме. От такого жаркого объятия плечи Путина стали плавиться. Жидкий пудинг впитывался в пиджак Лёши, образуя на нём тёмные пятна. Навальный в порыве страсти укусил Вову за ухо, откусив его. Вова слегка застонал, а в рот Навального попал кусочек вкуснейшего персикового пудинга. Удивительно, но за шестьдесят лет он не изменил своих вкусовых качеств. Проглотив ухо, ошарашенный Лёша, не евший более трёх дней, отпрянул. – Что это сейчас было?! – шёпотом вопросил он. Путин считал Навального своей родственной душой, от которой нет смысла таить секреты, поэтому он, сжав мягкие руки в кулак, произнёс вкрадчивым голосом. – Я состою из пудинга. Навальный округлил и без того круглые глаза. В необычайном порыве он схватил Вову за руку и пылко произнёс. – Я сделаю так, что никто и никогда не узнает о твоём секрете! Мы убежим в Германию! Я потрачу все, слышишь?! все деньги, чтобы мы могли жить счастливо! А если не хватит, будем зарабатывать. Давай! Путину предложение очень нравилось, но как им сбежать? Повезло, что в этот день в кабинете президента не работали камеры, т.к. систему видеонаблюдения переставляли на более мощный компьютер. Через другие комнаты пройти незамеченными не получалось, потому что те камеры были в полном порядке. Конечно, можно было проложить путь с минимальным количеством появления перед камерами, но рисковать не хотелось. С другой стороны, выбора просто не было: с минуту на минуту должен был прийти министр обороны. Путин подбежал к телефону и набрал номер Пескова – своего секретаря. – Здравствуйте. Не могли бы вы отложить визит министра обороны? Скажем, до завтра. Хорошо, спасибо за помощь. Дело было улажено, теперь осталось лишь выбрать путь. Путин долго думал, но тут Навальный схватил его за руку и повёл в правый дверной проём. Вова быстро сориентировался, и они вместе вышли через чёрный вход. На удивление, его мало кто охранял. Видимо, случился переполох и кто-то нашёл одного из охранников в отключке и без одежды. Подойдя к кустам, Лёша нащупал там свой комбинезон из колонии и предложил его Вове, чтобы тот не размок. Путин вежливо отказался, но из-за настойчивости Алексея ему пришлось всё же натянуть предложенную вещь, которая была больше его на несколько размеров. После этого Лёша сказал, что уже всё продумал. Для начала, они сядут в такси. После – в аэропорт, и на самолёте улетят в Берлин. Там у Лёши есть одно имение, куда его жена с дочерью могут приехать только месяца через два, когда у Навального и Путина всё будет обустроено и они смогут сами купить себе дом. Путин переживал о семье Алексея, но тот утешил его, что у жены уже есть кое-кто на примете и они уже готовились развестись. Влюблённые сразу же приступили к осуществлению плана и стали ловить такси. Под дождём Путин чувствовал себя не очень хорошо, хотя был в комбинезоне. К ним подъехал молодой парнишка лет двадцати. – Куда вам? – спросил он. Встревоженный Навальный негромко ответил. – Домодедово. Как можно скорее. Он достал банковскую карту с непонятным именем. Как видно, он основательно подготовился. Правда, как её не отобрали у него в колонии? В каком месте он её прятал? Ответ был очевиден, но думать про это не хотелось. – Побыстрее может и не получится, – произнёс таксист, – но я попытаюсь. Ах да, за попытку надбавка. После этих слов с карты Алексея снялось девятьсот рублей. Он хотел бы поторговаться, но сейчас нужно было ускориться, ведь каждая минута на счету. Влюблённые быстро залезли в машину, и та помчалась сначала со скоростью шестьдесят километров в час, потом сто, а после и сто двадцать. Путину было страшно. Казалось, вот-вот сердце вылетит из груди, а с его строением тела такое вполне возможно. Навальный мало обращал внимание на скорость. Он приобнял друга за плечи, чтобы тот не боялся, а сам потонул в тревожных мыслях. Из-за его действий теперь может пострадать Вова. Надо брать ответственность не только за одного, а за двоих. Лишь бы успеть. А если не получится? Лучше не думать об этом. Да вообще освободить голову от мыслей. А с пустой головой легко дремать. И вот, по дороге мчалось жёлтое такси, на заднем сиденье которого отдыхали, лёжа друг на друге, Вова и Лёша... Вскоре Навальный очнулся и заметил, что они стоят в пробке. – Что случилось? – шёпотом, чтобы не разбудить Вову, спросил Лёша таксиста. Парень убрал телефон в карман джинсов и повернулся к нему. – Там люди какие-то ходят. Ищут кого-то. Это надолго, так что быстро приехать не получится. Навальный понял, что нужно срочно делать ноги. Он растолкал Вову, и они вместе выбежали из такси. Путин постоянно спотыкался из-за своего большого комбинезона, но Навальный взял его за руку и помогал ему не упасть. Они добрались до тротуара, а потом взяли курс на ближайшее здание с туалетом. Когда они спустились вниз, на верху послышался шум. Всё, их уже нашли. Влюблённые заперлись в одной кабинке. Они оказались в ловушке. Их, скорее всего, узнал охранник торгового центра, ведь Лёша и Вова были отнюдь не безызвестные. Алексей загнал и себя, и своего друга в ловушку. Но тут, наедине с Вовой, разум Лёши помутился. Навальный был одержим зверским голодом, а рядом со своим сладким другом не мог сдержать себя. Он стал снимать с друга комбинезон, облизал его шею, затылок, уже лысую голову. И тут Лёша со всей силы вонзил свои зубы в щёку друга. Вкуснейший мокренький персиковый пудинг попал в рот Навальному и вызвал ещё более сильную жажду. "Мой сла-а-адкий президент," – прошептал Алексей. Под крики ужаса и плач Путинга Лёша продолжал. В голове Вовы вертелась мысль: "Видимо, не суждено нам быть вместе. Зачем судьба распорядилась именно так? Мы же хотели простого счастья..." Навальный с ужасом осознал всю чудовищность своего поступка и решил понести полное наказание. Ему дали срок в пятнадцать лет. В унитазе одного торгового центра были обнаружены кишки, сердце, печень и все органы, необходимые человеку, а также найден деловой костюм. Православная церковь канонизировала образ Путина как не принятого обществом великомученика. На него молились многие подростки-неформалы. А этот фанфик является притчей, и его даже включили в Новую Библию. Кто же стал управлять Россией? Её взял под крыло Казахстан. После того, как ко власти пришёл Нурсулайзынбек Муслимов, Навального выпустили из тюрьмы. Алексей переехал в Германию, но больше никогда не был счастлив. Мораль сей притчи хорошо отражается в одном мудром народном высказывании: "Ты съешь свою мать. И я съем свою мать. И кто угодно без еды съест свою мать." Ведь мать – такой же важный и любящий человек, каким был Путин для Навального.